Текст книги "Кто проторил дорогу к пакту?"

Что же касается упомянутого им выступления Гугенберга, то речь идет о следующем. На проходившей летом 1933 г. в Лондоне международной экономической конференции глава германской делегации, министр экономики Германии А. Гугенберг, выступил с открытым призывом к войне против СССР: «Необходимо предоставить в распоряжение народа без пространства новые территории, где эта энергичная раса могла бы учреждать колонии… Война, революция и внутренняя разруха нашли исходную точку в России, в необъятных областях Востока. Этот разрушительный процесс все еще продолжается. Теперь настал момент его остановить»[273]273
  Цит. по: Розанов Г.Л. Сталин – Гитлер. 1939–1941. М., 1991, с. 14.


[Закрыть]. А. Гугенберг фактически продолжил эстафету яро антисоветских выпадов и провокационных призывов, которую начал еще упомянутый Сталиным глава внешнеполитического отдела НСДАП Альфред Розенберг. Дело в том, что, посетив в мае 1933 г. Англию, этот впоследствии повешенный по приговору Нюрнбергского трибунала прибалтийский негодяй во время встречи с министром иностранных дел Дж. Саймоном и военным министром М. Хэлшем изложил так называемый план «избавления Европы от большевистского призрака»[274]274
  Там же, с. 15.


[Закрыть]. У этих идиотов на Западе вечно руки чешутся бороться с какими-то невидимыми призраками! По этому плану предусматривалось присоединение к Германии Австрии (будущий аншлюс), Чехословакии, значительной части Польши, включая Данциг («польский коридор»), Познани, Западной Украины, а также Литвы, Латвии и Эстонии, как необходимых для дальнейшей экспансии нацистской Германии на Восток плацдармов. Проще говоря, этот мерзавец испрашивал разрешения у Великобритании на экспансию в восточном направлении по указанным азимутам. Но дело не только в этом.

При внимательном рассмотрении его плана с использованием географической карты не трудно заметить, что фактически он просил разрешение на реализацию «плана Гофмана» в редакции «плана Розенберга». Иначе ведь до советских границ было не добраться. Карты этих двух планов выше были приведены. Так что сами можете в этом убедиться.

«Визиты» этих двух нацистских «гусей» на берега PERFIDIOUS ALBION внимательно отслеживались советской разведкой. И уже 4 июля 1933 г. на стол Сталина легло совершенно секретное донесение военной разведки под характерным названием «Тайные предложения Гитлера Английскому правительству» и следующего содержания: «Секретные переговоры национал-социалистов с английским правительством, начатые еще во время пребывания в Лондоне Розенберга, энергично продолжаются. Хозяйственное соглашение Англии и Германии. Как сообщалось, особый проект предусматривает раздел русского рынка. По мнению германских кругов, следует ожидать скорого изменения политического положения в России и соответственно этому желательно заблаговременно разделить эту громадную область сбыта. Только в этом смысле следует понимать меморандум Гугенберга, требовавшего территориальных уступок на Востоке и создания там новых крупных рынков сбыта и вложения капиталов…»[275]275
  ЦА МО РФ. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 50. Л. 5–8.


[Закрыть]

А в том, что А. Розенберг и А. Гугенберг испрашивали соответствующего «одобрям-с» лично у Великобритании – ничего удивительного не было. Эти нацистские твари, как, впрочем, до них еще М. Гофман, а также сам фюрер, основную ставку в реализации своих беспрецедентно агрессивных планов откровенно делали на Англию. Причем не скрывая, что суть этой ставки – на испокон веку господствующую в сознании правящей элиты коварного Альбиона злобную русофобию, имеющую давние геополитические корни. Гитлер более чем ясно выразил ее в ставшей «библией нацизма» – «Майн кампф», о чем уже говорилось выше. Проще говоря, Гитлер еще в «Майн кампф» просигнализировал PERFIDIOUS ALBION, что он готов исполнить подлый заказ коварного Альбиона – устроить войну на полное уничтожение России (СССР)! Ну а подсуетившийся в развитие «мыслей обожаемого фюрера» его ближайший прихвостень-«теоретик», весьма плотно связанный и с английской разведкой А. Розенберг, так и вовсе разоткровенничался. Со страниц своей книги «Будущий путь германской внешней политики» (1927) Розенберг заявил, что, являясь «прирожденным врагом единой России», Англия всегда заинтересована «в создании на континенте государства, которое будет в состоянии задушить Москву»[276]276
  Rosenberg A. Der Zukunftsweg einer deutschen Aufienpolitik. München, 1927, S. 69, 80, 84.


