Текст книги "Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце"

Камило словно тоже это понял, потому что отстранился от меня. Нежно погладил меня по скуле. Казалось, его не волновал кратерный ландшафт моей кожи, и я задавалась вопросом, как, черт возьми, это было возможно? Этот парень выглядел как бог, и я даже не приукрашиваю. Я же, с другой стороны… ну, в общем, такое себе.

– Теперь я пойду, – сказал он.

– Хм? – Я устало посмотрела на него. – Почему?

– Я должен. Возможно, мы когда-нибудь встретимся снова, но я так не думаю. И не ищи меня. Ты все равно не найдешь. – Камило склонил голову, задумчиво глядя на меня. Затем он сказал: – Мария Стюарт.

Я моргнула.

– Что?

– Окровавленное вечернее платье. Оно принадлежало Марии Стюарт. – Прежде чем я успела что-либо возразить, Синклер нежно поцеловал меня в лоб. – Все хорошо, Дидре Гринблад.

Я моргнула лишь раз, а Камило уже исчез.

Хелена

Я резко проснулась ото сна, когда на заднем плане раздался громкий хлопок. В ужасе распахнула глаза и в первую секунду не поняла, где нахожусь. Я растерянно заморгала.

– Вот и настал тот момент, когда мне бы очень хотелось, чтобы у меня был мобильный телефон, чтобы записать это.

Голова шла кругом. В дверях стояла Изобель – высокая, эффектная, длинные волосы завязаны в растрепанный пучок. И все же она выглядела уставшей.

– Иззи, – произнесла я хриплым голосом. – Что ты здесь делаешь?

– Это ты меня спрашиваешь? – Забавляясь, она положила одну руку на бедро. – Юная леди, я чуть не умерла от беспокойства за тебя и уже думала, что какой-нибудь темный или сам Ваал снова похитил тебя, и что же? Наша дорогая Хелена мирно лежит в студенческом павильоне и, очевидно, голая под тонким шерстяным одеялом!

– Сменим тему, хорошо? – Пристыженная, я натянула одеяло до подбородка. – Теперь, когда ты это сказала… почему у вас всех нет мобильных телефонов?

– Запрет дворца. – Иззи пожала плечами, входя в беседку и рассматривая кувшин с чайным сервизом, покрытым пылью. – Мы должны жить так, как велит нам природа.

– Ага.

– Да, я тоже думаю, что это глупо. – Она посмотрела на меня. – Теперь ты расскажешь мне, что ты здесь делала? Обычно этот павильон закрыт. Даже я могла открыть его, только используя свою силу.

– Зачем ты вообще сюда пришла?

– Потому что это место пульсировало от магии, Хелена. – Она понюхала воздух, пошевелила носом. – Боги, здесь пахнет сексом. Ты была здесь с этим парнем, одним из Синклеров?

– С Декланом?

Она кивнула.

Я нахмурилась и поднялась, обернув вокруг себя одеяло. Я была всего лишь человеческой оболочкой.

– Нет.

– Вы, ребята, казались такими близкими. – Иззи подняла с пола толстовку Деклана и протянула мне. – И это, конечно, тоже не твое. Подожди-ка… – Ее губы искривились в озорной усмешке. – Разве это не герб Синклеров? Да, и правда. Листья ясеня. Это…

– Дай сюда!

Я схватила свитер и натянула его через голову. Одеяло упало на пол. Я также быстро схватила трусики и надела их. Была бы здесь моя обувь…

– Итак?

– Что «итак»?

– Это его толстовка? – Брови Изобель взлетели высоко на лоб.

– Деклана?

– Да.

Иззи восторженно захлопала в ладоши.

– Я так и знала!

– Перестань, Иззи. Его здесь не было. То, что между нами… – Я покачала головой. – Понятия не имею. Думаю, я сбита с толку.

– Но кто… – Моя подруга прищурилась. Затем она словно прозрела. Вскочив, Иззи прижала руку ко рту.

– Ты. Это. Не. Серьезно!

Я уставилась на нее.

– Что?

– Ты спала с Тираэлем?

Окей. Теперь лицо покраснело у меня. Кровь прилила к щекам.

– Ты что, копалась в моей голове?

– Ну, ты же не собиралась говорить!

– Иззи!

