Текст книги "Жертвуя счастьем"

Алекс смотрел на нее с возрастающим чувством сострадания. Когда-то он помог ей наладить свою жизнь, но тем не менее ее жизнь нельзя было назвать легкой.

Несмотря на успешно работавшую мастерскую, приносившую ей доход, мисс Фостер никогда не смогла бы подняться на более высокую ступеньку социальной лестницы. Многие двери были для нее закрыты навсегда. Она не могла даже открыто заявить о том, что являлась законной владелицей мастерской. Хотя, с другой стороны, лучше было выдавать себя за наемную работницу в собственной мастерской, чем трудиться на кухне какого-нибудь богатого поместья. Великобритания отменила рабство в своих колониях еще в 1833 году, однако, к сожалению, на практике хозяева имений подчас обращались со слугами как с рабами.

Алекс огляделся в спальне. В отличие от других комнат в доме это помещение было более просторным. Висевшее на стене одинокое живописное полотно свидетельствовало о том, что этот дом знавал когда-то лучшие времена. Мебель – деревянный комод и тумбочка – выглядела потертой. В комнате царила чистота, лишь разобранная постель с измятыми серыми простынями выглядела неопрятной.

Алекс заметил, что в углу спальни стояла еще одна картина. Ее как будто собирались повесить, но не успели. Он скользнул по ней взглядом и сразу же насторожился. Это оказался портрет, на котором были изображены хорошо знакомые Алексу лица. Он перевел удивленный взгляд на модистку.

Она открыла глаза и теперь с тревогой следила за ним. По-видимому, мисс Фостер слишком поздно спохватилась, вспомнив о существовании портрета, который Алекс не должен был видеть.

Алекс снова взглянул на полотно. На нем были изображены две молодые, поразительно похожие друг на друга девочки лет пяти, в простой одежде, лишенной всяких украшений. Внизу портрета стояла дата его создания: «1845 год». В картинной галерее Радерфорд-Мэнора висела похожая работа.

– Откуда у вас портрет моей жены и ее сестры? – резко спросил Алекс, буравя взглядом мисс Фостер, которая натянула на себя одеяло и, затаив дыхание, смотрела на него.

Глава 24

Шарлотта знала, что беременна. Об этом свидетельствовали знакомые ей симптомы: приступы головокружения, тошнота, которая могла появиться в любую минуту, и вялость. От слабости у нее порой сами собой закрывались глаза, и она не могла досидеть до конца ужина.

В очередной раз пережив приступ рвоты и опорожнив желудок в ночной горшок, Шарлотта поспешно направилась с ним в гардеробную, чтобы избавиться от улик, прежде чем их обнаружит горничная.

– Шарлотта, я подумал, что ты захочешь покататься с Николасом верхом и… – неожиданно услышала она голос мужа.

Вздрогнув, Шарлотта обернулась и увидела Алекса, одетого в костюм для верховой езды. В руках он держал перчатки. Алекс остановился на пороге, устремив взгляд на горшок.

– Ты плохо себя чувствуешь? – озабоченно спросил он и подошел к жене.

Шарлотта со слабой улыбкой покачала головой:

– Нет, все в порядке. Просто, похоже, рыба, которую мы ели за ужином, оказалась несвежей. У меня легкое недомогание, ничего серьезного.

– Ты уверена?

Он погладил ее по плечу. Выражение его лица было тревожным. Слова жены не успокоили Алекса.

– Да, уверена. Ступай, Николас ждет тебя. Я поеду кататься с вами в следующий раз.

Алекс появился в ее комнате весьма некстати.

– В самом деле, Алекс, со мной все в порядке, – добавила она, видя, что муж замер в нерешительности.

Он окинул ее внимательным взглядом, а затем, тяжело вздохнув, нежно поцеловал в лоб.

– Хорошо, но я настаиваю, чтобы ты сегодня отдыхала и правильно питалась. Я проверю, когда вернусь.

Шарлотта негромко рассмеялась.

– Я совершенно здорова и поэтому не собираюсь валяться в постели. Ступай.

Когда Алекс покинул комнату, Шарлотта прислонилась к стене, все еще держа горшок в руке. Ей следовало сказать мужу правду, но страх, что ее и Кейти вот-вот разоблачат, мешал Шарлотте радоваться рождению ребенка. Ей было трудно смотреть вперед, в будущее, так как приходилось постоянно оборачиваться и бросать взгляд в прошлое. А также с ужасом ждать, когда привычный мир настоящего рухнет и рассыплется в пыль.

