Текст книги "Полшага до неба"

46

Вскрытый конверт со сложенным листком внутри. Полюбовавшись штампом военного цензора, Маард достал письмо, развернул не спеша. Вчитался в строчки, написанные неровным, скачущим почерком.

«Здравствуй, Гор.

Расставание получилось неправильным. Мы даже не попрощались с тобой. Я волнуюсь. Не у кого даже спросить, где ты, как ты… Маард, нам надо встретиться и поговорить. Я до сих пор здесь, за три месяца ни разу не выбралась домой. Помнишь, что я тебе обещала, Гор? Все это время я искала выход для тебя. Гор, я нашла. У меня готова виртуальная модель, надо внедрять ее в практику. Для этого нужно лететь в Штаты. Без тебя возвращение бессмысленно. Пожалуйста, Гор, давай увидимся. Я тебе все расскажу при встрече. Позвони мне вот по этому телефону как можно скорее».

И подчеркнутый дважды рядок цифр. «Наверняка уже на прослушке», – подумал Маард.

Фанатик ты, Ингрид. Нельзя так любить свою работу. Сгоришь. Тебе бы о семье думать, а ты либо в лаборатории, либо с ноутбуком. А ведь могло быть иначе. Кружила бы мужчинам головы, отдыхала на тропических островах… Невольно ухмыльнулся, вспомнив, как когда-то пилили его за фанатизм. «Мог бы устроиться хорошо, а ты все гоняешься за пулей, когда-нибудь догонишь». Неправа была экс-супруга, свою пулю он не получил. И кажется, уже жалел об этом.

Номер он набрал, не заглядывая в листок. Память по-прежнему не подводила – одно из профессиональных качеств, не зря инструкторы когда-то выматывали все нервы, заставляя наизусть учить страницы с рядами цифр.

Длинные гудки сменились классической музыкой. Негромкий щелчок.

– Алло, – раздался знакомый голос. – Я вас слушаю.

Секунду помедлил. Что сказать-то?

– Ингрид, это Маард.

Пауза. Короткий вздох невидимой собеседницы.

– Гор… Слава богу, ты живой. Гор, где ты?

Он чуть помедлил, обвел взглядом надоевшую палату. Врать не стал.

– Я в госпитале.

Несколько секунд он слушал далекие звуки классической музыки. Ингрид молчала. Почему-то подумал, что так и не смог понять всей прелести классики. И может быть, уже не успеет.

Наконец Ингрид что-то пискнула на том конце трубки.

– Что? – переспросил Маард.

– Мне надо тебя увидеть. Куда мне подъехать? Где находится твой госпиталь? Меня пропустят?

«Нет, – подумал Игорь. – Не в этих же стенах даме свидание назначать». Представил, как он будет смотреться тут в казенной одежде, среди бегающего персонала. Решение пришло быстро. И от него приятно заныло внутри.

– Ты сможешь приехать в Бат-Ям?

– Конечно, – ее голос зазвучал оптимистичнее. – С утра попрошу меня отвезти.

– Тогда запоминай: ресторан-бар «Карас». На побережье. Бен-Гурион девяносто один. Давай встретимся там в… Давай в девять вечера?

– Давай! Только… – она запнулась и закончила дрогнувшим голосом: – Ты точно придешь?

– Ингрид. Я соскучился, – ответил Маард очень и очень серьезно.

– До завтра…

Он почувствовал, как она улыбается. Услышал? Угадал? Да какая разница, главное он понял, что она сейчас улыбнулась. Все хорошо. Значит, завтра, в девять вечера – и ни минутой позже. Мужчине опаздывать непозволительно.

Отбой он дал не сразу. Она тоже медлила. Тихая скрипка ниточкой связала их.

Всю ночь снилось что-то хорошее. Солнечные хайвеи, запах дождя в пустыне, прозрачная синь утреннего неба, солнце, кажущееся ласковым фонариком, если смотреть на него сквозь забрало светофильтра.

