Текст книги "Берег Живых. Выбор богов. Книга третья"

Глава 54

Перкау никак не мог осмыслить услышанное во всей полноте. Разум просто отказывался принимать происходящее. Императорская чета была чем-то незыблемым – стражами божественного Закона на земле, единым целым, светочем Обеих Земель. Царица была воплощением самой Золотой, матерью народа Таур-Дуат. Представить, что она могла бы пошатнуть трон, опорой которого являлась… Легче было поверить в то, что Планы Бытия сойдутся, и на землю хлынут полчища хайту!

Из тёмной бездны памяти поднялись слова Великого Управителя, обретая новый ужасающий смысл.

«Вот оно что… Всё это время… ты думал, что убийц по следу Хэфера послал я».

О Боги…

Хэфер хотел сказать что-то, но так и не сумел, потрясённо глядя на Колдуна. Тот грустно улыбнулся:

– Ты знаешь, что я не лгу.

Царевич отступил, точно в поисках опоры, и опустился у алтаря, обхватив голову ладонями, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Колдун сел напротив, скрестив ноги. Показалось Перкау, или в его голосе и впрямь звучали нотки сочувствия?

– Ты уже успел понять, что сети раскинулись далеко, коснулись почти каждой сферы жизни Таур-Дуат. И по этим сетям ты не сможешь просто пройтись очищающим огнём, не вызвав резонанс во всём том, что тебе дорого, – тихо сообщил он. – Тебе дано прозревать истину. Но даже зная имена… а я могу сообщить тебе больше, чем бедняга Каэб и осведомители Императора… ты не сможешь убрать их всех без последствий. И прежде всего, ты не сможешь убрать царицу, не пошатнув свою страну.

Хэфер судорожно вздохнул, опустил голову на скрещённые руки, точно силы разом оставили его. Он, наследник трона Таур-Дуат, не мог не понимать всей меры последствий и видел даже дальше, чем мог видеть Перкау. Бальзамировщик тихо сел у колонны, жадно вслушиваясь и наблюдая.

– Моя роль во всём этом была иной, – продолжал маг. – За свою жизнь я сделал для Владычицы немало, но в дела непосредственно императорской семьи не вмешивался. Впрочем, во многом цели царицы совпадали с целями Императора и Великого Управителя. Не то чтобы благо народа сильно заботило меня, но по её воле я помогал Эмхет там, куда немногие могли добраться… К твоей истории она привлекла меня не сразу – сначала просто приглядеть, убедиться, что те, кому это было поручено, справятся. Чтобы всё выглядело достовернее, я пытал твоих телохранителей, которые сбежали, вместо того чтобы сделать, что приказано, и чуть было не подставили всех. Устранить клан Ассаи – бывших вассалов Ареля, обошедшихся с ним не лучше, чем эти двое с тобой – тоже помог я. В основном, правда, за эльфов стоит поблагодарить военачальника Сурера из рода Джерсет. Ты как раз собирался свести с ним знакомство…

Как легко он об этом говорил! Перкау почти забыл, с кем имел дело… а всё же предатели получили по заслугам, пусть у жреца Сатеха было своё собственное представление о справедливости.

– Твоя смерть должна была повлечь за собой народный гнев и гнев самого Владыки – всё то, чего не хватало для начала войны. Время было тщательно подобрано, взвешено, соразмерено с тем, что происходило по ту сторону гор. Много лет готовившееся падение Высокого Рода Арелей было связано с твоей жизнью напрямую. Ты должен был стать символом новой эпохи для рэмеи – тем, с чьим именем на устах другие пойдут на смерть. Кем-то не принятый, и всё же любимый многими. Поборник мира, наследник дела своего отца. Твоя смерть разожгла огонь, усмирённый во многих сердцах… и никогда так и не угасший в некоторых, – помедлив, Колдун добавил: – Я тоже жаждал этого огня. Я верил, что именно в горниле войны наш Бог вернётся на землю и займёт подобающее Ему место. О, как я желал этого… Но всё повернулось иначе. Воистину, ты – символ новой эпохи. Но как ты стал им! – в его голосе сквозило восхищение. – Этого никто не мог ни предугадать, ни даже представить.

