Текст книги "Наедине со временем"

Фашизм, его корни и последствия

Но прежде, чем облачить себя в маршальские мундиры, полководцам, чьи портреты выставлялись в оконных проемах, пришлось еще многое пройти, ибо не все складывалось так, как того хотела советская пропаганда. Вместе с укреплением власти большевиков в СССР набирал силу и германский фашизм. После расправы с коммунистическим движением Р. Люксембург и К. Либкнехта, а затем и Э. Тельмана, открылась дорога к приходу власти национал-социалистов во главе с Гитлером, запрограммированная всем ходом истории, начиная с заключения Версальского договора.

У Запада до войны было много оснований не верить ни СССР с его диктатурой пролетариата, ни националистским, расистским и фашистским извращениям в государственных структурах Германии. Тем самым Запад не мог однозначно довериться и примкнуть ни к одной из идеологий, основу которых составлял наглый авантюризм, поставивший своей целью захват чужих территорий, создавая предпосылки для «пактирования» и маневрирования между Гитлером и Сталиным и в конечном итоге – к непременному конфликту между ними.

Близкий СССР по идеологии тоталитарный режим фашистской Германии наравне с территориальными требованиями к соседям также направлял усилия своей пропаганды на поиск внутреннего врага. Трудно сказать, кто для кого послужил примером – обе идеологии были рассчитаны на экспансию и поглощение чужих территорий. Разделавшись со своими конкурентами в собственных рядах, укрепившись в своем единстве, нацисты приступили к реализации своих планов очистки Германии от неарийцев. Цель принятых законов и последующих акций была сведена до примитивизма: завладеть состоянием еврейских немцев или немецких евреев, ибо после разгрома Германии в Первой мировой войне и выплаты унизительных репараций страна лишилась как финансовых средств, так и сырья. Все это было чрезвычайно необходимо для реализации популистских идей Гитлера, пришедшихся так по вкусу населению Германии в момент, когда возникла очередная угроза существования самого государства. И как раз изъятие чужих богатств внутри страны началось именно с евреев.

Это было «лишение имущества неслыханного масштаба», как констатировала в 2003 г. комиссия историков. В первые же дни после включения Австрии в состав Германии в марте 1938 г. произошло не только самое большое ограбление-«ариизация», но и массовые унижения еврейских австрийцев развязным быдлом[231]231
  Die Stunde des Pöbels // Profil. № 38. 18 September 2006. S. 120.


[Закрыть].

Одновременно с этим заключались мирные торговые договоры на поставку из СССР хлеба, железных и марганцевых руд, топлива.

Все эти мероприятия позволили Германии «подняться с колен» – хорошее выражение, оно многим пришлось по душе в современной России, – и приступить к подготовке и реализации планов покорения Европы с ее ресурсами и созданию новых рабочих мест. В 1934 г. Черчилль сказал, что немцам на Гитлера надо молиться.

Германия голосует за фюрера

Но пройдет немного времени, и тот же Черчилль будет говорить о моральном терроре относительно немецкого народа, поддерживающего Гитлера, заслужившего его. В плебисците по вопросу соединения власти президента и рейхсканцлера в лице Гитлера, проведенном 19.08.1934 г., «за» проголосовало 89,9 % избирателей[232]232
  Источник: Sammlung Superikonoskop, Urheber: Ferdinand Vitzethum.


[Закрыть].

Создание и принятие расистских законов поставило в весьма двусмысленное положение людей творческого труда, деятелей культуры, составляющих элиту немецкой нации, в особенности представителей еврейской национальности, последователей великих традиций немецкого искусства. Гитлер, ставший в 1933 г. канцлером Германии, назначил Геббельса министром народного просвещения и пропаганды. Под «культурный диктат» нового назначенца вслед за прессой, радиовещанием, кинематографией, театром, изобразительным искусством попала и литература.