Ирония судьбы состояла в том, что жизненная ситуация пятилетней давности повторялась снова. Тогда она тоже была беременна и собиралась выйти замуж за человека, которого любила больше жизни. Однако таинственная угроза, исходившая от незнакомца, помешала ей насладиться счастьем. Но на этот раз Шарлотта не станет убегать из дома. Если понадобится, она пройдет через все испытания, которые уготовила ей судьба. Шарлотте нужно было побороть собственную слабость и малодушие, чтобы оказаться победителем в трудной ситуации.

Неужели правда о ее происхождении так уж ужасна?

Задав себе этот вопрос, Шарлотта горько рассмеялась. Да, эта правда способна уничтожить ее и сестру. Если уж их с трудом терпели в обществе, считая, что они являются незаконнорожденными дочерьми графа, то что будет, если все узнают, что в жилах сестер течет кровь служанки? У Шарлотты не было волшебной палочки, с помощью которой можно было бы превратить леди и джентльменов из светского общества в добрых фей и благородных рыцарей. Но на этот раз она вступит в опасную игру, чтобы победить.

Час спустя Шарлотта была уже в доме брата и сидела в гостиной вместе с Кейти. Сестра встретила ее необычно сдержанно. Впрочем, возможно, ею владело отчаяние. Она переживала разлуку с Лукасом.

Кейти держалась замкнуто, натянуто улыбаясь. При этом ее глаза оставались грустными. Эти перемены произошли с Кейти сразу после того, как Лукас отплыл в Америку.

– У меня будет ребенок, – объявила Шарлотта.

Впервые за последнюю неделю лицо Кейти озарилось неподдельным счастьем.

Сестры встали и бросились в объятия друг друга.

– Ах, Лотти, я безумно рада за тебя, – сказала Кейти. – Алекс знает?

– Нет, я ему еще ничего не говорила.

– Почему? Ты не рада, что беременна?

Кейти хорошо знала сестру.

Удрученно покачав головой, Шарлотта села на диван. Кейти опустилась рядом с ней.

– Разумеется, я рада. Но мне трудно чувствовать себя счастливой, когда над нами нависает угроза. Я постоянно думаю о том, что с нами будет, если автор письма разоблачит нас?

– О, дорогая, ты не должна задумываться об этом. Такие мысли могут отравить радость материнства, – сказала Кейти, беря руки Шарлотты в свои.

– Но ведь эти мысли наверняка приходят в голову и тебе?

Шарлотта была уверена, что именно они мешали ее сестре обрести свое счастье.

– Лотти, это злосчастное письмо ты получила пять лет назад. С тех пор его автор не давал о себе знать. Я очень сомневаюсь, что он снова примется за старое.

Кейти говорила так убежденно, что Шарлотте отчаянно захотелось поверить в ее правоту. Но это было выше ее сил.

– Почему ты думаешь, что он отступится от своих планов? Потому что я теперь маркиза, будущая герцогиня? Разве ты не видишь, что у нашего врага стало больше оснований попытаться разоблачить нас?

– Шарлотта, нам нечего стыдиться, – упрямо сказала Кейти.

Неужели она не видела, в каком мире они живут? Дамы из окружения их брата готовы были осадить каждую женщину, которая неправильно повела себя, неправильно оделась или вышла замуж за человека, не пользующегося авторитетом в обществе. Шарлотте и Кейти повезло, что их только время от времени осаживали, а не подвергали остракизму, устроив охоту на ведьм.

– Светское общество смотрит на подобные вещи иначе, и ты это знаешь.

Кейти потупила взгляд. Она не могла отрицать очевидное.

Внезапно она снова вскинула голову и испуганно взглянула на сестру.

– Но ты ведь не собираешься снова бежать, правда?

– О нет, конечно. Я больше не повторю своей ошибки, – заверила ее Шарлотта. – Алекс ведет себя так, словно готов выдержать любой удар судьбы. Но я полагаю, что он просто привык к привилегированному образу жизни и не верит в возможность лишиться его. Большинство людей думают, что они неуязвимы, что их не может коснуться беда, что приговор общества не способен поставить их на колени. Мне бы хоть немного его уверенности! Но мы-то с тобой знаем, что значит оказаться на обочине жизни.

– А я считаю, что дело здесь не в сознании собственной неуязвимости. Просто для Алекса не важно мнение окружающих. Главным в жизни он считает свою семью – тебя и Николаса.

Сердце Шарлотты переполнилось нежностью.

– Я люблю его, – сказала она. Шарлотта знала, что Алекс будет сражаться за нее и сына, сколько хватит сил. И это свидетельствовало о его чувствах к ней. – Я знаю, Алекс сделает все возможное, чтобы защитить нас. Впрочем, как и Джеймс. Но их силы и возможности не безграничны. И в этой ситуации меня больше всего беспокоит твоя судьба. Я мечтаю, чтобы ты вышла замуж за хорошего сильного человека, который, не боясь скандала, всегда был бы на твоей стороне.

