Текст книги "За сладкое приходится горько платить"

– Мальчик, у тебя кишка тонка стать моим спонсором.

– Что, такое дорогое учебное заведение? – поинтересовался Малыш

– Не заведение, а я дорогая, – отрезала женщина и повесила трубку.

Малышу начало понравилось. Он набрал номер снова.

– Слушаю…

– Сколько тебе надо, – Малыш сразу перешел на «ты», – чтобы ощутить себя студенткой?

– Три тысячи, – ответил голос, и Малыш понял, что сумма специально завышена, чтобы отбить у него охоту звонить еще раз.

– Такая мелочь! Если ты мне понравишься…

– Нет!

– Я не в том смысле… Так вот, если ты мне понравишься, – повторил Малыш, – считай, что три тысячи у тебя в кармане.

На том конце провода молчали, Малыш догадался, что его звонок и предложение оказались первыми и что соискательница спонсорской стипендии немного шокирована.

– Только у меня несколько вопросов к тебе будет, – добавил он после паузы.

– За деньги я не сплю, сразу предупреждаю, – прервал его голос.

– А кто тебе сказал, что я хочу с тобой спать, – рассмеялся Малыш. – Может, я импотент или голубой.

– Фу-у-у, – прозвучало на том конце брезгливо, но трубку собеседница бросать не спешила.

– Тебе-то какая разница, ты ведь учиться хочешь, а не чего-то там еще? Короче, ты местная?

– Да, – насторожилась женщина.

– Тебе больше восемнадцати?

– Слава богу, да, – последовал ответ.

– А почему, «слава богу»?

– Потому что именно в восемнадцать я наделала больше всего ошибок, – ответила женщина и глубоко вздохнула.

– Где ты живешь? Ты прописана? У кого? – выдал целую очередь вопросов Малыш.

– У родителей, а что? Если мечтаешь о прописке без штампа в паспорте, то зря, мои предки даже Ленина на своей площади не прописали бы, хотя он для них самый дорогой человек.

– Все, меня твои параметры устраивают, – сказал Малыш решительно. – Значит три тысячи, и мы с тобой расписываемся. Фиктивно, само собой. Потом, как только я у тебя пропишусь, даю еще штуку. И еще одну, когда прописка мне перестанет быть нужна и мы разведемся. Устраивает такая комбинация? По-моему, для тебя это хороший бизнес.

После долгого молчания голос ответил, что условия приемлемые. Они договорились встретиться на следующий же день, чтобы не откладывать дело в долгий ящик. Малыш, к своему удивлению, поймал себя на том, что немного волнуется, чего с ним раньше не случалось даже в момент, когда ему предстояло убить на заказ целую семью, а та состояла, ни много ни мало, из шести человек.

«Если она и внешне такая же, какой кажется при общении по телефону, – думал Малыш, – то мой брак, пусть и фиктивный, обещает быть не самым неприятным».

На встречу – свиданием назвать это было нельзя – Малыш подкатил на такси. На всякий случай прихватил букет цветов, но к назначенному месту двинуться не спешил, решил сперва посмотреть со стороны, кто же все-таки придет: крокодил или Дюймовочка. Ждать пришлось долго. Вот часы уже отсчитали двадцать лишних минут, а на пятачке, где они договорились встретиться, по-прежнему никого не было.

«Испугалась, – разочарованно подумал Малыш. – Жаль, а по разговору не скажешь, что она из боязливых».

Внезапно Малыш, случайно отведя взгляд в сторону, заметил женскую фигурку на скамейке. Вспомнил: особа в джинсах и куртке сидит там примерно столько же, сколько находится на своем наблюдательном пункте и он.

«Так, кажется, это она! Тоже не лыком шита, решила загодя рассмотреть меня, как и я ее. Что ж, пойду первым, все-таки я мужчина».

Тем не менее он двинулся к ней кружным путем, заходя сбоку. Опытному киллеру, ему не составило труда подкрасться вплотную: девушка заметила его присутствие, лишь когда он кашлянул у нее за спиной.

– Нехорошо заставлять себя ждать, – сказал Малыш. – Тем более будущего супруга, пусть и фиктивного.