[Закрыть]. И, мол, именно поэтому-то «Германия предлагает Англии – в случае, если последняя обеспечит Германии прикрытие тыла на Западе и свободу рук на Востоке, – уничтожение антиколониализма и большевизма в Центральной Европе»[277]277
  Ibidem.


[Закрыть]. Впрочем, мог бы и не стараться – Гитлер и без Розенберга прямо обозначил эти идеи в «Майн кампф»[278]278
  Hitler A. Mein Kampf. Bd. 1 S. 145–146; Bd. 2. S 253, 306.


[Закрыть].

К 1936 г. окончательное теоретическое оформление получили и взгляды германского генералитета на стратегию достижения таких целей. Образно говоря, герры генералы «положили глаз» на стратегию так называемой молниеносной войны в варианте мобильной маневренной, позже (в конце 1939 г.) названной мировой прессой блицкригом. Они горячо обсуждали ее еще до привода Гитлера к власти.

Если быть абсолютно точным, то на самом-то деле термин «Blitzkrieg» впервые появился еще в 1935 г. на страницах немецкого военного журнала «Deutsche Wehr» в статье, автор которой рассматривал перспективы выигрыша войны государствами, не обладающими достаточной сырьевой базой. Однако термин не вошел даже в военно-научный оборот самой Германии. Через три года, в 1938 г. термин появился во второй раз – на страницах немецкого военного журнала “Militar-Wochenblatt”. И опять термин не получил путевки в жизнь – он не используется. И только с 29 сентября 1939 г. с нелегкой руки американского журнала «Тайм» этот термин был введен в мировой пропагандистский оборот и с тех пор широко применяется.

В наиболее полном виде он был сформулирован в книге известного еще со времен Первой мировой войны прошлого столетия германского генерала Э. Людендорфа – «Тотальная война»[279]279
  Ludendorff E. Der Totale Krieg. München, 1935.


[Закрыть].

Именно на ее страницах детально описывалась столь прочно овладевшая умами нацистской верхушки и генералитета идея блицкрига или, как это указано в его книге, идея «молниеносной войны». В концепции «молниеносной войны» Людендорфа ставка делалась на внезапность нападения без объявления войны, ведение войны со всей твердостью и беспощадностью, только наступательно, на «молниеносное» ведение всех военных действий, на преступную жестокость к противнику, массовое уничтожение мирного населения, захват материальных ценностей. Одновременно Людендорф разработал параметры именно такой войны, которая должна была вестись ради полного уничтожения одного народа другим. И хотя впоследствии разгромленные германские генералы указывали в своих мемуарах, что-де германский Генеральный штаб внимательно изучил эту книгу и якобы бесповоротно забраковал ее[280]280
  Гёрлиц Вальтер. Германский генеральный штаб. История и структура. 1657–1945. Пер. с англ. М., 2005, с. 291.


[Закрыть], это полнейшая чушь. Или, проще говоря, откровенная ложь. Потому что германский Генеральный штаб отказался использовать предложенные Людендорфом методы тотальной войны всего лишь на западноевропейском театре военных действий. Потому как это не только мгновенно привело бы Германию к полному краху, но и навсегда исключило бы ее из семьи западноевропейских народов. Западноевропейский внутренний междусобойчик в те времена был таков, что даже в случае вооруженного столкновения подобные методы ведения войны были недопустимы. Европа же, однако, не приведи Господь… А вот на Востоке, тем более в отношении славян – к вящему удовольствию всей нацистской сволочи… Что эти негодяи-преступники и продемонстрировали и в Польше, и особенно на территории СССР!

