Текст книги "Полшага до неба"

48

Утро растекалось по телу теплой волной. Рассвет, играющий на одеяле солнечными зайцами, пах медом. Ингрид сделала попытку растолкать Маарда, пропищала что-то насчет «тебе в госпиталь», но разморенный Игорь молча подгреб ее под себя, губами перекрыв путь словам. Еще какое-то время мысли были заняты другим.

Госпиталь. Спешка, рутина, будни. Все пустое. На самом деле нет ничего важнее, чем здесь и сейчас. Нет ничего нежнее послушного женского тела под твоими ладонями. Нет ничего слаще ее поцелуев, музыки тихих стонов. Нет ничего дороже блеска возбужденных глаз из-под опущенных ресниц, легкого румянца, играющего на щеках. Он так соскучился по этому и так сладко было снова получать желаемое и настолько желанное.

– Медовая моя госпожа Ларсен, – прошептал Маард, на секунду оторвавшись от поцелуев.

Ингрид отвесила ему звонкий шлепок по ягодице и потянулась, подставляя ласкам упругую грудь с аккуратными, как у девочки, сосками. Маард пощекотал языком поочередно оба нежно-розовых сокровища, бережно прикусил.

– Надо вставаааа… – Ингрид сорвалась в сладостное мурлыканье, прогнулась довольной кошкой.

– Уже встал, – хитро прищурился Игорь, поглаживая нежные коленки и осторожно направляя себя между ее бедер.

Она не стонала – пела. Ее голос звучал песней счастливой, возбужденной самки. Изголодавшейся, наконец-то получившей заветное. Много-много, досыта.

– Еще… – то коротко выдыхала, то тянула она. – Еще-о-оо…

Даже цунами бывает нежным. С ней-то, восхитительно-медовой…

После Ингрид снова уснула, прижавшись к боку Маарда теплым комочком и подтянув к животу колени. Он выбрался из кровати, укутал женщину одеялом. Осторожно сунул голову под кран с холодной водой, смыл приятное обалдение. Оделся, наспех привел себя в порядок, проверил, не забыл ли что, и покинул маленькую съемную квартиру в центре города. Как там Ингрид хвасталась – корпорация снимает для своих ВИПов.

Неудивительно, что через главный вход Маарда в госпиталь не впустили. Смена Сереги давным-давно закончилась, а кабанообразный образ его сменщика оптимизма не внушал.

– Друг, пропусти, – попробовал сунуться Игорь. – Смилуйся над опозданцем.

– Вали-ка ты в приемное, опозданец, – прогудел охранник. – Пусть там с тобой и разбираются. Мне из-за придурков работу терять не резон.

В приемном пришлось сделать морду кирпичом, так как молоденькой медсестре вдруг вздумалось почитать Маарду мораль. Осеклась на полуслове, напоровшись на ледяной взгляд. Был бы у нее хвост – точно бы поджала. А так – послушно потрусила вызывать лечащего врача.

Виктор спустился из отделения почти сразу. Несколько секунд смотрел на Маарда с укоризной, потом спросил:

– Ну и что это было?

– Самоход, – честно ответил Маард.

– Давай-ка, голубчик, в палату вернемся. И там поговорим, – холодно сказал доктор.

В палате Виктор сел на стул у окна, жестом предложил Маарду присесть на кровать.

– Я жду объяснений, Гор. Гражданская одежда, самовольный уход… Это серьезно.

Маард на минуту задумался. Объяснить-то нетрудно. Захотят ли понять?

– Доктор, если бы вам подписали отсроченный смертный приговор, а вам еще и тридцати нет? Что бы вы хотели успеть сделать? Так, чтобы оставшееся время прожить, а не просуществовать. Учитывая, что перспектив на помилование – никаких.

Виктор пристально посмотрел на него, помолчал.

– Это повод уходить в самоволку? – поинтересовался.

– Это повод наплевать на пустяки и жить одним днем, – серьезно ответил Игорь. – Особенно когда твоя женщина приезжает к тебе за много километров. И ты не уверен, что завтра сможешь ходя бы подняться на ноги без посторонней помощи.

Врач опять долго молчал, будто вспоминал что-то важное, потом сказал:

– Я все понимаю. Мог бы просто подойти и попросить пару дней вне госпиталя. Значит, так… Переодевайся и через полчаса подходи в кабинет. Оформим по-человечески. Дам лекарства. Думаешь, ты у нас один такой?

