Текст книги "Богословие Апостола Иоанна. Толкование Евангелия и Посланий"

Глава 19

(1—3) Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам.

В описанном Ап. Иоанном наказание Христа воинами, как, впрочем, и у других евангелистов (Мф. 27:29—31; Мк. 15:17—20;), просматривается скорее уничижение и осмеяние, нежели телесное истязание. Этим Пилат хотел угасить злобу иудеев, показав им, что Иисус вовсе не похож на человека, претендующего на царскую власть.

(4—5) Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нём никакой вины. Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек!

Возгласом: «Се, Человек!», – Пилат, очевидно, надеялся возбудить сострадание в иудеях к Человеку униженному и побитому.

(6) Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нём вины.

Пилат изыскивает различные способы, чтобы ослабить гнев иудеев, но увидев Иисуса побитым и униженным, первосвященники и фарисеи окончательно утвердились в убеждении, что это не Тот Мессия, Которого они ожидали видеть идущим в силе и славе, поэтому яростно стали кричать: «Распни, распни Его!». Однако и на сей раз Пилат не желает предавать смерти не виновного: «Возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нём вины». Они бы с радостью так и сделали, тем более получив на это разрешение римского прокуратора, но тогда бы их самих соотечественники обвинили в приверженности римским обычаям. Кроме того они желали, чтобы это событие отвержения и убиения Иисуса, посягнувшего на звание Мессии, стало известно не только в Иудее, но и за её пределами.

(7) Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.

А. П. Лопухин пишет: «Тогда враги Христа указывают Пилату новое основание, по какому они требуют осуждения Христа на смерть: „Он сделал“, т.е. назвал „Себя Сыном Божиим“. Этим иудеи хотели сказать, что Христос в беседах с ними приписывал Себе равенство с Богом, а это было преступлением, за которое в законе Моисеевом полагалась смертная казнь (это было хулой или унижением Бога, Лев. 24:16)».119119
  Лопухин А. П. Толкование на Евангелие от Иоанна – с.485.


[Закрыть]

Но такое обвинение вообще не могло быть правомерным даже с точки зрения иудеев, ибо Св. Писание свидетельствует, что и израильтяне называются сынами Божьими, сынами Всевышнего. Так в еврейской книге «Тегилим» (Псалтирь) в псалме 82, стих 6, мы читаем: «Я думал вы – ангелы, сыны Всевышнего – все вы!..».120120
  Тегилим «Шатер Йосефа-Ицхака». С новым русским переводом и кратким комментарием. Перевёл и составил комментарий р. Дов-Бер Хаскелевич. Под общей редакцией проф. Г. Брановера. Москва. 5765. 2005. 235 С. – с.103.


[Закрыть] Но, полагаю, этот стих извращён словом «думал», ибо в силу всеведения Божия, Ему не свойственно думать и размышлять, как это свойственно людям в силу неведения. Все другие переводы, как и синодальный перевод, гласят: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81:6). Более того, когда Христа обвиняли в том, что Он называет Себя Сыном Божиим, Он напомнил иудеям об этом Псалме, как исходящим из уст Божиих: «Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, – Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий?» (Ин. 10:34—36).

Полагаю, что причина такого обвинения крылась в том, что Иисус не просто называл Себя Сыном Божиим, но иногда, представлялся перед Своими оппонентами как истинный Бог (Ин. 8:58), демонстративно не чтил суббот, а главное, не учтиво относился к Своим притеснителям. Об этом они Пилату, конечно же, объявить не могли, но уж слишком им хотелось добиться своего, а значит, и все средства хороши для достижения желаемого: и подлог, и клевета, и ложь.

(8—9) Пилат, услышав это слово, больше убоялся. И опять вошёл в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа.

Пилат был язычником и, будучи наслышан о Христе как о чудотворце, решил услышать от Самого Иисуса, откуда Он явился, подтвердит ли, что Он действительно сын одного из богов? К тому же, его жена просила за Иисуса: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что во сне много пострадала за Него» (Мф. 27:19).

Но Иисус не только понял, но и увидел подоплёку вопроса язычника, в сердце которого зародился страхом, а помыслы путались. Иисус решил не искушать бедного прокуратора, ибо он всё равно не поймёт Его, ведь Пилат считал богов бессмертными, а Ему предстояло умереть на кресте. Поэтому Он не счёл нужным отвечать на вопрос, но главным в этой безответности было то, что у Иисуса не было ни желания, ни намерения оправдываться перед Пилатом и убеждать его в Своей невиновности.

(10—11) Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.

