Текст книги "Послание из будущего"

Впрочем, это я так пишу – «видео» и «фото». Если бы я мог показать получающиеся результаты, то вы, наверное, придумали бы другое слово, но мне больше не с чем это сравнить. И вообще, такие сложные в техническом плане истории лучше всего рассказывает Вася, однако его отправить в прошлое не разрешат.

Единственный

Меня долгое время удивляло, почему никто не предлагает мне поиграть в какие-нибудь компьютерные игрушки (или как они тут теперь называются?). Неужели никто в этом времени не играет? Не могу сказать, что я прямо сразу о них подумал, как оказался в будущем. Толчком послужил очередной рассказ, который мне попался.

Новая игрушка уже наделала много шума еще до своего выхода на мировой компьютерный рынок. Чего только не трубила о ней пресса, чего только не кричали о ней политики, стараясь запретить и уничтожить как класс. Церковь прокляла ее создателей. Многие бетатестеры не выдержали и бросили свою работу. Некоторые, по-моему, даже сошли с ума, пытаясь протестировать все ее функции (однако я думаю, что это обычное журналистское преувеличение). Но были и те, кому игра доставила огромное удовольствие, и теперь они кричали об этом на всех углах.

Несмотря ни на что, игрушка преодолела все препятствия и сумела добраться до своих игроков. Одним из этих игроков оказался я. Массовая антиреклама только подстегнула мой интерес, и теперь диск с игрой уютно устроился в дисководе, который весело подмигивал мне зеленым огоньком, переваривая содержимое.

Установка прошла на удивление быстро – видать, игра не зря требовала подключения к Интернету, где и содержался основной материал.

– Ну что ж, с Богом, – выдохнул я и одел сенсорные перчатки и шлем для полного погружения, после чего запустил игру.

Чернота, в которую я погрузился, дополнялась полным отсутствием звуков. За мгновение до того, как я начал беспокоиться, справа прямо из темноты выскочил белый заяц и поскакал в противоположную сторону. Раздался оглушительный выстрел, и заяц превратился в кровавое месиво, стекающее куда-то вниз. И тут же жесткий и громкий голос, оттеняемый коротким эхом, произнес:

– Стань хозяином этого мира! Убей их всех!

За этим последовал дикий хохот и игрушка наконец-то добралась до меню.

– Вроде бы все стандартно, ничего особенного, – пожал я плечами. – Что мы, дохлых зайцев не видели, что ли?

Игра представляла собой охоту. В зависимости от выбора кампании выбирался и отстреливаемый контингент: первая кампания – насекомые и прочая мелюзга (да-да, именно так и называлась); вторая – рептилии; третья – животные; четвертая – люди. Вроде бы ничего особенного. Ну разве что охота на людей выглядела несколько сомнительной.

Что же так переполошило всю мировую общественность? Уникальность каждого персонажа игры. В это трудно поверить, но каждый человек, каждое насекомое, каждая букашка, которых я имел возможность убить, были абсолютно уникальны. Игра создавала их, используя что-то вроде человеческих факторов (случайный набор генов, история развития, окружающая среда и множество других элементов). В результате чего каждое существо получало свою внешность, свое поведение, свою индивидуальность. И, что самое главное (в чем собственно, и был камень преткновения), существо невозможно было повторить!

Все уже давно привыкли к убийствам в играх: убил монстра, а совершенно такой же ожидает тебя за углом, так что трудно было даже представить, что они могут быть в чем-то различны. Здесь же игра обещала совершенно новые впечатления. От которых геймеры пока что отказываться не собирались.

Церковь обвинила игроделов в стремлении сравнять себя с Богом – мол, создали мир и создали живых существ, которые никогда не повторяются не только в природе, но и в самой игре. Каждый игрок мог быть абсолютно уверен в том, что, убивая очередного человека, он убивает уникального персонажа, которого уже не увидит никто и никогда. Игра даже не позволяла делать «принт скрины», так что похвастаться можно было только статистикой убийств.

В общем, у меня все эти страхи не вызывали никаких эмоций. О вреде компьютерных игр всякие так называемые профессионалы говорят уже так долго и так нудно (а главное – однообразно), что все уже давно перестали обращать на них внимание. Зато познакомиться с максимально реальными и максимально неповторимыми персонажами очень даже хотелось.