Однако еще до своего назначения на столь высокий пост Геббельс выступил в 1926 г. в городе Цвиккау с лекцией под названием «Ленин и Гитлер», декларируя: «Политики, люди, делающие историю, не появляются случайно. Человек и время связаны сложным образом. Время определяет человека, а человек придает времени его полное значение и важность». Его любимым профессором в Гейдельбергском университете был доктор Фридрих Гундольф, еврей по национальности, научный руководитель Геббельса. Как же поступил со своим ментором доктор филологии Геббельс, получивший ученую степень за исследования по истории немецкой драмы? По личному указанию Геббельса его выбросили с шестого этажа собственной квартиры.

Под начало ведомства Геббельса попала не только литература, но в не меньшей степени и музыка. Произведения Мейербера и Мендельсона были запрещены ввиду их еврейского происхождения. Одновременно нацистские власти поощряли исполнение сочинений Вагнера, поскольку Гитлер был фанатичным приверженцем его творчества.

Для Гитлера Вагнер с его патологической ненавистью к евреям был просто находкой. Фюрер увидел в высказываниях Вагнера о неполноценности еврейского музыкального творчества основы своей идеологической концепции выдавливания евреев из общественной жизни и затем для «окончательного решения еврейского вопроса». Да и без гитлеровских теоретических эскапад сами рассуждения Вагнера представляли собой огромный взрывной потенциал для порождения антисемитских настроений в обществе, находя свое выражение в создании шовинистического угара и антагонистических настроений, всегда выплескивающихся наружу в период неустойчивости государственных структур.

Выступление Гитлера. «В начале было только слово».

Для Вагнера произведения Мейербера и Мендельсона «являлись творчеством успешных евреев», разительно отличаясь, например, от Бетховена с его неуемной страстью к выражению неутихающих, необузданных желаний. Вагнер считал, что между ними лежат миры: еврейские композиторы не в состоянии объединить поэтическое и музыкальное в одно целое. Первое они обесценивают, концентрируясь только на втором – музыке. Вагнер пишет: «Творческий человек полностью удовлетворится лишь объединением всех видов искусств в одном художественном произведении; но пока его художественные способности разъединены, он – не вполне то, чем может быть, в то время как при слиянии искусств в одно целое – он свободен». Красной нитью через множество публикаций и высказываний Вагнера проходит антисемитская идея о неспособности евреев тонко чувствовать «души прекрасные порывы», связанные с поэтическими представлениями. Им не дано страдать и переживать, они пытаются компенсировать это своей исполнительской виртуозной техникой, уделяя много внимания звуку, забывая о сюжете и либретто, пренебрегая чудодейственной, созидательной силой слова. В их искусстве, утверждал он, преобладает феминистическая доминанта, в то время как представители немецкой нации являются по своей сути сильной составляющей человечества, выражающейся в постоянном и даже сексуальном вожделении созидания, а не в простом созерцании действительности, характерном для евреев.

Неслучайно одна из глав его книги называется «Ожидовевшее искусство», а другая – «Окончательное решение еврейского вопроса» (кстати, он первый ввел этот термин). В них Вагнер подробно рассказывает, как написал письмо в баварский парламент с предложением своего плана уничтожения евреев! Ни много ни мало… Эта идея была, как Вагнер сам говорит, «лейтмотивом всей моей жизни»… В Советском Союзе Вагнер-человек был неизвестен. Поэтому прежде всего выходцы из СССР знают о Вагнере меньше всех. Его антисемитская философия не упоминается ни в одном труде о Вагнере, а русский перевод его опер очень далек от оригинального текста. Ни знатоки музыки, ни профессионалы не знали об антисемитской сущности Вагнера.

