Текст книги "Автобиография духовно неправильного мистика"

Третья психология – психология будды

В моей общине открыты сотни разных терапевтических школ, но я стремлюсь уничтожить любую терапию. Терапевты помогают избавляться от проблем, а я хочу избавиться от терапии и терапевтов! Терапия приносит лишь временное облегчение, а помощь терапевтов почти всегда поверхностна.

* * *

Зигмунд Фрейд познакомил мир с психоанализом, в основе которого лежит анализ ума. И потому психоанализ Фрейда не может выйти за рамки ума ни на миллиметр. Наоборот, психоаналитик погружается в сознание клиента все глубже и глубже, слой за слоем, исследует тайные уголки его подсознания, стремясь найти пути и средства, которые вернули бы клиента к нормальной жизни.

Цель психоанализа Фрейда не так уж велика: всего лишь помочь человеку стать нормальным. Но этого мало. Быть нормальным совсем не трудно – это просто обычное восприятие жизни и умение подстраиваться под других. Психоанализ не объясняет смысла жизни, не показывает ее значения. Он не помогает человеку ощутить вкус настоящей реальности, не ведет его за пределы времени и смерти. Это просто способ вернуться к нормальному существованию, в случае если человек перестал справляться с действительностью, если он не может жить в обществе, не может работать, если его психика расщеплена. Психотерапия собирает отдельные части человека вместе. Однако заметьте: она не дает ему ощущения полного единства, она лишь помогает ему прийти к пониманию своей относительной целостности. Психоанализ собирает отдельные частички личности и связывает их в один большой пучок. Но части так и остаются частями, они не трансформируются в нечто большее, из них не рождается цельная душа. Человек становится не счастливым и благословенным, а лишь чуть менее жалким и несчастным.

Психология помогает человеку смириться с отсутствием счастья. Она заставляет его поверить в то, что нечего рассчитывать в этой жизни на большее, что не к чему стремиться, нечего хотеть. В каком-то смысле это губительно для внутреннего роста, потому что человек отправляется на поиски духовности только тогда, когда ощущает в душе тоску по чему-то истинному и настоящему. Только если его абсолютно не устраивает то, что творится вокруг, только в этом случае он отправляется в путь, начинает подниматься выше, стремится вытащить себя из обыденного болота.

Юнг двинулся еще глубже в подсознание и дошел до коллективного бессознательного. Это еще более мутные воды, и погружение в них большой пользы не приносит. Ассаджиоли же пустился в другую крайность. Обнаружив, что психоанализ не работает, он создал психосинтез. Но основная идея так и осталась прежней, просто он заменил анализ синтезом.

Психология будд – не анализ и не синтез. Это трансцендентальность, выход за пределы ума. Психология будд не копается в уме, а выводит человека за его рамки. Кстати, первоначальный смысл слова «экстаз» – «стоять вне чего-либо».

Если вы можете пребывать вне собственного ума, если между вашим умом и внутренним существом есть дистанция, то считайте, что вы уже сделали первый шаг к психологии будд. Это же настоящее чудо: вы выходите за рамки ума, и все ваши проблемы, связанные с теми или иными мыслями, исчезают, потому что ума больше нет, он больше не держит вас в своих тисках.

Психоанализ похож на подрезание листьев на больном дереве. Но со временем новые листья тоже заболевают. Психоанализ не отсекает корни. Психосинтез пытается прилепить опавшие листья обратно, как-то приклеить их к дереву. Но они уже никогда не будут живыми, так и останутся желтыми, высохшими и уродливыми заплатками. Им никогда не стать неотъемлемой частью дерева.

Психология будды осекает те корни, которые вызывают психозы и неврозы, которые расщепляют личность, превращают человека в робота, механизм.

На психоанализ уходят годы, но человек все равно остается прежним. Это всего лишь попытка подкрасить старое здание, залатать крышу, побелить стены. Но от этого дом не становится новым, ничего в нем, по сути, не меняется. Психоанализ не трансформирует сознание человека.

Психология будды не углубляется в сознание человека. Ей не интересны ни анализ, ни синтез. Она помогает человеку освободиться от мышления: выйти за его пределы и посмотреть на него со стороны. А взгляд сам по себе уже является трансформацией. В тот момент, когда вы сможете взглянуть на свой ум как на объект, между ним и вами появится дистанция, и корни будут отсечены.

