Текст книги "Миллионер"

Вот вам и Лас-Вегас! Еще вчера с минусом в двенадцать тысяч я готов был улететь отсюда, но город, видимо, отнесся ко мне так же искренне, как и я к нему. Я никогда не забуду этот день. Лас-Вегас прощался со мной, одновременно признаваясь мне в любви…

* * *

Впервые я посетил казино, еще когда о нем в СССР почти никто ничего не знал. В 1988 году я выехал первый раз в жизни за рубеж. В Китае мы с делегацией попали в славный город Джу-Хай, что расположен на границе с Макао.

Макао – бывшая колония Португалии – славится своими игорными заведениями на Востоке, как Монако в Европе. Город Джу-Хай был фактически частью Макао в коммунистическом Китае, подобно Берлину, разделенному на две цивилизации стеной. Простым китайцам вход на территорию Макао строжайше запрещался. И хотя Джу-Хай был объявлен свободной экономической зоной и как бы уже был не совсем коммунистическим Китаем, а прообразом великого китайского капитализма, через границу могли ходить только избранные.

Нас встречал местный мэр, и, как водилось всегда в социалистических странах, мэр мог все. Он приставил к нам местного кагэбэшника, который и организовал проход на «вражескую» территорию, полную разврата и игорных заведений. Чтобы не было лишних вопросов по возвращении в СССР, нам даже не проставили визы в паспортах, но пришлось заплатить по пятьдесят долларов за проход.

От первых попыток играть в казино у меня осталось смутное впечатление. Скорее всего, оно просто стерлось из памяти теми яркими страницами игорных эпопей, которые сопровождали меня в последующие пятнадцать лет.

Признаюсь честно: я люблю казино, отчетливо понимая, что это достаточно глупое времяпрепровождение. Самое главное, что притягивает меня, – это ощущение проветривания мозгов. Во время игры забываешь обо всем на свете и отдаешься всецело потоку эмоций. Время останавливается за пределами игрового зала, и вы проваливаетесь в черную дыру, забывая о работе, любви, обязанностях и даже о родном доме. В казино специально не делают окон, чтобы игроки полностью теряли ориентацию во времени. Если был бы способ останавливать все часы входящих в зал, процветание казино, наверное, удвоилось бы.

Увы, сумасшедших по размеру выигрышей в казино у меня не случалось. Были стабильные периоды дохода: каждый день я выигрывал по пять – десять тысяч долларов в течение нескольких недель подряд. Но такие периоды чередовались болезненными полосами невезения, которые, как правило, бывали продолжительнее…

В принципе я человек такого склада, который постоянно ищет что-то новое, поэтому для меня казино – полигон для бесконечных испытаний различных систем, которые я сам изобретаю. Уже доказано, что стопроцентно выигрышных способов в казино не бывает, но повысить вероятность выигрыша, конечно, возможно. Прежде всего это связано с рациональностью ставок, что бывает крайне трудно контролировать. Ведь чем больше вы ставите, тем большую сумму вы имеете шанс выиграть. Игра по маленьким ставкам приводит к таким же по размеру проигрышам, только шансов выиграть практически не остается совсем. Поэтому наибольший доход в Лас-Вегасе приносят игроки, ставящие по доллару.

Я встречался с несколькими профессиональными игроками. Так я называю людей, которые живут за счет казино и другой деятельностью не занимаются. Их, как правило, вычисляют, заносят в списки, и в последнее время налажен глобальный обмен такими списками между казино по Интернету.

Конечно, большого урона казино эти игроки не наносят, но стабильность их выигрышей приводит в ярость владельцев заведений. Они, как пиявки, присосавшись к казино, выпивают по капле «крови» ежедневно.

Один из них, Луис Ференза, как-то посвятил меня в тонкости своей профессии. Он жил, путешествуя по миру из одного игорного центра в другой. Останавливался в совсем недорогих отелях и в жизни был человеком без больших претензий и запросов. Где-то в Испании у Луиса жила большая семья, которой он регулярно переводил деньги, а навещал ее только в период отпусков, которые сам себе устанавливал. И я уверен, не чаще и не дольше, чем один месяц в год.

