Текст книги "Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце"

– Ты совершенно не способен на это, Эм.

– Наверное. Да, это правда, что меня привлекает Камрин. Что она мне нравится. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к тебе. – Я сделал шаг по направлению к ней. Посмотрел Иззи глубоко в глаза. – Все во мне сходит с ума, когда я вижу тебя, Изобель Андерсон.

Она опустила взгляд.

– А теперь я хочу, чтобы ты сказала мне, как это было дерьмово, чтобы наказать меня как следует. – Я приложил палец к ее подбородку и снова приподнял его.

Она слабо улыбнулась этому жесту и прикусила нижнюю губу.

– Это было дерьмово.

– Аллилуйя.

Иззи рассмеялась, но слишком быстро снова стала серьезной.

– Но какой в этом смысл? Я даже не знаю, что сейчас между нами. Все эти последние годы, а теперь и ситуация с Камрин… Все это сводит меня с ума.

– Так держать. Продолжай говорить. Выкладывай, что у тебя на уме. Я хочу знать, Иззи.

– Я больше не хочу, чтобы наши отношения продолжались в таком духе. Если тебя привлекает кто-то другой, ты должен принять решение. Я хочу наконец… я хочу…

– Чего?

– Я хочу… – она указала пальцем между нами, – этого. Сил нет уже ломать голову над тем, что я делаю рядом с тобой. И я больше не могу выносить того, что ты каждую ночь развлекаешься с другими женщинами. – Она глубоко вздохнула и внезапно развернулась.

Я моргнул в недоумении. Иззи собиралась уйти! Я не был готов к такому повороту. Внезапно я обхватил ее запястье, развернул к себе и фактически прижал девушку к стене.

– Этого не произойдет.

– Это давно произошло, – ответила она, затаив дыхание.

Я поднял ее руки над головой. Эта женщина возбудила меня так, как никто и никогда в этой жизни.

– Теперь все будет по-другому.

– Что, если я не могу в это поверить?

– Знаешь, что?

Ее дыхание коснулось моей шеи. Я чуть не сошел с ума.

– Что?

– Я рад, что поцеловал Камрин. – Она задыхалась и хотела вырваться, но я удержал ее. – Нет, подожди. Послушай. – Ее колебания были необходимым для меня подтверждением. Я быстро продолжил: – Да, это разрушило мой эмоциональный мир. Но я счастлив, поскольку благодаря этому я теперь знаю, что не могу без тебя. У меня никогда не было такой женщины, рядом с которой я не думал бы о тебе.

Я ослабил хватку на ее запястьях и вместо этого обхватил лицо Изобель обеими руками. Ее кожа была такой нежной, что мне хотелось исследовать и ласкать каждый дюйм.

– Потому что я влюблен в тебя, Иззи. Так чертовски влюблен.

Ее глаза стали огромными.

– Что?

Я медленно провел пальцем по ее скуле, по шее, затем положил руку на левую грудь. Легонько пощупал ее.

– Ах, чертовски крутое ощущение. – Моя рука потянулась к нижней части ее живота.

– И это. Малыши-геральчиро, впервые открывающие для себя, как летать. – Я закатил глаза, ухмыляясь. – Ты же знаешь этих маленьких зверят.

Иззи хихикнула.

– Дикие и безрассудные.

– Правильно. – Я прислонился лбом к ее лбу, тяжело дыша и наслаждаясь восхитительным ароматом свежего соленого воздуха, лаванды и цветов апельсина. – И точно так же я жажду тебя. Всегда жаждал. Дико и безрассудно.

Я чувствовал трепетное дыхание Изобель на своей коже.

– Откуда я знаю, что теперь могу тебе доверять?

– Не можешь. Мы должны научиться этому. – Я нежно погладил ее по скуле. – Общими усилиями.

– И как?

– Мы должны быть честны друг с другом. Говорить то, что думаем. Что нас беспокоит. Чего мы хотим.

В ее движениях промелькнуло безразличие.

– Боюсь, я не могу этого сделать.

– Тогда я научу тебя.

– Как?

– Стану подталкивать тебя к этому. Как и в случае с Камрин, о котором я тебе сейчас рассказал. И за это я должен быть наказан.

Иззи моргнула.

– Что ты имеешь в виду?

Я отступил на шаг и скрестил руки за спиной.

