Текст книги "Олёнка. Часть первая"

Когда правильная Аля – моя Аля – всё-таки объявилась на факе через несколько дней, я рассказал ей эту историю. Она посмеялась и дала мне номер своего телефона. Это был самый необычный способ получить номер телефона девушки в моей жизни.

Я не поехал к Свете домой – всё-таки мне было уже не двадцать лет.

***

Занятия с психоаналитиком приносили эффект, хотя и не всегда такой, как планировалось. Правильнее было бы сказать, чаще всего не такой. Во-первых, быстрые свидания. Во-вторых, танцы. Как-то я сидел за ноутбуком, записывал очередной сон для Светы, и вдруг понял, что мне хочется танцевать. Я включил музыку и начала двигаться в такт. Я не знал танцевальных па, просто выплёскивал свою энергию, и мне было хорошо. С тех пор я довольно часто делал музыкальные паузы. Иногда это были Duran Duran с Come undone или When we were young, но чаще всего – Missing Everything but the girl. Это был гимн лета 2019 года. Мой личный гимн.

Менялось моё отношение к импотенции. Когда я рассказал о проблеме Свете, на нашей первой консультации, я шутил. Я употребил политкорректный эвфемизм «эректильная дисфункция», которому научился в этих ваших энтернетах. Света же, когда рассуждала о возможных причинах, сбилась на «импотенцию», тут же поправилась, но потом всё-таки с улыбкой предложила говорить «импотенция», потому что так короче. Я согласно кивнул и улыбнулся в ответ. В то время для меня импотенция была каким-то неосязаемым недугом. Отклонением от нормы, которое не доставляет неудобств. Я не имел дела с реальными женщинами, а мастурбировать у меня получалось, иногда два раза в день. Это как с давлением – как-то ещё в молодости один врач заметила, что оно у меня высокое. «Как вы себя чувствуете?», – спросила она. Я чувствовал себя превосходно. С тех пор иногда тонометр показывал значения выше рекомендованных ВОЗ, но на моём самочувствии это никак не сказывалось. Я перестал обращать внимание. Ну высокое и ладно. Так же было поначалу и с импотенцией. Но потом мне стало мало роликов с xvideos. Захотелось живой плоти. Вкуса поцелуев на губах. Ощущения обнажённого тела под моими ладонями. И пришёл страх. Страх, что я опять не смогу. Что она уйдёт к другому, с каменным стояком и без тараканов в голове. А вместе со страхом – отчаяние. Из-за боязни унижения, из-за перспективы остаться на всю жизнь одному, на весь свой остаток жизни, и так не очень длинный, довольствоваться общением с продавщицами в магазине, пока я расплачиваюсь за покупки на кассе, потому что женщины не будут видеть во мне мужчину, а только клиента, мужа подруги, отца, налогоплательщика, автора графоманских рассказиков, неуверенного, стареющего персонажа с избыточным весом. Когда я начинал накручивать себя, у меня обычно хорошо получалось.

Я поделился своими опасениями со Светой. «Что я буду делать, если вдруг в моей жизни появится женщина?» «У вас есть десять пальцев и язык, – ответила мне моя новая возлюбленная. – Ну и не забывайте про всякие штучки из секс-шопа».

***

Чтобы поговорить со Светой, я садился в машину и выезжал за ворота дачи, куда мы переехали на лето. Дача принадлежала родителям моей жены, которые жили там круглогодично. Хотя у меня была своя комната, я не мог представить, что буду обсуждать проституток, импотенцию и свои страхи, когда от остальных обитателей дома меня отделяет только дверь из ДСП. Я нашёл небольшой съезд с дороги, где меня практически не было видно из-за кустов и сосен, и оттуда выходил на связь по скайпу. Вообще, отыскать подходящее место было не так просто – общественного пространства в дачном кооперативе было очень мало. Зато много – больших и красивых домов и дорогих машин перед ними, они год за годом напоминали мне о том, что я не смог построить дом и посадить дерево. Все входы в посёлок охранялись, чтобы выйти, нужен был ключ, а чтобы выехать – пропуск, и это ещё больше усиливало впечатление, что я заперт в клетке.