Маг неотрывно смотрел на Хэфера, но тот не поднимал голову.

– Боги вмешались в твою судьбу зримо и ощутимо, как это редко бывает. Не понимая всего, я вышел на охоту за тобой, по воле Владычицы. Она приказала убедиться, что ты действительно мёртв, а если это не так – завершить начатое. Что из этого вышло, вы оба знаете…

Перкау стиснул зубы, с болью вспоминая убитого друга, пса-патриарха. В голосе Колдуна звучало искреннее сожаление, но оно уже ничего не могло исправить.

– Да, это я сообщил царице, что ты – поднятый чужой злой волей мертвец. Я был в ярости, что ты заполучил жезл – точнее, что собачьи жрецы получили этот жезл через тебя, что вы посягнули на чужие тайны. Я ведь не знал правду о Перкау… Но главного я ей не сказал! – маг чуть подался вперёд, словно пытался достучаться до безучастного ко всему царевича. – Не сказал, что в ту ночь увидел в твоём взгляде волю моего Бога. Как ты уже знаешь, понимание сложилось у меня не сразу… а когда сложилось – я сделал окончательный выбор и бросил все свои силы на поиски, уводя других с твоего следа. Иного и быть не могло, – он тихо рассмеялся. – Не только Боги помогали тебе скрываться, как видишь… а точнее, Боги, но руками Своих жрецов.

Об этом Перкау не знал и теперь удивился. Стало быть, и Колдуна стоило поблагодарить за то, что никто не настиг Хэфера и Тэру раньше времени?..

– Тот приказ, о твоей смерти… – маг вздохнул. – Он ведь был не единственным. Владыка Эмхет не открыл тайну твоего возвращения никому, кроме ближайшего своего круга. Думаю, это знают только его брат и супруга. Уверен, что Император сказал им намеренно, исходя из своих тайных целей – ведь знает он куда больше, чем говорит… Как бы там ни было, в этот раз царица не стала сообщать о тебе своим союзникам, которые и без того напуганы твоей охотой. Она призвала меня и снова приказала разыскать тебя и убить, во что бы то ни стало. Я разыскал тебя, но совсем с другой целью… Ты – тот, кто поможет Сатеху вернуться в Таур-Дуат, напомнить другим, каков Он есть на самом деле. И потому… – Колдун пожал плечами, словно говорил о чём-то самом собой разумеющемся, – я сделаю для тебя всё.

Это Перкау уже понимал и не сомневался в словах мага. Но понимал он и то, что Хэфер не сразу примет такого союзника, даже когда осмыслит всё, осознает.

– Почему ты служил ей? – тихо спросил царевич, по-прежнему ни на кого не глядя. – Или всё ещё служишь…

– Амахисат защищала драгоценную Серкат и покровительствовала ей задолго до того, как стала царицей – к слову, неожиданно для неё самой. Она покровительствовала культу Сатеха и охраняла нашу тайну всё это время, обеспечивала бо́льшим, чем просто необходимое. Но моё служение – условие старого договора, давшего мне возможность родиться… – маг странно улыбнулся. – Посмотри мне в глаза, мой Владыка.

Хэфер медленно поднял голову, прищурился… и вдруг как будто понял что-то.

– Твои глаза… Не хочешь же ты сказать, что?..

– Видишь, как легко скрыть очевидное на самой поверхности? Да, Амахисат из вельможного рода Шепсаит породила моё тело.

Перкау подавил удивлённый возглас. Он полагал, что уже ничему не сможет изумиться, но эта новая правда потрясла его до глубины души, особенно в сочетании с правдой о главе заговора. Колдун был сыном не Серкат даже, а самой царицы Обеих Земель! А теперь он нарушил её приказ – приказ своей, по сути, единственной покровительницы… и родительницы.

– И ты готов идти против собственной матери? – спросил царевич со смесью настороженности и удивления.

– Она не мать мне! – вдруг рявкнул Колдун, и его голос отразился в стенах святилища. – Не мать… – тише добавил он, с усилием возвращая самообладание. – Серкат Таэху – моя мать… и ещё многое, многое кроме этого. Она дала мне всё, помогла стать самим собой.

«Она была всем».