– Ударь меня.

Иззи уставилась на меня.

– Что, прости?

– Я хочу, чтобы ты ударила меня.

– С какой стати я должна это делать?

– Потому что я разозлил тебя тем, что поцеловал Камрин. Потому что я годами трахался с другими женщинами, в то время как продолжал давать тебе надежду. Я должен быть наказан. И я хочу, чтобы ты вышла из себя. Покажи мне свой гнев.

Она колебалась.

Я поднял бровь.

– Ты не можешь причинить мне боль. А если не хочешь, то и не надо. Но я верю, ты понимаешь – тебе нравится эта мысль.

Иззи посмотрела на свои руки и прикусила нижнюю губу, как будто раздумывая.

– Ладно, – пробормотала она, так тихо, так пристыжено, что я с трудом ее расслышал. Она подняла глаза и посмотрела вверх. – Но я же не могу просто ударить тебя.

Уголок моего рта дернулся.

– Тебе ведь приходилось убивать.

– Это другое.

– Да, конечно. – Я чуть не рассмеялся вслух. – Давай, сделай это.

– Но…

– Нет никакого «но». Покажи мне, что я этого заслуживаю, и…

Несмотря на то что я сам просил об этом, пощечина прилетела неожиданно и ощущалась сильнее, чем я предполагал. Изобель ударила меня, после чего моя голова резко метнулась в сторону. Шум в комнате стих. На мгновение я закрыл глаза, пока не заметил, что мой член отреагировал на удар. Он дернулся, пульсация стала сильнее. Я медленно повернул голову в сторону Иззи. Она уставилась на меня. Ее грудь поднималась и опускалась быстрыми движениями. А потом…

Изобель притянула меня к себе. Ее губы жестко впились в мои. Спина девушки уперлась в стену. Я зарылся руками в ее волосы, усиливая поцелуй, проникая языком в ее рот. Она удивленно ахнула, но уже в следующую секунду ее движения стали такими же, как у меня.

– Извини, – выдохнула Изобель между поцелуями.

– За что?

– Не знаю, как это делается.

Внезапно я осознал, что Иззи никогда раньше не целовала никого другого. Из-за меня!

Я прикусил ее нижнюю губу и прошептал:

– Ты чертовски одаренная натура, Иззи.

Она ахнула, когда мои губы коснулись ее шеи, и откинула голову назад. Я ухмыльнулся.

– Кое-кто хочет большего? – Когда Изобель не ответила, я прошептал: – Скажи это.

– Да.

– Что «да»?

– Я хочу большего.

Эти слова вызвали во мне настоящий взрыв.

– Хочешь, я покажу тебе, насколько это может быть приятно?

– Да… да.

Я усмехнулся.

– О, ты не пожалеешь об этом.

Ее дыхание делалось тем неистовее, чем чувственнее становилась дорожка поцелуев, которую я оставлял на шее Изобель. Я расстегнул ее галстук-бабочку, пуговицы на блузке и бросил вещи на пол. Мурашки пробежали по коже Иззи, когда я провел рукой по ее ключице. Рука нащупала молнию на юбке девушки. Я вопросительно посмотрел на нее.

– Можно?

– Что ты собираешься делать?

– Ничего такого, чего ты бы не хотела.

– Я…

– Что?

Она сжала губы, опустила взгляд. Мое дыхание ласкало ее ухо. Изобель содрогнулась.

– Что, Иззи?

– Я не хочу спать с тобой. Я имею в виду, пока нет.

Я рассмеялся.

– Ты думаешь, я хочу лишить тебя невинности в этом старом павильоне? – Ее взгляд впился в мой. Я пристально посмотрел на девушку. – Ни за что, Иззи. Я хочу сделать все правильно. Когда ты будешь готова. Но до тех пор… – мои пальцы скользнули под ее лифчик, опасно приблизившись к чувствительным местам, и она резко втянула воздух, – есть и другие вещи, которые я мог бы тебе показать. Но для этого ты должна сказать, что именно.

Она посмотрела на меня в упор.

– Я?

– Да. Я полностью твой. Прямо сейчас бразды правления находятся в твоих руках. Так что… дай мне инструкцию.

Изобель прикусила нижнюю губу.

– Ты можешь… ты можешь сделать это снова?

– Что?

Она нерешительно взяла мои руки и провела ими по своему бюстгальтеру.