Взгляды Вагнера на искусство основаны на том, что он тщательно избегает принимать во внимание реальное развитие музыки и литературы, делая вид, будто не замечает, что Бетховен в Девятой симфонии впервые соединил оркестр и голоса певцов, а затем написал пять струнных квартетов, достигнув в них вершины звучания инструментальной музыки. Причем эти квартеты сам Вагнер ставил превыше всего на свете. Величие зрелых созданий Вагнера тем и объясняется, что он в нужный момент забывал о своей доктрине. Да и, в общем, он не был педантом. Яростный антисемит, он считал себя искренним другом известных евреев К. Таузига, Г. Погреса, Г. Леви, И. Рубинштейна, А. Неймана. Убежденный вегетарианец, он любил съесть бифштекс.

Осуждение всей инструментальной музыки не мешало Вагнеру сочинять и издавать «Листки из альбома» и т. д., а в последние годы жизни думать о сочинении «жизнерадостных симфоний», которых ему, к сожалению, уже не суждено было написать. Насколько его отношение к евреям, даже к тем, с которыми у него порой складывалось дружеское взаимопонимание, было обречено, показывает его поведение по отношению к еврею Г. Леви, ставшему первым дирижером оперы Вагнера «Парсифаль», по контракту являющимся придворным капельмейстером баварской Королевской капеллы, не имевшей права выступать ни с кем другим, кроме Леви. Контракт не мог отменить даже Людвиг II, король Баварии.

Однако в случае с «Парсифалем» между Вагнером и королем был составлен по настоянию Вагнера новый контракт, состоящий из трех пунктов. Первый: до того, как Леви начнет первую репетицию, он обязан (!) креститься. Второй: Вагнер оговаривает себе право никогда не разговаривать даже с крещенным Леви напрямую, а только через посредника. Третий: после первого исполнения «Парсифаля» Вагнер оговаривает себе право в присутствии баварского короля сказать Леви, что он – как еврей – имеет только одно право – умереть, и как можно скорее! Под контрактом есть приписка, сделанная церемониймейстером его величества: «Контракт был выполнен по всем пунктам». Закончив «Парсифаля», Вагнер писал своей жене, что «звуки уничтожения, написанные мною для литавр в соль-миноре, олицетворяют гибель всего еврейства, и, поверь мне, я не написал ничего прекраснее!» Нужно ли что-то еще добавлять?!

Вагнера никогда не оставляло гордое убеждение – он первый и единственный, кто воссоздал немецкий идеал искусства (и это несмотря на Шиллера и Гете, Баха и Моцарта, Бетховена и Шуберта).

Карикатура на еврейскую «эмансипацию»

Переоценивать себя можно по-разному – можно в своих творениях видеть больше того, что в них заключено, а можно недооценивать создаваемое другими. Вагнер склонен ко второму варианту, и здесь он совершенно уникальное явление среди знаменитых музыкантов XIX столетия. Великий мастер страдал от недостатка, обычно свойственного дилетантам, – от узости своего художественного кругозора. И его творчество, и его привычки как слушателя, его исполнительская манера – все было сосредоточено исключительно на эмоциональной стороне музыки. Другую объективную сторону музыки, с радостью от игры, с красотой формы, пронизанную импульсами ритмов и полифонии, он вообще не принимал во внимание, забывая о том, что произведение искусства является правдивым и безошибочным отображением человека, его создавшего, расширяя знания о его жизни, его борьбе и его проблемах, становясь ключиком к пониманию его творчества. Конечно, многое из сказанного о Вагнере связано с его стремлением к исключительности, вплоть до маниакальной уверенности в оценке своей разносторонней деятельности на благо почти всенародного искусства, пик достижения совершенства которого, как ему казалось, был им покорен. Восходя к мнимой вершине, он жестоко боролся со всеми, стоящими на его пути. И это, считал он, были прежде всего евреи.

Именно в борьбе с ними Вагнер использует ассортимент антисемитских стереотипов, включая даже антропологические аномалии, для выявления представителей зла. Герои его музыкальных произведений наделены карикатурными характеристиками евреев – маленькие и покрытые волосами, жадные и похотливые, говорящие и поющие нервными и резкими, высокими и гнусавыми голосами, распространяя ужасные запахи, и все заметно хромают.