День тоже выдался позитивным: анализы не брали, уколов кололи в меру. Боли он не чувствовал, но ощущение, когда игла с противным тихим треском прокалывает толстую кожу, терпеть не мог. Маард не спеша дождался пересменка. Когда у большинства служащих госпиталя заканчивается рабочий день, а ночная смена только заступает, присутствует некая суета. Ею и было решено воспользоваться. Как только пациенты потянулись на ужин, Игорь переоделся в джинсы и черную футболку. Гражданская одежда была первым, что притащили друзья. «На всякий случай, типа», – сказал многозначительно Хацацит. Маард немножко постоял у окна, наблюдая, как вечереет и в городе зажигаются огни. Пальцы нащупали на футболке значок. Крылатый кот – эмблема «Яэль»[23]23
  Спецподразделение инженерных войск армии Израиля.


[Закрыть], подарок Айнуш, черноглазой подружки Хацацита. У него как раз было котовое настроение. Чего-то не хватало. Прислушался к себе, задумчиво улыбнулся. Вытащил из тумбочки изящную шкатулку, снял мягкую обивку. На открывшемся втором дне лежал небольшой пистолет. Зиг-зауэр-двести тридцать два – небольшой и надежный. Теперь все, укомплектован. В восемь часов Игорь спустился на первый этаж. Придав себе деловой вид, быстрым шагом двинулся на выход.

Не повезло.

– Маард, ты это куда? – окликнул его знакомый охранник.

Серега – ровесник Маарда. С ним они часто болтали, изредка играли в шахматы. Свой парень, но сейчас его лицо не выражало ничего, кроме служебной суровости.

Игорь улыбнулся и развел руками:

– Серег, меня девушка ждет. Я быстро. А то озверею тут, начну на медсестер прыгать.

Парень взглянул на камеру слежения, покачал головой:

– Извини, не могу. Работа.

Потом подмигнул:

– Но зрение сегодня шалит. Что-то не узнаю тебя, доктор. Проходи. Но только чтобы обратно пришел, а не принесли, – напутствовал он его в спину. – Я до семи работаю, не забудь.

За ближайшим углом Маард поймал такси. Поморщился, увидев за рулем араба, но не стал привередничать. За двадцать минут болтливый Абдулла домчал его до «Караса».

Маард любил этот ресторан на набережной. Кухня отменная, заказы приносили быстро, винная карта неплохая, обстановка уютная – самое оно для того, чтобы прийти с девушкой. Или без девушки… Скучающие домохозяйки частенько заходили сюда в поисках спутника на вечер. Располагал интерьер. Кое-какие воспоминания о прошлых приключениях грели Маарда. Веранда с видом на море, неяркое освещение, мягкая кожаная мебель – приятно во всех отношениях. Уже подойдя к стеклянным дверям «Караса» Маард увидел Ингрид. «Интересно, сколько она уже ждет?» – подумал он с улыбкой и чуть задержался у входа, наблюдая за ней.

Ингрид сидела в глубине зала, уютно расположившись на кожаном диванчике, и теребила в руках соломинку для коктейля. Каштановые волосы, собранные в хвост, светлое платье на бретелях, позволяющих любоваться округлыми плечами. «Хороша», – подумал Маард, внезапно почувствовав вовсе не гастрономический голод. Сразу захотелось проверить длину юбки госпожи Ларсен. Он вздохнул и решительно прошел мимо охранника в зал.

Непонятно, чего в ней было больше – радости или смущения. Увидев Маарда, Ингрид вскочила с места и остановилась, неловко улыбаясь. Ну что ж, инициатива за мужчиной.

– Привет, госпожа Ларсен, – улыбнулся Игорь. Бес толкнул в ребро, и он решительно заключил Ингрид в объятия. В нос ударил запах духов; кожа спины под ладонями Маарда была мягкой и чуть влажной. Стало хорошо, немножко загудело в ушах – будто вина хлебнул.

