Текст книги "За сладкое приходится горько платить"

«Кто? – билось у него в голове. – Кто мог это сделать? Как убийца проник в квартиру? Чужого человека отец не пустил бы. Значит, был кто-то знакомый».

Кто? Он хотел, но не мог заподозрить Малыша, о котором уже и не вспоминал, будучи уверен на все сто процентов, что тот давно мертв.

На площадку высыпали соседи.

Пропажу сейфа Посредник обнаружил еще до приезда милиции.

Внимательно осмотрел приспособление, которым воспользовался убийца. Оно поразило его своей почти гениальной простотой и надежностью. Но размышлять над этим не было сил, ведь он сам оказался фактическим убийцей своего отца.

Постепенно руки его перестали дрожать, сердце успокоилось. Сработала привычка смотреть на все происходящее философски, как бы со стороны. Он даже был рад, что в этот момент рядом нет жены: на ее крик сбежался бы весь дом.

Милиция примчалась достаточно быстро. Сколько бы ни совершалось убийств, все они не относились к разряду тех преступлений, на которые можно не реагировать. Спецы заполнили квартиру, деловито сновали из комнаты в комнату, что-то вымеряли, снимали отпечатки пальцев. А Посредник сидел посреди этого бедлама и чувствовал, что теперь ему в общем-то все равно, уедет он из этой страны или помрет здесь.

Он настолько углубился в свои мысли, что не сразу услышал вопрос, который задал командовавший выездной бригадой капитан:

– А что у вас было там? – указал он на кабинет. – Что-то из стены выломано.

– А-а, – махнул рукой Посредник, – небольшой сейф, мы в нем с женой так называемые фамильные вещи хранили, несколько золотых украшений, колечки там, сережки… Ну, деньги были, пара тысяч, дочери на приданое, нынче сейчас банкам не очень-то веришь, пусть уж лучше при себе будут. Как видите, нигде не сохранишь: ни в банке, ни дома в сейфе.

– Когда вы открыли дверь, ваш отец уже был мертв? – спрашивал капитан дальше. – Наши медики говорят, что он погиб совсем недавно.

– Да, – согласился Посредник. – возможно, что убийца ушел буквально перед моим возвращением.

– А вы никого не встретили?

– Нет, – покачал головой Посредник, – никого.

– Кого-нибудь подозреваете?

– Не знаю, что и сказать.

Капитан задал еще несколько вопросов, потом предупредил Посредника, что завтра они продолжат беседу, и оставил его в покое.

Милиция разбиралась в беспорядке еще долго: неизвестный поработал на совесть. Пришла жена и сходу заголосила на весь дом.

– Заткнись! – рявкнул на нее Посредник, чем несказанно ее удивил. – Она сразу же замолчала. До сих пор он еще ни разу так на нее не кричал. – Меньше надо шляться по подругам, сидела бы дома – ничего бы не произошло.

Услышав обвинения в свой адрес, жена раскрыла было рот, но Посредник опять на нее цыкнул, и она раздумала выть.

– Ничего уже не вернешь, – мрачно сказал он. – Я все равно найду эту сволочь, и он мне ответит за отца.

Видя, что осиротевший хозяин разрядился, капитан снова взял его в оборот: добивался описания тех предметов, которые были украдены вместе с сейфом. Посредник нехотя перечислял и описывал какие-то кольца, серьги, которых не существовало в природе: не мог же он сказать капитану, что в сейфе лежал чуть ли не миллион долларов США наличкой и ничего больше.

А у Посредника не шел из головы способ, которым воспользовался убийца, вернее, вор, заставивший его убить собственного отца. Что этот способ ему напоминал? Вернее, кого? Вспомнил, что примерно так же убрал одного клиента Малыш, он был очень изобретательным киллером, талант от бога, как порой думал про него Посредник.

«Но он мертв, остается считать, что тут побывал кто-то другой».

* * *

О, сколько с утра было выпито минералки, пепси-колы, кока-колы, просто воды и вообще всего, что можно пустить в дело, когда организм требует влаги! Армия Слона ехала на дело в Кузнецк. У Слона было железное, незыблемое правило: никогда не пить два дня подряд. Сколько бы ни было выпито, как бы ни приходилось тяжело на следующий день, – ни капли спиртного! Горячая ванна, ледяной душ, все мокрое, что не содержит спирта, – пожалуйста. Но даже пиво было под запретом.