Я жил и работал в небольшой комнатке, где, помимо письменного стола, стоял икеевский раскладной диван, комод из того же магазина, в котором никогда не светит солнце, и платяной шкаф, где отродясь не висело ни одного платья, а только мои многочисленные рубашки. Рубашки я любил: льняные, хлопковые, даже парочка шёлковых имелась. За лето мне удавалось поносить три или четыре – надевать их мне было некуда. Но это не мешало мне с нетерпением ждать распродаж, заранее составлять виш-листы и выяснять значения непонятных терминов: поплин, оксфорд, саржа, сирсакер.

Над столом висело несколько фотографий моего сына, их я разместил, руководствуясь принципом «шпалерной развески», о котором узнал, когда пытался применить свои зачаточные способности дизайнера по интерьерам. В моём распоряжении был всего одни интерьер. Повесив несколько снимков, я успокоился. Ради приличия я добавил фото Лизы – в какой-то момент у меня мелькнула мысль, что женатый мужчина, по идее, должен иметь перед глазами изображение жены, раз уж он повесил десять фото сына. В мою комнату заходила не только Лиза, но иногда и тёща – поливать цветы. Нужно был соблюдать приличия.

Когда мне удавалось выбраться на волю – в бассейн или в магазин – я обращал внимание на женщин. Раньше такого не было. На каждую встречную продавщицу, администраторшу, прохожую я смотрел оценивающе. Большинство ничего не замечали, но некоторые… некоторые были в курсе, что означают такие взгляды. Видимо, внутреннее их состояние резонировало с моим. Девушка в магазине, которая обернулась ко мне, направляясь от кассы к выходу. Другая, в торговом центре – она сначала прошла мимо, потом тоже обернулась и смотрела на меня довольно долго. Но подойти и завести разговор я стеснялся. Я не знал, что сказать. Боялся, что меня примут за ненормального. Не понимал, что делать, если женщина ответит на мои ухаживания. Как-то я ехал на машине в бассейн и увидел её – в лёгком летнем платье до середины бёдер, в высоких кроссовках, с кожаным браслетом вокруг тонкого запястья. Что-то в ней было такое, что мне захотелось бросить автомобиль прямо на дороге, подбежать к ней и заговорить, заболтать, увести с собой на край света. Я подумал, что получилась бы красивая сцена знакомства в кино: быстрый взгляд, резкий разворот, визг шин по асфальту, неуверенный, немного испуганный взгляд из-под свисающей на лоб чёлки. Я стал искать глазами, где бы припарковаться, но ближайшее место нашлось только в километре. Я бы не добежал, не нашёл бы её, а если бы нашёл – что сказал? Милая, я тут ехал мимо, ты мне понравилась, давай встречаться, только учти, что я женат?

Иногда я засыпа́л и представлял, что рядом лежит моя женщина. Я гладил её, целовал, а потом понимал, что глажу и целую воздух. Тогда я принимался целовать свою руку, это была как-никак живая плоть. Я нашёл на одном из порносайтов аудиозапись, где женский голос ласково и страстно обращался к воображаемому любовнику. Скачал запись и слушал её в постели, стараясь кончить одновременно с женщиной в моей голове.

Я оглядывался по сторонам, но не видел выхода. И в какой-то момент я вдруг вспомнил, что у меня есть жена. Света одобрила: «У секса с женой много преимуществ. Во-первых, им можно заниматься без презерватива – приятней ощущения. Во-вторых, она обойдётся вам дешевле, чем проститутки или любовница. В-третьих, если у вас что-то не получится, вы всегда сможете списать это на простатит или на долгое воздержание, а потом попытаться ещё». Я возразил, что не испытываю никаких чувств к жене. «Воспринимайте её как тренажёр, – предложила Света. – Потренируетесь, а потом уйдёте к другой». Меня такой подход покоробил, но кое-что из сказанного мне понравилось. Я решил пригласить жену на свидание, тем более что представился подходящий повод – её день рождения.

