Текст книги "Послание из будущего"

Развлекательный вагончик

Если я не читал рассказы, то по вечерам просматривал различные фильмы. Конечно, это были не привычные картины, которые демонстрировались по телевизору или в кинотеатре. Использовались черные прямоугольные очки, обеспечивающие практически полное погружение в происходящее действие. В большинстве своем фильмы напоминали научную, а иногда и просто навороченную фантастику. Слишком уж много необычного и не всегда понятного происходило на экране (как ни странно, это слово сохранилось, хотя о каком экране может идти речь, если ты сидишь в «обычных» черных очках).

Сегодня я решил посмотреть короткометражку из жизни Московского метрополитена. В каком году она была снята, я не знаю. В мое время таких развлечений еще не было, а в этом времени – уже не было. Но по сути это неважно. Думаю, что развлекательные вагончики могли появиться лет через 10—20 после моей возможной смерти, так как ничего технологически нового в них не было. Попробую рассказать общую суть происходящего. Итак, я как бы смотрел глазами главного героя, который решил прокатиться в развлекательном вагончике.

Я направлялся к метро неторопливой походкой. «О, „Кропоткинская“!», обрадовался я, увидев знакомое название. Когда-то я частенько проезжал мимо нее. Тогда она была одной из самых малолюдных. Сейчас все выглядело иначе. Оживленный народ сновал туда-сюда, однако в основном это была молодежь. Куда только подевались все старики да маленькие дети?

Приложив билетик и увидев загоревшийся зеленый огонек, я быстро проскочил через турникет. «Сохранил метрополитен эти надувательские билетики», – ухмыльнулся я.

Извиняюсь за краткое отступление, но людям будущего, которые могут читать мои заметки, вероятно, лучше объяснить, в чем выражалось это надувательство. Раньше в метрополитене использовались жетончики: бросил жетончик в специальное отверстие – прошел. Все просто и понятно. Затем появились карточки, которые надо было вставлять в прорезь. Там их пропечатывали, после чего турникет пропускал пассажира. Пока что все было честно: ты видел, что у тебя пропечаталось, и если турникет не срабатывал, можно было подойти к специально обученной тетеньке, которая тебя и пропускала. Но что же пришло им на смену? Другие карточки (чувствую, звучит захватывающе)!

Новые суперсовременные карточки достаточно было просто приложить к валидатору турникета, после чего красный огонек сменялся зеленым, а дверцы открывались (или после этого можно было прокручивать ужасное трехрогое устройство, место которому в камере пыток). Нам говорили, что это сделано для удобства пассажиров – мол, приложил и пробежал. Однако теперь на карточках не видно было ничего: сколько поездок истратил, сколько осталось, до какого числа нужно карточку использовать, и так далее. Если пассажиру нужна была эта информация, ему нужно было подойти к специальному аппарату (у которого почти всегда кто-нибудь что-нибудь проверял), затем постоять в очереди, проверить свою карточку, старательно запомнить полученную информацию и идти к турникетам. Что ж, не очень удобно, но с этим жить можно.

Самое интересное происходило у турникетов. Люди прикладывали карточки, а там либо они не срабатывали, либо лампочки не переключались, либо люди не успевали проходить (не понимая, что уже пора идти, особенно это касалось новичков). Приходилось прикладывать вновь – а это уже две потраченные поездки, вот так-то. Все новички практически всегда оплачивали свое первое прохождение через турникет дважды. Хитро придумано? На мой взгляд, даже очень.

В самом метро практически ничего не изменилось. Все те же эскалаторы, те же лампы, та же реклама на стенах. Самое интересное начиналось на платформе. Уже с середины эскалатора было заметно оживление, царившее на платформе. Некоторые люди не сновали туда-сюда, как обычно, они выстраивались в очередь. Все стало понятно, когда я подошел поближе: эти люди хотели прокатиться на развлекательном вагончике. Я пока еще не очень-то представлял себе, что это за вагончик.

Гул приближающегося поезда отвлек меня от размышлений. Вагоны проезжали мимо меня один за другим. «Ничего необычного», – пожал я плечами. Зато очередь оживилась. Люди выходили и заходили в обычные вагоны, направляясь по своим делам. Но у стоящих в конце платформы был другой интерес.

Очередь немного продвинулась, и поезд тронулся. И тут я увидел то, зачем сюда пришел. Развлекательный вагончик был прицеплен последним. Он совсем не походил на все остальные вагоны: маленький, всего-то на одно купе, с большими окнами и небольшой дверцей, ярко и причудливо разукрашенный в жуткие тона (видимо, взятые из самых страшных фильмов ужасов). Внутри сидели двое и смотрели на нас, а может быть, просто на удаляющуюся платформу. Вагончик промчался мимо, так что ничего больше я рассмотреть не успел. Поезд скрылся в тоннеле.

