Текст книги "В ловушке сна: маранта"

– Так вот где собака зарыта! – ухмыльнулась я, поднимая голову.

Ошеломлённый таким выражением, Демон плюхнулся на попу, выпучив глаза и разметав крылья по полу. Раздался очередной грохот – столик с витыми ножками последовал за своим предшественником-креслом.

– Я фигурально выразилась! – хихикнула я, скатываясь с огромной кровати.

Встав на ноги, одёрнула рубашку и отправилась ликвидировать погром, учинённый моей псиной-переростком. Благо хоть подноса с завтраком на столике не было, не пришлось ещё и пол оттирать – я просто не успела ещё его забрать из коридора. И кстати, отсутствие еды за дверью меня тоже приятно порадовало: видимо, Аделион не сомневался, что я предпочту сама спуститься в кухню.

Вернув мебель на место (с большим трудом, благо дархар помогал), я быстро приняла душ, высушила возле камина волосы и полезла выбирать очередной наряд, памятуя о некоторых нюансах, указанных вчера «заказчиком». И расплылась в пакостной улыбке – ну не было среди моего гардероба ничего скромного! По меркам этого мира конечно же.

Остановив выбор на лёгком шёлковом платьице яркого лазурного цвета с белыми крупными цветками, влезла в него, подобрала в тон полюбившиеся сандалики с ремешками и, вдев в уши серёжки с капельками лазурита, осталась вполне довольна своим отражением. Как и многие другие, платьишко полностью открывало плечи и ключицы, едва держась на предплечьях. Материя не просвечивала, грудь плотно не облегала, на талии перехватывалась длинным тонким пояском. Юбка свободная, лёгкими складками доходила до середины бедра. Думаю, Аделион оценит!

Подмигнув Демону, охнула, узрев в его пасти кружевную деталь туалета, которую он вытащил-таки из-под кресла, и сердито стукнула по носу нахальной физиономии. Невесть как забытые после вчерашней ночи кружавчики мне отдали, но ехидно скалиться морда не переставала на протяжении всего процесса упрятывания нижнего белья.

Возмущённо фыркнув, я дёрнула Демона за ухо и, прихватив плащ, покинула комнату, пытаясь стереть с лица румянец смущения и никак не соответствующую ему улыбку. Вчерашняя ночь была хороша, что ни говори…

Но следующая будет ещё лучше. Даром предвидения я никогда не восхищалась, совсем наоборот, я почти ненавидела его всеми фибрами души. Мнение же маранты, которая вернётся в это тело, меня не волновало совсем. Думаю, потеря невинности, а вместе с ней и способностей к прорицанию, окажется достойной платой за её как прошлые, так и настоящие грехи. Ведь именно ей собирались поручить убить Повелителя…

К тому же я ещё не знаю, что она там с моим собственным телом сотворила!

План по коварному соблазнению наследника Амил Ратана в моей голове созрел почти окончательно. Почти – потому что грамотно всё спланировать мне не дали. В крепости сегодня оказалось на удивление многолюдно. Точнее, многолератно. И откуда они только все взялись?

В том самом злополучном коридоре разговаривала пара мужчин среднего возраста, один с белоснежными волосами, второй с косой мутно-зелёного оттенка. Завидев незнакомцев, я едва не запнулась, но сзади топал Демон, громка цокая когтями. Пришлось идти дальше, делая совершенно непробиваемое выражение лица. Признаю, сердце здорово колотилось, когда я поравнялась с ними. Одинаковые пошлые усмешки на лице и оценивающие взгляды, что мужчины кинули на мои ноги, в расшифровке не нуждались. Когда появилось знакомое тянущее чувство, я подумала, что зря, пожалуй, не накинула плащ, оставив его в руках, или вовсе не надела что-нибудь поприличнее…

Но требовательно, даже как-то угрожающе звякнул на шее центральный колокольчик, и один из мужчин скривился, как от зубной боли, коснувшись длинными пальцами своего виска. Злорадная улыбочка так и растянула мои губы!

Дальше я уже шла совершенно спокойно, мысленно насвистывая задорный мотивчик. Правда, от решимости и веселья едва не осталось и следа, когда я свернула в портретную галерею – в ней оказалась просто толпа народу!