Она встала на цыпочки и ткнулась губами ему в щеку. Нет, так дело не пойдет. Поцелуйчики в щечку оставим маме и дядюшке. Давай вот так… И пусть люди смотрят, им-то что. А у него, может, не скоро будет такая возможность.

Ее губы пахли ягодами.

– Здравствуй, Гор, – выдохнула она, когда он, наконец, отпустил ее.

Он полюбовался милой растерянностью в ее глазах.

– Я соскучился. И безумно рад тебя видеть. Как ты меня отыскала?

– Я попросила Джона. Он сказал, что поможет. Не обманул.

Сели за столик. Официантка принесла меню.

– Оперативно! Спасибо, девушка. Ингрид, что ты будешь пить?

– Я? Даже не знаю. Я неприхотлива, – пожала плечами она, в глазах все еще скакали искорки удивления.

– Тогда выбор я оставлю за собой, если ты не возражаешь.

Ему просто захотелось праздника. А остальное отошло на второй план. Гораздо важнее казался вкус помады на губах и то, что юбка Ингрид слегка открывала округлые колени с ямочками.

Заказал вина, мясо, салат из морепродуктов, даме сладкого. Пока заказ готовили, Маард и Ингрид обсуждали дела. Вернее, говорила Ингрид, а Гор больше любовался ею.

– Гор, я нашла способ затормозить процесс парабиоза. Практически заморозить. Но… я не знаю, согласишься ли ты.

– Ты рассказывай, я послушаю, – мягко сказал он.

– Я три месяца ковырялась в лаборатории, пробовала по-всякому, но пока выход один. Гор, парабиоз полностью останавливается и нервно-мышечные синапсы функционируют полноценно… – она перевела дух и продолжила: – Только если не прерывать контакт оператора и модели. Или делать контакт максимально долгим.

– То есть носить соп-сьют постоянно, так? – нахмурился Маард, прикинув перспективу.

Ему не хотелось думать об этом, но приходилось. Он постарался отвлечься от декольте.

– Не только. Если мои расчеты верны, придется постоянно находиться в контакте с моделью. Жить ее жизнью.

– Погоди. Как это работает, объясни.

– «Мостики», устанавливаемые нейроадаптером, заменят впавшие в парабиоз синапсы, – вздохнула Ингрид.

Маард задумался. Отличная альтернатива. Жить в ложементе. Причем каким-нибудь морским котиком. Рыбу жрать.

– Ингрид, это не жизнь, – он ощутил бедром тяжесть пистолета; выход у него был более легкий, и он с этим выходом уже смирился.

Она смотрела на него печально и серьезно.

– Я прошу тебя: не отказывайся. Это временная мера. Поедем со мной. Ты в любой момент сможешь уйти, Гор. Я же буду работать. Найду способ восстановить повреждения. Все вернется. Я только прошу – не будь категоричен, – она помолчала и добавила: – Я же знаю, как тебе сейчас нелегко.

В этот момент появилась официантка с заказом.

– Госпожа Ларсен, давай вернемся к обсуждению позже? Такой вечер хороший, ужин принесли… – сказал Маард как можно мягче. – Обещаю подумать.

Она кивнула, влажно блеснув глазами в полумраке. Все, хватит о делах. Есть вещи поважнее. Еда была вкусной, вино сладким. А бес пинал в ребро все сильнее. И Маард поддался. Сначала заказал шампанского: какая женщина устоит перед шампанским? Ингрид не устояла. Да и он старался: улыбался, сыпал анекдотами. Потом позволил себе поближе подвинуться на диванчике. Когда Ингрид начала хихикать чаще, чем на самом деле было смешно, он заказал коктейль «петушиный хвост».

– Ой, а мне не хватит? – уставилась дама на бокал.

Маард позволил ладони провести по ее колену, чуть приподнять подол платья.

– А на брудершафт? – шепнул он, касаясь губами маленького ушка.

– Хорошо.

