Текст книги "Полшага до неба"

55

– А вот с этого места поподробнее, – нахмурился Джон До. Морщины прорезали лоб, дополняя сходство смуглого лица с обликом индейца. – А еще лучше – повтори мне все то, что рассказала, на диктофон.

– Прямо сейчас? – растерялась Тильда.

Светлые, как бутылочные стекла, глаза смотрели на нее в упор.

– Прямо сейчас. Нам еще час до места ехать. Давай. Это нужно прежде всего тебе.

Из кармана белого щегольского пиджака был извлечен КПК. Джон До аккуратно положил его на колени сидящей рядом Тильды, нажал кнопку.

– Расскажи, Тильда. Пожалуйста.

Она вздохнула и заговорила:

– Меня зовут Тильда Райнер, мне двадцать лет, я дочь доктора Александера Райнера. Мои родители расстались до моего рождения. Отца я увидела только этим летом, когда он позвонил и пригласил меня приехать на каникулы…

В утренней дымке за окном мелькали придорожные кафе, одинаковые лесополосы. Голые деревья, босиком стоящие в ворохе сброшенных одежд. Что они чувствуют, теряя листву? Холодно ли им, неуютно ли на ветру неприкрытым, под равнодушными взглядами проезжающих мимо?..

Вспомнился золотой ковер под крылом летящего дракона. Верхушки деревьев казались такими мягкими, воздушными. Как облака. Цветные облака… С самолета такого не увидеть – слишком высоко. А она, счастливица, видела. Она – счастливица. Совсем недавно начала это понимать.

Слова лились сами. Джон До внимательно слушал, иногда хмурился, иногда кивал, соглашаясь. И лишь когда девушка дошла до рассказа о том, как ее нашли и освободили на трансформаторной подстанции, он выключил диктофон и мягко прервал ее рассказ.

– Спасибо, Тильда. Достаточно. Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке. Скоро мы приедем?

– Скоро. Теперь запоминай. Ты – госпожа Ларсен, акционер компании, ВИП-персона. Под твоим руководством велись исследования взаимодействия человека и биомеханизма. Проще говоря, дракон – это и твое детище тоже. И ты едешь со мной для обсуждения развития проекта «Шамаим лэшнаим» и заверения документов.

– Проекта… как? – переспросила Тильда.

– Не важно. Просто помни, кто ты. Дальше. Когда приедем, я отведу тебя к Маарду и уйду. У вас будет время поговорить. Спустя это время – на месте скажу, когда – госпожа Ларсен самостоятельно спустится к главному входу здания и уедет на ожидающей ее машине. Аарон подъедет строго к указанному времени. Ты запомнила?

– Да.

Узкие сухие губы тронула улыбка.

– Умница. Подъезжаем.

Тильда посмотрела в окно. Пропускной пункт, охрана. Захотелось сжаться и спрятаться, но вместо этого она вздохнула, расправила плечи и откинулась на сиденье. Все в порядке. Она не Тильда Райнер. Госпожу Ларсен не ищет полиция. Госпожа Ларсен спокойна и уверена в себе. Она тут бывала уже сотни раз. Это практически ее работа.

Странно. Сейчас она волнуется, пожалуй, даже меньше, чем когда приехала сюда с отцом. Хотя… в тот самый первый раз это было не волнение, а любопытство. Беспокойное такое любопытство. «Ой, а что там? А вон в том здании? А зачем под оранжерею два корпуса? Пап, а русалок покажешь? Ух ты, какой вид из окна… Это и есть парк?»

– Все в порядке, мистер До, добро пожаловать, – морда охранника озарилась приветливой улыбкой, створки ворот разъехались, пропуская машину в ту часть территории НайнФлэгс, куда не водили туристов.

Узкая лента дороги, по обе стороны обзор закрывает высокая живая изгородь. Из-за стены высокого кустарника видны верхушки лип – еще молодых, папа говорил, им лет по двадцать… Интересно, что раньше было на месте живой изгороди? Бетонная стена? Дальше – Тильда знала – идеально подстриженный луг, который сотрудники используют как площадку для гольфа. Километры идеального луга. Дальше начинаются корпуса. Их девять – по числу стран, научно-исследовательские компании которых объединены в единую корпорацию. Тильда была лишь в трех из них.

– Мистер До, – обратилась девушка к своему провожатому. – Можно спросить?