Каждый вечер Луис ходил на работу, а днем, выспавшись, занимался чтением исторической литературы, которой по-настоящему увлекался. В былые времена он работал в знаменитом музее «Прадо» в Мадриде.

– Вот где не могу играть, так это у себя в Испании, – жаловался Луис. – Какая-то мистика. Наверное, расслабляется интуиция. Чувствуешь себя не на работе, а дома – и ничего сделать не удается. Потому что от чувства, с которым ты приходишь в казино, зависит твой успех или поражение.

Мы сидели с ним в маленьком кафе на улице в Монте-Карло и пили крепкий черный кофе.

– Для вас игра в казино – это развлечение, ну, может быть, времяпрепровождение. А для меня это тяжелая повседневная работа, требующая напряжения эмоций и внутренней собранности. Самое главное – дисциплина. Мне нельзя расслабляться в казино, хотя именно расслабленные люди выигрывают больше всего. Вы не замечали, как везет иногда пьяницам? У них фишки из рук падают, а выигрыши сыплются с неба.

– Луис, расскажите мне, как вам удается жить за счет казино? В чем секрет? У вас есть система? – спросил я.

– Ну, система есть, и не одна. Все они известны. Почитайте в книжках, они описаны очень подробно. Но нет, конечно, дело не в системах, которые вы применяете. Дело в дисциплине!

Он сделал несколько маленьких глотков кофе.

– Вот вы, когда идете в казино, устанавливаете себе какие-то лимиты? – спросил Луис.

– Специально нет. Конечно, думаю о том, сколько максимально я могу сегодня проиграть.

– Стоп! – остановил меня Луис. – Это большая ошибка! Нельзя себе устанавливать лимит проигрыша. Это, скорее всего, и приведет именно к проигрышу. Я всегда устанавливаю себе лимит выигрыша. Вот в чем главный мой секрет и самая большая сложность для игрока. Я прихожу в казино с чемоданом денег, в нем полмиллиона долларов, и, кроме того, в любой момент готов кредит, заранее обговоренный с казино и с банком, еще полмиллиона!

– И что же?

– Дело в том, что я устанавливаю себе лимит выигрыша всего в тысячу долларов. Иногда даже в пятьсот долларов, если нет настроения. А бывает, что чувства мне подсказывают или астрологический прогноз, и тогда я опускаю лимит выигрыша до ста долларов. Я выбираю систему игры и, только ей следуя весь вечер, начинаю играть по маленькой ставке. Если проигрываю, то ставку увеличиваю вдвое, втрое, в десять раз. Это происходит до тех пор, пока я не выиграю установленную себе сумму. Иногда бывает, что я выигрываю свою тысячу в течение первых десяти минут, и тогда все. Я останавливаюсь и ухожу. Игра сделана, мне больше ничего от казино не надо. Иногда я бываю в минусе в полмиллиона долларов и больше, но в какой-то момент, при таких астрономических ставках, я обязательно возвращаю свой проигрыш и отбиваю свою тысячу.

– Значит, ваши выигрыши всегда составляют только тысячу долларов в день?

– Ну, нет, это не так. Очень часто, когда игра «пошла», я выигрываю, скажем, не точно тысячу долларов, а тысячу пятьдесят пять долларов. Тогда я откладываю тысячу в карман и забываю о всех других деньгах, которые у меня с собой. Как будто я пришел в казино с пятьюдесятью пятью долларами в кармане, и начинаю на них играть. Иногда таким образом я выигрываю сотню тысяч долларов и больше. Этот случай, кстати, реально был. Именно с этой суммы я дошел до ста сорока тысяч в итоге за один вечер.

Луис допил кофе. В небе кружились чайки, перед нами в порту стояли огромные белоснежные яхты, а над головами высоко на скале возвышался дворец принца Монако Ренье.