Возле стражников на посту стояла, общаясь с ними, тройка идентично одетых стражей. Около ближайшей к ним ниши сбились в стайку разноцветные замужние лератки, рядом с портретом Аделиона стояли ещё несколько, уже девушек. Но самая большая компания, состоящая из равного количества обоих полов, находилась прямо по центру. На моё появление они вроде бы и не обратили внимания… Но колокольчики на шее бренчали чуть ли не на весь коридор.

Остановившись рядом со мной, Демон сделал потом один-единственный шаг, оглядывая всех присутствующих с высоты своего роста… Звон прекратился тут же!

Усмехнувшись, я почесала шею дархара и уже гораздо смелее пошла вперёд. Под тихие шепотки преодолела почти всю галерею, но в последний момент, когда уже собиралась свернуть в переход, позади раздался властный окрик:

– Эй, ты!

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в чей адрес прозвучала сия вежливая до умиления фраза. Переглянувшись с Демоном – питомец скептично выгнул бровь, насмешливо фыркнув, – я всё-таки остановилась. С Аделионом мы как-то не обговаривали рамки моего поведения, и потому откровенно дерзить всем подряд мне не хотелось. Да и чего греха таить, интересно же, что мне тут новенького выдать хотят?

Полное игнорирование – та же дерзость, кстати.

– Значит, ты та самая Карина? – От компании лератов отделилась стройная особа, смерившая меня насмешливым взглядом из-под густых, шикарных ресниц.

Обладательница длиннющих ярко-медных волос, вьющихся мелкими спиральками, неторопливо и грациозно пошла навстречу, обмахиваясь большим веером изумрудно-зелёного цвета с павлиньими перьями.

Я молчала, глядя, как, царственно ступая, приближается незнакомка, с заметным превосходством поведя плечами. Из-под пышной юбки, касающейся пола, мелькали расшитые туфельки. Длинные широкие клиновидные концы узких до локтя рукавов спускались чуть ниже колен, будучи на два тона светлее остального платья, а россыпь белых и бледно-золотистых камней по краю лифа и по талии делала акцент на волнительных изгибах женского тела. Глубокий, насыщенный зелёный цвет ткани подчёркивал выбеленную кожу лица и яркость волос, узкие глаза были умело выделены ровными чёрными стрелками. Круглое личико, острый подбородок, отсутствие какого-либо румянца, малиновые пухлые губки, изящно изломленные тёмные бровки плюс к этому комплект драгоценностей из изумрудов. Свободно обрамляющие лицо волосы заплетены сзади в крупные косы-жгуты, перевитые зелёными лентами, одна из которых упала на аппетитную грудь. На макушке – некая помесь короны с диадемой, золотая, естественно. Ну и заострённые ушки, куда же без них?

– Молчишь? – с деланым разочарованием протянула рыжая, отработанным изящным движением складывая веер с лёгким щелчком. Окинув мои голые коленки ироничным взглядом, она подняла голову и усмехнулась, показав небольшие белоснежные двойные клычки. – А я слышала, ты куда смелее.

Я так посмотрела-посмотрела на неё. Окинула придирчивым взглядом с ног до головы, задержалась на хорошеньком личике с умелым макияжем. Иронично изогнула бровь… усмехнулась в ответ, развернулась и пошла.

Нет, ну в самом деле, мне надо было пикироваться с ней? Сыпать уколами, насмехаться, нарываться на скандал и лезть в драку? Я вас умоляю, я же не Жириновский на дебатах!

– Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! – Звонкий, чёткий голос разлетелся по галерее, приказным эхом ударяясь о стены.

И никакого шипения, истерических, визгливых ноток и прочего. Надо же… Я даже снова остановилась. Но только на миг. Вопросительно оглянулась и, не дождавшись ответа, хмыкнула, покидая коридор на этот раз уже окончательно.

Хорошая попытка, маленькая рыжая гейша. Да только ты мне никто, чтобы приказы отдавать!

Дальше мы с Демоном шли с одинаковыми выражениями – я лица, он морды. Но честно, смеяться хотелось вслух и обоим! И потому, миновав все переходы, этажи и коридоры и очутившись где-то за пиршественным залом, прежде, чем открыть незнакомую дверь, я, привалившись к стенке, всё-таки расхохоталась. Дархар же, ткнувшись мне носом в плечо, издал тявкающие надрывные звуки, сотрясаясь всем телом…

Бедная лератка! Над ней соизволил поржать даже дархар. Однако…

– Не нравится она мне, – успокоившись, задумчиво протянула я, перебирая мягкую шерсть на загривке своего питомца. – Слишком красива, слишком уверена в себе, слишком богата. Значит, и власти у неё немерено. Что скажешь, мой мохнатый друг?