– Спроси. Но не факт, что отвечу, – улыбнулся он одними губами. – Вдруг ты в правительственные секреты полезешь?

– А вы их знаете? – хмыкнула она. – Нет, я не спрошу ничего запретного. Я хотела узнать, в каком корпусе живет Маард.

– Как особо ценный сотрудник – в главном, конечно.

Невозможно было понять, шутит он или серьезен. Тиль на всякий случай поблагодарила и затихла.

– Послушай… – обратился Джон До к ней, выдержав некоторую паузу. – До того момента, как я нажму кнопку нужного этажа в лифте, не поздно повернуть назад. Подумай об этом.

– Я не поверну. Я хочу его увидеть.

– Тильда, это… тяжелое зрелище. Он был против твоего визита, ты знаешь?

– Знаю, – ответила она еле слышно.

– Ради тебя же самой.

– Знаю. И примерно представляю, что увижу. Только… это не важно. Совсем. Это не имеет значения.

– Как ты думаешь… – он отвернулся к окну и говорил, тщательно подбирая слова. – Каково ему будет смотреть тебе в глаза? Что он почувствует, увидев в них твое разочарование? Ты не пробовала представить себя на его месте?

– Он знает, что я приеду. И ждет. Хотя и боится – и в этом я его понимаю. Но если я послушаюсь вас и отступлю – это предательство. Мистер До, у меня была неделя, и день за днем я думала об одном и том же. Как правильно поступить. И я поняла, что когда у тебя ничего нет – и вдруг появляется надежда… – ее нельзя отбирать. Это убийство, мистер До. Если бы вы не позволили мне увидеться с ним сегодня, вы убили бы меня. А если я сейчас соглашусь повернуть, я убью его.

– Ты недооцениваешь мужчин, Тильда.

Она вскинула подбородок, улыбнулась одними губами.

– Возможно. Но я знаю цену поступкам.

– Ты влюблена.

– Да. И знаю, что любовь может уничтожить человека. А может и вернуть с того света.

Мужчина в белом костюме хотел что-то сказать, но посмотрел на нее внимательно и промолчал. И Тильде показалось, он был удовлетворен ее ответом.

Как только машина припарковалась на площадке возле главного корпуса, у Тильды внутри все замерло. Остановилось. Дальнейшие события – как стоп-кадры фотографий. Лестница со множеством ступенек, дрожат ноги, каблуки такие тонкие… проверка документов на входе – Джон До держит ее под руку, что-то говорит охране, потом ведет девушку к рецепшену, она улыбается, протягивает пластиковый пропуск, перед ними открываются одни двери, другие, третьи… Темно-зеленая ковровая дорожка в длинном коридоре, мистер До с кем-то здоровается, улыбается, шутит… Лифт. Приложить пропуск к панели вызова. Мелькает мысль: «Неужели настолько секретно?» Серебристые стальные двери кабины бесшумно смыкаются за спиной. В реальность возвращает голос провожатого:

– Тильда, в последний раз: еще не поздно повернуть. Мы выйдем из лифта, налево будет коридор, по которому мы попадем в мой кабинет, где сможем пообедать и дождаться Аарона. Направо – медблок. Решай.

Чуть тряхнуло. Лифт остановился, открыл двери. Шаг вперед – один, другой. И поворот направо – с зеленой ковровой дорожки на гладкий кафельный пол.

Вспомнился университет, практика в клиниках. Коридоры – такие же. Череда одинаковых дверей со стеклянной панелью-окошком, гулкое эхо шагов, пациенты, безразлично провожающие взглядом будущих докторов.

А здесь – пустой коридор. И тишина.

Остановились возле двери сразу у входа. Джон До слегка коснулся плеча девушки:

– Постой здесь пока. Я на пару слов.

Маард лежал там же, где Джо его видел в последний раз. Снова взгляд зацепился за тонкую руку, обтянутую тканью соп-сьюта. Джо помнил парня совсем другим. А теперь… Разве что подбородок остался прежним – волевой, упрямый.

Джо решительно подошел к ложементу. Тронул за плечо.

– Гор?

И почувствовал на себе взгляд. Хотя лицо закрывал щиток шлема, ощущение, что Маард на него смотрит, было четким.

– Привет, – спокойно ответили ему.

– У нас форс-мажор.

– Что-то с Тильдой? – голос Маарда выдал тщательно скрываемое волнение.