Она была еще молода, не больше двадцати одного, стройна, хорошего роста, выше Малыша, с задорно привздернутым носиком и насмешливо-умным взглядом серых глаз. Прическа самая простая – короткая, под мальчишку, стрижка.

«Не красавица, но обаяния не лишена, – отметил про себя Малыш, окидывая ее быстрым взглядом. – А фигурка что надо!»

Он думал, что она будет немного старше.

– А, это вы! – вздрогнула она от его внезапного появления. – Вы всегда так неслышно подкрадываетесь?

– Всегда, – подтвердил Малыш и почему-то обрадовался, что не соврал. – Ну что, приступим к обсуждению? И давай, перейдем на «ты».

– Хорошо, – согласилась она. – Меня звать Елена, а тебя?

– Зови меня… И тут Малыш понял, что забыл, как его зовут по паспорту, забыл имя парня, которого убил и паспортом которого воспользовался.

– …Рустам, – вспомнил с облегчением. – Друзья зовут Малышом, и я к этому привык, можешь тоже звать меня так, тем более что я действительно ниже тебя. Итальянский вариант. Там, в Италии модно, чтобы жена была выше мужа.

– Извини, но пока пусть будет Рустам. Ты что, нерусский?

– Я помесь бульдога с носорогом: мать русская, отец кореец.

– На русского ты больше похож, особенно когда улыбаешься, – отметила Елена.

– Как мы станем действовать? – Малыш направлял разговор в деловое русло. – Ты родителям скажешь, что выходишь замуж? Или в этом нет нужды?

– О замужестве пока говорить рано. Три тысячи. Я хочу их увидеть живьем. – Елена серьезно смотрела на Малыша. – Иначе у тебя ничего не получится, я не из тех, кого можно наколоть.

– Я это понял еще по телефону, – сказал Малыш, доставая из кармана деньги. – Здесь полторы штуки, ты можешь взять их хоть сейчас, это задаток. Сразу же в загсе получишь остальные полторы, а когда проставят штампы – еще штуку.

Елена пересчитала деньги, проверила каждую сотенную купюру на свет, удовлетворилась этим, сунула конверт в карман куртки и сказала:

– Пошли!

– Куда?! – удивился Малыш.

– В загс. Прежде чем поставят штампы в паспорта, надо подать заявление и ждать не меньше месяца. А деньги мне нужны срочно.

– Но я не взял с собой паспорт, – почти растерялся Малыш.

– Где ты живешь? – Елена зло смотрела на Малыша. – Возьмем такси и съездим.

– Ну у тебя и напор! – пробормотал Малыш. – Поехали.

Он поймал такси.

– Зачем тебе фиктивный брак? – спросила Елена. – Я думала, тебе лет сорок по крайней мере. А ты совсем пацан.

– Ну, не такой уж я и пацан, – усмехнулся Малыш. – А насчет брака объясню. Штамп в паспорте даст мне право купить тут квартиру или дом. Для этого я и хочу оформить фиктивный брак. Покупать буду на твое имя, потом, когда будем разводиться, перепишешь на меня.

– А если я тебя прокину? – внезапно спросила Елена. – Что станешь делать? В милицию на меня жаловаться?

– Зачем? – удивился Малыш. – Я просто-напросто тебя убью. Устраивает такой ответ?

– А если я тебя заложу: скажу в милиции, что ты меня сватаешь фиктивно? И они заинтересуются, откуда ты взялся в городе, откуда у такого Малыша, – Елена подмигнула ему, – деньги, чтобы за все платить: за квартиру, за фикцию, за такси?

– Тогда я тебя тоже убью, но прежде изнасилую, – ответил Малыш.

– Вот теперь вижу, что ты не русский, – сказала Елена. – Ладно, это я так, шучу. Мне позарез нужны деньги, поэтому я никому ничего не скажу, можешь быть спокоен.

Они доехали до квартиры Малыша, он взял паспорт, потом в загсе, который обслуживал район, где жила Елена, подали заявление.

– Через месяц, – сказала сотрудница, кладя его в папку.

– Подожди минуточку, – попросил Елену Малыш, выпроваживая ее на улицу. Сам же остался с сотрудницей наедине и положил перед нею на стол сто баксов. – Нам надо расписаться через три дня. – Я срочно уезжаю на два года по контракту в Африку. Если мы не распишемся, то без меня родится ребенок, у которого не будет законного отца.