Хотелось начать с чего-нибудь простенького, для разогрева, так сказать. Поэтому я отправился охотиться за мелюзгой. Была у меня в детстве сумасшедшая мечта: поохотиться за комаром в закрытой комнате с кувалдой. Однако использовать дробовик для охоты за жуком-носорогом или за тараканом – это уже мощно!

Мне даже не удавалось их толком разглядеть! Выстрел… и уникальный таракашка превращается в уникальное размазанное пятно.

Все насекомые были реальных размеров, так что можете себе представить, как надо было постараться, чтобы увидеть в них какую-либо индивидуальность (да и многие ли увидят индивидуальности, скажем, парочки жуков навозников, катящих свои шары по лесной тропинке?). И я ее, собственно, и не увидел. А просто стрельба по хорошо маскирующимся, быстро бегающим, но стандартным в общем-то жукам не сильно вдохновлял. Видать этот вариант был создан для того, чтобы научиться управляться с игрой.

Рептилий я решил перескочить. Тот, кто проходит третий DOOM на максимальном уровне сложности, да еще и ни разу не воспользовавшись фонариком, наверное, имеет право перескочить слишком легкие этапы игры.

Пока грузился животный мир, я сходил промочить горло. На данный момент все выглядело не так захватывающе, как расписывалось.

Я пришел как раз вовремя. Руки моего персонажа (хотя персонаж ли это – учитывая, что перед игрой мои руки были засняты вебкамерой, и теперь на экране красовалась их точная копия?) уже сжимали снайперскую винтовку, а неподалеку паслось стадо оленей.

Я оказался на возвышении, так что место выглядело идеальным для нападения. Олени неторопливо переходили с места на место, пощипывая зеленую траву. То там, то там виднелись оленята, игриво путающиеся у своих родителей под ногами. Я просмотрел свой арсенал… и это было мощно! На каждый вариант оружия приходилось десяток его вариаций: скажем, десяток ножей, начиная от перочинного раскладного и кончая огромным мачете (больше напоминающим приличный меч), выглядел скорее прикольным, чем функциональным, а вот десяток пулеметов уже вызывал уважение, ведь различие было не только во внешнем виде, а в самом действии оружия.

«Разберусь позднее», – решил я.

Обилие стволов впечатляло, но в игре это было не главное. «Начнем».

Осколочная граната полетела в самый центр беззаботного стада. Две оленихи рухнули, как подкошенные, трое забились в смертельных судорогах. Огромный олень, сумевший оценить правильное направление, бросился в мою сторону. Поздно. Перекрестие уже смотрело ему точно в лоб. Выстрел откинул голову этого красавца назад, сбивая с ног. Остальные олени бросились врассыпную.

– Ничего себе охотка, – говорил я сам себе, подходя поближе.

Олень не шевелился, а вот две раненые оленихи еще пытались встать, но перебитые передние ноги не позволяли даже толком приподняться над землей. Увидев меня, они забились еще сильнее, стараясь отползти куда-нибудь подальше. Я смотрел в их умоляющие глаза и никак не мог решиться поднять винтовку. Сделав еще пару шагов, я чуть не наступил на небольшой дрожащий комочек. Олененок. Он был жив, даже не ранен. Он тянулся носом к своей мертвой матери, звал ее, лизал, пытался приподнять ее голову.

Мне стало жутко. Вопрос о добивании отпал сам собой. Я не то что не мог поднять ружье, я совершенно не знал, что делать. Я видел умоляющие глаза, вздымающиеся бока тяжело дышащих животных. Только сейчас, стоя рядом, я сумел приглядеться к ним. Издали все олени казались одинаковыми. Я не видел их вблизи, совершенно не знал их. Теперь же, глядя в их глаза, смотря на плачущего олененка, я не мог отделаться от страшного наваждения.

«Ведь если я их убью, они уже больше никогда не появятся. Я уничтожу их навсегда». Неприятная мысль жгла меня изнутри. И дело было не в суперграфике (она, конечно, была хороша, но не настолько, чтобы я мог перепутать персонажа игры с реальным), которую выдавал мой навороченный компьютер. Дело было во мне. Я не мог уничтожить то, что, во-первых, не создавал, а во-вторых, никогда уже не будет создано вновь.