Свои привычки Слон перенес и на подчиненных. Как бы они ни страдали, ни один не мог позволить себе выпить даже самой малости. Сразу же вылетал с работы. А что значит вылететь с работы? Это значит, что однажды тебя могут найти где-нибудь со сломанной шеей: ты слишком много знал о делах организации. И ни одно расследование не докажет, что шею бедняга сломал себе не сам, а с чьей-то помощью.

Машины держали точно ту максимальную скорость, которая дозволялась здесь правилами. Слон не любил привлекать к своим ребятам внимание ГАИ.

– У тебя есть, где остановиться всем нам? – спросил он у Керима.

– Найдем, – ответил Керим.

– Так, пересидеть пару часов, пока проведем разведку. А когда дойдет до стрельбы, это будет уже на чужой территории, – зевнул Слон и при этом продемонстрировал ровным счетом тридцать два стальных зуба. Заметив, что Макаронник удивленно смотрит ему в рот, объяснил: – Это меня в плен взяли в Приднестровье. Мамалыжники стали задавать мне вопросы. А я не люблю отвечать по принуждению. За это поплатился. Но я все равно ничего им не сказал. А потом наши ребята меня освободили.

– Есть у меня квартирка, однокомнатная, там сможем пересидеть. – Керим хитро посмотрел на Макаронника. – Мне ее хозяин кое-что должен, но все никак не отдаст. Заодно и напомним ему о должке.

– Десять процентов, – процедил сквозь свои стальные Слон.

– Что десять процентов? – не понял Керим.

– Все, что сверх официального задания Доктора, стоит десять процентов от суммы, – пояснил ему Слон. – Ребятам на молочко.

– A-а! Конечно, нет проблем!

– Ну вот и отлично, – кивнул Слон. – Надеюсь, там приличная сумма, а то за сотню долларов как-то стыдно суетиться.

* * *

Керим, думая, что его приезд в Кузнецк с целой дружиной боевиков будет для Долгорукого полной неожиданностью, глубоко ошибался. У старика повсюду имелись свои люди: с кем-то сидел в одной камере или в одной зоне, кому-то оказал услугу, кто-то хотел подкатиться к нему, преследуя свой интерес.

Словом, Долгорукий заранее знал, что в город едет Керим с наемной армией, которую ему выделили наркодельцы, и что его, Долгорукого, хотят убрать. Либо на пенсию отправить, как они выражаются, либо вообще на тот свет.

– Дурачье, – бормотал Долгорукий, расхаживая вечером по своему дому. – Сосунки! Молоко на губах не обсохло, а они уже думают Долгорукого взять. Ну что ж, потягаемся, посмотрим, кто кого.

Он собрал своих боевиков, устроил им смотр и распорядился, чтобы все с этого дня были у него под рукой.

– Военное положение, ребята, – похохатывал он. – Едут на разборки. Надо будет подготовить гостям подобающую встречу. Положитесь на меня, я все придумаю, вам останется немного пострелять и все. Хорошо заработаете, а риска я вам не обещаю.

У него, действительно, возник некий план, позволяющий раз и навсегда отбить у Доктора охоту претендовать на его, Долгорукого, территорию. За свой долгий век уголовника Долгорукий научился многим приемам – честным и нечестным – борьбы за выживание, за сохранение авторитета, места, кормушки. Не всегда у него сил было больше, чем у соперника, но всегда было больше мозгов. И он побеждал.

– Найди мне хороший загородный дом где-нибудь на отшибе, чтобы там никто не жил, – приказал одному из своих ближайших помощников. – Если хозяин не захочет уступить его нам на недельку, скажи, чтобы ждал небольшого пожарника. Не откажет – за все, что там может пострадать, хорошо заплатим.

