Текст книги "Блеск дождя"

38
Алиса

Ночь прошла ужасно. Я почти не спала, подскакивая от каждого шороха, боясь, что Симон соберет вещи и уедет, не дожидаясь утра. Я даже прокралась в прихожую, чтобы посмотреть, на месте ли его обувь.

Утром, когда я встала, Симона уже не было. Вечером он появился поздно, бросил безразличное «спокойной ночи» и ушел к себе. Следующие дни проходили по той же схеме. Я просиживала в галерее, но не сделала ни мазка. Страх сковал всю мою творческую энергию. Страх, что нашим отношениям с Бекки придет конец, как только она узнает о Симоне. Страх, что ледяная стена между мной и Симоном все толще, а воздух между нами все холоднее. Страх, что, в конце концов, мы даже друзьями остаться не сможем. Не важно, поговорю я с Бекки или нет.

– Может, тебе отдохнуть пару дней, Алиса, как думаешь? Взять маленькую творческую паузу? – предложила в какой-то момент Герда. Она мягко взяла меня за плечи.

– Но до выставки меньше трех недель.

– Время терпит. Одна картина готова. Если придумаешь еще одну-две, будет хорошо, ну, а если нет – не беда. – Она взяла у меня кисть. – Иди домой, дорогая! Займись йогой или приготовь себе что-нибудь. Повидайся с подружками или с симпатичным молодым человеком, – подмигнув, добавила она, но сразу же посерьезнела.

Видимо, я не сумела до конца подавить свою реакцию. Герда не подозревала, что разбередила мою рану. Подружки. Мне так не хватает Лео. Можно было бы поехать к Калле, но у нее от экзаменов голова идет кругом. Я не могла повесить на нее еще и это. Кроме того, последние три дня я и так заспамила наш чат своими рыданиями о Симоне.

А симпатичный молодой человек? Он избегает меня при любой возможности.

Пока Герда не начала расспрашивать, я сказала ей, что она права, что взять перерыв – хорошая идея, и распрощалась с ней. И в принципе, даже не очень лукавила. Потому что знала, что Симон сегодня дома. Вчера вечером он объявил, что собирается делать с Алексом проект для университета и что они займут гостиную. Хотел удостовериться, что меня не будет. Н-да, видимо, все-таки буду. И, может, нам даже удастся обменяться чуть большим, чем горсткой фраз. Я смогу ему сказать, что поговорю с Бекки на этой неделе.

Это решение я приняла, пока ехала домой на метро, написала Бекки эсэмэску с просьбой встретиться лично. Но, подъехав к дому, ответа от нее так и не обнаружила. Пока стаскивала в прихожей кеды и стягивала пальто, в комнате услышала смех Симона. Я люблю, как он смеется, но сейчас ощутила укол от того, что без меня ему в сто раз лучше. Я выдохнула горечь. И снова услышала смех. Голос был женский.

Мою грудь словно пронзило насквозь.

Я прошла дальше и заглянула в гостиную. Она сидела на диване рядом с Симоном. Хорошенькая, длинные каштановые волосы. Алекса и в помине не было.

Ревность завладела мной с такой силой, что внутри я вся закачалась, а снаружи превратилась в соляной столб. Поэтому не в состоянии была сделать даже шаг в направлении дивана. Потому что Симон ведь работает с Алексом над проектом. Она – его проект. Тот, который он, очевидно, хотел сохранить от меня в тайне.

Потому что когда он повернулся, в его глазах явно читалось удивление.

– А, привет, – равнодушно вымолвил он.

– Приветик, я Пиа, – с улыбкой представился мне проект.

Кое-как я смогла приподнять уголки рта в ответной улыбке. Как робот, среагировавший на нажатие кнопки, я тоже поздоровалась и назвала свое имя. Хотя вместо этого могла бы спросить Симона, какого черта. И точно бы огребла от него. Это из-за нее он в последние дни возвращался не раньше десяти?

Продолжая улыбаться, я оставила при себе все вопросы, и уже собиралась идти к себе, но тут встала эта Пиа.