В ответ дархар выпрямился, вытянув шею, распахнул огромные крылья и горделиво вскинул голову, смотря на меня сверху вниз во всём своём великолепии. О надменном взгляде голубых глаз и вовсе говорить не стоило.

– Поняла, поняла, мы и сами с усами, – прыснула я, чувствуя, как исчезает из груди та крупица сомнения в себе, что зародила рыжая. Мотнув головой в сторону двери, иронично вскинула брови, складывая руки на груди. – Горделивый ты мой, а ты уверен, что в нужное место нас привёл?

Усевшись на пятую точку, Демон закатил глаза и фыркнул. Потянувшись, он уверенно толкнул лбом ничем не примечательную дверь в конце маленького узкого коридорчика и вошёл первым, ободряюще махнув хвостом.

Пожав плечами, я вошла следом… и с удовольствием вдохнула полной грудью запах свежего хлеба, чеснока, аромат ветчины и специй. Мы действительно оказались на кухне.

Однако она странно пустовала – кроме сидящих за столом возле окна Маруны и Оттики в огромном помещении больше никого не было. Хотя вру, в углу обнаружился радостно сияющий всем набором зубов Филюг. И занимался чёрно-белый великовозрастный детина не чем иным, как чисткой картошки! Гора очисток в двух вёдрах и пара тазиков с уже очищенными корнеплодами вкупе с довольным видом и неимоверным энтузиазмом на лице лерата свидетельствовала о хорошей осведомлённости поручения, данного мне Аделионом.

Отравиться моими кулинарными изысками, похоже, первым не побоялся Филюг, раз добровольно занялся столь нудным делом, как сдирание шкуры с быстро полюбившегося картофанчика. Ну-ну. Посмотрю я, с каким выражением на фейсе он её следующим летом окучивать будет!

Я почти не сомневалась, что в скором времени наследником Тёмной крепости будут найдены и выделены поля под выращивание столь редкого и полезного продукта. Как там было-то?.. Товарищи! Не пожалеем живота своего! Бросим все силы на производство сельхозпродукции, не посрамимся перед буржуями-эльфами! Хотя картина остроухих нелюдей в резиновых сапогах, яро выкапывающих картошку на огородах в любимой позе созвездия Рака, мне представлялась слабо. Честное слово, просто разрыв шаблона какой-то!

– Приятного аппетита. – Пристроив плащ на пустующей табуретке, я опустилась на соседнюю, расположившись между чаёвничающими лератками. Шальную улыбку на лице стереть если и удалось, то лишь частично. – А где все?

– Дык на пруду обедают. Пока последние тёплые денёчки стоят, поблаженствовать решили, – мотнула головой в сторону распахнутого окна Маруна. Взяв из глубокой деревянной расписной плошки сушку, она кинула её подползшему на брюхе Демону, корчившему умильную мордашку. – На тебе, обжора! Да туда ж ступай, нече мне тут шерсть свою разбрасывать!

Согласно фыркнув, дархар вопросительно посмотрел на меня и, получив кивок, громко хрупнул сушкой. Припав на передние лапы, смешно поёрзал задом по полу и, расправив крылья… сиганул в окно! Прямо через стол.

– Ну да, на фига нам дверь?.. – недовольно протянула я, глядя, как мой защитник, совершив удачную посадку на траве, встряхнулся и с громким лаем бросился крупными скачками в сторону пруда. Покачав головой, я потянулась было за пустой кружкой, но задержала руку: передо мной уже стояла небольшая кружечка, наполненная травяным отваром. Тепло улыбнувшись, я поблагодарила Оттику: – Спасибо вам. И за вчера тоже. Если бы не вы, я бы там, наверное, с голоду ухо Демона жевала бы.

– Не благодари, девочка, – привычно усмехнулась лератка, допивая свой чай. – Я ведь не господа, поболе их знаю, что на кухне творится. Им до слуг да рабов дел нету, а Къяра только и горазда, что всех шпынять.

– Ты, Оттика, чушь-то не городи, – покачала головой Маруна, плеснув себе ещё чаю из пузатого фарфорового заварника, казавшегося из-за своих размеров и абсолютно круглой формы чуть-чуть нелепым. – Молодой господин всегда делами нашими интересуется, что ни день, то заглянет и спросит, а не надо ли чаво? Вон и Карину, поди, не наказал, а сам явился выяснять, что здесь приключилось. Ведь так? Иль потом сказал чего?