– Что? Да как вы смеете! – сотрудница покраснела и нервно задышала.

– Любая работа стоит денег.

Малыш положил поверх первой купюры еще одну того же достоинства. Теперь лежавшая перед женщиной сумма в переводе на рубли составляла примерно две ее месячные зарплаты.

– Берите, вам же нужны деньги, – уговаривал Малыш. – Что тут такого, я же не прошу вас украсть у государства атомную бомбу. Все равно мы поженимся, вы же не хотите, чтобы она стала матерью-одиночкой?

– Хорошо, приходите послезавтра, ваше время в двенадцать, – торопливо сказала сотрудница, помечая что-то в тетради. И неловким движением спрятала доллары.

– Все в порядке, – сообщил Елене Малыш, выходя из загса, – нас послезавтра распишут.

– Сколько она с тебя стрясла? – поинтересовалась Елена.

– А ты уверена, что она с меня стрясла? – в свою очередь спросил Малыш.

– Знаю, в наше время, никто просто так ничего не делает.

«Да, девочка на чем-то обожглась, иначе откуда у нее такой пессимистичный взгляд на жизнь?» – отметил про себя Малыш.

В принципе ему было все равно на ком жениться, фиктивный брак, он и есть фиктивный, но отчего-то эта девчонка тянула его к себе, ему было приятно ее дразнить, болтать с нею, пикироваться.

– А зачем тебе понадобились бабки, только честно? – спросил у нее. – Только не надо пудрить мне мозги про институт.

– А тебе-то что? – настороженно взглянула на него Елена, сразу же сделавшись враждебной. – Ты покупаешь, я продаю. А на что я деньги потрачу, это уж мое дело.

– Да что ты вдруг завелась? – Малыш даже остановился. – Ну, не мое дело, согласен. Так соври что-нибудь, зачем же нервничать, и себе, и мне настроение портить?

Они молча пошли дальше.

– А чем ты занимаешься? – спросила наконец Елена у Малыша.

– Работаю наемным убийцей, – ответил Малыш с подкупающей улыбкой шутника и балагура, сам не понимая, что толкнуло его на этот рискованный шаг. Наверное, злость за то, что Елена с ним неоткровенна. – Мне платят, заказывают, я убиваю. Что тебе еще рассказать веселенького о твоем будущем муже?

– А у меня примешь заказ, если понадобится? – спросила Елена, подмигнув своему спутнику.

– А с чего ты взяла, что я тебе душу открываю? Если бы я Папой Римским назвался, ты бы у меня индульгенцию попросила? Так, что ли? – опешил от ее вопроса Малыш. – Я пошутил.

«Ничего себе, сразу же правила игры принимает, – подумал он. – Клевая девчонка!»

– Такими вещами не шутят, – ответила Елена. – Ты же не хочешь меня пугать, чтобы я сорвала тебе бракосочетание, а значит, и нужный в паспорте штамп. Есть в тебе действительно что-то от киллера, только не пойму что. Может этот твой взгляд? Как у змеи. А я читала, что у всех киллеров взгляд немигающий – чтобы лучше целиться.

– Глупости, – усмехнулся Малыш и опять удивился тому, как она тонко все улавливает. – Выкинь ту книжку, в которой такое написано, – и часто-часто заморгал.

– Не притворяйся.

– Тик у меня такой. То моргаю, то век сомкнуть не могу.

– Тик-так, тик-так, – принялась напевать Елена, словно ставя точку на идиотском разговоре.

Рядом с Малышом после того, как умер отец, никогда не было человека, с которым он мог бы просто, без настороженности, пообщаться, снять внутреннее напряжение. Посредник для задушевных бесед не годился, потому что продавал его, с позволения сказать, талант, наживаясь на этом. А сейчас ему хотелось говорить с этой девушкой, смотреть на нее из-под ресниц, чтобы она не замечала его слишком пристального интереса.

– Тик-так, тик-так…

– Когда у твоих часов завод кончится?

– Они на батарейках, кварцевые. Тик-так…

– Выключи тикалку, от нее уже дырка в голове.

– Ты где живешь? Там, куда мы за паспортом ездили? – пропустила его слова мимо ушей Елена.