– А где у вас тут туалет? Первая или вторая дверь?

Вот и представилась возможность переговорить с Симоном. Я ее не упущу. Хотя, вероятно, умнее было бы пока что убраться к себе и проораться в подушку.

– Первая, – ответил Симон, глядя на девушку.

Выждав, пока она уйдет, я подошла к Симону.

– Ты не обязан передо мной отчитываться, но тебе не кажется смешным выставлять Алекса в качестве алиби, когда ты сам решил затеять грязную интрижку? – Я произнесла это тихим, спокойным голосом, насколько это было возможно, учитывая, что творилось у меня в душе. Мне пришлось собрать все остатки гордости, чтобы равнодушно пожать плечами. – Можешь встречаться с кем хочешь. Можешь приводить сюда женщин, но хотя бы предупреждай, а не ври мне.

Симон посмотрел мрачно и заметно сжал челюсти.

– Окей, – только и выдавил он. Ни объяснений. Ни оправданий. Одно это безликое слово.

Не знаю, чего я ждала, но точно не этого огрызка вместо разговора. Что, черт возьми, случилось такого за последние три дня, что он настолько охладел? Когда Симон успел превратиться в кусок льда? Чтобы не наговорить того, о чем я пожалею или что выдаст мою душевную бурю, я решила уйти. И в этот самый момент раздался звонок в дверь.

Я ждала посылку, поэтому подошла к двери и нажала на ручку двери. Но вместо почтальона на пороге возник Алекс. В руке он держал белый пластиковый пакет со знакомым названием закусочной за углом. Крепкий пряный запах кебаба или турецкой пиццы ударил в нос.

– Привет, Алиса! – Алекс протиснулся мимо меня и направился в кухню.

Блин.

Симон не наврал мне. Он только не упомянул, что будет еще эта Пиа. Если бы Алекс появился на пять минут раньше, я никогда бы не подумала, что… Боже. Мои щеки запылали. Какая идиотка.

Я так и стояла, застыв возле входной двери, тем временем у меня за спиной открылась дверь в ванную, а Алекс вышел из кухни с тарелками.

– Ну слава богу. Мы умираем с голоду! – затрещала Пиа и взяла у Алекса пакет.

Эти двое проследовали в гостиную, после чего я наконец закрыла входную дверь и, беззвучно чертыхаясь, прислонилась к ней лбом. Выставила себя посмешищем. Невероятным посмешищем.

– Эй, Алиса! – Я резко выпрямилась, когда из-за угла выглянул Алекс. – Ты есть будешь? Можешь взять половину моего лахмакуна.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, но я не голодна. – И уверена, что Симон не очень-то хотел бы видеть меня за столом. Кроме того, после моего суперпозорного демарша у меня так тяжело в желудке, что почти тошнит. – Приятного аппетита и хорошо поработать над проектом, – проговорила я как можно более нейтрально, после чего ушла в свою комнату с намерением больше оттуда не выходить.

Около семи я услышала, как Алекс и Пиа прощаются с Симоном. Как только дверь за ними закрылась, я вышла из комнаты. Симон в этот момент заходил в свою.

– Можем поговорить? – осторожно спросила я.

Он остановился спиной ко мне в дверном проеме. Было слышно, как он вздохнул. Поскольку он, очевидно, не собирался поворачиваться, я продолжила:

– Извини за мою выходку.

Молчание.

– Мне жаль, что я обвинила тебя во вранье. Я… мне не следовало делать поспешных выводов. Это было отвратительно. Прости.

– Окей, – бросил он так же сухо и равнодушно, как и днем.

Но в этот раз я не смолчала.

– Это теперь твой стандартный ответ на любой мой вопрос? Тебе действительно плевать на меня?

Вот теперь он развернулся. В глазах выражение, ровно противоположное тому, что я ожидала увидеть.

– Это было бы здорово, Алиса. Было бы здорово за последние три дня забыть, что было между нами. Ведь тогда услышать, что ты совсем не возражаешь, чтобы я встречался с другими женщинами, было бы не так обидно.