Я хотел, чтобы наша встреча выглядела именно как романтическое свидание, но не слишком явно, потому что вот так взять и пригласить свою жену на свидание после четверти века брака – тут кто хочешь заподозрит тебя в чём-то предосудительном. Мне не нужно было, чтобы она раньше времени поняла, что происходит. Я и сам пока не понимал. Я только в общих чертах представлял, что хочу дать нашему браку второй шанс. Или уже двадцатый? Я сбился со счёта.

Я предложил ресторан. Лиза спросила, пойдёт ли с нами наш сын. Брать с собой ребёнка на свидание мне не хотелось. А Лиза, как выяснилось, не горела желанием идти в ресторан. Она предложила кино. Субботним августовским вечером мы поехали в ближайший торговый центр с кинотеатром. Смотрели «Однажды в Голливуде». Фильм оставил более яркие впечатления, чем весь остальной вечер. Мы просто приехали в кино, посмотрели картину и уехали домой. Вот и всё.

Между тем лето близилось к концу.

Чтобы проверить эффективность Светиной терапии, я решил сходить к проститутке. Я намеревался не столько получить телесное удовольствие, сколько убедиться, что готов (физически) к новым отношениям. А ещё я хотел порадовать Свету. Я представлял себе, как выхожу от проститутки, весь такой довольный, и пишу ей в скайп: «У меня всё получилось!». Думаю, она бы поняла, о чём речь, без дополнительных пояснений.

У меня не получилось. Ни в первый раз, ни неделей позже, когда я провёл повторный эксперимент. В одном случае эрекции не было совсем, в другом она появилась в самом начале, но скоро пропала.

«Это хорошо, что у вас была эрекция, – заметила Света, когда я рассказал про свою неудачу. – Может, вас что-то отвлекло потом?»

Я покачал головой. Помню, я почувствовал возбуждение, когда увидел молодое стройное тело, затянутое в латексный костюмчик медсестры. Спереди и сзади по всей длине костюма шла молния. Она начиналась у ложбинки между грудями, позволяя видеть большую их часть, а снизу едва прикрывала трусики. Точнее, то место, где должны были быть трусики. Только их там не было.

Когда мы оказались на кровати, я расстегнул молнию спереди и ласкал молодое тело, с удовольствием отмечая, как поднялся мой член. Я наслаждался моментом и не торопился. «Вы хотели оторваться на все деньги, – понимающе и как будто с лёгким раздражением произнесла Света. – В следующий раз попробуйте не тянуть, а ввести пенис сразу, как только почувствуете эрекцию».

Я представил, как торопливо сбрасываю штаны и суетливо понукаю свою кобылку: «Ну, давай скорее, а то у меня сейчас упадёт». Меня не радовала такая перспектива.

Я спросил у Светы, какому количеству мужчин в схожей ситуации она помогла. Прошла где-то минута прежде, чем она ответила: «За последний год – шестерым». Тогда я уточнил, а много ли было таких, кому она не смогла помочь. «Одному, – сказала психоаналитик. – Он так и не принял активную позицию, которая необходима для восстановления мужской силы».

Я задумался. Статистика казалась хорошей, если бы не одно но. Я явно не попал в команду победителей. Тогда я спросил, сколько времени ещё потребуется, чтобы всё-таки довести дело до конца.

Света задумалась. Я впервые видел её неуверенной и раздосадованной. Полагаю, она не была готова к этому разговору, и это был ещё один минус. Я придавал большое значение нашему соглашению, хотя оно не было формально оформлено. Я помнил о нём и считал дни до конца лета, когда, как мне было обещано, мы с моим психоаналитиком победим импотенцию. А Света просто забыла. Да ещё и не справилась.

– Я должна скорректировать свои прогнозы, – произнесла она наконец. – Ваш случай оказался более тяжёлым, чем я предполагала в начале. Кроме того, чем старше человек, тем труднее изменить его характер, перепрограммировать нейронные связи в голове.

– Сколько? – спросил я.

– Два или три года на то, чтобы вытащить вас из депрессии и вырастить внутри вас зрелую личность.