– Извини. – Однако улыбка на ее лице совсем не походила на сожаление. – Это так грубо. О, боже мой. Тираэль! Я никогда бы не подумала, что он способен на что-то, кроме демонстрации своего мрачного выражения лица. Или Ти во время этого тоже так выглядел?

– Я не собираюсь говорить об этом, – пробормотала я, стоя перед мутным зеркалом, висящим на стене, и пытаясь приручить свои спутанные волосы. – Но он определенно не выглядел мрачным.

– Просто потрясающе, – проворковала Изобель. Затем она оглядела комнату, как будто Тираэль мог спрятаться за гладким деревянным стулом. – Где он?

– Понятия не имею. – Укол разочарования пронзил мой живот. – Мужественно сбежал.

– Похоже на него. – Изобель вытащила узкую коробочку из кармана своей укороченной университетской юбки. Когда она подняла крышку, я увидела тушки мух. Иззи бросила две из них себе в рот и протянула мне коробку. – Будешь?

– Нет, спасибо.

Она пожала плечами.

– Мне нужно кое-что обдумать. Поэтому эти штуки мне сейчас просто необходимы.

– Что тебе нужно обдумать?

Тень скользнула по лицу Изобель.

– Прошлой ночью я кое-что узнала.

– И что же?

Она покачала головой.

– Я не могу говорить об этом. Пока нет. – Отсутствующим взглядом Иззи смотрела в окно, на небо. – В данный момент Эм на пути к тому, чтобы разобраться со всем этим. И я не хочу быть там, поскольку знаю, что это будет жестоко.

Я нахмурилась.

– Я начинаю беспокоиться.

Она испустила тяжелый вздох.

– Я тоже. Но не хочу об этом думать, так что давай… – Иззи отвернулась от окна и заставила себя улыбнуться. – Отвлеки меня, Иверсен.

– Хорошо. – Нахмурившись, я оглядела себя. – Какова вероятность того, что мне разрешат присоединиться к следующему семинару с босыми ногами и в этой толстовке с капюшоном?

– Такая же высокая, как смирение Тираэля. – Иззи облизала пальцы и сунула коробочку обратно в карман. – Ноль, запятая, ноль.

– Да, так я и думала.

– Но ты все равно не смогла бы прийти на семинар.

Я отвернулась от окна и посмотрела на нее.

– Почему?

– Потому что в замке Бернеттов проходит новое собрание. На этот раз из-за тебя. Нам нужно идти.

– Из-за меня?

– Ну да… – Изобель сняла заколку с волос, подошла ко мне и заправила упрямую прядь мне за ухо. – По поводу твоей метки. И возвращения. Верховные уже в курсе. Мы и еще несколько человек из дворца, которые, как мы знаем, не всегда всецело лояльны к Верховным, хотим оценить, что сможем сделать, чтобы они не пытали тебя.

– Какие чудесные перспективы.

– Можно подумать, Тираэль позволит этим старым пердунам добраться до тебя.

Я подняла бровь.

– Он изгнал меня в Круачейн, Иззи.

– Верно. И поэтому я думаю, что это законно, если я спрошу: почему ты спала с ним?! – Иззи дико жестикулировала в воздухе. – Я имею в виду, ты что, не в своем уме? Этот парень пожертвовал своей сестрой и передал тебя боссу Темных, а ты прыгаешь с ним в койку?

– Знаю. – Я измученно потерла виски. – Вы, ребята, не можете этого понять. Я сама не могу этого понять. Я была в ярости, а потом он был там, все во мне сдалось, и… да.

– Я говорила тебе с самого начала.

– Что?

– Держись от него подальше. Он тебе не подходит. Ты помнишь?

– Да.

Иззи хмыкнула.

– Что ж, тогда надеюсь, что он не разорвет твою душу на тысячу маленьких кусочков.

– Да, – пробормотала я. – Я тоже на это надеюсь.

На этом мы оставили все как есть и направились в замок Бернеттов. В наряде с капюшоном и без обуви я, наверное, производила жалкое впечатление, поскольку время от времени некоторые прохожие сочувственно прищелкивали языком. Один из членов экипажа парома собирался сунуть мне фунтовую монету, но я, улыбаясь, отказалась.

Иззи больше танцевала, чем шла.