– Да нет в общем-то. – Почесав нос, я зарделась невесть отчего.

И это, естественно, не укрылось от зорких глаз кухарки.

– То-то я и думаю: день белый ужо, а ты, девка, всё спишь и спишь! – прищурив глаза, расхохоталась повариха, колыхая громадным бюстом. – Видать, наказание по душе пришлось-то?

Впервые я почувствовала, как от стыда пылают даже уши. Вот ведь… Маруна!

– Ты не смущай девку-то, – добродушно хмыкнула Оттика, раскуривая свою вонючую трубку. – Тебя дела ихние не касаются. Лучше скажи, что господин велел передать?

– Ладно уж, кончай смущаться, как леди какая, – хохотнула Маруна и по-свойски ткнула меня локтем под рёбра. Я, правда, чуть на пол не слетела, но такие мелочи лератку не особо заботили. Продолжая хитро улыбаться, она сложила руки на внушительном животе, обтянутом коричневым передником поверх цветастого сарафана, и заговорила, глядя, как я пытаюсь скрыть смущение за активным поеданием сушек. – Господин-то добро дал, велел, чтоб я давала всё, что просить будешь. Я б и раньше не пожалела чего, уж больно глянулась ты мне. Да сама знаешь, Гаргалыга вечно нос свой суёт: аль что не так, вмиг визг поднимет. Мы-то привычные, а ну она на тебя и руку поднять решит? Заступиться, чай, не успеем, а нам молодой господин потом головы с плеч снимет. С разрешеньицем-то всё теперь спокойней будет.

Я согласно закивала.

Выпустив кольца дыма, которые вмиг уволокло в открытое окошко, Оттика прищурилась и насмешливо произнесла:

– Филюг-то наш вчера, как услышал, что ты блюда новые стряпать будешь да Маруну им учить, на радостях чуть целовать господина не кинулся. А после и вовсе вызвался помогать во всём. Он бы с вечера начал да за ночь всю картошку перечистил бы, насилу остановили.

Удивлённо вскинув брови, я повернулась в сторону лерата, сидевшего в углу и пытающегося не отсвечивать. Столкнувшись со мной взглядом, детина живо залился краской и с усилием принялся за прерванное занятие так, что очистки во все стороны полетели!

Торопливо погасив смешок, я вернулась к чаю и разговорам, чтобы не смущать бедного Филюга ещё больше. Итак, бедный, всё это время сидел и на мои голые коленки пялился.

– Ты коль стряпать-то собралась, чаи-то долго не гоняй, – заметила Маруна, мельком взглянув на высоко стоящее солнце. – Мы работу свою сделали, господа и леди аккурат сейчас отобедать изволили. Девки наши ещё часок бездельничать будут, опосля к ужину всё готовить придут. Лучшего времечка, чем сейчас, и не сыщешь.

– И то верно, – привычно ответив собеседнику на его же «языке», я опёрлась ладонями о столешницу, поднимаясь с табурета.

Маруна права, с какой стороны ни погляди… Тьфу. Вот что значит сила привычки! Я теперь после каждого общения с кухаркой и другими обитателями кухни деревенский говор из себя машинально извлекать буду. Тут-то меня все поймут (для чего, собственно, стиль речи и меняю), а если ляпну Аделиону что-нибудь такое? Или ещё хуже, кому-нибудь вроде той рыжей?.. Себе же боком выйдет.

Наказав самой себе впредь быть аккуратней в словесных излияниях, я выпросила у Маруны фартук и нужные продукты, пришла в неописуемый восторг при виде вполне привычной тёрки и принялась за самую нудную часть работы. Благо хоть здесь, за отсутствием кухонного комбайна, в процессе натирания картошки остаться без ногтей мне теперь не грозило – на алмазных коготках не оставалось ни царапины даже при особо резком шарканье о лезвия!

Настроение плавно поднималось, на кухне до сих пор было немноголюдно, свежий ветерок из окна приятно обдувал разгорячённую от процесса готовки и нагревающейся плиты кожу. Маруна зорко следила за моими действиями, периодически переспрашивая, что я и куда добавляю да зачем сливаю лишнюю жидкость из гадкого месива, которым ей показался сырой «фарш» для будущих драников.