Малыш кивнул.

– Один?

– Один.

– Возьми меня к себе, – попросила она вдруг. – Тогда и перестану тикать. Все-таки, хоть и фиктивная, но я тебе буду жена. Мне не хочется возвращаться сегодня домой.

Голос ее вдруг сделался печальным, и Малыш, ни о чем не спрашивая, согласился:

– Живи, сколько хочешь. Я приставать к тебе не стану, хоть и муж по паспорту.

– Еще штамп не поставили.

– Но деньги-то ты взяла.

– Еще расписку потребуй.

Елена действительно осталась у него на ночь, и он сдержал слово, не делал никаких поползновений, постелив себе на кухне. Так прошла и вторая ночь.

Явились в загс точно к назначенному времени. Елена сменила джинсы на юбку, и Малыш еще раз отметил ее красивые длинные ноги. Ему приятно было стоять рядом с нею, когда та самая сотрудница, которой он сунул в тот день двести баксов, совершала обряд бракосочетания.

– Да, – сказала Елена.

– Да, – сказал Малыш.

О кольцах он побеспокоился заранее. Они получили паспорта, уже проштампованные, – женщина сделала все, как просил Малыш. Мельком взглянув на фото в паспорте, она даже не подумала, что парень на нем не очень-то похож на нынешнего новобрачного.

– Это дело надо отметить, – предложил Малыш, отдав Елене, как и обещал, полторы и еще штуку. – Так что, согласна? Посидим, потанцуем, может, что-нибудь и выпьем.

Вообще-то Малыш практически не пил ничего спиртосодержащего.

Елена, кивнув, незаметно спрятала деньги в укромное место.

– И все-таки, зачем тебе такая большая сумма понадобилась, да еще так срочно? – еще раз попробовал Малыш выведать ее тайну.

– Я уже отвечала на этот вопрос, сказала Елена так, что было не понять, шутит она или нет.

Договорились встретиться у него через пару часов: Елене надо было отлучиться по делам. Малыш отметил про себя, что у его фиктивной жены есть какие-то свои тайные интересы и что ему эти интересы не безразличны.

Вечер выдался жаркий, но было не так душно, как накануне. Елена пришла с большой сумкой и бережно извлекла из нее нарядное платье.

– Вот теперь можно и в ресторан, – сказала, направляясь в ванную.

Когда она появилась в платье, Малыш почувствовал, как у него екнуло сердце.

– Решай, в какой ресторан пойдем, я ведь не местный.

Она выбрала «Каменный цветок». Это был один из самых дорогих в городе ресторанов, и хотя приехали они задолго до часа пик, метрдотель огорчил их: все столики заказаны заранее.

Ресторан был построен на берегу реки; в летнее время здесь работал и открытый зал – клиенты могли услаждаться свежим воздухом и такими красотами, как закат солнца и лунная дорожка.

– Жаль, – прикусила губу Елена. – Я давно не была в ресторане. Здесь еще более или менее тихо, никаких дурацких тусовок, хозяин старается держать марку. Если кто-нибудь начинает бузить, его просто выводят – на это есть охрана. Хозяин бывший местный хоккеист, который успел поиграть за границей и кое-что заработать. Здесь его помнят, уважают и стараются не обижать.

– Минутку! – Малыш подозвал метрдотеля и стал с ним оживленно шептаться.

Немного погодя метрдотель утвердительно кивнул и показал на отдельный столик в глубине зала. Малыш с торжествующей улыбкой направился к Елене.

– Все о’кей, – доложил он. – Нет человека, который устоял бы перед хорошими деньгами. Я сказал, что оплачиваю в двойном размере все, что мы с тобой закажем, и это подействовало. Метрдотель признался: до сих пор ему никто такого не предлагал. Что это все со мной в последние дни так откровенны? Ох, не к добру.

– Ты считаешь, я откровенна с тобой?

– Кое в чем, кое в чем…

Они прошли к столику. Тотчас же возник официант и замер в полупоклоне, положив перед ними меню. Выбрали рыбные блюда, салат из крабов, солянку. Малыш замечал, как со всех сторон на Елену бросали заинтересованные взгляды мужчины. Это ему нравилось – все-таки она пришла с ним – и в то же время раздражало: какого черта пялить глаза на чужую девушку?