– А на лечение импотенции?

– У меня есть представление о том, сколько это займёт времени, но я не буду делать прогнозы. Не хочу ещё раз ошибиться.

Это прозвучало так, как если бы она говорила, что не хочет, чтобы её тыкали носом в её лужу.

Я задумался. С одной стороны, Света не выполнила своего обещания. И эта активная хрень, про которую она говорила… которая помешала тому, другому мужчине вылечиться… Почему-то я сразу её невзлюбил. Она показалась мне личным врагом, который сидит в засаде и держит меня в прицеле снайперской винтовки. Позже я часто вспоминал про неё. Когда у меня что-то не получалось, необязательно в постели, а в чём угодно, я думал, что это всё она. Та самая активная фигня, которой мне не хватает.

С другой стороны, Света вела себя достойно. Она признала свою ошибку, не юлила, не пыталась свалить вину на меня. И самое, главное, она мне нравилась. Я не мог представить себе жизни без разговоров с ней. Ирония судьбы заключалась в том, что единственная женщина, которая готова была со мной разговаривать, делала это за деньги, а темой наших бесед была моя неспособность удовлетворить партнёршу, причём во всех смыслах: физическом и психологическом.

– Пусть пока всё идёт по-старому, – решился я. – Я не представляю себе терапию длиной в два-три года. Для меня это совершенно нереальный срок. Я сорвусь. Уйду рано или поздно. Но пока – давайте продолжим.

И мы продолжили.

***

Однако я решил привести в действие запасной план и записался на приём к урологу. Это был уже шестой или седьмой уролог в моей жизни. На этот раз я выбрал не убогую муниципальную поликлинику или частную фирму, а федеральный научно-клинический центр, – и солидность названия, и размеры здания внушали надежду.

Я перечислил свои симптомы урологу и сказал, что у меня диагностировали хронический простатит. Он прицепился к этим словам:

– Словосочетание «хронический простатит» ровным счётом ничего не означает. Оно только говорит о состоянии простаты. Ваша проблема не в простате, а в мочевом пузыре. Мочевой пузырь – это мышца. И у вас она плохо работает.

Дальше он сообщил, что мне необходимо проделать дырку в нижней части живота, ввести туда трубочку в мочевой пузырь, а к другому её концу прикрепить мешок, куда будет поступать моча. Предполагалось, что я буду ходить с этим мешком как минимум два месяца. За это время мой пузырь отдохнёт и, возможно (возможно!) придёт в норму.

Я был в шоке. Все предыдущие урологи комбинировали урорек/омник/фокусин с каким-то свечами и антибиотиками, а один доктор написал мне рецепт клизмы, куда входило мумиё и ещё пять-шесть ингредиентов. Предложение жить с трубкой в животе я слышал впервые. И оно мне очень не нравилось.

– Я понимаю, что на такое нелегко решиться, особенно ещё молодому мужчине – сказал он, глядя на моё расстроенное лицо. – Подумайте. Только не слишком долго, иначе получится так, что не вы придёте на операцию, а вас привезут на скорой. Кстати, знаете Утёсова, певца? Вот он ходил с такой трубочкой, а тогда они были куда менее комфортные, чем сейчас. А по поводу эректильной дисфункции я советую вам обратиться к моему коллеге (он назвал имя).

На следующий день я пошёл в центр к другому доктору, андрологу. Он назначил мне УЗИ предстательной железы и кучу анализов. Анализы показали, что у меня в принципе, всё в норме, в том числе тестостерон, но холестерин повышен. Доктор прописал мне омегу-3 от холестерина и сиалис – от импотенции.

Я купил сиалис и пошёл к проститутке. У меня не возникло никаких проблем с тем, чтобы трахнуть её. Для меня началась новая жизнь.

***

Я по-прежнему не понимал, с чего мне начать. К сожалению, у моего подъезда не дежурили симпатичные девушки в надежде поймать мой благосклонный взгляд. Я обратился за помощью к Свете. Раз она была так добра и подсказала мне насчёт быстрых свиданий, может, она даст мне ещё какое-то задание? Что-то конкретное, из разряда «пойди и сделай», а не «жди два года, пока вырастет новая личность». Света не подвела. Она поручила мне собрать десять отказов. Нужно было подходить к девушкам и знакомиться с ними.