Дом, вернее, особняк, нашли быстро, так же быстро сговорились с его владельцем, который понял, с кем имеет дело, и решил, что пусть лучше какая ни есть плата, чем пожар. В доме прибрали, одну из самых больших комнат, на первом этаже оборудовали под пиршественный зал с таким расчетом, чтобы там смогло поместиться человек тридцать-сорок.

Долгорукий приехал на место сам, все осмотрел, кое-где кое-что велел переделать, потом пригласил в дом всех своих боевиков.

– Слушайте меня внимательно, – заговорил он. – Они, эти наркодельцы, люди не очень умные, иначе откуда бы мне знать, что они едут. Встречать их будем как самых дорогих гостей, как победителей. – Долгорукий усмехнулся. – Пусть думают, что я сдаюсь, что готов уйти, лишь бы меня не трогали. Когда начнут пить, расслабятся – вы войдете и всех тут положите. Понятно? Я этот план уже опробовал… на одном из наших общих знакомых.

Боевики оживились, загалдели. План им пришелся по душе: при таком раскладе риск, действительно, был нулевым, неожиданность – лучший аргумент.

Досмотренный, еще не старый сад переходил в лес – редкий сосняк, заросший малинником. Там Долгорукий загодя подобрал место для засады.

– Они будут шарить в доме, во дворе, в лес не пойдут, – говорил он, вышагивая впереди группы приближенных. – Вот тут, в заборе, доски нужно ослабить, чтобы задержки не вышло. И как ворветесь, никакого промедления, палите из всех стволов. – Выражение его лица при этих словах было таким жестоким, что боевикам сделалось не по себе, отшатнулись.

– Машину! – распорядился он, закончив привязку к местности. – Дома буду встречать их.

Его стали отговаривать: получалось, что босс сам отдает себя на милость «победителей». А вдруг его сразу шлепнут и все дела?

– Не бойтесь, таких людей, как Долгорукий, просто так не убирают, – усмехнулся старик. Слишком большой шум поднимется в уголовном мире. Да я знаю, как все будет: сначала мне предложат уйти по-доброму, а вот если не захочу, да еще начну права качать, тогда… Ничего, они хоть и беспредельщики, но, надеюсь, проглотят приманку. – Снова хищные складки прорезали его худое старческое лицо. – Эх, и погуляем, ребята!

* * *

Керим не знал, что люди Долгорукого «вели» их от самого Славянска, но в последний момент проявил осторожность: свернув с трассы, в город они въехали со стороны свалки.

– Давай на твою хату, – сказал Слон. – Оттуда свяжемся с Долгоруким, изложим ему свои условия. Не захочет уйти сам – забьем стрелку и поговорим с ним по-нашенски.

«Вот и ладненько», – потирал руки Керим. Ему показалось было, что тот забыл их уговор и готов ехать прямо к Долгорукому. Ан нет, все идет по его, Керима, плану. Наконец-то он доберется до этого залетного! Сейчас, когда за ним столько стволов и крутые ребята, прошедшие, как поется в песне, все огни и войны, не страшно было встретиться и с суперменом, который, конечно же, висит на телефоне, ждет у моря погоды. «С такими ребятами ничего не страшно, они в обиду не дадут».

Подъехали к знакомому дому, припарковались по всем правилам, чтобы не дразнить гаишников. Керим, Слон и один из его парней поднялись на третий этаж. Керим похвалил себя за то, что проявил настойчивость, выбил у девчонки номер квартиры.

Увы, на звонки никто не отзывался.

– Что будем делать? – посмотрел на него Слон. – Где он ходит?

– А черт его знает! – разыграл досаду Керим. Он уже был рад, что избежал встречи с костоломом, который так мастерски дробит каблуками черепа. Наверное, девчонка дозвонилась до него, и он помчался ее выручать. Что, и деньги с собою прихватил? Вряд ли. Керим уже чуял запах зеленых. – Да ладно, можем войти и без него. Неужели среди нас не найдется специалиста, чтобы открыть замок?

Специалист нашелся. Слон словно загодя знал, что их ждет, кивнул своему парню:

– Займись!

Замок был не из простых (Малыш врезал его в тот же день, когда въехал в квартиру), но отмычка в умелых руках сделала свое дело.

