Текст книги "Темный соперник"

Ройс молчал, ожидая, когда королева успокоится.

Элли украдкой вопросительно посмотрела на него. Молчи и ничего не предпринимай. Дай ей насладиться триумфом.

Внешне Ройс оставался спокоен и непроницаем, как скала, но внутри него клокотал гнев.

– Отдай нам платье!

Элли сделала глубокий вдох. Жанна вознамерилась унизить ее и вполне в этом преуспела. Просто невероятно, что она вынуждена подчиняться этому монстру в юбке! Что ж, она подчинится, подумала Элли и, окинув взглядом придворных дам и стражников, расстегнула молнию. Красное платье упало на пол вокруг ее ног.

Все застыли в оцепенении.

Элли же осталась стоять в одних белых стрингах, щеки ее пылали от смущения и стыда. И все же она нашла в себе силы выйти из красного шифонового круга с гордо поднятой головой.

При этом от нее не скрылась еле сдерживаемая ярость Ройса, его возмущение происходящим.

Все в порядке, мысленно попыталась ободрить его Элли, мне все равно не нравилось это дурацкое платье.

Казалось, Ройс вот-вот взорвется и обрушит на Жанну весь свой гнев, но все-таки сдержался и, сбросив с себя плед, накинул его на обнаженное тело Элли. Ее благодарность ему не знала границ. Ройс тем временем поднял платье и передал его королеве.

Жанна посмотрела сначала на Элли, затем перевела взгляд на Ройса.

– Сегодня ты придешь ко мне, Руари, и не будешь думать о леди Монро. Она отправится в башню.

Ройс промолчал. Просто невероятно, но лицо его вдруг сделалось спокойным, ничего не выражающим. Он слегка наклонил голову.

Жанна хлопнула в ладоши. Одна из придворных дам подошла и почтительно вручила ей платье. После секундной паузы королева встала и вместе со свитой покинула зал.

Элли повернулась к Ройсу, и он заключил ее в объятия.

– Принеси мне того щенка, – со слезами на глазах попросила она.

* * *

Элли играла со щенком. Веселый песик так и норовил лизнуть ее в щеку. Исцеление животного заняло у нее минуты три, верный признак того, что силы вернулись к ней в полной мере.

Она сидела на кровати, нежно поглаживая щенка, устроившегося у нее на коленях, и думала о стервозной королеве. Теперь она точно знала, что ей делать.

Она была целительницей, а ее магия – белой магией. В какой-то момент Элли подумала, что неплохо бы владеть и черной. Тогда она могла бы читать заклинания, как Табби или даже Сэм, а ведь Сэм даже не профессионалка в этом деле.

Увы, никакая она не колдунья и никогда не умеет читать заклинания. Зато она внучка великого и могучего божества.

А не попробовать ли ей применить свою силу, чтобы вывести Жанну с поля боя?

Но нет, это шло бы вразрез с ее характером и моральными принципами. Ведь она пришла в этот мир, чтобы помогать людям. Кто спорит, Жанна крайне неприятная, опьяненная властью особа, но зла в ней нет. И все же Жанна сумела настроить Элли против себя. Эта вздорная бабенка вела себя с Ройсом как с последним жиголо. Элли же не собиралась делить своего мужчину с кем-либо, равно как и терпеть его унижение.

Оставив щенка резвиться на одеяле, Элли встала с кровати и, погрузившись в мрачные мысли о том, что ей придется сделать, подошла к висевшему над сундуком зеркалу. Вместо собственного отражения на нее, с печатью тревоги на челе, смотрело лицо матери.

Элли резко обернулась, но за спиной никого не было. В растерянности она снова посмотрела в зеркало. Но нет, лицо матери исчезло, и она снова смотрела на свое отражение.

Со вчерашнего дня, когда Эласед явилась ей в святилище на Айоне, произошло столько событий, что Элли совершенно забыла рассказать об этом Ройсу, да и сам факт почти выпал у нее из головы.

– Мама, что случилось? – спросила она. Странно, но она уже начала про себя называть мать ее кельтским именем – настоящим именем, а не английским вариантом.

Увы, Эласед больше в зеркале не появилась.

Это был третий раз после той вечеринки в Саутгемптоне, когда мать являлась ей. К чему бы это? Что все это значит? Элли была уверена: в прошлый раз мать пыталась ее предостеречь. Но что означало сегодняшнее появление матери в зеркале, Элли разгадать была не в силах. Несомненно одно – Эласед выглядела испуганной.