Как минимум с раннего средневековья церковное и народное традиционное немецкое восприятие культурного наследия евреев связывало их образы с негативными метафизическими воображениями, наделяя их якобы специфическими аномальными чертами, свойственными сатане и другим его сотоварищам по злому духу: демонам, чертям, привидениям и т. д. У евреев как бы имеются рога, хвост и козлиная борода. Еврей представляется беспокойным животным, вместилищем всех грехов. На заднем плане картин и гравюр евреи изображаются со свиными ушами. В историях о привидениях евреи участвуют иногда в образе блуждающего огонька. В церковных кругах бытовало традиционное представление, достигавшее своей вершины в массовом мистицизме, когда евреи празднуют шаббат вместе с ведьмами и чертями. Все эти предрассудки и множество им подобных сохраняются в народном европейском воображении и сегодня. К этому добавлялось и общее мнение о евреях как о неполноценных людях с точки зрения анатомического строения их тела. Например, английский автор Р. Бартон еще в 1621 г. указывал в своей книге «Анатомия меланхолии» на своеобразную ковыляющую походку евреев, что в совокупности с голосом и внешностью создает характерный знак «их состояния и недуга».

И. Шудт, клиницист и диагностик того же XVII-го века, акцентирует внимание не только на еврейском запахе (foetor judaicus), но и на еврейских «кривых ногах» как знаке их ненормальности. В 1804 г. Й. Рорер провел исследования в австрийской монархии и пришел к выводу, что наибольший процент евреев освобождался от службы в армии именно из-за их «слабых ног». Об этом же в 1870 г. пишет Т. Фонтейн в документе в защиту еврейских солдат, участвующих в прусском походе 1866-го г. против Австрии, подчеркивая «рвение этих изгоев общества идти в бой», несмотря на «ужасные боли в ногах». Кстати, С. Гильман, упоминая об аномальности ног у евреев, закладывает основы нового диагноза в ортопедии – плоскостопия[233]233
  M. A. Weiner. Antisemitische Fantasien. S. 308–310.


[Закрыть], указывая также на существующее представление XIX века о том, что еврей – плохой солдат, а потому плохой гражданин. Не случайно, что в выпущенном в 1933 г. немецком многотомнике под названием «Революция и мировая история» аномалии еврейской нации доводятся до гротеска и карикатур. У немецкого бюргера вызывает неописуемую радость помещенная на лощеной бумаге карикатура, изображающая, как теперь говорят, «лиц еврейской национальности» в офицерских мундирах XIX столетия, восседающих во время лихой кавалерийской атаки на собаках, быках и ослах. Под рисунком подпись: «Карикатура еврейской эмансипации, евреи – офицеры»[234]234
  Revolution der Weltgeschichte, erste Band, Verlag Jußtin Moßer, München, 1933. S. 432


[Закрыть].

А что было на самом деле? Публицист М.Г. Патка приводит следующие данные: только на стороне австро-венгерской монархии в Первой мировой войне участвовало около 300 000 еврейских солдат, примерно десятая часть из них сложила голову на полях сражений. Погибшие женщины и дети не в счет. Гибли за своего императора Франца Иосифа, даровавшего евреям полное равноправие.

В результате ухудшения стратегической ситуации на фронтах в ходе развития военных действий большая часть старых еврейских общин и местечек, например в Галиции, Польше и России, были разрушены, а проживающее там население изгнано или уничтожено[235]235
  M. G. Patka. Weltuntergang. Jüdisches Leben und Sterben in Ersten Weltkrieg.


[Закрыть]. Спустя почти 20 лет, в 1936 г., число евреев, находившихся в вооруженных силах, созданных на территории новой Австрии, доходило до 23 %. Кстати, австрийская армия была распущена Шушнигом в 1938 г. накануне аншлюса с Германией.