Я приблизился к олененку. Я чувствовал свою вину перед ним, но что теперь можно было поделать? Непроизвольно я протянул руку и погладил олененка. Тот перестал плакать и доверчиво потянулся ко мне, не чувствуя опасности.

«Что я делаю, что я делаю!» – носилось в голове. – «Это всего лишь игра! Обычная игра! Подумаешь, уникальные персонажи – делов-то… Все в нашем мире уникально».

Я помчался подальше от этого стада, но, не пробежав и минуты, не выдержал и сорвал с себя шлем. Привычный вид квартиры помог на некоторое время избавиться от неприятного наваждения. Трясущимися руками я попытался стянуть с себя перчатки. Ничего не получалось. Я откинулся назад, переводя дыхание.

Когда я вернулся на место бойни, раненые олени уже умерли, и ничего не выдавало в них тех прекрасных стройных животных, которыми они были всего несколько часов назад. Олененок одиноко бродил вокруг мертвых сородичей и тихо плакал (как-то по-другому назвать издаваемые им звуки не получалось).

Подхватив олененка, я быстро пошел прочь. Мы шли довольно долго. Несколько раз приходилось прятаться, чтобы не попасться небольшому кабаньему стаду, а затем чтобы не нарваться на медведя. Мне-то в принципе ничего не грозило – моя смерть привела бы всего лишь к новому входу в игру, а вот смерть олененка стала бы концом его жизни.

В конце концов я сумел найти другое оленье стадо и постарался отдать им этого олененка. Олень с огромными ветвистыми рогами вышел нам навстречу. Не знаю, что он во мне увидел – может быть, почувствовал на мне смерть своих сородичей, но он бросился на меня, низко опустив голову. Перед смертью я успел поставить олененка и оттолкнуть его от себя…

Еще трижды олень убивал меня, когда я приближался к его стаду, но на четвертый раз он сжалился и позволил мне подойти поближе. Возможно, это олененок, узнавший меня, изменил отношение вожака. Благодаря спасенному олененку стадо приняло чужака, и я стал их частым гостем. Я видел, как рос и развивался мой олененок (теперь я позволял себе называть его «моим олененком»), как росло и развивалось стадо. Оружие, которое, конечно же, никуда не делось, теперь помогало мне отпугивать хищников, первое время частенько пытавшихся полакомиться моими друзьями. Пока что на них действовали выстрелы в воздух.

Надеюсь, мне больше никого и никогда не придется убивать. Я совсем не жалею, что приобрел эту игру. Мне кажется, я понял, в чем ее истинный смысл – показать ценность каждой жизни.

…Или дать возможность лишить жизни того, кто никогда уже не появится в этом мире – стать, так сказать, единственным и неповторимым убийцей. Выбор остается за самим игроком: механически нажимать на кнопку в играх, где только что убитый монстр только и ждет случая оживиться вновь, либо почувствовать себя роковым орудием судьбы в имитации реальной жизни.

…Я стоял на залитой солнечным светом поляне и смотрел на беготню олененка, который приглашал меня поиграть. Но я нечасто принимал его приглашение – у малыша было множество сородичей, с которыми он имел возможность пообщаться.

Неожиданно раздался треск раздвигаемых кустов. Обернувшись, я увидел мощную фигуру человека, стоящего с ружьем наперевес. Я лихорадочно стал соображать – мне нигде не попадалось описание того, чтобы в этой игре имелась возможность охотиться на других игроков. А вдруг?.. Я мгновенно покрылся испариной.

Я боялся, что не смогу остановить человека, если тот захочет поохотиться на моих друзей. Встать перед бородатым незнакомцем было делом одной секунды. Тот, глядя на меня, опустил ружье. Над его головой замигал огонек. Он хотел со мной поговорить…

Однако слов не потребовалось. Вслед за незнакомцем вышли и плотной стеной встали за ним лоси. Я чуть не расхохотался. Почувствовать себя не таким одиноким – это дорогого стоит.

Сойтись с бородачом заняло не много времени, а вот олени не сразу приняли лосей к себе в стадо. Глава оленьего стада долго присматривался к новым знакомым. Лось тоже никому не собирался отдавать свое старшинство. Но вскоре вожаки поняли друг друга и стали дружить на равных.

