Текст книги "Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце"

Эмилль

Все это должно было быть взаимосвязано. Безграничная сила. Слепая женщина. Нападение в Неописуемой Области. Проклятие Элин. Эта странная связь с Тираэлем. По какой-то причине между всеми этими фактами существовала некая связь. Я был так близок к Безграничной силе, словно уже мог видеть ее, даже почти чувствовать, чтобы помочь Элин. Но все это оказалось напрасно. Все наши усилия, потраченные на это, битва в пещере Спар, жертва Коры… Все напрасно, потому что я потерял эту чертову женщину.

Элин устало потерла глаза.

– Куда мы идем, папочка?

Я запихнул последнюю бутылку с водой в седельную сумку Бура вместе с сумкой для провизии.

– Мы отправляемся в путешествие.

– Посреди ночи? – Элин откинула с лица рыжие пряди и посмотрела на сумку. – Как долго мы будем в пути?

– Недолго.

– Но ты собрал дорожную сумку.

– Потому что я хочу быть готовым.

– К чему?

– На случай чрезвычайной ситуации. – Я застегнул пряжки седельной сумки и посмотрел на нее. – Никто никогда не знает, что может случиться по пути. Ты же помнишь, я говорил тебе, что мы, азлаты, всегда должны быть начеку, не так ли?

Она кивнула.

– И лучше, чтобы у нас было с собой что-нибудь перекусить на случай, если что-нибудь случится.

– Ну что, летим?

– Да.

Элин откинулась на спинке стула и расстроенно вздохнула.

– Знаешь, я не хочу, папочка! Там наверху холодно.

– Вот, надень. – Я поспешно снял с крючка ее огнеупорное снаряжение, сделанное Натаниэлем по индивидуальному заказу, и бросил одежду на стол. – Быстро, Элин. Я пойду вперед, а ты выходи, как будешь готова. Я позову Бура.

– Хорошо, – пробормотала она, взяв кожаное одеяние со стола и направляясь в соседнюю ванную. Я схватил седельную сумку, вышел из коттеджа и издал пронзительный свист сквозь зубы, когда…

– Эмилль?

Я резко повернул голову и встретился взглядом с парой больших голубых глаз. И, как ни странно, сердце подпрыгнуло.

Что? Как же так? Как это было возможно?

– Иззи. – Я оттолкнулся от стены дома. – Что ты здесь делаешь?

– Я надеялась встретить тебя.

– Зачем?

– Неужели мне для этого нужна причина?

– Нет.

Изобель уставилась на меня.

– Ты выглядишь странно.

– У меня нет времени.

– Значит, снова то же самое, а? – Она прикусила нижнюю губу. – Просто пустые слова, которые ты сказал мне в павильоне? Все это больше не имеет значения, как всегда?

Порыв ветра пронесся мимо, растрепав волосы Изобель и унеся с собой их аромат. Не только яблочный запах ее шампуня, но и эмоции, которые она излучала. Траур. Сердечная боль. Запутанность. Три атрибута, которые коснулись моей кожи и дали понять, что я делаю с этой невинной душой. Все, что касалось Иззи, лежало под большим черным одеялом, которое было расстелено внутри меня, но каким-то образом… все казалось немного иным. Как будто одеяло стало медленно спускаться.

– Скажи, для тебя это все просто игра? – Ее подбородок дрожал слишком сильно. – Ты используешь меня так же, как использовал всех других женщин?

– Я никого не использовал, – сухо возразил я. – Каждая из них с самого начала знала, чего я добиваюсь.

Изобель поджала губы.

– Твоя честность не компенсирует того, что ты разбил им сердце. – Она сглотнула, прежде чем добавить чуть тише: – Не компенсирует того, что ты сейчас разрываешь меня на части.

– Как ты думаешь, – пробормотал я, чтобы увести ситуацию в другое русло и отвлечься от эмоций, – будут ли Верховные охотиться на Хелену?

– Что, прости?

– Ну, теперь, когда она вернулась. – Мой взгляд скользнул по небу. – Из-за ее метки.

– Ты… ты сейчас серьезно меняешь тему, Эм?

– Я думаю, нам следует подумать об этом. – Вдалеке я различил темную точку, которая огибала облака, как полосу препятствий. – Потому что, если это так, нам нужно составить план и…

– Эмилль!