– Не один? – растерялся Маард, ощущая приступ небывалого стыда.

Будто поступил неправильно, дал слабину. Перед этим человеком с усталым спокойным лицом он внезапно почувствовал себя провинившимся мальчишкой.

Доктор кивнул:

– Да. Нормальное дело. Ты проходишь лечение у нас и с согласия лечащего врача отпущен на… – он посмотрел на Игоря.

– До воскресенья? – посмотрел Маард на доктора.

– …отпущен на три дня по семейным обстоятельствам.

Он встал и направился к выходу.

– Через полчаса, Гор, – напомнил Виктор в дверях.

Спустя указанное время Маард постучался в дверь ординаторской. Виктор забрал у него рапорт о предоставлении отпуска, сразу же переложив в папку на столе.

– Гор, присядь пока, – указал он на хлипкого вида стульчик.

Доктор долго копался на стеллажах, что-то искал. Видимо, не найдя, вышел из кабинета, вскоре вернулся с небольшой коробкой и упаковкой одноразовых шприцов. Все это он отдал Игорю.

– Значит, так… По одной ампуле внутримышечно каждые шесть часов. Это условие. И от этого зависит, насколько долго ты проживешь. Колоть строго раз в шесть часов. Даже ночью. Вопросы есть?

– Вопросов нет! – бодро ответил Маард.

– Вот пропуск с печатью заведующего, не потеряй. А это для вашей полиции, – он протянул желтый бланк. – Напьешься или влипнешь в неприятности – можешь не возвращаться, а прямиком сдаваться в комендатуру. Нам проблемы не нужны. Все, свободен. Через три дня чтобы был. Не позже девяти утра.

Маард встал, по-уставному щелкнул каблуками и направился на выход. Бежал бы, если б позволили ноги. Прошел мимо охранника, махнув пропуском, усмехнулся. Торчи тут, а я к Ингрид. Ингрид…

Вернувшись в квартиру на окраине, он обнаружил дверь незапертой. Похоже, что с тех пор, как ушел, ее не трогали. Нахмурившись, тихо вошел. Ингрид потерянно бродила по квартире в куцем халатике. Маард тихо окликнул ее, она обернулась. Он сразу обратил внимание на глаза – как у брошенной собаки… Щеки с дорожками слез.

– Привет, госпожа Ларсен, – весело поздоровался Игорь.

– Я думала, ты совсем ушел, – сказала она еле слышно.

– Ну я же здесь, – он обнял ее, прижал к себе, как маленькую. – Улыбнись, медовая женщина. Кстати, почему дверь открыта? Вдруг тебя похитят?

Она потерлась носом о его плечо.

– Я проснулась и не нашла тебя. Мне показалось, что ты ушел только что. Я выбежала на улицу… и поняла, что это глупо. Хотела тебе позвонить, и как раз искала телефон, когда ты вошел. Тебя выписали?

– Мне дали отпуск. На три дня. И только ради тебя.

В ее взгляде читалось: «Врешь ты все, Гор Маард», но она улыбалась. Не это ли главное?

Завтракали в кафе на побережье. Купались в море, брызгаясь и вопя, как малые дети. Валяли друг друга в песке, игнорируя возмущенные взгляды окружающих. Потом Маард вспомнил про укол и пришлось вернуться в квартиру. По дороге купили пиццу, чтобы не выбираться на обед. Занимались любовью до позднего вечера, потом вышли в ресторан. Вернувшись, спали до полудня среди раскиданных одеял и подушек. Пробудившись, Маард понял, что на прогулки не способен – видимо, перекупался накануне или не отдохнул за ночь.

Сделал нехитрый завтрак, вернулся к Ингрид.

– Госпожа Ларсен, вы дрыхнете, как сурок, – промурлыкал он ей на ухо и поцеловал щеку, хранившую на себе оттиск подушки.

Ингрид чуть приоткрыла глаза, хитро улыбнулась… и в следующее мгновение Маард был повержен на теплое ложе.

– Ах, та-ак? Без боя не сдамся!