– Она за дверью, Гор! У меня не было выхода, девица натворила бы глупостей. Поверь моему опыту.

Рука поднялась к шлему, убрала темную пластину забрала. Взгляд серых глаз тоже остался прежним – холодный, стальной. Понимающий.

– Зачем ты привез ее, Джо? Врешь же, что выхода не было.

Джон До покачал головой.

– Гор, я похож на идиота? Думаю, что нет. И память у меня хорошая. Я даже помню, как ее звали. Элен. Вот фамилию не воспроизведу, увы. Но могу напомнить, как один горячий юноша переживал разрыв с ней.

– Я уже не тот юноша.

– Возможно. Но она – та еще девочка. И я позволил себе решать за вас обоих в ее пользу. Мне ни к чему суицидальные настроения у клиентки и депрессия у хорошего друга. Поверь – так будет не только честнее, но и лучше для вас двоих.

Маард помедлил, прежде чем ответить:

– Ты прав, наверное. Ладно, не будем тянуть. Зови.

– Ты в порядке? – зачем-то спросил До.

– Нормально. А как сам считаешь, достаточной развалиной выгляжу, чтобы напугать наивную девицу?

Не найдя подходящего ответа, До вернулся к двери.

– Сколько вам дать времени? – спросил, обернувшись на пороге.

– Джо, не издевайся! Не я тут распоряжаюсь. Сколько у нас времени?

– Четыре часа. Закончишь раньше – просто сообщи координатору. Там сейчас мой человек.

Шаг за порог. Взгляд на робко жмущуюся к стене Тильду.

– Ну, иди… Я буду в кабинете.

Только когда сухощавая фигура в белом скрылась за углом, девушка решилась войти. Пальцы были мокрыми, неприятно скользили по дверной ручке.

Тиль бесшумно прикрыла за собой дверь, огляделась. Комната маленькая – неуютная, кажется нежилой. Скорее, кабинет. Белые стены, все тот же кафель на полу. Вмонтированные в стенную панель приборы, несколько мониторов, тихо пикает кардиограф. В углу раковина и душевая кабина. В центре – конструкция, напоминающая кресло стоматолога с придвинутой тумбочкой. И затянутая в белую ткань фигура человека в нем.

– Маард?.. – негромко позвала девушка.

– Здравствуй, Тиль! – худая рука чуть поднялась в приветственном жесте.

– Мне можно подойти?

Маард хмурился.

– Когда решила приехать, не спрашивала. Упрямые вы, женщины. Извини, – он усмехнулся. – Обняться, видимо, не получится.

Она зачем-то разулась, оставила туфли у порога, прошла и села в кресло возле ложемента. Посмотрела на Маарда и опустила глаза.

– Я понимаю, что ты ожидала другого. Но я именно такой, – сказал он мягко.

– Я не ожидала. Просто…

– Не хотел тебя разочаровывать. Знаю, что это больно.

Слова давались Игорю с трудом. От них спазмом перехватывало горло. Хотелось поморщиться, как от кислого.

– Наверное, думала, что если поцеловать дракона, он обернется красавцем-принцем? – тонкие губы скривила горестная усмешка.

– Нет. Я знала, что дракон станет человеком, – девушка несмело тронула руку в белой перчатке. Напичканная электроникой перчатка выглядела мультяшно-большой. – Джо предупредил меня, что ты мне не обрадуешься, но… Иначе не могла. Пойми и прости.

Он вздохнул, посопел и сказал тихо:

– Чего уж… Только… Тиль, ты понимаешь, чем рискуешь? А вместе с тобой рискуют те, кто тебе помогает. Давай договоримся сразу. Ты больше не будешь откалывать такие номера. И позволишь нам о тебе позаботиться. Хорошо?

Она ссутулилась, уставилась в пол. Кап… Кардиомонитор выдал серию перебоев сердечного ритма, запищал. Маард мысленно досчитал до десяти. Вдох. Выдох.

– Тиль, я уверен, что нашел заказчика. За убийством твоего отца стоят очень крупные фигуры. Настолько, что тебе будет угрожать опасность, пока им не предъявят обвинение и дело не получит широкую огласку. Потому ты должна довериться мне и Джо и уехать. Это ненадолго.

