Текст книги "Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг."

Сам Тито признавал в мемуарах: «Ужице невозможно удержать – в этом отношении у меня не было никаких иллюзий. Но я все-таки считал, что немцам не удастся легко осуществить прорыв, так как полагал, что мой приказ о разрушении и минировании шоссе, мостов и горных троп будет выполнен, а это помешает продвижению немецких частей… Около 11.00 29 ноября я получил сообщение, что наша оборона на горе Црнокоса, над Косьеричем, прорвана и что немецкие войска, выйдя в долину реки Лужница, продолжают наступать частью сил к Пожеге, а основными силами к Ужице. Я должен признать, что мы не ожидали такого быстрого прорыва врага на этом направлении. К сожалению, оказалось, что защитники горы Црнокоса, которых насчитывалось 200–250 человек, не сумели удержать свои позиции. Они, правда, успешно отражали атаки вражеских сил вдоль шоссе, но прорыв другой немецкой колонны, наступавшей западнее, через склон, выходящий на оборонительные позиции с фланга, создал для наших сил угрозу на главном оборонительном рубеже и вынудил их во избежание окружения отступить. В ходе двухчасового упорного боя боевая группа «Север» вскоре пополудни сумела прорвать последние оборонительные позиции перед Ужице, которые на горе Трешница и в районе села Пониковица удерживали подразделения Ужицкого и Посавского отрядов, и около 14.00 вступила в Ужице. Не зная, что Ужице пал, Рабочий батальон и две четы Посавского отряда продолжали вести упорные оборонительные на Кадиняче, жертвуя собой, чтобы у остальных наших подразделений было как можно больше времени для отхода на новые позиции, создания завалов, выведении из строя дорог и организации обороны».

Фактически Тито здесь признал, что немцы победили партизан не только благодаря численному и техническому воеводству, но и благодаря лучшему умению воевать. Партизанские саперы, как выяснилось, не успели подорвать и заминировать все, что было необходимо, а достаточно многочисленные отряды не смогли удержать труднодоступные позиции, где численное превосходство противника и его перевес в авиации, артиллерии и танках не могли играть существенной роли. Хотя танков, упоминающихся в книге Любичича, если они и были, могло быть всего несколько штук, и тех трофейных. А, скорее всего, танков и вовсе не было, поскольку в наступлении участвовали, как мы убедились, только пехотные дивизии, которым танков по штату не полагалось. Оборону же Кадиняча Тито пытался представить как необходимую для обеспечения отхода основных сил от Ужице, но тут же проговаривается, что защитники Кадиняча просто не знали, что Ужице уже оставлена. Любичич же прямо пишет, что столь упорная оборона этой позиции в тот момент, когда она уже утратила свое значение, была ошибкой, стоившей лишних потерь. И темпы продвижения немецких дивизий, учитывая пересеченную местность и сопротивление партизан, были совсем не плохими – от 14 до 25 км в сутки.

Кстати, одним из факторов, повлиявших на сроки обороны Ужице, стал взрыв пороховых складов и ружейной фабрики, вероятно, осуществленный немецкими диверсантами.

А Верховный штаб народно освободительных партизанских отрядов и ЦК Компартии Югославии так прокомментировали исход боев под Ужицей: «Исход восьмидневных боев был решен танками и самолетами. Врагу удалось оттеснить нас из Ужице, Любовии, Бании-Башты, Пожеги, Чачака, Ариле и т. д. Но враг не смог разбить нас. Под ударами врага отступала лишь небольшая часть партизанских сил, которые пядь за пядью защищали освобожденную территорию, а затем под руководством Верховного штаба отошли в Санджак, чтобы оттуда продолжать борьбу в Сербии. Большая часть партизанских сил осталась на своей территории. Они лишь отошли вглубь от основных коммуникаций, по которым продвигался враг, и заняли свои прежние позиции, с которых продолжают упорную борьбу против захватчиков и предателей родины».

После разгрома Ужицкой республики немцы, широко применяя практику расстрела заложников, добились того, что собственно в Сербии партизанское движение постепенно сошло на нет. Четники не хотели подставлять под удар своих родных и близких. К тому же они были враждебно настроены по отношению к коммунистическим партизанам и не хотели таскать для Тито каштаны из огня.