Мне пришлось пропустить еще три поезда, прежде чем я оказался у заветной дверцы. Очень знакомая надпись «Вход воспрещен» заставила меня улыбнуться. У этой самой дверцы меня встретила красивая длинноногая блондинка в форме работницы метрополитена (белая рубашка, темно-синий пиджачок и того же цвета юбочка, открывающая ее красивые стройные ноги чуть выше колен). Я протянул деньги – пятьсот рублей. Девушка обворожительно улыбнулась и дала мне билет. Вот так все просто. Пока поезд еще не подошел, она спросила меня, впервые ли я еду в развлекательном вагончике, и, получив утвердительный ответ, объяснила мне основные правила.

Первое – из вагончика даже не пытаться выходить, так как двери открываются и закрываются снаружи.

Второе – в вагончике можно кричать и шуметь, передвигаться, но следует быть осторожным, так как поезд едет неровно, так что можно случайно упасть или удариться о выступающие части вагона.

Третье – нельзя производить фото– и видеосъемку. (Интересно, а как тогда был снят этот фильм?)

Четвертое – в вагончике нельзя ни есть, ни пить.

– И пятое, – сказала она, – наслаждайтесь поездкой!

Раздался гул приближающегося поезда, и теперь при всем желании она уже ничего другого мне сказать не могла.

Поезд остановился. Несколько секунд спустя дверца «Посторонним вход воспрещен» открылась, и оттуда вышли двое – парень с девушкой, они выглядели неважно. По ним как-то не было заметно, что они получили большое наслаждение от этой поездки. Но я еще не знал, что к чему, поэтому смело вошел внутрь, когда девушка – работница метрополитена пригласила меня войти. Вагончик казался маленьким только относительно остальных вагонов. Внутри было четыре сидения, стоящих спинками друг к другу, так что два пассажира могли сидеть и смотреть назад, а два – вперед. Я сначала подумал: а зачем смотреть вперед, там же соседний вагон? Но оказалось, что стенку соседнего вагона было не разглядеть, и все потому, что окна с этой стороны были зеркальными.

«Что за удовольствие смотреть на свое отражение?» – подумал я. Вероятно, так же подумал и «герой фильма», который сел спиной к зеркальным окнам. Поезд тронулся. Посадка была довольно скоротечной, повседневные дела других пассажиров еще никто не отменял. А для них долго стоять – только время терять. Я приветливо посмотрел на проплывающую платформу и с трудом сдержался, чтобы не помахать пассажирам рукой.

Поезд набирал скорость. Шпалы, вначале лениво перемещавшиеся назад, теперь превратились в сплошную линию. Поезд ворвался в тоннель, и в вагончике стало темно. Нельзя сказать, что меня окружала кромешная тьма – лампочки в тоннеле и свет задних фар слегка освещали путь. В самом вагончике слабо-слабо горел огонек в потолке, скорее размывая все силуэты, чем освещая их. Мне стало как-то не по себе.

Краем глаза я уловил промелькнувшую тень в окне. Пока я поворачивался, тень промелькнула с другой стороны. Я смотрел прямо, когда что-то темное, похожее на силуэт человека, свалилось с крыши вагончика и скрылось внизу. Я инстинктивно подпрыгнул и подбежал к окну. «Наверное, это кто-то из актеров, которые должны меня напугать», – пронеслось в голове. Но как только я заглянул в окошко, неожиданно прямо в него ударилось чье-то перекошенное злобой лицо. Я в ужасе отпрянул. Сердце бешено заколотилось. Лицо сползло вниз. Я с опаской сделал пару шагов к окну, но тут же в правое окно что-то сильно ударило, и вагончик покачнулся. Я обернулся. Здоровяк с покрытым шрамами лицом с силой врезал огромным кулаком в окно – вагончик снова качнуло.

«Ничего себе! А если окно разобьется?» И тут же после очередного удара здоровяка по стеклу пошли трещины.

«Надеюсь, что это всего лишь умелый розыгрыш». Эту мысль я все время прокручивал в голове, стараясь не поддаться панике. Как в замедленной съемке, я видел, как здоровяк вновь заносит кулак для удара. Кулак полетел в стекло.

«Теперь окно точно не выдержит», – успел подумать я, но неожиданно появившийся светофор на стене тоннеля спас меня, сбив здоровяка с вагончика. Я успел увидеть, как закувыркалось его большое тело по шпалам. Попытался он подняться или нет – этого я уже не разглядел. Поезд вырвался на свет.