Излишне вдаваться в обсуждение антисемитских, расистских представлений, ни одно из них не выдерживает элементарной критики. Но именно они стали впоследствии идеологической платформой для проявления антисемитизма Гитлера. Его любимец Вагнер предопределил многое из реализованного позднее Гитлером. Чего стоит его основополагающий тезис, которым он делится со своей женой Козимой в 1849 г., содержащий не только призыв к уничтожению евреев, но и способ их уничтожения – газовые камеры: «Евреи – это черви, крысы, трихины, глисты, которых нужно уничтожать, как чуму, до последнего микроба, ибо против них нет никакого средства, разве что ядовитые газы»! Каково! Вот и патент, правда, без специфических подробностей, на разработку газовых камер, а о технических данных и пропускной способности установок позаботятся более узкие специалисты.

Вагнер впервые предопределяет расистский селекционный закон о чистоте немецкой расы, считая, как подтверждают дневники его и жены, что наличие только одной шестнадцатой доли еврейской крови «может освободить еврея от его преступления перед человечеством», т. е. дает право человеку считаться неевреем. Но позже великий композитор радикально пересматривает свои взгляды, делая вывод, что даже одной микроскопической капли крови, одной ее микроскопической клетки уже достаточно, чтобы человек никогда не смыл с себя позор быть евреем и подлежал уничтожению. Даже Гитлер оказался гуманнее в своих высказываниях о чистоте немецкой расы, считая, что присутствие одной шестнадцатой еврейской крови предполагает лишь изолирование, но не уничтожение.

Вагнер заботился о том, чтобы его идеи были поняты последующими поколениями. Например, на праздновании собственного 68-летия – за год до смерти – Вагнер в ответной речи сказал: «Моя дирижерская палочка еще долго будет показывать грядущим поколениям, на какой путь они должны стать». Каким же был путь, на который направлял Вагнер последующие поколения? Первая и главная цель – освобождение человечества от евреев. Например, потому, что «евреи как мухи и крысы: чем больше вы их уничтожаете, тем больше они плодятся. Нет никакого средства, кроме тотального уничтожения. Еврейская раса родилась как враг человечества и всего человеческого, особенно враг всего немецкого. И пока последний еврей не будет уничтожен, немцы не могут спать спокойно».

Вообще Вагнера раздирает патологическая ярость, когда он впадает в рассуждения об еврейской крови. В предисловии к своей лебединой песне – опере «Парсифаль», называя ее «завещанием для потомков», занимающей в его творчестве особое место, он писал: «В моей опере „Парсифаль“ я представляю идею образа Христа, очищенного от еврейской крови». Для Вагнера «Парсифаль», как он сам называет, – это «избавление от Избавителя». Почему нужно избавиться от Христа? Вагнер поясняет почему: «Ведь в жилах Христа текла позорная, грязная, подлая, звериная еврейская кровь»!

И еще одна цитата. Вагнер просит, чтобы перед исполнением «Парсифаля» на сцене была разыграна мистерия, в которой «тело Христа будет сожжено вместе с другими евреями, как символ избавления человечества вообще от еврейства». А чего стоит такой диалог между героями Кундри и Парсифалем, когда Кундри, не зная, кто пришел, спрашивает: «Кто ты, неизвестный путник? Ты устал, и твои руки обагрены кровью. Но если они обагрены еврейской кровью, то ты желанный гость в моем доме». Во времена Вагнера никто не решался на подобные высказывания. Ни один из музыкантов, и не только музыкантов, но и философов и политиков, вообще, никогда до Вагнера не выступал с программой уничтожения целого народа.

Даже Ницше, которого трудно заподозрить в симпатиях к евреям, в письме к композитору писал, что Вагнер достоин того, «чтобы умереть в самой гнилой и страшной тюрьме Старого света, а не в своей постели», добавляя открыто: «Вы – не человек, вы – просто болезнь». Музыка Вагнера, по словам Ницше, – это «яд, одурманивающий мозг». Многие утверждают, что она наркотизирует, но от этого можно и нужно уметь излечиться. Чайковский вспоминал, что слушал «Смерть Изольды» с большим вниманием, но, выйдя из театра, все забыл. Известно об отношении Верди к Вагнеру. Великий итальянец, с самого начала увлекшийся Вагнером, в конце, поняв, что это такое, написал в своем дневнике: «Как можно скорее, как бы ни было грустно, мы должны расстаться с музыкой Вагнера, если не хотим, чтобы нас (имея в виду музыкантов) уничтожила его злая сила».