Почему они отсекаются именно так? Да потому что вы сами питаете свой ум. Отождествляясь с ним, вы даете ему силу. Отстраняясь от него, вы перестаете подливать масла в огонь, и тогда без топлива он останавливается сам по себе.

Есть такая замечательная история. Я ее очень люблю…

Однажды Будда шел по лесу. День выдался жаркий, и ему хотелось пить. Он сказал Ананде, своему старшему ученику:

– Прошу тебя, Ананда, вернись назад. Мы проходили мимо ручья, это в трех-четырех милях отсюда. Принеси немного воды – вот тебе моя чаша для подаяний. Я устал и хочу пить. – В то время Будда был уже стар.

Ананда вернулся к ручью и увидел, что через него недавно переезжали телеги. Вода стала мутной и грязной, на поверхности плавали сухие листья. Пить эту воду было уже нельзя, и Ананда вернулся с пустыми руками.

– Потерпи еще немного, – сказал он Будде. – Я слышал, что где-то впереди есть большая река. Я пойду и наберу воды там.

– Но я хочу воды именно из того ручья, – настаивал Будда.

Ананда не понял его упрямства, но, если Мастер велит, ученик обязан подчиниться. Ананда знал, что это глупо – снова идти три мили туда и обратно ради воды, которую нельзя пить, – но все же смирился. Будда бросил ему вслед:

– С грязной водой можешь не возвращаться. Если она еще мутная, сядь у ручья. Ничего не делай, не входи в воду, просто сядь на берегу, смотри и жди. Рано или поздно ил осядет, тогда и наполнишь чашу.

Ананда ушел. Будда оказался прав: вода была уже почти прозрачной, листья прибило к берегу, а муть осела. Но для питья вода была еще не хороша, и потому Ананда сел на берегу и стал ждать, любуясь весело бегущим вперед потоком. Постепенно вода в ручье стала кристально чистой. На обратном пути Ананда танцевал от радости. Он понял, почему Будда был так настойчив. В его просьбе был определенный смысл, и Ананда его понял. Он протянул Будде чашу и поблагодарил Учителя, коснувшись его ног.

– Что ты? – удивился Будда. – Это я должен тебя поблагодарить за то, что ты принес мне воды.

– Я понял, – ответил Ананда. – Сначала я рассердился. Я хотел скрыть раздражение, хотя внутри у меня все кипело. Глупо было возвращаться назад к ручью. Но я усвоил урок. Именно это мне и нужно было в тот момент. Я понял: то же самое относится и к моему сознанию. Если войдешь в воду, то поднимешь грязь, и ручей станет мутным. Если начнешь погружаться в собственный ум, то услышишь еще больше шума, еще больше проблем выйдет на поверхность. Когда я сидел на берегу ручья, меня осенило. Теперь я буду сидеть рядом с потоком моих мыслей, буду смотреть, как проплывают мимо, словно листья, разные заботы и тревоги, воспоминания и желания. Но я буду сидеть в стороне, безучастно, и ждать, пока вода вновь не станет чистой.

Это случится само собой, потому что, когда вы сидите в стороне от потока сознания, вы перестаете питать свои мысли, перестаете снабжать их энергией. Это настоящая медитация, искусство выхода за пределы.

Фрейд анализировал, Ассаджиоли синтезировал, а будды медитируют.

Медитация, осознанность, наблюдение, свидетельствование – вот в чем уникальность третьей психологии. Вам не нужен никакой психоаналитик. Вы прекрасно можете справиться сами. Да никто, кроме вас, и не сможет этого сделать. Нельзя медитировать за другого. Вам также не нужны никакие правила или особые инструкции – все очень просто. Медитировать несложно. Со стороны кажется, что медитация – это что-то невообразимое, требующее больших усилий. Многих пугает даже само слово «медитация». В принципе так оно и есть, если вы не медитируете. Тогда это действительно трудно и непонятно. Плавать тоже сложно, если вы не умеете. Но, однажды научившись, вы вдруг понимаете, что это очень просто. Нет ничего проще. И тут не нужно какого-то особого таланта, будьте спонтанными и естественными, и у вас все получится.

Наблюдайте за тем, что приходит вам в голову, и каждый раз отмечайте, что вы – это не ваши мысли. И все внутри вас начнет меняться, вы начнете двигаться вверх. Вы уже не будете прикованы к своему уму. Мысли – они как камни, тянущие вниз, как сила тяготения, удерживающая вас на земле. Но стоит разорвать эту связь, как вы тут же окажетесь в стране, где живут будды. Когда гравитация теряет над вами власть, вы попадаете в мир левитации. Вас захватывает ощущение полета, вы парите, поднимаясь все выше и выше. А ум тянет вниз.