Теперь Перкау понимал, вспоминая, как маг говорил об их наставнице. Серкат принимала, любила безусловно и абсолютно это существо, которому нигде не было места. Да, матерью ему стала не та, кто родила его, но та, кто помогла ему родиться по-настоящему.

– В твоё существование многие не верят. Оно… – Хэфер замолчал, не находя слов.

– Невозможно? Не так уж невозможно, но, скажем, трудно исполнимо, да, – маг недобро усмехнулся. – Случайность, которую я предпочитаю трактовать как волю Сатеха. О да, до встречи с тобой я считал себя избранным. Да ещё каким избранным! Подобных мне прежде не было, так-то, – он рассмеялся и с гордостью пригладил белёсые волосы между недоразвитыми рогами.

– Сколько тебе вообще лет? Ты должен был родиться до брака Императора с новой царицей.

– Совершенно верно. Мне, если не ошибаюсь… примерно как тебе, чуточку меньше. Забавное совпадение.

– А твой… тот, кто… – царевич неопределённо повёл пальцами. – Он был высокорождённым? Только высокорождённые с такой лёгкостью меняют облик.

Перкау видел, как холодно блеснули глаза мага, а его улыбка стала похожа на оскал. Как бы он ни относился к царице, в ярости отрицая родство, отца он, похоже, по-настоящему ненавидел и не скрывал этого.

– Да-а-а. Настолько высоко рождённым, насколько вообще можно родиться. И тоже жаждал использовать меня в своих целях… но не преуспел. И здесь, господин мой царевич, мы, пожалуй, вернёмся от моей полной увлекательных событий жизни к твоему вопросу: кто стоит во главе заговора. Лучезарная царица мудра и могущественна, а многочисленные её сторонники искренне верны ей. Но даже ей было бы не под силу сделать всё это… Некогда их связывали тёплые чувства. Романтично, не правда ли? Старый давно потерявший вкус к жизни эльф и молодая вельможная дама из посольской делегации, воплощённая мечта многих, за одну ночь с которой и головы лишиться не жаль.

Яд насмешки буквально сочился из каждого слова Колдуна. Перкау не хотел даже представлять, чем можно было вызвать ненависть настолько сильную, и сколько пережитого стояло за этими словами.

– Высокий Лорд Иссилан Саэлвэ, – маг буквально выплюнул это имя. – Между прочим, если бы твоя семья не вмешалась в клубок эльфийских интриг больше тридцати лет назад – быть ему королём Данваэннона. А так – увы, – он развёл руками с наигранным сожалением. – Теперь он, конечно же, всеми силами пытается исправить то досадное недоразумение. И явно преуспевает, поскольку Серебряная Песнь, мудрая и прекрасная, понемногу лишилась своих союзников. Ну а наша Владычица, не менее мудрая и прекрасная, улучив момент, попыталась исправить другое «досадное недоразумение». Она, видишь ли, хотела возвести на трон наследника двух могучих родов с чистейшей кровью. Да вот незадача, первый в очереди – «ошибка молодости» нашего великого Императора. Полюбил жрицу – с кем не бывает. Тоже неплохая была царица, как говорят, но всё ж не Ама…

Удар кулаком по лицу последовал молниеносно.

– Замолчи! – рыкнул Хэфер, и огни у алтаря взметнулись, полыхнули жарче. – Не потешайся над тем, над чем не сто́ит!

Колдун едва успел удержать равновесие, оперевшись на руку, и тряхнул головой.

– Как прикажешь, – поспешно согласился он, распрямляясь и потирая ладонью челюсть. – Ух ты, зубы целы! Повезло.

– Великий Управитель, – подал голос Перкау, пока всё не зашло слишком далеко. Оба обернулись к нему. – Какую роль он играет во всём этом?

– Не верю, чтоб и дядя был замешан! – воскликнул царевич.