– Я не вернусь, и ты это знаешь! – перебила она. – Меня увезут навсегда и очень далеко. Запретят возвращаться сюда – именно потому, что «крупные фигуры». Другое имя, жизнь с нуля… Ради безопасности, да? Ложь, Маард! Ты просто меня от себя прогоняешь.

– Не прогоняю. Я не смогу тебя защитить здесь, пойми, – он говорил спокойно, как с ребенком, вспоминая умение, которым когда-то гордился.

– Я останусь с тобой. Я на это способна – быть с тобой в любой ситуации. Или… ты мне не веришь? – девушка вскинула голову, будто получила пощечину.

– Тиль, что ты творишь? – он посмотрел ей прямо в глаза.

– Я буду глупости сейчас говорить, но… послушай. Я хочу быть с тобой. Только в этом я вижу смысл. Маард, я люблю тебя. И я так к тебе рвалась, чтобы…

Она смолкла, перевела дыхание. И выдохнула:

– Зря?..

– Я знаю, Тиль, – он вздохнул. – И только поэтому ты здесь. Только поэтому Джо согласился и дал нам время. Прошу – успокойся и задумайся. Ты понимаешь, что здесь опасно?

– Нет. И не хочу понимать, ты говоришь не то, что чувствуешь! – ему показалось, что девушка на грани срыва.

– Не кричи. Давай тогда с твоей позиции посмотрим. Раз ты уверена, что я тебя прогоняю. Подумай, что я могу тебе дать? Посмотри на то, чем я стал. Посмотри, Ти! Как это можно любить?

Он понимал, что в таком состоянии она вряд ли услышит доводы разума. Но попытаться стоило. Было тяжело, но он знал, ему нужно как-то ее убедить.

– Ты выбираешь за меня, вот так просто? – она уже не скрывала слез.

– Выбираю, – он старался говорить четко и не думать о том, что каждое сказанное им слово – словно брошенный камень. – Если ты меня любишь, то уйдешь. Мы навсегда будем вместе в твоей памяти. Иначе же… В эту комнату сможет войти любой и убить тебя. А я не смогу помешать. Ничем, Тиль! Я не хочу оставаться без тебя, рыжик. Ты наполняешь мою жизнь смыслом. Месяц назад мне было все равно, а сейчас снова хочется жить. Веришь, Тиль, даже ТАКОМУ хочется.

– Меня не убьют. Никто не посмеет сделать это здесь, – упрямо сказала она, хлюпая носом.

– Пусть так. Но что будет дальше с тобой, с нами?

– Помнишь, как ты дважды уже решал за меня? Первый раз, когда пытался выставить меня вон из пещеры. И я не послушалась. А потом ты отдал меня Грете, помнишь? Не прогоняй!

Ему стало больно. Сколько раз он сам упрекал себя в наивности, доверчивости. В том, что мог предусмотреть, и ошибся. И пострадали те, кто дорог.

– Помню, Тиль. Вот только выбора нет. Потому что шанс остался один. И ради того, чтобы ты его использовала, я готов дьяволу душу заложить.

Она сдернула с рук перчатки, размотала скрывающий волосы шарф. Встала, подошла к раковине, открыла кран, плеснула в лицо воды – полные горсти. Еще и еще.

– Странно. Из всех существующих выходов каждый из нас видит лишь один. И считает его единственным правильным, – грустно сказала девушка.

Она вернулась к ложементу, склонилась над Маардом. Внимательный взгляд скользил по его лицу, на губах играл отблеск улыбки.

– Я тоже знаю, как можно.

– Тиль, а Джо разрешил смывать грим? – дернулся Маард.

– Нет.

– Ну, ты даешь, – выдохнул он. – Хотя ладно, за полчаса вернем.

Она наклонилась к самому его уху – так, что щеку пощекотали мокрые рыжие пряди.

– Я уйду. Прямо сейчас – если не нужна тебе. Но если нужна… Покажи.

Он высвободил руку из перчатки-манипулятора, неуклюже коснулся бледной щеки. Ощущая влажную кожу под пальцами. Все слова куда-то подевались. Остался он, Тиль и тишина.

– Я к тебе… Чтобы просто побыть… – девушка льнула щекой к ладони, касалась губами шершавых пальцев. – Сколько лет ты один? Милый, родной… Я все это терпела, преодолевала ради прикосновения… Ради одного взгляда, ради слова… которого не слышу…

– Тиль… – он снова хотел что-то возразить, но… не смог. Потому что эта девочка была права. И у них были еще три часа. Целых три часа, которые хотелось запомнить, а не глупо растратить на выяснение отношений.

