Текст книги "Полшага до неба"

10

Кондиционеры работали на полную, делая воздух «мешка» ледяным. Холод заставлял вспомнить зиму – русскую, почти забытую. Белую, студеную. Настоящую.

Маард снял темные очки, ставшие ненужными в полумраке помещения. Тихо светился на столе монитор ноутбука. На стену проектор выводил снимок с разведывательного беспилотника. Сидящие в креслах мужчины о чем-то негромко беседовали. Один из них был одет в дорогущий белый костюм. «Пижон», – подумал Маард и переключил свое внимание на снимок. Судя по координатной сетке – территория заклятых соседей. Снято менее часа назад. Постепенно прояснялось, зачем его сюда вызвали. Проверяют сведения его агента, обычное дело. Интересно, что за «белый костюм»… Неужели информация оказалась более ценной, чем думал Маард? Что ж, не стоит спешить – раз вызвали, значит, все скажут в свое время.

Парень молча сидел, не отвлекая беседующих. Когда-то его удивляло подчеркнутое пренебрежение к субординации среди бетахон садэ[10]10
  Контрразведка Израиля.


[Закрыть]. Своеобразный кодекс поведения, заметный лишь среди своих. Когда люди думают – не отвлекай, даже если устав требует доложить о прибытии. В этом свой смысл, приоритеты расставлены четко. И это импонировало Маарду. Еще раньше – льстило: стать одним из элиты, да еще ему… Человеку, родившемуся далеко отсюда, обычному парню без образования, толком не говорящему на языке этой страны. Происходящее казалось сказкой. Вызов в разведуправление АМАН. Бесконечные тесты. Полиграф. Беседы часами.

Нет, Маард не жалел о том, что когда-то ответил «да» на предложение спокойного и вежливого офицера хэйль модиин[11]11
  Разведвойска.


[Закрыть]. В любом случае это был переломный момент в его жизни. Не сказка? И не надо. К любой сказке привыкаешь быстро, она превращается в рутину – лучше с самого начала не очаровываться. Относиться так, как и следует относиться к работе. Все равно он в жизни не умеет толком ничего полезного. Ничего, кроме как беседовать с людьми и анализировать услышанное.

Хотя – Маард непроизвольно улыбнулся – еще он умеет доить коров. Даже сейчас ненавидит музыку Моцарта, под которую полагалось выдаивать этих тварей. Запах навоза, жидкости для дезинфекции вымени, ноги, преющие в резиновых сапогах, и двенадцать часов музыки Моцарта. Если бы Маард хотел представить Ад, он бы нарисовал его именно таким. После этой работы тупая уставщина курса молодого бойца казалась тирону Маарду наполненной жизнью и весельем. Поэтому он и остался в армии.

Маард почувствовал, что чертовски устал. Дают о себе знать ночи, когда вместо сна приходится отжиматься, чтобы выбить из себя память о проклятой ведьме. Думать о ней хорошо он себе запретил – тоска грызла, выворачивала душу, ослабляла разум. Злость – единственный выход, даже если она искусственна. Он сам себе назначил наказание: вспомнил Элен – полсотни отжиманий. На ночь – сотню. Вымотать себя, чтобы мгновенно провалиться в короткий сон. Правда, недосып начал донимать.

Вот и сейчас. Просидеть в «мешке» десять минут и не обратить внимания на то, что беседуют тут по-английски. А это значит только одно: гость в белом костюме, назвавшийся Джоном До, человек с именем-маской – нездешний. С трудом стряхнув сонное оцепенение, Маард внимательно пригляделся к чужаку. Высокий, худощавый, крепкий, за пятьдесят. И можно поспорить: большую часть жизни он провел в форме – военную выправку не скрыть. А судя по акценту – американец. Интересно, что могло заинтересовать амера в информации контрабандиста Сераджи? Обычные дела – завод по производству «кассамов». Какое дело до этого заокеанским союзникам?

Похоже, беседа будет долгой. Задача: слушать, вникать и бороться со сном. Надо постараться понять, кто были те люди, которых бедуин Сережа принял за террористов. Следуя за логикой мистера До, получалось, что на джипах не террористы по пустыне рассекали, а друзья амера. Серьезный проект готовился, что-то совместное с США.