Конечно, «творческие потуги» германского генералитета и военных теоретиков этим далеко не исчерпываются. Герры генералы написали изрядное количество статей, монографий и книг[281]281
  Германская концепция блицкрига наиболее полно изложена в трудах: Ludendorf E. Kriegführung und Politik. Berlin, 1922; Ludendorf E. Der total Krieg. München, 1935; Bernhardi F Von Kriege der Zukunft. Berlin, 1920; Ritter H. Der Kriege der Zukunft. Leipzig, 1931; Soldan G. Der Mensch und die Schlacht der Zukunft. Oldenburg, 1925; BuchfinckE. Der Krieg von Gestern und Morgen. Langensalza, 1930; MentzschH. Krieg als Saat. Breslau, 1934; WetrellG. Der Bündnis-Krieg. Berlin, 1937; Cochenhausen F. Die Truppenführung. 9. Aufl. Berlin, 1934; Eimansberger L. Der Kampfwagenkrieg. München, 1934; Guderian H. Achtung – Panzer. Stuttgart, 1937; Ergurth W. Die Überraschung im Kriege. Berlin, 1938; Der Vernichtugssieg. Berlin, 1939 и др.


[Закрыть]. Разработали немало тем и вопросов. Обо всем этом было известно Москве. Хотя бы потому, что тщательное наблюдение за «полетом творческой мысли» генералитета страны наиболее вероятного противника является одной из приоритетных задач не только военной разведки, но и аналитических подразделений Генштаба любого государства, тем более крупного. Не говоря уже о том, что внимательно работали и советские разведывательные службы.

Однако в конце 1936 г., когда «план Гофмана» обрел, казалось бы, окончательные черты, в том числе и за счет гибридизации с «планом Розенберга», произошло событие, которое радикальным образом изменило стратегическую ситуацию на годы вперед. Дело в том, что в конце 1936 г. в Германии были проведены стратегические командно-штабные игры на картах, на которых впервые «обкатывался» прототип будущего плана «Барбаросса». Тогда он назывался скромно и непритязательно – «План Восточной кампании». За этими играми внимательно наблюдали обе основные советские разведки. ИНО НКВД, в частности, уже в начале 1937 г. сообщил высшему советскому руководству об этих играх и предшествовавшем им в ноябре 1936 г. совещании высшего политического и военного руководства Германии, а также об итоговых выводах по результатам игр и совещания. Самым важным в этой информации был итоговый вывод: «Совещание пришло к выводу, что никакого точного решения относительно восточной кампании не будет найдено, пока не будет разрешен вопрос о создании базы для операций в самой Восточной Польше»[282]282
  Очерки Истории Российской Внешней Разведки. М., 1997, Т. 3. С. 6.


[Закрыть]. Одновременно разведкой было добыто и так называемое завещание Секта, внезапно скончавшегося в декабре 1936 г., – практически сразу же после проведения упомянутых выше игр. В завещании говорилось: «Германия не сможет выиграть войну с Россией, если боевые действия затянутся на срок более двух месяцев и если в течение первого месяца войны не удастся захватить Ленинград, Киев, Москву и разгромить основные силы Красной Армии, оккупировав одновременно главные центры военной промышленности и добычи сырья в европейской части СССР»[283]283
  Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 147. Абсолютно идентичный текст содержится и на с. 194–195 его же книги «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы». М., 1997.


[Закрыть].

Совокупность этих данных автоматически означала, что, во-первых, если раньше главари нацистского режима были готовы выступить на Восток в составе коалиции ряда государств, то теперь они были намерены самостоятельно решить вопрос о создании плацдарма для самостоятельного же нападения на СССР. Ведь речь-то шла о базах именно в Восточной Польше, что для СССР означало Западную Украину, но более всего Западную Белоруссию. Проще говоря, сие означало, что во главу угла плана будущей агрессии Германии уже поставлена задача не столько отторжения важных экономических регионов СССР, что, как говорится, и так само собой разумелось германскими генералами, сколько прямого физического уничтожения СССР и его станового хребта – России. Потому как поставленная задача о необходимости решения вопроса о базах на территории Восточной Польши означала, что уже непосредственно германскими генералами стал предусматриваться прямой удар на Белорусском направлении. А ведь это самая короткая дорога на Москву. Именно этой дорогой издавна пользовались все агрессоры, что нападали на Русь с Запада с целью именно физического уничтожения Руси. И это не говоря уже о других составляющих плана агрессии.

Во-вторых, в отличие от «плана Гофмана» и даже «плана Розенберга», стратегия «Восточной кампании» изначально предусматривала три направления главного удара при сплошном фронте на пространстве от Балтийского до Черного моря. Что, собственно говоря, и подтвердило завещание Секта.