– Это. Как ты только что сделал… окей?

Я наклонился и укусил Изобель за мочку маленького уха.

– Значит, ты хочешь этого, а, Иззи?

Она кивнула. Я тихо рассмеялся.

– Как скажешь.

Одним ловким движением я расстегнул застежку ее бюстгальтера. Он упал на землю, и я чуть не умер, когда передо мной оказались ее сиськи. Они были идеальными, идеально подходили ей. Чертова загадка, как мне до сих пор удавалось сдерживаться, но я справился. Я хотел, чтобы она решала, что произойдет. Только она.

Я смотрел Изобель в глаза, проводя кончиками больших пальцев по ее соскам. Выражение лица Иззи было завораживающим. То, как раскрылись ее губы. Как трепетали веки. И мысль – это ведь я являлся причиной ее поведения в данный момент. Это было лучшее, что я когда-либо чувствовал.

Тихий стон желания сорвался с губ Изобель. Он сводил меня с ума. Я закрыл глаза, пощипывая ее соски и наслаждаясь тем, как Иззи обхватывала мои бедра. Моя рука снова потянулась к молнии на ее юбке. Мне не пришлось спрашивать снова, поскольку она кивнула, и ненужный предмет одежды упал на пол. Я поцеловал ее, придвигаясь к ней все ближе, пока моя эрекция не прижалась к ней. Все тело Изобель пылало, но я еще чувствовал мурашки на ее руках. Иззи реагировала на меня. И боже, как она это делала…

– Я могу остановиться, если хочешь.

Словно в знак протеста, она вцепилась пальцами в мою спину и крепче прижала меня к себе.

– Нет. Не останавливайся. Прошу.

– Хочешь, я покажу тебе, каково это, когда эти ощущения достигают своего пика?

Она не колебалась ни секунды.

– Да.

– Боже, ты идеальна. – Я целовал ее губы, целовал ее грудь. – Так чертовски прекрасна.

Медленно опустившись на колени, я вцепился пальцами в трусики Иззи. Освещение в павильоне было тусклым, снаружи сквозь плотные шторы пробивался лишь слабый серый свет, но, взглянув на Иззи, я ясно различил вожделение в чертах ее лица. Голова девушки была откинута назад, прислоненная к стене, она быстро дышала, на ее шее и щеках появился предательский румянец, и, словно желая дать мне дополнительное подтверждение, она прижалась ко мне бедрами.

Медленно, потому что этот момент был очень важен, я стянул с нее трусики. И чуть не сошел с ума от желания. Черт подери. Сердце учащенно забилось, и мне пришлось ненадолго закрыть глаза, дабы собраться с мыслями. Я не мог вспомнить, чтобы когда-либо хотел кого-то так сильно, как в тот момент. Мой член жаждал Изобель. Но сегодня речь шла не обо мне. Мое сердце хотело сделать счастливой эту девушку. Я хотел соблазнить ее, и этого было вполне достаточно. Она была для меня всем. А я был всем для нее. Наконец-то я это понял.

Мои руки скользнули между ее бедер. Осторожно раздвинув их, я подышал на самое чувствительное место. Изобель захныкала от удовольствия. Я чувствовал, какой влажной она была, и, клянусь богами, это сводило меня с ума! Я не мог ждать ни секунды дольше. Я уже потратил на это годы. Мой язык прошелся по ее клитору, и Иззи застонала. Этот звук усилил пульсацию в члене. Я прикоснулся губами к ее лобку и почувствовал, что был прав. Иззи была не просто влажной. Она была чертовски мокрой. Клянусь богами! Она сама раздвинула ноги еще немного, и я начал целовать ее. Снова и снова, снова и снова. Я осторожно взял клитор Иззи между зубами и подразнил его.

– Эмилль. – Ее голос сделался томным от похоти, и это сводило меня с ума. – О боги!

– Тебе нравится?

– Да.

– Насколько?

– Неописуемо.

– Хочешь еще?

– Небеса, о да, да.

– Мне всегда нравилась твоя решимость.