Уязвлённый молчанием Иисуса, не удостоившего его ответом, Пилат напомнил о своей власти над судьбой Пленника. Ответ Иисуса о власти, данной Пилату свыше, был более чем убедителен. Пилат понял, что перед ним действительно неординарный Человек, имеющий некую связь с высшими силами, Он располагал к Себе, но и смущал Своей загадочностью. Определённо, Иисус был ему более симпатичен, нежели Его обвинители, и прокуратор ещё более утвердился в своей симпатии к Иисусу, когда увидел, что Тот винит не его, а тех, кто действительно виновен в Его пленении.

(12) С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царём, противник кесарю.

В смятенных криках толпы первосвященники уловили новый неотразимый аргумент: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царём, противник кесарю». Конечно же, и в подвластных Риму провинциях были местные царьки, вроде Ирода Антипы в Галилее, но этим аргументом первосвященники давали понять, что если он отпустит Иисуса, то они будут жаловаться кесарю, а это лишние неприятные и рискованные для его (прокуратора) репутации разбирательства в Риме.

(13—14) Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!

Экзегеты единодушны в том, что эта угроза первосвященников испугала Пилата, и он решил теперь уже официально вынести приговор Иисусу, для чего и вышел на место где производился суд. Но, по всей видимости, он до последнего момента пытался хоть как-то образумить взбесившуюся толпу. Теперь он, наверное, движимый действием благодати Божией, говорит слова истины: «Се, Царь ваш!». Этим утверждением Пилат, как бы издеваясь над толпой, показывает, что его не особенно беспокоит предъявленная ему угроза: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю», – тем более что их утверждение: «Всякий, делающий себя царём, противник кесарю», – явная софистика.

(15) Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.

Пилат продолжает настаивать на царском достоинстве Иисуса, и это не случайно, – это не игра психологического противостояния прокуратора с иудеями, но противостояние истины рассвирепевшему злу. Однако последняя попытка Пилата образумить разъярённую толпу не увенчалась успехом. А. П. Лопухин замечает: «В заключение Пилат делает последнюю попытку спасти Христа, снова указывая иудеям на то, что ведь они отдают на казнь своего царя. „Другие народы услышат – хочет сказать Пилат, – что в Иудее распяли царя, и вам же это послужит к стыду“».121121
  Лопухин А. П. Толкование на Евангелие от Иоанна – с.487 – 188.


[Закрыть] Но, полагаю, такая аргументация не вполне объективна по той причине, что до момента суда над Иисусом в Иудее не было никаких разговоров о царском достоинстве Иисуса. Вообще не было каких-либо разговоров о некоем новом царе, поэтому и слухов не должно было быть, а значит, едва ли можно было обескуражить иудеев угрозой, что другие народы узнают о распятие иудейского царя, тем более не побитого камнями, а распятого, стало быть, в этом повинен Рим, а не иудеи.

Как отмечают толкователи, первосвященники вошли в такое неистовство, что в тот момент они отказались от мечты заполучить иудейского царя – освободителя. Действительно, случись в тот момент голос с неба: «Се, Царь ваш!», – они и тогда в бешенстве кричали бы: «Распни Его!».

(16) Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.

Пилат был вынужден отдать им Иисуса на распятие. Что ж, если один из самых верных учеников Иисуса предал своего Учителя, то можно ли винить язычника, что Господь оказался на кресте? Да и мог ли прокуратор противостать воле Отца небесного? Без сомнения, вся вина лежит на религиозных руководителях еврейского народа, предавших Бога Авраама, Исаака и Иакова, и перешедших на служение диаволу.

(17—18) И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа; там распяли Его и с Ним двух других, по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса.

Здесь всё сказано предельно ясно, на одно лишь следует обратить внимание, крест на Голгофу нёс не Бог во плоти, а Человек Иисус, и распят был Человек! Но в Этом Человеке на кресте распяли и Бога Отца, ибо Он в Сыне Своём был, есть и будет всегда во всей Своей триединой природной полноте.

(19) Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский.

Несомненно, Пилат, движимый благодатью Божией и негодуя на первосвященников, в отместку им написал надпись на кресте, хоть его об этом никто не просил. Этим он показывал своё пренебрежительное отношение к обвинителям Иисуса, как бы говоря: «Вы жаждали распять Его, что ж, полюбуйтесь теперь, Кого вы распяли».

(20) Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски.