– Вот в такие моменты наступает самое интересное в моей профессии. Когда я уже отложил свой выигрыш, мне становится абсолютно легко. Все последующие деньги уже совсем не жалко проиграть. Тогда я начинаю играть раскрывшись. Как пьяный, без тормозов и без особой логики. Эти моменты очень приятны, даже если ухожу только со своей тысячей, а чаще бывает с десятками тысяч в кармане. Хватает себя обеспечить и накормить семью!

Я сильно задумался, что было бы, если бы я с самого начала все эти годы играл по правилам Луиса! Страшно представить! Я бы мог, пожалуй, догнать мадам Сью! Ну уж точно не потерять многих своих миллионов долларов в казино, которых я недосчитался за эти годы!

* * *

Многие игроки предпочитают играть по одной и той же системе, которая, возможно, когда-то принесла им удачу. Их можно условно назвать консерваторами. Я много наблюдал за ними, но сам так играть не могу. Я предпочитаю менять системы, особенно на рулетке, пока не попадаю на «выигрышную» именно для этого вечера или для этой конкретно рулетки. Это действительно так. Иногда можно выиграть, закрывая «сектора круга» по пять-десять цифр, расположенных по порядку на окружности колеса рулетки. Все эти цифры нанесены вперемежку, причем на американской рулетке цифры располагаются совершенно в ином порядке, чем на европейской. Зная эти последовательности, можно успеть расположить фишки правильно на столе рулетки, пока крупье не произнесет фразу: «Ставки сделаны!» – и шарик с затухающей скоростью будет совершать свои последние три оборота по колесу.

Помню, в Ницце в казино отеля «Меридиан» вошла пожилая пара. Они приблизились к столу, за которым я играл. Я запомнил большую черную сумку в руках у старушки, похожую на кошелку, когда-то бывшую в употреблении в СССР. Играть стал дедушка.

Максимально допустимой ставкой на один номер у этой рулетки было десять тысяч франков, он и попросил разменять ему полмиллиона франков фишками по десять тысяч. После этого дедушка начал ставить на цифру «восемь». Он ставил одну фишку прямо на цифру, еще четыре вокруг «восьмерки» и еще четыре по углам цифры «восемь». Таким образом, получалось, что перед каждым броском он делал ставку девяносто тысяч франков. Крупье все время бросал мимо «восьмерки». Через шесть бросков, за которые дедушка потерял четыреста пятьдесят тысяч франков, нам стало казаться, что пожилой миллионер просто не в своем уме. Я с состраданием смотрел на его бабушку, которая, впрочем, ничем не выдавала своего волнения.

И вот на седьмом броске выпала цифра «восемь»! Крупье, до этого снисходительно улыбавшийся своим коллегам, вздрогнул всем телом и смертельно побелел. Все за столом так и ахнули.

Сумма выигрыша составила один миллион четыреста тысяч франков! Пришлось выдать дедушке огромную гору квадратных фишек по десять и двадцать тысяч франков. Дедушка пододвинул эти фишки руками к краю стола, и тут подошла бабулька, которая распахнула свою кошелку и сгребла туда все фишки.

Парочка попрощалась и удалилась к выходу за своим чеком. Я с жалостью к своей мелочности и ничтожности посмотрел на стофранковые фишки, которыми играл. Вот это система!

В лондонских клубах-казино всем известен Мистер Зеро – господин по имени Битнер. Он выделяется прежде всего своим экстравагантным видом. Одет Битнер в черный балахон, покроем напоминающий длинную ночную рубашку. Она скрывает довольно грузную его фигуру. В зубах толстенная сигара, на шее цепь, на которой висит золотая фигурка летучей мыши. Битнер сделал свое состояние на продаже антиквариата и живописи, преимущественно новым русским. Среди его клиентов были Смоленский, Березовский, Гусинский и еще много известных в России «ценителей искусства» с «бабками». Битнер одно время работал директором аукциона «Сотбис» и слыл самым главным специалистом по российской живописи.