Затем я снова прижался к ней губами, целуя быстрее, облизывая, двигая языком вперед и назад, наслаждаясь завораживающими звуками, которые она издавала: похотливой мелодией, что сводила меня с ума. Когда хватка Изобель на моих волосах стала крепче и я почувствовал под своими руками, как она напрягла таз, мои движения снова стали быстрее. Губы почувствовали легкую вибрацию еще до того, как руки Изобель легли мне на затылок и крепко прижали мой рот к ее лобку. Все тело Иззи напряглось, павильон наполнился звуками стонов, о которых я мечтал целую вечность, и вот наконец это случилось. Я целовал ее, пока страстные стоны Изобель не стихли, затем я вернул ее трусики на место и натянул на нее блузку. Застегнул каждую пуговицу. Я был уверен, что когда Изобель очнется от экстаза, то она предпочтет, чтобы ее одели.

Иззи все еще дышала слишком быстро, а я ухмылялся, как полный идиот.

– Это… – пробормотала она. – Это было…

– Да. – Я поцеловал ее в лоб. – И отныне только твое.

Она медленно открыла глаза.

– Ты можешь пообещать?

Я приложил руки к щекам Иззи и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я готов пообещать тебе мир, Изобель.

– Хорошо. – Она улыбнулась. – В противном случае, к сожалению, мне придется снова ударить тебя.

Я ухмыльнулся.

– Тебе это понравилось. Признайся.

– Возможно.

Я засмеялся. Она была права. Теперь у нас все было хорошо. Более чем. И я хотел надеяться, что все будет хорошо, даже когда я закончу с Неописуемой Областью Мертвых лесов. Потому что, весьма вероятно, это был первый и последний интимный момент, которым мы с Иззи могли поделиться друг с другом.

Хелена

Мои глаза были похожи на магниты весом в тонну. Я лениво открыла их, и меня встретила темнота Нокскартелля. Возможно, я проспала несколько часов, а может быть, и минут. В этой тюрьме невозможно было определить время. Тусклый свет факелов доминировал над окружающей обстановкой, никаких окон в пределах видимости. Голова Деклана соскользнула с двери камеры. Рука, державшая мою ладонь, лежала на полу, изредка подергиваясь. Интересно, о чем он видел сны?

С трудом я села, потерла шею и поежилась, когда почувствовала, как сильно болят мышцы от пыток Кораэль. Я даже не могла разобрать, какая часть моего тела пульсировала больше всего. Череп раскалывался. Я как раз размышляла, удастся ли мне снова заснуть, когда услышала это. Шумы. Словно гвозди царапали по доске. Вскоре к этим звукам добавился грохот. Нахмурившись, я подошла к двери камеры и попыталась что-нибудь разглядеть в кромешной тьме, но…

Ничего.

Шум становился все громче. А я все более обеспокоенной.

– Деклан.

Он не ответил.

Я скользнула к узкому участку стены, состоявшему из четырех прутьев решетки, прежде чем он перешел в бетон. С трудом протянула закованные в цепи руки и потрясла его за бедро.

– Деклан, проснись!

– Ч… что? – Он вздрогнул, его глаза широко распахнулись. Деклан в панике огляделся. – Что такое?

– Там был какой-то шум.

Он провел рукой по волосам. Его цепи зазвенели.

– Шум?

– Да. Я думаю, он разбудил меня.

– На что это похоже?

– Жуткий треск. Пронзительный. – Я размышляла. – И напоминающий гремучую змею. – Мои слова стерли последнюю каплю краски с его лица, после чего сердце странным образом подпрыгнуло. – Что?

– Ты уверена?

– Да. А что? Почему… – Но, прежде чем я успела закончить фразу, звук раздался снова. На этот раз значительно ближе.

Деклан вздрогнул, обернулся и выглянул наружу. Какая-то тень скользнула по его чертам.

– Bljersk!

– Что? – Его реакция встревожила меня. – Деклан, что…

– В угол, немедленно! Не говори ничего. Задержи дыхание, пока они не пройдут мимо!

– Кто пройдет мимо?

– Павериксы!

Я застыла на месте. Деклан уже скрылся в дальнем углу своей камеры, но мои конечности, казалось, были не способны даже пошевелиться. Звуки стали более четкими. Теперь я могла определить и их местонахождение: они исходили откуда-то слева. Я медленно повернула голову, и от того, что увидела, у меня перехватило дыхание: прямо рядом со мной, в соседней камере, на корточках сидел темный. Его седые волосы и множество морщин на впалой коже выдавали преклонный возраст. Голова была прислонена к стене, глаза закрыты. Но он распахнул их в тот момент, когда сюрреалистический силуэт, состоящий из клочков темных чернил, остановился перед его камерой.