– Царица много сил потратила на то, чтобы усыпить его бдительность, направить по следу если не ложному, то около того… Официально они – союзники и вместе расследовали заговор. Владычица горячо поддержала его новое назначение наследником трона и недвусмысленно предупредила всех своих союзников, что противостоять старшему царевичу не стоит. Со стороны, я понимаю, это может вызывать некоторые вопросы… но на деле всё очевидно. Она всегда была мудра и предусмотрительна, умела действовать в новых обстоятельствах, складывающихся не по плану. К тому же, своих детей у Великого Управителя нет – Ренэф будет наследовать за ним, – предупреждая новые вопросы, Колдун честно сказал: – Если Хатепер Эмхет и причастен к покушению на тебя – я об этом ничего не знаю. А знаю я немало, не изволь сомневаться. Но вот будет ли он тебе союзником – теперь, когда ты один из нас?

– Не будет, – вздохнул Перкау, качая головой. – Однажды культ Сатеха уже предал Дом Владык… Другого раза Великий Управитель не допустит. Это я успел усвоить даже слишком хорошо, – он невольно потёр длинный шрам под рёбрами, скрытый туникой. – Если ты, Хэфер, возглавишь культ – боюсь, для него это не будет означать, что теперь жрецам Сатеха можно верить. Это будет означать, что ты больше не достоин доверия.

– Но и Саэлвэ он не союзник, – отрезал царевич, – а прочие наши противоречия мы обсудим и разрешим, когда он вернётся.

– Откуда? – с интересом уточнил Колдун.

– Неважно. Да и культ я возглавлять не собираюсь – один Верховный Жрец здесь уже есть.

– Польщён, – маг чуть улыбнулся, – но ты – больше, чем Верховный Жрец. Ты…

– Я уже понял, – Хэфер остановил его жестом. – Лучше скажи вот что. Мой брат – он знает о роли царицы во всём этом?

– Конечно же, нет! Владычица, видишь ли, не считает нужным рушить его представления о хорошем и правильном. Её обожаемый золотой мальчик, наш будущий легендарный Завоеватель, безусловно, амбициозен, но не настолько, чтобы желать тебе смерти. И отомстить за тебя он желал вполне искренне и истово. Боюсь, если узнает, как всё обстоит на самом деле – между рогами у него знатно помутится.

– А сестра?

От Перкау не укрылось, что предполагать такое Хэферу было больно, причём о царевне – даже больнее. И без того было достаточно предательств.

– Тем более.

– Слава Богам… – с нескрываемым облегчением выдохнул царевич.

– Владычица никогда не рассматривала дочь как союзницу. Да и, честно говоря, как дочь не особо рассматривала тоже, – Колдун развёл руками. – Такая вот сложная семейная история. Но это ничего. Меня-то она и вовсе пыталась вытравить ещё до рождения…

Перкау невольно вздрогнул.

– А если тебе вдруг интересно, почему она не придушила тебя в детстве – хотя могла – то ответ я тебе уже дал. Важно было тщательно подобрать время и свести все нити воедино. Для воплощения таких событий нужен не один год подготовки. Нужно быть уверенными в своих союзниках. Да и много ещё этих «нужно». Они оба, однако, понимают, что их союз временный, потому что главная цель каждого из них – возвеличить свой народ. Разразится новая война – и конец крепкой дружбе. Хотя я лично считаю, что конец ей уже пришёл. Нельзя было старику покушаться на священное… и подсылать к Ренэфу убийц. Ай-ай-ай как непредусмотрительно, хоть пока и хорошо вышло – отвело от царицы подозрения окончательно.

Перкау с трудом удержался от расспросов. Хэфер уже, казалось, не слушал его, погружённый в мрачные мысли.

Бальзамировщик не мог не думать о том, как сильно ошибался. Ведь по-своему и он тоже был виноват в том, что расследование Великого Управителя пошло в другом направлении – искренне верил, что Хатепер Эмхет хотел заполучить трон. Это казалось таким логичным! Особенно после того, как он увидел золотое навершие на роге – знак возвращения в прямую ветвь рода… И тут бальзамировщик вспомнил, как настойчиво Великий Управитель расспрашивал его о преемнике Минкерру. При мысли о том, что новым Верховным Жрецом Ануи всей Империи станет предатель, сердце холодело.

– Послушай, – тихо обратился он к Колдуну, – неужели Таа служит царице? И вы… были заодно?..