– Как думаешь, люди думают, что я – социальный работник?

– Вероятно.

– Это заставляет меня чувствовать себя хорошо.

– Я вижу.

– Нам стоит делать это чаще. Это повышает мою самооценку.

– А мою не очень.

– Люди смотрят на меня так, как будто я действительно что-то меняю, ведь я, бедняжка, вожу тебя по городу.

– Должна ли я время от времени хныкать и протягивать к тебе руку, когда мимо проходят другие?

– О, это было бы здорово. Тогда я скажу что-то вроде: «Не волнуйся, я позабочусь о тебе», и все посчитают меня святой.

– Если бы они знали, что ты убиваешь жутких существ по ночам, был бы тот же результат.

– Я предупреждаю тебя, Хелена Иверсен. Не лишай меня единственного хорошего момента с тех пор, как Эмилль бросил меня.

Мы сошли с дороги и пошли по тропе, ведущей в Хайлендс.

– Он бросил тебя? Когда?

– Не напрямую. В Мэйшоу мы поцеловались. После этого он бросил меня. Потом мы обжимались, снова отшил. А затем поцеловал опять после того, как я узнала, что он продал чувства ко мне какому-то Джимини.

– Что?

– Сказочное существо. – Она пожала плечами. – И теперь я снова понятия не имею, кто мы друг другу. Жду следующего отказа.

– Возможно, тебе придется смириться с тем, что он больше не изменится.

– Твоя честность ужасна.

– Прости.

– Хорошо. Я правда верю, что теперь все будет по-другому.

– Тогда я надеюсь, что ты права.

Иззи вздохнула, и я знала, что она не хотела продолжать говорить об этом, потому что ее надежда по-прежнему сопровождалась уязвимостью и неуверенностью. Но в тот момент мы уже успели добраться до поместья Бернеттов.

Салон был переполнен азлатами. Здесь были не только те, кого я знала по Тихому Ручью, но и незнакомые лица. Я узнала Синклеров по светлым волосам и льняной одежде, нескольких служащих дворца по их униформе, иностранных азлатов по темным волосам и более резкими чертам лица, некоторых по бородам с южным оттенком.

– Хелена! – Натаниэль бросился ко мне, как только мы открыли дверь. – Все в порядке? – Он обеспокоенно осмотрел меня сверху донизу. Круги под его водянистыми глазами к настоящему времени стали настолько черными, что я вздрогнула, когда увидела их так близко. – Ты выглядишь чертовски измученной. Где ты была прошлой ночью?

– У… э-э… Иззи.

Я бросила на нее быстрый взгляд. Она едва заметно кивнула, а затем отвернулась.

– Я волновался, – сказал Натаниэль под громкие голоса присутствующих, которые все дико кричали друг на друга. – Ты должна быть осторожна, Хелена. За тобой охотятся не только темные, но и…

– Верховные, – опередила я его. – Я знаю.

Дедушка поджал губы.

– Я просто хочу защитить тебя. Я обещал это твоей матери.

– Знаю, – повторила я с легкой улыбкой на губах и нежно сжала его руку. – Но я больше не та Хелена, которую ты знал, дедушка. – Его губы дрогнули от этой фразы. – Теперь я сильнее. Теперь я… больше похожа на маму.

Он улыбнулся. Его глаза предательски заблестели.

– Ты и так… – прошептал он, – очень похожа на свою маму, Хелена.

По моим рукам поползли мурашки, но я не успела ничего ответить, потому что в эту секунду Далзил Бернетт хлопнул в ладоши.

– Тишина! – Внезапно все стихли. Пепельно-седой азлат опустил руки. – Нам нужно посоветоваться, как мы будем действовать в случае неизбежного сражения. Вы просили проголосовать. Кто из вас готов присоединиться к защите Хелены от Верховных?

Несколько человек подняли руки, другие нерешительно последовали их примеру. Их было не так много. Сам Далзил не был в их числе, хотя именно он выступил с речью. Большинство иностранных азлатов тоже мрачно поджали губы. Я с трудом выдохнула.

– Она вызывает подозрение! – закричал рыжий, покрытый оспой, с гербом дворца на груди. – Как вы можете позволять ей находиться с нами в одной комнате?

