Текст книги "Послание из будущего"

Неприятно, я попал в пустыню ночью. Нет, не подумайте – мои очки работали исправно, так что я все замечательно видел. Но именно в это время в пустыне начиналась самая охота: скорпионы, змеи, пауки вышли из своих убежищ в поисках добычи. У меня хорошие кроссовки, но кто знает, куда тебя могут укусить.

Снова нудная и самая неприятная работа – прыжки с шагом в девяносто метров. Прыгать пришлось долго: эти нехорошие люди, наши соперники, оттащили точку довольно далеко от города, так что я добрался до ярко-красного сигнала только к рассвету.

Однако и у других дело застопорилось. Под конец остались самые трудные контрольные точки, так что как дело обернется дальше, никто не знал.

Пройдя шагом по периметру свечения красной точки, я определил, откуда шел сигнал. Недолго думая, я портанулся прямо в центр. Кнопка оказалась привязана к железному штырю, примерно в метре над песком. Я протянул руку, чтобы нажать ее, но тут же слева на меня метнулась змея. Какая это была змея – ядовитая или нет – я разглядывать не стал, просто вернулся на исходную позицию. «Надо действовать быстрее».

Я снова у точки, но неожиданно штырь отклонился назад, а песок подо мной начал ускользать куда-то вниз. Одновременно в правую подошву ударило что-то острое. «Они использовали зыбучие пески, что ли?» – подумал я, портанувшись на высоту сорока метров над землей.

Теперь я так и перемещался: падал почти до самой земли, затем снова поднимался наверх. А как по-другому я сумел бы рассмотреть то, что образовалось внизу?

Картина выглядела весьма неприглядно. Контрольная точка на длинном штыре торчала прямо посреди большой песчаной воронки, которая быстро крутилась и даже не собиралась останавливаться. Кроме того, из песка постоянно с большой скоростью выбрасывало острые пики, которые могли проколоть любого, приблизившегося на достаточное расстояние. Они же перекрывали саму точку.

Я понял, что теперь достать кнопку я смогу только с воздуха, так сказать, падая вниз. Мне надо успеть ее нажать и телепортнуться, пока меня не прокололи. «Интересно, и как это сделать?»

Пики вылезали неравномерно, так что подстроиться под ритм их работы не представлялось возможным. Несколько раз я попытался добраться до кнопки, но в последний момент едва отдергивал руку, спасаясь от пики. Нога нещадно болела, а кровь текла из раны самым неприятным образом. Зафиксировав место контрольной точки, я вернулся в лагерь. Мне подлечили ногу. И я опять пошел «летать».

Вы можете подумать: а чего он не взял какую-нибудь палку и не нажал на кнопку? А дело все в том, что нажимать на кнопку можно только рукой. Вот такая неприятность.

Но не зря я был одним из самых быстрых игроков – попытке на сороковой (на какой точно – не скажу, сбился со счета) я все же сумел нажать кнопку. Правда, получил сразу три прокола: в бедро, плечо и запястье.

Теперь у меня были перевязаны обе руки, однако пальцы могли работать. Счет к тому времени стал тринадцать-двенадцать в нашу пользу.

Мы потеряли Лику – точнее, ее сильно ранило в бок и повредило внутренние органы. Но и противники понесли потери: у них выбыли Барри и помощник капитана Кристина.

Теперь надо было решить, кому помогать. Первым попросил помощи Джарет. Он отыскал место расположения предпоследней точки – высокую гладкую пальму, но никак не мог найти саму точку. Вдвоем мы обнаружили припрятанный квадратик на верхней трети пальмы.

Джарет радостно вскочил на самую макушку пальмы и, обхватив ее, ринулся вниз. Две циркулярные пилы в мгновение ока отпилили ему обе руки. Не знаю, сумел бы он портануться сам, но я не стал ждать: подхватив его в воздухе, я переместился в лагерь, затем слетал за его руками и передал их медикам. Ничего, пришьют как-нибудь, будет как новый. Сам же я вернулся к точке.

– Нас осталось только двое, постарайся не рисковать, – сообщил я Лаире.

– Поняла.