Слон послал парня звать остальных, а сам прошел на кухню. Керим же первым делом вбежал в комнату. Ему сразу бросился в глаза чемоданчик-дипломат с наборным замком. Ясное дело, если где-то здесь и есть деньги, то не иначе как в этом чемоданчике. Попробовал открыть – не вышло. На цыпочках прокрался в ванную, вернее, в помещение, которое именуется совмещенным санузлом. За унитазом обнаружилось вполне укромное местечко. Сунул туда свою находку, а поверх ее бросил тряпку для вытирания пола. Перевел дух…

В комнате и на кухне уже было полно боевиков. Керим вспомнил про свои обязанности хозяина: приглашал их располагаться, чувствовать себя как дома. В какой-то момент изобразил на лице озабоченность и, держась за живот, снова юркнул в ванную…

Он не ошибся: когда хитрый, но в общем-то тщедушный замок поддался ножу, на пол полетели пачки зеленых. Те самые, родные до боли. «Ну, слава аллаху! – подумал Керим. – С самого начала пошла везуха, значит, и дальше все у меня будет хорошо».

Хорошо, да не очень. Едва он, побросав пачки в чемоданчик, включил воду, чтобы умыться, как тонкий крючок на двери напрягся, пришел в движение и… вытянулся в прямую линию. На пороге стоял Слон. Глаза его были хитро прищурены. Кериму оставалось только пожалеть, что не убрал чемоданчик с глаз.

– Так как насчет обещанных десяти процентов? – спросил Слон. – Я ведь сразу догадался, что тебе тут не так приятель нужен, как его бабки.

– Не его, а мои! – схватился за чемоданчик Керим.

– Ладно, пусть будут твои, – согласился Слон. – Но уговор есть уговор. К тому же, ребята слышали. Как бы не подумали, что ты решил нас обуть.

Десять процентов – это еще по-божески, он мог бы потребовать и половину», – подумал Керим. Он приоткрыл чемоданчик, выудил одну за другой шесть стодолларовых пачек и отдал Слону.

– Вот так-то лучше, – усмехнулся тот. – Пойду обрадую ребят. Между прочим, ради этого я и делал крюк. Теперь перекусим и – к Долгорукому.

* * *

У Посредника все валилось из рук. С самого утра он бродил по комнатам среди развала. Жена лежала в постели с мокрым полотенцем на лбу – стонать Посредник ей запретил. Дочь куда-то ушла.

Днем позвонили из милиции. Капитан, который вел дело, сказал, что их свидание пока откладывается, но попросил ответить на странный, с двойным дном вопрос: где он был в то время, когда произошло несчастье, и кто может это подтвердить. Что ж, он ездил по делам в соседний городок, там ночевал, у него имеется квитанция из гостиницы и обратный билет на утреннюю электричку. Да, можете прислать за ними своего человека.

– Уж не думаете ли вы, капитан, – горько усмехнулся, заканчивая разговор, Посредник, – что все это устроил я? Отца я очень любил, и содержание его меня не тяготило: у него была хорошая пенсия.

Ответ смутил капитана, он извинился и положил трубку. Больше Посредника в этот день не беспокоили. А он все бродил неприкаянно по комнатам, ломая голову, кто же мог это сделать. Кто? Порой ему казалось, что ответ вот он, рядом, стоит только что-то припомнить и наступит полная ясность. Но проходили часы, а он так и не пришел ни к какому выводу. Это начинало его бесить. Пальцы сжимались и разжимались, словно кого-то, душили.

К вечеру, чтобы не сойти с ума, он решил, что надо хоть чем-то заняться, и принялся раскладывать по местам выброшенные из ящиков и шкафов вещи. И вдруг среди мусора на полу увидел тонкую золотую цепочку. Нет, она не принадлежала ни ему, ни жене, ни дочери. Но Посредник мог бы поклясться, что где-то ее видел. Где? Осторожно, словно боясь, что она сейчас рассыплется на звенья и исчезнет, поднял цепочку, расправил на ладони. Бог, в которого он не верил, почему-то решил ему помочь, послав вещь, явно принадлежавшую убийце.