Поэтому дело не в анализе и не в синтезе. Дело в осознанности. Вот почему на Востоке никогда не было психотерапии, подобной той, что изобрели Фрейд, Юнг или Адлер. На Западе их целая куча, а у нас – ни одной. Просто потому что психотерапия не способна исцелить человека. Она может помочь осознать и принять свои раны, но не излечить. Исцеление наступает только тогда, когда вы больше не привязаны к своим мыслям, когда они теряют над вами власть.

Выход за пределы – вот настоящая терапия. И она лечит не только психику, она не ограничивается одной лишь психологией. Она влияет на нечто гораздо большее. Это настоящая духовность. Она исцеляет все ваше существо. Ваш ум – всего лишь периферия, а не центр.

* * *

Существует два вида духовного роста. Можно расти в одиночестве, а можно это делать в группе, в какой-то определенной школе или традиции. Оба типа всегда были представлены на Востоке. Суфии, например, пользовались групповой формой. В Индии группы тоже были, но не преобладали, как в суфизме.

Однако западные искатели предпочитают исключительно групповой метод. Никогда раньше не было столько разных школ и общин, как сейчас. Поэтому можно сказать, что люди на Западе больше ориентированы на развитие в группе, а восточные искатели скорее стремятся к индивидуальному развитию. Почему это так и в чем различия этих методов? И почему вообще они различаются?

Расти духовно в группе можно, только если эго превратилось в обузу. Когда эго становится непосильной ношей, одиночество доставляет невероятные муки, и группа тогда становится своего рода спасательным кругом.

Если же эго не очень развито, возможен и индивидуальный подход. Вы можете отправиться в горы, уйти в лес, закрыться от всего мира. Даже живя в ашраме и встречаясь с Мастером, вы все равно можете работать над собой в одиночестве. Допустим, вы медитируете сами по себе, независимо от других.

Изначально индусы не молились группами. Совместная молитва пришла в Индию вместе с исламом, в котором люди молятся целыми толпами в определенное время суток. Индусы даже в храме всегда молились поодиночке. Для них отношения с богом – это личное дело каждого.

Да, так бывает, что эго еще не доросло до того, чтобы стать обузой. В Индии этого не случилось, потому что индусы всегда были против эго. Они, конечно, ощущают свою индивидуальность, но как-то всегда неясно, размыто. Люди, воспитанные в индийской культуре, предпочитают оставаться в тени, а не выставлять себя напоказ. Эго внутри них – не вершина, на которую необходимо взойти, а лишь плоская земля под ногами. Они, конечно, эгоисты в какой-то степени, потому что таковы все люди, но не абсолютные эгоисты. Индусам всегда кажется, что эгоизм – это плохо, и они без конца себя одергивают. Да, в каких-то ситуациях их эго раздувается, но чаще всего оно спит где-то в стороне.

В Индии эго больше похоже на чувство злости. Если человека выводят из себя, он злится, если нет – то гнев уходит. На Западе же эго стало постоянной величиной. Оно больше похоже не на гнев, а на естественное дыхание. Человека даже не нужно провоцировать, его эго всегда бежит впереди него.

И потому для западных людей очень полезна работа в группе. В слиянии с другими людьми намного легче отбросить эго. Кстати, то же творится и в политике. Некоторые движения могут распространяться только на Западе. Фашизм, например, мог появиться исключительно в Германии, в самой эгоистической стране Европы. С немецким эго не сравнится никакое другое. Именно поэтому Гитлеру удалось прийти к власти – немцы настолько эгоистичны, что каждому из них просто необходимо хоть как-то обуздать свое эго, например, раствориться в толпе.