Я прикусила губу. С одной стороны, я радовалась, что хорошо умею прятать эмоции. С другой… Господи, я не хотела причинить ему боль. Я только хотела защитить себя.

– Я не имела в виду ничего такого, Симон. Я… я подумала, эта Пиа…

Он нахмурил брови.

– Что?

– У вас… свидание, – тихо призналась я, окончательно признав себя идиоткой.

– Ты это и имела в виду. Как и тот факт, что я могу устраивать свидания хоть каждый день.

– Прости, пожалуйста. Я подумала, что ты, наверное, ее привел, чтобы… чтобы продемонстрировать мне, что у нас все кончено… – Симон еще больше нахмурился, я тем временем продолжала: – Ты избегаешь меня, почти на разговариваешь. И когда вместо Алекса тут сидит она, а ты еще так удивленно смотришь при этом… тут я и напридумывала себе. Мне стало обидно. Но я не хотела тебе показать, как сильно… Поэтому я сделала вид, что мне все равно.

– Ты думаешь, я полный придурок, да? – Качая головой, Симон привалился спиной к узкому простенку между нашими комнатами и сполз на пол.

Помедлив секунду, я тоже опустилась на пол, прямо там, где стояла. Между нами было метра два, но по ощущениям больше, особенно когда я натолкнулась взглядом на непонимающее лицо Симона.

– Я не догоняю. Как ты можешь так думать обо мне, Алиса? Запиши где-нибудь: единственная женщина, с которой я хотел бы устроить свидание, сидит передо мной и несет какую-то чушь.

Следующий вздох принес мне облегчение.

– Но почему ты отталкиваешь меня?

– Я не отталкиваю. То есть не специально, – добавил он слегка виновато. – Я просто стараюсь держать дистанцию, потому… потому что чертовски трудно видеть тебя, находиться в паре шагов, на расстоянии вытянутой руки, и не сметь тебя коснуться. Я даже бороться за тебя не могу, поскольку тогда это означало бы, что я вбиваю клин между тобой и Кики. И тот факт, что ты, похоже, так с ней и не поговорила, или – если я ошибся – не рассказала об этом мне и держишь меня в полной неизвестности, тоже ни на что хорошее не намекает. Я знать не знаю, что для тебя значу или что мне делать. Съехать отсюда? Остаться? Бороться за тебя? Сидеть тихо? Оставаться, как сейчас, на расстоянии? – Он тихонько выдохнул и молча посмотрел на меня. – Я только знаю, что хочу, чтобы ты была в моей жизни, – признался он с прямотой, которой я не ожидала. Не спустя эти три дня. Симон не отвел глаз, продолжал смотреть прямо. Так открыто, ясно и правдиво, что мне показалось, будто я могу увидеть самые дальние уголки его сердца; что он впустил меня туда и даже и не пытается скрыть, что чувствует.

Его искренность привела к тому, что комок из слов, который застрял у меня в горле с понедельника, растворился.

– Пожалуйста, останься, – прошептала я. – Я тоже хочу, чтобы ты был в моей жизни. Пожалуйста… потерпи еще немножко. Я уже написала Бекки и попросила о встрече. То, что произошло, не означает, что я хотела удержать тебя возле себя. Я просто боюсь реакции сестры. Боюсь, что наши с ней отношения – или, вернее, то, что от них осталось, – будут окончательно испорчены. В свое время, не в силах больше терпеть наши бесконечные ссоры, я съехала из родительского дома в надежде, что, побыв на расстоянии, мы снова сблизимся. Что со временем – неважно, сколько его потребуется, – она простит меня…

– За что она должна тебя простить?

– Что я не смогла вовремя помочь.

– Она винит в этом тебя?

– Прямо она никогда не говорила… но иногда я вижу это по ее глазам, – пояснила я и снова почувствовала угрызения совести. Как они наполняют мои легкие. Мое дыхание стало поверхностным. Симон покачал головой.

– Это так на нее похоже… – бормочет он.