Я обернулся. Изобель сжала руки в кулаки и сверкнула на меня глазами.

– Ты сказал мне, что я слишком ценная для этого мира. – Крылья ее носа раздулись, когда она сделала глубокий вдох. – Ты сказал мне тогда выйти из себя. Показать себя, когда у меня не осталось ни капли самоуважения и во мне доминировали мои родители. Теперь я делаю именно это, показываю себя, борюсь за тебя, а ты собираешься игнорировать меня? – Голос Изобель дрожал. – Что я, собственно, такого тебе сделала, что ты со мной все это проворачиваешь? В течение многих лет.

Я выдохнул.

– Тебе следует перестать видеть во мне что-то хорошее, Иззи.

Слезы навернулись на ее покрасневшие глаза. Она сделала глубокий вдох, чтобы что-то ответить, но тут открылась дверь, и из нее выбежала Элин в своем костюме. Иззи закрыла рот, поджав губы.

– О, привет. – Элин одарила ее улыбкой, закрывая дверь. – На днях я видела сон о тебе.

– Ах, правда? – Иззи ответила на ее улыбку, но как-то неуверенно. Даже судорожно. Тем не менее это была самая мужественная вещь, которую я когда-либо видел. – И что же там происходило?

– Мы с папой были в Неописуемой Области Мертвых лесов. – О, клянусь богами. Нет, Элин, пожалуйста… – Мы встретили маленькую плюшевую зебру с острыми зубами и милыми глазками.

Иззи уставилась на Элин. Она была умна. Всегда получала высшие оценки во время обучения. Изобель прекрасно знала, что такое Джимини. И она точно так же знала, на что они способны.

– Оу, – просто сказала Изобель, тихо, обдуманно, бросив на меня быстрый косой взгляд. – И я обнималась с плюшевой зеброй?

– Нет! – Элин рассмеялась. – Тебя там вообще не было.

– Элин, – предупредил я.

– Нет, рассказывай, не бойся. – Улыбка Иззи казалась такой милой, такой искренней, что никто бы не уловил горько-сладкого оттенка в ее голосе, если бы, как и я, не знал, к чему она клонит.

Она медленно опустилась на корточки перед Элин.

– Зебра говорила обо мне с твоим папой?

Чертово дерьмо!

Элин кивнула.

– Папа сказал, что ему нужно знать, что со мной не так. Потому что я была больна. Зебра была доктором. Но она хотела получить плату, и, поскольку ей не нравились деньги, она хотела украсть любовь, которую папа хранил для тебя. – Моя дочь хихикнула и помахала рукой в воздухе. – Но это был всего лишь сон.

– Да, верно. – Взгляд Изобель стал жестким. Словно в замедленной съемке, она подняла на меня глаза. – Просто сон, да?

– Иззи…

Но прежде, чем я успел закончить свою фразу, Бур с оглушительным грохотом приземлился на скалу. Что-то авантюрное промелькнуло в глазах эмпата. Это придавало Изобель бунтарскую ауру.

– Я пойду с тобой, – сказала она.

– Что? Нет!

– Пойду.

Она, не колеблясь ни секунды, пронеслась мимо меня и одним быстрым, легким движением запрыгнула на моего летающего дракона.

– Вернись! – крикнул я.

Иззи вызывающе посмотрела через плечо.

– Так заставь меня.

Я ущипнул себя за переносицу и сделал глубокий вдох.

Эта женщина все еще сводила меня с ума.

* * *

Полет до озера Лох-Несс занял не более получаса. Достаточно долго, чтобы понять – что-то было не так. Элин села перед Изобель, чтобы держаться за ошейник Бура, а Иззи обхватила ее руками. Это означало, что моя промежность оказалась прижата к заднице Иззи. Сначала я не задумывался об этом, но когда мой член вдруг начал подергиваться от желания и я снова почувствовал это нервное трепетание в области живота, понял, что что-то пошло не так.

Заклинание Джимини не могло ослабнуть. Произнесенное однажды, оно действовало вечно. Мое тело совершенно не могло выносить такое учащенное сердцебиение.

– Лох-Несс? – спросила Иззи после того, как Бур приземлился. Нахмурившись, она осматривала невероятно завораживающие зеленые просторы и холмы. Порыв ветра взъерошил ее волосы.

– Что мы здесь делаем?

– У меня тут одно дело.

Изобель ухмыльнулась.