Антисемитизм Вагнера и Гитлера описан многими исследователями и биографами так подробно, что не остается сомнения в том, что причины его возникновения лежат в их личных биографиях, оказавших очень важное влияние на формирование их последующего жизненного пути. Известно, что Гитлеру, вследствие отсутствия таланта, хотя сейчас его работы как художника продаются с торгов лучших аукционов, было отказано в поступлении в Венскую художественную академию приемной комиссией, состоящей в большинстве якобы из евреев. Из 113 кандидатов было отобрано только 28, но без молодого Гитлера. Может, в этом была их роковая ошибка – лучше бы было ему оставаться художником. Установлено также, что, вынашивая мечту стать архитектором, он ничего не делал для этого и, потратив полученное наследство на почти ежедневное посещение оперы, был отвергнут на Западном вокзале Вены при получении даже работы носильщика[236]236
  Als Sandler und Maler in Wien // Österreich oe24, Mai 2019.


[Закрыть].

Вагнер, делая огромные долги, часто обращался за помощью в различные финансовые структуры, в том числе в театральные пенсионные фонды, требующие для покрытия рисков дополнительных гарантий, например, страхования жизни, что повышало общий возвращаемый долг. Это вызывало у него отрицательные эмоции вплоть до патологического отвращения к кредиторам еврейского происхождения. Он даже пускался от них в разорительные бега через границы, распродавая не принадлежавшее ему имущество. И спонсоры, и кредиторы Вагнера терпели его выходки. С его сверхвосприимчивым к внешнему окружению характером, приобретенным еще в юные годы вследствие унижений и отвержения, он не мог быть признательным или обязанным кому бы то ни было, испытывая только чувства враждебности. Например, несмотря на еще недавно адресованные Мейерберу хвалебные письма, полные восхищения и преклонения, через короткий промежуток времени он извергает на него целый каскад оскорблений, вскрывающих всю низменность своего характера, критикуя Мейербера за его оперу «Гугеноты», доходя до злобы и бесчестия.

К мрачному состоянию его общей враждебности добавляется еще и нестабильная, взрывоопасная общеполитическая картина тогдашнего мира. Она, возможно, действовала разрушающе на психику композитора, делая его агрессивным и одновременно замкнутым, стремящимся к вечной самозащите, постоянно нагнетающим обстановку, требуя расправы и низвержения существующих систем государств и их традиционных структур. Все это усугублялось революционными волнениями 1848—49 гг. в Вене, Париже, Мюнхене, находя благодатную почву, совпадающую с революционной стихией народных масс.

В такое неспокойное время антисемитизм приобрел большую популярность среди разных слоев населения Европы. И Вагнер, несмотря на то, что его первой женой была еврейка М. Планер, чувствовал внутреннюю потребность способствовать еще большему его распространению. В одном письме того периода Вагнер пишет: «Я был на кладбище и посетил могилу моей любимой собаки». Собака лежала рядом с женой, но Вагнер пишет только о посещении могилы обожаемой им собаки. Возможно, тогда и началась вспышка зоологического антисемитизма, не оставлявшая Вагнера до самой смерти. Произошло ли это сознательно – не играло решающей роли. Важно то, что для него, как и для всей культуры того времени, метафорическое изображение еврейства как противоположности немецкой нации представлялось исполненным смысла и придавало правдивость его произведениям в глазах современников.

Это докатилось и до Мусоргского в Россию, также наделившего своих героев в «Картинках с выставки» подобными аномальными характеристиками[237]237
  M.A. Weiner. Antisemitische Fantasien. S. 176–177.


