Текст книги "Психоз планеты Земля"
Автор книги: Борис Островский
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
В роли Шерлока Холмса
Имя Карлоса Мигеля Альенде долгое время было окружено тайной, а со временем стало легендой. Этот человек слишком много знал. За ним охотилась армия журналистов, но он менял место жительства, и найти его оказалось невозможным. Тогда дотошные исследователи пошли по пути наименьшего сопротивления, решив проверить, насколько соответствуют действительности те сведения о Филадельфийском эксперименте, которые приведены в письмах Альенде. Они послали запросы в фирму «Варо корпорейшн», во время войны производившую генераторы мощных магнитных полей. Последовал необычно резкий ответ: «Фирма не заинтересована в обсуждении с Вами или с кем-либо другим этой темы… Все Ваши запросы, письма и телефонные звонки на эту тему останутся без ответа». Управление военно-морских исследований ответило: «УМИ ни в 1943 году, ни в другое время не проводило исследований в отношении невидимости».
Одно из двух: либо ВМС США засекретили информацию о Филадельфийском эксперименте, либо такового вообще не было. Между тем Альенде вовсе не казался жуликом, ибо в отличие от людей, ищущих выгоды, не домогался встреч с теми, кому адресовал свои письма. Был ли он душевнобольным? Вряд ли, содержание писем свидетельствовало о том, что их автор мыслит последовательно, в высшей степени информирован о существе вопроса и обладает к тому же широкой эрудицией. В том, что Альенде избрал адресатами Морриса Джессупа и УМИ, была своя логика: физические эффекты, присущие НЛО, во многом аналогичны тем, что выявились в Филадельфийском эксперименте. По-человечески понятны и мотивы, побудившие Альенде сделать соответствующее заявление: «Опасный эксперимент могут попытаться воспроизвести невежды или неправедные люди!».
Вообще из того, что в годы Второй мировой войны ВМС США проводили исследования с применением мощных магнитных полей, никакой тайны не делалось. Так, Френсис Биттер, автор книги «Магниты. Подготовка физика», писал, что он сам «видел относительно крупный корабль, оснащённый мощнейшим магнитом, весящим многие и многие тонны. Это был стержневой магнит, занимавший почти всю длину корабля. Ток вырабатывали огромные генераторы…»
И всё же странные обстоятельства выявились при попытке получить сведения о корабле «Эндрю Фьюресет», члены экипажа которого, если верить Альенде, были свидетелями исчезновения эсминца ДЕ-137 (он же «Элдридж»). Вахтенные журналы этого корабля «исчезли», а предоставленные сведения о его местонахождении летом 1943 года оказались ошибочными. («Ошибки» вскрылись тридцать лет спустя, после того как рассекретили некоторые материалы Морского министерства). Зато в документах судоходной компании «Мэтсон» обнаружилась весьма ценная информация: 13 августа 1943 года «Эндрю Фьюресет» принял какой-то груз в порту Норфолка; в списках членов палубной команды фигурировало имя Карла М. Альенде.