– Неужели ты хочешь найти местное чудовище?

– Ха-ха.

– Я уверена, Силеас поможет тебе в поисках. Возможно, из этого выйдет хорошая шотландская история. – Она вскинула брови. – «Ящерица и охотник: вместе они нашли чудовище из озера Лох-Несс!»

– Уморительно. – Я бросил на нее косой взгляд. – Всегда эта едкая ирония, да?

– Ну разумеется. – Изобель пыталась выглядеть вызывающе, но от меня не ускользнуло, как нервно она шевелила пальцами. – Как я уже говорила, в тот раз ты хотел, чтобы я показала себя.

– Я боюсь, что плохо на тебя влияю.

– Папочка? – Элин дернула меня за рукав. – Мы правда ищем монстра?

– Нет.

Я указал на руины вдалеке.

– Мы должны добраться туда.

– Урквхарт Касл? – Иззи нахмурилась. – Зачем?

– Никаких вопросов.

– В общих чертах или о том, что ты собираешься делать?

– О том, что я собираюсь делать.

– Ладно.

Мы продолжили идти. Элин шла позади нас на несколько ярдов, снова и снова подпрыгивая, когда хотела поймать летающего жука. Ветер трепал наши волосы и заставлял волноваться зеркально-гладкую поверхность озера.

– Тогда другой вопрос: ты продал Джимини свои чувства ко мне?

Я поджал губы.

– Ты сделал это, Эм?

– Ты знаешь, на что способен Джимини.

– И?

– И ты должна знать, что мне не разрешено говорить об этом.

Изобель была в ярости. Я чувствовал и видел это. По тому, как она стиснула зубы. По проницательному взгляду в сторону. По скрежету зубов.

Желание прижать ее к себе и прильнуть губами к изгибу ее шеи поразило меня так неожиданно, что перехватило дыхание. Она подняла глаза.

– Что такое?

– Но мне кажется… – Я потер грудь от волнения. – Я не думаю, что это сработало.

– Что не сработало?

– Чары.

Надежда вспыхнула в глубине ее радужек, сверкавших, как ночное небо, усыпанное звездами.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я… я что-то чувствую. Рядом с тобой.

Глаза Изобель расширились. Она остановилась.

– Что Джимини должен был сделать для тебя взамен? Какова сделка?

– Осмотреть слепую женщину. И Элин.

– Он выполнил свою часть сделки?

– Да.

– Ты уверен, Эм?

– Конечно, я… – Именно тогда меня осенило. – Незнакомка была похищена до того, как он успел проникнуть в ее разум.

Рот Иззи приоткрылся.

– Ее похитили?

Я скривил лицо.

– Да.

– Кто?

– Блондинка. Но… но я сейчас имел в виду совсем не это. – Я повернулся к ней и схватил за плечи. – Изобель, если Джимини не выполнил свою часть сделки, может ли быть такое, что заклинание не сработало?

Ее зрачки двигались, исследуя каждый дюйм моего лица, словно нежно поглаживая.

– Джимини, который не выполняет свою часть сделки, способен наложить чары только частично.

– Что это значит?

– Это значит, что он заберет твои чувства ко мне. Но не навсегда.

– То есть?

Изобель пожала плечами и прикусила нижнюю губу.

– Это зависит от того, насколько сильны твои чувства. Чем они сильнее, тем быстрее они вернутся к тебе.

Мое сердце пропустило удар.

– Я уже чувствую их. Они… они проталкиваются сквозь чары. Они будто сражаются.

– Не знаю, должна ли я проклинать тебя сейчас или поцеловать.

– Поцеловать. Определенно поцеловать.

– Но на самом деле я хочу убить тебя.

– Сделаешь это после.

Я взял лицо Изобель в свои ладони и прижался губами к ее губам. Иззи ахнула. Я вздохнул. Это было похоже на спасение после долгой, долгой битвы. Словно победа над злом, которое взяло надо мной верх. В конце концов Элин прервала нас.

– Папочка!

Я обернулся. Она уставилась на нас расширенными глазами.

– Ты только что поцеловал Изобель!

– Я, хм, знаю.

Моя дочь выглядела потрясенной.

– Целоваться – это отвратительно!

– Я просто хотел попробовать, – сказал я, ухмыляясь.

– Но, папочка… – Элин прикрыла рот руками, будто хотела прошептать следующие слова, хотя говорила громко. – Так же не делают!