К слову сказать, оно впервые раскрывало и самое сокровенное, что было заложено в «плане Восточной кампании» и что впоследствии перекочевало и в план «Барбаросса». Речь идет о превалирующей, пожалуй, даже доминирующей в этих планах ставке на уничтожение Русской цивилизации как таковой, причем вне какой-либо зависимости оттого, что в тот период времени Россия называлась СССР. Ведь упомянутые в завещании Секта как объекты первоочередного захвата Ленинград (Санкт-Петербург), Москва и Киев не являлись целями сугубо военно-стратегического характера. Их реальной значение выходило (и выходит!) далеко за рамки этого понятия. Ибо прежде всего они ярчайшие символы самых важных этапов в истории Русской цивилизации. В непосредственной близости от Ленинграда (Санкт-Петербурга) находится центр Ладожской цивилизации – праматери Русской цивилизации. Не говоря уже о том, что сам град Петра Великого являет собой особого рода символ России как имперского образования. Киев – исторический символ Киевской Руси и ее цивилизации. Образно говоря, Киев – матерь городов русских. Москва – исторический символ Русского централизованного государства и соответствующей ему цивилизации. Не говоря уже об особом стратегическом ее значении как столицы государства. Одновременный их захват и тем более уничтожение означал бы конец Русской цивилизации как таковой. Проще говоря, стала очевидной ставка на уничтожение Русской цивилизации в грядущей войне. Кстати говоря, более чем характерно, что появление такой ставки в планах нацистов совпало с крутым поворотом политики Сталина в сторону возрождения сильного Русского государства, восстановления прерванной октябрем 1917 г. и последующей революционной вакханалией исторической преемственности Советского государства от прежней России.

В-третьих, отчетливо проявилась ставка на блицкриг, хотя сам термин, подчеркиваю, еще не употреблялся широко, использовался термин «молниеносная война». Более того. Не менее очевидной стала и ставка на разгром Красной Армии в приграничных сражениях.

Все три вывода в концентрированном виде проявились в следующем факте. В процессе упомянутых выше стратегических игр на картах германские генералы «взяли» Минск на пятый день картографической агрессии! И это в ситуации, когда между Германией и СССР еще существовал громадный территориальный буфер – Польша. Причем герры генералы «взяли» Минск на пятый день даже без теоретического учета возможностей коалиционных сил! То есть без учета сил своих союзников! Всего лишь своими, мягко выражаясь, более чем худосочными вооруженными силами!?

В итоге стало очевидно, что вопрос о нападении Германии на Польшу ради создания соответствующего плацдарма для последующего нападения на СССР, прежде всего на Белорусском направлении, был предрешен еще тогда, в конце 1936 г., и тогда же «соответствующим образом» прорабатывался. Хуже того. Стала очевидной и ставка на разгром Красной Армии в приграничных сражениях.

О реально усиливавшейся угрозе безопасности и суверенитету Польши, а, следовательно, и усилении угрозы продвижения гитлеровской экспансии к тогдашним западным границам СССР Сталин знал еще с осени 1935 г. Об этом стало известно от французской журналистки Женевьевы Табуи и влиятельного французского банкира Танери. Тогда же стали известны и планы Гитлера, в частности, на 1938 г. – захват Австрии, затем Чехословакии, что и означало возможность выхода вермахта на исходные для нападения на Польшу позиции[284]284
  Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. М., 1996, с. 45, 81.


[Закрыть].

Кстати говоря, вовсе не случайно, что в состоявшейся 1 марта 1936 г. беседе с председателем американского газетного объединения «Скриппс – Говард Ньюспейперс» Роем Говардом, отвечая на вопросы последнего «Как в СССР представляют себе нападение со стороны Германии? С каких позиций, в каком направлении могут действовать германские войска?», Сталин, как уже вкратце отмечалось выше, заявил следующее: «История говорит, что когда какое-либо государство хочет воевать с другим государством, даже не соседним, то оно начинает искать границы, через которые оно могло бы добраться до границ государства, на которое оно хочет напасть. Обычно агрессивное государство находит такие границы. Оно их находит либо при помощи силы, как это имело место в 1914 г., когда Германия вторглась в Бельгию, чтобы ударить по Франции, либо оно берет такую границу “в кредит”, как это сделала Германия в отношении Латвии, скажем, в 1918 году, пытаясь через нее прорваться к Ленинграду. Я не знаю, какие именно границы может приспособить для своих целей Германия, но думаю, что охотники дать ей границу “в кредит” могут найтись»[285]285
  Сталин И. Беседа с председателем американского газетного объединения «Скриппс – Говард Ньюспейперс» г-ном Роем Говардом. 1 марта 1936 г. Партиздат ЦК ВКП(б). М., 1937, с. 6–7. Кстати говоря, любопытно следующее. Беседа состоялась 1 марта 1936 г., то есть за неделю до того, как с прямой санкции Великобритании, в том числе и британского короля Эдуарда VIII Гитлер реоккупировал Рейнскую область.