Представьте себе нацистский митинг: миллионы марширующих людей – в толпе легко затеряться, вас как будто нет. Вы растворились и стали самим маршем: гремит оркестр, кругом музыка и впереди – завораживающая фигура Гитлера. Все смотрят только на него, толпа бушует, как океан, и вы становитесь волной в этом море людей. Вам хорошо, вы чувствуете себя свежими, молодыми, счастливыми, забываете обо всех тревогах, об одиночестве и отчужденности. Вы не одни. С вами огромная толпа, а вы – ее части. Все личное, частное забывается. Впереди зажигается свет – и вы чувствуете себя невесомыми, вы парите…

Гитлер добился успеха не потому, что у него была какая-то утонченная философия – его идеи были полной чушью, бредом. И не потому, что он умел убеждать людей в своей правоте. Дело не в этом. Немцам вообще трудно что-либо доказать, ведь они чрезвычайно рассудительны и логичны. Они оспорят любой ваш довод. Гитлер не смог бы их убедить, даже если бы очень захотел. Но ему это было и не нужно. Он использовал эффект массового, коллективного гипноза. И уже это их убедило!

Важно было не то, что говорил Гитлер, а то, что люди чувствовали, находясь в толпе. Их переживания были просто невероятными, они испытывали эйфорию от того, что наконец-то могут освободиться от груза эго. Конечно же, их тянуло к тому, кто давал им такую возможность. Людям было все равно, что он говорил – правду или ложь, и была ли в его словах хоть капля логики и здравого смысла – какая разница? Им хотелось за ним следовать. Немцам было так скучно наедине с собой, что они мечтали раствориться в толпе. Вот почему фашизм, нацизм и прочие формы коллективного безумия возможны только на Западе.

На Востоке подобное может случиться разве что в Японии, потому что японцы – восточная копия немцев. Япония – самая «западная» страна на Востоке. Японцы устроены примерно так же, потому-то они и воевали на стороне Гитлера.

Рассуждения относительно растворения эго в группе касаются и других областей нашей жизни – религии и психологии. На Западе теперь модно медитировать в группах, и еще долгое время это будет так. Сотни людей садятся в круг, берутся за руки и впадают в экстаз. Для восточных людей, особенно для тех, кто не знаком с западным мышлением, это покажется полнейшим абсурдом. Они не испытают ничего подобного оттого, что просто сядут рядом с другими людьми и возьмутся за руки. «Ну и что? – удивится индус. – Вы садитесь, беретесь за руки и все? Какое же тут блаженство? Только потную ладонь соседа и чувствуешь!»

Но на Западе люди держатся за руки, и им хорошо. Почему? Да потому, что даже прикоснуться к кому-то становится благословением, когда ты по-настоящему одинок из-за собственного эго. Даже мужья и жены больше не живут вместе. Единство семьи исчезло, потому что это было коллективным явлением. Западное общество распадается, да его уже и нет как такового. Каждый сам за себя. Я читал статистику: американцы переезжают в другой город в среднем раз в три года.

А теперь возьмем жителя индийской деревни – он всю жизнь живет в одном месте, никуда не переезжая. В этой же деревне уже несколько веков подряд живет и вся его семья. Здесь его корни. Он всех знает, и почти все жители – его родственники. Он здесь свой. Он всегда был неотъемлемой частью этой местности. Тут он родился, тут он и умрет.

В Америке люди меняют место жительства каждые три года. Это, пожалуй, самые неугомонные кочевники на свете, настоящие бродяги – ни дома, ни семьи, ни родного города. Разве за три года человек успеет пустить корни? Где бы он ни находился, он всюду чужой. Вокруг толпы людей, но его с ними ничего не связывает. У него нет близких друзей, и ему не с кем разделить свою тяжкую ношу.

Но, сидя в группе, касаясь плечом другого человека, он становится частью целого. Участники берутся за руки, просто лежат рядом или валятся друг на друга кучей. В такие моменты они ощущают единение, и это вызывает религиозный восторг. Сотня людей танцует, движется в одном ритме, сливается воедино!.. И в этом движении все их эго на несколько мгновений исчезают. Это состояние сравнимо с молитвой.

Политики используют этот эффект в корыстных целях. Но если применять его для развития духовности, то подобное единение людей ведет к великому творчеству, к настоящей медитации.

На Востоке люди и так живут в слишком тесных сообществах. Поэтому, когда у кого-то из них возникает желание познать собственную духовность, он отправляется в Гималаи. В городе или в деревне вокруг него слишком много людей. Вот в чем разница.

На Западе люди устали сами от себя, им недостает близости. Теперь они вновь учатся общаться друг с другом. Им нужно знать, как забыть о себе хотя бы ненадолго и быть с другими. На Востоке же людям надоело общество. Они уже так давно живут рядом с одними и теми же людьми – родственниками, знакомыми, приятелями, коллегами. И все друг друга знают. Слишком много людей вокруг, никакой свободы. Поэтому когда восточный человек хочет побыть в тишине, наедине с собой, он удаляется в горы.