Зато в Боснии, а потом в сербских районах Хорватии, а также в Черногории и Македонии армия Тито получила массовую поддержку со стороны сербов, пострадавших от террора усташей Павелича. Позднее к Тито присоединились черногорцы и македонцы, сумевшие сорганизоваться в условиях более мягкой итальянской и болгарской оккупации.

Репрессии со стороны хорватов против сербского и мусульманского меньшинств в Хорватии и Боснии только умножали ряды титовских партизан. В одном только концлагере Ясеновац хорваты убили около 70 тыс. сербов, евреев и цыган. А после депортации сотен мужчин-сербов из района Корацы в Боснии францисканский монах Иво Бркан писал местному хорватскому префекту 31 июля 1942 года: «В пяти окрестных деревнях имеется 500–600 вдов, готовых к замужеству, молодых и аппетитных созданий, которые быстро забыли своих увезенных мужей… Природа берет свое, и теперь эти вдовы хотели бы снова выйти замуж, естественно, за католиков, потому что теперь по соседству нигде нет сербов».

Большую роль играло то, что партизанская армия Тито постоянно перемещалась по стране, и большинство ее бойцов, как правило, не было никак связано с тем районом, где в данный момент находилась партизанская армия. Это делало их относительно менее чувствительными к тому, что за акции партизан немцы расстреливали заложников из числа местного населения.

Первоначально наиболее мощным казалось немцам движение четников, возглавлявшееся полковником (впоследствии генералом) югославской армии Драже Михайловичем, назначенным военным министром королевского правительства в изгнании. Он был очень осторожен в развертывании активных действий против оккупантов. Как пишут Ланц и Гейссер, «сам Михайлович был поражен казнью примерно 35 000 сербских заложников за деятельность четников в ходе Первой мировой войны и был намерен избежать повторения любых подобных наказаний за слишком поспешное восстание сил под его командованием. Таким образом, деятельность четников в основном сводилась к небольшим операциям и саботажу… Антироялистская политика партизан и антикоммунизм четников вскоре привели к братоубийственному конфликту между ними, которым в своих интересах незамедлительно воспользовались немцы. Если четники в основном состояли из местных подразделений, которые можно было созывать в случае необходимости, то партизаны поддерживали большое число крупных и активных мобильных групп, способных передвигаться по стране и не привязанных к какой-либо отдельной местности. Как следствие, партизаны не колебались, как четники, надо ли проводить операции, из-за которых оккупанты могли начать суровое преследование населения, факт, который еще больше усиливал враждебность четников к партизанам. Вскоре среди повстанцев начался конфликт, при котором одни югославские силы нападали на другие югославские силы, уже сражавшихся против оккупантов». Были также отдельные югославские повстанческие отряды, не подчинявшиеся ни Тито, ни Михайловичу.

Как отмечал Рендулич, на Балканах «войскам приходилось вести тяжелую борьбу за свое существование. Чтобы подавить партизанское восстание, нужно было действовать активно и энергично. Методы борьбы партизан заставляли немецкое командование пользоваться аналогичными методами, дабы быстро расправляться с восставшими и спасать жизнь собственных солдат. Через несколько месяцев оккупационным войскам удалось сломить партизанское движение и восстановить спокойствие. Михайлович, видя, какие потери несет его народ от партизанской войны, прекратил борьбу. Таким образом, осенью 1941 года в Сербии опять было восстановлено нормальное положение, не считая отдельных рецидивов со стороны мелких отрядов, переставших подчиняться Михайловичу».

Население Югославии, страдавшее от кровавых межэтнических распрей, этнических чисток, потянулось к коммунистам, с их интернациональной программой и провозглашением равенства всех народов. Противник Тито, Михайлович, 20 декабря 1941 года обнародовал программные тезисы, которые требовали от четников «создать Великую Югославию и внутри ее Великую Сербию, этнически чистую в границах Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины, Срема, Баната и Бачки», а также «бороться за включение в нашу национальную жизнь всех славянских территорий, находящихся во власти итальянцев и немцев (Триест, Гориция, Истрия и Корушка) и территорий в Болгарии и Северной Албании, включая Шкодер». Он прямо требовал «провести чистку государственной территории от всех национальных меньшинств и чуждых элементов», в том числе «Санджак – от мусульманского, а Боснию – от хорватского и мусульманского населения».