Мне очень радостно и приятно, что я не одинок, и нас теперь как минимум двое. Но что же придется делать, если появится настоящий охотник? Время покажет…

«Неужели игры стали настолько достоверны, что теперь людям просто-напросто запретили в них играть?» – думал я. Сам не знаю почему, но с этим вопросом к Васе обращаться я не захотел. Поэтому, только дождавшись встречи с Кириллом на следующее утро, я получил разъяснения.

Оказалось, все намного проще. Люди не перестали играть, даже наоборот – игры теперь использовались практически везде, начиная от обучения и кончая развлечением, а то и работой, вот только уровень этих игр никак нельзя было сравнить с тем, что был в мое время. И на данном этапе мне не разрешено было в них играть, пока все нужные тестовые испытания не будут пройдены. Ученым нужен был, так сказать, незамутненный разум, уже освоившийся в новом мире, им нужен был именно тот я из прошлого, которым я пока и оставался.

– А почему упоминается третий «DOOM»? Даже в мое время эта игра уже существовала.

– Думаю, что с той версией, что упоминалась в рассказе, ты не знаком, – ответил Кирилл. – Это очередной перезапуск, только и всего.

Как приятно, что DOOM до сих пор радует людей… или пугает…

Запутанные игры

Раз уж была поднята тема компьютерных игр, то я решил добавить и этот рассказ.

– У меня уже высадился первый эксбиционистский корпус!

– Не эксбиционистский, а экспедиционный, – привычно поправил я жену и заглянул в комп черед ее едва прикрытое прозрачным халатиком плечо. Заглянул… И остолбенел. Голые мужики выпрыгивали из надувных лодок и моторных катеров, штурмуя берег.

– Ты во что играешь? – я попробовал прийти в себя, и у меня почти получилось.

– Как во что? Ты же сам неделю назад в нее играл! – жена порылась в стопке дисков, выхватила один, внимательно прочитала и пихнула коробку мне. – Вот – «Неожиданная высадка».

– Что-о-о! – я прошел эту игру полторы недели назад и почти уже забыл про нее. Очередной раз американцы геройски сражались с фашистской Германией. Но тогда все были одеты. Высадка и правда получалась неожиданной. Ничего не понимая я снова уставился в экран. – Как это у тебя получилось?

– Не знаю, игра сама так решила, – Катя беззаботно пожала плечами. – Смотри, смотри, танкетки подплывают.

– Не танкетки… – на этот раз я даже не закончил фразы. Из утробы огромных кораблей медленно выползали танкетки. «Черт! Раньше здесь были танки!» – мысленный возглас решил не вырываться наружу. – Ну танкетки, так танкетки, – теперь пожимать плечами пришлось мне, но моя наигранная наивность не прошла незамеченной.

– Что-то опять не так? – Катя встревожено посмотрела на меня.

– Так… Мелочи. Эти танкетки из другой игры, если вообще из игры.

– Как так?

– Сам не понимаю. Да не бери в голову. Может вирус какой, – придумал я самое тупое объяснение.

– Ах! Так весь компьютер заразится!

– Вряд ли. Он или уже заразился, или это не вирус.

Дальше Катя играла молча. Все шло как обычно, не считая голых мужиков и танкеток. Бравые американские (судя по флагу, а не по форме) парни уже взяли первый редут. Катя повернулась ко мне радостно улыбаясь.

– Мой первый экспедиционный корпус дал фрицам прикурить!

– Молодец, – я поддержал ее, но как только посмотрел на экран, то свою челюсть поймал уже у самого пола. – Зараза.

– Что?

– Это не тебе.

Теперь и она посмотрела на экран и взвизгнула (от радости или от ужаса сказать было трудно).

Американцы, уже одетые, давали прикурить оставшимся в живых фрицам – в буквальном смысле. Солдаты хлопали друг друга по плечам, обнимались, доставали зажигалки. Самым эффектным выглядел «прикуриватель» в виде огнемета, которым огромный немец в железной маске с гомерическим хохотом одаривал всех желающих (в смысле, не огнеметом, а огнем из него). Прямо на бункер уселся босс уровня – зомбеподобное чудовище, закованное в броню, с четырьмя ракетницами по бокам. Он был выше любого из солдат раз в сто. В его безгубом, частично зубастом рту, торчала толстая длинная сигара, больше напоминающая вырванный орудийный ствол.