Свою кличку Мистер Зеро Битнер получил в казино за систему, по которой играл. Она могла бы вывести из себя любого игрока, только не Битнера, и была до предела простой и не предсказуемой. Он всегда ставил только на одну цифру: на «ноль» или «зеро». В течение игры Битнер методично обходил четыре или пять столов с рулетками и успевал всюду кинуть по одной фишке достоинством сто фунтов стерлингов и коротко произнести: «Зеро, плиз!» А потом шел опять по своему маршруту и, если где-то выпадал «ноль», получал три тысячи пятьсот фунтов. Для меня такая игра в силу моего характера могла быть только специально придуманной пыткой. Но, видимо, антиквар Битнер был другого склада и типа.

Что самое невероятное, иногда Битнер уходил из казино с солидными выигрышами в двадцать пять и даже в тридцать тысяч фунтов стерлингов! Когда рулетки сходят «с ума», ноли выпадают со странной очередностью на каждом из столов.

В Лондоне нет открытых для публики казино. По строгим английским правилам играть могут только члены специальных клубов или их гости, которые приходят и уходят одновременно с приглашающей стороной. Клубы все разные. В одних для вступления требуется очень немногое: простая рекомендация члена клуба – и через 48 часов принимается решение, которое отправляется вам по почте. В других, эксклюзивных, кроме того, нужно платить вступительный и членский взносы.

Я стал членом практически всех лондонских клубов благодаря одной истории. Это был 1991 год, когда я выбрал Лондон для постоянного местожительства в эмиграции. Одним из первых моих знакомых стал Мохан Мурджани, член Всемирного клуба миллионеров и богатейший индийский бизнесмен, обосновавшийся в Англии. Он основал множество фирм и компаний, которые располагались на всех континентах и производили всевозможный ширпотреб. В Америке они, в частности, шили достаточно знаменитые джинсы фирмы «Техас», которые уступали по качеству всем широкоизвестным маркам, но стоили дешевле и пользовались популярностью в Латинской Америке и Мексике, где и располагалось основное их производство.

Компании Мохана выпускали даже парфюмерию с очень похожими на фирменные марки названиями: «Шарель» вместо «Шанель», «Гурчи» вместо «Гуччи» и т.д. Это все было на грани фола. Но в прямом пиратстве обвинить Мохана было трудно, тем более в странах третьего мира и в России, где в основном сбывалась эта продукция.

Индиец был человеком радушным, улыбчивым и располагал к себе собеседника очень быстро. Он был хорошо воспитан, что, во всяком случае однажды, доставило ему некоторую неприятность. Как-то ко мне приехали в гости пять человек из Республики Коми. Мохан по неосторожности пригласил всех нас в гости в собственный дом. После званого обеда я уехал домой, а гости чуть задержались, так как хозяин предложил им осмотреть подземный бассейн с сауной. Разговоры велись о поставках в Коми то ли джинсов, то ли косметики, поэтому Мохан вынужденно обхаживал приезжих. Как я узнал позже, на высказанное ими желание искупаться хозяин не смог ответить отказом. И вот представьте себе сцену: около пяти утра заспанный хозяин, в пижаме, в пятый раз спускается к бассейну, а там обнаженные гости из Республики Коми, которые выпили весь месячный запас спиртного в доме, все еще полоскаются.

– Знаете, уже очень поздно, – робко намекает хозяин.

– Ну, ничего! Завтра же не на работу! – восклицают гости. – Пива еще принеси!

Как все это выдержала его ранимая индийская душа, мне до сих пор непонятно. Но после этого случая Мохан уже никогда не приглашал в гости приезжих из России.

Однажды мы заглянули с ним в эксклюзивный лондонский клуб «Аспиналс», и Мохан рекомендовал меня в его члены. Клуб примечателен тем, что был единственным в Лондоне частным казино. Все остальные являются акционерными обществами и одному хозяину не принадлежат. Владельцем этого клуба был мистер Аспиналс, что сложилось исторически, поэтому никто в Лондоне, где все чтут традиции, поменять ничего не мог.