Опрометчивость Джарета можно было понять: во-первых, оставалось нажать всего две кнопки, и всё – победа; а во-вторых, он был несколько медленнее, чем я, и выполнить маневр «появился – успел нажать, пока не упал» у него никак не получилось бы. Он делал все, что мог. Я же, появившись напротив точки, успел нажать на кнопку прежде, чем получил тонкий болт точно в правое плечо. Еще немного правее – и от моей ключицы остались бы одни щепки.

Мною снова занялась бригада медиков.

– Ты как там? Справишься? – обратился я к Лаире.

В ответ раздалось непонятное бурчание и встревоженное дыхание.

– Лаира? Что у тебя?

Опять непонятные звуки.

Наши соперники отыскали еще две точки, и счет сравнялся. Вот уж где паника в голове, и ничего больше! Я оттолкнул медиков и, приняв координаты Лаиры, не размышляя, портанулся прямо к ней.

ПОСЛЕДНЯЯ ТОЧКА!!!! Или они – или мы!!!

То место, где я оказался… Никому не пожелаю такого… просто нет слов…

Акулы, целая стая акул, посреди которой в воде висит клетка, внутри находится кнопка. Моя рана открылась. Акулы, и так бывшие в большом возбуждении, пытаясь поймать Лаиру, вообще впали в безумство. Нам приходилось перемещаться постоянно: чуть зазеваешься, и ты уже в чьей-то пасти.

А надо сказать следующее: портануться в воде несколько сложнее, чем на воздухе. Система телепортации должна перемещать только тебя, а не воду, к которой ты прикасаешься. Малые объемы она в расчет не берет, но когда ты весь окружен водой – вот тут системе нужны дополнительные доли секунды, чтобы оценить, кого же конкретно она телепортирует. Если человека просто обрызгать или он сильно вспотеет, то перелетит он со всей находящейся на нем водой или потом, но вот если он употеет так, что со всего тела пот будет ручьями литься, тогда, телепортнувшись, он от своего пота избавится: система посчитает его (то есть пот) ненужным элементом и оставит на исходном месте. Кстати, поэтому организаторы в итоге отказались от идеи использования специальных скафандров, которые могли защитить участников от многих неприятностей.

Так вот, теперь представьте: мы находимся в неблагоприятной среде, где нельзя дышать, где нельзя мгновенно телепортнуться, и нам еще надо добраться до кнопки!

В первые же секунды я получил два удара хвостом – один по спине, другой по ребрам. Лаира несколько раз оказывалась у самой клетки, но, как только она пыталась достать до кнопки, ей приходилось спасаться от акул. Кроме того, прутья клетки были покрыты острыми выступами: соответственно, чтобы просунуть руку и не сильно ее повредить, предстояло действовать очень осторожно. А о какой осторожности могла идти речь в такой ситуации?

Воздуха не хватало. Я уже несколько раз перемещался наверх, чтобы вздохнуть. Время, время!.. Соперник ждать не будет – в любую секунду мы могли услышать, что проиграли. Это подстегивало. Но самое ужасное – я видел, в какой опасности оказалась Лаира! Страх за нее пересилил все возможное стеснение, которое обычно мешало мне даже поговорить с ней нормально, и я принялся действовать с удвоенным рвением.

Снова оказавшись под водой, я увидел, как Лаира с отчаяния бросилась к клетке, сунула туда руку, обдирая ее в кровь, но тут же огромная белая акула схватила ее поперек туловища. Кажется, в последний момент, находясь уже в пасти разъяренной рыбины, девушка успела портануться. Но в этом я был не уверен.

От увиденного я заорал и портанулся на поверхность. «Жива? Не жива?!» – только эта мысль крутилась в голове. Я с трудом поборол желание метнуться в лагерь, чтобы узнать, что с ней, как она, но в последний момент сдержался, понимая, что только с помощью выполнения задания и победы я смогу обратить на себя внимание девушки и не подвести ни ее, ни команду.

Хорошенько отдышавшись, я плюнул на все и ринулся вниз, к самой решетке. И тут меня как по голове оглушили. Мои израненные завязанные руки оказались слишком толстыми, чтобы пролезть через решетки. В панике я вновь появился над водой.