Взглянув на сестру, Шарлотта тут же пожалела о том, что произнесла эти слова. Кейти побледнела, и в ее глазах промелькнуло выражение боли.

– О, дорогая моя, прости, – спохватилась Шарлотта.

– Тебе не за что извиняться. Ты совершенно права.

– Это все из-за Лукаса, да? Он является причиной твоих страданий?

Шарлотту мучили угрызения совести. Она раскаивалась в том, что прогнала Лукаса, хотя знала о чувствах Кейти к нему. Их привязанность с каждым днем росла и укреплялась. Однако Лукас признался, что не готов жениться. Шарлотта считала, что его отъезд спасет сестру от душевной боли.

Кейти энергично замотала головой:

– Нет, Лотти, мы с ним едва знакомы. Я действительно находила Лукаса обаятельным. Но мои чувства к нему не были глубокими. Я всегда помнила, что он живет в Америке, а я здесь. У нас не могло быть общего будущего.

Шарлотта спросила себя, что подумала бы королева Гертруда из трагедии Шекспира «Гамлет» о словах ее сестры? Они были произнесены излишне наигранно и поэтому звучали неубедительно. Но у Кейти была гордость, и чтобы не уязвлять ее, Шарлотта не стала углубляться в тему.

После того как Алекс вынудил мисс Фостер сказать ему правду, она стала умолять его ничего не говорить Шарлотте и Кэтрин. В конце концов он уступил, но только при условии, что она сама расскажет им обо всем. Алекс не собирался держать в тайне от жены то, что он узнал от модистки. Шарлотта и Кэтрин имели право знать правду. Мисс Фостер обещала выполнить его условие, когда оправится от болезни. С тех пор прошла уже неделя. Мисс Фостер вчера приступила к работе, и Алекс ждал ее визита в свой дом со дня на день.

Алекса беспокоило поведение жены. Последние две недели она как будто сторонилась его. Шарлотта избегала совместных завтраков по утрам и спускалась в столовую только после того, как Алекс и Николас вставали из-за стола и отправлялись на прогулку верхом.

Алекс не знал, что и думать. Если бы Шарлотта не была по ночам в постели столь же страстной, как всегда, он решил бы, что она охладела к нему.

Может быть, она скучала по Америке? На протяжении последних пяти лет эта страна была ей домом. Или, может быть, она тосковала по оставшимся там друзьям?

Бомон! Неужели все дело в нем? Алекс постарался припомнить, когда он заметил первые признаки отчуждения в поведении Шарлотты, и пришел к выводу, что они совпадали с отъездом Лукаса из Англии.

Тем не менее он верил Шарлотте, утверждавшей, что ее и Лукаса не связывали любовные отношения. Хотя Алекс не мог отрицать, что Бомон был дорог ей. Она не раз повторяла это, и ее слова до сих пор звенели в ушах Алекса.

Неужели она все еще думала о Бомоне?

Вечером за ужином, увидев, что жена размазала еду по тарелке, а потом с отвращением отодвинула ее в сторону, Алекс решил поговорить с ней начистоту. Но как начать разговор? Алекс повел речь издалека, не называя прямо имени Бомона.

– Что случилось? Ты почти не притронулась к еде.

Шарлотта положила вилку.

– Я перекусила незадолго до ужина и, наверное, испортила себе аппетит, – ответила она и наигранно засмеялась.

Ее неискренний смех подтвердил его опасения. Что-то было не так, но Шарлотта не желала делиться с ним своими переживаниями.

– Не волнуйся за меня, я просто устала, – поспешно заверила она, заметив тревожное выражение на лице мужа. – Мне нужно выспаться, вот и все.

Лгунья! То, что ее беспокоило, не имело ничего общего с недостатком сна. Алекс видел по ее глазам, что она о чем-то умалчивает и сама страдает от этого.

Алекс вдруг ощутил свою полную беспомощность. Такое же чувство он испытал в тот момент, когда узнал, что Шарлотта бросила его.

В эту ночь в постели она была более неистовой и страстной, чем обычно. Крепко сжимая ее в своих объятиях, Алекс молил Бога, чтобы она доверилась ему. Он хотел знать правду, какой бы горькой она ни оказалась.

Но Шарлотта молчала, неистово лаская и целуя его. После соития Шарлотта прижалась к нему своим влажным от испарины телом и провалилась в глубокий сон.