При клубе находился знаменитый ресторан «Элефант». В нем очень любили отдыхать парни из квартета «Битлз». Посетители могли посидеть на исторических диванах, на которых сиживали Джон Леннон или Ринго Стар, и попить виски из тех же стаканов.

Я стал членом «Аспиналс» и при этом был освобожден от всех членских взносов, ведь меня рекомендовал сам Мурджани. История знаменитого в прошлом игрока в казино Мохана Мурджани известна в Лондоне давно и обрела форму легенды. Когда мы вошли в зал, я обратил внимание, что Мохан сам не играл. Он стоял рядом, советовал мне, куда сделать ставку на рулетке, но сам к фишкам не прикасался.

– Ты не играешь? – спросил я.

– Да, уже пять лет! – ответил Мохан. – Я это пообещал и держу слово.

Позже он рассказал мне ту самую знаменитую историю, которая с ним произошла пять лет назад.

Мохан слыл тогда так называемым «миллионным» игроком и играл по-крупному каждый день. Его нормой было сто тысяч фунтов в вечер. Он проигрывал или выигрывал, и все казино Лондона с удовольствием его принимали как почетного гостя. Однажды он пришел в первый клуб и проиграл там свои сто тысяч фунтов за двадцать минут! Разнервничался, поехал в другой клуб и там просадил еще сто тысяч, затем в третий клуб – и там неудача и потерянные сто тысяч! Остановиться Мохан уже не мог и поехал в четвертый клуб, где снова быстрая неудача и утраченные сто тысяч фунтов стерлингов! А фунт стерлингов в то время стоил больше двух долларов США!

И вот, покинув четвертый клуб, Мохан поехал домой. Он уже выехал из центра Лондона, проехал Риждент-парк и направлялся к себе в «Сент Джон Вудз», но по пути попался пятый клуб, «Барракуда», который относится к весьма посредственным игорным заведениям Лондона и никакой особенной популярностью не пользуется. И Мохан почему-то притормозил… Будучи верующим буддистом, он простер руки к небу и обратился прямо к Будде:

– Послушай меня, Будда! Я зайду в этот последний клуб и проиграю там еще сто тысяч фунтов. Но с этого момента никогда в жизни я больше в казино играть не буду! Даю тебе мое слово!

Мохан зашел в «Барракуду». До закрытия оставалось чуть более часа. Все клубы Лондона закрываются около шести утра… Он поменял сто тысяч фунтов на фишки по тысяче каждая и стал играть на рулетке. Через несколько минут толпа остававшихся в казино бросила игру и собралась вокруг стола, где играл Мохан. Там происходило нечто невероятное.

Куда бы ни ставил Мохан фишки, шарик попадал именно на ту цифру, где ставка была максимальной. В течение часа Мохан промазал лишь несколько раз. Он сначала возвратил свои проигранные четыреста тысяч, а потом его общий выигрыш составил в момент закрытия казино один миллион шестьсот тысяч фунтов! Это был сильнейший финансовый удар по казино «Барракуда», но оно не закрылось. И продолжает существовать в Лондоне.

– Меня сам Будда услышал! – таинственно сказал Мохан в заключение истории. – Я не могу его обмануть и больше играть не буду!

Он выпил глоток мартини и глубокомысленно продолжил:

– Вообще дело даже не в этом! Я просто никогда уже не смогу забыть того чувства, когда я ехал домой, проиграв за один вечер почти полмиллиона фунтов! Мой организм как-то запомнил то ощущение, и, если я только подумаю о казино, оно вновь всплывает в памяти и просто душит меня!

Во всех казино Лондона знают эту историю и ждут момента, когда Мохан снова начнет ставить. Вот почему он всюду желанный гость и у него необратимый кредит доверия как эксклюзивного члена английских клубов-казино. Мохан ввел меня не только в самые престижные клубы, но благодаря его экстравагантной репутации я вдруг оказался в среде богатейших лондонских персон.