Игроков в нашей команде больше нет, только я могу нажать на эту чертову кнопку. В голову пришла шальная мысль: отключить блокиратор телепортации. Это означало то, что теперь я мог телепортнуться так, что какой-то предмет окажется внутри меня, возможно, пронзив меня насквозь. Воду система еще отсеет (собственно, так же, как и воздух), но вот всякие железяки или тех же акул – уже нет. Если я промахнусь и появлюсь с решеткой посреди груди, то, видимо, смерть будет довольно быстрой. Но мне показалось, что стоило рискнуть, тем более что целиком в клетку я залезать не хотел, слишком мала она была.

– Пошел! – крикнул я.

Переместился в воду напротив клетки, быстро отключил блокиратор и портанулся прямо к самой клетке, вытянув руку вперед так, чтобы кнопка оказалась прямо перед моей ладонью. Рука материализовалась со штырем почти посередине. Легкое движение пальцами – и кнопка нажата (больше всего я боялся, что перебью нужные мышцы и не смогу шевелить пальцами, но ничего, получилось). Затем я включаю блокиратор и тут чувствую сильнейший удар в бок. Портуюсь…

Очнулся я уже в больнице. Так как в нашей команде полностью дееспособных участников не осталось, награждение отложили на месяц.

Меня акула серьезно задеть не успела, но сильный удар сломал ребра, осколки которых вонзились во внутренние органы, из-за чего врачи продержали меня в искусственной коме целых десять дней…

Джарет всего через неделю уже щеголял приращенными руками. Нервы и мышцы полностью срослись, никаких побочных эффектов не осталось. Лика тоже восстановилась быстро. Что уж говорить про Курта, который был в форме всего через три дня (на нем все зарастало как на собаке). Они все зашли навестить меня, когда узнали, что я уже пришел в себя.

– Что с Лаирой? – поинтересовался я.

Друзья по очереди отвели взгляд.

– Медики делают все, что в их силах, – честно ответил Джарет. – Ты не волнуйся, она рядом, прямо за стеной. В сознание еще не приходила. Врачи говорят, на днях можно будет сказать что-то определенное. Возможно, придется провести второй сеанс костно-стволовой регенерации.

– Понятно, – безжизненно сказал я и закрыл глаза.

Друзья решили, что мне надо отдохнуть, и покинули палату. Но о каком отдыхе могла идти речь, когда прямо за стеной лежит любимая девушка, жизнь которой висит на волоске?

Я медленно поднялся и сел. По телу пробежала дрожь, а внутри появились болезненные ощущения. Схватившись за бок, я соскочил с кровати и тут же повалился на четвереньки. Боль яркими вспышками взорвалась перед глазами. Я тряхнул головой и поднялся. Все травмы – ерунда, мне нужно добраться до соседней палаты.

Каждый шаг отдавался болью, но я уже мог идти, с трудом сохраняя равновесие. Покинуть свою палату не составило труда, но вот найти в себе силы войти в соседнюю… Что меня там ожидает?

Я стоял и смотрел на белую дверь с цифрами «327», светившимися бледно-оранжевым цветом (индикация состояния больного). Коридор был пуст, меня никто не отвлекал и не торопил, я мог отдышаться. Вдалеке послышались шаги. Я слегка навалился на дверь и нажал на ручку…

Она находилась в кровати, которая поддерживала Лаиру в полусидячем положении, не позволяя полностью выпрямиться. Видимо, это было как-то связано с регенерацией тканей. Я быстро подошел к ней и взял за руку. Боль в боку я почти перестал замечать.

Она дышала очень тихо, почти незаметно. У меня в душе всё перевернулось. Неужели это всё? Неужели ее больше не будет в нашей команде? Да при чем тут команда? Если она хотя бы…

– Вам нельзя здесь находиться! – раздался сердитый голос у меня за спиной. – Девушка в коме. О чем вы себе думаете? Если вы решили серьезно нарушить бактериальный состав воздуха, то вам это удалось. И вам еще нельзя вставать!

Я попытался возразить, но высокий мужчина в белом халате уже решительно шел ко мне. Наверное, он был прав. Я оглянулся на Лаиру.

Ее лицо, обычно такое эмоциональное, было совершенно неподвижно. Это было так непривычно, и я чувствовал себя совершенно растерянным. Перед тем, как позволить врачу увести себя, я тихо сжал ее прохладные пальцы. И почувствовал очень легкое пожатие в ответ.

Или мне это только показалось?..

– Вася! А что у вас с телепортацией на данный момент?