[Закрыть].

Ослепленное патологически звериной русофобией и советофобией тогдашнее польское руководство вплоть до 1 сентября 1939 г., к глубокому сожалению, не нашло в себе мужества хотя бы ради коренных интересов безопасности собственно Польши ответить взаимностью на фактически бесконечный ряд призывов и предложений СССР о сотрудничестве в военной сфере. Прежде всего в целях отражения неумолимо надвигавшейся гитлеровской агрессии. С маниакальным упорством закоренелого самоубийцы, что, к слову сказать, является многовековой «традицией» польского руководства, официальная Варшава делала все, что только возможно было сделать вопреки элементарно здравому смыслу и собственным же интересам. Вплоть до того, что втуне лелеяла мечту о нападении на СССР и захвате, например, Советской Украины. Как можно было не понимать, что Гитлер ни при каких обстоятельствах не пойдет на это в союзе с «версальским ублюдком» – так Гитлер называл Польшу (и Чехословакию тоже) – ну никак невозможно взять в толк! Впрочем, польское руководство исстари славится своим иррациональным и неадекватным мышлением и взглядами на международную ситуацию. Эти «гнуснейшие из гнусных», как называл Черчилль предвоенное польское руководство[286]286
  Черчилль У. Вторая мировая война. Кн. 1. М., 1991, с. 147.


[Закрыть], едва ли не до самого нападения Германии на Польшу мечтали участвовать в вооруженном разбое против СССР. Так, еще в декабрьском 1938 г. докладе 2-го Отдела (военная разведка) ГШ Войска Польского говорилось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель – ослабление и разгром России» [287]287
  ПыхаловИ. Великая оболганная война. М., 2005, с. 109. Z dziejôw stosunkôw polsko-radzieckich. Studia i materialy. T. III. Warszawa, 1968, S. 262, 287.


[Закрыть].

Только 1 сентября 1939 г. не в меру спесивые и, мягко выражаясь, практически всегда не адекватно конкретным реалиям мыслящие ляхи наконец-то уразумели, что польский гусь не товарищ нацистской свинье, но было уже поздно. Ну, не идиоты ли?! Одно слово – шляхта, пся крев!..

Значение происшедшего в 1936 г. на этом не исчерпывается. В том же 1936 году впервые стало вырисовываться и вероятное время развязывания Гитлером войны. Дело в том, что 20 августа 1936 г. Гитлер подписал меморандум «Об экономической подготовке к войне», в котором указал: «Я ставлю следующие задачи:

– через четыре года мы должны иметь боеспособную армию,

– через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне»[288]288
  Цит. по: Полторак А., Зайцев Е. Рурские господа и вашингтонские судьи, М., 1968, с. 66–67.


[Закрыть].

В результате несложного арифметического действия нетрудно было прийти к выводу, что с конца августа 1940 г. уже следовало ожидать возрастания угрозы войны. Что, собственно говоря, впоследствии так и произошло, даже чуть ранее, так как первые сообщения советской разведки о возрастании угрозы нападения прошли в первых числах июля 1940 г.

Кстати говоря, с этим же обстоятельством связано содержание одной из январских телеграмм Р. Зорге в Центр. В ней он сообщил высказанное в приватной беседе с ним мнение своего «друга» – германского военного атташе О. Отта. Возвратившись из командировки в рейх, куда он ездил для участия в тех самых играх и совещании, о которых говорилось выше, Отт рассказал Зорге, что Германия может рискнуть начать серьезную войну не раньше, чем через четыре года [289]289
  Горбунов Е.А. Схватка с черным драконом, М., 2002, с. 284.