Маард слушал и воспринимал речи американца с трудом. Дико хотелось спать, да и нес Белый Костюм какую-то ахинею. Про использование птиц для ПВО, подготовку дельфинов-разведчиков, специально обученных грызть провода мышей-диверсантов. Разработки не новые, не особо перспективные. Надо было у Сераджи спросить, не бежали ли за теми подозрительными типами крысы, как за гаммельнским крысоловом. Полная клиника.

«Ну, мистер До, – думал Маард, слушая американца. – Услышь вас кто-нибудь из психиатров… Фантастика и фантасты рулят, ага. И зачем Хайд меня сюда приволок? Амер бредит, это очевидно. Как бы какой-нибудь космизм проповедовать не начал».

Увидев ухмылку на лице Маарда, Белый Костюм иронично изогнул бровь.

– Я вижу, вас мои рассказы не впечатляют?

Маард молчал. Что можно было ответить на риторический вопрос?

Но американца его молчание не удивило. Он сказал просто:

– Что ж, Маард, придется убеждать вас за компанию с остальными недоверчивыми личностями. Не возражаете? – «костюм» иронично приподнял бровь.

Маард не принял иронии, со всей серьезностью ответив:

– Не возражаю.

Вскоре он уже жалел, что согласился. Двухчасовой марафон, который заключался, по сути, в подписании «кота в мешке». Так в шутку называли оформление доступа к материалам повышенной секретности. Шутка в том, что человек берет на себя ответственность, не имея ни малейшего понятия, какого рода тайну ему доверит страна. Кот в мешке – берешь ношу, даже не представляя, какая тяжесть тебе предстоит. Впрочем, трудно только в первый раз, но адреналин ожидания серьезного дела ты получаешь и в дальнейшем.

В этот раз страна доверила ему тоненький конверт. Маард открыл его сразу за дверями канцелярии. Внутри обнаружилась пластиковая карта с микрочипом. Что-то вроде удостоверения на его имя.

– Поздравляю тебя, сотрудник проекта «Шамаим лэшнаим», – с пафосом произнес он.

Кроме удостоверения сотрудника непонятного проекта, в конверте нашлась визитка. Кусочек белого картона с отпечатанным телефоном. Пожав плечами, Маард набрал номер…

Уже утром он жалел о своей неосмотрительности. Сопровождая американца, он не ожидал оказаться здесь. Из присутствующих в комнате заседаний он сразу узнал троих – серена[12]12
  Старшее офицерское звание в армии Израиля.


[Закрыть] Хайда, начальника генштаба и лидера парламентского большинства. По спине побежали мурашки. На заседании Совета обороны он еще не бывал. И не думал, что когда-либо будет.

Американец принялся сжато излагать концепцию проекта, о котором говорилось на вчерашнем собрании. Вернее, попытался изложить. «Старина Либби», как за глаза называли парламентария в СМИ, не особо позволял амеру говорить. Подергивая бородой, он басил на весь зал:

– Да черт бы с вами, До, соглашения давно подписаны! Понятия не имею, каким образом вы это уладили, но! Вы сами-то понимаете, что громадные деньги пойдут на финансирование натуральнейшей фантастики? Что будет на выходе – самая дорогая в истории постановка «Птиц» Хичкока? – Либби постучал кулаком по столу и продолжил гневно: – При этом у вас нет даже рабочего прототипа! С таким же успехом можно попробовать вложить деньги в эту, как ее… – он пощелкал пальцами. – Несси!

Американец выслушал с бесстрастным лицом, кивнул, соглашаясь.

– Что ж, тогда проведем наглядную демонстрацию.

Из кейса, стоящего рядом с креслом, господин До вынул и поставил на стол контейнер для мелких животных. Со своего места Маард разглядел его обитателя – крупную серую мышь. Джон До открыл крышку, выпуская зверушку на стол.