Надпись на кресте, да ещё и на трёх языках, неслучайна, но в ней реализовались воля и могущество Божие. Все должны узнать, Кто умирает на кресте. Бог, зиждитель правды, предупреждал противников Христа через язычника Пилата, что перед ними Царь. Кому как не им, первосвященникам, духовным начальникам целого народа, должно было знать, что промысел Божий свершается через всё, что имеет бытие, даже через вопиющие камни (Лк. 19:40) и говорящую ослицу (Числ. 22:28). Но их сердца так ожесточились действием сатаны, что они даже не заметили столь очевидных фактов, а если и заметили, то отмахнулись от них как от ничего не значащих или противных их вожделениям.

(21—22) Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский. Пилат отвечал: что я написал, то написал.

И вновь первосвященники откровенно лгут, заявляя: «Он говорил: Я Царь Иудейский». Никогда Господь не говорил таких слов.

На мой взгляд, еп. Михаил (Лузин), при рассмотрении стихов 19 – 22, психологически весьма достоверно изъяснил действия Пилата, использовавшего обычай римлян при распятии преступников прикреплять дощечку с надписью вины распятого: «Этим обычаем, – пишет он, – воспользовался Пилат, чтобы ещё раз уязвить членов Синедриона. Так как они обвиняли Господа в том, что Он присвоил Себе царское достоинство, то Пилат и приказал написать эту Его вину, в посрамление Синедриону: Царь Иудейский распят по требованию представителей народа иудейского!».122122
  Михаил (Лузин), еп. Толкование на Евангелие от Иоанна глава 19, стих 19—22.


[Закрыть]

(23—24) Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нём жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины.

Ап. Иоанн описывает подробности дележа одежды Иисуса между воинами с явной и единственной целью – показать, что Иисус был именно Тем, о Ком были извечные пророчества как о Мессии, для этого он и привёл, качестве доказательства слова псалма: «Разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий» (Пс.21:19). Вряд ли он имел в виду какой-то иной, тайный смысл, например, в тканом хитоне показать на необходимость единства Христовой Церкви, как думают некоторые толкователи: «Может быть, – пишет А. П. Лопухин, – Иоанн сообщая об этом сохранении в целости хитона Христова хотел этим указать на необходимость единения Церкви Христовой (Киприан Карфагенский, О единстве кафолической Церкви, 7)».123123
  Лопухин А. П. Толкование на Евангелие от Иоанна – с.489.


[Закрыть] Единство Христовой Церкви – это реальная Сущность, она в Теле и Духе Христа, в Его Богочеловеческом Существе, а не в Его одежде. И потом, если уж рассматривать такое аллегорическое значение хитона, как указание на будущее Церкви Христовой, то тогда следует признать, что такой делёж Церкви между властолюбивыми людьми, действительно произошёл, и происходит по сей день.

(25) При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина.

Толкователи предполагают, что сестрой Девы Марии Апостол Иоанн называет свою мать, что вполне возможно.

(26—27) Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Её к себе.

Многие задаются вопросом, почему Иисус здесь называет Свою Мать Женщиной? Дело в том, что если бы Он назвал её Матерью и сказал, указывая на Иоанна: «Се, сын Твой», – то, тем самым Он усыновил бы Ей только Иоанна и признал его Своим братом в единственном числе. Но Господь этим актом усыновления Ап. Иоанна Деве Марии как Женщине, усыновляет всех христиан, и по слову Своему к Марии Магдалине, которое скажет после Своего воскресения: «Иди к братьям Моим» (Ин. 20:17), – признаёт всех Своими братьями. Соответственно и Мать Иисуса, Пресвятая Дева Мария, родившая не только Человека, но и Бога, становится Матерью всех христиан.

(28) После того Иисус, зная, что уже всё совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду.

В словах «Иисус, зная, что уже всё совершилось», невзирая на телесные страдания Иисуса, чувствуется некое душевное удовлетворение Страдальца, ибо всё, чему должно было случиться, свершилось: Он на кресте, одежду Его разделили воины (Пс. 21:17,19), скоро всё закончится смертью (Пс. 21:16), а значит, и скорым воскресением (Пс. 15:10), что и отразилось в Его словах: «Да сбудется Писание».

(29—30) Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.

Возгласом: «совершилось!» – закончилась миссия Иисуса на земле, завершилась Его земная жизнь.

