Текст книги "Полшага до неба"

– Больше нет.

29

Утро пощекотало драконий нос солнечными лучами – тепло так, по-дружески. Зверь шумно зевнул, разбудив Маарда. Захотелось потянуться – сладко, по-кошачьи – да вовремя вспомнил про «принцессу в кармашке». Прокатилась внутри волна нежности, Маард сонно улыбнулся. Тиль…

Где-то далеко и в другой жизни парень принес бы девчонке кофе в постель или букет осенних листьев. Она бы открыла глаза и удивилась… обняла бы, носом потерлась о небритую щеку. Свалить такую в ворох одеял и подушек, защекотать рыжую, поцеловать в нежный живот…

– Мне кажется, ты сейчас улыбаешься, – раздался из-под крыла тихий голос.

– Доброе утро, маленькая. Ага… Как угадала?

Она пошевелилась, погладила мягкое подкрылье. Ящер закатил глаза и засвистел.

– Я тебя иногда улавливаю, Маард. Доброе утро. Что там снаружи?

– Индейское лето. И солнечно.

– Ммммм… а мне так не хочется отсюда вылезать. Ты дракон-уютка… Можно мне еще чуть-чуть поваляться?

Позволил ей нежиться ровно столько, сколько ей хотелось. Тепло от нее… теплее, чем от подогрева пещеры. И светлее…

– Тиль…

– Ммм?

Под ногами девушки листья не шелестели – пели шепотом. Маард хотел ей сказать об этом, но вдруг вспомнил, что человеческое восприятие отличается от драконьего. Наверное, не стоит говорить.

– Ты не устала? – ляпнул первое, что пришло в голову.

Она остановилась и одарила дракона фирменным взглядом – тем, которым словно видела насквозь.

– Интересно, что ты хотел сказать до того, как это сказал? – и улыбка – довольная, добрая.

– Ээээ… Вон грибы!

Она расхохоталась. Дракон удивленно расправил «гребенку» вдоль хребта и подтолкнул Тильду мордой. Девушка быстренько обобрала пенек с крепкими осенними опятами, вернулась к ящеру, подпрыгнула, повисла на шее.

– Знаешь… Мне с тобой хорошо.

Дракон нагнул шею, бережно опуская девушку на землю. Снова хотелось сказать – и не находилось слов. Тильда почесала зверюге брови – тот заурчал, зашлепал кончиком хвоста, взметая фонтанчики из листьев.

– Мне бы думать о том, что все ужасно, и метаться… а не думается. Почему-то ты внушаешь уверенность в том, что все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – заверил ее Маард и ткнулся носом в рыжий затылок.

Не спеша прогулялись любимым маршрутом: от щедрого на грибы и орехи леска до берега озера. Тильда быстро утомилась, хоть и пыталась убедить Маарда в обратном всеми силами. Мужественно улыбалась, рассказывала что-то натянуто-смешное, но попробуй скрой от опытного взгляда усталые глаза и одышку. Да и спотыкалась девушка непростительно часто для «бодрячка». Все кончилось тем, что ящер поддел Тиль мордой и закинул к себе на спину, где та угнездилась, шепча восторженно «Вау!» и «Какой же ты классный!».

– Покатать тебя, рыжик? Поскачем?

– Даааа!!! – завопила она азартно.

Скакун из дракона получился так себе – среднетряский иноходец, но Тильда была счастлива. Слыша ее смех, Маард тихо млел. Дракон пронесся по рощице, раскидывая рыжие листья, мягко спланировал с холма, пролетел над самой землей, едва касаясь подобранными под брюхо лапами жухлой травы, и опустился у озера.

– Полезем купаться? – оживилась Тильда.

Спрыгнула с широкой спины ящера, побежала к воде. Блеснула на мелководье, уходя в глубину, испуганная стайка мальков.

– Ээээ! Рыжая! – забеспокоился Маард. – Куда? А простудишься? Вчера столько полоскалась…

Она обернулась. И застыла так – глядя на дракона взглядом человека, которому вдруг открылась странная, пугающая истина. Только не это, подумал Маард, только не очередной срыв. И так берег, отвлекал всеми силами, старался сделать все, чтобы прошлое меньше на нее давило.

– Тиль, ты чего это, а?..

Девушка подошла ближе.

– Маард, а ты… где? – спросила она негромко.

– Здесь, – опешил он. – Сижу, на тебя смотрю. Красивая ты, смешная…

– Нет. Не верно. Ты все время здесь… как не позову – ты есть. А как же… – она запнулась. – Ты же не можешь быть на работе двадцать четыре часа в сутки. И без выходных, а, Маард? Так ведь не может быть!