– В ее глазах я единственный человек, который мог предотвратить смерть мамы… Авария… Видеть, как мама умирает – все это глубоко травмировало мою сестру. – Снова я ее защищаю. Не могу по-другому. Ведь и для себя собой я придумываю сотню причин, почему Бекки такая, какая есть. – Ты не обязан это понимать, Симон. Это нормально.

– Нет, не нормально. Я понимаю, если ты сама винишь себя, хотя ты ни в чем не виновата. Я и сам был заложником этого круга и знаю, как чертовски трудно из него выбираться. Но тот факт, что ты позволяешь своей сестре убедить тебя в том, что ты ответственная за ту смерть…

– Ей не надо меня в этом убеждать, – перебила я его. – Честно говоря, я бы хотела сменить тему.

– Мне кажется, в этом-то и проблема. Что ты уходишь от темы. Что блокируешь все, что касается сестры, как с той историей с папкой. Та Алиса, которая во время нашей первой встречи устроила выволочку из-за моих воображаемых предрассудков, и та, которая плеснула пивом в лицо расистскому засранцу, не смирилась бы с этим.

Я подтянула колени к подбородку, сжавшись в комок. Как будто уменьшив площадь тела, я сделала его менее уязвимым от нападок. Он не сказал ничего такого, чего я на самом деле не знаю. В том числе благодаря намекам Каллы и Лео: когда дело касается Бекки, я часто не в себе.

– Не знаю, что произошло между тобой и твоей сестрой, – продолжил Симон, – и меня это не касается. Но если ничего не предпринимать, это не решит ни одной проблемы. В том числе те, что Кики создает себе сама.

– Ты прав. Тебя это не касается. Ты совсем ее не знаешь.

– Мы полгода встречались, в то время как ты с ней едва общалась.

У меня сжалось сердце. Тут он попал в самую точку. С двух сторон сразу. И мне уже в который раз хочется спросить, что стало причиной расставания. Но вместо этого с губ слетело:

– Ты… ее любил?

– Не знаю. Теперь я бы сказал нет. Но я был влюблен и чувствовал ответственность за нее.

– А она тебя любила?

Симон вымученно улыбнулся.

– По крайней мере, она так утверждала, но о любви у нее было довольно нездоровое представление.

Я проглотила комок в горле, а вместе с ним – вопрос, любит ли Бекки меня. Способна ли вообще на это после случившегося с мамой? А когда узнает обо мне и Симоне? Да еще после того, как не она, а он инициировал разрыв.

– Можно спросить, почему вы… – Я не успела договорить – раздался звонок в дверь, и мы оба посмотрели в сторону гостиной.

– Ты ждешь кого-нибудь? – спросил Симон, вставая с пола.

– Да, посылку.

– В это время?

– Это экспресс-доставка. – Я тоже поднялась и нажала на кнопку домофона. Симон пошел за мной.

– Почему ты не спросила, кто там? Так кто угодно может зайти в дом.

Я закатила глаза.

– Это всего лишь почта. – В качестве доказательства я открыла дверь на лестницу и позвала: – Здравствуйте?

– Лисси?

О нет! Это была не почта. Я в панике взглянула на испуганное лицо Симона.

– Черт. Это Кики?

Я кивнула.

Моя сестра пришла.

Господи.

39
Алиса

Черт. Черт. Черт.

Шаги приближались.

– Господи, – выдохнула я. В панике я хотела просто захлопнуть дверь, но Симон не позволил мне это сделать.

– Ты только все испортишь. Она же знает, что ты дома. Поговори с ней.

– Она уйдет, как только увидит тебя.

– Я исчезну и выйду, только когда ты дашь мне знак, что можно, – предложил он и ушел в комнату Лео. – Ты справишься. – С этими словами он закрыл за собой дверь.

Сделав глубокий вдох, я приказала себе сохранять спокойствие. Не могу сказать, от чего я больше страдала в тот момент. От боязни разговаривать с Бекки, не подготовившись, или от чувства вины, которое я испытывала перед сестрой. Потому что спрятала Симона, как тайного любовника. Это было так нечестно. Еще больше, чем раньше. Не надо было откладывать этот разговор. Самое позднее через два-три дня после того, как все выяснилось с Симоном, я должна была поехать в Люнебург с объяснением, которое я столько раз репетировала перед зеркалом.