Хочу спросить «богословов» от догматов: Кто страдал на кресте и Кто преклонив голову предал Свой дух Богу, Бог или Человек? Если мы согласимся с тем, что один из Троицы стал Человеком, и страдал как человек, то мы признаем, что Он превратился в страдающую тварь. Но такая метаморфоза невозможна, и противна даже «богословию» отцов, ибо оно проповедует в Иисусе неизменность природ. Поэтому следует признать, что на кресте страдал и умер Человек, а не Бог. Правда, среди теологов бытует и другое мнение, будто Бог Слово только облачился в плоть, как в одежду. Но тогда мы должны признать, что не Личность Бога Слово страдала на кресте, а Его одежда – плоть. Так что же, будем прославлять одежду Бога?

Подтверждением того, что не Бог страдал и умер на кресте, а именно Человек Иисус, свидетельствуют другие евангелисты. Так Евангелие Матфея и Марка гласят: «…а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46, Мк. 15:34). Евангелист Лука пишет: «Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (Лк. 23:46). Могла ли Богочеловеческая Личность, а по существу Личность Божественная, лишь облекшаяся в человеческую плоть, но, не будучи человеческой личностью, предать Свой дух Богу или говорить: «Боже Мой, Боже Мой!»? Проще говоря, может ли Бог лишаться Своего духа и говорить: «Боже Мой, Боже Мой!»? Нет! Нет! И нет!!! Мы не язычники, чтобы говорить о Сверхбоге и об иерархии Богов, как это делали древние «учители» Церкви.

(31) Но так как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, – ибо та суббота была день великий, – просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их.

Итак, в пятницу распяли Иисуса и двух разбойников. По замечанию А. П. Лопухина, в Иудее вообще не полагалось на ночь оставлять повешенных на кресте, но должны погребать в тот же день. Поэтому иудеи приступили к Пилату с требованием снять повешенных, тем более следующий день был днём великой субботы, – праздником Пасхи. Чтобы поскорее умертвить повешенных, им перебивали голени, после чего они повисали на руках и быстро умирали от асфиксии, не имея возможности вздохнуть полной грудью.

(32—34) Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода.

По великой любви и милости Бога Отца, Господь Иисус умер раньше этого акта умерщвления при свидетелях, которые ещё находились около крестов. Это свидетельство также подтверждает пророчества Св. Писания, что кости Мессии не будут повреждены, ибо Он Праведник, а кости праведных людей Бог хранит (Пс. 33:21). И всё-таки воин, для убедительности, чтобы исключить возможные недоразумения, пронзил копьём грудь Христа, и из раны истекла кровь, и вода. Теперь смерть Иисуса не могла подлежать каким-либо сомнениям.

(35) И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили.

Истечение из грудной полости воды у умерших на кресте людей, как утверждают медики, вполне естественно. При нарушении нормального газообмена в легких (в альвеолах) и над диафрагмой, скапливается вода, которая ещё больше затрудняет дыхание. Воин пронзил копьём диафрагму грудной полости Христа и лёгкое, поэтому из раны истекла кровь и вода. Евангелист Иоанн особо заостряет на этом моменте внимание, чтобы не осталось никаких сомнений в смерти Иисуса.

(36—37) Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится. Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на Того, Которого пронзили.

Факты смерти Иисуса, которые полностью согласуются с пророчествами о Христе, имеют весьма важное психологическое значение, как для христиан, так и для тех, кто ожидал пришествия Мессии. Поэтому Ап. Иоанн сугубо отмечает эти факты в своём Евангелие, указывая на их согласие с пророчествами Писания.

(38—39) После сего Иосиф из Аримафеи – ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев, – просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошёл и снял тело Иисуса. Пришёл также и Никодим, – приходивший прежде к Иисусу ночью, – и принёс состав из смирны и алоя, литр около ста.

Очень важная деталь сообщается евангелистом Иоанном о погребении Иисуса. Пришли тайные почитатели Христа, и не просто почитатели, но верующие в Иисуса Христа, – это Иосиф и Никодим – уважаемые среди фарисеев люди. Вера в Христа, по слову Самого Иисуса, творит чудеса; именно вера духовно укрепила Иосифа и Никодима, сделала их отважными, и они не побоялись иудеев. Истинная вера и любовь проверяются именно в такие ответственные и опасные моменты. Избранные ученики Иисуса разбежались от страха и потом ещё долго не могли прийти в себя, а тайные почитатели Иисуса не устрашились, но открыто и деятельно проявили свою любовь к Господу.

(40—42) Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи. На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором ещё никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко.

И здесь очевиден промысел Божий, ибо и гроб был готов к моменту погребения Иисуса. А ведь гроб не простой, не дощатый, как у нас христиан, и не вырытая в земле могила, но высеченная в скале пещера. Более того, в этот гроб ещё никто не был положен, а значит, он был уготован Богом для Господа нашего Иисуса Христа.