Экспрессивный политик скривился:

– Так теперь выглядит цирк с конями и ковбоями? Измельчала Америка, весьма…

– Это опытный образец проекта «Элджернон», – пропустив реплику оппонента мимо ушей, заговорил До. – Как вы можете видеть, ничего сверхъестественного, но…

– Сейчас выйдет фея с волшебной палочкой и превратит грызуна в тыкву!

Над шуткой никто не засмеялся, кроме ее автора. Тем временем мышь села на упитанные окорочка и сложила передние лапы на груди – словно решила выждать паузу. Маард успел подумать, что зверь какой-то странный: сильные конечности, неестественно длинные пальцы, осмысленный взгляд. С минуту грызун сидел смирно, позволяя разглядеть себя со всех сторон, а потом подбежал к ноутбуку парламентария и запрыгал по клавишам. Открылось окошко поиска по папкам и документам. «Старина Либби» нервно дернул бородой. Мышь на какое-то мгновение остановилась и запрыгала снова, вбивая в строку поиска слово «porno». Финальный прыжок на «Enter» вызывал ухмылки на лицах присутствующих. Мышь спокойно сошла с ноута на стол и уселась перед экраном – не иначе как ждать результатов поиска.

– Вы все еще думаете, что я пришел рассказывать вам сказки, господа? – насмешливо спросил Белый Костюм, довольный эффектом демонстрации.

– Не хочу обидеть вас, Джо, но вы все еще неубедительны. Я смотрю на это животное, и понимаю, что наше государство отстегнет немалую сумму дрессировщикам крыс. Как вы это делаете с ними? Волшебная дудочка?

«Ловкость рук – и никакого мошенничества», – набил грызун на клавиатуре. Джо краем глаза взглянул на экран, нахмурился. Мышь быстро стерла фразу, забавно барабаня лапками по клавише «Backspace».

– Господин советник, я понимаю ваш сарказм и недоверие. Если вы все-таки дадите мне вставить слово, многое в этой ситуации станет понятнее прежде всего для вас.

Широченная «голливудская улыбка» вышла скорее ехидной, нежели вежливой, но политик заткнулся и кивнул – продолжайте, мол.

– В утреннем выступлении я рассказывал о принципах и методах бесконтактного управления живыми объектами. Проще говоря, как человек может управлять несколько модифицированной зверушкой, как виртуальным персонажем. Собственно, это была долгая прелюдия к демонстрации модели в действии. Мышь не принимает самостоятельно никаких решений, требующих чего-то большего, чем механические движения.

– То есть мышь живая сама по себе? – дождавшись паузы в речи До, осведомился Хайд.

– Совершенно верно. Модель живая, имеет… как бы это выразиться? Самостоятельность, свою волю. Но в нужный момент управление ее нервной деятельностью переходит к моей ассистентке. Господин советник, можете взять модель в руки, чтобы убедиться в отсутствии проводов, батареек и микросхем. Но учтите – зверек больно кусается, это нормально для живого животного.

Модель тем временем старательно умывалась и вид имела мирный и спокойный. «А я бы такое каблуком. Не раздумывая», – подумал Маард.

– Мистер До, в обсуждаемом проекте я вижу только один несомненный плюс: модели нельзя обнаружить средствами ПВО и при помощи разведки. Ваши модели имеют очень низкий КПД. Они уязвимы, имеют малую скорость, подвержены заболеваниям, могут банально сдохнуть от голода. Вы предлагаете посадить людей за управление армией хомяков? Это абсурд.

– Никто не собирается воевать армией хомяков, – примирительно воздел руки Джо. – Вы забыли о скрытых войнах. О секретных операциях. Единичных. Проводимых негласно и нечасто. Вот тут наши модели могут сыграть немаловажную роль.

– Дорогой мистер До, мои внуки тоже обожают фильмы о животных-шпионах. Давайте будем реалистами. Где гарантия того, что вашего драгоценного мышонка не схарчит обычный помойный кот по дороге к объекту? Или кто там у вас еще? Воробьи? Знаете, крылатым хищникам и мальчишкам с рогатками наплевать, какое задание у потенциальной добычи.