– Если тебе кто-то очень нравится, то делают.

– Так же как мне нравится Джимини?

– Только не это!

Изобель рассмеялась.

– Если хочешь, я куплю тебе котенка, Элин. Котята намного лучше, чем Джимини, поверь мне.

Я поднял бровь.

– А я имею право голоса?

– Нет, – сказали Изобель и Элин в один голос.

– Ну… – Иззи усмехнулась, когда мы пошли дальше, а Элин снова потрусила за нами. – Чтобы завоевать сердце твоей дочери, Вудворд, нужно уметь сглаживать углы.

– Туше́, Андерсон. Туше́.

Руины Урквхарт Касл покоились в тихом месте. Я пошел вперед, мимо стены бывшего замка, вниз по крутому склону к воде. Ветер здесь был сильнее, разъяреннее. Он изо всех сил хлестал меня по лицу, в то время как брызги разбивались о камни.

– Пусть Элин остается наверху!

Иззи кивнула, подняла мою дочь на стену и жестом велела ей ждать. Затем она соскользнула вниз и подошла ко мне.

– Ты расскажешь мне, какого черта мы здесь делаем? – крикнула она сквозь шум разъяренного воздуха.

Я отодвинул ветви небольшого деревца в сторону и медленно спустился к воде. После осторожно провел рукой по траве.

– Пять лет назад я нашел здесь Элин. Она была почти мертва, выброшена на кору дерева.

Пауза. Гнетущая, долгая тишина, пока Изобель молчала. Затем она спросила:

– Это было то самое озеро? Озеро… Лох-Несс.

– Да. – Я безрадостно улыбнулся.

– Она была почти мертва.

– Но ты спас ее.

– И все же, несмотря на это, она продолжает подвергаться опасности.

– А теперь… теперь ты здесь, потому что?..

– Потому что хочу выяснить, откуда она. – Я порылся в кармане своего пальто, пока не нашел то, что искал. Блеснул острый белый зуб цвета слоновой кости. – Это принадлежало Джимини.

Глаза Изобель расширились.

– Ты украл у него зуб?

– Он укусил меня в плечо, – сказал я. – И когда я сбросил его с себя, зуб застрял в моей плоти.

– Клянусь богами, – выдохнула Иззи. – Ты… ты хочешь сделать заклинание ДНК! Вот почему ты пришел сюда. Потому что это заклинание требует выполнения в том месте, где человек, подлежащий анализу, родился или был принят в семью.

– Я должен это сделать. Это возможно только с помощью зуба Джимини.

Я взял пальцы Изобель в свои руки и пристально посмотрел ей в глаза.

– В конце концов, мне нужно знать, что происходит с моей дочерью, чтобы иметь возможность помочь ей.

Изобель долго смотрела на меня, пока наконец не сглотнула и не кивнула.

– Я помогу тебе.

– Нет. – Я хотел вырваться из хватки, но она усилила ее.

– Нет, Эм! Заклинание ДНК опасно. Оно слишком сильное. Мы сделаем это вместе, слышишь? – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Сейчас не время для ложной гордости!

На мгновение я возненавидел себя, хотел возразить, но потом понял, что Иззи права. Я выдохнул и кивнул.

Она улыбнулась.

– Тогда вперед?

– Вперед.

Я достал из другого кармана прядь волос Элин, приложил ее к зубу в своей руке. Изобель зарыла пальцы в землю и позволила почве просочиться на мою ладонь, прежде чем я сжал кулак, на который она положила свою руку. Мы смотрели друг на друга, наши рты открылись.

– Джимини, Джимини, zo-van ho, da mi potesta. – Дай мне силы.

– Indi mi u. – Скажи мне, где.

– Indi mi un, indi mi qu. – Скажи мне, откуда; скажи мне, как.

– Oste mi, la verita. – Покажи мне ее, правду.

– Джимини, Джимини, zo-van ho, da esa, la ДНК. – Возьми себе ее, ДНК.

– Oste mi, la magicae inita. – Покажи мне ее, начальную магию.