Дракон подошел, уселся напротив Тильды, выгнул шею, привычно фыркнул девушке в макушку.

– Может, Тиль. Я здесь, двадцать четыре часа в сутки, без выходных и обеда. И даже ночью.

Она часто заморгала, растерянно поежилась.

– А… как же так? – спросила почти жалобно.

– Вот так вот, – ответил Маард, стараясь, чтобы звучало пободрее. – Я ж дракон!

Тильда поднялась на цыпочки, положила ладони на драконий нос, с нескрываемым испугом заглянула в глаза. Что она надеялась там увидеть?

– Ведь здесь – не ты. Ты где-то, ты оператор… Так не бывает – чтобы двадцать четыре…

– Тихо-тихо, – попытался погасить наметившуюся истерику Маард.

Тонкие пальцы гладили грубую чешуйчатую морду, в серых девчонкиных глазах плескался ужас.

– Ты ведь живой, правда? Не может быть, чтобы ты был ненастоящим! Нет таких программ…

– Успокойся. Я не программа. Я человек.

Лизнул ее в подбородок кончиком языка. «Тиииии…» Рыжая всхлипнула и прижалась губами к драконьему носу. От нее пахло солью – острой тоской, испугом, безысходностью.

– Что с тобой такое, почему ты все время здесь? Ведь так быть не должно. У каждого из нас есть не только работа… – она сбилась, зажмурилась, резко тряхнула головой и крикнула: – Черт! Я не то сказать хочу!

Он ее понимал. Понимал, о чем она никак не решалась узнать. И молчал.

– Где ты сам, Маард? Что с тобой?

– Я здесь. Успокойся, прошу. Нет ничего такого, из-за чего стоило бы так волноваться.

Тильда села в жухлую траву, к Маарду спиной. Подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом. Ящер потянулся к ней, но Маард одернул его – излишне грубо, чересчур. Зверь коротко рыкнул и обиженно затих. Серебряными бликами носились на мелководье мальки. Подрагивал желтый листок в волосах цвета меди.

– Тебе не плохо? – забеспокоился Маард.

В ответ она всхлипнула, что-то сбивчиво забормотала себе под нос. Игорь прислушался.

– Глаза у тебя серые, неулыбчивые… не любишь ты улыбаться на самом деле, губы – в прямую линию, жесткую, холодную… Я тебе ростом до плеча не достаю… И нездешний ты, точно нездешний, издалека…

Вспомнить собственное лицо оказалось очень трудно. И вспоминать не хотелось. Забыть то, что услышал. Убедить себя в том, что почудилось. Не было. Это ветер травой шелестит. Не будить память, замереть, чтобы не пошли новые круги по воде. Вдох. Выдох. Хватит с тебя, Маард.

Ящер, обрадованный тем, что Маард перестал его «держать», весело ткнул Тильду мордой и засвистел. Шипастый хвост замолотил по земле, вскидывая в воздух вырванные пучки травы. Девушка легла на спину, раскинула руки. Бледное, осунувшееся лицо. Ничего не выражающий взгляд в пустоту. От нее хотелось медленно отступать. Или спрятать под крыло. Делать хоть что-то – лишь бы не видеть ее такой.

– Ты мне снишься. Часто.

– Это просто сны, Тиль, – собственный голос казался чужим. – Переволновалась ты, маленькая. Тебе бы просто успокоиться.

Она молча перевернулась на живот. Подтянула под себя колени, ладонями обняла плечи. Плачет? Опять плачет?

Ящер устроился рядом, свернулся колыбелью, накрыл девушку крылом. Маард прислушался: нет, не плачет. Обиделась. Спряталась, закрылась, переживает.

Ты права, Тиль. Просто не хочется об этом. Не хочется тебя – туда, в реальный мир. Тебе и так хватает. Тебя беречь надо, а не грузить своими проблемами. Думаешь, я тебе не верю?.. Наверное, так даже лучше.

– Малыш, ну… Все, хорош. Я с тобой. Я рядом. Ну что такое? Ежик, развернись… И день такой хороший, и солнце, а ты – в комок. Тиль, не дуйся.

– Прости, что сую нос туда, куда нельзя, – глухо донеслось из-под крыла.

Как ребенок, честное слово. И не знаешь, как на это реагировать. Остается только замереть и ждать, когда девчонка сама успокоится. Не вырывается, не убегает – уже хорошо. Значит, положиться на время.

А потом снова отвлекли на туристов. Улетая, вспомнил, что хотел снять запутавшийся в рыжих волосах желтый листок – и не снял. Почему-то эта мысль не давала покоя несколько часов. Бывает же – навяжется что-то такое несущественное, и не отпускает. Как соринка в глазу.