Эсминец «Элдридж» был принят в эксплуатацию 27 августа 1943 года. Оба корабля участвовали в конвойной миссии у северных берегов Африки. И если экспедиция была связана с экспериментом по созданию невидимости, то Карлос Альенде вполне мог быть его свидетелем. Поначалу, правда, у исследователей возникло сомнение, почему ВМС решили провести сверхсекретный эксперимент на виду у экипажей других кораблей. Позже, однако, это обстоятельство прояснили сведения, полученные от «одного авторитетного лица», которое во время Второй мировой войны было занято в радиолокационной программе ВМС. Вот что рассказало «лицо»: «…Мне кажется, что они провели несколько испытаний… с целью выяснить влияние сильного магнитного поля на локационные установки… Моё предположение (я подчеркиваю – предположение) состоит в том, что вся принимаущая аппаратура была размещена на других кораблях… чтобы выяснить, что происходит „на той стороне” при прохождении через поле как радио-, так и радарных волн. Несомненно, учёные должны были наблюдать за тем, какое влияние это поле будет оказывать на видимый свет…»
Ещё одна информация поступила от мистера Патрика Мейси, который во время Второй мировой войны служил в ВМС, был ответственен за кинодокументацию. «…В 1945 году, – рассказывает Мейси, – в Вашингтоне мне довелось увидеть часть фильма о проводившемся на море эксперименте, который показывали высшим чинам ВМС. Я помню лишь отдельные части фильма, ведь я находился при исполнении служебных обязанностей и не мог, как другие, сидеть и смотреть его… Но помню, что речь в нём шла о трёх кораблях. Было показано, как два корабля накачивали какой-то энергией третий, стоявший между ними. Я тогда подумал, что это звуковые волны, но ничего определённого сказать не могу, меня, естественно, в эти дела не посвящали. Через какое-то время этот средний корабль – эсминец – начал постепенно исчезать в каком-то прозрачном тумане, пока от него не остался один только след на воде. Потом, когда поле или что там было, отключили, корабль снова появился из тонкой пелены тумана. Это был, видимо, конец фильма, и я случайно услышал, как некоторые обсуждали увиденное. Некоторые говорили, что поле было включено слишком долго, и что этим-то и объясняются проблемы, появившиеся у кое-кого из экипажа. Был упомянут, например, случай, когда якобы кто-то из членов экипажа попросту исчез, сидя за рюмкой в баре. Другой рассказывал, что матросы до сих пор не в своём уме. Был также разговор о том, что некоторые матросы исчезли навсегда. Остальная часть беседы проходила уже слишком далеко от меня, чтобы я мог расслышать…»
Документы Управления администрации общих служб в Сент-Луисе свидетельствуют: в 1943–1944 годах Альберт Эйнштейн работал в Морском министерстве в Вашингтоне в качестве научного консультанта. И если Филадельфийский эксперимент не выдумка, то вряд ли он обошёлся без участия Эйнштейна. Такую возможность косвенно подтверждает доктор Райнхарт[23]23
Райнхарт – имя вымышленное, ибо, как пишут, исследователям было предъявлено требование не разглашать имена ещё живых участников события.
[Закрыть], работавший в конце 1930-х годов в одном из засекреченных научных учреждений.
«Я помню конференции во время войны, – рассказывает доктор Райнхарт, – в которых принимали участие морские офицеры. В отношении интересующего вас проекта память подсказывает мне, что начинался он гораздо раньше 1943 года – возможно, ещё в 1939 или 1940 году, когда Эйнштейн занимался проработкой задачи теоретической физики, представленной ему людьми, которые думали об их военном использовании. Авторами этого предложения были Эйнштейн и Ладенбург. Не знаю, кого из двоих следует поставить первым, но помню, что профессор Рудольф Ладенбург и Эйнштейн были знакомы ещё с 1908 года по Швейцарии…
Ладенбург всё лето и осень 1939 года проработал в Принстоне над экспериментами в области расщепления ядра. Я читал, что он обсуждал эти проблемы с Эйнштейном. Во всяком случае, я помню, что это было где-то в 1940 году, а предложение, которое я связываю с последующим корабельным проектом, было якобы результатом беседы между Ладенбургом и Эйнштейном об использовании электромагнитных полей для защиты от мин и торпед… и Эйнштейн сам написал предложение. Эйнштейн и Ладенбург были всегда впереди, когда речь шла о подаче предложений, но перед важными персонами предпочитали держаться в тени. Фон Нейман был скромного вида человек, который умел вовлекать в свои проекты власть имущих. Так вот, именно Нейман говорил с Альбрехтом, моим шефом, об этом предложении, и кто-то из них смог получить практически согласие от исследовательской лаборатории ВМС…
Альбрехту нужны были расчёты для проверки силы поля и практической вероятности такого искривления света, чтобы можно было достичь желаемого эффекта миража. Клянусь Богом, они не имели понятия, что из этого может выйти. Если бы они знали, то дело тогда же и закончилось бы…
Они обсуждали всё с Эйнштейном, и тот даже просчитал порядок величин, необходимых для достижения нужной интенсивности, после чего говорил с фон Нейманом о том, какие установки смогут лучше всего продемонстрировать возможности практического использования. Я не помню точно, когда подключилась лаборатория военно-морских исследований, но капитан Парсонс, один из ведущих специалистов ВМС, весьма часто разговаривал с Альбрехтом – возможно, речь и шла об использовании корабля…
По-моему, я в одном из документов употребил слово „отклонение”. Я также помню, как во время одного более позднего обсуждения сказал, что можно сделать корабль невидимым с помощью обычной лёгкой дымовой завесы и что не понимаю, зачем было обращаться к такой сложной теоретической проблеме. В ответ Альбрехт глянул на меня поверх очков и сказал, что у меня исключительный талант отвлекать людей от темы…
Я присутствовал, по крайней мере, ещё на одной конференции, на повестке дня которой стояла эта тема. Мы пытались выявить наиболее очевидные побочные эффекты, которые могли быть вызваны подобным экспериментом. При этом речь шла о „кипящей” воде, об ионизации окружающего воздуха… но никто в то время не мог учитывать возможность межпространственных эффектов или смещения массы. В 1940 году учёные относили подобные вещи к разряду научной фантастики. Мы написали попавшее в итоге в НКОИ предостережение, что всё это необходимо принимать в расчёт и что вообще всё это дело требует величайшей осторожности…»
Вскоре после этого интервью доктор Райнхарт скоропостижно скончался. Возможно, это случайное совпадение. Но почему-то некоторые участники всей этой истории, включая Альенде, даже в послевоенные годы желали оставаться в тени.