Я ухватилась за прутья решетки и уставилась на существо. Меня переполняли не страх или паника, которые эти существа должны были вызвать, а восхищение и любопытство. В центре силуэта я разглядела более яркое пульсирующее пятно. Я едва заметно вздохнула, потому что мне нужно было отдышаться.

Неужели у этой твари было сердце?

Темный увидел паверикса, разинул пасть и закричал. Он схватился руками за горло, его черные глаза едва не вылезли из орбит. Темный бросился на землю и наполнил своими криками весь Нокскартелль. И внезапно другие стали вторить ему. Надо мной, подо мной – отовсюду в воздухе раздавались мучительные звуки.

– Это может означать только одно, – услышала я бормотание Деклана. – Паверикс голоден.

Я должна была спрятаться подальше в своей камере. Но я могла только смотреть на чернильное существо, чьи пятна переливались всеми мыслимыми оттенками синего цвета, в то время как оно пировало на страхах темного. Свет, тьма, океан, небо, Карибское море, Северное море. Завораживающее сочетание цветов. В какой-то момент его крики стихли, и он обмяк, лежа на полу. Паверикс, продолжая двигаться, поплыл в мою сторону. Его движения сопровождал грохот. Я продолжала смотреть на него. Понятия не имею, мог он видеть меня или просто чувствовать, но мне казалось, будто он прекрасно знал, что я наблюдаю за ним. Я чувствовала связь между нами.

За решеткой моей камеры существо остановилось. Так близко. Все, что мне нужно было сделать, – это протянуть руку и прикоснуться к чернилам, и я могла бы почувствовать крошечное движение, когда меня окутал бы туман. Я ждала паники, обещанной Декланом. Ждала страха, который заставил темного в соседней камере встать на колени. Но все это осталось в стороне.

И паверикс поплыл дальше.

Застыв от шока, я смотрела вслед существу. Крики все еще раздавались по всему Нокскартеллю. Высокие, низкие, пронзительные, жестокие. И только мгновение спустя к ним присоединился хриплый голос Деклана.

– Нет, – прошептала я, подползая к решетчатой стене и пытаясь разглядеть его, но парень был слишком далеко в задней части камеры. – Деклан…

Еще до того, как я успела подумать еще хоть о чем-то и даже моргнуть, я оказалась вырвана из этого момента. Покинул ли разум мое тело или я просто сошла с ума? Я не знала.

Синие чернила окутали меня, завладели мной, прожгли мои вены, но заставили все внутренности замерзнуть. Если бы я не чувствовала, как мое сердце бьется с утроенной силой, я бы даже не была уверена, что осталась в живых.

Крики Деклана отошли на второй план, будто что-то приглушало звук. Мое зрение затуманилось, и Деклан, которого я внезапно увидела словно парящим подо мной, лежал, скорчившись, в углу своей камеры. Он корчился так, словно его мучила предсмертная агония. Но силуэт Деклана стал размытым. Цвета его кожи и боксерских трусов расплывались, как нечетко нарисованная картина маслом. Пока все эти пятна не превратились в дикий водоворот, который создал иную реальность.

Внезапно я перевела взгляд не на интерьер Нокскартелля, а на маленькую девочку, максимум лет двенадцати. Ее светлые волосы были собраны в беспорядочный пучок, черты лица казались слишком дикими для ее нежного возраста. Глаза девочки сияли, как два пятнышка на небе, а на лбу, на виске… клянусь богами! Осознание поразило меня, как удар: этой девочкой была я.

Языки пламени плясали на руках. Как, черт возьми, это было возможно, если даже сейчас я не могла создать ничего, кроме огонька размером с монету в ладони? Тем не менее мое более юное «я» управляло стихией с такой уверенностью, будто никогда ничего другого не делало. От этого зрелища по спине пробежал холодок. Снова и снова ребенок оглядывался по сторонам. А что, собственно, происходило с малышкой? Боялась ли моя тогдашняя личность, что ее будут преследовать? И, боги, неужели она бежала через Хайлендс?