Но теперь я была не готова. Я понятия не имела, как и что сейчас скажу.

– Эй… я тебя не ждала, – почти не дыша, молвила я, когда Бекки вошла и остановилась в дверях. – Случилось что?

Она покачала головой и убрала с лица влажную прядь. Кажется, на улице пошел дождь. Лицо Бекки порозовело, а в глазах я заметила непривычное выражение. Сожаление и одновременно беспокойство, и явно на мой счет.

– Нет, я пришла, потому что паршиво чувствую себя из-за истории с папкой. Я пыталась дозвониться, но ты не ответила и не перезвонила.

– Потому что злилась, – объяснила я и тут же возненавидела себя. Поскольку это была лишь часть правды.

– Злилась? – Она по-прежнему стояла в дверях. – Это значит, что больше не злишься? – Я вынужденно улыбнулась. Не думаю, что имею право злиться на нее прямо сейчас. – То есть ты ничего не рассказала папе? – настаивала она.

Так она здесь из-за этого? Удостовериться, что я ее не сдала?

– Нет.

Тут она влетела в квартиру и бросилась мне на шею. Я обалдело выдохнула. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло. Бекки извинилась и обняла меня. Я тоже ее обняла. Сначала несмело, но потом крепче. Зная, что сейчас она опять меня оттолкнет.

– Твое сообщение выглядело таким суровым, что я по-настоящему испугалась, Лисси. Ты так долго не отвечала, и я больше не выдержала. Собрала последние деньги и приехала. – Она еще крепче прижалась ко мне. Будто хотела выдавить из меня правду, о которой пока не подозревала. – Одолжишь денег мне на обратную поездку? Можно мне здесь переночевать? Может, завтра сходим в галерею? Я же еще не видела маминых картин.

Я застыла. Настал момент рассказать ей. Нет больше сил ждать, и более подходящего случая не будет. Если его вообще можно назвать таковым. Я мягко отстранилась от сестры и заглянула ей в глаза. Без улыбки.

– Бекки… я… я должна тебе кое-что сказать.

– Я знаю, я должна тебе деньги. В следующем месяце отдам все, что занимала. Обещаю.

– Не об этом речь. Я не потому хотела тебя видеть.

– Из-за папки? Я думала, мы все уладили.

– Нет. То есть да. Уладили. Речь о… совсем о другом.

– Окей…

Ее карие глаза беспокойно, почти испуганно смотрят в мои.

– Давай, может, сядем? – предложила я дрожащим голосом. Мы все это время так и стояли в прихожей. Возле открытой двери. И потом, так у меня будет секунд пять-шесть подыскать слова. Хотя в конечном итоге уже все равно, как я это скажу. Нет никакого способа сохранить хорошую мину, сообщив: Я переспала с твоим бывшим и хотела бы делать это дальше. И кстати, он пару недель поживет здесь, но мы стараемся остаться друзьями.

Я показала на гостиную, но Бекки застыла на месте.

– Это настолько серьезно?

– Я… я кое с кем познакомилась, – помедлив, ответила я, закрывая входную дверь. Мы встретились глазами, и по выражению лица Бекки мне стало ясно, что она ждет продолжения. – Он пришел к нам в студию делать себе татуировку. Мы… начали встречаться неофициально и так хорошо познакомились, что… что я предложила ему занять комнату Лео.

– Она съехала? – удивленно спросила Бекки, из чего я поняла, что ей ничего не известно. Мы действительно ничего не знаем друг о друге.

И тогда я рассказала ей о стажировке Лео и о поиске кандидатов для субаренды, хотя, наверное, и не было особой нужды начинать так издалека.

Бекки, похоже, подумала то же самое, потому как вернула меня к сути дела:

– И все это имеет ко мне отношение, потому что?..

Сердце у меня ушло в пятки, но все равно билось где-то в горле.