[Закрыть].

Учитывая, что в тот период времени на германском направлении у советской разведки уже была блестящая агентура, способная добывать подобную информацию, содержание этого меморандума не было секретом для Москвы. В том числе, естественно, и того его пассажа, в котором Гитлер указал, что «целью этого меморандума не является предсказание времени, когда нетерпимая ситуация в Европе перейдет в стадию открытой войны.

Я хочу лишь выразить мое твердое убеждение, что этот кризис не преминет наступить»![290]290
  Цит. по: Полторак А., Зайцев Е. Рурские господа и вашингтонские судьи, М., 1968, с. 66–67.


[Закрыть] То есть в тот период времени Гитлер и сам толком не знал, когда же можно будет начать войну, хотя и поставил задачу через четыре года быть готовым к ней. Однако, принимая во внимание, что экспансионистские планы Гитлера были направлены на Восток, прежде всего против СССР, Москве не приходилось сомневаться, что при такой постановке задач, каковая имелась в тексте упомянутого меморандума, в первую очередь подразумевалась война против СССР. Чуть позже, осенью 1936 г., на очередном съезде нацистской партии фюрер на всякий случай во всеуслышание ляпнул, что-де готов напасть на СССР в любой момент!

Усилия советской разведки в новом 1937 г. принесли не только новые сведения об очередном наиболее вероятном времени развязывания Гитлером войны. Стало точно известно и о том, каким образом Запад намерен канализировать грядущую нацистскую агрессию персонально против СССР. Уже в самом начале этого года стало известно о том, что Великобритания откровенно ожидает войны в Европе не позднее 1938 г.[291]291
  Очерки Истории Российской Внешней Разведки. В 6-ти томах. Т. 3, 1933–1941. М., 1997, с. 468.


[Закрыть]

«Провиденциальные способности» Лондона никогда не были способностями от Бога, но только от дьявола. Что и подтвердила советская разведка в своих донесениях в конце января 1937 г. Дело в том, что в конце января 1937 г. по инициативе Лондона произошла конфиденциальная встреча президента США Ф. Рузвельта со специальным представителем британского премьер-министра С. Болдуина – лордом Рэнсименом, итоги которой впоследствии стало возможным квалифицировать как малоизвестный англо-американский предмюнхенский сговор. Потому что в процессе их конфиденциальных переговоров была выработана конкретная «технология», по которой США и Великобритания были намерены безальтернативно исключить Советский Союз как предотвращающий «вступление Германии в войну» важнейший фактор не только европейского, но и мирового значения! Причем при одновременном обеспечении нацистской Германии возможности быстрого достижения необходимого уровня военной и военно-экономической готовности, а также стратегического плацдарма для немедленного развязывания войны на восточном азимуте!

От имени США Рузвельт заявил Рэнсимену: «Если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Если же вопрос будет стоять о войне, которую вызовет Германия или СССР, то она будет придерживаться другой позиции и, по настоянию Рузвельта, Америка сохранит свой нейтралитет. Но если СССР окажется под угрозой германских, чисто империалистических, т. е. территориальных, стремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону»!? В ответ Рэнсимен ретиво поддакнул, что-де «в основе каждого нападения фашистов или их вассалов на СССР будут лежать империалистические мотивы»![292]292
  Очерки Истории Российской Внешней Разведки… С. 468.


[Закрыть]

Однако все дело в том, что по состоянию на конец января 1937 г. непосредственной, прямой угрозы для СССР со стороны гитлеровской Германии еще не было. Гитлер не только был еще весьма далек от советских границ и даже не знал, как к ним подобраться, но и слаб в военно-экономическом отношении. В то же время была очевидна серьезная общая угроза миру и безопасности в Европе в связи с воцарившимся в Германии нацистским режимом. Естественно, что такого же характера угроза существовала и для СССР. Отсюда и вопрос – а что же тогда на самом-то деле обсуждали Рузвельт и Рэнсимен?

Выяснилось, что под прикрытием внешне красивых рассуждений о «демократии» в тот момент обсуждалась краеугольная часть уже существовавшего у Великобритании преступного замысла по сговору с Гитлером! Советская разведка документально точно установила следующее. Накануне встречи Рузвельта с Рэнсименом британский посол в США Линдсей через госсекретаря Хэлла официально проинформировал высшее американское руководство о том, что между Лондоном и Парижем достигнуто соглашение о «совместном общем плане действий (так в документе. – А.М.) Англии и Франции», первый пункт которого гласил: «1. Будет сделана новая попытка достигнуть соглашения с Берлином»![293]293
  Там же, с. 470.