– Что касается человеческих тел – пока ничего. А неодушевленные предметы можно телепортировать, вполне. Проблема состоит в том, что с так называемой «душой» пока еще ничего непонятно. Никто не может точно решить, тот же человек получится после телепортации или нет. Объект при переносе разбирается, а затем собирается вновь. И если с неодушевленными вопросов никаких, то с одушевленными – сплошные вопросы.

– Жаль, – вздохнул я и отправился спать.

Недающаяся роль

Этот текст я выхватил случайно, «пролистав» часть рассказов и остановившись наугад. Заглавие показалось мне забавным, и я решил, что для сегодняшнего вечера это будет в самый раз.

Олег сидел перед своей зеркальной проекцией и размышлял. Роль не давалась. Такое было впервые. Какой путь уже пройден… Удачных ролей и не сосчитать, слава гремит по всей стране, да что там по стране – по всему миру! А тут вроде бы простой персонаж, но что-то не получается. Чувствуется какая-то недоработка.

Олег нацепил на нос визор и стал просматривать отснятый материал. Его терпения хватило всего на несколько секунд.

– Бред, да и только!

Визор полетел на диван, отскочил и свалился на пол. Раздался стук в дверь.

– Да?! Что надо?

В гримерку вошел напарник – Вадим.

– Чего мучаешься? Работай по мне. Так будет легче. Не выпячивай себя, будь проще.

– Я так и старался в пятом и шестом дубле, но не выходит.

– Вспомни серию «Таранный прорыв», там у тебя все отлично получилось, попробуй в том же духе сработать.

– Нет, повторяться не годится. – Олег схватился за голову и взъерошил волосы.

– Ладно, ладно. Не переживай. На сегодня у нас все, а завтра наверняка что-нибудь придумаешь.

Вадим помахал рукой и вышел.

Домой Олег постарался прорваться незамеченным, что получилось весьма успешно. И на распределителе никого не оказалось в момент перехода. «Даже как-то грустно, что так быстро добрался», – думал Олег. Было желание пройтись по парку, но существовала опасность встретиться с кем-нибудь из поклонников, поэтому после недолгих раздумий актер решил остаться дома.

Первым делом вживление ужина, а затем тренировочная комната. Нужно будет подготовиться к завтрашнему съемочному дню.

Олег стоял в костюме «Аморф-12» – лучшей модели на данный момент, безумно дорогой, но дающей реально абсолютную свободу действий.

– Итак, я играю себя самого, вспоминающего свои прошлые образы, а Вадим – моего соседа, огромного, накачанного и ужасно тупого. Его задача – издеваться над моими персонажами и пытаться максимально весело нанести мне повреждения. Вроде бы ничего сложного, но…

Сначала короткая разминка: уплощение, раздвоение, вытягивание рук, ног, раздавленная голова, дырка в животе… для начала хватит. Можно приступать к более серьезной работе.

Несколько секунд спустя симуляция была запущена. Естественно, что искусственный интеллект не мог заменить воображения и непредсказуемости действий Вадима, но для тренировки вполне годился.

– Ну что ж… Начали!

Тут же перед Олегом появился огромный, пузатый детина, стоящий в одних шортах.

«Джеримус!» – отдал мысленную команду Олег. «Аморф-12» сработал безупречно. Тело актера трансформировалось в забавную серую мышь с большими ушами и длинным хвостом.

– Попался, хвостатый! – загремел детина и опустил пудовый кулак на голову Олега-Джеримуса.

Актер почувствовал, как его тело стало плоским, превратившись в размазанную по полу монету, слегка поднапрягся и с легким звуком, напоминающим вылетевшую пробку из бутылки, вновь обрел форму мыша, изогнулся, вытянулся и обвил ноги здоровяка, как змея.

– Эй! Что?..

Дылда не успел договорить, поскольку Джеримус дернулся в сторону и повалил того на пол.

– Вот тебе! Будешь знать, как с мышами воевать!

Здоровяк забарахтался на полу, а Олег принял свой человеческий вид и крикнул.

– Отбой!

«Как же все дешево и просто. Совершенно не годится».

– Запуск! – крикнул Олег и намного тише добавил: – Вторая попытка.