Элли взяла на руки щенка и прижала его к груди. Песик радостно тявкал и лизнул ее щеку. Всякий раз, когда она ощущала присутствие зла, она жалела о том, что не может поговорить с матерью.

Но что это? Элли прислушалась. Неужели зло? Где же оно?

Похоже, что в зале на первом этаже.

Нет, не могучее, всепоглощающее зло, исходившее от Моффата, а слабое, иное по своей природе, более приземленное и человеческое. Снизу тянуло не темной жаждой, не жаждой власти или удовольствий, а физической боли и материальной наживы.

И Элли поспешила вниз. Застав в зале Эйдана, а рядом с ним и Ройса, она застыла в растерянности. Магистры стояли возле стола вместе с худощавым мужчиной, одетым в английское платье. От незнакомца исходил темный дух, от которого Элли едва не вывернуло наизнанку. Она тотчас поняла: он и есть источник того зла, присутствие которого она почувствовала, находясь у себя наверху.

Заметив Элли, незнакомец посмотрел на нее темными, пустыми глазами, в которых читалось лишь желание причинять боль и страдания. Хотя Элли и видела его впервые, однако не сомневалась, что он делал это тысячи раз, и будет и впредь продолжать в том же духе.

Ройс с хмурым лицом подошел к ней. Элли бросила взгляд на стол и увидела какой-то документ. Присутствие бездушного незнакомца приводило ее в замешательство, но настоящим злом, словно ледяным ветром, веяло именно от страницы. Эта волна зла была в сотни раз сильнее, чем та, что исходила от незнакомца.

– Кто это, Ройс? – спросила Элли, опуская щенка порезвиться на полу.

– Годфри Спек. Он привез послание с юга, – уклончиво ответил Ройс.

Элли посмотрела в его серые глаза и замерла. Вместо Ройса перед ней возник образ епископа Моффата. Вот он, высокий, белокурый, греховно красивый, сидит за столом из черного дерева с бокалом вина в руке. Моффат был облачен в алую бархатную мантию. На столе перед ним – перо и свиток пергамента. Элли не обладала даром Видения, но образ, представший перед ней, был до невозможности отчетлив и почти реален. У нее не возникло ни малейших сомнений в том, что в данный момент Моффат сидит где-то за столом и думает о ней, пытаясь с помощью телепатии проникнуть в ее сознание. Епископ приветственно поднял бокал, как будто пил за ее здоровье, и с ехидной улыбкой смотрел ей в глаза.

Элли с трудом стряхнула с себя кошмарное видение и вернулась к реальности. Ее взгляд переместился на посланца, стоящего возле стола. После того как сам Моффат в некотором роде поздоровался с ней через сотни миль и, возможно, столетий, ей было сложно воспринимать Спека всерьез.

Ройс вновь мысленно заговорил с ней. Стой здесь, я отошлю Спека в обратный путь.

Хорошая мысль! – ответила Элли. Не думаю, что такого стоит оставлять на ночь в стенах Кэррика. Она подошла к Эйдану – тот являл собой образец невозмутимости и спокойствия.

– Какой ответ я должен передать его светлости? – осведомился у Ройса Спек с подобострастной улыбкой.

– Вот мой ответ! – сказал Ройс и, разорвав пергамент пополам, отдал обе половинки Спеку. – Мой стражник проводит тебя прочь с земель Морверна. И если на рассвете пропадет или будет найден покалеченным или мертвым хотя бы один мужчина, женщина или ребенок, я лично отправлю тебя в ад.

– Я ехал сюда два дня без передышки. Разве вы не предоставите мне ужин, вино и постель? – возмутился Спек.

Ройс пропустил его слова мимо ушей.

– Если же выяснится, что были покалечены лошади, овцы или иной домашний скот, я тоже доберусь до тебя, – продолжил он. – И тогда, Спек, я с наслаждением сверну тебе шею.

Ройс пересек зал и распахнул дверь, в которую тут же вошло шестеро стражников.

– Препроводите его с моих земель. Будьте осторожны, не поворачивайтесь к нему спиной.

Спек посмотрел на Элли. В его взгляде пылала дьявольская смесь злобы и похоти. Элли инстинктивно отшатнулась назад, как будто это могло оградить ее от черных мыслей этого подлого создания. Словно ощутив ее омерзение, Эйдан тотчас положил ей на плечо руку. Губы Спека покрылись слюной; он их облизал и торопливо вышел из комнаты. Ройс захлопнул за ним дверь.