– Эээ, нет! – рассмеялся маг. – Это разные вещи, брат. Не все союзники Владычицы любят друг друга. Таа, будь его воля, охотно прирезал бы меня где-нибудь потихоньку. Но да, твою кровь передал царице он, а она, в свой черёд – мне. Он хотел тебе мучительной смерти, ведь ты запятнал имя всего жречества Собачьего Бога. И эта смерть была выгодна царице, чтобы отвести подозрения от меня. А мне – не выгодна, – сухо закончил Колдун.

Почему-то при мысли о том, что маг даже косвенно не участвовал в том, что его пытали, стало чуточку легче. Хотя кто его знает – представления о помощи у него были такими же своеобразными, как и представления о справедливости. Это ведь его ритуалы на крови едва не свели Перкау с ума, вкупе с пытками.

Голос Хэфера проре́зал наступившую тишину. Отчаяние исходило от царевича тяжёлыми волнами.

– Я должен вернуться в Апет-Сут… Да только как сказать отцу?.. Они не возлюбленные, но связаны гораздо теснее – общими делами и целями, безусловным уважением, доверием… А наш народ?.. Опорочить имя Владычицы невозможно! Это расколет Таур-Дуат…

Перкау переглянулся с Колдуном в безмолвном понимании. Оба хотели бы помочь Хэферу, но в том, что касалось судеб государства, они были бессильны.

– Если позволишь, я кое-что посоветую, – тихо предложил маг.

– Что ты можешь мне посоветовать? – с горечью спросил царевич. – Оставить всё, как есть?

– Временно, – возразил Колдун. – Оставить всё так временно… Я встречусь с царицей… скажу ей, что исполнил приказ. Что теперь ты точно мёртв. Это даст нам время… Обещаю, ты получишь свою месть, мой Владыка. Но прошу, давай будем осторожны? Потерять тебя – немыслимо.

– Согласен, – кивнул Перкау. – Тайна – лучшая защита и усыпит бдительность твоих врагов. А ты пока сумеешь подготовить такой удар, от которого им уже не оправиться.

Хэфер молчал. Наконец он поднялся.

– Я должен всё это обдумать. Потом ты доставишь меня в Апет-Сут.

– Господин… – попытался возразить Колдун.

– Ты сказал, что исполнишь любой мой приказ, – жёстко прервал царевич. – Исполни. Я должен предупредить отца, что исчезну… и увидеть её, убедиться. Нет, я не стану проявлять себя. Пока.

– А если не справишься с собой?.. – тихо напомнил маг.

– Ты будешь рядом.

С этими словами Хэфер покинул святилище. Колдун посмотрел ему вслед с тревогой.

– Помоги нам, Сатех, – вздохнул он.

– А сам-то ты что думаешь? – осторожно спросил Перкау. – Как быть с Владычицей, земной богиней нашего народа?

Колдун беспечно пожал плечами.

– Что-нибудь придумаю. Нельзя же всё решить сразу.

– Хотел бы я, как и ты, относиться ко всему так легко, – покачал головой бальзамировщик.

– Если относиться ко всему убийственно серьёзно – безумие настигнет раньше, – наставительно сказал маг. – Полагаю, переубедить его не удастся, да? Ну я, впрочем, так и думал.

– Защити его, – попросил Перкау. – Ведь не зря же всё… всё это…

Колдун заговорщически подмигнул ему, легко поднимаясь на ноги.

– Самым сложным было убедить его прийти сюда. А дальше уж я от него ни на шаг – если отправимся на Берег Мёртвых, то я первым пойду. Только не забудь, что ты у нас единственный бальзамировщик! Я на тебя рассчитываю, Перкау.

Его последние слова и смех звучали уже из коридора. Перкау остался наедине со статуей древнего Божества, отверженного народом Таур-Дуат и теперь нашедшего пути вернуться.

* * *

Получив знак от посланника, Амахисат едва дождалась наступления ночи. Слишком много надежд было связано с этим, слишком много судеб вовлечено! Она никого не хотела видеть, и привычные за много лет обязанности были в тягость – только бы дождаться, когда зайдёт солнечная ладья. Невозможно было не думать, каков итог, а представлять его – боязно.

Перемен в Секенэфе она не заметила – Император был всё так же сдержан и закрыт, но не мрачнее обычного. Стало быть, она первая получит вести… какими бы они ни были.