Чья, чья это цепочка? Он точно видел ее у кого-то на шее. Но у кого? И вдруг тело Посредника пронизал озноб: да у Малыша же, у покойного Малыша, убийство которого он сам организовал!

«Неужели он жив? – думал Посредник, сидя прямо на полу, там, где нашел цепочку. У него отказали ноги. – Или вернулся из преисподней, чтобы отомстить за мое предательство? Но разве так мстят? Пусть бы убил меня, это было бы справедливо. Отца ему не следовало трогать!» – Посредник почувствовал, как в груди у него закипает злоба.

Прошел на кухню, сварил кофе, пил маленькими глоточками и думал. Теперь, когда он понял, кто так жестоко подшутил над ним, на сердце отлегло. Положив цепочку перед собой, пытался логическим путем вычислить, где сейчас может быть его неблагодарный ученик. По всему выходило, что начинать поиски надо с дамбы, точнее, с близлежащего города, то есть с Кузнецка. Кто у него там есть, к кому бы он мог запросто обратиться? Да, конечно же, к Долгорукому, к Ивану Леонидовичу. Решил сделать это не мешкая. Перенес телефон на кухню, плотно прикрыл дверь, чтобы не слышала жена, и набрал номер.

– Да, – услышал на том конце незабытый голос, голос человека, который два или три раза пользовался его услугами.

«Ты же вор в законе, ты сам можешь послать ребят и они замочат его», – удивлялся, помнится, он, Посредник когда Долгорукому понадобилось убрать одного крутого, портившего ему спокойную жизнь.

«У тебя профессионалы, а у меня костоломы, – ответил Долгорукий. – А мне нужна ювелирная работа, понял?»

– Привет, это я, – сказал Посредник.

После непродолжительного молчания Долгорукий ответил:

– Я рад твоему звонку, но у меня сейчас невыкрутка. Можно сказать, проблемы. Перезвони через пару дней, и мы с тобой мило побеседуем.

– Иван Леонидович, – не отступал Посредник, – ты должен мне помочь. Кроме тебя, мне не к кому обратиться.

– Хорошо, говори, я слушаю.

– Тут такой вопрос. Не случались ли у вас в последнее время… – Посредник замялся, – ну, скажем так, нетрадиционные мокрые дела?

Долгорукий не сразу понял о чем речь, переспросил. Посредник объяснил и получил обнадеживающий ответ:

– Да, было несколько. А что, ты знаешь, кто это творит? Если сможешь вывести меня на этого человека, я заранее в неоплатном долгу перед тобой.

– Мне он нужен больше, чем тебе, – сказал Посредник. – Он убил моего отца. И как мне его не знать, если я вложил в него половину себя.

– Приезжай! У меня тут правда свой сыр-бор, но для такого дела люди и время найдутся. Я переверну ради этого вверх дном весь город, но найду его тебе, – пообещал Долгорукий, не говоря Посреднику, что и у него самого сейчас горячая пора, что все может случиться.

Посредник сказал, что выезжает немедленно и скоро будет у Долгорукого. Тот пообещал, что на вокзале его будет ждать машина с водителем.

Теперь у Посредника была одна-единственная цель в жизни – достать своего бывшего воспитанника и уж точно отправить туда, откуда он, похоже, вернулся. И как его угораздило тогда, ночью, поверить этим дилетантам, что Малыш стопроцентно мертв! Но он найдет его, найдет! Человек не иголка в стоге сена. За человеком всегда остается шлейф поступков, след, по которому такая опытная ищейка, как он, всегда придет к цели.

У Посредника имелось тайное прибежище, много лет скрываемое ото всех, в том числе и от членов его семьи, – небольшой, как для мотоцикла, гараж, который он приобрел, чтобы хранить там оружие, технические приспособления, необходимые для работы. Сразу же после звонка Долгорукому он подался туда, дав жене знать, что его не будет дня два – три. Пусть что-нибудь придумает, если позвонят из милиции. Пусть скажет им, что он так тяжело переживает потерю отца, что не может никого видеть. Пусть подождут несколько дней, пока он войдет в норму. Тогда он ответит на все их вопросы. Похороны отца откладывались, экспертиза все еще работала над телом, нашпигованным осколками.