Она послушно кивнула и, зажмурившись, выпила коктейль в два больших глотка. Закашлялась. Маард похлопал ее по горячей, чуть влажной спине. Объяснять, что на брудершафт пьют не так, он уже не стал. Просто обнял ее и жадно поцеловал. От нее пахло алкоголем, глаза были растерянные и сонные. Бес внутри ликовал. Совесть пискнула было, что так нельзя, но кто в такой ситуации слушает совесть? Маард наслаждался поцелуем, ощущением гладкой кожи бедра под рукой.

– Извините, – голос отвлек его от поцелуя.

Серьезный пожилой дядька вежливо сказал: «Кажется, что вам с дамой уже достаточно и стоит прогуляться». Маард сам уже собирался прогулять Ингрид в туалет, чтобы… Но глядя на суровое лицо метрдотеля и на внушительную фигуру охранника рядом с ним, решил не портить себе вечер.

– Спасибо! – вежливо улыбнулся он.

Достал деньги, расплатился, не забыв оставить чаевые. Встать получилось не сразу. Ингрид со смехом ухватилась за него.

– Каблуки подворачиваются, – пачкая помадой его щеку, хихикнула она.

На улице ему стало легче, вот только бес не унимался.

– Погуляем? – задорно улыбалась Ингрид.

Знакомой ему дорогой пошли к морю. Время за полночь, пляж пуст. Только вдалеке на рейде горели огоньки сторожевого катера.

– Я туфлю потеряла, – хохотала Ингрид.

– А давай искупаемся? – предложил Маард.

Ему действительно захотелось окунуться в море.

– Но я без купальника… – Ингрид перестала хихикать.

Маард оглянулся. Никого вокруг, лишь где-то вдалеке шумела какая-то компания.

– А зачем нам купальник? – вкрадчиво спросил он.

И не дожидаясь ответа, скинул с ее плеч бретельки, потянул платье вниз. Она ойкнула, но не сопротивлялась. В висках застучал пульс. Помогая рукам губами и, кажется, даже зубами, он помог ей раздеться. Замер, наслаждаясь прикосновениями нетерпеливых пальчиков к телу. «Госпожа Ларсен, да вы тоже голодны», – подумалось иронично.

Конечно, в море они попали далеко не сразу. А когда прохладная вода Средиземного моря приняла разгоряченные, извалянные в песке тела, обоим было легко и беззаботно. А после одна лишь мысль вертелась в хмельной голове юрким чертом: удивительно, но Ингрид совершенно не умела делать минет.

47

– Тильда, проснись. Давай скорее! Проснись же!

Встревоженная Грета трясла ее за плечо. Девушка поморгала, привыкая к свету настольной лампы, непонимающе поглядела на хозяйку дома.

– А где Маард?..

– Там, где и был. Вставай быстрее. Тебе надо уезжать. Срочно.

Тильда села. Уставилась в одну точку перед собой.

Сон… Все просто снилось. Всего лишь. Расплылась чернильным пятном тоска. Мир задрожал, готовый пролиться слезами отчаяния.

– Не сиди! Собирайся скорее, прошу!

Грета выглядела напуганной. Схватила с комода щетку для волос, принялась причесывать Тильду.

– Не надо, мне больно так, я сама. Что происходит? Куда собираться?

Голос сорвался на визг. Спокойно, Тильда, спокойно…

– Тебе надо уезжать, – взволнованно затараторила Грета. – Нас с тобой видели. Скоро те, кто тебя ищет, приедут сюда.

Хотелось уснуть. Резко – как погрузиться под воду. Там все иное. Маард… Тильда могла поклясться, что до сих пор чувствует тепло его рук, что стоит закрыть глаза – губы ощутят поцелуй, пальцы скользнут по коже. Снова спазмом перехватило дыхание.

– Обувайся! Я собрала твои вещи, торопись. Диметрос тебя отвезет.

– Диметрос?.. Кто это? Куда?

Грета схватила ее за плечо, потянула за собой.