– Маард, где ты снова витаешь?

– Привет, Грета. А что я пропустил?

– Ничего, – отозвалась она скучно и отключила голосовую связь.

В «ничего» откровенно не верилось. С интуицией можно спорить сколько угодно, но побеждает в итоге именно интуиция.

Пока посетители парка разевали на дракона рты, Маард просматривал сводки службы безопасности НайнФлэгс. Искал, за что зацепиться. А когда нашел – похолодел.

И то, что машину заметили незадолго до аварии, ехавшей в другом направлении, и что парень в ней был один, и что вроде как тот же тип привез в больницу Тильду Райнер… Маард скользил взглядом по строчкам и все отчетливее видел, как сходятся в одну нити, которые могут привести копов – и не только копов – к Тиль.

Грета наверняка что-то знает. Но говорить не будет – это без вариантов. Характер. Так… Маард быстро просмотрел информацию с камер наблюдения в парке. Да, усилены патрули. Ориентировка дана, хорошо, что не развесили фотографии девушки по территории – видимо, решили не привлекать внимания посторонних.

Маард задумался. Если им так нужна Тильда, почему они не взяли ее в больнице? Она сказала, что вылезла через окно как только ее оставили одну в палате. Так легко удрала, что это кажется странным. Или ей просто дали уйти? Тогда для чего это было сделано? По логике вещей, не могли копы так бездарно выпустить подозреваемую из-под контроля. Охраны в больнице, выходит, не было… Почему? В разгильдяйство не верилось. Нет, здесь что-то еще. Маард постарался вспомнить все, что ему рассказывала Тиль о днях, проведенных в больнице. Восстановить картину до мельчайших подробностей.

Вариантов всего два. Либо у девочки есть достаточно сильный покровитель, который позаботился о ней в больнице, – в это верится с трудом, нелогично. Либо второй вариант: девочку не хотят брать на людях. Вопрос, почему. Ответ прост: она видела слишком много, чтобы оставлять ее в живых. Видимо, заказчики убийства ее отца собираются все подвести под случайность. Запросто – при попытке к бегству, например. Потому и не при свидетелях, чтобы проще было выгородить того, кто спустит курок. А в больнице, видимо, понадеялись на тяжесть состояния. Или Тиль хорошо притворялась и тем самым сама себя обезопасила.

Вдох-выдох. Думать. Искать. Просчитывать варианты. Слушать гида, сдерживать ящера, выполнять команды. Стараться не зацикливаться на медленно текущих минутах. Слишком хочется домой, чтобы думать о том, как тянется время.

30

Из-за запертой двери доносились глухие рыдания. Маард подергал металлическую ручку, постучал еще раз.

– Грета, открой, ну хватит.

Мимо проходил Уилл с увесистой спортивной сумкой через плечо. Остановился, хмыкнул.

– Я час назад пошел собирать вещи – ты тут стоял и просил ее открыть. И что – до сих пор по нулям?

Маард одарил Уилла усталым взглядом.

– Иди себе. Девушка плачет.

– Так высади дверь и утешь ее, что ли! Я бы сам, но мне явно не дадут, – съязвил тот уже с безопасного расстояния.

Игорь пропустил реплику мимо ушей, глубоко вздохнул.

– Грета, я волнуюсь, открывай. Или выломать дверь и сдать тебя лепилам как безнадежную истеричку?

По ту сторону об дверной косяк что-то ударилось. Обувью, что ли, кидается?..

– Считаю до трех и иду за психоаналитиками, – пообещал Маард и принялся отсчитывать. – Раз…

– Убирайтесь все, сгиньте вы вместе со своим проектом! – завизжала Грета. Голос глухой – видимо, рыдает в подушку.

– Два.

На этот раз Грета пустила в ход что-то потяжелее ботинка. Маард покачал головой и коротко выдохнув: «Три!», легонько ударил в дверь плечом. Изнутри донеслись гневные вопли, топот босых пяток по полу, и разъяренная хозяйка комнаты распахнула дверь. Потеки туши на щеках, покрасневшие глаза…

– Что тебе надо от меня? Что ты ломишься? Не понимаешь, когда просят оставить в покое?

Маард молча втолкнул Грету обратно и закрыл дверь уже за собой. Девушка упала на разворошенную кровать и снова залилась слезами. Маард подвинул себе стул, сел.

– Ты уже час воешь, как по покойнику. Пронеслась мимо меня в слезах, заперлась, на нормальный тон не реагируешь. И еще удивляешься, почему я собирался высадить дверь. Выпей воды, умойся. Давай поговорим по-людски? – миролюбиво предложил Маард.