На Западе люди жаждут общения, им нужно общество. На Востоке же людям не хватает личного пространства. Вот почему индивидуальный подход характерен для восточных искателей, а групповой – для западных.

Что же касается меня, то я предлагаю синтез того и другого. Во время первых стадий Динамической медитации вы находитесь в группе, а на последних этапах группа исчезает, и вы оказываетесь наедине с собой. Так было задумано специально, потому что теперь неважно, где вы живете. Восток повернулся лицом к Западу, а Запад – лицом к Востоку. Вскоре в мире не останется ни Запада, ни Востока.

Это географическое деление существует слишком давно. Но мир с огромной скоростью объединяется. Новые технологии уже разрушили все границы. Однако люди по привычке продолжают делить мир на две половины, хотя теперь это чисто умозрительное явление. На самом деле разделения уже давно нет. Скоро не будет ни Запада, ни Востока – мир станет единым. Люди понимающие видят, как это происходит.

Нам нужен синтез коллективного и индивидуального. Вы начинаете свое развитие в группе – и в итоге приходите к себе, погружаетесь в свое собственное существование. Начинаете с общества и возвращаетесь к себе. Не избегайте других людей, живите в мире, но не становитесь мирским человеком, научитесь не зависеть от мира. Поддерживайте отношения, но не забывайте о себе. Любите и медитируйте, медитируйте и любите – не нужно делать одно в ущерб другому. Вам незачем отдавать предпочтение чему-то одному. Любовь и медитация – вот мой подход.

* * *

Все древние виды медитации придуманы на Востоке. Но там никогда не думали о западных людях. Я же создал техники, подходящие не только для восточных людей. Они предназначены для всех, кто ищет истину. На самом деле восточное сознание отличается от западного. Например, на Востоке люди очень терпеливы. Тысячелетиями они учились сохранять самообладание в любых ситуациях. Западные же люди все время куда-то спешат. Соответственно, восточные техники принесут им мало пользы.

На Востоке людей учат быть уравновешенными и спокойными в любых обстоятельствах: и в моменты успеха, и в периоды неудач, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, при жизни и даже столкнувшись со смертью. У западных людей нет стремления к равновесию, для них это слишком сложно. Для них все сложно. Даже тогда, когда они добились успеха и чувствуют себя на вершине мира, их настигают звездная болезнь и комплекс превосходства. При поражении они впадают в другую крайность, сваливаются с небес прямиком в ад, чувствуют себя глубоко несчастными, мучаются и страдают. В такие периоды у них возникает комплекс неполноценности. Западные люди постоянно мечутся между ощущением удачи и провала.

А жизнь – это и то, и другое. Иногда все прекрасно, а порой все просто отвратительно. Вы то любите, то злитесь, а бывает, что ужасно кого-то ненавидите. На Западе человек подчиняется обстоятельствам. Он вечно чем-то терзается. Восточные люди научились сохранять самообладание. Но на самом деле это привычка, а не талант, дело лишь в подготовке, в дисциплине, в постоянной практике. По существу, внутри у всех творится одно и то же, но мощная привычка помогает восточным людям поддерживать определенное равновесие.

Люди на Востоке никуда не спешат. Им некуда торопиться. Жизнь идет своим чередом, все предопределено судьбой. Так что спешка ни к чему. То, что должно случиться, все равно произойдет в назначенный день и час – ни секундой раньше, ни секундой позже.

От этого жизнь на Востоке течет очень-очень медленно. Иногда даже кажется, что она застыла на месте. Более того, восточные люди верят в то, что уже прожили миллион жизней и еще проживут столько же. Так что человеку отпущено не семьдесят лет, а намного больше. Куда спешить, когда у тебя столько времени? Если не в этой жизни, то в следующей…

Скорость же мышления западных людей огромна, потому что по их представлениям у них есть только одна жизнь, всего семьдесят лет, и нужно успеть как можно больше. При этом целая треть жизни уходит на сон, еще одна треть – на обучение, и что остается?

Очень много времени отнимает добывание денег. В общем, если все подсчитать, то результат окажется поразительным: из семидесяти отпущенных им лет у них едва ли останется лет семь на любимые занятия. Естественно, они будут спешить. Это гонка не на жизнь, а на смерть. Это такое безумие, что в итоге они вообще забывают, куда так несутся, и ради чего все затевалось. Они думают только о том, чтобы бежать быстрее. И тогда средство становится целью.