Заставляет задуматься о тайне Филадельфийского эксперимента и случай с Джеймсом Р. Вульфом. Много времени он посвятил проверке сведений, изложенных в письмах Альенде. Результаты своих исследований Вульф намеревался опубликовать, но, прежде чем книга была закончена, внезапно исчез.
Моррис Джессуп вскоре после своих посещений Управления военно-морских исследований был найден мёртвым в автомобиле недалеко от своего дома. Согласно официальной версии, это было самоубийство: страдавший депрессией Джессуп сам якобы запустил шланг от выхлопной трубы в салон автомашины. Смерть наступила от отравления окисью углерода. Некоторые исследователи, однако, обращают внимание на тот факт, что «полного вскрытия так и не проводилось, что само по себе весьма необычно для случаев самоубийства».
Доктор Мансон Валентине был дружен с Джессупом. Особенно часто навещал он астрофизика в последние месяцы перед трагической смертью. Мансон Валентине позже высказал подозрение, что депрессия развилась из-за переживаний, о которых Джессуп не желал распространяться.
«Возможно, ему дали умереть…»
Сомнения преподобного Галиани
Почему пассажирский Боинг южнокорейской авиакомпании KAL вторгся в воздушное пространство Советского Союза? Вокруг этого вопроса разгорелась небывало жаркая дискуссия, в которой ломали копья политики, журналисты, специалисты по навигационной технике как на Западе, так и на Востоке.
Одно из двух: либо КАL-007 вторгся в советское воздушное пространство преднамеренно (шпион!), либо непреднамеренно. Второе предполагает результат случайных обстоятельств – если пилот и допустил ошибку, то, разумеется, случайно; или опять-таки случайно вышла из строя навигационная аппаратура. Из этой логики и исходят, собственно, две известные версии, советская и американская. Обе они, как мы убедимся позже, плохи, но третьей, казалось бы, не дано.
Анализ события следует предварить одним, на мой взгляд, существенным замечанием: обе версии во многом сформировались специфическими механизмами психологической защиты, которые затмили собой отмеченные выше особые обстоятельства.
Москве необходимо оправдаться в гибели 269 человек. Это возможно лишь в том случае, если удастся доказать, что советские службы ПВО на Дальнем Востоке обнаружили нарушителя своевременно и исчерпали все меры для перехвата. Не потому ли маршал Огарков заявлял, что один из истребителей-перехватчиков нагнал авиалайнер ещё над Камчаткой и пытался принудить его к посадке? Но если бы это было так, то местное командование незамедлительно связалось бы с Москвой, чтобы согласовать дальнейшие действия. Корейскому самолёту сигнализировал позже уже в небе над Сахалином майор Осипович, но КАL-007 не реагировал на сигналы. И тогда Москва, не мудрствуя лукаво, заявила: не реагировал потому, что хотел улизнуть. Значит – шпион. Так возникла советская версия. Из неё логически следует:
– корейские пилоты сознательно изменили курс; – диспетчеры американских радаров зарегистрировали отклонение KAL-007 от курса (но сознательно не реагировали);
– советские радары засекли нарушителя своевременно.