Но деятельность четников в большей мере сводилась к декларациям, а не к активной борьбе с немцами или итальянцами. Зато люди Михайловича осуществляли этнические чистки среди боснийского, хорватского и албанского населения.

Уже к концу 1941 года немцы и итальянцы поняли, что их главный противник – Тито. Немцам удалось подавить к началу 1942 года восстание в Сербии и во многом нейтрализовать четников Михайловича, но Тито перенес основные усилия партизанской армии в Хорватию и Боснию – в районы проживания сербского меньшинства, которое подвергалось преследованиям со стороны хорватов и мусульман и охотно пополняло партизанские ряды. Немецкие подсчеты потерь, понесенных югославскими партизанами с начала оккупации до июля 1942 года, дают цифру примерно в 45 тыс. человек убитыми (наверняка преувеличенную), и еще тысячи были отправлены на принудительную работу в Германию и оккупированные территории или помещены в лагеря для интернированных. Вместе с арестованными немцы в качестве превентивной меры вывезли из страны большое число бывших югославских чиновников вне зависимости от того, можно ли было доказать их связь с партизанами.

23 сентября 1942 года в Виннице произошла встреча А. Гитлера с главой «Независимого государства Хорватия» А. Павеличем; Гитлер заявил Павеличу, что из-за повстанческого движения Германия не получила с югославской территории нужного числа рабочих и необходимого сырья. Было решено две хорватские легионерские дивизии, завершающие обучение в Австрии, направить не на Восточный фронт, а в Югославию.

В свою очередь, в ноябре 1942 года Тито основал в Бихаче альтернативное правительство – Антифашистское вече народов Югославии.

Вопреки распространенному мнению, болгарские оккупационные войска в Македонии и части Сербии действовали против партизан даже более жестоко, чем немцы. Так, в марте 1943 года 32 болгарина были убиты и 26 ранены в ходе нападения к югу от Скопье. В ярости болгарские войска расстреляли 288 местных жителей, по 9 за каждого погибшего солдата, сожгли 550 домов и арестовали 715 человек. То, что болгары расстреливали подозреваемых без какого-либо следствия, вынудила немецкого командующего в Сербии потребовать от них проведения тщательного расследования каждого дела до приведения в исполнение смертного приговора. К концу 1943 года болгарские войска в Югославии разложились. Одна из семи болгарских дивизий вообще отказалась сражаться против партизан под влиянием коммунистических агитаторов. Тысячи болгарских дезертиров организовали партизанские отряды, которые при поддержке югославских партизан стали действовать как против немцев, так и против болгарского правительства с баз в Югославии.

В «умиротворенной» огнем и мечом Сербии партизанская борьба тем не менее продолжалась, хотя и в меньшем, чем прежде, масштабе. За первые три месяца 1943 года было зафиксировано 985 нападений и диверсий со стороны партизан. Было убито, в частности, 58 чиновников прогерманской сербской администрации и было разрушено 197 административных зданий.

То, что деятельность мелких групп партизан часто была значительно эффективнее, чем борьба крупных партизанских отрядов, свидетельствует Рендулич. Он признает, что более опасными для немецких войск были не значительные по численности партизанские соединения, а те, кого он называет «домашними партизанами». Они жили «преимущественно среди деревенского населения и, казалось, занимались мирным трудом, как всякие крестьяне и ремесленники. Днем они покидали свою деревню якобы для работы в поле, используя эту возможность, а также и все ночное время для осуществления своих диверсионных актов. Они собирали сведения о дислокации немецких войск, о местах стоянок и маршрутах транспортов, давали приют связным партизанских соединений, находили знающих дорогу проводников и снабжали продовольствием партизанские отряды, проходившие через их деревни. Поскольку “домашние партизаны” жили в непосредственной близости от немецких войск, то многим из них удавалось даже получать работу в немецких комендатурах… Именно они являлись исполнителями тех враждебных актов, от которых немецкие войска могли защититься лишь с большим трудом и в результате которых они несли большие потери…

Боевые действия рассеянных по всей стране “домашних партизан” отличались особым коварством. Они убивали отдельных солдат, нападая из засады, снимали посты в населенных пунктах, бросали ночью гранаты в солдатские казармы, обстреливали связных, уничтожали автомашины, поджигали гаражи, взрывали мосты, закладывали мины у входов в помещения и в переулках населенных пунктов, занятых немецкими войсками, а также на шоссейных дорогах и на полотне железных дорог. Самая важная для снабжения немецкой армии железная дорога Аграм – Белград за одну только ночь была взорвана в 80 местах».