Заклинание было настолько сильным, что наши тела чуть не унесло прочь. Ураган трепал конечности, будто тряпицы. Изобель протянула свободную руку и ухватилась за ветку, я впился пальцами в скалу, пытаясь укротить ветер. Но такую силу было трудно обуздать. Но внезапно – вот! – между бурными звуками ветра и грохотом волн, разбивающихся о воду, до нас донеслась горько-сладкая мелодия. Мурашки пробежали по моему телу, когда я снова узнал эти слова:

 
«Ho-van, ho-van gorry o-go,
Gorry o go, gorry o-go,
Ho-van, ho-van gorry o-go,
 

Она так и не нашла своего ребенка».

Образ женщины появился в водовороте чар. Голограмма, не более чем размытая иллюзия, но тем не менее она была там. Та белокурая красавица из Неописуемой Области леса. Похитительница слепой женщины. Ее длинные волосы доходили ей до бедер, она села верхом на паренька. Его видно не было. Водоворот закрутился, когда эти двое сблизились, и тогда я мельком увидел парня. У меня перехватило дыхание. Издалека до меня донесся испуганный возглас Иззи.

 
Она слышала,
Как птица плачет далеко,
Далеко плачет, далеко плачет,
Она слышала, как птица плачет далеко,
Но она никогда не слышала ребенка своего!
 

Изображение расплылось, сменилось другим. Он появился снова. Парень. Но на этот раз без женщины. Неся на руках спящий сверток, он подошел к озеру.

 
Ho-van, ho-van gorry o-go,
Gorry o go, gorry o-go,
Ho-van, ho-van gorry o-go,
Она потеряла своего дорогого ребенка.
 

Парень наклонил голову и приблизил губы к уху ребенка.

– Умри, – прошептал он почти ласковым голосом.

 
Она оставила своего ребенка здесь лежать,
Чтобы пойти чернику собрать.
Она оставила своего ребенка здесь лежать,
Чтобы пойти чернику собрать…
 

Мужчина бросил ребенка в реку и подождал, пока тот утонет. Только тогда он развернулся и исчез.

Шок прочно овладел мной. След ДНК едва не ускользнул прочь. В последнюю секунду я нащупал суть заклинания и уловил след, оставленный женщиной. Водоворот увлек меня за собой через нагорье к скалам, и, когда сила магии привела меня к женщине, все во мне замерло, превратившись в лед. Там она и была. Посреди руин замка Даннотар, в окружении дюжины других женщин с белокурыми волосами и светлыми глазами. Иностранный клан Иверсенов.

Среди них лежала слепая женщина.

Дидре

В ранние утренние часы Киркхейвен выглядел как разрушенный город. «Темная пещера» производила впечатление покосившегося здания, беспорядочно сколоченного и находящегося под угрозой обрушения. Сегодня я не встретила ни одного охранника, потому что это захудалое заведение не открывалось до вечера. Мои пальцы скользили по сложенной бумаге в кармане моего пальто: с одной стороны – стихотворение, с другой – вырванные страницы книги. Я вытащила одну руку и ударила ей по дереву двери. По пустынной мощеной улице разнесся звук.

– Привет? – крикнула я. – Мне нужно кое с кем поговорить!

Как глупо. Глупо, глупо, глупо. Конечно, никто бы мне не открыл. Бар был закрыт, а номера заняты азлатами, которые спали в состоянии алкогольного опьянения или предавалась оргиям, продолжавшимся в течение нескольких дней. Неужели хоть кого-то там могли заинтересовать мои жалкие крики? Тем не менее я выбрала самый большой камешек, какой смогла найти, и бросила его в окно.

Шторы отодвинулись в сторону, и из-за них высунулся парень с татуированным черепом.

– Чего ты хочешь?

– Не мог бы ты открыть мне дверь?

– С чего бы? – Его ухмылка стала хищной, когда он наклонился, опираясь на предплечья. – Ты хочешь присоединиться к нам?

Я скривила лицо.

– Нет. Я…

– У тебя есть парочка грибов рокзок?

Я внутренне застонала.

– Нет. Просто позволь мне…

Раздался скрежет. Парень захлопнул окно. Я выругалась и как раз собиралась бросить еще один камень, когда…

– Тренируешься в дальних бросках, Гринблад?

Я резко обернулась. И вот он стоял там.

Высокий. Сильно загорелый, во всяком случае, для Шотландии. Пепельный блондин. Глаза, напоминающие карамель. Сильная, агрессивная челюсть. Типичный Синклер. Нетипичными были шрамы на его лице. А еще сильное покалывание во мне, когда наши взгляды встретились. Жар, который обжигал мне щеки.