Игорь с боевым кличем опрокинул женщину на себя, защекотал. Сплетясь в хохочущий клубок, оба весело свалились на пол…

Опомнились только к вечеру третьего дня. Маард резко посерьезнел, стал неразговорчив и хмур. Ингрид притихла, старалась его не теребить. Потом все же сунулась.

– Гор, давай поговорим. Пожалуйста. Я вижу – нужно.

– Зачем? В здесь и сейчас все отлично, – грустно улыбнулся он.

– Помнишь… Ты обещал подумать.

– О тебе я думаю постоянно, – он поцеловал ее в нос.

– А о переезде?

– Ну да, завтра до девяти надо вернуться. Я помню.

– Нет, не о том! Поедем со мной. Пожалуйста. Так или иначе… мне возвращаться через пару дней. А там, видимо, все исследования переносятся в главный офис НайнФлэгс.

– НайнФлэгс – это что? – спросил Маард, силясь припомнить город с таким названием.

– НайнФлэгс Инкорпорейтед. Большая компания, занимающаяся разработками в области биотехнологий, генетики, медицины. Основана в Соединенных Штатах еще в конце сороковых годов, постепенно разрослась… – Маард подумал, что время от времени у Ингрид включается скрытый энциклопедический словарь. – Деятельность у компании весьма бурная, в разработках заняты ученые девяти стран мира. Элита науки, Гор.

– И ты – в их числе, – голос дрогнул. Думать о ложементе и котиках не хотелось, но проклятую мысль как заклинило.

Стоп. А если согласиться и поехать с Ингрид? Что он теряет? Выход у него есть всегда. Но… Остаться здесь – закончить в лучшем случае в доме ветеранов, среди калек. Уехать в Штаты. Быть с Ингрид. Столько, сколько отпущено, сколько остается до…

– Хорошо. Только одна проблема, медовая. Я все еще на службе.

Ингрид пристально посмотрела на него, улыбнулась, покачала головой и скомандовала:

– Одевайся. Я еду с тобой. Буду говорить с твоим лечащим врачом. Он понимает по-английски?

49

Маард поднял щиток шлема, сел на ложементе, опираясь на руки. Вытер ладонью слезящиеся глаза. Сквозь щели в жалюзи сочился сырой блеклый рассвет. Как тихо стало…

«Шесть двадцать четыре… по прямой… девяносто километров в час, уже четыре минуты. Я живая, я с тобой…»

Он просчитался. Он поверил человеку, который с легкостью его предал. Доверил старому другу самое дорогое и хрупкое, что у него, Маарда, было. И где она теперь? Где?..

Дотянулся до телефонной трубки на тумбочке, набрал номер мобильника.

– Алло? – откликнулся женский голос.

– Грета, где Тиль? – спросил Маард, чеканя каждое слово.

– Маард, я за рулем сейчас. Доверься мне, все будет…

– Где Тильда?

Звонок прервался. Дрянь! Дрянь… Как же ты могла, Грета? Зачем тебе это было нужно? Что мы тебе сделали? И как я мог поверить тебе? Кретин!

Уронил телефон на место, лег. С трудом сдержал рвущийся наружу мат на пяти языках разом.

«Сделай что-нибудь… Я боюсь, Маард…»

– Я думаю, родная, думаю. Я тебя найду. Только не сдавайся, я тебя прошу.

Успокоиться. Вспомнить все, что она говорила. Сложить вместе все детали. Информация есть, ее может оказаться вполне достаточно. Только нужно подогнать каждый фрагмент так, чтобы он занял свое место.

Трансформаторная подстанция. В получасе езды от точки отсчета на средней скорости сто километров в час. Надо разобраться, в каком направлении. Что она сказала, вспоминай, Маард! Вроде, по прямой, но куда? Точка отсчета – дом Греты. Где она живет, черт побери? Где?

Загрузил карты прилегающей к НайнФлэгс территории. Подстанция, подстанция… Их несколько. Какая точно? Думай, Маард, думай…

Сосредоточиться не получалось. Отвлекался на мысли о Тильде. Пока она одна, ей ничто не угрожает. Но как только за ней приедут… Стоп. Живая она им не нужна. Значит, либо убьют сразу, либо там и оставят. Чтобы руки не пачкать. Диметрос все за них сделал и так. Запер девочку в безлюдном месте. Кричи не кричи…

Родная, родная… Держись там. Я что-нибудь придумаю.