Ребенок остановился. Ждал. Через некоторое время я увидела вдалеке приближающуюся фигуру. Лошадь, верхом на которой ехала женщина. Ее распущенная коса развевалась на ветру. Она слезла с лошади перед маленькой мной, и мы начали дискутировать. Пламя все еще плясало в моих руках. Женщина кивнула, но затем ее взгляд скользнул по девочке, впился в меня – в тело, из которого я наблюдала за этой странной ситуацией.

Маленькая Хелена обернулась, и ярость, исходившая от нее, вскипела так сильно, будто могла опалить меня. Ребенок замахал руками, но на меня бросился не огонь, а что-то другое. Что-то… темное. Прежде чем оно смогло добраться до меня, я побежала, спасая свою жизнь. Я задыхалась, но мой голос… он не принадлежал мне! Он был более низким и хриплым. Мой взгляд скользнул к ногам, которые были гораздо более крепкими, чем у двадцатилетней Хелены. Невозможно! Я посмотрела на свою руку и тут поняла: кожаный браслет.

Внезапно все вокруг меня рассеялось, снова превратившись в дикий водоворот, пока меня не пронзил сильный толчок и я не открыла глаза. По коже струился пот. Я резко подняла голову, задыхаясь, пока сердце дико колотилось. Паверикс все еще парил перед клеткой Деклана.

– Уходи! – закричала я. – Уходи!

Как глупо. Словно существо слышало меня. Словно воспринимало меня всерьез. Я уже ожидала, что сейчас на меня набросятся, но…

…эта штука пришла в движение. Крики Деклана стихали и становились тише по мере того, как паверикс удалялся все дальше. Я в недоумении смотрела вниз по спиральному проходу, пока существо не исчезло в трещине в осыпи светящейся горы. Мое беспокойное дыхание смешалось с дыханием Деклана, когда он пришел в себя. Я услышала, как он вскрикнул.

– Хель… Хелена?

Мой разум с трудом воспринимал его голос. Сердце колотилось в горле, учащенное дыхание наполняло тишину между нами, нарушаемую только потрескиванием факелов.

Деклан подполз к небольшому куску решетчатой стены. Затем ухватился за железные прутья и окинул меня взглядом своих карих глаз.

– Ты в порядке?

– Это… я…

Деклан оглянулся через плечо и содрогнулся.

– Да, это был паверикс.

Он снова посмотрел на меня.

– Он задел тебя?

Задел ли? Я не знала. Деклан говорил, что эти штуки внушают в тебя панику и ужас. Беспокойство, которое отправляет тебя в ад. И судя по тому, какие страдания я только что наблюдала, эта тварь мучила Деклана. Но меня? Во мне не было паники. Скорее замешательство от того, что я увидела. Неверие – да, но не страх.

Должно быть, Деклан заметил мое потрясение, потому что его брови сочувственно сдвинулись.

– Все кончено, Хелена. Они не вернутся так быстро. Как только эти твари напитаются тобой, они какое-то время остаются сыты.

– Это не так.

Он нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

Мой взгляд переместился на человека из народа Тьмы в соседней камере, который апатично смотрел перед собой. Не обращая внимания на свои пульсирующие мышцы, я скользнула к решеткам, разделявшим меня и Деклана. Тонкая пленка пота на его щеках заставляла кожу темного блестеть.

– Я кое-что видела.

– В этом нет ничего необычного, – сказал он. – Паверикс заставляет нас снова и снова переживать прошлый опыт. Они проникают в наше сознание и могут изменять воспоминания, доводя панику в наших умах до предела и…

– Я видела то, что видел ты, Деклан.

Он уставился на меня. Через мгновение, показавшееся вечностью, он открыл рот.

– Что?

Мой взгляд переместился на кожаный браслет на его запястье. Кулон был таким же, как тот, который я только что видела на себе в видении: лист ясеня, левая и правая стороны которого были окрашены в черный и золотой цвета соответственно.

– Это же просто невозможно…

– Клянусь богами, Хелена. О чем ты говоришь?

Свет факела преломлялся в золотой половине кулона.

– Ты убегал от меня. Я была маленькой, но, должно быть, это случилось уже после смерти моей матери из-за…

Я рассеянно провела пальцем по своему шраму.

– Я разговаривала с кем-то. С женщиной. Она приехала на лошади, и я… я выглядела рассерженной.