– Заткнись, Гилберт! – заступился за меня дедушка. – Или ты хочешь, чтобы я наслал на тебя еще одно проклятие от оспы, а?

Гилберт фыркнул.

– Вы, невралгики, думаете, что вы лучше всех, и меня это бесит! Если бы дело дошло до драки, у вас не осталось бы ни единого шанса против нас, эмпатов!

Несколько других невралгиков и эмпатов присоединились к дискуссии. Я старалась сделаться как можно меньше и не привлекать к себе внимания, но тут двустворчатая дверь распахнулась. Головы повернулись, и на каждом лице я увидела одинаково расширенные от страха глаза. И мгновение спустя я поняла, почему: в зал вошли Верховные. Спереди Мира, за ней Баба Гринблад. Кикки замыкала. Ее сине-зеленые косички подпрыгивали вверх и вниз, она чуть пританцовывала, пока шла. Бледный свет освещал трех правительниц дворца, и их кожа цвета слоновой кости сияла ослепительно ярко, словно Верховные были святыми, но я разглядела в их змеевидных зрачках лишь неприкрытую злобу.

Казалось, вся комната затаила дыхание, а затем присутствующие опустились на колени. Каждый из них осел на пол, склонил голову, пробормотал приветственные слова. Я осталась там, где была, не сдвинувшись ни на миллиметр. Что, естественно, сразу же привлекло ко мне внимание Верховных.

– Хелена Иверсен, – проворковала Баба Гринблад. Она склонила голову. Ее рыжие волосы густо рассыпались по животу. – Какая радость наконец снова увидеть тебя после нашей последней встречи.

– Ну, – возразила я твердым голосом, – мне кажется, у вас странное представление о радости.

Улыбка Гринблад застыла.

– Встать! – прокричала Мира через зал.

Вслед за этим один за другим азлаты стали подниматься. Некоторые из них, в том числе Баба Грир и мой дедушка, бросали злобные взгляды на Верховных. Другие, такие как Арчи и члены дворца, вздернули подбородки, демонстрируя откровенное почтение.

Мира вскинула руку в воздух. Не прошло и секунды, как раздалось шипение, а затем появился ее огненный хлыст. Это зрелище заставило меня вздрогнуть. Было похоже, что шрамы на моей спине словно буквально светились при воспоминании о боли. На лице Миры появилась безумная улыбка, пока она шагала по комнате, – ее огненный хлыст преданно скользил рядом.

– Так-так. Как мы слышали, это собрание преследует цель обмануть нас. Что я должна думать об этом?

– Пожалуйста! – воскликнул тот тип с оспой по имени Гилберт. На его лице сквозил неприкрытый ужас. – Это была ловушка! Мы не знали, что Бернетты хотели заманить нас в эту предательскую засаду!

– Чушь собачья! – крикнула Силеас, после чего несколько других азлатов принялись шептаться, прикрывшись руками. Она не обращала на них внимания и сделала шаг вперед. – Причина этого собрания была озвучена открыто с самого начала: мы хотим обсудить, как можно защитить Хелену.

– А от кого? – спросила Баба Гринблад. Уголок ее рта дернулся. – Неужели от нас?

Никто не произнес ни слова. Затем…

– Мы пришли сюда просто из любопытства, вторая. – Служащая дворца с густыми черными волосами сделала реверанс. – Чтобы услышать, что говорят.

– И поглазеть на Хелену, так что ли? – уточнила Иззи. – По крайней мере, признайтесь, что хотели бы узнать слухи о ее метке.

– А если и так? – вставил иностранный азлат с темной бородой и мощным подбородком. – Дочь Сифры, отмеченная меткой темных? Кто может обвинить нас в том, что мы беспокоимся?

– Любопытство – это просто тщеславие, – прошипел Синклер в дальнем углу. Все взгляды оказались устремлены на него. Он вышел из тени, и я поняла, что это отец Деклана. Я познакомилась с ним, когда Деклан взял меня с собой в Хайлендс. Мужчина вздернул подбородок и встретился взглядом с Мирой. – Каждый надеется что-то узнать, дабы иметь право голоса – и чаще всего для того, чтоб распространять ложные заявления. – Мрачное выражение промелькнуло на его лице. – Это ужасное качество в глазах Синклеров.