Увы, зло осталось витать в закрытом пространстве зала, ибо его источник, разорванное послание, никуда не исчез.

Элли посмотрела на половинки пергамента у себя под ногами. Сомнений не было: Спек нарочно выронил их и оставил лежать на полу. В душе шевельнулось дурное предчувствие.

Моффат откинулся в резном, похожем на трон кресле и, подняв руку, помахал пальцем. Отблески свечей заиграли на его рубиновом кольце-печатке. Скоро, Эйлиос, скоро.

Элли едва не вздрогнула от страха. Голос Моффата прозвучал в ее голове так же отчетливо, как и голос Ройса.

– Какого черта надо епископу? – воскликнула она.

Ройс и Эйдан переглянулись, и это не ускользнуло от ее внимания.

– Слушайся Ройса, – посоветовал ей Эйдан. – Похоже, ты поторопилась покинуть Айону!

Элли притворяться было бесполезно.

– Мне пришлось уехать. Я больше не могла там оставаться, у меня не оставалось другого выбора.

– Понимаю. Но после сегодняшней ночи тебе больше не придется беспокоиться по поводу королевы. – Эйдан самодовольно улыбнулся и направился вверх по лестнице.

Элли не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, повернулась к Ройсу:

– Подожди минуту! Ты попросил его прийти к Жанне?

– Он был не против. С ним она быстро забудет обо мне.

– Но так нечестно! – возмутилась Элли.

– Эйдан молод, полон сил и желания, Эйлиос, – терпеливо объяснил Ройс. – Не окажись он сегодня ночью в кровати Жанны, то наверняка оказался бы в чьей-либо еще. Думаешь, она единственная знатная особа, которая пользуется своим положением, чтобы заманивать к себе любовников?

Для Элли такие нравы были в новинку, но она решила, что Ройс прав. Как ни плохо она знала историю, фигура легендарного Генриха VIII была ей знакома. И это был не единственный монарх, кто заманивал любовниц короной. И ей не было обидно за Эйдана, потому что этот красавчик сам был еще тот прохвост. Королева – молодая, красивая и пылкая женщина. Эйдан наверняка и сам был не прочь запрыгнуть к ней в постель, чтобы на славу поразвлечься.

– Тогда мы еще должны сказать ему спасибо.

– В некотором роде – да.

Элли поймала на себе серьезный взгляд его серых глаз и ощутила его беспокойство. Правда, на этот раз Жанна была ни при чем.

Элли смотрела в его глаза, и в голове начали складываться слова. Ей показалось, что она почти читает его мысли. Она попыталась найти хоть какой-то смысл в читавшейся абракадабре, но, увы, ничего не вышло.

Внезапно перед ее мысленным взором возникла буква Э, дымком взвилась вверх и исчезла; затем буква Л, а после нее А.

– Ты думаешь о моей матери! – воскликнула она.

Ройс вздрогнул.

– Что случилось? – допытывалась Элли. – О чем говорилось в том письме? Я знаю, оно было от Моффата.

Ройс отошел к окну.

– Гонец – не более чем уловка, – ушел он от ответа на ее вопрос.

Элли это не понравилось.

– О чем говорилось в письме?

Он явно не хотел отвечать.

– Не важно. Не имеет значения. Я сумею тебя защитить. Ничего не бойся – ни сейчас, никогда. Давай поговорим о том, что нам делать в ближайшие несколько дней. – Ройс немного успокоился. – Пока Жанна занята Эйданом, я могу увезти тебя далеко отсюда.

– В другое время? Чтобы спрятать меня и вернуться обратно сюда? – Элли отрицательно покачала головой. – Ройс, нам надо поговорить. Вчера в церкви на острове мне являлась моя мать. Она выглядела чем-то встревоженной, я бы даже сказала, напуганной! Мне кажется, она пыталась меня о чем-то предупредить. И я снова видела ее только что, наверху, в моей комнате. Что-то очень нехорошее происходит или вот-вот произойдет.

Глаза Ройса сверкнули, и он поспешил отвернуться.

Элли схватила его за ворот.

– Что ты пытаешься скрыть от меня?

Ройс чертыхнулся, но все-таки посмотрел ей в глаза.

– Моффат играет с нами в игры, Эйлиос, вот и все. Эласед умерла.

У Элли созрело нехорошее подозрение.

– Ты причисляешь Моффата и мою мать к одной шайке?!