Перед ним вновь появился здоровяк. На этот раз актер вспомнил свой образ малыша-панды. Костюм мгновенно ужал тело сверху, но зато внизу заметно раздал его вширь.

– Попался, пятнистый! – Каких-то заумных фраз от парня не требовалось, поэтому для тренировки годились и однообразные реплики.

Пудовый кулак вновь направился в голову Олега. Однако на этот раз актер-панда отпрыгнул в сторону, выхватил из-за спины сковороду и ударил ею изо всех сил здоровяку по голой стопе.

– А-а! – заорал тот и запрыгал на одной ноге.

Панда засмеялся и стал бегать вокруг забавно прыгающего здоровяка, постепенно набирая скорость. Именно этот набор скорости всегда вызывал у Олега некоторые затруднения. Ему трудно было задать начальный ритм разгона, но зато когда получалось вработаться, дело шло на ура. Через секунду его скорость уже была так велика, что панда превратился в размытое пятно и со стороны казалось, что здоровяка опутывает черно-белая полоса. Детина попытался проследить за бегом панды, но у него очень быстро закружилась голова, и он сел на пол, причем с таким грохотом, что вокруг подпрыгнула вся мебель, а со стены посыпались тарелки.

– Ауч! – раздалось из-под парня. – Вот это круто получилось!

Здоровяк сидел и крутил головой, пытаясь вернуть глаза на место, затем стукнул себя по лбу и встал. На полу остался лежать раздавленный панда, сплющенный в тонкую широкую лепешку. Глаза на этой лепешке сначала подвигались вверх-вниз, затем заморгали, и наконец панда вновь обрел свой привычный объем.

– Стоп! Пауза!

«Этот момент получился. Надо будет это с Вадимом докумекать, добавить харизмы и дурашливости напарника, вот только доработать бы выход из ситуации…»

Когда у Олега появилась уверенность, дело пошло на лад. Все последующие тренировочные дубли давались ему все легче и легче. Каждое движение становилось более выверенным и четким, изменения организма происходили так быстро, что актер почти не замечал их, точнее, он начинал видеть мир по-другому, ощущать как-то иначе, но все равно в глубине души он оставался самим собой, неделимым и неизменным.

Со стороны могло показаться, что ничего сложного в его работе не было. Подумаешь, что такого? Надел костюмчик – и он все за тебя сделает. Но это было совсем не так. Костюм давал телу свободу для изменений, но эти изменения еще надо было придумать, воспроизвести, грамотно подать. Просто так побить себя по голове какой-нибудь дубиной или скалкой может каждый, но сделать это так, чтобы дети смотрели и смеялись, причем смотрели по нескольку раз, – это уже и было настоящее искусство.

Сидя вечером в регенераторе, Олег вспоминал начало своей карьеры. Когда же это было? Где-то лет пятьдесят-шестьдесят назад, уже и не вспомнить. И не потому, что память подводит, а потому, что просто не хотелось что-то там высчитывать, приятно округлять даты, чувствовать их магию. Он начинал еще в «Аморфе-1». Тогда далеко не каждый отваживался примерить на себя этот костюм, а все потому, что в нем чувствовалась боль при изменениях.

Олег задумался и вспомнил, как тяжело жилось актерам до изобретения «Аморфа». Компьютерные программы и персонажи настолько вытеснили живых людей, что казалось – больше в них никто нуждаться не будет, но появился изобретатель, который вернул живых людей, настоящих актеров в профессию. Да, «Аморф-1» был еще недоработан, но уже простейшие изменения (дырки в теле, искривленные ноги, завернутую в узел шею) можно было отыграть без особого труда. Первые ласточки-испытатели еще не могли составить конкуренцию виртуальным персонажам, все же набор функций костюма был ограничен, а болевые ощущения не давали полностью сосредоточиться на работе. Сами подумайте, будете ли вы часто применять прием «плоская голова», если затем эта голова будет болеть у вас не менее двух часов? Искусство – искусством, но здоровье и благополучие все же дороже.