Как видим, советская версия выплёскивает из анализа события все отмеченные выше особые обстоятельства. Значит ли это, что следует согласиться с американской версией? Сотрудник НАСА Джеймс Оберг отвечает на этот вопрос утвердительно. По его мнению, Вашингтон предлагает «объяснение одновременно и самое простое, и наиболее вероятное». Проверим, так ли это.
Припомним те обращающие на себя внимание обстоятельства, которые предшествовали трагедии. Во-первых:
– радиопеленгатор в аэропорту Анкориджа был в ремонте;
– дефект в одном из указателей курса на самолёте. Эти два обстоятельства заведомо известны экипажу и потому не могут рассматриваться как «случайности», повлекшие к отклонению от курса. Уже сам факт, что ими пренебрегли, свидетельствует об их незначительности.
Во-вторых: что произошло за первые 49 минут полёта? Много:
– авиалайнер сходит с курса; – экипаж не корректирует курс по радиопеленгатору в Бетеле.
Конечно, последние два обстоятельства позволяют предположить как ошибку пилота, так и неисправность навигационной аппаратуры. Однако такие возможности даже самим сторонникам американской версии представляются маловероятными. Дело в том, что надёжность некоторых систем обеспечивается методом дублирования. И здесь тоже: на самолёте не один, а несколько навигационных приборов, которые могут заменить или дополнить друг друга; самолёт ведёт не один, а два пилота, каждый из которых может заметить ошибку другого. Уже хотя бы поэтому такие аргументы, как «человеческая ошибка» или «неисправность аппаратуры», выглядят слабыми. Но что же делать, если только эти аргументы позволяют объяснить событие роковым стечением случайных обстоятельств, и опровергают обвинение в шпионаже!
Советскую версию подкрепляет и другое маловероятное обстоятельство. А именно: дежурный наблюдатель радарной станции FAA не предупреждает корейских пилотов о том, что ведомый ими самолёт отклонился от курса в сторону советской границы. Если бы это совпадение заметил некий сторонний наблюдатель, он наверняка заподозрил бы неладное. Он тут же припомнил бы, что корейские пилоты «почему-то» не корректировали свой курс, пролетая над Бетелем. Его сомнения усилились бы ещё больше, если бы он и дальше проследил, как развиваются события. Этому стороннему наблюдателю пришлось бы констатировать, что и другие американские станции слежения, в поле зрения которых последовательно оказывался KAL-007, никак не реагируют на то, что самолёт неуклонно приближается к границам СССР. Логично рассуждая, он решил бы, что всё это не случайно, что событие разворачивается по заранее разработанному плану, что здесь, вероятно, имеет место предварительный сговор…
Первым обратил внимание на эту подозрительную деталь Михаил Горбачёв. На внеочередном заседании Политбюро, созванном на следующий день после инцидента, он заметил, что «самолёт долго находился над нашей территорией, и если он сбился с курса, американцы могли поставить его в известность. Но они этого не сделали».
Обвинение в организации шпионской акции громом прокатилось по страницам мировой прессы. Со всей остротой возник вопрос о моральном облике американского правительства: могло ли оно в своей политической игре поставить на карту жизни 269 ни в чём неповинных людей? Если да, то это свидетельствовало бы о беспрецедентном цинизме администрации президента Рейгана. Весь мир ждал, что ответит Вашингтон. Конкретных объяснений не было. Медлить же с ответом в условиях, когда советские дипломаты громоздили одно «доказательство» на другое, было опасно. Именно здесь и сработали механизмы психологической защиты.
Москва обвиняет: Самолёт нарушил границы СССР с разведывательными целями.
Вашингтон защищается: Никаких целей не было, изменение курса самолёта обусловлено ошибкой пилота или неисправностью навигационной аппаратуры.
Так возникла американская версия. Она не в состоянии, в частности, объяснить, почему ни один из диспетчеров американских радарных станций, расположенных вдоль восточного тихоокеанского побережья, этого нашпигованного военными объектами района, не прореагировал на отклонение КAL-007 от курса. Такое вызвало подозрение даже у некоторых американских обозревателей. Журнал The Nation писал: «Невозможно поверить, что США не знали, что самолёт сбился с курса. Почему мы его не предупредили?» «Военные диспетчеры обычно сообщают гражданским коллегам, если тот или иной гражданский самолёт сбился с курса. На этот раз они так не поступили. Почему?»