– Это все уловки, – твердо повторил он.

– Тебе лучше сказать мне, что написал Моффат, что ему надо!

Ройс обреченно вздохнул.

– Он хочет обменять тебя на Эласед.

Глава 15

Элли вскрикнула и чуть не упала. Ройс поддержал ее.

– Я не верю, Эйлиос, что Моффат схватил твою мать. По-моему, Эласед мертва, причем давно. Она умерла несколько столетий назад.

Элли пошатнулась. Она почти не слышала, что он ей говорил. Что, если ее мать все-таки жива? Что, если каким-то чудом, благодаря своей удивительной животворной силе, ей удалось избежать смерти? Что, если смерть Эласед в двадцать первом веке – это не более чем хорошо разыгранный спектакль? А может, она пленница Моффата вот уже несколько столетий?

– И все-таки, вдруг моя мать жива? И Моффат держит ее в темнице? – воскликнула она, задыхаясь.

– Он играет с тобой, – резко ответил Ройс. – Твоей матери давно нет в живых.

Несмотря на все ее муки, когда даже самые простые мысли давались ей с великим трудом, ощущения не оставили ее, и это вселяло надежду.

– Что, если в тот день, в тысяча девятьсот девяносто втором году ей каким-то образом удалось обмануть смерть? Что, если внешне она могла показаться мертвой, но целительная сила вернула ее к жизни? О боги! Тогда понятно, почему она так напугана и то, чему я стала свидетельницей.

– Ты тешишь себя ложной надеждой, – воскликнул Ройс, – а это только на руку Моффату!

– То есть ты хочешь сказать, что это всего лишь жестокий розыгрыш? – спросила Элли, дрожа всем телом.

– Будь твоя мать жива, то почему она к тебе не пришла? Не пришла ко мне, на Айону, в Святилище? Ее никто в глаза не видел вот уже более двухсот лет!

Элли пошатнулась и обняла себя за плечи.

– Потому что она была пленницей или же… потому что была вынуждена спасаться бегством! Так что вполне может статься, что она до сих пор жива и разговаривает со мной при помощи телепатии.

Элли зарылась лицом в ладони. Странно, но она прониклась уверенностью: ее мать жива, она пленница в лапах злодея Моффата. Да, но если демон держит ее в темнице, значит, ее целительная сила уже не такая, как прежде, она истощена, и это причиняет матери страдания! От этих мыслей Элли сделалось так страшно, что у нее едва не помутилось сознание.

– Мы должны принять это предложение! – воскликнула она. – Я молодая и сильная. Мы должны, мы обязаны спасти Эласед! Я готова занять ее место! Ройс, пойми, я не могу допустить, чтобы моя мать терпела такие жестокие муки.

Ройс побледнел.

– Пока я жив, я никогда не допущу такой сделки, – резко возразил он.

Элли передернуло от ужаса. Страшно подумать, что может быть с Эласед.

– Она мертва, – твердо повторил Ройс. – Ты же позволяешь Моффату играть с тобой, как кот с мышкой.

– И все-таки для меня моя мать жива, – возразила Элли. – Я не могу представить ее мертвой! И если существует хотя бы один шанс из тысячи, что она жива и находится во власти Моффата, мы обязаны ее спасти.

– Эйлиос. – Ройс обнял ее и привлек к себе. Голос его звучал негромко, но твердо. – Мы отправимся к Блэквуду. Его владения всего в нескольких милях от замка Моффата. Блэквуд давно шпионит за этим дьяволом. Думаю, от него мы узнаем нужные нам вещи. Прошу тебя об одном – доверься мне. И думай только о том, что знаешь точно.

Элли заглянула Ройсу в глаза и крепко схватила за руки. Одну вещь она знала точно: после многих лет молчания ее мать пытается ей что-то сказать. И еще – Эласед чего-то боится.

– А если Эласед жива? Если она пленница Моффата?

– Тогда мы ее освободим.

Элли энергично кивнула в знак согласия.

– Да, мы ее освободим, ты и я, вместе!

Ройс слегка отстранился от нее.

– Я освобожу ее сам, а если не смогу сделать этого в одиночку, то позову на помощь Эйдана, Малькольма и других Магистров. Ты же останешься ждать меня там, где я тебе велю!

Элли улыбнулась хмурой улыбкой.

– Я пойду с тобой – и буду сражаться с тобой бок о бок! Я не позволю, чтобы ты перебросил меня куда-нибудь в будущее, пока сам будешь изображать из себя героя! Слишком велик риск!