Прислушался к себе. Внутри теплилось ощущение, что она жива. Может, это и самообман, но держаться за него он готов до конца.

Извне долетел звук: шевельнулась ручка входной двери. Для завтрака рановато, медсестра приходит еще позже. Гости? Грета?

– Привет, Маард.

Знакомый голос заставил вздрогнуть и торопливо снять шлем.

– Ты?..

Джон До подвинул к ложементу стул, сел.

– Ты изменился, – сказал Маард спустя несколько долгих секунд. – Вроде все тот же подтянутый человек в белом, но… Куда делась фирменная вежливая улыбка?

– Когда нужно радушно улыбаться, я достаю ее из кармана. Но перед тобой-то что фальшивить?

– Спасибо, – усмехнулся Маард. – А теперь рассказывай, каким ветром тебя сюда занесло.

– Я по делам. Воспользовался случаем повидать старого друга. Сколько лет прошло… Пять?

– Чуть больше.

– А для меня – как вчера последний раз виделись…

– Стареешь, Джо.

– Не дождешься! – расхохотался амер. – Пока я при делах – я на коне! На пенсии скучно. Ну ладно. Сам-то как?

– Как видишь.

Улыбку с лица Джо словно смахнули. Повисла неловкая пауза.

– Расскажи, что за дела у тебя с НайнФлэгс, – нарушил молчание Маард.

– С НайнФлэгс? Ну… поставка оборудования, участие в испытаниях разработанных новых технологий. Так, мелочи.

– А на самом деле?

– Тебя не проведешь, – покачал головой гость. – Есть пара проектов, в которые идут солидные вливания со стороны правительства. Но я тут не по этому поводу.

– Это понятно. Истинные причины твоего появления меня не касаются, – иронично заметил Маард.

Джо облокотился на спинку стула, закинул ногу на ногу. Маард смотрел на него выжидающе. Амер тут неспроста. Паузу держит красиво. Не будем его торопить. Сам все расскажет.

– Ошибаешься, Маард. Истинная причина – как раз ты. Ты просил помощи – я приехал за твоей протеже.

Маард молчал, глядя на Джо. Ну что ему сказать, что?

– Эй, – окликнул амер. – Ты в порядке?

– Ее нет, – два коротких слова дались с трудом.

– Поясни, – нахмурился Джо.

– Я отправил ее к человеку, которому верил. И ошибся. Она ее сдала. Тильду увезли еще до рассвета.

– Погоди, ты сказал «она»? Ты идиот – довериться бабе?

– Идиот, – вздохнул Маард. – Верил. Потерял хватку. Хотя самое мерзкое – в том, что я предполагал это.

Маард в отчаянии стиснул подлокотник. Американец встал, задумчиво потер подбородок, отошел к окну.

– Из-за меня…

– Не психуй! Тебе не идет, – перебил Маарда Джо. И уже мягче: – Это трудности, но не конец. Пока мы не знаем наверняка, что она мертва. И мы будем искать твою девчонку. Зацепки есть?

– Да. На ней был медальон с жучком. До определенного момента я ее слышал. Она старалась меня сориентировать, куда ее везут. Пока могла – говорила о направлении, скорости. А потом медальон с нее…

По коридору торопливо зацокали каблуки, и этот звук заставил Маарда замолчать и приподняться, напряженно глядя на дверь. Джо тоже замер, задержав ладонь на боковом кармане пиджака. Секунды спустя в комнату вбежала Грета. Бледное лицо и припухшие, покрасневшие веки выдали недавние слезы. Маард вздохнул: предсказуемо. К счастью, наверное…

– Вот так сюрприз! – воскликнул Джо, разведя руками.

Грета отшатнулась, беспомощно моргнула. «Только бы не убежала», – подумал Маард.

– Здравствуй, Грета, – амер подошел, мягко взял женщину за локоток. – Удивлен увидеть тебя здесь! Ну пройди, присядь, хоть парой слов перекинемся!

Джо подвинул даме стул, и Грета совершенно неизысканно на этот стул плюхнулась.

– Ноги не держат? – спросил Маард ледяным тоном.

– Уууу… Как у вас все сложно, – Джон До прямо-таки источал сочувствие и понимание.

Грета ссутулилась, всхлипнула.

– Маард, я к тебе… – пролепетала она.

Он сел, снял шлем, положил его рядом с собой, оперся на руки.