Американец глубоко вздохнул, улыбнулся одними губами. Маард подивился его выдержке и самообладанию. То, что Джо все это уже достало, выдавало лишь легкое подергивание угла глаза. Мистер Белый Костюм продолжил все таким же спокойным, размеренным тоном – будто подобные лекции он читал каждый день на протяжении многих лет:

– Вопрос безопасности модели при доставке ее на объект – это дело людей, а не самой модели. Никто не станет вскрывать голову подаренному котенку, чтобы убедиться, что в ней нет телекамеры. А наш подарок, сделанный нужному человеку в нужное время, может спать на коленях любимого хозяина на деловых встречах. И видеть. И слышать. Знаете, к животным люди привязываются куда сильнее, чем к себе подобным. Животных никто не стесняется. А ту же мышку можно спокойно пронести в дамской сумочке и выпустить… где-нибудь в помещении выпустить. Я по-прежнему неубедителен?

Советник сморщился и побагровел.

– А что скажут защитники животных?

Тут уже американец не сдержался и рассмеялся от души.

– Что бы они ни сказали, господин советник, им всегда можно ответить: меньше фантастики в суждениях, господа!

Хайд оглянулся на Маарда: слушаешь ли? Понимаешь, о чем толкуют? Игорь сдержанно кивнул. Он понимал все, кроме одного: каким боком его хотят прилепить к этому проекту.

– Еще один момент, прежде чем мы закончим, господа, – выдержав некоторую паузу, сказал До. – Между проектом «Элджернон» и «Шамаим лэ-шнаим» есть большая разница.

– Какая же? – без энтузиазма спросил «старина Либби». Маард понял, что тот обиделся на амера и капитулировал.

– «Элджернон» предполагает исключительно управление двигательной активностью мыши. Для проекта «Шамаим лэ-шнаим» биологически усовершенствованы и полностью подготовлены к работе модели четырех видов птиц и шести видов млекопитающих. Причем уровень проникновения оператора при управлении моделью более глубокий, нежели в «Элджерноне»: задействованы не только нервно-мышечные соединения, но и нейроны головного мозга. Это дает гораздо больше возможностей, не только передвижение в заданном направлении. Мозг модели и оператора работают настолько синхронно, что… – Джо замолчал и широко улыбнулся: – В это можно поверить, лишь испытав на себе. И тогда вопрос «а стоит ли овчинка выделки» отпадет сам собой.

11

Тильда удивилась, когда он попросил ее два часа лежать, по возможности не двигаясь. Залезла в нишу, долго там возилась, устраиваясь на голых камнях. Потом спросила:

– Почему ты мне ничего не объясняешь?

– Потому что, – уклончиво ответил Маард. – Спи. Зверю тоже надо вздремнуть, а мне – подумать. Объяснения после.

Тильда послушно закрыла глаза. Дракона уговаривать было излишним: как только Маард оставил его в покое, он тут же уснул. Отлично. Пара часов на обдумывание ситуации есть.

Залез в систему наблюдения за драконом. Так, внешние микрофоны по-прежнему глухи, камеру вот как раз отлаживают – надо бы понадежнее ковырнуть. Работают датчики объема и температуры. Будет понятно, что дракон в пещере не один. Хотя можно сказать, что приволок живую косулю. Зачем? Играют же кошки с живыми мышами. Дракон молод, любопытен, тоже резвится. Наигрался – сожрал. Ага. Прокатит.

Вопрос второй: как скоро Тильду начнут здесь искать? Скорее всего, вообще не станут. Даже если просчитают, где именно она сошла с поезда. Человек тянется к себе подобным. По логике, она должна была уйти в город и попытаться там затеряться. Там еда, возможность заработать и найти угол для ночлега. А еще добрые полицейские, в честность и неподкупность которых просто обязаны верить все девочки ее возраста. Не так уж ты и глупа, Тильда. Сразу поняла, что нет в городе шансов. Или сработал инстинкт самосохранения? А, неважно.

Интересно, что сказали ее матери? И кто – местные полицейские или те, кто убил Райнера?