Появился небольшой ансамбль и зазвучала музыка, несколько пар покинули столики и задвигались – именно задвигались! – на тесноватой площадке.

– Вы позволите? – игнорируя Малыша, к столику подошел симпатичный брюнет явно кавказских кровей и склонился перед Еленой.

– Надо спросить разрешения у моего мужа, – ответила она небрежно, давая понять, что у него вряд ли что-нибудь выйдет.

– А он ваш муж? – брови брюнета взлетели вверх. – Никогда бы не подумал. – Он обернулся к Малышу. – Вы позволите пригласить вашу жену на танец?

– Нет! – Малыш уставился на него немигающим взглядом поменявших цвет с серого на зеленый глаз. – Она вообще ни с кем, кроме меня, не танцует. – Последняя фраза должна была сгладить резкое «нет». На большую любезность Малыш был неспособен: он и так проявил верх великодушия.

Даже не извинившись, брюнет резко повернулся на каблуках и отошел к своему столику. Вскоре оттуда послышался смех. Малыш догадался, что дружки смуглого смеются на тем, что тот остался на бобах, получил от ворот поворот.

– А ты смело с ним разговаривал, – заметила Елена, – Боюсь, у нас могут возникнуть неприятности. Не здесь, в зале им развернуться не дадут, а вот после, когда выйдем за ограду, придется бежать изо всех сил. Иначе побьют. Как ты думаешь, он кто, азербайджанец?

– Это чеченцы, за тем столиком, – сказал ей Малыш. – Я эту публику знаю, приходилось встречаться. Не бойся, давай лучше не думать о том, что будет после, главное – сейчас.

И Малыш наполнил бокал Елены шампанским, а себе налил виноградного сока.

– Это нечестно, – заметила Елена.

– Я вообще не пью, – сказал Малыш. – Никогда и ни при каких обстоятельствах.

– О, тебе как мужу цены нет! И не куришь?

– И не курю.

Подошел официант – на подносе у него стояла бутылка дорогого вина.

– Это вам, – сказал, ставя бутылку на стол и открывая ее.

– Помнится, мы не заказывали, – заметила Елена.

– Передали вон с того столика. – официант кивнул на столик с чеченцами.

– Отнесите им обратно, – легкомысленно предложила Елена.

– Нет! – остановил официанта Малыш, внимательно наблюдавший за тем, что делается за соседним столиком. Чеченцы, особенно тот брюнетистый, не сводили с них глаз. – Какое вино у вас самое дорогое? Ну, чтобы дороже этого.

– О, у нас есть вино, которому больше сорока лет, коллекционное.

– Сколько? – спросил Малыш.

Официант склонился к его уху:

– Сто десять.

– Десять-то откуда взялись?

– Прейскурант.

– Отнеси за тот столик, – сказал Малыш и, довольный собой, подмигнул Елене. – Они думали, что, прислав вино, унизят меня в твоих глазах. Я должен был поставить их на место.

– Ну, теперь в этом я уже уверена, тебя точно будут бить, – сказала Елена.

Она с жадным любопытством ждала, как станут чеченцы реагировать на то, что Малыш побил их карту, дал понять, что они тут не самые богатые и не самые щедрые.

Тем временем в зал торжественно внесли на подносе в сопровождении самого метрдотеля запотевшую бутылку, которая не оставляла сомнений: такое вино может позволить себе пить только очень богатый человек. Процессия медленно двигалась через весь зал к столику чеченцев и привлекала всеобщее внимание.

Метрдотель лично взял бутылку с подноса, поставил на стол и специальным прибором открыл ее. Дальше пошли объяснения, что этому вину очень много лет, что оно страшно дорого, у них всего две такие бутылки.

Малыш заметил, как у брюнета, который подходил приглашать Елену, заходили желваки на скулах. Такие типы публичных оскорблений не прощают. Брюнет посмотрел в их сторону, а Малыш послал ему насмешливую улыбку, которая окончательно предопределила: добром этот вечер для кое-кого не кончится.

– А ты смелый, – сказала уважительно Елена, от которой не укрылся немой диалог Малыша и брюнета. – Но они же тебя искалечат, если вообще, не убьют.