– Джо, пристрели ее, прошу, – с ненавистью проговорил Маард.

– Ну-ка, ляг! – рявкнул гость внезапно. – Истерики твои сейчас никому не нужны! И твои, Грета, тоже. Господа, мы же взрослые люди! Давайте поговорим продуктивно.

Джо подошел, погладил Грету по растрепанным кудрям.

– Я верно понял, что с твоей подачи дочь Райнера выдали его убийцам, милая? Сам вижу, что правильно. Так что ж ты сейчас к Маарду прибежала? Ты думаешь, он тебя обнимет, заплачет на твоем плече и за все разом простит? Что ты смотришь на меня? Где девчонка, Грета?

Он говорил с ней ласково, как с маленьким ребенком, но от выражения его лица Маарду стало не по себе. Именно таким тоном и с таким лицом ломают людей на допросах.

– Я не знаю! – ее голос сорвался на истеричный визг. – Дим мне ничего не сказал! Он приехал среди ночи, встревоженный, сказал, что меня отследили и надо прятать девочку и Кэти. Велел мне срочно уезжать, обещал Тильду отвезти туда, где безопасно. Обещал позвонить мне сразу… и пропал! Я не знаю больше ничего!

– Найдется, – глухо сказал Маард. – Всплывет через неделю с перерезанной глоткой или пулей в башке.

– Не всплывет, – поправил его До. – У них ума хватит вспороть ему брюхо и напихать туда кирпичей.

Грета разрыдалась.

– Я его люблю… Я ему верила!

– «Люблю»! Прям так я тебе и позволил. О чем ты думала, дура? – устало спросил Джо. – Я считал, что ты умнее. Надо ж было так повестись, а? Сам он девчонку взять не мог, а ты ему с радостью помогла. Ты понимаешь, что если твой бойфренд тебя сдал, то, скорее всего, в ближайшие дни твоя машина взлетит на воздух? И именно тогда, когда вы с Кэти в нее сядете. Так, все… Маард, где у тебя хоть какой-нибудь стакан?

– В тумбочке. Нижний ящик, – равнодушно откликнулся он.

– Маард, это не я, – всхлипывала женщина. – Я знаю, что Тильда невиновна, зачем мне…

Люблю… Верила…

Маарду хотелось сломать ей шею. Молчал. Смотрел в стену перед собой.

Джо налил в стакан морса из графина, подал Грете. Она вцепилась дрожащими руками, принялась жадно пить. Маард равнодушно слушал, как звякает стекло о ее зубы.

«От дома Греты мы поехали направо по шоссе, за город…»

– Где ты живешь? – спросил Маард, все так же глядя в одну точку.

Женщина назвала адрес. Маард опустился на ложемент, надел шлем, загрузил карты местности.

– Джо, выпроводи ее к чертовой матери, она больше не нужна. И пусть не смеет возвращаться – если уцелеет. Сам будь здесь.

– Маард, я тебя умоляю!..

– Пошла вон, сука, – сказал он, чеканя каждый звук.

– Идем-ка. Посидишь пока в моем кабинете, – Джо подхватил Грету под локоть и вывел из медблока.

Сосредоточиться. Вспомнить все, что говорила Тиль. До мельчайших подробностей. Искать.

Вот нужный дом. Если направо по шоссе – это северо-восток. Скорость, время, расстояние… Взгляд скользит по карте, отыскивая нужный квадрат. Есть. Стоп. Увеличить. Вот она, подстанция.

– Джо, ты здесь? – спросил Маард, не выходя из виртуального пространства.

– Уже здесь, – откликнулся невидимый Маарду амер. – Нашел что-то?

– Да. Вероятнее всего, именно то, что нужно. Просматриваю, нет ли в окрестностях похожих мест. Сколько времени потребуется на операцию?

– Минимум сутки. Нужно собрать команду, подыскать мотель на отшибе, сориентироваться на месте. Как только все будет сделано, я тебя извещу.

– Хорошо. Над делом Райнера работают?

– Да, но там не все так просто.

– Я могу помочь. У меня есть кое-какие материалы. И вполне конкретные подозреваемые.

– Ну, я в тебе не сомневался, Гор.

– Джо, и еще у меня просьба лично к тебе.

– Говори, я слушаю.