Объяснив, я попросила отчаянно краснеющего Филюга перетащить получившийся огромный чан поближе к плите, проверила готовность сковородки и собиралась было приступить к обжариванию, но внезапно послышался громкий смех и входная дверь, та, что со стороны озера, открылась. Работники вернулись с обеда, и первые из них, оказавшиеся на поверку рыженькими двойняшками, с ходу уставились на мои ноги. Подняли взгляд выше, нервно сглотнули, подняли ещё выше – нарвались на грозно нахмурившуюся Маруну, упирающую руки в крутые бока. Переглянувшись, братья-поварята торопливо отступили и дали дёру, столкнувшись лбами, не сумев сразу определить очерёдность прохода в довольно широкие двери.

Я только похихикала, берясь за ложку, уже понимая, что невольных зрителей моих кулинарных изысканий стало теперь гораздо больше.

Надо отдать должное – с советами, вопросами и просьбами попробовать ко мне никто не лез. По возвращении все занялись своими делами, на кухне царило лёгкое оживление да стоял негромкий весёлый говор. Единственным, кто уже отведал мою стряпню в полной мере, оказался налопавшийся от пуза Филюг, теперь довольно развалившийся на улице, прямо напротив окошка на пару с моим дархаром. Заслужил парень, что ни говори.

Маруна и Оттика, попробовав первые готовые драники, остались вполне довольны и, понаблюдав ещё немного, вскоре тоже принялись за свои дела. Что не помешало им потом сноровисто накрыть на стол, но садиться они не стали, ожидая меня. И это было… приятно, чёрт побери!

Я настолько задумалась, что едва не подпрыгнула, когда на моей талии оказались мужские руки, а на плечо лёг подбородок. Несколько секунд ушло на то, чтобы узнать невесть откуда взявшегося Аделиона и перевести дыхание. Нельзя же так пугать! Могла же и двузубой вилкой наугад ткнуть.

– Неплохой запах. – Тёплое дыхание обдало ухо, вызвав приятную волну мурашек. Особенно после двусмысленного заявления: – И вид.

– Фирма веников не вяжет, – довольно хмыкнула я, мягко освобождаясь от объятий: драники нужно было перевернуть, пока не подгорели.

Закончив с нехитрыми манёврами, я повернулась, складывая руки на груди с самым серьёзным видом… и натурально округлила глаза, едва не выронив вилку.

Парадные одежды наподобие мундира, без эполетов, из плотного чёрного бархата, длиной до середины бедра, приталенного кроя, с золотой вышивкой на воротнике-стойке и двумя рядами золотистых же пуговиц, сразу бросились в глаза. Узкие брюки из тонкой замши, высокие лакированные сапоги, обилие тонких косичек с золотистыми бусами в основной массе смолянистых волос… Аделион выглядел бесподобно. И, опираясь на край кухонного стола, незаметно умыкнув тарелку с драниками, спокойно поглощая их, совершенно не вписывался в окружающую обстановку!

Я даже оглянулась. Однако шокированным, кроме меня, никто не выглядел: поварята сначала вытянулись в струнку, склонили голову, но потом вернулись к готовке, а девушки, тоже повернувшись, изобразили местные реверансы, низко опустив голову, и… вновь принялись за свои дела. Кто тесто месил, кто овощи резал, кто капусту квасил… Всех как-то не особо заботило присутствие наследника в их скромной обители. Значит, товарищ этот действительно не впервые в гости зашёл, не обманывала меня Маруна. Любопытно. С каждым днём узнаю о своём «хозяине» всё новое и новое. И интересное.

– Ну как? – осторожно поинтересовалась я, глядя, как Аделион, поблагодарив Маруну кивком, макает надкусанный драник в поданную ему сметану.

Честно, услышать ответ я побаивалась. А что? Таких критиков мне ещё не приходилось кормить! Но мужчина отреагировал спокойно. Доев, он вытер руки и губы о салфетку, молча кинул её на табуретку и шагнул ко мне. Срочно захотелось вжаться спиной в плиту, да оказаться плохо прожаренной закуской на сегодняшнем ужине как-то не было желания. Так что пришлось стоять и смотреть, как ко мне подошли, меня обняли, пальцами задрали мой подбородок… и похвалили негромким, но серьёзным тоном:

– Ничего вкуснее я в жизни не ел.

– Маруне не говори, – не сдержавшись, тихо хихикнула я, скосив глаза.

Почему-то чувствовалось мне, что вот-вот мы на пару с лератом огребём полотенцем по нашим макушкам.