Грета протяжно всхлипнула, встала, покосилась на себя в зеркало и, закрыв руками лицо, ушла в ванную. Вернулась уже спокойной, хоть и очень подавленной.

– Рассказывай давай, – проворчал Маард. – В чем причина рыданий?

– Джо, скотина такая, отпуск мне не подписал.

Парень пожал плечами. И из-за этого так истерить?

– Ну, мне тоже в отпуске отказали. Ромеро не отпустили, Себа, Поля.

Девушка посмотрела ему прямо в глаза. Под таким взглядом Маарду стало очень неуютно.

– Если честно, я и не просился, – негромко добавил он.

– Ты – не просился! А я – умоляла! Маард, ей всего три года! – яркие губы задрожали, пальцы сжались в кулаки. – Джо прекрасно это знает, и все равно…

Так вот в чем дело, с грустью подумал Маард. Некстати забылось о Кэти – дочери Греты. Она жила где-то в Штатах с бабушкой, пока мама зарабатывала деньги. Как-то Маард неосторожно спросил об отце малышки. Грета напряженно буркнула: «Женат», и поспешно перевела разговор в другое русло. Больше тему семьи они не поднимали.

– Слушай, шеф отказ как-то обосновал?

Маард взял с прикроватной тумбочки маленькую кофейную чашку, налил воды из графина, протянул Грете. Она сделала глоток и кисло ответила:

– Он сказал, что я ему нужна здесь и сейчас. За двойное жалованье. И отпуск позже. – Помолчав, она добавила: – Месяц назад я обещала Кэти приехать на ее день рождения. И не приехала. Мама говорит, что дочь помнит меня только по фотографиям.

Рука сама потянулась потрепать девушку по темным кудрям, успокоить. Зря Джо так с ней. Ребенку мать необходима. Иначе не человек вырастет, а трава у дороги.

– Успокаивайся. Тут слезами не поможешь. Скоро закончатся исследования, нас распустят, ты вернешься домой. А пока мы здесь, давай зарабатывать и работать. Без нервов.

Грета кивнула, соглашаясь, улыбнулась – хоть и без огонька, одними губами – и вдруг сказала:

– Игорь, а ведь я могу так проекту нагадить, что Джо сам застрелится. Я и не такие сложные компьютерные сети взламывала на раз плюнуть. Думаешь, с чего он меня под рукой держит?

«Замечательный поворот событий, – вздохнул про себя Маард. – Оказывается, мы кусаемся. Теперь аккуратнее с ответами».

– Можешь. Но это – крайние меры и, уж извини, откровенное детство. Натворишь дел – и вообще дочку не увидишь.

Грета долго молчала, глядя в сторону. Хмурилась, переплетая на коленях тонкие пальцы.

– Все верно. Пока я от него зависима – не стоит подставляться. Умница ты, Маард, – она посмотрела в окно и спросила: – Все уже уехали?

Маард прислушался: за пыльным окном шумел работающий двигатель.

– Судя по всему, загружаются в автобус.

– Хорошего им отпуска, – усмехнулась девушка печально. – Ну что, пойдем к Джо, узнаем, зачем нас оставили? Или… сходи ты. Мне его видеть совершенно не хочется.

Днем Джо оказался неуловим, но к вечеру сам собрал оставшихся на базе участников проекта и рассказал, что к чему. С его слов, Маарда, Алекса, Поля и Себастьяна оставили как лучших для обучения работе с несколькими моделями сразу.

– Вы справитесь, – ободряюще улыбнулся Джо, заканчивая разъяснения. – Помните: вы лучшие. И от вас ждут результатов. Потому – отбой. С утра приступаем к работе. Вопросы?

– Сколько времени это займет? – сурово буркнул Ромеро.

– Все зависит от вас. Кто как будет стараться, – прищурился шеф. – Ну и кто насколько заинтересован поскорее уйти в отпуск.

Алекс бросил на него злой взгляд и отвернулся. Джо знал, на что надавить. Теперь парень точно будет вкалывать, как каторжный, – лишь бы поскорее улететь в Италию к Джульетте. Грета все же выдала ему адрес и домашний телефон семьи Бирколли, поломавшись для приличия пару дней. Или ждала разрешения шефа – кто знает. Так или иначе, Алекс неделю ходил счастливый – пока не выяснилось, что обещанный отпуск достанется не всем. Маард целый вечер потратил на успокаивание Ромеро.

– Не психуй. Раз Джо сказал – это приказ, – объяснял он расстроенному парню. – Ослушаешься – запросто нарвешься на неприятности.