– Увези девчонку отсюда как можно быстрее. И не пускай ее ко мне. Скажи лишь, что я знаю, что с ней все в порядке и в порядке сам.

– Не хочешь ее видеть?

– Не хочу, чтобы она видела, во что влюблена.

50

Часы в гостиной торжественно пробили семь. Значит, минут через двадцать Ингрид будет дома. Как раз к ужину. Часы – это приобретение Маарда. Купил по случаю на распродаже. Его всегда удивляла эта традиция, но было в ней что-то поистине американское. Хлам не выбрасывать, а выставлять на продажу, пусть и по смешным ценам. Вот и эти неработающие часы он заметил из окна машины. Попросил Ингрид остановить. Купил у дородной седой леди. А потом долго мудрил над механизмом. Часы были настоящие, старинные, а значит, почти вечные. И Маард их оживил. Только пришлось укоротить маятник и утяжелить его кусочком нержавейки.

Маард укутал кастрюлю с пловом в плед – так дольше не остынет. Хотя Ингрид над его хозяйственными привычками частенько зависала, как компьютер при сбое. Классическая разница культур. Лучше завернуть в одеяло и поставить под подушку, но Ингрид патологическая аккуратистка. Единственный раз, когда она обнаружила под подушкой кастрюлю с тушеной картошкой, Маард удостоился такого обиженного взгляда, что повторять подвиг в дальнейшем не решался. Но старый плед под кулинарию приспособил. Не в микроволновку же еду совать? М-да, то, что привычно русскому мужчине, норвежскую женщину шокирует. Хотя… Какой он русский, а она – норвежка, если оба живут уже второй год в Коннектикуте, в городке для сотрудников НайнФлэгс? Как говаривал кто-то из веселых товарищей – «космополиты безродные», или более мягко – «граждане мира».

Уже неважно.

Шаркающей походкой вышел на веранду дома. Отсюда слышно океан… Надо будет выбраться с Ингрид на пляж, пока тепло. Соседи с побережья не вылезают, а они почти все время дома, как суслики в норе. Или как кролики. Мысль вызвала грустную улыбку. Он слабел. Хорошо, не как мужчина, но… плохо, что просто слабел. Вздохнул, вторя эхом шуму далекого прибоя.

Августовское солнце погладило щеку. Маард подумал, что лета у них с Ингрид почти не было. Она каждый день пропадала на работе, редко-редко выкраивала выходной. И то когда Маард начинал ей об этом напоминать. «Я люблю тебя, милый, – говорила она, словно оправдываясь. – Мне дорог каждый твой день. И поэтому я работаю, работаю и работаю». Он возражал, что отдых должен быть обязательно, что у молодой красивой женщины должны быть подруги, поездки, впечатления. «У меня есть ты, – отвечала она. – И это – целый мир».

У Маарда же своего мира не было. С самого отъезда в Штаты не покидало ощущение ненужности. Будто его признали негодным не к службе в войсках, а к самой жизни. Верно говорят: военным трудно адаптироваться в гражданском мире. Вдвойне труднее, если этот мир еще и чужой. Маард хотел устроиться на работу, но кому он нужен без каких-либо профессиональных навыков в научном городке? Даже квоты на уборщиков были заняты местными даунами и неграми. Попытался было намекнуть на службу в охране, но… Там хватало бравых отставных морпехов, и менее бравых, зато более упитанных копов. Да и то смену на ногах он уже не продержится, тяжести таскать не может, зрение время от времени подводит. Так что даже «аквариум» – наблюдение за мониторами – ему не светил. Приходилось сидеть дома. Год назад он еще позволял себе автомобильные прогулки, но с тех пор как умудрился на скорости в 50 миль отправить машину в занос и, не справившись, затормозил об сосну, Ингрид ключи отобрала. И была права.

Он очень старался быть полезным хотя бы дома. Уборку, стирку, мелкий ремонт, приготовление пищи Игорь взял на себя полностью. Особенно пригодилось последнее: выяснилось, что Ингрид абсолютно не умеет готовить. Недели на пицце и баночных супах хватило, чтобы Маард отстранил свою даму от кухни. А здешние забегаловки Ингрид забраковала сама: один вид местных поваров-мексиканцев отбивал у нее аппетит. У Игоря, надо сказать, тоже. «Будем есть нормальную еду, – безапелляционно заявил он. – Иначе оба умрем от гастрита».