– Потому что ты его знаешь.

– Кого?

Глубоко вздохнув, я приготовилась ответить, но Бекки посмотрела куда-то мимо меня, словно закрытая дверь в комнату Лео могла ей о чем-то поведать. Но потом… она прищурила глаза, пристально всматриваясь во что-то. Блин. Я повернула голову, посмотрела туда же. В сторону гардероба, где висела кожаная куртка. Куртка Симона.

– О боже, – услышала я шепот Бекки. Она сорвалась с места, схватила куртку с крючка, осмотрела ее со всех сторон, понюхала. – Это принадлежит Симону.

Услышав его имя из ее уст, я вздрогнула.

Теперь она уставилась на пол, где стояли его кеды.

– А это… это его обувь. – Не веря своим глазам, она смотрела то на пол, то на куртку. А затем на меня, на мое разгоряченное пылающее лицо. – Пожалуйста, скажи, что это неправда. Пожалуйста… – дрожащим голосом стала умолять меня Бекки.

Я проглотила ком в горле. Реакция оказалась более болезненной, чем я ожидала. И это она еще не узнала всю правду.

– Бекки, я не знала, что… что ты и он…

– Нет! Нет! – перебила она меня. Она энергично замотала головой и бросила под ноги куртку Симона. – Если бы я не пришла сюда, никогда бы и не узнала!

– Узнала бы! Я за этим тебя и позвала!

– Чтобы сказать, что он живет здесь или что он съедет? – Она требовательно подняла бровь.

– Он съедет, – уклончиво ответила я и тихо добавила: – Самое позднее через три месяца.

– Если ты, Алиса, позволишь ему и дальше жить здесь, хотя знаешь, что мы раньше встречались, у нас с тобой все кончено. Навсегда! – Ее слова тупым холодным ножом пронзили мое сердце.

– Бекки, пожалуйста… – Мои глаза горели от подступивших слез. Я сделала шаг навстречу ей, но она отступила к двери.

– Вы трахаетесь?

Я бы хотела солгать, сказать ей то, что она хочет услышать. Сказать, что все не так, как она думает, но это будет неправдой. Она все правильно поняла.

– Вы трахаетесь?! – выкрикнула она вдруг очень громко и с такой истерикой в голосе, что я невольно отпрянула.

Рядом распахнулась дверь. Вышел Симон, встал между нами и тем самым все только испортил.

Глаза Бекки налились слезами.

– О господи! – Не веря своим глазам, она зажала рукой раскрытый рот. – То есть это все правда. Вы… у вас интрижка!

– Послушай, Кики…

– Симон, пожалуйста, не вмешивайся! – рявкнула я и отодвинула его в сторону. – Это наше с сестрой дело!

– Сестрой! – с издевкой прошипела Бекки. В глазах – ярость и презрение. Подбородок дрожит. – Если ты сейчас же не выставишь его отсюда, у тебя больше нет сестры!

Эти слова возымели эффект разоравшейся бомбы, меня словно разметало на кусочки. Я оцепенела и смотрела на Бекки, в полной тишине, будто и впрямь после оглушительного взрыва. Симон тоже молчит. И смотрит на меня, как через увеличительное стекло.

Я…

Не могу…

Не хочу…

Как выбрать между родной сестрой, которая снова и снова ранит меня, и мужчиной, готовым прямо сейчас накрыть ради меня телом гранату?

Я в отчаянии трясу головой, глядя на сестру.

Бекки… какую же она причиняет боль. Именно сейчас. Тем, что она вынуждает меня принять решение.

– Я… я не поддамся на твой шантаж, – прошептала я сквозь слезы, горячими потоками бегущие по моим щекам.

Бекки смотрит и не верит своим глазам.

– Так ты выбираешь его?

– Я выбираю, Бекки, не позволять тебе приставлять к моей груди пистолет. Я понимаю, что ты в ярости и что тебе больно. И мне было бы больно. Но…

– Ты хоть знаешь, что он со мной сделал?! – завопила она, не дав мне договорить.

– Я с тобой? – не выдержал Симон.