Я схватился за голову, комната поплыла перед глазами. «Так, соберись, тряпка. Осталось еще только хлопнуться в обморок, как какой-нибудь баб… женщине». – Что происходит?

– Я думала это ты мне скажешь, – жена злобно ударили кулаком по столу, мышка подпрыгнула и перевернулась кверху брюхом, демонстрируя свое полное бессилие. – Я уже почти победила! Осталась только мелочь, этот дракон и босяк.

И вот уже перед нами бегают мелкие карапузы в немецкой форме, огнедышащий дракон и… огромный босяк.

– Ему только горящей бочки не хватает, для сугрева, – попытался сострить я, плюнув на все предубеждения по поводу всего происходящего.

– Ну, пусть у него будет бочка, – Катя включилась в игру. Ничего не произошло. – Смотри, у него появилась бочка! – это сработало. Теперь босяк (бывший босс), с огромным удовольствием грел руки у бочки, огонь в которой периодически подновлял дракон.

– Все твои слова сбываются! – дошло до меня.

– Но не всегда.

– Просто тебе не надо желать, тебе надо просто говорить!

– Интересно… – протянула она и уставилась на экран. – Что-то такая игра мне не нравится.

– Так скажи, чего ты хочешь.

– Босяк – это босс, – босяк превратился в гигантского человека в безупречном костюме, круглыми очками и дорогущих ботинках. – Ой, Василий Петрович?

– Похоже, ты представляешь себе босса как-то иначе, чем положено в этой игре, – теперь мне уже трудно было удержаться от смеха.

– Попробую еще раз. Босяк – это главный враг на этом уровне игры. Мелкота – солдаты фашистской Германии. Американцы не дают прикуривать, а мочат… – она тут же заткнула себе рот кулаком, видя американских солдат, расстегивающих штаны. – Не мочат, не мочат… Убивают… – американцы быстро и эффективно уничтожили все немецких солдат. – Вот черт. Ничего не получается. Это не игра – это издевательство какое-то!

Я поставил рядом стул и присел. Босс наконец-то очухался и принялся уничтожать ближайших солдат. Американцы, бешено отстреливаясь, отступали к танкетке, которая уже наводила свои пушечки на цель. Выстрелить ей не удалось, сразу три ракеты разнесли танкетку на мелкие запчасти, которые вскоре растворились в воздухе.

– Как неприятно, когда все трупы и искалеченная техника исчезают с поля боя.

– Так скажи…

– Трупы валяются повсюду, искалеченная и раздолбанная техника покрывает почти всю карту. Много кров… – последнее слово она не договорила, горы запчастей от техники и людей произвели слишком сильное впечатление. Если еще все это сдобрить кровищей, то… Об этом уже думать не хотелось. Quake, со своим десантникоперерабатывающим заводом отдыхает.

– Так лучше? – спросил я.

– Немного.

Пока мы говорили, босяра громил Катины войска, переводя победоносное наступление, в беспорядочное отступление.

– Ну что за ерунда! – Катя не на шутку огорчилась, глядя на надвигающееся поражение. – Все шло так замечательно!

– А я тебе говорила, что лучше бы ты играла в Sims-ов, а не в войнушки, – я попытался ее поддеть.

– Сам играй в своих Sims-ов, – два корабля, так и не успев разгрузиться взлетели на воздух. – Ах так! Огромный, гигантский, супер-пупер-навороченный робот с тысячами пушек и ракет вылезает из воды! – оставшиеся кораблики, как игрушечные разлетелись в разные стороны и скрылись за краями экрана. Чудовищный монстр, которого и роботом-то назвать было трудно, скорее гигантским ежиком (пушек на нем и правда было многовато). Он был раз в десять выше бедного и, теперь уже явно несчастного, босса. Тот не собирался сдаваться, тщетно запуская ракеты в робота. Несколько пушек отвалилось, но робот выдал всего один залп, но из всех своих оставшихся пушек. Теперь вместо босса на экране остались одни дырки.

– Вот и победа, – Катя удовлетворенно потерла ладошки.

«Mission Complete» – фраза, радостно воспринимаемая практически любым геймером, сейчас не вызывала радостных эмоций.

– Вот и двадцать седьмая миссия пройдена. Остается финальная битва, – трудно было назвать Катин голос радостным. Уж я-то помню, как мучился проходя эту игру. Бессонная неделя, постоянные атаки, отступления и гениальная победа! А тут! Один вечер, менее часа – это что же получается?