Деклан уставился на меня. В камере над нами что-то звякнуло. Звук был такой, как будто по железным прутьям ударили цепями. Какое-то мгновение Деклан смотрел вверх, прежде чем снова сфокусировать на мне взгляд и медленно покачать головой.

– Паверикс не заставлял меня снова переживать это, Хелена. – Он прищурил глаза. – Я никогда не встречал тебя до Нокскартелля.

– Никогда?

– Никогда. – Деклан поднял два пальца и нежно улыбнулся. – Честное слово Синклера.

Облегчение и неуверенность. Два чувства, которые боролись друг с другом, пытаясь одержать верх. Но, когда я заметила решимость в движениях Деклана, мои плечи медленно опустились. Напряжение во мне спало. Сквозь прутья решетки он схватил меня за руку. Его ладонь была теплой и мягкой. Как и его сердце.

– Эти существа плохие. Они сводят нас с ума и делают все возможное, чтобы разжечь в тебе страх. Если павериксы не находят, за какие гадкие воспоминания зацепиться, они вселяют в твою голову иллюзии, чтобы твоя собственная неуверенность в происходящем вселяла в тебя панику.

– В самом деле?

– Это правда так. – Деклан сжал мою руку. – Я не лгу тебе. Уже забыла? Доверие в обмен на доверие.

Наконец я смогла выдохнуть.

– Ладно.

Он улыбнулся.

– Если у нас уже не осталось ничего другого, то, по крайней мере, остается это, верно?

– Да… – Я посмотрела на наши сцепленные руки. В глубине живота возникло напряжение, пока я наблюдала, как большой палец Деклана рисует нежные круги по моей потрескавшейся коже. Я подняла глаза. Его лоб прислонился к решетке, изогнутые губы были зажаты между двумя прутьями. Ясеневый кулон на браслете Деклана скользнул по тыльной стороне ладони, когда он провел пальцами по моей руке. У него вырвался вздох, а взгляд Синклера был таким нежным, но внутри меня царила только пустота.

Прикосновения Деклана отличались от свирепой решимости Тираэля. От его грубого, соблазнительного взгляда и хищных прикосновений, которыми он брал то, чего хотел… Деклан был мягче. Нежнее. Не таким сложным. Он не был Тираэлем. Не был… Финли. Моей первой большой любовью, а теперь и моим злейшим врагом.

Внезапно по коридору разнеслось хихиканье.

– Ну и ну. Мой брат совсем бы не хотел этого видеть.

Я отстранилась от Деклана и отпрянула назад. Ледяной тон ее голоса заставил меня вздрогнуть. Деклан тоже выпрямился и настороженно огляделся. Сначала я различила только темный силуэт, который выделялся на фоне красноватого свечения факелов, затем контуры Кораэль стали четкими. Ее высокие скулы, которые так напоминали скулы ее брата; форма раскосых глаз, которой обладал и Тираэль. Пирсинг в носу Коры, стройная фигура, боб длиной до подбородка. Девушка выглядела привычно и все же излучала совершенно иную ауру. Кора больше не казалась сюрреалистичной, мистической и тихой. Она преисполнилась ненавистью и злобой. Тени под ее глазами казались темнее каждый раз, когда я встречала ее в Нокскартелле, а синевы радужек Кораэль давно уже не было видно. В глазах младшей Бернетт царила лишь темнота, ничего более. Добравшись до моей камеры, усмехнулась, но это больше походило на рычание дикого зверя.

– Привет-привет. Ты кажешься мне слишком проворной, малышка Иверсен. – Мой желудок сжался, когда я услышала это прозвище. Кора почувствовала это. Естественно. Она уже давно снова принялась копошиться в моих нервах и мышцах. – Оу, милая. Это прозвище вызывает в тебе боль. Любовная тоска, да? Почему же тогда ты наслаждаешься обществом другого? – Она шмыгнула носом. – Еще и одного из Синклеров. Ну и гадость!

– Катись к черту, Кора!

– О, боюсь, мы уже давно у него в гостях. И все-таки здесь довольно приятно, не так ли?

– Макс возненавидел бы тебя за то, кем ты стала!

Впервые с тех пор, как оказалась здесь, я почувствовала, что смогла достучаться до настоящей Коры. Ее глаза расширились, совсем немного, но все же заметно, и что-то вспыхнуло в темном цвете ее радужек. Была ли это тоска? Печаль? Трудно сказать, потому что этот момент прошел так же быстро, как и наступил. Тут же я поняла, что только усугубила ситуацию.