– Скорее же! Мне надо увезти отсюда Кэти!

Тиль выскочила в коридор, мельком взглянула на электронное табло часов на тумбочке у кровати. Половина шестого утра? Почему ее не разбудили к ужину? Куда вообще…

– Здравствуй, Тильда.

Сидящий на корточках у стены мужчина был, пожалуй, чуть старше Тиль. Коротко стриженные темные волосы, круглое лицо, карие глаза, пухлые губы и румянец на щеках. Вроде и симпатичный, но что-то в нем показалось девушке отталкивающим. Или в этом виноват ее страх?..

– Привет, – буркнула она. – Диметрос – это ты?

– Я. Иди садись в машину – она у входа. Я возьму у Греты твои вещи, и мы поедем.

– Куда?

– По дороге расскажу. Там ты будешь в безопасности.

– Дим! – окликнула Грета из комнаты.

– Иди в машину, – повторил он, вставая. – Торопись.

Тильда медлила. Стояла, будто оцепенев. Хотела проснуться. Слышит ли ее Маард? Как он там? Больше суток прошло с тех пор, как они… нет, не расстались. Скорее, их разлучили. И как она вообще согласилась на такой шаг? Были бы вместе. Даже если бы что-то плохое случилось, но были бы вместе. Захотелось позвать его, сказать, как скучает и хочет домой. И что дом – это только он, Маард. Где бы он ни находился.

Прислушалась.

– Грета, спокойнее. Я увезу ее в безопасное место. Там ее гарантировано не найдут.

– Дим, я тебя умоляю – сбереги ее. Я обещала другу, что позабочусь…

– Я же сказал: все будет в порядке. Собирай дочь, уматывайте отсюда, ну!

Тильда вздрогнула от резкого окрика и бегом бросилась по коридору. Крыльцо, пять ступенек. Тропинка между розовыми кустами. Там, за поворотом место, куда выходит окошко комнаты, в которой она гостила. Где ждал ее Маард. Неудержимо потянуло туда. Плюнуть на все, бежать одной. Она найдет дорогу!

Она остановилась там, где поворачивала за дом дорожка. Постояла несколько секунд и медленно пошла к припаркованному напротив крыльца джипу. Диметрос услужливо открыл заднюю дверцу машины.

– Садись.

Когда Тильда села, на крыльцо выбежала Кэти – в пижаме, босая. Выскочившая за ней следом Грета ухватила девочку за руку, рванула обратно, в дом.

– Ти-иииль! Не уезжай! Мама, пустииии!..

Звонкая затрещина, отчаянный рев. Дверь дома захлопнулась за Гретой и плачущим ребенком. На крыльце остался лежать бумажный журавлик, чуть подрагивающий на ветру крылом.

– Я не поеду, – сказала Тильда.

Диметрос повернул в замке зажигания ключ. Девушка попыталась открыть дверь – заблокировано. Тиль испугалась, дернула ручку еще раз, и снова.

– Выпусти меня! Я остаюсь!

– Ты никуда не пойдешь. Я обещал Грете, что отвезу тебя туда, где безопасно. Успокойся. И пристегнись.

Джип медленно сполз с тротуара и покатил по безлюдной улице, разгоняясь. Тильда с ногами забралась на сиденье, забилась в угол. Что делать? В голове вертелась одна мысль: «Он меня сдаст!»

– Выпусти меня! Выпусти!

– А ну тише! Будешь орать – я за себя не ручаюсь, – неожиданно грубо рявкнул парень.

Мысли метались испуганными зверями в тесных клетках. Что теперь? Выбить стекло, попытаться выпрыгнуть? На спидометре сто сорок километров в час… Наброситься на Дима? Он крупнее нее раза в два, скрутит мгновенно. Если не скрутит – машина может потерять управление. А если попытаться перелезть в багажник и открыть дверь? Куда дальше? Сможет ли она убежать? Есть ли у него оружие?