– Библиотека имени Ленина, – объявил диктор.

Я почувствовал, как по спине скатывались капельки пота. Можно было перевести дух. Я посмотрел назад и не поверил своим глазам: в темноте появился чей-то силуэт.

Он еще жив?! Судя по движениям здоровяка, тот был не только жив, но и сохранил довольно много сил. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза (он был еще достаточно далеко, поэтому я даже не понимаю, как получился такой эффект). Увидев меня, он что-то заорал и побежал.

Люди все еще заходили в вагон, а здоровяк приближался ко мне все быстрее и быстрее.

«Ну давай же, ну давай!» – торопил я поезд.

«Осторожно, двери закрываются! – услышал я долгожданную фразу. – Следующая станция «Охотный ряд».

Двери пассажирских вагонов захлопнулись. Здоровяку до моего вагончика оставались какие-то жалкие метры. Я глянул на платформу: там девушка в железнодорожной форме приветливо помахала мне рукой. Я показал ей на приближающегося монстра, но она на это никак не отреагировала.

Поезд очень медленно начал набирать ход. Здоровяк прыгнул. Мне показалось, что он сумел зацепиться за какие-то детали конструкции, но затем послышались громкие удары и дикий вопль. Я подбежал к окну и увидел, как чудовище с трудом поднимается со шпал. Видать, хорошо его потрепало. Он погрозил мне кулаком, и тут мы скрылись в тоннеле.

«Ну, от этого отделались», – перевел я дух и присел на сиденье.

Но не успел я даже толком вздохнуть, как послышался непонятный шум, как будто маленькие ножки стучат по крыше вагона. Я опасливо поглядывал то на одно, то на другое окно. Вдруг одновременно во всех окнах показались длинные тонкие усики. Я заворожено следил за ними. Медленно-медленно усы сдвигались вниз, а уже за ними следовало толстое мохнатое тело.

– Пауки!

Это были не усы, а ноги. Странно, как на таких тонких ножках держалось такое массивное тело. Однако пауки не озадачивались такими мыслями. Они чувствовали себя вполне прекрасно и теперь намеревались каким-либо образом добраться до меня. Пауки окружили весь вагончик и теперь пытались своими мощными жвалами пробить окна. Больше всего я боялся за треснутое окно: как оно еще держалось, было непонятно. Зато остальные окна опасений не вызывали, жвала соскальзывали с них, не давая нанести прицельный удар. Я даже позволил себе улыбнуться. После того страшного здоровяка пауки, пусть и огромные, не вызывали такого ужасного чувства. Я же в вагоне!

Неожиданно перед задним окном разыгралась нешуточная потасовка. Пауки, видимо, что-то не поделили и решили разобраться между собой. Послышались клацающие звуки, стекло заволокло кусками паутины. Во многих местах виднелись непонятные потеки – судя по тому, что у пауков слюней нет, стекал яд. Я с интересом наблюдал за борьбой: два паука набросились на третьего и после непродолжительной борьбы сбросили его с поезда. С большим трудом я сумел разглядеть, как он падает вниз, и если бы не яркая вспышка, возникшая после падения паука на контактный рельс, я бы его и не разглядел, так сильно стекло заволокло паутиной.

– Одним меньше, – злорадно усмехнулся я.

И тут мой взгляд снова упал на яд, стекающий по стеклам. От него поднимались небольшие струйки дыма. Яд начал прожигать стекло… Этого еще не хватало! По телу побежали предательские мурашки. Я не арахнофоб, но столкнуться с крупными ядовитыми пауками в маленьком вагончике было очень даже неприятно.

Первые капли начали просачиваться через стекло и с громким шипением падать на пол.

До остановки должно было оставаться не так уж много времени. Яда было немного, так что стекло должно было выдержать, как я предполагал. А что на остановке? Об этом я даже не думал.

Снова сев на сиденье, я осмотрелся. Вокруг творилось что-то невообразимое: членистоногие твари бились, толкались, плевались, но пробиться в вагончик никак не могли. «Все оказалось не так страшно, тот здоровяк…» Додумать мысль я не успел.

Сверху, прямо над головой, раздался душераздирающий скрежет. Я отпрыгнул в сторону. Жвала одного из пауков пробили железную крышу. Капнул яд, мгновенно прожегший мягкое сиденье насквозь. Паук, почувствовав успех, навалился на обшивку вагона с удвоенной силой. Вскоре кусок крыши начал отгибаться. Остальные пауки резво бросились ему на помощь. В спешке один паук неудачно высунулся из-за стенки вагона, после чего был сбит толстыми проводами, вьющимися вдоль всего тоннеля. Мне было не жаль неудачника, хотя наверняка его тело еще долго кувыркалось где-то там в темноте. Я вжался в угол, даже не представляя, что можно сделать. Никакого оружия, никаких средств защиты.