– Ты думаешь, меня волнует, что обо мне думает этот маленький уродец?

– Теперь ты называешь уродами всех, кого когда-то знала? – Тон моего голоса был сухим. – Слишком банально. Придумай что-нибудь новенькое.

– Хелена, – прошипел Деклан, но было уже слишком поздно. И меня это тоже не волновало. Младшая Бернетт в любом случае подвергла бы меня пыткам, и я больше не хотела терпеть ее запугивания. Кораэль вошла в камеру и закрыла за собой решетку. Несмотря на мои протестующие мускулы, я поднялась, чтобы встретиться с ней взглядом. Я покачнулась, и она захихикала.

– Как глупо, Иверсен.

От толчка мышцы ног ослабли, и я опустилась обратно на колени. Острая боль пронзила бедра и усилилась в области копчика. Я стиснула зубы, чтобы не издать ни звука. Я была азлаткой. Несмотря на все, что произошло, я принадлежала к народу Света. Sea ka zterak.

– Я пришла, чтобы рассказать тебе небольшую историю, – сказала Кора. Она кружила вокруг меня, словно львица вокруг своей добычи. – И мы сделаем из этого игру, хорошо? С каждой новой фразой, которую ты захочешь услышать, боль будет нарастать. – В ее глазах светилось коварное возбуждение. – Это будет справедливо, тебе не кажется? И вообще я крайне любезна, потому что начну с самого начала.

Я сверкнула на нее глазами.

Кора рассмеялась.

– Поверь мне, тебе понравится эта игра. Вот первое предложение: жила-была девочка, которая гуляла в лесу со своей мамой и собирала ягоды. – На мгновение мое сердце остановилось. Кора подняла брови. – Ну что, хочешь узнать больше? Всю эту историю целиком, Хелена?

В глубине души я проклинала ее, поскольку Кора поймала меня на крючок, как и планировала. Я кивнула. И с этим жестом пришла боль. Все началось с покалывания в области почки. Было ясно, что не в ее власти манипулировать моим органом. Кора была невралгиком, а не некромантом. Тем не менее боль, пронзившая мои ребра снизу, была ужасной. Мне стало трудно дышать.

– Мать полагала, что воспитание ребенка вдали от места ее происхождения спасло бы девочку от развития способностей.

Я сосредоточилась на спокойном дыхании и попыталась вытолкнуть воздух с помощью диафрагмы. Боль по-прежнему оставалась терпимой, но я ненавидела то, что фактически оказалась в руках Кораэль.

– Дальше.

Покалывание усилилось. Я начала задыхаться. Почку раздавили. На самом деле не совсем так, но именно так оно и ощущалось. Очень. На. То. Похоже. Пот струился по моей шее.

Кора хихикнула.

– Чего мать не знала, так это того, что подавление способностей ее дочери приведет к чистому, неконтролируемому хаосу, управляемому ее детскими эмоциями.

Сердце бешено заколотилось. Это было невозможно. Неужели Кора намекала, что я…

– Что такое? – спросила она. – Хочешь услышать больше?

Я стиснула зубы, пытаясь унять боль. Это было трудно вынести. Пот теперь капал и с моего лба, стекая по спутанным волосам. Я сжала руки в кулаки, впилась обломанными ногтями в собственную плоть и кивнула. Но когда интенсивность пыток Кораэль снова возросла, из меня вырвался всхлип, который я не смогла сдержать. Я изогнулась, перекатилась на бок, но жар от пола только усилил боль. Без всякого сомнения, почку собирались вырвать из моего тела в любой момент. Или просто разорвать ее на тысячу кусочков прямо внутри меня. Я просто хотела, чтобы это прекратилось, но в то же время не могла этого допустить. Пытки сводили меня с ума.

Я подняла голову и снова прижала ее к земле, потому что боль не позволяла мне ясно мыслить. Что-то влажное потекло по моему виску. Наклонив голову, я разглядела темный силуэт за прутьями решетки. Я все еще сжимала в кулаки закованные в цепи руки, терлась головой об пол, царапала кожу, становилась совершенно невменяемой. Но тем не менее в той камере я увидела темного, который спас мне жизнь.