56

Электронный термометр равнодушно высветил сто четыре по шкале Фаренгейта. Маард нахмурился и положил его на стол у кровати, охнул от боли, рванувшей грудь.

Чудесно. Третий день – никаких изменений. Аспирин закончился, обезболивающее не помогало. Вчера начался кашель – изматывающий приступами, усиливающий боль. Дыхание стало частым. Маард старался дышать ртом, заглатывая воздух маленькими порциями – так становилось легче.

Силы таяли. Если в первый день после ухода Ингрид он кое-как смог похлебать супа, то дальше аппетит словно отрубило. Осталась жажда – дикая, превращающая горло в подобие растрескавшегося желоба. Пока мог, принес с кухни чашку и две кастрюли воды, оставил возле кровати. Пил жадно, прижимая чашку к груди, проливая на себя, на подушки и одеяло. Впрочем, иногда улыбался от мысли, что сейчас, как когда-то давно, пьет техническую воду. Может, поэтому все чаще являлась во сне пустыня, надежный рев вертолета, друзья рядом. Просыпаться не хотелось. Совсем.

Дни слились в густой кисель, щедро сдобренный болью и горячечным бредом. Казалось, что вернулась Ингрид, звонит в дверь, зовет Маарда – а он не может найти ключ и открыть. Потом вдруг оказывалось, что это не Ингрид, а Элен. «Не подходи ко мне! – просит она, глядя на него умоляющими глазами. – Я прошу – уйди, оставь меня, ничего не было!» И раскаленный докрасна ключ шипит на ладони, вгрызается в кожу. Дракон орет от боли и тоски, рвется в небо, хлопая уродливыми крыльями…

Маард открыл глаза и откинулся на подушку. Решать. Надо решать. Долго он не протянет – один, без лекарств. Значит, нужно успеть самое главное. Вставай, Калаи. Подъем, ну! Никто, кроме тебя, не заставит слушаться это слабое, липкое от пота тело.

Опереться на трясущиеся руки. Перенести центр тяжести, рывком подняться на ноги. Сразу закружилась голова, перед глазами поплыли темные пятна. Маард схватился за спинку стула, закашлялся. Долго стоял, пережидая новую вспышку боли. Потом осторожно сделал один шаг, другой, третий. «Не упасть, только не упасть. Сам уже не поднимешься, иди. Медленно, осторожно, но иди…»

Опустился на стул за письменным столом. Дождался, пока перестанет частить пульс и чуть потише станет боль глубоко под ребрами. Включил ноутбук, установил соединение с Интернетом. Вбил в поисковую строку имя и фамилию. Сперва на русском, потом запустил параллельный поиск на транслите.

«Оставь мне один шанс тебя увидеть. Тебя, с которой все началось. Тебя, которой все и закончится…»

Первая страница ссылок – сплошь упоминания вскользь с мужем – средней руки светским львом. И лишь на второй странице удача улыбнулась Маарду. Ссылка на страницу Элен Грюнвальд в одной из социальных сетей.

«Только не доступ френдс-онли, Элен. Пожалуйста…»

С фотографии на Маарда взглянули теплые синие глаза. Неудержимо захотелось коснуться золота волос, убрать несколько прядей, дотронуться губами до нежного ушка, скользнуть пальцами по высокой шее к ямке между ключицами.

– Здравствуй, Элен, – проговорил Игорь тихо-тихо. – Извини, что без приглашения. Мне очень нужно было тебя увидеть. Не вышло забыть. Прости меня.

Записи на незнакомом языке. Список друзей. Избранное видео, аудио. Фотоальбомы.

«Я просто посмотрю. Я страшно по тебе соскучился».

Виды зимнего Таллинна – родного города Элен, осень в Нью-Йорке, побережье Эйлата, набережные и мосты Питера, улицы Чикаго. Сердце дрогнуло, когда Маард увидел фотографию того самого кафе, где они познакомились. Элен, значит ли эта фотография для тебя хоть что-то? Или просто – забавное фото на память?..

Еще альбом – с фотографиями самой Элен. От отсканированных школьных портретов с белыми бантами до снимков этого года. Ты не меняешься, Элен. В любом возрасте ты – это ты. Такая прекрасная… С искорками в смеющихся глазах.