– Разве я тебе не говорил, что работаю наемным убийцей? Убивать – моя профессия, а не их. Они дилетанты, им кажется, если здешние обыватели их боятся, им уже и море по колено. Как бы не так.

– Но их же четверо? – Елена начинала беспокоиться за Малыша.

– Ну и пусть! – Малыш хотел немного покрасоваться, показать, что и он, несмотря на маленький рост, кое-чего стоит, что все остальное у него не хуже, чем у других.

«Показал, но пора и завязывать, не то ведь и впрямь могут убить».

– Может, пойдем? – попросила его Елена. – Сделаем вид, что на время, что еще вернемся, я могу ради этого сумочку на спинке стула оставить. Не доводи до беды. Я уже поняла, что ты смелый, что можешь за себя постоять. Достаточно.

Но Малыш знай улыбался: куда им спешить? Попросил принести мороженое, кофе, фрукты. Елене ничего этого не хотелось, она с нарастающей тревогой ждала того момента, когда они шагнут в темную ночь с освещенной террасы ресторана и их встретят злобные мужики – смуглые, поджарые, как волки, с белыми зубами, горящими глазами, жаждущие отомстить за обиду.

Все в этом мире имеет свое начало и свой конец. Кончался и этот летний вечер, переходя в ночь. Малыш жестом подозвал официанта. Оплатив с лихвой счет, улыбнулся Елене.

– Пойдем? Ты сегодня останешься у меня? Надо будет купить на кухню хоть раскладушку.

– Если хотите, я вызову такси и выведу вас через служебный ход, – шепотом предложил официант.

– Зачем?

– Чувствую, у вас могут быть неприятности.

– У меня?

– Не будем испытывать судьбу, – вмешалась Елена.

– Нет, спасибо, зачем же через служебный, если есть парадный, – ответил Малыш. – Как пришли, так и уйдем.

Они поднялись, пошли к выходу. Отметили, что чеченцев в зале уже нет. Официант с сочувствием посмотрел им вслед и перекрестился.

– Я тебя лишь об одном умоляю: не лезь под руку и не кричи, – попросил Малыш Елену. – Это мои проблемы, я их сам на себя накликал, сам и решу. Стой тихонько и смотри.

– Я позову милицию.

– Не приедут.

– Все равно буду кричать.

«Надо сказать ей что-нибудь такое, чтобы на время заткнулась», – решил Малыш.

– Демонстрационный ролик, один показ и…

– Что «и…»? – помрачнела девушка.

– Возможно, у тебя появится желание нанять меня, ведь ты говорила, что собираешься нанять убийцу. Может, я подойду?

– Шутила я!

– Вот досада, а я всерьез воспринял. Но отмотать события назад я не в силах. Больше со мною так не шути – вдовой останешься.

– Еще не поздно вернуться.

– Жена должна слушаться мужа! – Малыш взял ее за руку и потащил за собой.

Вышли из ресторана. Можно было и у самого входа попытаться взять машину, их в эту пору хватало, но Малыш шел и шел – подальше от света, от людей.

На небольшой, едва освещенной площадке между двумя высотными домами (в них, как видно, размещались официальные учреждения – все до единого окна были сейчас мертвы) их ждали. От стен неслышно отделились четыре темные фигуры и перекрыли им все пути отступления. Малыш почувствовал, как вздрогнула Елена, как выпустила его руку и тут же опять ухватилась за нее.

– Стой здесь и ничего не бойся, – сказал ей. – Все будет нормально. Повторяю: это же дилетанты, а я профи. – И он шагнул в центр площадки.

Четыре темные фигуры сходились в точке, где их с невозмутимым видом ожидал Малыш. Для него предстоящая схватка была делом плевым: подумаешь, всего четверо. «Лишь бы оружие раньше времени не пустили в ход».

Побледневшая Елена отстраненно наблюдала за происходящим, все это ей напоминало отрывки из какого-то фильма.

Когда до центра площадки осталось метра три, чеченцы остановились. Вероятно, спокойствие противника поколебало их уверенность. Но нет, прозвучал короткий выкрик на гортанном горском языке, и одновременно в руках у нападавших с коротким щелчком блеснули выкидные лезвия ножей.