– Я не знаю, как это делать, – растерянно произнёс я.

– Подумайте. Что бы вы сказали симпатичной девушке?

– Ну… Это…

– Не «ну» и «это», а как мужчина женщине. Попробуйте.

– Вы мне нравитесь, – осторожно начал я.

– Так, – подбодрила Света.

– Поэтому я решил подойти к вам и познакомится.

– И?

– Что «и»? – не понял я.

– Не бросайте дело на полпути. Вот я подошёл, такой замечательный, ты мне нравишься. А дальше-то что? Что вам от неё нужно?

– Я хочу встречаться с вами? – спросил я неуверенно.

– Да! Возьмите её номер телефона.

Это и было моё задание – попросить десять номеров телефона и получить десять отказов. Света уверяла, что такая тренировка избавит меня от застенчивости.

– Но я не знаю, – проговорила она лукаво, – что вы будете делать, если она согласится.

Этого и я не знал.

Но у меня хватало других забот. Прежде всего, нужно было справиться со своим страхом. Насколько я помню, последний раз я целенаправленно знакомился с представительницей противоположного пола на четвёртом курсе. Обычно всё происходило как-то ненамеренно: во время учёбы, на работе или в общей компании. Так бывает, когда вы подходите к группе людей, из которых знаете одного-двух, а когда отходите, получается, что знаете всех, даже если не разговаривали с ними. Потом вы уже обмениваетесь кивками, здороваетесь, и пошло-поехало.

На тот раз всё было иначе. Кампании у меня не было. На учёбу я не ходил. В офис тоже, поскольку работал дома. Улица? Вот прямо на улице? «Девушка, дайте телефончик?» Может, лучше бассейн? «Вы так чудесно плаваете, можно прогуляться с вами брассом?» Выбор был небогатый: фитнес-клуб, магазин, ну и, наверное, всё-таки, бассейн. Больше я нигде я не бывал.

В какой-то момент я был готов отступить. Не говорить себе прямо: «Я не буду этим заниматься», а позволить намерению познакомиться с девушкой (подойти к ней в реальном мире, а не нажать на кнопочку в Тиндере) уйти на второй план, потом на третий, помурыжить там, завалить сверху всякими делами, мол, будет ещё время. А потом, и совсем забыть. Что я, мальчик вам, что ли?!

Но во мне поселился страх, нет – ужас. Я привык жить со своими болячками, адаптировался и к боли в позвоночнике, и к необходимости вставать в туалет по ночам, и ко всякому прочему, и полагал, что в таком вялотекущем режиме дотяну до старости. Я не думал, что всё может закончиться быстро. Что у меня остался месяц или два. Столько мне дал уролог для того, чтобы решить насчёт трубочки. Самому решить, а не вызывать скорую при острой задержке мочи. Я был настолько испуган, и так смущён интимностью этой проблемы, что даже Свете не сказал, хотя выкладывал ей почти всё. «Как же я буду встречаться с женщиной? – размышлял я. – Вот она пригласит меня к себе домой, мы будем сидеть за столом, пить вино, и она пересядет на диван рядом со мной, прижмётся ко мне… А я скажу, не пугайся, у меня тут трубочка из живота торчит и мешочек с мочой на скотче к лобку приклеен. Но мы попробуем как-нибудь извратиться с тобой». Я чувствовал, как ко мне подступает отчаяние.