– Papperlapapp. Этот разговор сильно действует мне на нервы. – Кикки закатила глаза. Затем обернула свои косички вокруг кулаков и потянула за них, прежде чем высунуть язык и издать безумное кудахтанье. – Мы не планируем ничего делать с Хеленой.

– Неужели? – спросил Далзил, явно сбитый с толку.

– Нет. – Кикки вздохнула. – К большому неудовольствию второй из нас. Баба Гринблад уже некоторое время фантазирует о том, чтобы расчленить эту девушку.

– Заслуженно! – воскликнула Баба Гринблад. Она расправила плечи и сосредоточилась на мне. Сделала шаг вперед. Еще один. – Для других ты кажешься важной. Они считают, будто ты представляешь ценность для сообщества азлатов. – Еще один шаг. Ее голос скрежетал, словно старая калитка. – Но я вижу, что на самом деле таится в тебе: реинкарнация твоей матери, которая отравила себя и проникла в твою душу с помощью черной магии.

– Чушь собачья, – прошипела я. – Что за глупая, мерзкая чушь!

– Неужели? – Она склонила голову. Глаза Бабы Гринблад расширились, когда она посмотрела на меня. – И почему тогда я чувствую в тебе энергию твоей матери?

– Что, прости?

– Вторая, – предупредила Мира. – Мы уже говорили об этом раньше.

Баба Гринблад повернулась к ней.

– И вопрос не прояснился!

– Это уже решено, – возразила Кикки. – Мы убедили тебя в этом.

– Но вы тоже это чувствуете! – Баба Гринблад указала на меня. – Вы чувствуете в ней эти энергии!

– Мы также чувствуем злую ауру в нервных путях девушки, – сказала Мира. – Никто не знает, что с ней не так, вторая. Глупо было бы пытать ее, даже убить, прежде чем мы разберемся, сможет ли она служить азлатам и как?

– Неужели вы думаете, что моя внучка может стать вашей рабыней? – Натаниэль встал передо мной, защищая. – Вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Мы знаем, что ты полный идиот, Иверсен. – Мира подняла руку. Ее огненный хлыст просвистел в воздухе. Мгновение спустя он ударил по руке моего деда. Натаниэль вскрикнул и упал на колени. Мира усмехнулась. – Все такой же непокорный, как и тогда. Не так ли, Натаниэль?

– Вы можете поцеловать меня в задницу, – прошипел он.

Весь зал ахнул. Я, напротив, улыбнулась.

– Мы бы убили тебя, если бы ты не был так безразличен нам, – жутким голосом пропела Кикки. – Твой облик не стоит наших усилий.

– Итак, – послышалось со стороны Миры. Она огляделась. – Никто не тронет Хелену, понятно?

– Кроме вас? – Я издала безрадостный смешок. – Что вы задумали? Хотите забрать меня к себе и препарировать, пока не узнаете, как меня можно применить в своих интересах?

Баба Гринблад скрипнула зубами.

– Если придется.

Я не прерывала зрительный контакт.

– Удачи вам в попытках заполучить меня.

– Ты – жалкая соплячка. – Гринблад изобразила дьявольскую ухмылку. – Если бы я могла поступить так, как хочу, я бы тебя прирезала, ты понимаешь это?

– А так и не скажешь.

Вторая пришла в движение. Быстрыми шагами она приблизилась ко мне.

– Ты…

– Стоп.

Кикки превратилась. В одно мгновение она сделала сальто, а в другое внезапно обернулась желтым тигровым удавом, который приподнял свою голову перед одной из Верховных. Гринблад остановилась, прежде чем тело Кикки обвило ее ноги.

– Кикки права, – сказала Мира. – Мы приняли решение и будем его соблюдать, вторая.

Гринблад скрипнула зубами, но больше ничего не ответила. Мира подошла к ней, обхватила ее руку, но снова посмотрела на меня.

– Я думаю, ты будешь страдать, девочка. – На мгновение взгляд Миры скользнул к двери, затем снова ко мне. – Ты будешь страдать так сильно, что твое сердце разорвется на части. И это вдохновляет меня, знаешь? Даже если мы не убьем тебя. Даже если нам придется подождать, пока мы не узнаем, как поступить с тобой. Грядут твои страдания, и я буду наслаждаться ими.