Пресса на ушах. Как обычно, выдвинуто огромное количество версий случившегося, но нет более-менее правдоподобных. Или просто не пропускают их. Хотя на то она и пресса, чтобы раздувать скандалы, отвлекая внимание, но не более. Остальное не их дело. Стоп. А если передать Тильду именно газетчикам или телевизионщикам? Она бы им все и рассказала… Нет. Они ее не уберегут, здесь все слишком непросто. Опасность… И в полиции девчонку достанут. Спихнут все на несчастный случай или суицид.

Думай, Маард. Думай тщательно. Необходимо просчитать и учесть все. Вспоминай, чему тебя учили.

Первое: выяснить, кто именно представляет опасность для Тильды. Пока не будет ясности, о девочке никто не должен знать. Второе: необходимо вывезти ее из парка как можно скорее. Какое-то время Тильда может прожить с драконом, но вряд ли долго: условия не те. Значит, прежде всего надо найти того, кому можно доверять. Думай, Маард. Ищи.

Ожидая пробуждения дракона, Маард просматривал трансляцию с камер на территории парка, сводки погоды, ленты новостей. Заглянул в чат корпорации – поздороваться с сотрудниками. Обычный день, все как всегда. Только рядом со спящим драконом тихонько дышит рыжая девчонка.

– Привет, Маард, – это Грета. Всегда первая здоровается.

– Привет, самый красивый гид корпорации.

– Как дела у тебя, чем занимаешься?

– Пока физис дрыхнет, психо болтает с тобой. Какие новости у вас?

– Ну… Ничего нового, – в голосе Греты скользнула растерянность. Или Маарду показалось?..

– А если честно? С кем поругалась?

– Да так… – уныло вздохнула она.

Странно. Сколько он ее помнил – веселая легкомысленная щебетунья, омрачить хорошее настроение которой крайне трудно. Разве что выволочкой от начальства или болезнью дочери.

– Катя здорова? – участливо поинтересовался Маард.

– Да, она в полном порядке. А почему ты ее называешь Катей?

Значит, по работе.

– Это по-русски.

Она засмеялась – несколько натянуто.

– Все время забываю, откуда ты. Привыкла, что ты наша гордость и краса.

– Не… Я ужас, летящий на крыльях ночи. А вот ты – краса и гордость!

Она не то фыркнула, не то усмехнулась. Помолчала. Маард услышал, как щелкают клавиши под ее пальцами.

– С кем чатишься?

– Я работаю. Расписываю программу развлечений для приезжающих на днях французов.

– Депардье будет?

– Нет. И Софи Марсо тоже.

– Досадно. Ладно, тут физис проснулся. Пойду умоюсь и зубы почищу.

Отключил голосовую связь с центром. Мысленно погладил дракона: тот заурчал от удовольствия и потянулся.

– Дождь кончился…

Тильда лежала в своей нише в той же позе, что и три часа назад. Смотрела тоскливо.

– Ты поспала?

– Нет. Пыталась дремать… И плечо побаливает.

– Вылезай потихоньку. Мы с тобой сейчас полетим в одно место. Там тебе будет уютнее.

– Куда полетим? Как? Я не хочу никуда! – испугалась она. И добавила: – Я до смерти высоты боюсь.

– Не спорь. Если тебе действительно нужна помощь, делай, что я говорю.

Девушка покорно кивнула. Ящер зевнул и сунулся к Тильде носом. Маард напрягся: не тронь. Но дракон был спокоен и настроен миролюбиво: обнюхал и отошел в сторону. Рыжая выбралась из ниши, заохала, разминая затекшие руки и ноги. Зверь удивленно выгнул шею, засопел.

– Что это он? – забеспокоилась Тильда, переминаясь с ноги на ногу.

– Сам не знаю. Похоже, признал.

– А что, раньше себя так не вел? – удивилась девушка.

– Нет. Разве что давно-давно, когда удивлялся чему-то.