Олег вспоминал, что был одним из первых актеров, раскусивших всю пользу нового изобретения, все его преимущества. Олег, тогда еще совсем молодой парень, сам старался придумывать что-то новое, давал советы фирме-изготовителю, и уже благодаря ему вскоре были выпущены «Аморф-2» и «3». А дальше все покатилось как по накатанной. «Аморфы» улучшались из года в год, давая все больше возможностей изменений организма, а главное – актеры испытывали все меньше и меньше боли. В «Аморфе-8» болевые ощущения были полностью устранены. Казалось, что это был эталон…

Олег усмехнулся: «Что ж, сейчас эталоном считается двенадцатый. Интересно, надолго ли?» Он уже давно ничего не придумывал нового для улучшений костюмов – имеющиеся функции его вполне устраивали, и, хотя представители от фирмы-изготовителя иногда обращались к Олегу за советом, он старался отделываться общими фразами, давая понять, что ему все нормально и ничего особенно менять нет нужды. Впрочем, Олег понимал, что нет предела совершенствованию, однако для тех трюков, что рождались в его голове, костюм подходил идеально, а придумать что-то кардинально новое, неподвластное костюму не получалось. Впрочем, теперь это была уже забота новых испытателей, молодых и пытливых. Олег свое дело сделал, вписал свое имя в историю. Он стал первым актером, сумевшим «переиграть» виртуального персонажа. Все критики признали это единогласно, а что уж говорить об обычных людях! Те восприняли новость на ура!

Тут уж что ни говори, но человек всегда будет стараться превзойти компьютер хоть в чем-то и всегда будет рад, если хотя бы кто-нибудь окажется в состоянии обыграть компьютер в шахматы, очередной шутер или превзойти в актерском искусстве. И когда день победы актера над компьютером пришел, его заметили все жители Земли и соседних планет. Олег в одно мгновение стал самым популярным актером человечества. Да, потом появились и другие, и вскоре от виртуальных персонажей ничего не осталось – везде участвовали живые люди, настоящие актеры, но все равно Олег оставался первым и единственным в своем роде.

Наверное, именно из-за своей природной уникальности Олег пошел в мультипликацию. Именно в мультфильмах его талант проявлялся во всей своей красе, да и костюм работал в мультфильмах в сотни раз больше, чем в игровых фильмах. Но это уже тема для отдельного разговора.

На следующее утро Олег блестяще отыграл сцену пингвиненка-Гобо, заслужил аплодисменты, а главное – смех всей студии. Он снова был в форме. А ведь еще вчера казалось, что всё: это конец, пора заканчивать с карьерой, выдохся, уже нужно выходить на пенсию…

«Аморф», я люблю тебя», – Олег любовно погладил костюм и отправился на обеденный перерыв.

Этот рассказ заставил меня задуматься. Те передачи и фильмы, что я смотрел (а правильнее было бы сказать «проживал») здесь, совсем не похожи на те, что демонстрируются у вас, мои современники, поэтому очень трудно что-то описывать. Здесь не просто смотришь, здесь все ощущаешь. Но ладно, я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что после данного рассказа мои мысли стали, так сказать, крутиться в самых разных направлениях.

– Слушай, Вась. А сейчас играют актеры-люди, или это компьютерные программы?

– Люди. Иногда, очень редко, используют андроидов, но чаще всего все же люди.

– А рассказ «Недающаяся роль» – он как, справедлив для сегодняшнего времени?

– В какой-то степени. Костюмов изобретать не стали, все гораздо проще.

– Проще для кого?

– Для людей. Намного проще вносить изменения в организм различными другими способами, без всякого костюма. Кроме того, регенерация у современных людей достигла небывалых высот по сравнению с вашим временем, а болевые ощущения теперь помогают понимать, что можно делать с организмом, а что нежелательно, но не более того. Никто не мучается, боль – это всего лишь сигнал. – Судя по всему, Вася оценил мой непонимающий взгляд. – Чтобы понять разницу, представь загорающуюся на пару мгновений красную лампочку и отбойный молоток, который стучит тебе по ноге. Лампочка заставляет обратить на себя внимание, а дальше ты сам решаешь, как реагировать, в то время как молоток явно оттянет на себя все мысли и чувства, не давая сосредоточиться.

– Э-э…

– Современные актеры могут менять свое тело самостоятельно, силой мысли. Перестройка организма происходит практически мгновенно, так что, как понимаешь, костюм совсем не нужен.

Дальше Вася выдал мне множество деталей, но это сейчас не столь важно. Тем более что половины я все равно не понял. Но зато относиться к просмотру программ стал совсем иначе.