Однако вместо кары небесной меня поцеловали. Крепко так и нежно, одной рукой легонько сжимая подбородок, а второй прижимая к сильному телу. Я даже сразу как-то подзабыла, где мы вообще находимся, что мы тут делаем и что моя стряпня на плите вот-вот начнёт подгорать. Только от поцелуев этого мужчины я совершенно теряла голову…

– Меня сейчас стошнит, – раздался позади полный отвращения голос.

Поцелуй как-то сам прервался, но оглядываться не хотелось – голос Къяры я узнала сразу.

– Не обращай внимания, – тихо усмехнулся лерат, погладив мои губы пальцем.

Дождавшись ответного кивка, Аделион отошёл обратно к столу, а я, не смотря на стоящую по ту стороны плиты лератку, принялась спасать нехитрый обед.

– И что, – понаблюдав за мной минуту, сложив руки на пышной груди, затянутой сегодня в малиновый атлас, ядовито поинтересовалась Гаргалыга, иронично вскинув бровь. – Рабыня стоит того, чтобы отравиться?

На что Аделион молча, не отрывая насмешливого взгляда от своей мачехи, с аппетитом сжевал ещё один драник со сметанкой.

Я думала, за нами никто не наблюдает, но раздавшийся со всех сторон кашель, плохо пытающийся замаскировать множественные смешки, доказал обратное.

– Ты, – злобно прошипела женщина, но договорить не успела, её весьма кстати перебили громким насмешливым голосом:

– Къяра, не шипи от зависти. Я помню твои первые потуги на кухне – отца три дня потом выхаживали!

– Соломон! – возмущённо вскинулась Гаргалыга, резко оборачиваясь в сторону двери. – Не смей!

– А что не так? – иронично вскинул брови блондин, подходя ближе, с меланхоличным выражением лица удерживая повиснувшую на плече женскую фигурку. – По-моему, все помнят, как Маруна гнала тебя с кухни своим полотенцем. Или я не прав? Хозяюшка, кстати, это твоё. В следующий раз смотри внимательнее, куда убегает твоя дочь, – в отличие от меня, на её тощие коленки с удовольствием позарятся многие гости. – И он хорошим шлепком чуть пониже спины отправил скинутую со своего плеча Айю в сторону подошедшей кухарки.

У меня случился когнитивный диссонанс…

– Спасибо, – сухо поблагодарила кухарка, сурово глядя на съёжившуюся перед ней повелительницу воды. – Марш на улицу!

Вздохнув, голубоволосая лератка бросила на ошарашенную меня смеющийся взгляд и, потирая пятую точку, торопливо шмыгнула мимо двух братьев. Маруна, прихватив своё любимое полотенце, отправилась следом. Стукнула входная дверь… и Соломон, хмыкнув, небрежным взмахом руки закрыл окно.

Промолчав для выразительности, я потёрла лоб кулаком с зажатой в нём вилкой. Да что тут происходит вообще?

Первой психанула Къяра. Посмотрев, как Соломон преспокойно усаживается на табурете, засучив рукава своего мундира, и уверенно пододвигает к себе тарелку с драниками, мнимая хозяйка Амил Ратана зло сплюнула и резко удалилась, взметнув на прощание тщательно завитыми кудрями тёмных волос.

Преодолевая желание исполнить что-то похожее, я перевела взгляд слева направо. Потом наоборот. И снова обратно. Видение никуда не делось. По обе стороны стола на кухне Тёмной крепости неподалёку от слуг в абсолютно непривычной обстановке сидели два брата. Два наследника. Похожие, но при этом абсолютно разные. В одинаковой одежде, только цвета у Соломона были другими: слоновая кость и серебро. И волосы белые. И характер поганый!

Во всяком случае, был таковым. Кто же теперь вместо опасного лерата, которого я здраво опасалась, да что там, боялась до жути, сидит передо мной и спокойно трескает мои драники, я не знала совершенно!

Видимо, мой шок не остался незамеченным. Равнодушно дожевав, блондин глотнул налитый Оттикой чай, тщательно промокнул губы салфеткой, скрупулёзно вытер каждый палец и, повернувшись ко мне, иронично выгнул светлые брови:

– Что-то не так, маленькая маранта?

Угу. Ты не так, блин!

Не став отвечать, я хмыкнула и, взяв тарелку с последней приготовленной порцией, поставила её перед обделённым лератом, который всё это время наблюдал за моей реакцией с лёгкой улыбкой на губах.