Маард вспомнил своего дракона маленьким. Первую встречу. Пробную прогулку. Смешного, вперевалку ковыляющего полутораметрового «щенка» с молочными зубками в мизинец длиной. Все, что меньше его размерами, пробовал на зуб. Все, что больше – либо обходил стороной, либо долго-долго обнюхивал, почтительно приподняв «щеточку» вдоль хребта. А потом первый и основной урок: человек – не еда, тронешь – будет больно и плохо. Вот и не проявлял дракон интереса к людям. Лишь недоверие, иногда – агрессию. Интерес – никогда. До сегодняшнего дня.

– Тильда, бери сумку. Уходим, – поторопил рыжую Маард.

Пока она вытаскивала из ниши свой нехитрый багаж, Маард вывел дракона на площадку перед пещерой, уложил его так, чтобы девчонке было удобно сесть верхом. «Давай только без резкостей, дружище, – попросил он зверя. – Она и так боится всего. Будь паинькой. Не фырчать, шипы не топорщить».

Она подошла, замерла рядом.

– Ну что ты? Залезай, не стой.

– Ты меня отдашь полиции?

– Тильда! – с мольбой воскликнул Маард. – Хватит уже параноить! Залезай.

Девчонка протянула руку, с опаской коснулась играющей на солнце антрацитом шеи.

– Я не смогу. Я упаду. Высота…

Нет, рыжая. Уговаривать тебя никто не будет. Время дорого.

– Тильда Райнер, ты жить хочешь?

Она побледнела, поспешно кивнула.

– Садись ближе к спине, как на плечи. Под шеей пропусти куртку, рукава свяжи с ремнем от сумки и зафиксируйся покрепче.

Понимал, что в случае чего не удержит ее эта дурацкая страховка. Если сорвется – просто выскользнет, не спасут никакие узлы, тем более из тряпки и ремня. Но это необходимость. Видимость мер безопасности, которая немного придаст ей уверенности.

Возилась молча и долго, несколько раз распуская и завязывая узлы импровизированной упряжи. Маард больше не подгонял, понимая, насколько ей и без его окриков страшно. Что-то внутри замирало при виде дрожащих от напряжения рук, неумелых узлов, распускающихся при обычном рывке – без усилий даже… Молчал. Смотрел на нее глазами дракона и терпеливо ждал. И думал, что делать, если все же она сорвется. Падать вместе с ней, лапами хватать, хоть и помнет, но жива останется… Нет. Все хорошо будет. Плохое – гнать. Быть готовым – да. Но не настраивать себя на худшее.

Наконец она уселась: прямая, как палка, тихая, бледная.

– Шею-то так ногами не сжимай, – проворчал Маард. – Придушишь ящера. Или я подумаю что-то неприличное. Готова? – И не дожидаясь ответа: – Держись крепче. Сейчас сильно тряхнет.

Взлетел с прыжка, с хлопком ударив крыльями о воздух. Тильда коротко взвизгнула и прижалась к шее дракона всем телом. «Наверняка еще и глаза закрыла», – подумал Маард. Обернулся: ага, точно.

– Сумку не урони, трусиха! – крикнул он.

Она даже не шевельнулась. Зато высказала Маарду все, что о нем думает. Коротко и нецензурно. Он хмыкнул и принялся плавно набирать высоту.

«Я научу тебя не бояться», – подумал он неожиданно нежно.

Скользили под серебряным брюхом верхушки деревьев, аллеи, луга, ленты пролегающих по территории парка автотрасс. Драконья тень маленьким скатом плыла из одной облачной тени в другую.

– Как ты там, девочка? – окликнул Маард Тильду минут через пятнадцать полета. Она кивнула, не открывая глаз: нормально, мол. – Потерпи. Позади почти полпути.

– Куда мы летим? – крикнула она, захлебываясь ветром.

– В сказку, – коротко ответил он.

И ничуть не соврал. Путь их лежал в Земляничные Поляны – один из самых удаленных секторов парка, закрытых от посетителей. В будущем – примерно через год-два – там планировался фэрилэнд с эльфами, единорогами, гномами и феями. А пока в секторе возводили замки и культивировали всяческую сугубо сказочную растительность. Имеющих доступ в сектор было очень мало: Маард тщательно изучил график работ в Земляничных Полянах и выяснил, что в ближайшие дни там никого не будет. И девочка в безопасности, и у него будет время перенастроить систему наблюдения за драконом так, чтобы приборы не фиксировали Тильду.