[Закрыть] Как оказалось впоследствии, речь шла о будущем (Мюнхенском) сговоре с Гитлером!

Потому что оказаться «под угрозой германских, чисто империалистических, то есть территориальных, стремлений» в то время СССР мог только в одном-единственном случае – если Запад злонамеренно даст Гитлеру не только коридор для максимального приближения к границам СССР, но и конкретный плацдарм для нападения. Конкретно в тот период времени дать Гитлеру коридор для максимального приближения к границам СССР и плацдарм для нападения на Юго-Восточном направлении было возможно только за счет Чехословакии! И вот что важно в этой связи. Подставить СССР под «угрозу германских, чисто империалистических, то есть территориальных, стремлений» по состоянию на тот период времени означало также, что США и Великобритания намерены оказать свое максимальное содействие Гитлеру в реализации «плана Гофмана», в том числе и в редакции «плана Розенберга», на его Юго-Восточном направлении. Потому как прежде чем добраться до ближайших подступов к советским границам на этом направлении, необходимо было сокрушить Чехословакию (а до нее еще и Австрию). Даже британская пресса еще за три года до этого англо-американского сговора отмечала, что «не нужно иметь большое воображение, чтобы представить себе план германской кампании, которая, начавшись соединением с Австрией и Венгрией, сначала расправится с Чехословакией и… которая прорвется на Украину, по направлению к Черному морю» [294]294
  «The Sunday Times», 3.VI. 1934.


[Закрыть].

Проще говоря, Рузвельт и Рэнсимен обсуждали вопрос о том, как наиболее эффективно уже в то время подставить СССР под «угрозу германских, чисто империалистических, то есть территориальных, стремлений», причем именно на Юго-Восточном направлении, дабы змеиное «предвидение» Лондоном войны не позднее 1938 г. свершилось! Как видим, Сталин был более чем прав, заявив 1 марта 1936 г. в интервью американскому корреспонденту, что охотники дать Германии границу «в кредит» могут найтись. Нашлись…

А сразу же после этого англо-американского сговора последовал второй акт «англосаксонского геополитического балета» – состоялся еще менее известный англо-германский пред-мюнхенский сговор. В начале февраля 1937 г. в германском городе Баденвейлере состоялась конфиденциальная встреча тет-а-тет между министром рейхсэкономики и президентом рейхсбанка Ялмаром Шахтом и главой экономического департамента британского министерства иностранных дел Ф. Лейт-Россом. Результаты именно этой встречи и раскрыли полностью суть «новой попытки достигнуть полного соглашения с Берлином». Потому что, если реконструировать (иного выхода нет, так как официально информация советской разведки об этой встрече пока еще не рассекречена) ход и особенно итоги этой встречи, можно констатировать следующее:

1. От имени правительства Великобритании Лейт-Росс ясно дал понять (Гитлеру), что нет никакой необходимости требовать решения вопроса о колониальных и экономических уступках, чем в то время был занят фюрер. Если, конечно, он согласится с британским предложением о том, что в порядке компенсации Великобритания (при участии Франции) поможет Берлину выгодным для него образом урегулировать волновавшую его проблему Судет. Причем в случае согласия, он заодно получит прямой доступ к развитой индустриальной базе ВПК Чехословакии, ее богатейшим арсеналам вооружений, мощной военно-инженерной инфраструктуре в непосредственной близости от границ СССР. Проще говоря, Гитлеру предлагалось снять все колониальные и экономические претензии, взамен чего, через некоторое время, он обязательно получит Чехословакию со всем ее демографическим, экономическим, военно-экономическим, военно-техническим и иным «приданым» в качестве плацдарма для нападения на СССР. Поскольку торг шел между опытнейшими специалистами в области экономики и финансов, то и главный лейтмотив торга был чисто финансово-экономический, чего, как правило, при анализе предыстории Мюнхенского сговора не учитывают.