– Я подам на увольнение. Хватит с меня! – бесился Алекс.

– Не подашь. Ты успокоишься и наскребешь в себе терпения, которого хватит как раз до встречи.

– Слушай, а почему ты сам так спокоен? Все едут отдыхать, а нас оставляют! Мы что – крайние?

– Я спокоен, потому что знаю, что мы лучшие. И раз оставили – есть перспективное предложение.

– Мне бы твою уверенность… – буркнул Ромеро и на этом успокоился.

Время не шло – тянулось вязким улиткиным следом. Не то организм протестовал, желая присоединиться к отпускникам, не то просто накопилась усталость. Тишина и покой, царящие на базе после отъезда «апостолов», рождали только приступы лени. Не хотелось ни добиваться каких-то результатов в упражнениях, ни есть, ни общаться. Жить по расписанию. В семь подъем, пробежка по стадиону, полчаса в спортзале, завтрак, тренировка на виртуальной модели, потом выполнение задания Джо с несколькими моделями разом, обед, два часа отдыха, снова виртуал, а там уже и вечер – с его разбором возникших трудностей и ошибок, пламенными речами шефа о том, каких успехов достигают его молодцы, ужином и скучными часами, остающимися до сна. Телевизор в холле молчал. Операторы не горели желанием коротать вечера за беседой и просмотром идиотских шоу. Общение вдруг само собой свелось к вялому обмену приветствиями за завтраком и необходимыми переговорами на тренировках. Себ большую часть свободного времени спал, Алекс фанатично рубился в автогонки с виртуальным противником, Поль вообще непонятно где пропадал, а Маард просто лежал на койке в странном оцепенении.

Джо видел, что с парнями происходит что-то странное, старался расшевелить, разговорить их.

– Гор, куда в отпуск поедешь? – спросил как-то, подсев за обедом за стол Маарда.

– Никуда, – равнодушно ответил Маард. – Разве что обратно на службу.

– А что так? Мир большой, куда хочешь поезжай. Билет туда-обратно за наш счет, зарабатываешь ты тут более чем неплохо. У тебя будет месяц. За это время много успеть можно. Один мой друг умудрился в отпуске познакомиться с девушкой и жениться…

Джо запнулся, взглянув Маарду в лицо. Вздохнул, пожал плечами, предложил:

– Раз это не вариант – слетал бы домой. Знаю, что семья у тебя есть. Повидал бы родню.

– Я там не нужен, – поставил точку в разговоре Маард.

Грета бунтовала. По-своему, по-женски. Ходила вместе с парнями в спортзал, бегала по утрам, носила провокационно-обтягивающие вещи, вечерами крутилась рядом с «апостолами». Джо старательно сохранял благодушный вид, тая в глубине взгляда раздражение.

– Одного не пойму: чего ты добиваешься? – спросил Маард, возвращаясь вместе с девушкой из спортзала. – Шефа злишь или что-то более оригинальное?

Грета одарила его гордым и обиженным взглядом.

– Я стараюсь получать удовольствие от работы, а что?

– Ну что ты вскипаешь? – миролюбиво развел Маард руками. – Если я полез не в свое дело…

– Маард, давай договоримся, – девушка остановилась посреди коридора, повернулась к Игорю, уперев кулачки в бока, и тихо четко проговорила: – Ты занимаешься тем, зачем тебя в этот проект внедрили. Ты на своем месте. Меня шеф отстранил от всех дел, кроме одного: создавать видимость, что я тут нужна. Потому я себе дело ищу сама и прошу ко мне не лезть!

Игорь удивленно приподнял брови. Неожиданно, м-да.

– Да что с тобой? Я ж тебя не в койку волоку, а просто предлагаю поговорить, если…

Грета подавила сухой, злой смешок.

– Поговорить, ага. Ты очень хорошо умеешь разговаривать с людьми, Игорь Маард. Особенно когда тебе что-то надо узнать. Тебе отлично удается роль друга, пока в этом есть выгода. А когда информация получена и человек тебе не нужен, ты мастерски уходишь в тень.

– Ну что ты городишь, в самом деле?

– То, что думаю. Ты приходишь, только когда у тебя есть вопросы, а не когда тебе нужен друг.

Кольнула совесть. Да, действительно. Мало внимания уделяет человеку, который стал его единственным другом. Причем человеку с высокой потребностью в общении. Красивой девушке.

– Прости. Я понимаю, что это не оправдание, но… Я сильно устаю последнее время, – признался он тихо.

Но вряд ли стремительно уходящая Грета услышала слова, обращенные ей вслед.