За окном пролетали тени деревьев. Изредка мелькали придорожные кафе. Тильда сжалась в комок, спрятала за воротник свитера медальон и зашептала, уткнувшись лицом в обтянутые юбкой колени:

– Маард, родной, мой хороший, услышь меня, пожалуйста… Я не знаю, куда мы едем. Сейчас шесть часов семь минут, скорость – сто сорок километров в час, мы едем так уже около двадцати минут. От дома Греты направо по шоссе, за город. Направление… господи, я не знаю, но мы не сворачиваем. Пожалуйста… я буду говорить вслух, пока смогу. Сделай что-нибудь… Я боюсь, Маард…

– Что ты там бубнишь? – Диметрос с усмешкой взглянул в зеркальце заднего вида. – Расслабься. Будешь умницей и послушной – проблем не возникнет. Ни у меня, ни у тебя. Какую музыку ты любишь?

Тильда молчала. Парень выждал минуту и снова обратился к ней:

– Я спросил, какую музыку ты любишь? Тебе трудно ответить или я задал какой-то запредельно-трудный вопрос, а?

– Мне все равно, – отозвалась она тихо.

– А, ну тогда я радио включу.

Дим принялся нажимать что-то на панели магнитолы. Тильда вдруг рванулась, перелетела через спинку сиденья, свалилась на пол багажника, вскрикнула жалобно, ушибив правое плечо, поднялась и изо всех сил ударилась в заднее стекло. Диметрос так резко дал по тормозам, что девушку снова швырнуло навзничь. Машина остановилась, парень выскочил, раздраженно хлопнув дверью и матерясь. Тильда замерла на мгновение.

Что делать? Пока стоит машина, можно еще как-то удрать. Либо прыгать на Диметроса, когда он откроет багажник, либо обратно лезть – пока разблокированы двери. Назад долго, вперед… Не страшно. Ничуть. Тильда толкнула дверь всем телом, вывалилась на асфальт. Бежать!..

Успела лишь пересечь дорогу и скатиться в неглубокий овражек. Навалилось сверху тяжелое, хрипло дышащее в ухо. Удар по лицу, затем кулаком в солнечное сплетение – и сопротивление сломлено. Все, на что у нее осталось сил, – хватать ртом воздух. Диметрос закинул обмякшую девушку на плечо и понес обратно к машине. Сбросил на заднее сиденье, отдышался.

– Обязательно было это делать? Отвечай!

Каждый вдох отзывался болью где-то глубоко внутри. Тильда медленно села, помогая себе руками. Откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза. Не плакать. Только не плакать. Не показывать, что чувствуешь. Ни боли, ни страха. Помоги мне, Маард, услышь…

Диметрос достал из бардачка наручники, вернулся, подтащил девушку за плечо к себе, вывернул ей руки за спину, защелкнул браслеты.

– Я тебя не для того выслеживал, чтобы ты смоталась, рыжая. Ты – мой драгоценный пропуск в лучшую жизнь. И я тебя не упущу.

Минуту спустя джип продолжил свой путь. Из магнитолы алюминием бренчало кантри. За окном плыли деревья – темные, зыбкие, напоминающие отражения в осенних лужах.

– Шесть двадцать четыре… по прямой… девяносто километров в час, уже четыре минуты. Я живая, я с тобой…

Съехали с шоссе куда-то не то на грунтовку, не то на старую дорогу, где асфальт не клали уже много лет. Машину трясло и подбрасывало на ямах, Тильду швыряло из стороны в сторону. Удержаться за что-либо скованными руками было невозможно.

– Свернули с шоссе налево. Едем полем…

Диметрос так резко ударил по тормозам, что Тиль едва не пролетела вперед между сиденьями. Ушибла пострадавшее при кувыркании по багажнику плечо, вскрикнула от боли.

– Не ори. Еще один звук – получишь по лицу, – предупредил ее Диметрос.