На кухне засвистел чайник, отвлекая Маарда от размышлений. Пришлось возвращаться в дом, выключать никелированный агрегат. Несколько раз Игорь порывался купить электрический, но вскоре эту затею оставил: электрические чайники оказались несовместимыми с Ингрид. У нее они почему-то выходили из строя в течение трех недель. Горестный вопль с кухни, следующие за ним попытки вернуть технику к жизни, покупка очередного… Маард сдался после смены четвертого чайника, а Ингрид приобрела статус домашней техногенной катастрофы.

С улицы донесся шелест шин, дважды хлопнула дверца машины, по бетонной дорожке застучали каблуки. Не иначе как Ингрид с гостями, нахмурился Маард. Даже странно. Случилось что-то?

– Гор, я дома! – разнесся по гостиной звонкий голос. – Встречай-встречай!

«Значит, ничего плохого не произошло», – решил Игорь и заторопился навстречу.

– Вот так сюрприз! – воскликнул он удивленно, увидев, кого Ингрид привела с собой.

– Здравствуй, Игорь, – заулыбалась похудевшая, загорелая Грета.

Ингрид чмокнула Маарда в щеку, мурлыкнула на ухо: «Привет, милый», и убежала на кухню, унося с собой пакеты с продуктами.

– Я ужин приготовил, – крикнул он ей вслед и снова переключился на Грету: – Проходи, располагайся с комфортом. Откуда ты? Какими судьбами?

Грета смотрела на него с такой смесью тревоги и сожаления в глазах, что на мгновение Игорю стало неуютно. «Записала в списки выбывших», – подумалось холодно. Как будто привидение увидела. Может, он и был призраком: располневший, сутулый, шаркающий по-стариковски…

– Мне работу предложили в корпорации, – натянуто улыбнулась девушка. – Я резюме подала, а им как раз нужен коммуникабельный человек, свободно владеющий несколькими языками. Буду гидом-переводчиком.

– Я за тебя рад, – он старался, чтобы голос звучал действительно радостно. – А для ленивых мужиков там должностей не предусмотрено?

Она замялась, глупо улыбаясь. Маард понял, что совершенно не рад ее появлению. Грета его раздражала. Один взгляд чего стоил… Спокойно, Маард, терпи. Она не виновата в том, что ты стал похож на призрака из «Маппетшоу». Разве что менее лохматый.

– Ладно, дурацкая самоирония. Замуж не вышла? – спросил он заинтересованно.

– Было б за кого. Так и живем с дочкой. Перевезла ее сюда. Придется няне доверить. А я не знала, что ты с… – она наморщила лоб, словно вспоминая. – С Ингрид.

Пропустить мимо ушей. Не отвечать. Делать тупой и благодушный вид. Что-то не так с тобой, Грета. Августовская мошка цапнула? Вроде и распрощались неплохо…

– Ты располагайся, я помогу Ингрид на стол накрыть.

Игорь развернулся и медленно ушел на кухню. Спину жег взгляд Греты. Может, оставить женщин одних и уйти на второй этаж, сославшись на дела? Невежливо. Значит, делать вид, что ничего не происходит, что рад гостье, как родной.

Ингрид резала хлеб, что-то мурлыча себе под нос. А все-таки она слегка обрусела. Есть с хлебом – это чисто русская привычка. На душе стало теплее. Маард подошел, обнял ее за плечи.

– Дай я похозяйничаю? – предложил он. – А ты Грете дом покажешь. Вам, женщины, друг с другом проще.

Она положила нож на стол, повернулась лицом к Игорю, обняла.

– Совсем ты у меня от общения отвык… Вы же вроде друзья?

– Конечно, – заверил ее Маард. – Но кто из нас весь день дышал лабораторной пылью и вернулся голодный и усталый? Иди, иди…

За ужином Грета была сама любезность, но Маарда не покидало ощущение ее неестественности. Интересно, на что она рассчитывала, когда ехала сюда вместе с Ингрид? Может, это он сам одичал? Отвык от посторонних. И стесняется встречаться с теми, кто помнил его… другим. Наглым, сильным, настоящим.

– А деток вы не планируете? – мило улыбалась девушка. – Такая пара чудесная…

Ингрид переменилась в лице. Поблекла, опустила глаза.