2. Аналогичным образом фюреру дали понять, что западные демократии – Лондон и Париж – ожидают от него серьезного аванса в знак согласия с «солидным» предложением. А в качестве аванса западные демократии готовы зачесть ему немедленное прекращение даже зондажных контактов по урегулированию межгосударственных отношений как с СССР, так и с Чехословакией, которые имели место в то время[295]295
  В то время личный представитель Сталина в Берлине – торгпред СССР Д. Канделаки – по поручению Иосифа Виссарионовича прилагал колоссальные усилия для того, чтобы создать предпосылки для урегулирования резко осложнившихся после привода Гитлера к власти межгосударственных отношений. Увы, в тот период времени результатов это не дало.


[Закрыть].

Короче говоря, Лейт-Росс ясно дал понять, если Гитлер воспримет все эти предложения, то Великобритания вполне реально может поспособствовать «мирному» получению Берлином столь прекрасного для нападения на СССР плацдарма с богатейшими арсеналами вооружений и прекрасной военно-инженерной инфраструктурой! Естественно, что Гитлер «понял»…

А 16 ноября все того же 1937 г. сам Уинстон Черчилль лично подтвердил советскому полпреду в Лондоне И. Майскому, что готовится предательство Чехословакии ради предоставления Гитлеру свободы рук на Востоке[296]296
  Научное наследие. Иван Михайлович Майский. Дневник дипломата. М., 2006, с. 189. ДВП СССР. Т. ХХ, документ № 411, с. 608–609.


[Закрыть]. Опять-таки обращаю внимание на то, что Великобритания готовила это предательство Чехословакии ради предоставления Гитлеру свободы рук на Востоке, имея в виду оказание Гитлеру содействия в реализации его экспансионистских намерений на Юго-Восточном направлении по «плану Гофмана»!

И вовсе не случайно, что уже 29 ноября 1937 г. в СССР было подписано «Постановление Комитета обороны М—8», которым назначенному тогда начальником Генштаба Б.М. Шапошникову было поручено составить новый вариант «Соображений о стратегическом развертывании Вооруженных сил на случай войны на период 1938–1939 гг.».

Решение было более чем своевременное, скорее даже заблаговременное. Потому что уже в марте 1938 г. в Москву поступили сильно встревожившие ее данные. Мало того что при прямом попустительстве Запада уже произошел аншлюс Австрии, так еще и оказалось, что под контролем СС 15 марта 1938 г. в старинном замке Вартбург была секретная конференция астрологов Третьего рейха, в ходе которой астрологи выработали свои прогнозы в отношении предполагаемых военных действий

Германии, в том числе и в отношении СССР. Именно от астрологов Третьего рейха впервые прозвучал 1941 г. как наиболее удобный срок для нападения на Советский Союз. Причем было указано даже конкретное время – не позднее второй половины мая 1941 г.!

В среде германских астрологов присутствовало и недреманое око Сталина. Им был очень близкий к заместителю Гитлера по партии Рудольфу Гессу талантливый ученый-астролог, граф Сергей Алексеевич Вронский (1915–1998). С детства блестяще владевший астрологией, хиромантией, магией, обладавший отличными способностями к гипнозу и психотерапии и являвшийся прекрасным экстрасенсом-медиком граф был близко знаком с верхушкой Третьего рейха, поддерживал дружественные отношения с личным астрологом Гитлера Карлом Эрнстом Крафтом. Как это явствует из весьма скромных описаний его жизненного пути, граф был занят информационным освещением наиболее скрытой от посторонних глаз части нацистского режима – его связей с оккультными силами, в том числе и связей по оккультным каналам с наиболее могущественными закулисными силами Запада. Граф входил и в круг членов тайного общества «Врил», создателем и главой которого являлся легендарный германский геополитик Карл Хаусхофер и, судя по всему, имел какое-то отношение к проекту рейхсфюрера СС Гиммлера – «Аненербе» («Наследие Предков»). Именно С.А. Вронский весной 1938 г. сообщил об особо секретном совещании астрологов, которое рекомендовало Гитлеру определить время нападения на СССР на 1941 г. В практике советской разведки история графа не единственная. В составе, например, разведгруппы Харро Шульце-Бойзена была профессиональная ясновидящая Анна Краус, внесшая неоценимый вклад в нашу Победу. Такими же способностями обладала и другой член этой же группы – Ода Шотт-Мюллер.