* * *

В своей жизни я играл в казино на всех континентах мира и во множестве стран. Я бы даже сказал, что, судя по казино, можно всегда понять сущность той страны, где находишься, и даже определить национальные черты ее жителей!

Скупердяи французские крупье: дрожат, когда игрок начинает выигрывать. Они суетятся, нервничают, меняют друг друга и даже высказывают претензии игрокам. Это очень противно. Особенно когда выигрываешь за столом рулетки – французские крупье задерживают игру, если ты им не кидаешь фишек «на чай». Я наблюдал сцену, когда мужчина-игрок не платил крупье, и вскоре они начали обращаться к нему: «Мадам».

– Прошу ваш выигрыш, мадам, – зло проговаривал крупье и сразу же бросал шарик, просто не давая возможности расставить фишки на столе. И при том во Франции все казино – государственные учреждения. Французы денег никому не дадут! Помню, как однажды мы пошли в ресторан с одним французом. После того как я расплатился за обед, официант подошел к нашему столу и выдал моему соседу деньги.

– За что он вам заплатил? – поинтересовался я у своего спутника.

– За то, что я вас сюда привел! – не моргнув глазом ответил тот. – Мне за это полагается десять процентов. Так у нас все живут в Париже! Мне платят практически в каждом магазине, куда я привожу клиента!

– Но это же из моих денег, которые я заплатил за наш обед?

Ничего себе! А я-то считал его своим приятелем. Надо родиться во Франции, чтобы так жить, или это национальная особенность французов?

В чопорных казино в Лондоне, где запрещено давать крупье «на чай», всегда возвратят вам деньги, если вы не знали этого правила. Там самая доброжелательная атмосфера и безукоризненная дисциплина! В Лондоне в любой клуб может прийти проверяющий под видом игрока. Он замечает любое нарушение правил – например, игрок подошел к игровому столу со стаканом спиртного, а его никто не остановил. Проверяющий заносит нарушение в блокнот и молча уходит. На следующий день все казино города могут быть закрыты на несколько часов или даже на всю смену! Всем им будет сообщено, что закрыты они по вине такого-то клуба, где было допущено такое-то нарушение. Представляете, что устроят этому клубу остальные?

В Америке все казино и крупье настроены на то, чтобы игрок за столом обязательно выиграл. Они неподдельно радуются вместе с игроками, когда тем везет. Они готовы защитить игрока перед всем миром и чуть ли не заплакать вместе с ним при проигрыше! Это не просто политика, а элементы американского характера зарабатывать вместе с партнером – в этом есть глубокий смысл. Только выигравший игрок с удовольствием придет в казино еще много раз. Он всегда будет помнить ощущение выигрыша и радость победы, поэтому это очень важно для успеха всего бизнеса!

В России все делается для того, чтобы игрок как можно больше проиграл. Я не удивлюсь, если станет известно, что в России придуманы хитроумные технические средства, позволяющие обыграть игрока начисто и в любую минуту. Об автоматах, перепрограммированных в пользу казино, в России известно всем и достаточно широко. О рулетках, в которых срабатывают устройства и магниты, рассказывают легенды, которые не так далеки от реальности. Да и крупье в России специально тренируются, чтобы обыграть игрока: бросать туда, куда не поставили фишки, или раздавать карты так, чтобы оставить себе больше шансов. Ни в одной стране мира после каждой удачной сдачи большой комбинации в покер карты не перетасовываются полностью. Такие правила действуют только в России. Бесконечная перетасовка и перемешивание карт на столе создают у игроков нервозность и вряд ли способствуют большей случайности выигрыша.