Глаза Миры вспыхнули красным. На короткое мгновение, но вполне отчетливо. И тут три Верховные с леденящим душу шипением растворились. Последовала жуткая тишина, пока внезапно не разразился грандиозный хаос. Шум голосов, возгласы, жаркая дискуссия. Я уже собиралась выйти из оцепенения, как вдруг почувствовала на своей руке чью-то руку.

– Привет.

Я внезапно поежилась. И встретилась с карими глазами Деклана.

– О, – сказала я. – Привет.

– С тобой все в порядке?

– Д-да. Думаю, да.

– Это просто безумие. Я имею в виду слова Миры. Это было предупреждение или заявление?

– Об этом я должна спросить тебя, Синклер.

– Меня?

– Ты же все знаешь.

– Разумеется нет.

Я ничего не ответила, поскольку знала, что он лжет. Просто знала. Улыбаясь, Деклан указал на верхнюю часть моего тела.

– Ты все еще в моем свитере.

– У меня не было времени переодеться.

Он кивнул.

– Послушай… – пробормотал Синклер среди шума громких голосов. – По поводу вчерашнего…

– Привет, Деклан. – Голос поразил меня своей холодностью. Я застыла на месте, потому что не ожидала его услышать. Рядом со мной появился Тираэль. Небрежно прислонившись к стене, он ни на секунду не выпускал Деклана из виду. – Какая невообразимая радость встретить тебя в моем доме.

Синклер сжал челюсти.

– Бернетт.

– Знаешь, я думаю, что все это очень смело с твоей стороны.

– К чему ты клонишь?

– Ну… – Тираэль оттолкнулся от стены, и, клянусь богами… если бы он когда-нибудь посмотрел на меня так, как смотрел на Деклана в эту секунду, я бы спасалась бегством. – Я думал, ты отчетливо понял мои слова в тот раз.

Деклан сжал руки в кулаки. Я с трудом могла поверить, что этот разговор происходил здесь. Во время всеобщего собрания. В комнате, полной азлатов. Вскоре после того, как Верховные удалились. Но все они, казалось, были настолько поглощены своей шумной дискуссией, что никто не заметил напыщенного поведения этих двоих.

– Думаешь, я позволю тебе запугать меня?

Уголок рта Ти дернулся.

– Тем лучше для тебя, Синклер.

– Может ли кто-нибудь рассказать мне, что здесь происходит? – спросила я.

Движения Тираэля казались резкими. Агрессивными. Дикими.

– Ты собираешься сказать ей или я должен это сделать?

– Что он должен мне сказать? – Мой желудок нервно сжался. Я уставилась на Деклана. – Что ты должен мне сказать?

Гнев пульсировал в чертах Синклера. Тираэль усмехнулся, но это выглядело ни капельки не забавным.

– Он знает тебя довольно давно, Хелена.

Я застыла на месте, а затем медленно покачала головой.

– Нет. Мы впервые встретились в Нокскартелле.

– Ах, Нокскартелль. – В размеренном ритме Тираэль снова и снова то сжимал руку в кулак, то разжимал ее. – Еще одно дело, которое имеет отношение к тебе.

Я нахмурилась.

– О чем ты говоришь?

– Ты хочешь знать, почему он был там? – Голос Тираэля звучал так тихо, что мне было трудно разобрать его в суматохе собрания. Но Ти обладал такой аурой, которую невозможно было не заметить. Все, что он говорил, достигало тебя просто потому, что он был таким, каким был. Таким… властным. – Потому что Ваал все эти годы присматривал за тобой, Хелена.

– И какое отношение к этому имеет Деклан?

– Заткнись, Бернетт, – сказал тот.

Тираэль издал хриплый смешок.

– Он наблюдал за тобой. Все те годы, что ты жила в Германии, он был подсадным по приказу своего отца. «Узнай все о малышке Иверсен. И не выпускай ее из виду ни на секунду». Ваал знал о тебе все, поскольку тоже следил за тобой, а я знал все это, потому что никогда не переставал присматривать за тобой. Лидер темных хотел высосать информацию из Деклана. Вот и похитил его.

Все во мне заледенело. Я уставилась на Деклана.

– Это… правда? Ты шпионил за мной?