Ее пылкость с оттенком безнадежности заставила Алекса вдруг подумать о том, что обычно так занимаются любовью, когда понимают, что это происходит в последний раз. От дурных предчувствий по коже Алекса пробежал мороз. Он увидел беду, маячившую на горизонте, и почувствовал себя беспомощным, поскольку не мог предотвратить ее.

До свадьбы оставалось четыре недели. Светский сезон был в полном разгаре. Через две недели Алекс и Шарлотта должны были отправиться в Лондон. Шарлотте было страшно подумать о переезде. В последнее время Алекс стал замкнутым, а она продолжала страдать от тошноты и приступов рвоты. Ночной горшок стал на время ее лучшим другом.

Только Николас был, как всегда, весел и полон энергии. Шарлотта считала маленького сына единственным светлым пятном в своей нынешней жизни. Сегодня Джиллиан, как обычно, увезла его в Радерфорд-Мэнор, где мальчик мог поиграть с детьми Джеймса. Шарлотта ожидала мисс Фостер, обещавшую приехать к ней после обеда. Выбор свадебного наряда пришлось надолго отложить из-за болезни модистки. Алекс заверил жену, что мисс Фостер полностью восстановила свои силы. Об этом он узнал от своего врача, который по его просьбе лечил модистку.

Направляясь в гостиную, Шарлотта неожиданно столкнулась в холле с Алексом. Она не ожидала увидеть его дома в этот час.

– Алекс, ты, наверное, вернулся… – начала было она, но осеклась, увидев, что вслед за ним в дом входят ее сестра и мисс Фостер.

У Кейти был настороженный вид. Она озиралась в холле с такой опаской, словно впервые переступила порог дома своей сестры. Это показалось Шарлотте полным абсурдом. На мисс Фостер было простое коричневое платье и шаль с бахромой. К груди она прижимала образцы тканей. У модистки был такой вид, словно ей предстояло взойти на виселицу, а не снять мерки с клиентки.

«Что происходит?» – изумленно подумала Шарлотта.

– Давайте пройдем в гостиную, – предложил Алекс, указав на открытую дверь.

Шарлотта еще раз посмотрела на Кейти и мисс Фостер, а потом перевела взгляд на мужа.

– Алекс, что это значит?

– Скоро все узнаешь, – с загадочным видом ответил он и, взяв ее под локоть, повел в гостиную.

– Да уж, хотелось бы поскорее понять, что происходит, – промолвила Кейти, следуя за ними.

Мисс Фостер не проронила ни слова. Она шагала молча, и на ее лице с каждой секундой все отчетливее проступало выражение страха.

Когда все вошли в гостиную, Алекс закрыл дверь и повернулся к модистке.

– Мисс Фостер хочет кое-что сообщить вам, – произнес он.

Кейти, наморщив лоб, во все глаза смотрела на модистку. Шарлотта почувствовала, как в ее душе нарастает тревога. Она видела, что мисс Фостер сильно нервничает, прячет от них глаза и потирает руки в перчатках.

– Мисс Кэтрин, миледи, – начала модистка, обратившись к сестрам, – будь моя воля, вы никогда не узнали бы об этом. Но я вынуждена открыть вам тайну по настоянию лорда Эйвондейла.

На ум Шарлотты сразу же пришли мысли о письме. Ее беспокойство усилилось.

– Я знала миссис Хенли, – продолжала мисс Фостер тихим, дрожащим голосом. – Дело в том, что она помогала растить меня.

Шарлотта затаила дыхание и услышала, как ее сестра негромко ахнула. Шарлотта внимательно вгляделась в модистку и только теперь заметила, что у той смуглый цвет кожи, высокие скулы, полные губы и тонкий прямой, как у нее самой и Кейти, нос. Ясные зеленые глаза мисс Фостер были слегка раскосыми. Ее идеальный овал лица был хорошо знаком Шарлотте. Точно такой же она видела, когда смотрелась в зеркало.

Правда обрушилась на нее всей своей мощью, грозя безжалостно раздавить сознание. Шарлотта машинально протянула руку, чтобы найти опору и не упасть. И Алекс тут же пришел ей на помощь.

– Я здесь, – нежно прошептал он, поддерживая жену за талию.

– Вы – наша мать? – едва слышно спросила Кейти.

Мисс Фостер покачала головой.

– Нет, я младшая сестра вашей матери, – тихо ответила она.

Шарлотта почувствовала, что если сейчас же не сядет, то непременно рухнет на пол. Догадавшись, в каком состоянии она находится, Алекс подвел ее к ближайшему стулу, заботливо усадил, а затем встал позади и положил ей руки на плечи.