Ройс задумался.

Элли не нужно было читать его мысли, чтобы понять: он обеспокоен тем, что сейчас она находится слишком близко от границ владений Моффата.

– Ройс, – еле слышно произнесла она и взяла его лицо в ладони. – Умоляю, выслушай меня. Если моя мать жива, значит, ей больно, иначе она совершила бы прыжок. Если она жива, то нуждается в исцелении. И я могу исцелить ее! Или ты забыл, что мы хотим побороть того, кто в две тысячи седьмом году стал причиной твоей собственной гибели?! Что, если ты тоже нуждаешься в исцелении? – Неожиданно ей сделалось страшно. – Как я могу оставаться в безопасном месте, когда ты рискуешь собственной жизнью! Я люблю тебя! Пойми, мы должны быть вместе – несмотря ни на что!

– Нет, ты поступишь так, как я тебе скажу, – это в твоих собственных интересах, – резко возразил он и, оттолкнув ее от себя, решительно зашагал прочь.

Элли осталась стоять, дрожа всем телом.

– Ты даже не представляешь, как мне страшно! – крикнула она ему вслед.

Ройс обернулся.

– Я не против, чтобы ты была со мной рядом, Эйлиос. Мне даже спокойнее, когда ты у меня на виду. Но сначала ты должна дать мне клятву.

Элли напряглась.

– Поклянись мне душою собственной матери, что будешь меня слушаться. Мы на войне, и последнее слово должно оставаться за мной. Пойми, что доверия к тебе у меня нет, – добавил он.

Элли съежилась.

– Но почему? Почему ты не доверяешь мне?

– У тебя добрейшее сердце, но опрометчивая душа. Стоит мне отвернуться, как ты уже готова броситься в бой или начать исцелять. Одному богу известно, что может с тобой случиться. Стоит мне отвернуться, как ты уже ранена или вообще мертва.

Он думал об одном – как ее защитить.

– При одном условии – что ты не станешь требовать от меня невозможного, – произнесла она.

Он шагнул назад к ней. Глаза его пылали расплавленным серебром.

– Нет! Я требую лишь то, что считаю правильным, ты же почему-то считаешь меня средневековым тираном! Нет, если я что-то велю, значит, ты подчиняешься мне, независимо от того, согласна ты со мной или нет.

– Это несправедливо, – возразила Элли дрогнувшим голосом.

– Если Эласед жива и находится в лапах Моффата, это ведь тоже несправедливо, – парировал Ройс.

Эти его слова рассеяли все ее сомнения.

– Хорошо, уговорил. Обещаю тебе всегда и во всем тебя слушаться.

Лицо Ройса тотчас приобрело довольное выражение, голос смягчился.

– Подойди ко мне.

Элли на мгновение задумалась, но потом все-таки подошла к нему. К ее великому удивлению, Ройс притянул ее к себе и, заключив в объятия, нежно прижал к своему крепкому, мускулистому телу. Внезапно до Элли с поразительной ясностью дошло, что он задумал, и сердце ее от страха ушло в пятки.

– Прямо сейчас? – спросила она, объятая ужасом.

Ройс прильнул щекой к ее волосам и еще крепче прижал ее к себе. Элли было слышно, как стучит в груди его смелое, мужественное сердце.

– Запомни, боль закончится. Тебе будет казаться, что она длится вечно, но на самом деле это будет всего лишь одно короткое мгновение.

Элли закрыла глаза.

– Я надеялась, что до этого не дойдет.

– Верно. – Ройс поцеловал ее волосы. – Я никуда тебя от себя не отпущу, красавица.

Элли подняла глаза, и в этот миг его губы накрыли ее рот.

И, несмотря на то, что должно было вот-вот произойти, сердце ее внезапно наполнилось волнением. Увы, слишком поздно, ибо незримая сила бросила их со скоростью света через весь зал. Элли поняла: этот поцелуй – лишь способ облегчить боль от прыжка сквозь время.

Затем губы Ройса переместились на ее щеку, и она закричала.

* * *

Они летели сквозь пространство и время, и от ужаса невозможно было дышать. Элли были видны звезды, такие яркие и близкие, что казалось, до них можно дотянуться рукой. А еще мимо нее промелькнуло несколько лун и несколько солнц. Боль сделалась невыносимой. Ощущение было такое, будто все ее внутренние органы расплющились, прижатые к костям скелета. Из горла рвались рыдания. Казалось, еще мгновение, и все ее внутренности вырвутся наружу, выдернутые нечеловеческой скоростью прыжка сквозь время. Но куда страшнее была мысль о том, что череп не выдержит и треснет, как яичная скорлупа, и мозг разлетится во все стороны фонтаном брызг.