«Все, – мелькнуло в голове у Елены, – сейчас его убьют!»

То, что произошло у нее на глазах в течение полуминуты, она потом долго, но тщетно пыталась восстановить в памяти. Четверка чеченцев метнулась к Малышу, а тот вдруг подпрыгнул, завис в воздухе и словно пробежался по их головам. В следующую секунду все четверо уже лежали вповалку на асфальте, а Малыш стоял рядом с нею и бережно держал ее за локоть.

– Пошли, тут больше нечего делать, самое интересное кончилось. Надеюсь, я оправдал твои надежды. Теперь не станешь ездить из ресторанов на такси?

Эту ночь они провели вместе, и для Малыша она была необычна тем, что впервые он обладал женщиной, которая ему нравилась не только физически. А началось все просто и буднично.

– Я хочу, чтобы ты сегодня спал тут, – сказала Елена, указывая на постель, которую ей уступил Малыш. – В конце концов, мы муж и жена, а какие – фиктивные или нет, решать нам.

Ночь пролетела мгновенно, без сна, но если они о чем-то жалели, то только о двух бездарно упущенных ночах.

– Как хорошо, что первым позвонил по моему дурацкому объявлению именно ты, – шептала Елена. – А я была готова на все и со всяким, лишь бы получить деньги.

– Ты должна рассказать мне все: зачем они тебе понадобились, кто твои родители, что с тобою стряслось. Ты шутила, предлагая мне…

Малыш замолчал, увидев в глазах у девушки страх. Елена сглотнула:

– Нет, не шутила, я действительно хотела и хочу убить одного подлеца, а мне сказали, что это стоит около трех тысяч.

– Кто сказал?

– Неважно.

И Елена поведала Малышу свою историю.

Малыш слушал ее и поражался: оказывается в жизни нет ничего банального, все что в ней происходит, для кого-то оборачивается наслаждением или пыткой, раем или адом.

Отец, которого Елена очень любила, повздорил с матерью и с горя решил напиться. Перебрал. Короче, просто сгорел, врачи ничего не смогли сделать. Елена помнила, как он грыз окаменевшее в морозильнике сливочное масло, осознавая, видимо, сквозь пьяный туман, что выпил слишком много и что это просто так для него не пройдет.

И опять же причина ссоры была банальна, как банален анекдот про вернувшегося из командировки мужа. Отец Елены не просто узнал, а сам стал свидетелем того, как жена ему изменяла. Человек душевно чуткий, но не очень сильный, он не стал ее бить, ругаться, просто пошел, купил две бутылки водки и тут же выпил. Организм не выдержал нагрузки.

Мать некоторое время чувствовала себя виноватой, но потом успокоилась, и у Елены появился отчим. Он был несколько моложе матери, быстро прибрал ее к рукам: та чуть ли не на цыпочках перед ним ходила и во всем старалась ему угодить.

После трех лет совместной жизни разница в возрасте стала сказываться. Отчим все чаще и чаще заглядывался на молодых женщин, и мать поняла, что теряет его. Однажды отчим ей сказал:

– Если хочешь, чтобы я был все время дома, рядом с тобой, ты должна для этого кое-что сделать. Тогда я не стану искать кого-то на стороне, – и отчетливо намекнул, что вполне может довольствоваться Еленой, которой к тому времени исполнилось шестнадцать.

Мать настолько была в него влюблена, что впала в панику. Потерять мужа для нее было равносильно смерти. Долго она колебалась, потом как-то сказала ему, что согласна, пусть берет дочь, только не уходит от нее. Но одно дело принять решение и другое – заставить уже взрослую, все понимающую дочь лечь под человека, которого та ненавидела.

Она раз-другой пробовала убедить Елену пойти ради нее на такую жертву, но та наотрез отказалась ее слушать. С тех пор они, мать и дочь, стали врагами.

– Какая тебе разница! – кричала мать. – Вы ведь сейчас с тринадцати лет спите с мальчишками, с этими ублюдками. И ты давно уже не девочка, я же знаю! Так что, тебе ради родной матери жалко раз в неделю переспать с настоящим мужиком? Еще и благодарить меня будешь.