– Привет.

Он засмеялся.

– Привет. – Небрежно прислонившись к стене дома и скрестив ноги, Синклер перебрасывал яблоко из одной руки в другую. – Ты хочешь, чтобы я притворился, будто не заметил твоего вандализма?

Жар ударил мне в лицо.

– Я не совершала вандализма.

– Да неужели? – Его взгляд скользнул от камня в моих руках к окну. – Ага, так оно и выглядело. Что бы ты делала, если бы окно разбилось? – Уголок его рта дернулся. – Убежала бы? Хм, думаю, некоторые признаки вандализма уже налицо, верно?

Я сверкнула на него глазами.

– Чего ты вообще хочешь?

– Прочитать твои желания по твоим же глазам, принцесса.

Мое. Проклятое. Сердце. Подпрыгнуло.

К черту все это!

– Потому что ты так хорошо их знаешь, да?

– Да.

Я подняла бровь.

Он засмеялся и откусил яблоко.

– Все же понятно. Ты здесь после того, как я прочитал тебе стихотворение. Хочешь войти в «Темную пещеру». Утром. Выглядишь взволнованной. – Он оттолкнулся от стены и подошел ко мне. – Совершенно очевидно, что ты обнаружила подсказку, которую собиралась мне объяснить, надеясь на ответ. – Я уставилась на него. Ухмылка Синклера стала шире, когда он навис надо мной. – Поэтому, дорогая Дидре, было бы уместнее говорить более дружелюбным тоном, раз уж я решил выделить для тебя время?

Он попал в яблочко, но я бы никогда в этом не призналась. Я сглотнула, однако не отвела от него взгляда.

– Ты считаешь себя великим, не так ли?

– Да.

– О, да брось ты. – Я закатила глаза. – Я даже не знаю твоего имени.

– Камило.

Я недоуменно моргнула. Очевидно, это было не шотландское имя.

– Ты лжешь.

– Я никогда не лгу, Дидре. – Его взгляд сделался мрачным. – Я скорее умру.

– Это нетипичное имя в кругу Синклеров.

– Там, откуда я родом, много внимания уделяется значению имени.

– Откуда ты родом? – Теперь настала моя очередь смеяться. – Ты живешь в Хайлендсе. Как и другие Синклеры.

Его ухмылка стала шире, но он и не протестовал.

– Хочешь, я расскажу тебе, что означает это имя?

– Лучше не стоит.

– «Благородный». – Что-то хищное мелькнуло в его глазах. Камило сделал шаг ко мне. – «Почтенный». – Еще один шаг. Он был слишком близко. Я чувствовала его терпкий аромат.

– Ты… я… – Винтики в моей голове завертелись. Мне нужно было что-то сказать, чтобы удержать его на расстоянии, как можно быстрее. В противном случае я могла наброситься на него в любую секунду, в этом не было никаких сомнений. Я быстро достала страницы из кармана пальто и теперь держала их между нами.

– Вот.

Камило взял их.

– Что это такое?

– Здесь. – Я указала на важный абзац. – Читай вслух.

Он подозрительно посмотрел на меня, но затем опустил веки.

– «Во время казни майора Томаса Вейра, которая состоялась между Эдинбургом и Лейтом, в его покоях царила тишина. Его последними словами, которыми он должен был попросить прощения, были: “Оставь меня в покое. Я не стану, ведь я жил как животное, и я должен умереть как животное”».

Я беззвучно произносила эти слова, поскольку знала их наизусть, ведь я столько раз перечитывала эти строки. Камило нахмурился, на что я кивком пригласила его продолжить чтение.

– «Майор и его сестра Гризель сделали еще одно признание в зверском инцесте, прежде чем Вейра бросили в огонь, а затем и его трость. Она считалась ядром его могущества, увенчанная резной человеческой головой. Говорят, что в огне Томас Вейр умудрился устроить несколько беспорядков, прежде чем дрова сгорели дотла. Тем не менее многие очевидцы сообщают, что видели его трость, двигающейся по улице Грассмаркет в последующие ночи. Это происходило всякий раз, когда интерьер пустующей квартиры майора начинал светиться. Эти ночи также называли горящими башнями Эдинбурга».