Под покровом ночи царица покинула дворец в сопровождении верных телохранителей. Небольшая лодка уже ждала её. Недолгий обычно путь до предместий столицы показался невыносимым – её мысли мчались далеко впереди. И когда Амахисат вошла, наконец, в дом – лишь доспех многолетней царственной выдержки помог ей не выдать своих эмоций. Бесстрастно она приказала управляющему Кераху проводить её к хозяину дома.

Вино, уже разлитое по бокалам, ждало на столе. Колдун поднялся ей навстречу и грациозно поклонился. Сегодня он, слава Богам, носил маску привычного лица – приятного нейтральной наружности рэмеи. Его истинный облик вызывал у Амахисат омерзение почти такое же сильное, как у него самого.

От вина царица отказалась и даже не села в кресло.

– Итак? – она нетерпеливо кивнула.

Улыбка обаятельная и самодовольная заиграла на его губах.

– Дело сделано, лучезарная моя госпожа.

От облегчения едва не подкосились ноги. Справившись с собой, Амахисат всё же села, неторопливо оправила калазирис и пригубила вина, пряча волнение.

Итак, Хэфер Эмхет мёртв – окончательно, бесповоротно. Никаких больше теней, никаких страхов, никаких сказок о восставших мертвецах, которые нашёптывали в её окружении в последнее время излишне часто. Лёгкое золотистое вино показалось ей даже слаще, чем обычно.

– Проси, чего хочешь, в награду, мудрый, – мягко проговорила Амахисат. – Кстати, все твои пожелания, касающиеся нового жезла, соблюдены. Искусный мастер тоже уже нашёлся.

– Благодарю, Владычица, – Колдун сел напротив, поднял свою чашу. – За успех нашего общего дела.

– О да. И за могущество твоего Бога, которым Он щедро одарил тебя!

Радость пьянила её сильнее вина. Напряжение многих дней отпустило, и по мышцам разливалась приятная сладкая истома. Теперь всё, наконец-то, будет хорошо!

– Я подумаю о награде, госпожа, – мягкий голос мага вплёлся в её мысли. – Мне бы хотелось оживить храм ещё больше, а для этого потребуется… разное. Увы, пока нет возможности отстроить его заново.

– Все твои желания будут исполнены. А когда будешь приносить Сатеху щедрую благодарственную жертву, сделай это и от моего имени.

– Всенепременно, Владычица, – улыбнулся Колдун, чрезвычайно собой довольный.

– Расскажи мне, как всё было. Как ты нашёл его?.. И главное – почему мой супруг счёл его непригодным для трона?

Амахисат сделала ещё глоток. На миг ей показалось, что вокруг стало жарче, а воздух сделался сухим и колким. Должно быть, вино ударило в голову сильнее, чем она предполагала.

Маг задумчиво посмотрел на огонь светильника, повёл над ним здоровой ладонью, и пламя затанцевало под его пальцами. Прекрасное завораживающее зрелище. Некстати царица вспомнила свой сон о пламени, в котором рождались фантасмагорические формы, и о гневе Секенэфа, но тут же отогнала воспоминание прочь, не желая омрачать радостный вечер.

– Всё пережитое сломило царевича. Он ведь действительно застыл между жизнью и смертью, – Колдун пожал плечами. – Его разум оказался покалечен даже сильнее, чем его тело – а что было с телом, ты и сама с лёгкостью можешь представить. Его взор был затуманен настолько, что тени мертвецов он видел отчётливее, чем живых, и едва уже понимал язык смертных.

– Я догадывалась, что такое возможно… Что ж, стало быть, наше решение даже по-своему милосердно. Как ни дорог он был Владыке, видеть любимого сына в таком состоянии, должно быть, невыносимо, – Амахисат ощутила лёгкий укол сочувствия. Представлять, что подобная судьба могла бы коснуться Ренэфа, даже не хотелось. – Я не желала, чтобы было так… Всё должно было закончиться иначе. Ещё там, в пустыне.

Она покачала головой, отбрасывая неуместные сожаления.