«Когда же станция, когда же…» Мысль лихорадочно металась в голове. Вагон сильно качнуло. Рядом что-то грохнулось. Швабра? Странно, почему-то раньше я ее не замечал.

Когда в проеме появились страшные твари, я схватился за швабру и начал лупить по глазастым мордам что было сил. Несмотря на охватившую меня злобу и панику, действовать приходилось расчетливо. Несколько раз страшные жвала чуть не схватили рукоятку. Один из пауков полетел в темноту тоннеля. Если я не ошибался, оставалось еще двое. Один лез в образовавшуюся дыру, другой же все еще старался пробить треснутое окно. Изо всех сил я ударил верхнему пауку точно в морду. Тот подлетел, перекувырнулся и скатился с вагона, так и не успев зацепиться за него, но в это же время треснутое стекло рассыпалось на мелкие осколки. Еще мгновение – и паук ворвется внутрь…

В отчаянии я бросил в него швабру, как копье. Паук, среагировав на движение, попытался схватить летящий предмет, но, видимо, не рассчитав силу удара моего «копья», слетел вместе с ним под колеса вагона. Через несколько секунд мы въехали на платформу.

Ну и поездочка! Я весь был покрыт холодным потом, руки дрожали, мысли с трудом обрабатывали поток впечатлений.

Кажется, продержался. Я никак не мог прийти в себя. «Это обычный страшный сон», – повторял я, но разбитое окно, разорванная крыша, прожженные дырки – как было не обращать на это внимания? А девушка – сотрудница метрополитена (другая, но такая же улыбчивая) вежливо помахала мне рукой.

«Ах да, еще одна остановка осталась», – меня передернуло.

Я не стал садиться на испорченные сиденья, поэтому теперь пришлось ехать и смотреть в зеркальные окна на свою испуганную физиономию. Поезд тронулся. «Это всего лишь развлекательный вагончик. Это всего лишь небольшое развлечение. Многие уже здесь катались и выдержали это испытание. И я смогу…»

Мы въехали в тоннель. Мне показалось, или лампочка в вагончике правда стала гореть немного ярче? Я разглядывал самого себя и не мог поверить, что так быстро могу измениться. Так ужасно я еще никогда не выглядел. Темные круги под глазами, всклокоченные волосы, осунувшееся лицо. И такая бледность! Неужели это и правда я?

Поезд ритмично стучал колесами, как лошадь подковами. Тудун-тудун, тудун-тудун. Я подвинулся поближе к зеркалу, удивляясь самому себе. Когда мое лицо было всего в нескольких сантиметрах от зеркала, сзади раздался приглушенный шум. Я обернулся. Не обнаружив ничего подозрительного, я повернулся к зеркалу вновь. На меня смотрело совершенно чужое перекошенное яростью лицо с длинными зубами и яркими красными, светящимися в темноте глазами. С диким криком я отпрыгнул от зеркала, споткнулся о сиденье и полетел на пол. Чудище стало биться в зеркало изнутри. Я слышал глухие звуки ударов. Вскоре зеркало начало поддаваться, покрываясь мелкими трещинами.

Этого еще не хватало! Я сидел, прижавшись к дальней стене, и наблюдал. А что еще я мог сделать?

Мое отражение (если это было оно) вскоре ударило с такой силой, что вагон подпрыгнул, зеркало разлетелось на кусочки, а само отражение вырвалось наружу и вылетело в разбитое окно. Я инстинктивно закрыл лицо рукой, боясь летящих осколков. Но как только звон стих, я осторожно посмотрел на зеркало. Оно было целехоньким – ни трещинки, ни осколков. Наваждение, да и только.

Я поднялся и попробовал взглянуть в зеркало, только на этот раз издалека. Увидел я только себя, причем выглядел я далеко не так плохо, как раньше. И когда я почувствовал себя более-менее уверенно, послышался тихий пронзительный свист. Я осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. А свист все набирал силу. Он давил на уши, действовал на нервы. Я схватился за уши и повалился на прожженное сиденье. Непонятно откуда выскочили ремни безопасности и прижали меня к сиденью. В это же самое время в окне появилось отражение. Только я опять увидел не себя, а того монстра, что напугал меня до беспамятства. Чудовище пристально смотрело на меня. Что-то в нем было от меня, но я никогда не думал, что мог бы так сильно измениться.