В гараже у него хранился старый, ручной работы, пистолет, а к нему глушитель и оптический прицел. Из этого пистолета можно было прицельно стрелять на расстояние до трехсот метров, что недосягаемо для обычного. Разобрал его, уложил в небольшую сумку, туда же бросил коробку с патронами, пару гранат, отдельно – взрыватели к ним. Разве мало, чтобы убить одного человека?

Уже через два часа Посредник занял место в поезде. Уставившись в окно, за которым пробегали деревья, поля, постройки, он так и просидел, без движения, пока поезд не втянулся под череду неоновых букв, составляющих название города, в недрах которого затаился Малыш.

Сейчас Посредник был уже уверен в том, что Малыш и не пытался скрыть свой визит. Та же цепочка… Убийство отца было прямым вызовом ему. Что ж, вызов принят. Да, он тогда предал Малыша. Но это было в порядке вещей, составляло одно из условий игры, которую когда-то Малыш выбрал сам. У киллера нет гарантий того, что после первого же заказного убийства его самого не уберут, чтобы замести следы. Если он позволит сделать это с собой – значит он плохой киллер. Вот сколько раз его, Посредника, пытались убрать, он и счет этим попыткам потерял, но всегда был начеку и всегда опережал нацеленный на него удар.

На вокзале в Кузнецке Посредник не стал искать машину, присланную за ним Долгоруким. Что-то ему подсказало, что лучше добираться до старика своим ходом. Убедиться, что Долгорукий чист, что он по-прежнему в силе, что слову его можно безоговорочно верить.

* * *

Малыш, припарковал свой «форд» не на привычном месте, а за квартал от дома. Его место было занято: там стояли два микроавтобуса, которых он никогда прежде тут не видел.

– Посиди, пожалуйста, – сказал Елене. – А я схожу посмотрю, все ли там чисто.

Он еще раньше облюбовал классный наблюдательный пункт, откуда мог без труда сверху вниз заглянуть в окна своей квартиры. Напротив его дома стояло здание-столбик, в котором расположились офисы доброго десятка разных фирм; там в холлах и на лестничных маршах вечно сновали люди, среди которых ничего не стоило затеряться. Малыш спокойно миновал вахтершу, поднялся на лифте на шестой этаж, пешком прошел на седьмой и стал изучать свои окна. Сразу же бросилось в глаза, что форточка на кухне открыта и в нее валит дым. А он точно помнил, что эту форточку закрывал. Кое-что и еще было на так: например, сдвинута штора в окне жилой комнаты.

«Вот и гости, посетили-таки, – подумал Малыш, спускаясь вниз. – Зря я оставил там деньги.

Керим выследил меня и заехал за ними в мое отсутствие. А публики там никак не меньше десяти человек. Без такой команды он бы и не сунулся. – Малыш задумался, медленно бредя к машине. Так, Керим был в Славянске. Зачем? Просто чтобы прокатить Елену? – А не привез ли он тамошних боевиков, чтобы сообща разобраться с Долгоруким? Похоже, так оно и есть. А битва гигантов всегда на руку небольшим хищникам. Там остается гора мяса, которым можно лакомиться без риска».

У Малыша поднялось настроение. Черт с ней, с квартирой, деньги тоже не проблема, в машине сейф Посредника, а этого им с Еленой хватит надолго. Надо будет сесть на хвост этой банде, есть шанс увидеть кое-что интересное. Пусть грызутся, пусть перестреляют друг друга…

* * *

Малыш сел за руль, обернулся назад, похлопал ладонью по сейфу.

– Там кто-то есть? – догадалась Елена.

– Да. Они думают, мы с тобой настолько глупы, что не обратим внимания на их автобусы, которые тут никогда не стояли, и сразу же голенькими полезем к ним в лапы. Но мы с тобой умницы, мы опять поменялись с ними местами: мы будем за ними следить. А пока можно съездить и где-нибудь пообедать.

– Я не хочу никуда ехать, – заявила Елена.

Ей страшно было «светиться» в общественных местах: интуиция подсказывала, что Морозов уже вычислил, кто убил ее отчима, и теперь у каждого постового милиционера в Кузнецке есть если не фотографии, то приметы ее и Малыша.