– Ты меня уничтожил!

Симон саркастически хохотнул.

– Он тебе рассказал, что я забеременела, Алиса? И что он вынудил меня избавиться от ребенка?!

Я застыла. Слова прозвучали в голове эхом. Четко и ясно. И все равно я не могла их осмыслить.

– Что ты, черт возьми, мелешь, Кики?!

– Ты меня бросил! Оставил один на один с моей болью. Заблокировал все контакты, выкинул из своей жизни, как будто меня никогда и не было! – проорала Бекки, трясясь всем телом.

– Потому что ты вся изовралась. Ты врешь, стоит тебе только открыть рот. Вот как сейчас! Ты никогда не была беременна!

– Как ты можешь такое говорить? – провыла она и взглянула на меня зареванными глазами. – Не верь ему. Знаю, я не идеальная, Лисси… но разве ты могла бы подумать про меня такое?

– Я… – понятия не имею. Не имею понятия, что мне думать, говорить, а прежде всего – чему верить.

Поняв, что ничего больше от меня не добьется, она разрыдалась.

– Ты для меня умерла! – прошипела она, развернулась и распахнула дверь. Она шумно побежала вниз, а меня охватила паника. Недолго думая, я в одних носках бросилась за сестрой на улицу.

– Бекки, подожди!

Не реагируя на мой окрик, она побежала дальше. Прямо по дороге, и…

– Бекки! Осторожно! Б-Е-К-К-И-И-И-И-И-И!

Сигнал клаксона и визг тормозов заглушили мой крик.

Все произошло очень быстро.

Ужасно быстро.

Еще секунду назад она бежала, а уже через мгновение подъехала машина. Я беспомощно смотрела, как Бекки отлетела от капота на землю, покатилась по асфальту и осталась лежать. На спине. Без движения.

Сама не знаю, как меня донесли ноги. Я ничего не чувствовала – кроме громыхающего сердца, которое закачивало в мои сосуды чистый, беспримесный страх. Я опустилась рядом с сестрой.

– Бекки?

Нет ответа.

Сквозь слезы я осматривала ее тело, искала раны, но видела только ссадины. На щеке и на лбу.

– Бекки? Ты меня слышишь? Скажи что-нибудь. Пожалуйста.

Я пощупала пульс.

Ничего.

Склонилась, послушала дыхание.

Тоже ничего.

Всплыли обрывки воспоминаний об аварии, и я не могла больше дышать.

– О, господи… Прошу, не надо так со мной, – шепчу я и вожу дрожащими руками по телу сестры, по ее пальто, джинсам, ее бледному лицу, волосам. Они влажные и теплые. Я смотрю на пальцы, вижу кровь, и у меня темнеет перед глазами. – Помогите! На помощь!

Где водитель? Он должен был вызвать «Скорую»… Я задыхаюсь, увидев, что машина, которая сбила Бекки, уезжает.

– Пожалуйста, – хрипло шепчу я. Кружится голова. Подбежал Симон.

– Господи! – в ужасе простонал он.

– Ее… ее сбили. Машина скрылась, – выдавила в слезах. – Нужна «Скорая»!

– Она дышит? – спросил он, побледнев.

Я замотала головой, слезы потоком лились из глаз. Она не дышит. Реанимация. Я должна…

– Черт! – Симон опустился на колени перед Бекки, указательным и средним пальцами пощупал шею, поднес руку к носу. – Пульс есть, и она дышит. Слава богу.

Я с облегчением вздохнула. Она дышит. Она дышит. Слава тебе, Господи! Но нужно остановить кровь. Нужна помощь. Я уставилась на испачканные кровью пальцы, кровь сочилась на асфальт и смешивалась с дождем.

Удар.

Осколки стекла.

Кровь у мамы на виске.

Мне плохо.

– Я вызову «Скорую», Алиса! Я быстро!

Беги за помощью, Алиса! Быстрее! Нам с Бекки нужна помощь!

Я дрожу, не в состоянии двинуться с места.

Если она умрет…

Если она…

Если…