Но Елена железно стояла на своем и не подпускала к себе отчима на пушечный выстрел. Тот все чаще устраивал матери сцены. А однажды подстерег Елену, застал врасплох и изнасиловал. Мать была дома, слышала крики Елены, звуки борьбы, но не пришла ей на помощь. Она верила, что после случившегося Елена смирится и будет делать это с отчимом добровольно, а в семье воцарятся мир и спокойствие.

– Но я сразу же после этого ушла из дому и больше не возвращалась, как мать ни просила. Отчим тоже ушел от нее, сейчас она живет одна, окончательно спилась. Конечно, для меня она остается матерью, но я ей не могу простить ни смерти отца, ни того, что потом случилось со мной.

– А где этот… отчим, сейчас? – спросил Малыш.

– Он нашел себе женщину помоложе и живет с нею. Однажды мы случайно встретились на остановке, и, представляешь, он предложил мне переспать с ним. И тогда я поклялась, что убью его. Ну, не сама, чужими руками. Для этого я и искала деньги.

– Я возьмусь сделать это, – сказал Малыш. – Ты можешь нанять меня.

– О, это будет слишком дорого, ты ведь профессионал, – не к месту засмеялась Елена, прижимаясь к Малышу.

Она уже не воспринимала с прежней остротой события, которые произошли с нею несколько лет назад. Все было пережито, все слезы выплаканы. А Малыш, наоборот, очень остро отреагировал на услышанное. Наверное потому, что никогда не включал свои эмоции при выполнении заказов, теперь, в момент, когда не надо было держаться начеку, его душа раскрылась, словно цветок под лучами солнца, и Малыш с удивлением отметил, что он, оказывается, сентиментален.

– Я сделаю это за один твой поцелуй, – сказал он. – Только от души. Если сможешь поцеловать меня от души, значит, ты меня наняла и заплатила авансом. Если такого поцелуя не получится, придется платить теми деньгами, что я тебе дал. Есть у киллеров поверье: любое убийство должно быть оплачено. Иначе не повезет.

– И многих тебе заказывали? – спросила Елена.

– Многих, – коротко ответил Малыш. – Я был дорогим киллером, никогда не допускал промахов.

Елена прильнула к его рту своими губами, и долго длился этот поцелуй, так долго, что оба чуть не задохнулись.

– Все, заказ оплачен, – прошептал Малыш.

– Нет, еще не все.

– Меня никто и никогда не целовал так. А тебе не страшно целовать наемного убийцу?

– Нет, – покачала головой Елена, – главное, что ты настоящий мужчина. А в наши дни женщина больше всего ценит именно это качество – мужественность.

Они не говорили насчет того, будут жить вместе или нет, просто она осталась, и все. Малыш через пару дней начал искать квартиру.

– Будем покупать на твое имя. Потом я пропишусь к тебе, как к жене, и все проблемы решены. У каждого будет своя жилплощадь.

* * *

И еще Малыш решил купить машину. Без машины он чувствовал себя не в своей тарелке. Но на все денег, которые он взял у Долгорукого, явно не хватало. Надо было опять что-то делать.

– Ты понимаешь, словно кто-то сыграл на пианино, а эти четверо были клавишами, – весело говорил капитан Веселовский Морозову. – Везет мне на такие дела. Но я тут же вспомнил о тебе, по-моему это опять случай из твоего репертуара. По предварительному опросу свидетелей, эти парни хотели пригласить потанцевать девчонку, которая была в ресторане со своим кавалером. Кавалер недостаточно вежливо отказал им. Чеченцы решили его проучить. Чем для них закончился этот урок вежливости, можешь сходить в морг и посмотреть. Четыре черепа расколоты, словно грецкие орехи. У всех четырех, между прочим, были ножи. Но они даже не успели ими воспользоваться. Ну что, забираешь дело себе?

Морозов уже начинал ненавидеть капитана Веселовского, спихивающего ему на голову уже второе дело, практически не поддающееся раскрытию. По казино не было никаких сдвигов, несмотря даже на пять тысяч долларов, объявленных в виде награды тому, кто обнаружит преступника.

– Бери, бери, это его почерк, у нас в городе такого еще ни разу не было.

– А что ты так торопишься сплавить это дело мне? – спросил капитана Морозов. – Появилась очередная кандидатура в жены, и ты едешь в отпуск?