Неудивительно, что партизанские дивизии и корпуса, и даже бригады, не сохранялись в течение длительного времени, после столкновений с немецкими соединениями они рассеивались, и их бойцы переходили на положение «домашних партизан», что делало их почти неуловимыми. Как подчеркивает Рендулич, «крупные партизанские соединения подолгу под ружьем не находились. Просуществовав некоторое время, они расформировывались, бойцы увольнялись в отпуск. Они растворялись в гуще населения и принимались за мирный труд. Путем радиоперехвата можно было постоянно наблюдать такой круговорот роспуска и создания частей партизанской армии».

Положение в Югославии становилось все серьезнее. Поражения вермахта под Сталинградом и на всем южном крыле советско-германского фронта, а также поражение германо-итальянских войск под Эль-Аламейном и высадка американских войск в Алжире изменили ход войны и стратегическую обстановку в бассейне Средиземного моря и вдохновили югославских партизан на еще более решительные удары по оккупантам. Германское командование вынуждено было принимать меты и укреплять свою балканскую группировку как из-за действий партизан, так и для противодействия возможной высадки союзников. 28 декабря 1942 года была издана директива ОКВ за подписью Гитлера, поднимавшая статус командующего вооруженными силами на Юго-Востоке до главнокомандующего. Войска на Балканах были преобразованы в группу армий. Как и маршалу Листу более чем за год до этого, генералу Леру было поручено установить адекватную защиту от высадки союзников и уничтожить все группы повстанцев в тылу. К тому времени итальянские и хорватские войска оставили обширные районы в сельской местности, что позволило партизанам создать там свои органы власти и разместить свои вооруженные силы в населенных пунктах.

В январе – феврале 1943 года немцы при поддержке хорватов и итальянцев провели операцию «Вайс I». Ее целью было уничтожить партизан в гористых районах к западу и северо-западу от Сараево, отбросив их к реке Неретва под удары итальянцев и четников. Немецкие войска, использовавшиеся в операции «Вайсс», включали 7-ю горную дивизию СС и 717-ю пехотную дивизию, недавно прибывшую 369-ю пехотную дивизию, и один полк 187-й пехотной дивизии. Итальянские войска состояли из V корпуса итальянской 2-й армии. Им помогали еще две хорватские дивизии. В ходе тяжелых боев на первом этапе операции немцы и их союзники нанесли партизанам потери в размере более 8500 человек, взяв 2010 в плен. Немецкие потери насчитывали 335 человек убитыми и 101 пропавшими без вести, хорватские потери были в той же пропорции. У державшихся пассивно итальянцев потери были значительно ниже. В то же время во время прорыва через итальянские линии партизаны 17 февраля 1943 года в Прозоре, у реки Рамы, пленили батальон итальянцев. Затем все пленные были расстреляны, кроме шоферов, которые должны были везти боеприпасы и раненых. Тела убитых были сброшены в Раму.

В конце февраля – первой половине марта 1943 года прошла операция «Вайс II». Она не принесла большого успеха из-за неудачных действий итальянцев, на которых на этом этапе пришлась основная тяжесть боев. Основной массе партизан, в том числе и Тито со своим штабом, удалось прорваться через позиции итальянцев и четников и скрыться на юге и юго-востоке в труднодоступных горных районах Герцеговины, Черногории и восточной Боснии. Единственным стратегически важным результатом операции стало обеспечение безопасности бокситовых рудников в Далмации. Кроме того, немцев в тот момент устраивало, что Тито нанес значительные потери четникам, которых опекали итальянцы и которых особо опасались немцы в случае союзной высадки на Балканах. Делегаты Тито в Горни-Вакуфе 11 марта 1943 года подписали соглашение с германскими представителями насчет совместной борьбы против западных союзников, в случае их высадки на Балканы, и четников. Для немцев это соглашение было лишь дипломатическим прикрытием следующей операции под кодовым названием «Шварц». Для Тито это тоже было дипломатической игрой с целью выиграть время и ослабить давление со стороны немецких войск. Воевать он собирался только с четниками, но отнюдь не с англо-американскими войсками.