Сели мягко. Поляна словно ладони подставила, бережно приняв дракона с его ношей.

– Мы на месте. Все, девочка.

Рыжая держалась цепко, как клещ. Маард помедлил, потом повторил:

– Тильда, все. Слезай.

Не открывая глаз, она распутала страхующий узел. Спустила на землю одну ногу, перенесла вторую. Сделала шаг – и лишь после этого открыла глаза. Охнула, пошатнулась и грохнулась на четвереньки в крупные земляничные листья.

– Не тошнит? – заботливо спросил Маард.

– Не… – рыжая тряхнула вихрами. – Сейчас пройдет. В ушах свистит до сих пор.

Маард подошел, уселся рядом с ней.

– Отвлекись. Посмотри по сторонам. Под листья загляни.

Тильда пошарила рядом с собой, вытащила земляничину с кулак размером. Глаза ее тут же округлились и загорелись голодным огоньком.

– Это настоящее?

– Несомненно. Попробуй.

Тильда несмело куснула красно-розовый бок, пожевала, издала восхищенное «Ммм!».

– Ее тут много, с голоду не пропадешь, – спокойно заговорил Маард. – Я тебя оставлю на пару дней. За это время отлажу датчики, наблюдающие за мной и пещерой. Чтобы тебя не засекли камеры наблюдения и микрофоны. Будешь у меня в безопасности. Пойдем. Здесь совсем рядом сторожка. Ты пока поживешь там. А потом я вернусь за тобой.

Дракон медленно двинулся к опушке леса. Тильда понуро плелась рядом. «Думает, что я ее брошу, – вздохнул про себя Маард. – Это, в общем-то, жестоко: оставлять ее одну именно сейчас, но иначе я не смогу ничего отладить».

Впереди показалась «сторожка»: огромное дерево, из-под корней которого бил ключ. Метрах в семи родник переходил в искусственную заводь с песчаным дном и кувшинками у берега.

– Смотри, какая красота, – Маард попытался приободрить понурую девушку. – У тебя тут не только земляника, но и вода чистая. Если мне память не изменяет, заводь подогревается. Пока меня не будет, искупаешься, устроишь постирушки. А жить будешь, как настоящая дриада.

Дракон остановился под деревом. Маард долго вспоминал, где надо нажать, чтобы открылась маленькая, внешне совершенно неприметная дверь. Вспомнил. Ящер ковырнул лапой кору над самым мощным корнем, и дверца-панель убралась внутрь дерева.

– Вот такое чудо-дерево. Листья на нем настоящие, живые, а внутри – целая комната. Прошу, принцесса.

Тильда покачала головой.

– Нет. Тут могут быть люди, – упрямо сказала она.

– Слушай. Стал бы я прятать тебя там, где кто-то есть? Зайди внутрь и по слою пыли на вещах попытайся прикинуть, когда тут были последний раз. Прибавь полное отсутствие тропинок и непримятую траву. Давай, заходи. Заодно расскажешь мне, как там внутри.

Девушка поежилась – не иначе как набираясь храбрости – и шагнула в дверной проем. Несколько минут спустя она вернулась обратно.

– Там что-то большое. Насос?

– Угу. А что еще?

– Окна. А снаружи их совсем не видно! Еще есть стол, кровать и пара шкафчиков. В одном сухие обеды и посуда. И микроволновка есть.

– Хорошо. Дверь закрывается изнутри, там рычажок есть. А если станет страшно – залезь на чердак и люк за собой закрой. Набери земляники побольше. Тильда, максимум два дня – и я за тобой вернусь.

Выдерживать ее жалобные взгляды становилось с каждой минутой труднее. Дракон беспокойно возился, сопел, то и дело тянулся обнюхивать Тильду. Маард почувствовал, что сам начинает нервничать.

– Все. Иди. Мне пора. Иди же!

Тильда обреченно ссутулилась и ушла в сторожку. Не прощаясь. Ящер разбежался по поляне, взметая вверх земляничные листья, и взмыл в сумеречное небо.