Восточные люди воспитываются не так, как западные. Созданные на Востоке сто двенадцать видов медитации не рассчитаны на западного человека и его мышление. Трактат «Вигьяна Бхайрава Тантра», где эти сто двенадцать видов медитации доведены до совершенства, был написан почти пять тысяч лет назад, а в то время не было еще ни западного человека, ни западного общества, ни западной культуры. Запад тогда был примитивным, варварским, его вообще не стоило принимать в расчет. Весь мир сосредотачивался на Востоке, который тогда уже поднялся на вершины развития, изобилия и цивилизованности.

Я разработал новые медитационные техники в силу абсолютной необходимости. Я хочу, чтобы мы перестали делить мир на Восток и Запад.

После «Вигьяна Бхайрава Тантры» Шивы – за целых пять тысячелетий! – никто не придумал ни одного нового метода. Но я вижу разницу между Востоком и Западом и понимаю, что одни и те же техники нельзя практиковать и там, и там. Прежде всего, нужно помочь людям с Востока и Запада найти точки соприкосновения, прийти к одному состоянию. Динамическая медитация, Кундалини и другие мои техники – все построены на основе катарсиса.

Прежде всего вам необходимо избавиться от накопившегося в голове мусора. Пока это не будет сделано, вы не сможете сидеть спокойно. Это как посадить ребенка на стул и приказать ему сидеть тихо. Но это для него очень трудно, он полон энергии. Он будет сидеть на стуле, словно сдерживаемый вулкан! Лучше, если вы сначала попросите его пробежать десять раз вокруг дома. Тогда, вернувшись, он будет вести себя спокойно.

Вы получите то, к чему стремились. Он сам захочет посидеть и расслабиться. Он устал, его силы на исходе, и теперь, сидя тихо, ему не придется подавлять избыток энергии – он выплеснул ее, бегая вокруг дома. Теперь ему легко не баловаться и не шуметь.

Катарсис нужен для того, чтобы освободиться от нетерпения, от спешки и суеты, а также от всего, что вы подавляете.

Это необходимое условие. Иначе западный человек просто не сможет практиковать что-то вроде випассаны – сидеть молча, ничего не делать и наблюдать за тем, как все происходит само собой[14]14
  В оригинале: Let the grass grow (англ.) – буквально: позволить траве расти самой.


[Закрыть]. Но для того, чтобы события развивались сами по себе, нужно сидеть очень тихо и действительно ничего не делать. Чуть шевельнувшись, вы вмешиваетесь и нарушаете ход вещей.

Я всегда любил цветы и деревья, и где бы я ни жил, я создавал прекрасные сады и лужайки. Иногда я беседовал с людьми на открытом воздухе и подметил, что очень часто люди, слушая, машинально выдергивают траву… Такая лихорадочная у них энергия! Если им нечего делать, то они принимаются срывать травинки. Мне постоянно приходилось их предупреждать: «Если вы будете продолжать в том же духе, то в следующий раз наша встреча будет проходить в доме. Не хочу лишиться прекрасной лужайки».

И какое-то время они сдерживались и даже начинали меня слушать, но потом снова принимались дергать траву. В общем, сидеть молча и ничего не делать – это не просто молчать и бездельничать, это значит оказывать траве огромную услугу! Ведь она не может расти, когда ей мешают. Если вы будете двигаться, то все будет происходить совсем не так, как должно, трава не сможет расти, вы ее просто выдернете.

Поэтому мои медитации совершенно необходимы западным людям. Однако оказывается, что и восточным людям они тоже необходимы. Когда Шива писал свой трактат о ста двенадцати видах медитации, сознание людей было совершенно иным. Сейчас таких людей уже давно нет. Современный Восток очень сильно подвержен влиянию западной культуры. Люди стали другими. Во времена Шивы западной цивилизации просто не было. Восток был на пике славы, его называли «золотой птицей». Там царили роскошь и изобилие. Восток был воистину велик.

Теперь все наоборот: уже две тысячи лет, как Восток находится в рабстве. Сюда вторгаются все кому не лень, страны Востока постоянно грабят, города сжигают, людей подвергают насилию. Восток стал нищим.

Триста лет британского господства полностью уничтожили индийскую систему образования, которая коренным образом отличалась от западной. Британцы заставляют индийцев учиться по западным меркам. Индийские интеллигенты превратились в людей второго сорта. Запад заразил нас своей спешкой, суетой, торопливостью, постоянными тревогами и заботами.