– Давай что-нибудь возьмем, – она кивнула на передвижной киоск, который торговал горячими гамбургерами, сосисками, кофе, – и поедим в машине.

Малыш не стал возражать, он и сам не любил лишний раз светиться, а сейчас и тем более.

Они подъехали к киоску, набрали еды, и Малыш опять припарковал «форд», но уже немного в стороне, чтобы те, кто ждет его в квартире, не засекли машину, когда будут выезжать. Керим уже заприметил его «форд», ведь как-то же он выследил Елену.

Не выходил у Малыша из головы и Посредник. Он, Малыш, специально наследил тогда в доме Посредника. Если тот нашел цепочку, то теперь знает, кому он обязан гибелью отца.

«Надо ждать еще одного гостя, – усмехнулся про себя Малыш. – Посредник обязательно приедет, чтобы отомстить мне».

Что ж, Малыш был готов и к этой встрече.

* * *

Дальнейшие события этого дня мелькали, как в калейдоскопе.

Долгорукий пребывал в некоторой растерянности. Керим с боевиками Доктора перед самым городом исчезли из поля зрения его людей, которые внимательно следили за ними с самого начала пути, от Славянска. Поди теперь знай, где они вынырнут и когда.

Нет ничего хуже, чем неопределенность. Настроение портило еще и то, что на вокзале шофер посланной машины не встретил Посредника. Неужели не приехал? Долгорукий знал обязательность этого человека, которая была составной частью его профессионализма. И ему было выгодно чтобы именно сейчас, когда у него у самого начались неприятности, этот человек взял на себя того, кто обул его на тридцать штук. На его счет Долгорукий относил и смерть Кармен. Если старый киллер-посредник сам уберет мерзавца, Долгорукий будет только рад этому. А помочь ему надо, непременно надо.

Но Посредника не было, как не было никаких известий и от боевиков, рыскавших по всему городу в поисках двух микроавтобусов, на которых должны были приехать люди Доктора.

– А ты знаешь, где твоего старика искать? – спросил Керима Слон. – Пора, пожалуй, ехать к нему на переговоры.

– У него свой дом, отдельный, целая крепость, двор там большой. Если засядут внутри, то нужна целая армия, чтобы их выкурить.

– Это не твоя забота, – оборвал его Слон. – Говоришь, крепость? Ладно, выедем пораньше, чтобы осмотреться там. Ребята, готовься, выступаем через полчаса!

Видимо, точно так же Слон командовал во время боевых действий в горячих точках. Уже через пятнадцать минут все были готовы. Он бросил взгляд на часы, усмехнулся Кериму:

– Жаль, конечно, что не дождались твоего приятеля. Но, как я понимаю, ты об этом не очень-то и жалеешь. Теперь вперед! К старому волку в логово!

Парни потянулись на лестничную площадку, нимало не беспокоясь, что такой массовый исход вызовет подозрение у жильцов и те позвонят в милицию. Сейчас им было на все плевать.

– Ого, вот это армия! – присвистнул Малыш, увидев выходящих из подъезда парней. Они с Еленой насчитали семнадцать человек. – Нет, это не по мою душу, это к Долгорукому, просто Керим хочет убить сразу двух зайцев. – Малыш узнал у того в руках свой дипломат.

Боевики расселись в два микроавтобуса, и те покатили по зеленой улице. Малыш, чтобы проверить свою догадку, пристроился вслед за ними.

Посредник знал, где искать дом Долгорукого, у него был адрес. Доверяясь своей памяти, он лишь изредка спрашивал дорогу. Не торопился. Человек, если он слишком спешит, невольно привлекает к себе внимание.

Постепенно люди, так или иначе связанные друг с другом, стягивались к одной точке. Их количество грозило создать критическую массу и вызвать цепную реакцию. Не хватало лишь одной стороны – милиции. Впрочем…

Морозову позвонил Юзовский и сам попросил о встрече. Голос у него был, как всегда, испуганный, и майор подумал, что тот станет просить у него защиты от обнаглевших рэкетиров, которые, подобно комарам, облепляли любое преуспевающее заведение и сосали, сосали из него зеленую кровь, не задумываясь о том, что крови жертве может не хватить и она может не дожить да следующего укуса.