В мае – июне 1943 года немецкие войска в Хорватии и Боснии провели операцию «Шварц», одной из целей которой было разоружение многочисленных отрядов четников, которым ранее итальянское командование поставляло оружие, рассматривая как противовес не только партизанам Тито, но и хорватам. Немецкое командование опасалось, что в случае высадки союзников на Балканах четники будут действовать заодно с американскими и британскими войсками. Под немецким давлением Муссолини незадолго до того, как был свергнут, распорядился прекратить помощь четникам. В качестве подкрепления немецкие войска получили 1-ю горную дивизию, прибывшую с Восточного фронта, а также боевую группу 104-й легкой дивизии из Сербии. Немецкое нападение оказалось для четников полной неожиданностью. Они понесли большие потери. Немцы взяли в плен командира четников в Черногории майора Джурисича вместе с 4 тыс. его бойцов, вынудив Михайловича бежать назад в Сербию с остатками своих войск. Вслед за этим 120-тысячная группировка немецких, итальянских, хорватских и болгарских войск нанесла поражение 20-тысячной армии Тито в сражении на берегах реки Сутьеска, в котором сам Тито был ранен в руку осколком бомбы. В этом сражении пленных не брали, а партизанам так и не удалось спасти своих раненых. Отступать титоистам пришлось под непрерывными бомбежками и артобстрелами. Партизаны потеряли убитыми более 7 тыс. человек.

20 июня 1943 года командующий немецкими войсками в Хорватии ген. Р. Лютерс доложил в ОКВ, что партизаны Тито «отлично организованы, имеют искусное руководство, чрезвычайно подвижны, активны в обороне и обладают высоким боевым духом, вызывающим изумление». А главнокомандующий Юго-Востока генерал-полковник люфтваффе Александр Лер так охарактеризовал бои на Сутьеске: «Сражение оказалось чрезвычайно тяжелым… Яростное наступление партизан на участке 2-го батальона 369-й дивизии (хорватской) привело к прорыву линии фронта у Йеласки и Мильевины. Силам противника удалось отступить через этот прорыв и скрыться в горах в северном направлении. Немецкие войска были слишком измотаны, чтобы помешать им, кроме того, у нас не было резервов». Тем не менее у Тито под непосредственным командованием осталось не более 10 тыс. человек, с учетом присоединившегося к партизанам отряда усташей под командованием Сулеймана Филипповича.

23 июня 1943 года Тито начал свой «долгий марш» из Черногории обратно в Боснию и Герцеговину. В начале августа партизаны оказались в Западной Боснии, откуда итальянцы только что отвели свои войска к побережью, поскольку после свержения Муссолини началась их эвакуация с Балкан. Армия Тито легко справилась со слабыми хорватскими отрядами. Далее путь лежал в Бихач. По пути титоисты сожгли несколько сербских сел, поддерживавших Михайловича, и казнили три сотни четников. В 1972 году Тито признавался: «Освободительная борьба была настоящей гражданской войной, но мы в то время не признавали ее таковой, потому что это могло нанести вред нашему делу».

После свержения Муссолини немцы начали готовиться к возможной капитуляции Италии и стали постепенно заменять итальянские гарнизоны на Балканах немецкими. Зачастую итальянцы оставляли территорию еще до прихода немцев, и немецким войскам приходилось очищать ее от партизан. Немцы рассчитывали, что часть оккупационных зон Италии в Югославии и Греции возьмет на себя Болгария, но царь Борис отказался перебросить войска с турецкой границы. Как отмечают Ланц и Гейссер, «сильно волнуясь из-за возможности вступления Турции в войну на стороне Союзников, болгары не использовали свои основные боевые силы, посылая для службы в гарнизонах в болгарской зоне в Греции и Югославии второразрядные дивизии и более старых резервистов». Наблюдалось также значительное падение боеспособности хорватской армии и полиции, из которой росло дезертирство. Более или менее боеспособными оставались только две дивизии хорватских легионеров, подготовленных немцами. Их первоначально собирались отправить на Восточный фронт, но затем бросили против югославских партизан.