Последнюю фразу я произнесла вслух. Затем я сказала:

– «Пройди кругом, будь светом и тенью, башни Эдинбурга горят, Ясень говорит». Тень и свет. Под этим ты подразумеваешь его. Майора. Он был темным, злым азлатом, но и светлым, потому что творил добро. Время от времени. Он исцелял. Вейр положил конец войнам. «Башни Эдинбурга горят». Под этим ты имеешь в виду эти ночи. Его. «Ясень говорит». Его трость. Должно быть, это просто совпадение, что она сделана из ясеня? – Я ахнула, потому что внезапно все встало на свои места. – То есть древо Авалона – это ясень. Все… все совпадает.

Камило смотрел на меня безо всякого воодушевления.

– И-или?

– Не моя работа – рассказывать тебе об этом, Дидре.

– Но я уже поняла! Тебе просто нужно это подтвердить.

Он взял долгую паузу. Затем повторил:

– Не моя работа – рассказывать тебе об этом, Дидре.

Разочарованная, я громко выдохнула.

– Ты хочешь сказать, что моя сила имеет какое-то отношение к майору Томасу Вейру?

– Я вообще не хочу тебе ничего говорить.

– И что должен значить следующий абзац твоего стихотворения? Я имею в виду:

 
«Жизнь и смерть, переплетенное время,
Улыбка, окровавленное вечернее платье!
Корона пала, инцест похоть породит,
Больной бред, вечность и ночи,
Когда в августе первый крик прозвучит».
 

– «Жизнь и смерть» – это мог быть и майор. В конце концов, ходят слухи, что он болтается теперь между жизнью и смертью. Но это «окровавленное вечернее платье»? А «корона»? Какая корона? – В задумчивости я принялась расхаживать взад и вперед. – Инцест ему тоже подходит, очевидно, из-за его сумасшедшей сестры. Но что за «первый крик в августе»?

– Я должен идти, Дидре.

– Что? – Я озадаченно посмотрела на Камило. – Почему?

– Моя работа здесь закончена. – Он пальцем убрал локон с моего лица. Затем Синклер повернулся и собрался уходить, как вдруг что-то внутри меня дико запротестовало.

– Подожди! – крикнула я. Он остановился. Я подавила нервозность, учащенное биение своего сердца. – М… моя задача еще не выполнена.

– Гринблад, – сказал Камило очень медленно, тоном, который лишил меня всех чувств. – Ты больше не получишь от меня никаких указаний.

– Я не это имела в виду.

Он поднял одну бровь.

– А что тогда?

– Это.

Я преодолела расстояние между нами, обхватила его лицо и прижалась губами к губам. В первый момент у Синклера перехватило дыхание, но уже в следующий он отдался мне. Я отшатнулась назад, пока Камило не прижал меня к стене. Клянусь богами, мы оказались в общественном месте! Но меня это не интересовало. Сейчас меня интересовал только он, его аромат, его твердое, мускулистое тело и тот чертов бугорок, который, как я почувствовала, упирался мне между ног. Если бы я только надела пальто! Или… нет. Так было даже лучше. Так, как это было… Боже, просто прекрасно.

Наш поцелуй не был романтичным. Он был жестким, напряженным, диким и беспорядочным. Зубы, язык, губы. Все сразу. Это было именно то, в чем я нуждалась, чтобы утолить мою жажду. Руки проникли под его льняную рубашку, Камило оторвался от моих губ и вместо этого принялся за мою шею, облизывая и целуя. Я впилась ногтями в его кожу и застонала. Это было так соблазнительно, что между ног сильно пульсировало.

– Нас могут… нас могут увидеть здесь, – выдохнула я, после чего рука Камило обхватила мое бедро и потянула меня за угол. Внезапно мы оказались в более темном переулке.

Он прислонился своим лбом к моему, дыша быстро и беспокойно.

– Не здесь.

Губы, губы, губы. Они двигались быстро. С трудом. Я укусила Камило. Его член дернулся рядом с моими колготками.

– Ты сводишь меня с ума, Гринблад. – Его влажное теплое дыхание пробежало по моей ключице. – Невероятно сводишь с ума.

И вдруг его рука исчезла под моими колготками. Под моими трусиками. Он посмотрел на меня, ища разрешения, и я кивнула, прижимаясь к нему.

Палец Синклера проник глубже. Мой пульс участился. Мучительно медленно он продолжал двигать им, в то время как поцелуи становились все более хаотичными, дикими и быстрыми, теряя четкость из-за возросшего желания.