И это оно, отчаяние, подтолкнуло меня, когда я увидел в фитнес-клубе блондинку, занимавшуюся на беговой дорожке. Я смотрел на неё сзади: стройный силуэт, рельефные ягодицы под облегающим спортивным трико, красивые волосы, струившиеся по спине в такт её шагам. Я подумал, что это шанс. Но она всё ходила и ходила. Я уже и на эллипсоиде закончил, и с тренажёрами позанимался, а она всё ходила. Я решил дать ей ещё пять минут и уселся на велотренажёр, как раз за ней. Я гадал, как она отреагирует, если я встану на соседнюю беговую дорожку. Потом решил, что не надо всё-таки набрасываться на людей. Они не виноваты, что у меня спермотоксикоз. Прошла минута, девушка сошла с дорожки и направилась вглубь зала. Она прошла совсем рядом, у меня даже дыхание перехватило – такой сексуальной она мне показалась. Она села на скамейке перед залом для групповых тренировок. Я понял, что ещё пару минут – и она войдёт туда, чтобы заняться йогой, пилатесом или чём-то ещё. Нужно было решаться. Мне было страшно. Подскочил пульс. Отяжелели ноги. Всё тело стало ватным. «Будут ещё,– шептал мне успокаивающе трусливый голосок. – Вокруг полно женщин, необязательно делать это прямо сейчас». «Хватит тянуть, – говорил другой. – Ты вышел на старт, так что давай, греби к финишу».

И я погрёб.

Встал и направился к ней. На полпути вспомнил кое-что, снял с пальца кольцо и положил его в карман. Подошёл. Мне было не очень удобно разговаривать с ней стоя, когда она сидела. Её лицо находилось примерно на уровне моего живота. Впрочем, всё это уже не имело значения. Я ввязался в драку и чувствовал себя прекрасно. Я произнёс заготовку, которую мы обсуждали со Светой и вопросительно смотрел на девушку. По мере того как я говорил, её лицо становилось удивлённым и даже вроде бы радостным. Она улыбнулась, сказала, что ей очень приятно моё внимание, что её зовут Катя, и что она замужем. При этом она подняла правую руку, демонстрируя кольцо. Я извинился и отошёл. Тут как раз открылись двери в зал, блондинка – Катя – встала и вошла внутрь. Мой первый опыт был окончен.

Я понял, что помимо страха испытывал и другие чувства. Мне всё это нравилось. Нравилось преодолевать волнение, пробуждать эмоции в незнакомой женщине, нравилось, что она улыбнулась мне, и вообще на короткий миг у меня возникло впечатление, что я очень хорошо провожу время. Чем-то это напоминало мои разговоры с Верой и Бьянкой больше года назад.

Потом последовало ещё несколько попыток. Света была права – с каждым разом мне было всё легче. Я всё лучше ориентировался в ситуации и уже был готов менять шаблон по ходу разговора.

Второй была блондинка из пункта выдачи заказов недалеко от дома. Симпатичная, слегка за 20. Я получил свой пакет и проговорил: «Девушка, я вам хочу кое-что сказать. Вы мне кажетесь очень привлекательной и я хочу познакомиться с вами…» Она не дала мне закончить, бросила на меня удивлённо-устало-раздражённый взгляд, подняла руку и продемонстрировала кольцо: «Я замужем».

Что у них вообще за жест такой у всех? Как будто это не золотое колечко, а магический амулет какой-то. Плюс сто к броне, плюс пятьдесят к харизме.

В поликлинике. Я вошёл в кабинет и увидел молодую черноволосую женщину лет 25. Лицо у неё было немного восточное, не совсем в моём вкусе, но милое. Я сразу подумал, что можно использовать этот шанс, но сначала было страшновато. Кроме того, у меня на пальце было кольцо. Но потом мы разговорились, я пару раз удачно пошутил. Она смотрела на мои анализы и говорила, что сама питается правильно, но у неё тоже высокий холестерин. Рассказала, что это наследственное, у неё дедушка сердечник. Когда мы говорили, мой страх ушёл, и я увидел, что она дружелюбная, спокойная и даже немного застенчивая. Она дала мне на подпись какую-то бумагу, где была написана её фамилия и инициалы: “Г.Р”. “Г” – значит Галина?”, – спросил я. Она ответила, что нет и назвала восточное имя, которое я не запомнил. Гульнара или как-то так. Я спросил, ходит ли она на свидания. Она с улыбкой ответила, что, к сожалению, нет, потому что у неё не хватает времени. Я не стал настаивать, поскольку получил свой отказ. Мы попрощались, и я ушёл. Мне было очень весело. Может, я попаду к ней на приём ещё раз? Может, она захочет меня осмотреть?