Шарлотта с беспокойством бросила взгляд на Кейти. Сестра стояла неподвижно, глядя на модистку широко раскрытыми глазами и сложив руки на талии так, словно готовилась отражать удары. Убрав руки мужа со своих плеч, Шарлотта поспешно встала, подошла к сестре и обняла ее.

– Наша мать умерла? – собравшись с духом, спросила Шарлотта.

Голова их тети нервно дернулась.

– Да. Если бы она была жива, то никогда не бросила бы вас. Вы были смыслом ее жизни. Она готова была на все ради вашего блага, – ответила мисс Фостер. – Когда наш отец прогнал ее из дома, ваша мама отправилась за помощью к вашему отцу. Он поселил ее в маленьком доме, и я навещала ее вплоть до ее смерти. Когда она умерла, я хотела взять вас на воспитание, но я была тогда еще слишком молода, мне едва исполнилось тринадцать лет. А затем я потеряла с вами связь и долго не знала, где вы и что с вами. Миссис Хенли потребовался целый год, чтобы выяснить, где вы находитесь. Оказалось, что вас воспитывают две женщины в Кеттеринге. Когда миссис Хенли сообщила мне об этом, я все бросила и переехала туда, поближе к вам. Я нашла работу на новом месте, стала портнихой и подружилась с миссис Тернер, женщиной, на попечении которой вы находились. Иногда я бесплатно шила ей одежду. И в те дни, когда я привозила ей свою работу, мне разрешали видеться с вами.

Шарлотта и Кейти медленно направились к дивану, напротив которого стояла мисс Фостер, и сели. Это как будто явилось сигналом для гостьи, и она тоже опустилась на ближайший стул, стиснув на коленях дрожащие руки. Теперь она не прятала глаз от Шарлотты и Кейти, но Шарлотта видела, чего ей это стоило.

– Потом вас отправили в пансион. Я уехала в Честерфилд, потому что в Бемфорде не было работы. Но я три-четыре раза в год приезжала, чтобы справиться о вашем здоровье и убедиться, что с вами все в порядке.

– Так, значит, когда мы переехали жить к брату, вы все о нас знали? – спросила Шарлотта.

Подозрения вспыхнули в ее душе с новой силой. Ей было бы невыносимо больно сознавать, что всеми своими несчастьями она была обязана собственной тете, родной сестре матери.

Мисс Фостер кивком утвердительно ответила на ее вопрос.

– Да, миссис Хенли сообщила мне ваш новый адрес. Она любила меня и вашу мать, и мы ей отвечали взаимностью. У нее не было своих детей, и она относилась к нам как к дочерям. Миссис Хенли говорила, что наша мама, умирая, взяла с нее обещание заботиться о нас. И эта добрая женщина сдержала свое слово.

Шарлотте было жаль, что она не успела лучше узнать миссис Хенли, которая, как оказалось, была преданным другом их семьи.

– Вы говорили кому-нибудь о нас? – осторожно спросила она.

Мисс Фостер покачала головой, и Шарлотта поверила ей. Но это не означало, что автором письма не могла быть сама модистка. Конечно, это маловероятно. Зачем мисс Фостер разоблачать своих племянниц? Но с другой стороны, кто еще мог быть замешан в эту историю?

– Это вы прислали мне письмо с угрозами обнародовать правду о нас, если я выйду замуж за лорда Эйвондейла? – прямо спросила Шарлотта.

Глаза мисс Фостер стали круглыми от ужаса.

– О Господи, нет!

Казалось, ее реакция была совершенно искренней, однако Шарлотта не была полностью уверена в том, что мисс Фостер говорит правду. Хотя ей отчаянно хотелось верить, что тетя ни в чем не виновна. Сестры всегда чувствовали себя нелюбимыми и нежеланными, и теперь им было бы отрадно сознавать, что на свете существовали две женщины – мисс Фостер и миссис Хенли, которые всегда любили их и следили за их жизнью.

– Но…

– То письмо написала не она, – внезапно раздался голос Кейти, которая все это время молчала.

Шарлотта решила, что ее сестра не может быть объективной, так как испытывает сильную симпатию к мисс Фостер.

– Дорогая моя, ты не знаешь, что…

– Я все знаю.

Кейти произнесла эти слова с такой непоколебимой уверенностью, что Шарлотта невольно повернулась к ней.

– Ну, ты же не можешь знать наверняка, кто является автором письма.

Кейти закрыла глаза, и из-под ее опущенных век хлынули слезы. Пряча лицо, она медленно поднялась на ноги.

– Знаю, потому что письмо написала я сама, – еле слышно прошептала Кейти, однако ее слова прозвучали в мертвой тишине комнаты громче ружейного выстрела.