Когда палец Камило коснулся моего клитора, я похотливо захныкала. Одновременно прижала руку ко рту, но Камило перехватил ее и переплел свои пальцы с моими, чтобы я не могла сделать это снова.

– Не прячься, – сказал он. – Хочу слышать, какое сильное удовольствие я тебе доставляю.

Я раздвинула для него ноги, откинув голову к стене дома, учащенно дыша, пока Синклер покрывал поцелуями мою шею. Его палец снова прошелся по моему чувствительному месту.

– Боги, – пробормотал он. – Какая ты мокрая. Какая чертовски идеальная.

Какая чертовски идеальная. Мое сердце переполнилось счастьем. И когда его палец двинулся дальше, исследуя меня, я полностью потеряла рассудок. Я никогда не подумала бы, что была способна издавать такие звуки.

– Вот это я и хочу от тебя слышать, принцесса. – Он укусил меня за мягкую кожу под мочкой уха. Звезды плясали перед глазами. – Стони для меня.

И я это сделала. Когда палец Камило проник в меня, я захныкала от переполняющих меня эмоций, становясь то громче, то тише под требовательную мелодию моего желания, которая гармонировала с его вожделением. Синклер терся об меня, тяжело дыша в шею. Он ввел в меня второй палец.

– Так хорошо? – спросил Камило.

– Д-да.

– Насколько хорошо?

– Очень.

Он застонал. Его движения внутри меня стали быстрее, и я задрожала. В нижней части живота нарастало огромное давление. Внезапно мне стало наплевать на все. На то, что я стояла с ним здесь, в переулке, стянув колготки и трусики. На то, что люди могли нас услышать. На то, что он не хотел рассказывать мне, что там было с этим стихотворением. На то, что я понятия не имела, что со мной происходило и почему я способна на то, на что не способен никто другой. Ничто из этого больше не имело значения. Только этот миг. Наши рты, наши бьющиеся сердца. Наши губы, наши движения. Его пальцы внутри меня, его член на мне. Я не знала, как Камило это сделал, но внезапно он нащупал точку во мне, которая казалась такой правильной, такой соблазнительной и совершенной, что у меня перехватило дыхание.

– Еще, – простонала я, потому что мне вдруг захотелось больше. Захотелось получить от него все. – Ну же.

Синклер тихо рассмеялся, касаясь моей кожи.

– Нет.

С моих губ сорвалось разочарованное хныканье.

– Почему нет?

– Потому что ты заслуживаешь больше, чем это, – прошептал он.

Больше, чем то, что уже происходило? Что, черт возьми, этот парень имел в виду? Не могло быть лучше. Все, что здесь происходило, было… это было, черт возьми, прекрасно!

Но я не могла продолжать думать об этом. Поскольку Камило будто знал, что ему нужно избавиться от моих мыслей в этот самый момент – он сжал пальцы внутри меня, усиливая давление. Затем прикоснулся своими губами к моим, целуя в процессе. Его язык скользнул в мой рот, он лизал меня, играя с моей неуверенностью, которую с легкостью забрал, в то время как его пальцы скользили все быстрее и быстрее внутрь меня и обратно.

И тогда я достигла высшей точки своего вожделения. Когда я открыла рот, превратив его в большую удивленную «О», Камило поцеловал меня в шею. Волны удовольствия захлестнули меня изнутри. Я цеплялась за него, в то время как звуки удовольствия, которые я издавала, уносились прочь с рассветом.

Пальцы Синклера привели меня к кульминации. Все давление внутри меня обрушилось бушующей волной. За этим последовало импульсивное, сильное облегчение. Эйфория, которая пронизывала все тело, словно электричество. Удовлетворение. Ощущение его пальцев внутри меня было таким правильным. Это теплое чувство, осознание того, что это был именно он. Камило. Это что-то делало со мной. Это делало меня… счастливой.

Синклер медленно отстранился от меня. Последовавшая за этим пустота ощущалась неправильно, заставляя меня скучать по его прикосновениям даже сейчас.

Камило натянул обратно мои трусики и колготки, прежде чем я обмякла и упала в его объятия. Он обхватил мое тело и держал его, положив подбородок мне на голову.

Клянусь богами, да что здесь творилось на самом-то деле? В конце концов, я почти не знала этого парня, за исключением той странной встречи в «Темной пещере»!