Семейный альбом Маард хотел пропустить, но, поколебавшись, все же открыл. Дети… Трое мальчишек. Десятилетний Мехель – копия отца, семилетний Юхан – тот самый «Эмиль», с которым Маард встретился в «Гранд Шангри-Ла». И третий – годовалый малыш. Гор. Темные, слегка вьющиеся волосы, серьезный взгляд внимательных серых глаз, крепкие кулачки, сжимающие воротник маминой блузки. Маард попытался рассмотреть выражение глаз Элен, но зрение вдруг снова поплыло – не то от переутомления и температуры, не то…

Он сделал закладку на страницу, выключил ноутбук и долго сидел, прикрыв ладонью глаза. Улыбался уголками рта.

– Жить, Элен. Я хочу жить. И я буду жить – до упора.

Встал, медленно, держась стены, добрался до кровати. Лег, закашлялся, уткнувшись лицом в подушку. Дождался, когда утихнет боль, и взял с прикроватной тумбочки телефон. Хотел позвонить маме, но подумал и не стал. Что бы он сказал ей? Что тяжело болен, и неизвестно, что будет с ним завтра? Не нужно. Пусть думает, что все хорошо. Что он просто забыл позвонить. А потом… Без «потом». Надо дожить до завтра.

Нашарил на комоде вырванный из блокнота лист. Долго разбирал написанные неровным почерком цифры, набрал номер – почти наугад.

– Вас слушают, – откликнулся мужской голос.

– Доктор Райнер, это Гор Маард, – дыхание сбивалось, рвался изнутри проклятый кашель.

– Что-то случилось? – напряженно спросил он.

– Дракона… не уничтожайте.

– Гор, что с голосом? Вы в порядке?

– Нет. Мне нужна помощь. Срочно.

– Вы дома?

– Да.

– Я приеду.

Через час машина Райнера скрипнула тормозами возле дома. Маард порадовался, что забыл закрыть входную дверь: спуститься со второго этажа и впустить доктора самостоятельно он бы не смог. Все, на что хватило сил, – позвонить на мобильник и сообщить, в какой комнате он находится. Райнеру пяти минут хватило на осмотр и пару вопросов. Он помрачнел и проговорил, старательно подбирая слова:

– Гор, если я не ошибся, у вас пневмония. Я ошибаюсь очень редко. Дело серьезное. Я вас забираю в НайнФлэгс. Или…

– Я сам чувствую… Без лекарств – вот-вот.

– Да. И я рекомендую сразу подключиться к дракону. Он возьмет на себя часть функции дыхания. Если не сможете дышать как следует, даже искусственная вентиляция легких может оказаться неэффективной.

Игорь кивнул.

– Пусть. Как надо… Я хочу жить.

Райнер вздохнул, взъерошил пятерней густые волосы. Видно было, что он не ожидал от Маарда такой сговорчивости.

– Давайте собираться, Гор. Вам помочь одеться?

Соглашаться на постороннюю помощь было неудобно, но необходимо. Оделся Игорь сам, но вот документы и необходимые вещи – ноутбук, фотографию Элен, мобильник – пришлось собирать Райнеру.

– Гор, мне позвонить Ингрид? – осторожно спросил доктор, когда они вдвоем медленно спускались по лестнице к машине.

Маард покачал головой.

– Нет. И после – тоже не надо. Не нужно ей знать.

Райнер открыл входную дверь, бережно придерживая Игоря под руку.

– Она все равно узнает. Будет звонить. Работа у нас одна, так что…

– Не говорите ей. Или скажите потом. Когда все кончится.

Уже в машине, устраивая Маарда полулежа на сиденьи с опущенной спинкой, Райнер сухо сказал:

– Нельзя быть такими жестокими к тем, кто нас любит.

Игорь долго молчал, потом все же ответил:

– С любящими порой лучше быть жестоким, но живым. Лучше, чем мертвым и добрым.

По дороге Райнер позвонил кому-то, заказал на Маарда пропуск и велел пригнать к входу в главный корпус терапевта и фармаколога. Встречали их чуть ли не с барабаном и горном. Даже Грета примчалась – перепуганная и в слезах, но, к счастью для Маарда, Райнер ее куда-то быстро отправил с поручением. Подогнали каталку, Маард покосился на нее с ужасом.

– Я сам, если можно.