Вызвать раздражение у игрока в таких казино – это успех! Игрок тогда теряет контроль и вместе с ним уверенность в игре, что действительно приводит к проигрышу. Помню, как в Монте-Карло, где, к несчастью, работают жадные французы, я стал играть в «Крапс» в казино справа от знаменитого дворца. Эта новостройка появилась в Монте-Карло уже давно для игроков поменьше рангом, которые не вхожи в основной дворец «Казино Рояль». Там стоят столы американских рулеток и столы-корытца для игры в «Крапс». Я стал бросать кости неожиданно удачно. Мои ставки росли, а семерка в пользу казино все не выпадала. Времени для игры у меня было совсем в обрез. В кафе на улице меня ждала жена, которой не терпелось пойти в магазин, и она была ярой противницей моего пагубного увлечения азартными играми. Я нервно посматривал на часы, но бросал кости практически безошибочно в свою пользу. И вскоре не выдержал французский менеджер. Он нагло подошел ко мне и заявил:

– Месье! Вы неправильно бросаете кости!

– Что такое? – поразился я.

– Вы их перемешиваете в руке! Это неправильно! Это не разрешается здесь! Вы берите их и просто кидайте!

Такой бесцеремонной наглости я не ожидал! За подобное замечание в Америке этого менеджера уволили бы с «волчьим билетом» и запретом на всю жизнь работать в казино. В Лондоне я мог спокойно организовать бойкот этому казино на весь завтрашний день, пожаловавшись в Ассоциацию казино Англии! А в Москве такой менеджер запросто мог схлопотать по ушам! В Монако же это воспринималось как нечто должное и было настоящей провокацией со стороны казино, чтобы затеять скандал. Меня спас только недостаток времени. Если бы я после этого бросил кости, гарантированно выпала бы семерка и я проиграл бы все свои ставки. Играть дальше в таком состоянии духа было бы глупо. Поэтому я собрал все ставки и, к радости француза, покинул стол. Тогда за двадцать пять минут я выиграл более семнадцати тысяч франков. И недовольная моим опозданием жена быстро их истратила в ювелирном магазине «Картье».

Вспоминая еще истории, связанные с казино, хочу рассказать случай с принцем из Саудовской Аравии. Он прилетел немного погулять на Сейшельские Острова, и так случилось, что поместили его как раз на одном этаже со мной. Переселить меня на другой этаж не могли, так как я был официальным гостем президента республики Сейшельские Острова. Поэтому, наверное, оставили в номере, согласовав с охраной принца. Вместе с его высочеством прибыла свита, человек шестьдесят, которая также расположилась по обе стороны от моего номера. И, конечно, выездной гарем в составе двадцати марокканок в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет, считающихся самыми красивыми девушками в Северной Африке. Девушки были действительно прелестны; они сняли с себя все мусульманские причиндалы и разгуливали повсюду полуголыми.

В первый же день принц «забронировал» для себя казино в отеле, и мне пришлось ехать на другой конец острова, чтобы поиграть. В казино из местных с ним остался мой приятель, мистер Кумар, занимавший тогда должность министра по развитию Сейшельского архипелага. Принц играл и на следующий день, а после его отъезда Кумар рассказал интересную историю.

Оказалось, что в первую ночь его высочество проиграл около восьмисот тысяч долларов. Он был так разъярен, что приказал своим слугам срочно посадить на самолет двадцать красавиц из Марокко и отослать их обратно, поскольку они оказались такие «несчастливые»! Но принц не мог оставаться в одиночестве, поэтому приказывалось назавтра привезти еще двадцать девушек, но уже совсем других, что и было исполнено.

Как рассказывал Кумар, на следующую ночь принц снова играл в казино в полном одиночестве и выиграл целых десять тысяч долларов. Счастью принца не было предела. Он радовался, как ребенок новой игрушке. По дороге из казино в номер он практически раздал весь свой выигрыш персоналу гостиницы. Провел ночь в обществе красавиц и назавтра улетел в Саудовскую Аравию. Девушек оставили еще на целую неделю. Может быть, принц решил снова вернуться, но я больше его так и не видел.