– Ага, – маг отхлебнул вина, как всегда равнодушный к чужим заботам и скорби. – Когда я выследил, где скрывают царевича, остальное было лишь делом сноровки. Я принял облик одной из жриц, заботам которых он был поручен, и осторожно прервал его трагически затянувшееся существование. Право же, жизнью назвать это было уже сложно. Да, пришлось немного повозиться с нитями, искусно сплетёнными жрецами Стража Порога и удерживавшими его тело. Наверное, нужно было отрезать и принести тебе его руку?.. Но ты не приказывала, и это вызвало бы много вопросов.

– Не надо, – резко покачала головой Амахисат. – Это бедное тело и так уже было осквернено больше, чем нужно… Я рада, что ты действовал осторожно, не вызывая лишних подозрений. Лучше скажи, что с женщиной? С той, о которой ты говорил. Уроженка Лебайи, собравшая его останки воедино.

– Её судьба мне неизвестна, – спокойно ответил Колдун. – Ты ведь просила найти его, а не её. Но можешь быть уверена, госпожа – больше Хэфер Эмхет, да хранит Собачий Бог его измученную душу, не поднимется из саркофага.

Царица улыбнулась теплее, чем когда-либо прежде.

– Поистине, ты – всё то, что мне обещала Серкат, и даже больше. Бесценный помощник, оружие, выкованное в кузнице Богов. За тебя, Верховный Жрец Сатеха.

Когда Колдун снова наполнил обе чаши, Амахисат решила задать другой беспокоивший её вопрос, хотя в сравнении с вестью о наконец-то состоявшейся смерти бывшего наследника трона меркла любая тревога.

– Пока тебя не было, у нас кое-что случилось. И тебя, я полагаю, оно касается напрямую, – проговорила царица. – Кто-то пытается привлечь ненужное внимание к твоему культу. Произошло несколько убийств наших союзников… Охотник использует лишь одно средство – огонь. Да, он сжигал их заживо… тех, кто был связан с первым покушением на царевича…

Маг заметно помрачнел, внимательно выслушал подробности. Известие о самозванце, подставляющем культ Сатеха, он принял плохо – даже не постеснялся крепко выругаться при ней.

– И без того времена непростые! Великий Управитель проявляет к нам слишком пристальное внимание… так ещё и это теперь!

– Стало быть, ты ничего об этом не знаешь, – усмехнулась царица, отпив ещё вина. – Вдруг у нас объявился новый могущественный жрец Владыки Первородного Пламени?

– Уж об этом я бы точно знал, – процедил Колдун.

– Займёшься этим? А я займусь осведомителями Великого Управителя.

– Не изволь беспокоиться, лучезарная Владычица, – Колдун оскалился. – Даже если самозванец – элитный убийца самого Императора, я найду его и выжгу ему сердце.

Амахисат не сомневалась – так всё и будет. К делам культа он всегда относился ревностно. С готовностью она рассказала ему все подробности, которые знала – где и при каких обстоятельствах появлялся загадочный охотник. В скором времени и правда можно будет не опасаться новых смертей.

– Когда найдёшь его… или их – допроси, кому они служат, и откуда знают то, что знают, – сказала царица, наконец. – Среди нас предатель – я в этом уже не сомневаюсь.

– Как интересно, – Колдун склонил голову набок. – Есть ли у тебя подозрения? Кого стоит проверить в первую очередь?

– Прежде найди охотника. Мои союзники беспокоятся. Идаэт так и вовсе считает, что видела живого царевича.

– Этого не может быть, – маг покачал головой. – Я видел его так же ясно, как вижу тебя теперь. И он не был способен не то, что убить кого-то – даже выйти из храма, не заблудившись по дороге.

– Думаю, в ней говорил страх… и чувство вины. Мы верим в наши цели, но убийство одного из Эмхет – всё же высокая цена за их исполнение. Я склоняюсь к тому, что на этом убийца прекрасно играет и использует его имя. Почему он выбрал твоё оружие – вот, что удивляет меня больше всего.

– Вот об этом я и спрошу его, как только найду, – маг холодно прищурился, и этот взгляд не обещал самозванцу никакой пощады.