[Закрыть]. Унизительные высказывания Вагнера о евреях, в свою очередь, находят своих последователей и в других областях творчества. Так, например, один из самых мстительных критиков Г. Гейне, В. Менцель, в своих нападках на поэта – еврея по происхождению – лукаво использует различные низменные, традиционно бытующие в определенных кругах немецкого населения инсинуации, характеризующие евреев.

В этот период революционных страстей, всеобщего возбуждения и противоречивости судьба сводит Вагнера с апологетом разрушения – русским анархистом М. Бакуниным, появлявшимся в те годы, словно буревестник революции, повсюду, где возникали хоть какие-то малейшие предпосылки для волнений. Всегда в кризисных ситуациях подобного рода силы, стремящиеся к реформам, были расколоты и неорганизованны и потому не могли достичь большего, чем случайные успехи. То же происходит и в современной России, когда на фоне всеобщего возбуждения при скромных успехах оппозиции она не может объединиться, чтобы противопоставить себя власти, умело жонглирующей селективными свободами, распределяя их как подачки по своему усмотрению.

Именно этим определялись идеологические порывы Бакунина, выраженные одной формальной оценкой жизненной ситуации: смерть и разрушение. Только на развалинах старого мира может возникнуть новый лучший мир. Аргументация русского разрушителя совпадает с утверждениями самого Вагнера. Пытаясь увлечь своего нового знакомого сюжетом будущей оперы, композитор наталкивается на полную незаинтересованность: «В отношении музыки он посоветовал мне во всех вариациях будущей композиции только один текст: тенор должен петь – „отрубите ему голову“, сопрано – „повесьте его“, и бас – „огонь, огонь“!»

Философия Вагнера вобрала в себя тенденции разрушения Бакунина, даже говоря о любви. Можно привести еще одну из его цитат: «Женщина является не более чем простейшим депо для приема сперматозоидов. Если это депо иногда проявляет чувства, способствующие оплодотворению (такие как любовь), то эти чувства можно разрешить. В противном случае их нужно уничтожить».

Естественно, для Гитлера все эти гипотезы, толкования и взгляды Вагнера, вобравшего в себя разрушительный пафос Бакунина, оптимально вписывались в его собственную доктрину, по своей грандиозности сравнимую только с предначертаниями богов древней мифологии. Гитлер считает себя мессией в политике, как и Вагнер в искусстве, реализующим все мечтания немецкого народа о свободе, радости и счастье и прежде всего избавляющим его от гнета этих еврейских поработителей – большевистской заразы ХХ столетия. Для этого хороши все средства: осквернение прошлого этого народа, отрицание всех его достижений, наделение его всякими низменными измышлениями, антропологическими аномалиями, нашедшими свою аналогию в советских секретных циркулярах бериевских сатрапов, содержавших критерии селекции еврейской национальности при отборе кадров, например, в органы государственной безопасности[238]238
  В. Сапунов. В больном теле – больной дух // Совершенно секретно. 2003. № 18.


[Закрыть].

Согласно Гитлеру, все принадлежащее еврейской культуре с ее уходящими в древность традициями должно быть выкорчевано и уничтожено. Нужен только повод ограбить, отобрать, разделаться с коммунистической конкуренцией, с ее идеологией. И понятно, что острие удара направляется на идеологических основателей коммунистической доктрины, в большинстве своем являющихся евреями. Мало того, многие из них владеют огромными состояниями. Искоренение еврейства для Гитлера стало настоятельным требованием времени, определяя глобальный характер преследований и репрессий.