Девушки из гарема, оставшись почти без присмотра, вели себя очень, мягко говоря, раскованно. Ночами танцевали и пели странные песни, шумно смеялись на весь отель, стучались периодически в мою дверь и загорали голыми на своих балконах под взглядами балдевших мужчин. Я был в поездке с женой, так что пикантных подробностей, которые могли бы заинтересовать читателей, не было, а выдумывать такие истории не в моих правилах и вне жанра этой книги…

* * *

Мы дружим уже восемь лет! Так получилось, что с замечательным человеком и талантливым актером Арчилом Гомиашвили меня свела судьба в Лондоне. Конечно, это имя после блестяще сыгранной роли Остапа Бендера в фильме Гайдая «Двенадцать стульев» стало в России легендарным. Об Арчиле надо писать отдельную книгу. Было бы еще лучше, если бы он сам о себе написал. Его можно слушать часами, днями и ночами.

Чего стоит только одна из известных историй о том, как у Арчила обокрали квартиру в Москве. Это случилось еще в СССР. Воры, безусловно, хотели ограбить именно Остапа Бендера. Возможно, для поднятия собственного авторитета. Но, и конечно, Арчил всегда слыл богатым человеком, что было правдой. Его предпринимательский талант был дан ему от Бога, и родись он чуть-чуть в другое время, был бы сегодня самым крутым олигархом в России.

В тот день в квартире оставалась только домработница. Во входную дверь позвонили. На лестничной клетке стояли двое мужчин и огромный шкаф.

– Это квартира народного артиста Гомиашвили? – поинтересовались они. – Мы из фирмы «Заря», доставка мебели! Арчил Михайлович купил шкаф и просил его доставить на дом. Куда его вносить?

Домработница показала место в комнате, где предположительно мог встать огромный гардероб.

– Ключа у нас нет, – посетовали доставщики. – Его забрал Арчил Михайлович прямо в магазине. Вот тут распишитесь о доставке, пожалуйста!

Они ушли. Домработница походила вокруг шкафа, подергала за створки дверей, а потом занялась своими делами на кухне. Через какое-то время ей понадобилось выйти в магазин за продуктами. Как только она ушла, двери шкафа чудесным образом раскрылись, и оказалось, что в нем сидел подельник тех воров, которые доставили «покупку». Он размял косточки и стал методично складывать имущество Арчила в тюки и сумки. Вскоре явились и остальные. Он открыл им двери, они вместе вытащили краденое и смылись. А в полупустой квартире зиял своими пустыми внутренностями «троянский» шкаф!

Арчил оказался азартным игроком в казино. До встречи со мной он уже успел побывать в каком-то клубе в Лондоне и выиграть пятьдесят тысяч фунтов. Для него фунты стерлингов еще не ассоциировались с реальными деньгами, так как купюры выглядели необычно. Какие-то бумажки с красивыми рисунками. Правда, для российских граждан деньги – это в первую очередь доллары и евро, а потом рубли. А фунты стерлингов, которые мало кто в России вообще видел, являясь самой дорогой валютой в Европе, ощущения денег у Арчила не вызывали. Поэтому он играл абсолютно раскованно и спрашивал у меня, вращая в руках очередную пачку купюр:

– Это сколько же будет? В нормальных деньгах…

И когда узнавал, слегка начинал понимать, что фунты тоже деньги.

Историю с казино, которую мне рассказал Арчил, можно смело заносить в энциклопедию азартных игр, если кто-нибудь захочет такую написать!

Случилось это еще во времена СССР. Поскольку Арчил был народным артистом, то получил возможность ездить по заграницам тогда, когда большинство граждан не имели такой возможности. Так он попал в Западную Германию, где старался провернуть сделку с одним немцем. Немец, зная о трудности выезда из Союза, решил Арчила «кинуть» и денег не платил. Но Арчил все же добился разрешения на поездку и приехал в Мюнхен получить с негодяя хоть сколько-нибудь! Было раннее утро, около девяти часов, и Арчилу пришлось ждать на улице до одиннадцати, когда должен был открыться офис партнера.