– Ну что ж, на этом пока всё. Если тебе что-нибудь понадобится – оставь распоряжения здесь, как обычно. И не забудь о своей награде. Ты ведь помнишь, я щедра, особенно когда довольна, – Амахисат улыбнулась, отставила чашу и поднялась. – Доброй ночи, мой бесценный союзник.

– Лёгкого пути, Владычица моя, – Колдун поднялся, проводил её до дверей и поклонился.

Когда царица вышла в сад, странное чувство тревоги вдруг окутало её. Ей показалось, что из слепых тёмных окон поместья на неё был нацелен чей-то тяжёлый взгляд – точно копьё, летящее в спину. Амахисат невольно обернулась, внимательно посмотрела на дом, на окна, полускрытые пышными кронами плодовых деревьев. В безмятежной тишине лунный свет серебрил ветви, удлиннял тени в зарослях, окружавших усыпанную чистым песком дорожку. Ничего странного она не заметила. Да и чего ей было бояться здесь?

Накинув головное покрывало, царица скользнула в ночь. Ночь всегда была ей одной из самых верных союзников, пряча секреты, которые её подданным лучше было не знать – ради их же спокойствия.

* * *

Проводив царицу, Колдун отпустил Кераха и пару бодрствовавших в этот поздний час слуг спать. Оставшись, наконец, один он позволил себе короткий вздох облегчения и залпом допил вино, унимая дрожь в руках. Сейчас он рисковал буквально всем, что имел, но это было лишь прямым следствием уже сделанного выбора, о котором он не жалел.

Наверное, приводить сюда Избранника было ошибкой – едва не случилось непоправимое… Но Хэфер пожелал услышать разговор сам, взглянуть на царицу, получить так необходимое ему подтверждение.

Успокоившись немного, маг подхватил светильник, пересёк гостиную, отпер дверь, ведущую в его личные покои, и заглянул в темноту комнаты.

Его обдало жаром дыхания пустыни. Накалившийся воздух колол сотнями горячих игл. Что ж, ожидаемо.

Перестроив восприятие, Колдун прошёл внутрь, поставил на стол светильник. Мягкий тёплый свет разгонял темноту, но не иные, гораздо более глубокие и опасные тени.

Хэфер стоял у окна, скрестив руки на груди, вцепившись себе в плечи так, что пальцы побелели, а когти впились в кожу до кровавых бороздок. Он пребывал в том пугающем состоянии «не здесь и не сейчас», и Колдун захотел немедленно встряхнуть его. Грань с безумием была тонкой, едва осязаемой, и пересечь её можно было не только через ярость, но и через эту исступляющую внутреннюю муку.

– Ух ты! – воскликнул маг с преувеличенной жизнерадостностью, пряча за ней тревогу. – Хорошо, что дом не спалил, господин! Здесь, конечно, привыкли к моим причудам, но это было бы ново.

– Я сдержался, – глухо отозвался Избранник – услышал его, уже хороший знак!

– Да, не сдержись ты, объяснить всё было бы куда сложнее, – рассмеялся маг, приблизившись.

Его личная пектораль Верховного Жреца, с изображением Сатеха в виде ша, была у Хэфера, как и несколько других амулетов. Но, скорее всего, сдержали царевича не столько даже мощные ритуальные предметы, сколько нечто более глубинное, составлявшее его суть, как хранителя Закона. Справедливость, словно выгравированная по его костям. Впечатанное в его разум понимание многовековых порядков, на которых держались Обе Земли. Всё то, чего не было у самого Колдуна.

Да, маг понимал, почему именно Хэфер Эмхет стал Хатеп-Хекаи-Нетчери, Избранником Владыки Первородного Огня. Его воля, его личность сами по себе уравновешивали необузданность стихии. Его разум имел все шансы не пошатнуться… если бы только не все эти испытания, выпавшие на его долю. Даже ему, этому воплощённому совершенству, нужна была помощь в становлении.

Работы предстояло немало, и основное нужно было сделать как можно быстрее – научить его хоть как-то контролировать потоки Силы.

Осторожно Колдун тронул царевича за плечо, возвращая к действительности. Кожа была обжигающе горячей. Нехорошо. Нужно был уходить, возвращаться в храм поскорее, но оставались другие дела, о которых упоминал наследник. Только бы он в самом деле не решил вернуться во дворец!..