Блондинка лет тридцати в клинике. Я заметил её, когда шёл к врачу на УЗИ и подумал, что на обратном пути надо подойти к ней. Она сидела, склонившись над телефоном, так что я не мог рассмотреть её лицо. Но мне показалось, что она милая. Мне требовалось внести коррективы в свою домашнюю заготовку. Я не мог сказать, что она очень привлекательная, потому что не видел её толком. Вдруг я сообщу ей, что она красивая, а она при более близком контакте окажется совсем не такой? Я буду чувствовать себя идиотом. Я думал об этом ещё утром, когда в холле бассейна обменялся взглядами с девушкой, которая плавала одновременно со мной на соседней дорожке. Это было из серии «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». В общем, как-то так мы переглядывались, но это ничем не закончилось, потому что я не считал её очень интересной и не знал, стоит ли к ней подходить, и если всё-таки стоит, то что сказать. Так что когда я лежал на кушетке и врач возила прибором УЗИ по моему животу, я размышлял, какие именно слова использовать, чтобы получить отказ. Я даже не думал, что это может быть согласие, и не очень стремился его получить, потому что не видел её толком, не успел оценить. Но мне нужно было улучшать статистику отказов. И я нашёл способ. Немного читерский, потому что с самого начала предполагалось, что я получу негативный ответ, но зато он давал мне возможность подойти к женщине и заговорить с ней. А уж там как повезёт.

Итак, между нами состоялся примерно такой диалог (хотел бы я написать, что он прошёл в атмосфере взаимной дружбы и понимания, но увы):

– Девушка, извините, можно вам задать один вопрос?

– Да, какой?

Тут она подняла голову и я наконец смог получше рассмотреть её. Довольно милая, но как-то совсем без огонька, слишком правильная, слишком скучная.

– Личный, – продолжил я. – Дело в том, что у меня есть задание от психолога – подойти к десяти девушкам, попросить у них номер телефона и получить отказ. Вы же не дадите мне номер своего телефона?

– Нет, я вам не дам его.

Тут мне показалось, что она даже немного испугалась от моего напора.

– Хорошо, я сейчас ухожу. Только не могли бы вы сказать, почему отказываете? Я вам не нравлюсь, вы замужем или считаете меня слишком бесцеремонным?

– Я замужем, – ответила она и стала поднимать правую руку в уже привычном мне жесте, который кричал всему миру: «Все смотрите! Я замужняя женщина, а не какая-то Райка из второго подъезда!». Но слава богу, она не довела своё намерение до конца. Рука так и застыла на полпути, а я уже развернулся.

В этот раз я почти не чувствовал эмоций. Не было страха, как, впрочем, не было и особого возбуждения. Я подошёл к ней как бы между делом, и забыл об этом через пять минут.

Кстати, уролог из поликлиники сказал, что мне не нужна трубочка. А нужна операция по удалению предстательной железы. Позже эту информацию подтвердил андролог из федерального научно-клинического центра (не тот, к которому я ходил в первый раз). Только этот доктор считал, что можно удалять не всю железу, а лишь часть её.

«Как же это получается, – думал я. – Первый уролог направляет меня на одну операцию, второй– на другую, а третий – на третью. А тот, к которому я ходил весной, вообще считал, что операция мне не нужна. Им всё равно, что ли, что резать?»

В итоге я решил просто забить.

***

Поначалу я радовался отказам, но со временем они стали огорчать меня. «Что со мной не так?», – задавался я вопросом. Я смотрел на своё лицо в зеркало и мне не нравилось то, что я видел. В дополнение к другим комплексам я переживал по поводу своей внешности. А вскоре Света подбросила ещё полешек в огонь.