– Мне тридцать шесть, Грета. Поздновато, – тихо ответила она.

– Нам и так хорошо, – широко улыбнулся Маард. Нахлынувшая злость отрезвила, помогла сдержать раздражение. – Мы же прекрасная пара! Самодостаточная.

Незаметно накрыл ладонью лежащую на колене ладошку Ингрид. У обоих дрожали руки. Хотелось шепнуть: «Я тебя люблю, я с тобой». Промолчал, только чуть сжал ее пальцы.

– Ингрид, а чем ты сейчас занимаешься? – не унималась Грета. – Чем вообще живете? Я ж вас год не видела…

– Больше, – холодно улыбаясь, бросил Маард.

– Коллеги разработали оригинальную биомодель. Я наблюдаю за ее развитием, – спокойно заговорила Ингрид. – Веду свои исследования в области физиологии нервных синапсов. Помогаю усовершенствовать нейроадаптер.

Голос ее звучал равнодушно и монотонно. Будто сама Ингрид находилась где-то далеко, и обрывки фраз приносил ветер.

– Гор за меня хозяйство ведет. Мы розы решили разводить в садике. Вечерами на пляж ходим. Там старый причал. Гор рыбачит, я сижу рядом. Осенью были в Атлантик-Сити. На Рождество ездили в Денвер. Там много снега. Мы наряжали елку на улице, у меня так замерзли пальцы… разбила игрушку. Маленькую зеленую призму. Грелись горячим вином. Гор сделал шикарный ужин…

Она говорила, говорила… Грета смотрела в ее лицо и лишь изредка моргала. Игорь неторопливо ел, с трудом сохраняя спокойствие. Он испытывал только одно желание: увести Ингрид. Чтобы никто не задавал идиотских вопросов. Чтобы ей не приходилось говорить, словно оправдываясь. Чтобы не перед кем было его стыдиться.

Грета внезапно вспомнила о неотложном деле, засобиралась домой. Ее не стали уговаривать остаться, вызвали такси. Дома стало тихо-тихо, лишь отсчитывали секунды старинные часы. Ингрид ушла на второй этаж и забилась в большое кресло. Маард походил туда-сюда, соображая, стоит ли тревожить ее, потом не выдержал. Подошел, присел рядом, погладил пушистый затылок и тихо предложил:

– Давай сходим на пляж? Там сейчас тихо, никого нет… – и потом зачем-то добавил: – Прости меня.

Она подняла голову, посмотрела на него удивленными, все еще хранящими печаль глазами:

– За что, Гор?

– За Грету. Я не понимаю, что на нее…

– Я понимаю, – мягко перебила она. – Она молодая и красивая, но у нее ничего нет. А у меня – немолодой, посредственной, скучной – есть любимый мужчина. Ты. Это зависть.

Он опешил.

– Да ну, ты что? Посмотри на меня. Чему тут завидовать? Развалина…

Ее губы дрогнули, взгляд стал теплым-теплым.

– Не обижай меня. У меня прекрасный, любящий, хозяйственный мужчина. К тому же великолепный любовник.

Маард улыбнулся, потянул ее за руки из кресла.

– Пойдем. На пляже есть одно укромное место… Устроимся там с бутылочкой вина?

Ингрид рассмеялась.

– И без купальника?

– Мне купальник вообще не идет! – с жаром подтвердил Игорь.

Правда, исполнить задуманное не удалось. С океана дул прохладный ветер, да и на пляже кучковались мальчишки. Так что пришлось сидеть чинно – он в спортивном костюме, она в оранжевом топике и в коротенькой юбочке. А над ними…

Над ними парил пестрый кондор воздушного змея. Игрушка трепыхалась на тонкой леске. Рвалась в небо. Мальчишки радостно визжали, а Игорь глядел на парящую в небе бумажную птицу и вспоминал… Маленькая речка в далекой стране. Тихий провинциальный городок. Неожиданно захотелось позвонить домой. Пронзила острая игла ностальгии. Он обнял за плечи Ингрид, задумчиво глядящую на море, и попросил:

– Пойдем домой?

Она кивнула.

Вечер был нежным. А когда Ингрид уснула, Игорь спустился на первый этаж. Набрал по памяти номер. И старательно улыбаясь, сказал:

– Привет, Ма! Я соскучился…