К концу июня 1943 года из Франции, где она была на переформировании после использования на северном и центральном участке Русского фронта, прибыла 1-я танковая дивизия. Под начало вновь сформированного штаба LXVIII корпуса, который был резервом группы армий и получил задачу по защите Пелопоннеса, попали 1-я танковая и 117-я легкая дивизии. Две другие дивизии находились на стадии формирования – 100-я легкая дивизия в Хорватии и 297-я пехотная дивизия в Сербии. Болгары увеличили численность своих оккупационных войск до семи дивизий. К концу июня в распоряжении немцев были 3 болгарские, одна итальянская и 12 своих дивизий, разбросанных по тем районам Балкан, которые находились под номинальным немецким контролем. В их распоряжении также было несколько отдельных полков и охранных батальонов, Русский охранный корпус и некоторое количество батальонов береговой обороны и вспомогательных частей. Сербские и хорватские коллаборационистские формирования предполагалось использовать только для решения вспомогательных задач. После поражения в Северной Африке, высадки союзников в Сицилии и свержения Муссолини их надежность внушала законные сомнения.

Ланц и Гейссер так оценивают ситуацию на Балканах накануне капитуляции Италии: «В Греции оккупантам противостояли ЭЛАС и ЭДЕС, насчитывавшие по немецким оценкам от 18 000 до 20 000 человек; в Югославии от 50 000 до 60 000 партизан и от 12 000 до 15 000 четников (только мобильные группы); в Албании всего насчитывалось до 20 000 повстанцев, самой сильной группой из них была группа коммунистического лидера Энвера Ходжи. Многочисленные эксцессы со стороны оккупантов, особенно хорватских усташей, привели к враждебности со стороны больших групп населения. Такое изменение в настроении было быстро использовано вождями повстанцев, особенно коммунистами, которые использовали националистические лозунги и лозунги народного фронта, чтобы завоевать симпатию и поддержку населения. Многие бывшие коллаборационисты были прощены и приняты в повстанческие отряды, которые росли и от притока итальянских и болгарских дезертиров.

Неизбежность победы союзников стала очевидной для масс балканского населения к середине 1943 года (после поражений немцев России, в Тунисе и на Сицилии. – Б.С.), и мало кто хотел, чтобы его ассоциировали с проигрывающей стороной и репрессиями. Щедрое использование золота связными командами союзников привело ряд независимых горских вождей в лагерь повстанцев, а обещание предоставить оружие обеспечило лояльность многих кланов в более удаленных регионах».

Командующий немецкими войсками на Балканах фельдмаршал барон фон Вейхс, назначенный на эту должность 26 июля 1943 года, докладывал в ставку, что его противник – сильная, приспособленная к боям в гористой местности, хорошо вооруженная и централизованно управляемая армия. Он справедливо считал, что главный враг рейха на Балканах – Иосип Броз Тито. По реальной боевой мощи его армия превосходила не только все остальные вооруженные формирования в Югославии, но и партизанские армии в Греции и Албании, вместе взятые. Еще более определенно высказывался рейхсфюрер Гиммлер: «Он наш враг, но мне хотелось бы, чтобы у нас в Германии был десяток таких Тито – лидеров, обладающих огромной решимостью и крепкими нервами…»

Итальянская армия на Балканах в момент капитуляции насчитывала 380 тыс. человек и состояла из 31 дивизии. После итальянской капитуляции началась настоящая гонка между партизанами и немцами – кто первый разоружит итальянские войска.

Некоторые итальянские части, опасаясь мести партизан, предпочитали дождаться немцев, другие, не участвовавшие в карательных операциях, более охотно сдавались партизанам. Более 4 тыс. итальянских солдат и офицеров в Далмации, Словении и Хорватии дезертировали и присоединились к партизанам. Партизаны Тито заняли Сплит и овладели значительными запасами снаряжения и вооружения. Четники Михайловича также смогли занять ряд прибрежных городов Далмации и поживиться итальянскими запасами. Многие четники присоединились к партизанам Тито. Часть Далмации заняли хорватские войска.

К концу сентября 1943 года на Балканах было сосредоточено 14 немецких дивизий, численность которых вместе со вспомогательными частями составляла 600 тыс. человек. А к концу 43-го немцев на Балканах было уже 700 тыс. человек, объединенных в 20 дивизий. Армию партизан в Югославии немцы в тот момент оценивали в 145 тыс. человек, из которых не менее 90 тыс. человек находились под командованием Тито.