Она попросила меня заполнить длинный психологический тест. Насколько я понял, это был перевод, причём не очень удачный. Некоторые вопросы мне приходилось перечитывать два-три раза, прежде чем я понимал их суть. Другие с самого начала ставили меня в тупик. «Любите ли вы читать основополагающие статьи?» Что такое основополагающие статьи? А если я вообще перестал читать прессу несколько лет назад? Потратив почти полтора часа, я доковылял до финиша, но нажал не ту кнопку и все мои ответы исчезли. Пришлось начинать заново.

«Тест показал, что у вас сильна женственная составляющая, – писала мне Света в скайпе. – Для себя я представляю вас в виде Пьеро, мягкого, безвольного персонажа. Вам не хватает типично мужских черт. Ну и депрессия, конечно, имеется».

Дальше – больше.

На следующей консультации речь снова зашла про тест. Я довольно бурно возражал против амплуа Пьеро. Она выслушала меня и сказала, как будто делилась чем-то интересным и забавным:

– Мне приходят в голову две цитаты. Поначалу, когда я увидела данные, я решила, что про вас можно сказать «рождённый ползать летать не может». А потом, когда вы не сразу согласились, а стали спорить, я подумала, что возможно, вы не «тварь дрожащая, но право имеете».

И посмотрела на меня с улыбкой.

Меня как будто плетью хлестнули. Я несколько секунд молча соображал. Она только что назвала меня рождённым ползать и тварью дрожащей? Серьёзно? Женщина, которая мне так нравилась, которой я доверял все свои тайны и сомнения? Это что, такой метод психотерапии? Побольнее ударить пациента, чтобы он… что? Что я должен делать? Как реагировать?

Только к следующей консультации я нашёл слова, чтобы ответить.

– Мне не нравится то, как вы назвали меня в прошлый раз. Не имеет значения, верны ли ваши слова или нет, но я воспринимаю их как оскорбление. Я считаю, что вы не имеете права так называть меня, тем более за мои же деньги.

Света извинилась, но осадочек остался.

***

Потренировавшись на кошечках, я решил подкатить к собственной жене. Первую попытку я предпринимал пару недель назад, но тогда всё окончилось ничем. Да, собственно, и попытки-то не было. Мы просто сходили в кино.

Я хорошо помню солнечный сентябрьский день, когда я вошёл в кухню и сказал жене, что хочу заниматься с ней сексом, как раньше. Я чувствовал такое же волнение, как тогда, когда заговаривал с незнакомыми женщинами. Эта женщина в каком-то смысле тоже была мне незнакома. Вот уже двенадцать лет мы спали в разных комнатах и общались в основном за обеденным столом.

Она засмеялась. Не оттолкнула, не стала спрашивать, что случилось, а кокетливо заявила, что мне нужно будет постараться, чтобы завоевать её. Я смотрел на неё и понимал, что вот сейчас могу схватить её, поцеловать и взять, прямо тут, на кухне, и это был бы красивый финал всей истории. Но… мне не хотелось. Не было внутреннего порыва, даже мысль о сексе не возбуждала. Она была просто знакомой женщиной, с которой у меня были общие интересы. Симпатичная, да, хотя слишком полная, но какая-то чересчур домашняя. К тому же годы взаимных обид никуда не делись.

Я вышел из кухни с намерением что-нибудь сделать – купить ей цветы, пригласить в театр или что-то такое, и даже начал действовать в этом направлении, воспринимая свои плохо замаскированные попытки вновь завоевать её как игру, в которой не очень-то старался победить. А потом меня отвлекли.

***

В тот вечер, когда мы с Настей ходили в кино на Тарантино, я зашёл в туалет после сеанса и сделал селфи. Конечно, я туда заходил не за этим, но когда мыл руки, посмотрелся в зеркало. Мне понравилось то, что я увидел. Я был в светлом льняном пиджаке и потёртых тёмно-синих джинсах, такой уверенный в себе, загадочный и даже, не побоюсь этого слова, харизматичный. Кстати, так же высказалась и Света, когда я показал ей фото. Я перевёл его в ч/б и повесил в анкете в Тиндере. За пару дней я нашёл восемь матчей – больше, чем за предыдущие полгода.