Финальный босс не сумел выстрелить ни разу. Уже до боли знакомый робот снес его в мгновение ока. Финальный ролик смотрелся в полной тишине.

– Нда… Интересная игра, – сказала Катя скучающе.

– Может в других играх твои способности работать не будут? – я сразу понял ее настроение и ее опасения.

В течение недели, мы перепробовали множество игр, но всё безрезультатно, точнее, наоборот, очень даже результатно. Способности моей жены работали всегда и везде. Сначала в неравной битве схлестнулись Зерги и Эльдары, причем Эльдарам пришлось бы намного хуже, если бы не помощь Серьезного Сэма, косившего Гидролисков и собачек с радостным воплем. Битва была и правда неравной, Сэм не пожалел даже Сару. Да, да, нашу добрую старую Сару Кэрриган, разметав ее внутренности по карте и растерев их ногой. Затем дошла очередь до квестов, первым пал Myst, в котором Кин Конг Питера Джексона разгуливал между сложных механизмов, запугивал главных героев, а затем игрался большими каменными шариками. Далее Still Life перемешался с Silent Hill, и если бы не Sub Zero, то туго пришлось бы обеим главным героиням. Но когда в Resident Evil появился Багз Бани и Микки Маус, Катиному терпению пришел конец.

– Нет, я не могу так играть! Это не игры, а недоразумение!

– А ты попробуй ничего не придумывать.

– Не могу! Как можно играть в абсолютной тишине! Мне в голову всегда приходят разные мысли, а затем они озвучиваются. Вот так, – она чуть не плакала.

– Давай я поиграю, а ты посмотри, меня-то игры не слушаются.

Call of Cthulhu загрузился довольно быстро, и я вошел в страшный мир, мир – рожденный фантазией безумного писателя. Катя присела рядом. Мне предстоял трудный этап, без ничего, без оружия, жалкий и ничтожный я должен был пробраться мимо мерзких рыболюдей. Мой герой медленно, но верно пробирался к своей цели.

– Осторожно, справа Зелибоба! – не выдержала Катя.

Синее жизнерадостное существо перегнулось через ящик, уставилось на меня и рассмеялось. – Вот черт! Этот ужас заставил меня вздрогнуть.

– Извини, я думала, что ты его не заметил.

– Да уж, не заметил, – передразнил ее я. Конечно, я понимал, что она говорила о рыбо-человеке, и я правда его не заметил, но после такого…

Вот так теперь и живем. Если я хочу просто поиграть, то играю один, но мне теперь это совсем не интересно. Всегда приятно чувствовать рядом с собой присутствие Кати, ее тепло, ее внимание и… ее способности. Вы думали разработчики умеют нас развлекать? Думаете они умеют вставлять в игру неожиданные ходы? Ха-ха! Вы никогда не играли, когда за вашей спиной стоит «комментатор» способный повлиять на дальнейшее развитие мира игры! Неожиданности лезут из всех щелей и со всех сторон. Единственное, что могло хоть как-то помочь, это мое знание того, что Катя смотрела или читала недавно, что может повлиять на ее выбор в тот или иной момент. И знаете что – ее воображение, итак неимоверно развитое, теперь развивалось с удвоенной скоростью. Так что вскоре я перестал гадать, а просто следовал сюжету игры, точнее сюжету, который моя дорогая и любимая жена переделывала так, как считала интересней, причем чаще всего, более интересней для нее самой, чем для меня. Привыкнуть к такому было невозможно, но отказаться от такого развлечения?! И не подумаю!!!

Я уже слышу ее шаги за дверью, пора начинать игру. Кто же сегодня удостоится нашего внимания?

Лично у меня данный рассказ вызвал только положительные эмоции. Несколько раз я даже рассмеялся вслух.

– Вася, ты хоть мне скажи, такое действительно возможно?

– Да, этот рассказ вполне правдоподобен. Существуют игры, в которых одному из участников дают роль ведущего. Есть изначальный сюжет, проработанное прохождение, но ведущий может легко менять все происходящее, а уж всем остальным приходится под эти изменения подстраиваться.

Звучало очень круто. И когда же мне дадут, наконец, в этом мире поиграть? Ну хоть немного…