Английский журнал Defence Attache предлагает свою версию: KAL-007 действовал в контакте с космическим челноком «Челленджер». Аргумент – совпадение во времени: «Челленджер» тоже был запущен 31 августа, и в необычное время – ночью, а рейс 007 в аэропорту Анкориджа задержался с взлётом. Журнал с лёгкостью объясняет и согласованное молчание американских станций слежения. Вот эти строки: «…Что же касается авиадиспетчеров, следивших за полётом корейского авиалайнера, будь они гражданские или военные… они грубо нарушили свои обязанности, либо не поняв, что самолёту угрожает опасность, либо не прореагировав, когда эта опасность была обнаружена»[24]24
На сей раз измышления журналистов не остались безнаказанными. Авиакомпания КAL обвинила журнал Defence Attache в клевете. По постановлению суда редакция журнала принесла публичные извинения и, в порядке компенсации за моральный ущерб, выплатила авиакомпании значительную сумму денег.
[Закрыть].
Подобные высказывания играли на руку советской пропаганде, они тут же подхватывались и соответствующим образом комментировались. Так, лондонский корреспондент ТАСС Н. Пахомов писал, что маршруты «Челленджера» и южнокорейского пассажирского Боинга «находились в идеальном положении относительно друг друга для выполнения координированной разведоперации» и что «космический челнок занимался прослушиванием советской системы ПВО».
Относительно возможных причин изменения курса KAL-007 представитель ассоциации пилотов гражданской авиации в Вашингтоне Джон Майзора пытается уверить мировую общественность, что здесь «можно предложить убедительное объяснение… не пытаясь искать объяснений потустороннего свойства». Убедительного объяснения, однако, не последовало. Что же касается «потусторонних свойств», то упоминание о них было сделано неспроста. Действительно, самолёт приближается к советской границе, а персонал американских станций слежения никак на это не реагирует. Если допустить, что между этими обстоятельствами нет связи, то на ум невольно приходит мысль о вмешательстве потусторонних сил.
Джеймс Оберг прекрасно сознаёт слабость американских аргументов. Он понимает, что совпадение во времени маловероятных обстоятельств низводит фактор случайности в событии до исчезающе малой величины. И вынужден сделать этакое акробатическое заключение: «При реконструкции подобных катастроф, связанных с современной техникой, всегда приходится сталкиваться с „маловероятными” или „невероятными” событиями, которые, тем не менее, произошли».
Слово «маловероятно» вполне корректно выглядело бы в приведённом предложении и без кавычек. Должно быть, Оберг взял его в кавычки, чтобы оправдать введение сюда и – тоже закавыченного – слова «невероятно». Здесь сотрудник НАСА явно ловчит. Почему ловчит, станет ясно из ниже приведённой истории, заимствованной из книги упомянутого выше математика Д. Пойя.
«Однажды в Неаполе преподобный Галиани увидел человека из Базиликаты, который, встряхивая три игральные кости в чашке, держал пари, что выбросит три шестёрки, и действительно он получил три шестёрки. Вы скажете, такая удача возможна. Однако человеку из Базиликаты это удалось и во второй раз, и пари повторилось. Он клал кости назад в чашку три, четыре, пять раз и каждый раз выбрасывал три шестёрки. „Sargue Вассо![25]25
«Кровь Бакха» – ругательство.
[Закрыть] – вскричал преподобный Галиани. – Кости налиты свинцом!” И так оно и было…»
Преподобный Галиани сделал в данном случае правдоподобное предположение. Дело в том, что игра в кости основана на случайности. Если игра ведётся честно, то в ряде бросков выпадают разные цифры. Но когда событие превзошло ту степень невероятия, которую люди рассматривают как сверхъестественную, его преподобие потерял терпение.
Москва тоже обвинила Вашингтон в нечестной игре. Ведь её, Москву, пытаются убедить, что в то самое время, как пилоты южнокорейского лайнера совершают ошибку, «ошибаются» и все диспетчеры американских станций слежения, военные и гражданские. Теперь понятно, почему сотрудник НАСА взял слово «невероятно» в кавычки; если это слово раскавычить, то как раз и открывается место для потусторонних сил: произошло невероятное!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