Первым шагом нацистских властей было изгнание из театральной и музыкальной среды всех евреев – музыкантов, дирижеров и руководителей оперных коллективов, режиссеров, актеров, вынуждая многих покинуть страну. Германским оркестрам было запрещено исполнять музыку Хиндемита – ведущего композитора того времени, экспериментировавшего с новыми формами гармонических рядов, получившего мировое признание. Следуя Вагнеру, Гитлер считал произведения Хиндемита декадентскими и потребовал запретить их концертное исполнение. Министр пропаганды Германии Й. Геббельс записал в своем дневнике 24.05.1941 г.: «Хиппер показал мне фильм о культурной жизни Америки: безобразие! Это не страна, а пустыня цивилизации. И они хотят принести нам культуру. Хорошо, что у них нет на это средств. Впрочем, наша высшая культура состоит в том, чтобы победить демократию»[239]239
  Коммерсантъ Власть. 23.05.2011. С. 11.


[Закрыть].

Кстати, в СССР появившаяся в журналах «Москва» и «Ленинград» в 1946 г. критика Жданова в адрес выдающихся композиторов Шостаковича и Прокофьева также указывала на декадентский характер их произведений. Но это было позже и в другой стране.

В фашистской же Германии появляются первые невозвращенцы. Среди них лауреат Нобелевской премии, основатель теории относительности А. Эйнштейн. Покидают страну О. Клемперер – великий дирижер, руководитель оркестра Берлинской оперы, М. Рейнхардт – знаменитый немецкий режиссер, руководивший Немецким театром в Берлине, драматург из Баварии Б. Брехт, чьи эпические драмы были весьма популярны в Веймарской республике. Позднее, в США, Брехт написал несколько антинацистских пьес, в частности «Карьера Артуро Ури», разоблачая пропагандистскую тактику Гитлера в достижении им политической власти. В пьесе «Частная жизнь мастера Рейса» автор предсказывал скорый и неминуемый крах нацистского режима. Другой драматург-эмигрант, Э. Толлер, написал пьесу «Пастор Халль» – драму о немецком священнике, бросившем вызов гитлеровским коричневорубашечникам. Пьеса «Профессор Мамлон» автора-изгнанника Ф. Вольфа, поставленная в Нью-Йорке в 1937 г., рассказывает историю врача-еврея, оклеветанного, третируемого режимом, лишенного работы и покончившего с собой. Эти пьесы, созданные за пределами Третьего рейха выдающимися драматургами-эмигрантами, изображали убийственную картину нацистского террора и потерю морально-нравственного стержня художниками, оставшимися в Германии, не сумевшими противостоять нацизму.

Только совсем недавно стало известно о еврейском происхождении И. Штрауса – короля вальсов. Документы, свидетельствующие о его национальности, всячески замалчивались и скрывались под строжайшим секретом в нацистских архивах. Из захваченной Гитлером Австрии, вследствие антисемитского угара, царившего в стране, был вынужден эмигрировать и психоаналитик с мировым именем З. Фрейд. Еврейское происхождение ученого явилось причиной массивных препятствий для реализации его научной деятельности. Наивность и полное непонимание происходящего в стране наступления репрессий приводило многих влиятельных всемирно известных личностей к замешательству в оценке существующего режима. Автора популярнейшей в Австрии и Германии оперы «Кавалер роз» Р. Штрауса, наивно пытавшегося освободить из концентрационного лагеря свою племянницу-еврейку, удобно усевшегося в своем лимузине, без объяснений отправили обратно.

Оптимальное решение – бежать из страны – было неоднозначным и приходило по мере ужесточения репрессий и потери всяких иллюзий, связанных с возможностью найти консенсус сосуществования с властью. Как этот механизм бегства из порабощенной фашизмом страны напоминает нам собственный исход из системы тоталитаризма СССР! Все воспроизводилось в масштабе 1:1, начиная с добровольной сдачи гражданства и заявления об отсутствии претензий к работодателям, то есть, в данном случае, к государству, и заканчивая уплатой всякого рода надуманных пошлин и налогов с целью еще на своей территории обобрать и обескровить желающих выехать смельчаков. Все это звенья одной и той же цепи, одной и той же системы. Получалась своеобразная картина двойного действия: нацисты громили евреев как родоначальников большевизма, а карательные советские органы уничтожали евреев за идеологическое растление большевистского учения.