Смейся, гад, я тебе всё вечером припомню!

Естественно, моё недовольство не укрылось от любителя впитывать чужие эмоции. Едва я сняла фартук, прикидывая, где бы найти спокойное местечко, чтобы побиться головой о стену, Аделион перехватил мою руку и, мягко улыбнувшись, поворотом головы указал на соседний табурет. Пришлось сеть под насмешливым взглядом Соломона. Не то чтобы он меня как-то трогал, но аппетит, зараза белобрысая, испортил совершенно!

Вяло жуя драник в воцарившейся тишине, вопреки всем канонам не казавшейся мне неуютной, я не сразу заметила смешинки, пляшущие в тёмных глазах Аделиона. А когда мельком увидела их, повинуясь какому-то внутреннему чутью, скосила глаза в другую сторону… И торопливо скрыла предвкушающую улыбку за чашкой. Ибо взгляд светловолосого лерата находился в весьма предсказуемом месте!

Как можно естественней поменяв положение тела на пол-оборота, слегка отставив левую ногу, я кулаком подпёрла щёку. И дождавшись, пока взгляд Соломона в очередной раз закончит своё путешествие по мне, медленно пройдясь от лодыжек до колен, по бёдрам, талии, груди, обнажённым плечам, шее, и остановится на лице, иронично вскинула брови:

– Что-то не так, господин Соломон?

Ох, как, оказывается, высокородные особы красиво едой давиться-то умеют!

– Язва, – скривившись, мрачно вынес вердикт Соломон. Я в ответ только пожала плечами, снова пряча улыбку за чашкой. Теперь происходящее уже стало нравиться мне. Особенно одобрительный и даже в чем-то гордый взгляд Аделиона, явно наслаждающегося ситуацией.

Нашу небольшую идиллию нарушила открывающаяся дверь, впустившая сразу несколько лератов: кислую Айю, теперь потирающую шею; хмурую Маруну, которая сразу же молча принялась менять нам заварочный чайник; и невесть откуда взявшегося Эмита.

Оглядев намётанным глазом кухню, повелитель льда повернулся в нашу сторону и, узрев объект своих поисков, украдкой вздохнул. Шагнув вперёд, непривычно одетый лерат (для меня непривычный – строгий серый замшевый мундир я на нём видела впервые) склонился в скупом поклоне, обращаясь к иронично смотрящему на него Аделиону:

– Ваше высочество, наместник Трейд уже здесь. Все ожидают только вас. – И, подумав, чуток повернулся, кланяясь на сей раз Соломону: – И вас, ваше высочество.

– Выдохни, – мрачно посоветовал увлечённый едой блондин, невозмутимо пододвигая ногой единственную свободную табуретку поближе к повелителю льда.

Эмит посмотрел на него. На табуретку. На любопытствующую меня. На насмешливый прищур Аделиона… Плюнул и уселся за стол, закатывая рукава.

Уже устав удивляться, я молча налила лерату чай и пододвинула блюдце со сметаной и мелко покрошенной в неё зеленью. Один только вопрос: у них же вроде не так давно обед закончился, не?

– Надо идти, – спустя пару минут произнёс Аделион, глядя в окно и держа перед собой чашку обеими руками.

– Тебе надо, ты и иди, – равнодушно парировал Соломон, похожий на сытого кота, лениво ковыряясь в изрядно опустевшей тарелке.

– Я один не пойду, – вставил свои пять копеек продолжающий активно жевать Эмит и почему-то посмотрел на меня.

– Что? – поспешила откреститься я от возможной подлянки. – Я вообще никуда не собиралась!

Эти гадкие нелюди решили в голос надо мной поржать… Ладно, преувеличиваю, они просто смеялись. Но так дружно и так… искренне! Что в голову начали закрадываться нехорошие мысли. Если всё так хорошо, то сейчас, по закону жанра, обязательно должен появиться кто-то, кто разрушит воцарившуюся идиллию. И этот кто-то явно не Къяра – ей птичка обломинго уже плотно на шею села. Посему назревает вопрос: у кого же должно хватить смелости, силы, власти и ядовитого сарказма, кои переплюнут разом всю сидящую здесь компанию?

По закону пакости, имеющему приличный вес и в этом мире, таким сомнительным персонажем стал объект, которого именно здесь, на кухне, я никак не ожидала увидеть…

Особенно так скоро!