Он ничего не сказал. Деклан даже не смотрел на меня. Вместо этого он одарил Тираэля таким убийственным взглядом, что я тут же поняла – Ти сказал правду.

– Только глупо получилось, что маленький Деклан влюбился в милую Хелену, не так ли?

– Заткнись, – прошипел он. – Я клянусь тебе, Бернетт, заткнись, черт возьми…

– И как глупо, что вместо этого сердце Хелены билось для золотого принца, которого ты так сильно возненавидел. – В голосе Тираэля слышалось такое негодование. Каждый слог дрожал от гнева. – Настолько, что ты вбил ей в голову чертову мысль о том, что я убил ее мать!

Его слова душили меня. Грязный, черный яд разъедал мои вены. Смола попала в сердце и растворила его. Все вокруг меня отошло на второй план: гул собравшихся, Натаниэль, который бросался оскорблениями, когда кто-то говорил что-то пренебрежительное обо мне, и Эльсбет, то и дело обменивавшаяся встревоженными взглядами с Далзилом. Изобель и Силеас. Баба Грир в своем оконном проеме – темный вороний дым, поднимающийся из-под земли, окутывал ее и все, что меня окружало. Пепельно-светлые волосы Деклана, его добрые глаза, в которых я теперь не видела ни проблеска спокойствия. Агрессивная челюсть Тираэля, ненависть в выдвинутом подбородке, быстро бьющаяся жилка пульса на его шее. Все сливалось в дикий водоворот серых оттенков, который грозился поглотить меня.

Настолько, что ты вбил ей в голову чертову мысль о том, что я убил ее мать.

О, мой Бог. О. Мой. Бог.

В этом причина, что Финли так и не вернулся?

Действительно ли я имела какое-то отношение к его исчезновению из-за того, что Деклан копался в моих мозгах? Была ли я виновата во всем этом?

Громкий шум начал давить мне на уши. У меня закружилась голова. Тошнота подкатила к горлу.

А потом меня вырвало. Прямо здесь. Во время собрания. Перед моими босыми ногами. В поисках опоры я прижалась к плечу Тираэля. Кислота жгла горло. Водоворот резко прекратился. И все они уставились на меня.

– И-извините меня.

Я машинально вытерла рот рукавом, а затем, как в трансе, направилась к двери салона. Прохладный воздух коридора успокаивал мои пульсирующие виски. Я побежала, хотя и не знала, куда. Обходя углы, поднимаясь на верхние этажи, на кухню, во двор, снова бесцельно блуждая и понятия не имея, куда иду. В моей голове роились мысли. Образы матери, стены огня высотой в метр, моих рук, в которых пульсировало пламя, Финли, Деклана. Его проникновенной лжи.

Доверие за доверие.

Я бы никогда не стал лгать тебе, Хелена.

Клянусь, я скажу тебе правду.

Ты ее дочь!

Как будто Деклан никогда раньше меня не видел. Как будто он не знал меня в течение многих лет.

В какой-то момент я оказалась в комнате, аура которой притягивала меня, словно гигантский магнит. Темно-зеленые шторы были задернуты, постель заправлена. На полках громоздились книги. Я подошла к письменному столу. Блокнот для рисования лежал там открытым. Я осторожно провела пальцами по странице, на ней был изображен темно-зеленый лес. Продолжая листать, я узнала грубый набросок ворона, который также украшал предплечье Тираэля. Внезапно я наткнулась на старый скомканный листок. Он пожелтел, а неровные угольные штрихи стерлись. У меня перехватило дыхание.

Это было изображение более юной версии меня самой. Без шрама. С широкой улыбкой, по которой я скучала уже много лет.

Дверь отворилась. Я обернулась, все еще держа листок в руках. Взгляд Тираэля впился в мой.

– Нам нужно поговорить, Хель.

Я медленно кивнула. Ти посмотрел на портрет в моих руках и прикусил нижнюю губу.

– Зачем?

– Я хочу тебе кое-что показать. – Он уже собирался развернуться, когда снова остановился и посмотрел на меня. Затем подошел к шкафу, достал длинную черную толстовку с капюшоном и теннисные носки и протянул их мне. – Вот. Чтобы от тебя больше не воняло этим предателем. Я подожду снаружи.