Отражение заорало и начало носиться по кругу. То в одном окне, то в другом мелькал размытый силуэт. Скорость полета чудовища все увеличивалась и увеличивалась. Я не знал, чего и ждать, но покачивание вагона говорило о том, что отражение раскачивает вагон все сильнее и сильнее. Вскоре я уже с трудом удерживал голову в прямом положении: вагон мотало из стороны в сторону со страшной силой, и если бы не ремни безопасности, меня бы уже давно размазало по стенке.

С диким воем чудовище остановилось за окном прямо передо мной. Вагон перестал раскачиваться, но я далеко не сразу понял это. Чудовище развело руки, а затем с силой хлопнуло в ладоши. Пол подо мной рухнул вниз. Точнее, таковы были мои ощущения. На самом деле от стенки отвалилась дальняя часть пола, и я оказался под углом 45 градусов к рельсам. Из-под оторванного железного пола полетели искры. Но как такое может быть? Этот вопрос появился в моей голове лишь потом. Сейчас я очень боялся свалиться вниз. Вдруг ремни или сиденье не выдержат?

Отражение снова начало носиться по кругу, раскачивая вагон все сильнее и сильнее. Очередной резкий толчок – и кресла съехали вниз. Я заорал. Мои ноги болтались в каких-то считаных сантиметрах над шпалами, а вагончик и не думал останавливаться. Мне казалось, что еще немного – и мы перевернемся. Чудище пронзительно захохотало где-то над головой. Увидеть его я не мог, так как вывернуть шею и посмотреть наверх у меня никак не получалось, да, честно говоря, на данный момент меня больше заботили приближающиеся шпалы, а не какой-то хохот.

Неожиданно меня подбросило вверх, и я снова оказался лицом к лицу к отражением. Оно заорало на меня, затем стало разбухать, разбухать и в конце концов лопнуло, осветив весь вагончик фонтаном ярких волшебных брызг. Послышались аплодисменты. И голос произнес: «Поздравляем, вы с честью выдержали все испытания. Счастливого дня!»

Я начал приходить в себя. Пол уже снова был на месте, стекла вставлены, а потолок выглядел целым и надежным, как раньше. Меня отстегнули, когда мы уже въезжали на станцию. Вагончик приобрел свой первоначальный вид. Я ошеломленно смотрел вокруг, по-новому воспринимая мир и все происходящее…

Это была первая часть фильма, в которой был показан сам аттракцион, во второй разъяснялось, как все было исполнено. Оказывается, что в основном все действие происходило в окнах, которые изначально были настроены на трансляцию изображения. Так что все, что я видел через окна, – это всего лишь действие на экране, хотя и очень реалистичное. Разбитое окно было составлено из специального материала, чем-то напоминающего лед, которое рассыпалось, как настоящие осколки, которые затем быстро испарялись.

Верхняя часть кабины специально была сделана так, чтобы ее легко можно было отогнуть, что и делали роботы-пауки, которыми управляли люди на расстоянии. Яда, прожигающего все на свете, конечно же, не существовало, просто капала жидкость – туда, куда заранее было запланировано, а в том месте жидкость соединялась с каким-то быстрорастворимым элементом, что и создавало иллюзию прожигания поверхности.

Швабра была спрятана в специальной скрытой нише, которая открывалась только по команде извне. Пол у вагончика не отваливался, а отстегивался и опускался на определенную высоту, после чего на краях пола срабатывала пиротехника, создавая иллюзию разлетающихся искр. Конечно же, железнодорожное полотно никто не трогал. А мое отражение, которое сначала было моим, а затем так ужасно преобразилось, появилось следующим образом: «зеркало» считывало мое лицо, запоминало, а затем преобразовывало в монстра, который и начинал действовать мне на нервы.

«Случайные» шумы генерировались из множества заранее записанных звуков, которые затем раздавались из динамиков. Сам вагончик представлял из себя качающуюся и вращающуюся конструкцию. Колеса и основание вагончика не давали ему сойти с рельс.

Сценарий каждого развлечения мог варьироваться – в зависимости от поведения пассажиров. Как говорили сотрудники, удобнее всего было работать с одиночками, там было больше вариантов для изменения обстановки. Но и для четверых пассажиров находилось много неожиданного и интересного.

Я снял очки и посидел немного с закрытыми глазами. Только что отсмотренная картина так и стояла перед глазами. Как же хорошо, что техника могла обеспечивать людей такими сложными и интересными развлечениями. Я потянулся в кресле, легко вскочил на ноги, как будто и не сидел сейчас почти целый час практически неподвижно, и отправился в ванну — пора было ложиться спать. Завтра ждал новый день, а с ним и новые чудеса.