4 октября 1943 года немецкие войска 2-го танкового корпуса СС (44-я и 71-я пехотные дивизии, 1-й танковый полк 1-й танковой дивизии СС «Адольф Гитлер», 21-й танковый и 901-й моторизованный полки) группы армий «Б» в Северной Италии в ходе боев 2–4 октября полностью овладели коммуникациями между гг. Триест, Риека и Пула, блокировав в центре п-ова Истрия две бригады и четыре партизанских отряда. А уже 11 октября немецкие войска завершили их ликвидацию. Части немецкого 901-го моторизованного полка, прорвавшись через Горски-Котар, деблокировали гарнизон СС в Огулине, осажденном частями 8-й Пролетарской дивизии НОАЮ.

17 октября 1943 года на освобожденный частями НОАЮ о. Вис морским путем начала поступать военная помощь западных союзников из Италии. Она, а также главным образом трофеи, захваченные у итальянцев, позволили Тито удвоить численность своей армии.

Осенью 1943 года немецкому командованию удалось разгадать код, с помощью которого партизаны шифровали свои радиограммы, так что приказы и донесения армии Тито, отправлявшиеся по радио, довольно быстро становились известны в немецких штабах. Как отмечал тогдашний командующий 2-й танковой армией Л. Рендулич, службе радиоперехвата его армии «удалось расшифровать кодовую таблицу партизан Тито. Радиосредства Тито поставляли в большом количестве англичане. Использовались эти средства широко и беззаботно. Радиостанции были в корпусе, дивизиях и бригадах. Приказы Тито и донесения из соединений передавались в большинстве случаев по радио. Код время от времени менялся, однако достаточно было перехватить 30 радиосообщений, чтобы расшифровать новый. Место расположения раций, если этому не препятствовали сильные помехи, могли определить пеленгаторные станции. Все это позволяло получать таким путем важнейшие данные, которые всегда учитывались при проведении крупных операций».

Благодаря английской помощи югославские партизаны имели возможность гораздо шире использовать радиосвязь, чем, например, советские партизаны. Это помогало оперативнее управлять партизанскими отрядами и быстрее реагировать на изменение обстановки. Но то же радио таило в себе и серьезную опасность, ибо противник читал партизанские донесения и посредством пеленгаторов определял местоположение партизанских группировок. Трудно сказать, что здесь перевешивало.

Конечно, англичане, поставляя рации югославским партизанам, заботились прежде всего о том, чтобы оперативно получать информацию об изменении германских войск на Балканах. Но непосредственного взаимодействия у партизан Тито с англо-американскими войсками все же не было, поскольку союзники отказались от высадки на Балканском полуострове. Поэтому то число раций, которое было у югославских партизан, возможно, даже превышало их реальные нужды.

Гораздо большую проблему, чем радиосвязь, представляло для партизан Тито снабжение продовольствием. Как отмечал Рендулич, «продовольствие большей частью реквизировалось у местного населения, которое в условиях войны само имело лишь очень скудные запасы. Поэтому партизаны постоянно испытывали большой недостаток в продуктах питания. Только чрезвычайной неприхотливостью балканских народов и можно объяснить ту выносливость партизан, которая помогала им преодолевать неимоверные лишения. Небольшое количество продовольствия они получали от союзников, доставлявших его по воздуху. Таким же образом, но, правда, в ограниченных размерах им забрасывалось оружие и боеприпасы. Единственное, в чем союзники им не отказывали, была взрывчатка. Позднее союзники стремились осуществлять снабжение по морю. Предметы снабжения доставлялись на острова Далмации, затем на побережье Хорватии, а оттуда – в глубь страны. Но этот путь был закрыт, когда немецкие войска оккупировали острова и стали зорче охранять берега Югославии». В ходе зимнего наступления 1943/44 года вермахт вытеснил партизан Тито из Словении, Адриатического побережья и северо-восточной Боснии.

Вот как охарактеризовал действия немецких войск в Югославии в последние месяцы 1943-го и первые месяцы 1944 года Л. Рендулич: «В последующие месяцы начались затяжные операции против партизан, во время проведения которых немецкому командованию однажды пришлось ввести в бой сразу пять дивизий. В этом бою было уничтожено восемь партизанских дивизий, которые потеряли до 5 тыс. убитыми и 10 тыс. пленными.