Если хотите увидеть настоящий Восток, взгляните на храмы Каджурахо и Конарака.

В одном только Каджурахо было около ста храмов. Сейчас осталось всего тридцать. Остальные семьдесят были уничтожены мусульманами. Они разрушили тысячи храмов невероятной красоты, десятки тысяч скульптур. И только по большой случайности тридцать храмов остались нетронутыми – они стояли в лесу, и, возможно, захватчики их просто не заметили.

Но британское влияние на индийские умы было настолько велико, что даже такой разумный человек, как Махатма Ганди, хотел замазать эти храмы глиной, чтобы никто не мог ими любоваться. Только представьте себе тех, кто создавал эти храмы. На постройку одного лишь здания уходило, наверное, лет сто. Храмы так изящны и пропорциональны! Их красота ни с чем не сравнима.

А теперь подумайте: ведь храмы не могли существовать просто так. Значит, рядом с ними был город, в котором жили тысячи людей. Иначе зачем было строить столько храмов. Где все эти люди? Их уничтожили вместе с храмами.

Я рассказал об этих храмах, потому что их скульптуры казались западным людям порнографией, да и Махатма Ганди тоже считал их неприличными.

Индия очень многим обязана Рабиндранату Тагору. Он не позволил Махатме Ганди и другим политикам, страстно жаждущим уничтожить оставшиеся храмы, осуществить свои планы. Рабиндранат Тагор сказал: «Это же абсурд! Эти храмы совершенны в своей красоте, где вы видите здесь порнографию?»

Грань между красотой и пошлостью очень тонка. Изображения обнаженных женщин и мужчин – не всегда порнография. Обнаженные красивые мужчины и привлекательные женщины могут служить примерами истиной красоты, здоровья и грации. Это самые совершенные творения природы. Олени в лесу бегают голыми, но никто не считает их средоточием порока и разврата. Так почему же в обнаженном человеческом теле так трудно увидеть то же совершенство?

В викторианскую эпоху английские леди даже ножки стульев прикрывали – лишь потому, что это были «ножки»! Из-за одного названия считалось некультурным, нецивилизованным оставлять их без чехла. Во время правления королевы Виктории даже собак на прогулку одевали в специально сшитую для таких случаев одежду, потому что даже собаки не должны были ходить голыми. Как будто обнаженная натура – уже само по себе порнография. Но дело не в натуре, вся загвоздка в пошлости ума.

Я был в Каджурахо сотни раз и не заметил там ни одной порнографической скульптуры. Картины и скульптуры обнаженной натуры можно считать пошлыми, только если они провоцируют вашу сексуальность. Это единственный критерий. Если вы возбуждаетесь, если вы попадаете во власть своих инстинктов… Но в Каджурахо этого вовсе нет. На самом деле храмы в этом городе были построены как раз с противоположной целью.

Они были созданы для медитации и созерцания любви между мужчиной и женщиной. И камни оживали в руках талантливых скульпторов! Строители этих храмов были, пожалуй, гениальнейшими художниками на свете. Они строили храмы для медитации.

И человек, приходивший молиться, должен был сначала медитировать, глядя на любовные сцены и наблюдая за собой, отмечая, возникает ли внутри него сексуальное желание. И это было своего рода пропуском в храм. Внутрь могли войти только те, кто овладел сексуальной энергией и не испытывал возбуждения, глядя на скульптуры, поскольку любовные сцены присутствуют лишь в оформлении внешних стен храмов, внутри ничего такого нет.

Прихожане должны были медитировать, освобождая себя от сексуального желания, чтобы внутри храма их ничто не отвлекало от настоящей молитвы. Скульптуры на стенах были призваны не вызывать возбуждение, а вытеснять его. Только тогда человек мог войти в храм. Если желание возникало, он продолжал медитировать. Входить в храм с мыслями о сексе было бы святотатством. Это загрязнило бы атмосферу храма, стало бы оскорблением.

Люди, создававшие храмы, оставили после себя еще и величайшее литературное наследие. На Востоке никогда не подавляли сексуальность. До Будды и Махавиры люди могли свободно выражать свои желания. Воздержание стало духовным подвигом только во времена Будды и Махавиры. Все мудрецы, авторы вед и упанишад, были женатыми. У них были дети, они не соблюдали обет безбрачия.