Встреча была назначена на явочной квартире. На этот раз Юзовский не заставил себя ждать.

– Ну, что там у тебя? – спросил майор.

– Я вчера слышал, что ожидается большая разборка, – заторопился Юзовский. – Такая большая, какой в нашем городе до сих пор не было. Керим привез себе на подмогу людей откуда-то со стороны, и теперь они хотят дожать Долгорукого: или он уходит, или его убирают насильно.

– А что тебе до этого старого ворюги? – пожал плечами майор. – Пусть убирают, придет новый, ты встанешь к нему под крышу – какая разница?

Разница большая, – вступил в спровоцированную дискуссию Юзовский. – Долгорукий никогда не допустил бы в городе беспредела. А Кериму все равно. Представляете, что это такое – беспредел?

Морозов представлял. Для него лично это значило куда больше бессонных ночей, нагоняев от вышестоящего начальства, жалоб от горожан. Куда больше разбойных нападений, изнасилований, грабежей, трупов. И еще нашествие пришлых, которые летят на беспредел, как мухи на мед.

– Думаешь, старику не отбиться? – майор прикидывал в уме, как поступить, чтобы извлечь из ситуации максимум выгоды и для себя лично, и для своего отдела, и для города. – Сколько, по-твоему, у Долгорукого людей под ружьем? – Он сомневался, чтобы Юзовский располагал такой информацией, но, к его удивлению, тот назвал цифру, которая совпадала с милицейскими данными. – Человек около тридцати.

– Откуда ты знаешь? – вытаращился Морозов. – Ну, прямо Штирлиц!

– Просто не так давно, – объяснил Юзовский, – старик объявил для своих большой сбор, когда принимал у себя Керима, а казино обеспечивало им всем стол.

– Ну, если у него под ружьем три десятка человек, то вряд ли кому-нибудь удастся его свалить, – сказал Морозов. – Тридцать стволов даже моему отделу не под силу. Пришлось бы обращаться за помощью к спецвойскам.

– Вот и все, что я хотел сообщить, – сник Юзовский.

– И отлично сделал, что настоял на встрече, – подбодрил его майор. – Городу, ты прав, беспредел не нужен, лучше уж этот паук Долгорукий, чем то зло, которое грядет. Мы знаем, чего от него ожидать, а от этих новых… Они непредсказуемы.

Отпустив Юзовского, Морозов не торопился покинуть не значащуюся ни в каких домовых книгах квартиру. Здесь можно было спокойно поразмышлять. Никто не станет отвлекать звонками, вопросами, понуканиями. Майора волновал один вопрос: стоит ли вмешиваться? Следуя букве закона, он просто обязан был предотвратить стычку двух враждующих группировок, не дать им перестрелять друг друга. Но информация Юзовского была сугубо конфиденциальной, на бумаге она не фиксировалась. Других предупреждений, скажем, по 02, не поступало. И Морозов после некоторых раздумий решил придержать полученные сведения. Пусть постреляют. Тем легче ему будет взять тех, кто останется в живых. Только надо хорошенько подготовиться. Дело не в количестве людей, пяти машин ему вполне хватит. Надо установить место, затаиться где-нибудь рядом и нагрянуть после перестрелки, врубив, как Жуков под Берлином, сирены и фары. Взять с поличным – с оружием в руках – всех, кого только можно, чтобы не скоро в городе образовались новые преступные структуры, способные действовать организованно. А с одиночками тягаться – это уже проще…

Подготовку к операции Морозов начал тихо, лишних людей в подробности не посвящал. На время забросил все дела, висевшие на нем: потом наверстает. А в душе таил надежду, что возьмет в одном месте всех, кого они ищут.

Посредник не пренебрегал услугами городского транспорта: то на автобусе подъедет, то на трамвае. Но большую часть пути проделал пешком. Приглядывался к прохожим: надеялся случайно встретить того, ради кого приехал, – Малыша. Решил для себя: если встретит, то тут же, на улице, всадит ему пулю в голову. На последствия плевать. Пусть потом берут, если смогут.