– Лучше лечь, – мягко сказал Райнер. – Идти придется далеко. Вам сейчас надо как можно меньше двигаться. Хотя бы для того, чтобы не провоцировать боль.

Игорь задумался. Он прав, но… Неизвестно, получится ли еще когда-нибудь пройтись.

– Я дойду.

Райнер перехватил его взгляд. Хотел что-то сказать, но, видимо, передумал. Просто кивнул.

– Проводите, доктор? А по дороге расскажете, что меня теперь ждет.

Прошли к лифтам по длинному коридору. Маарда все тянуло оглянуться, но он знал, что от этого будет лишь хуже. «Ты уже все решил. Успокойся и иди вперед. Отступать – это не дело. Иди и слушай, что говорит док».

– Препараты придется вводить внутривенно, – монотонно повествовал Райнер. – Так же первые дни поступим с питанием. Гор, запомните одно простое правило: чем дольше вы будете в контакте с моделью – тем легче вашему организму. Сейчас речь идет не об удобствах, а о выживании. Потому прерывать контакт можно лишь для того, чтобы сходить в туалет или душ.

– В душ я сам не смогу, – тихо сказал Маард.

– Никакой самодеятельности! – покачал головой его собеседник. – С вами на связи круглосуточно будут сотрудники корпорации. Кто-то из координаторов. С момента подписания вами контракта с корпорацией их прямая обязанность – помогать вам. Никакого стеснения – люди за это получают деньги. Кстати, как вы желаете получать оплату вашей работы?

– Работы? – переспросил Маард.

– Именно. Работа оператора моделей оплачивается. Так, из лифта – направо.

«Вряд ли мне теперь понадобятся деньги, – подумал он. – Хотя… Пусть будут».

– Мне нужен счет в банке, с которого я смогу делать переводы через Интернет.

– Хорошо, Гор. Я об этом позабочусь. Еще вопросы?

– Вы сказали, разрывать контакт как можно реже. А сон?

– Не помеха. Можете спать, сколько вам угодно. Единственное – не когда дракон контактирует с людьми или гуляет.

– Вы его выпускаете?

– Сейчас нет. Но когда вы научитесь управлять им, дракона переведут на волю. На территорию парка, в специально отстроенную пещеру.

– Угум, – только и выдал Маард.

Вошли в уже знакомый Игорю белый бокс. Райнер поставил сумку с вещами на тумбочку возле ложемента. Накрыло болезненной тоской. Все. Конечный пункт.

– Присядьте пока, Гор. Я отойду за бумагами. Я тут еще и за юриста сегодня.

Молча кивнул, сел на край ложемента. Сквозь ленты жалюзи виднелась панорама строящегося парка. Ингрид много про него рассказывала. Летом там будет красиво. А сейчас холодно, дождь и грязно.

Райнер вернулся быстро, принес ручку и папку с документами.

– Это ваш контракт, Гор. Ознакомитесь?

Минут пятнадцать ушло на чтение. Формальность – не более. На самом деле Маарду было абсолютно все равно, что за условия предлагает ему НайнФлэгс. Выжить. Выжить – и все. И жить как можно дольше.

– Мистер Райнер, я согласен по всем пунктам, но я хотел бы оставить за собой одно право.

– Вы про пистолет в вашей сумке? – неожиданно-спокойно спросил тот.

– Про него.

Райнер задумчиво потер подбородок.

– Я вас понимаю, Гор. Давайте подведем это под пункт «невозможность выполнения своих обязанностей в случае тяжелой болезни». Вы в своем праве.

– У вас разрешили эвтаназию? – попытался пошутить Игорь.

– Нет. Но я тоже человек. И мужчина. Только, Гор, у меня к вам встречная просьба. Или нет – информация к размышлению. Я и госпожа Ларсен продолжаем искать способ вылечить вас. И с каждым днем решение проблемы все ближе. Гор… не торопитесь.

Вспомнились задорные искорки в глазах Элен. Сероглазый карапуз, носящий его имя. И монетки, брошенные в Мичиган два года назад.

Чтобы вернуться.

– Мне есть, ради чего жить. И незачем торопиться. Дайте, пожалуйста, ручку, мистер Райнер. Где именно нужно подписать?

…Далеко-далеко в Бергене вдруг сама собой упала со стола и разбилась маленькая кофейная чашка. Ингрид Ларсен бережно собрала с пола фарфоровые осколки и тихо сказала по-русски:

– На счастье.