Он вышел из машины, прошел с десяток метров вперед. Постоял, словно что-то прикидывая, потом вернулся к джипу. Открыл дверцу, поманил Тильду:

– Выходи.

Она прижалась к противоположной двери авто, заплакала:

– Пожалуйста, нет!.. Я же не сделала тебе ничего! Не надо!

– Не выйдешь сама – выволоку за волосы, – спокойно и холодно сказал Диметрос.

Девушка вылезла и тут же села в колючую сухую траву у дороги – от страха ее не держали ноги. Диметрос пытался заставить ее встать, угрожал, потом несколько раз пнул носком ботинка. Тильда заскулила тоненько, скорчилась, пытаясь спрятаться от ударов. Поняв, что ничего не добьется, Диметрос взвалил ее на плечо и понес куда-то в сторону от дороги.

Кричать она боялась. Ей казалось, что, если позовет на помощь, Диметрос забьет ее до смерти. В гудящей от боли голове пульсировала лишь одна мысль: надо дать знать Маарду, где она, но как это сделать?

– Пожалуйста… Мне очень больно, – она заговорила, тщательно подбирая слова. – Опусти меня на землю. Я пойду сама. Я смогу. Не убегу. Все равно некуда. Пожалуйста. Так очень больно руки.

Диметрос остановился, поставил девушку на ноги. Она пошатнулась, но устояла. Надо идти самой. Так увидишь больше, можно будет хоть что-то передать Маарду.

– Шагай вперед. Наручники не сниму – не проси. Шустрая ты слишком.

Колко. Осенняя жухлая трава зло цеплялась за чулки, путалась под ногами, мешая идти быстро и ровно. Вспомнилось поле «метелочек» из сна – почти до горизонта… Тильда осторожно ступала, боясь споткнуться об одну из многочисленных кочек и упасть. Гул в голове усилился, стал мучительным и навязчивым.

– Вон к тем кустам и прямо через них, – направил девушку конвоир.

Продравшись сквозь переплетение веток, Тиль остановилась, уставившись прямо перед собой. Трансформаторная подстанция. Вот куда он ее вел. И вот что это за гудение.

– Иди.

– Ты загонишь меня в высоковольтную будку, и я умру от тока?

«Слушай меня, Маард. Пожалуйста, слушай!»

– Не болтай ерунды, шагай, – Диметрос раздраженно пихнул ее в спину.

– О чем еще можно думать, когда тебя ведут к трансформаторной подстанции?

– Что-то ты слишком разболталась. Рот закрой и иди вон туда.

«Вон туда» оказалось бетонной одноэтажной коробкой метров десяти в длину, с узкими оконцами под плоской крышей. Диметрос открыл обитую жестью дверь, толкнул Тильду внутрь. Нагромождение труб, механизмов, ящиков. Пыль. Неприятный запах озона. Шаги отзывались глухим эхом, тонущим в непрерывном гудении.

– Подсобка, – произнесла Тиль.

Диметрос стиснул ее локоть и поволок в угол.

– Сядь!

Девушка покорно опустилась на колени. Мужчина бросил на бетонный пол сумку, достал из кармана ключ, присел, отомкнул браслеты наручников – и тут же защелкнул один браслет на запястье левой руки Тильды, а второй – на металлических прутьях дренажной решетки в полу.

– Вот так. Посидишь, пока я поторгуюсь. Пить захочешь – вода в сумке. Не думаю, что ждать тебе придется долго. Максимум до вечера. Орать бесполезно. Да, кстати…

Он резко задрал на ней свитер и дернул за медальон. Тильда ахнула, попыталась одной рукой удержать, не позволить… тонкая серебряная цепочка порвалась мгновенно.

– Жаль, поздно догадался, где у тебя жучок. Тебя и с ним не найдут, но без него мне спокойнее. Ну, до скорого, Тильда.

Диметрос спрятал трофей в портмоне и ушел. Лязгнул засов запираемой снаружи двери. Тильда рванулась изо всех сил и закричала – отчаянно и жалобно.