Ройс еще крепче прижал ее к себе. В отличие от нее он не издал ни звука.

Наконец они приземлились. Голова раскалывалась от боли. От света звезд и многочисленных лун глаза на мгновение сделались незрячими. Наконец Ройс облегченно крякнул.

Элли же едва могла дышать. Впрочем, нечеловеческая боль, неизбежная спутница путешествий во времени, постепенно отступала, оставляя лишь неприятную пульсацию в голове. Ощущение было такое, будто они с огромной высоты рухнули на бетон.

– Потерпи, сейчас пройдет, – прошептал Ройс сдавленным голосом.

По холодным щекам Элли катились жгучие слезы. Вскоре до нее дошло, что они с Ройсом лежат на влажной земле. Зато к ней, причем очень даже быстро, возвращалось дыхание, частое и поверхностное, а с ним подняли голову и новые страхи. Но тут она поняла, почему задыхается – это Ройс прижимал ее к земле своим могучим телом.

Он сжимал ее в своих мощных объятиях, с силой прижимая к мускулистой груди, и словно клещами стиснул ногами ее ноги. И стоило ей во всей полноте ощутить близость его тела, как к ней тотчас вернулись все чувства.

Пульс бился в бешеном ритме, разгоняя кровь во всем его теле. От Элли не скрылось, насколько он возбужден. Боже, как такое может быть? Или физическая боль от прыжка сквозь время способна перейти в не менее сильную похоть? Впрочем, в следующее мгновение ее собственное тело ответило на немой призыв его мужского естества.

Его большая сильная ладонь легла ей на лицо, глаза его радостно сверкнули. Он улыбнулся ей обольстительной улыбкой, и сердце ее на миг остановилось.

Я хочу тебя.

Нет, он не произнес этих слов вслух, но она услышала их, такие проникновенные и обольстительные, словно шорох собственных мыслей. Ей почему-то подумалось, что происходит нечто ей неведомое, непохожее на то, что случалось раньше. Крепким мужским коленом Ройс раздвинул ей ноги. Затем она почувствовала, как он задрал подол ее джинсовой юбки. Его разбухший до неимоверных размеров член теперь упирался в шелк ее трусиков. Элли ахнула. Их взгляды встретились.

Я хочу тебя прямо сейчас.

Да, подумала Элли.

Ройс крепко сжал ее голые ягодицы и, приподняв ее выше, своим горячим, набухшим копьем отвел в сторону шелковый шнурок стрингов. Элли ахнула и обвила ногами его бедра. Не спуская с нее взгляда, он медленно опустил ее на себя и вошел в нее.

Из горла Элли вырвался сдавленный стон, голова запрокинулась. Ее тело плотно обтягивало его член, подобно перчатке. Еще миг, и ее пронзила сладкая судорога. Ройс тотчас расплылся в довольной улыбке и погрузился в нее еще глубже. От ощущения его твердого как камень члена внутри себя у Элли закружилась голова. Сладкие судороги продолжались.

Ройс еще крепче сжал ее в объятиях, и их тела задвигались в едином ритме.

Эйлиос.

Элли испытывала нечто большее, нежели простое удовольствие от этих жадных, ритмичных погружений его члена в глубины ее естества. Наслаждение было столь велико, что грозило превратиться в приятную муку. Казалось, что кровь закипала в жилах, еще мгновение – и она достигла пика. Ее тотчас омыло волной облегчения и любви. Из горла ее вырвался крик – она не ожидала ощутить его эмоции, как будто те были ее собственные. Экстаз был таким всепоглощающим, что вместе с наслаждением нес боль. В следующий миг, выкрикнув ее имя, Ройс излился в нее горячей струей семени.

Элли открыла глаза и посмотрела на него. Лицо его было искажено страстью, глаза пылали расплавленным серебром. И все-таки он улыбнулся ей. Элли тотчас ощутила и его наслаждение, и его гордость собой. Ее тело тотчас отреагировало на этот первобытный триумф самца, оно как будто взорвалось фонтаном и разбилось на миллион крошечных осколков. Из глаз брызнули слезы восторга.

Я хочу тебя.

Хорошо, бери больше.

В следующий миг он достиг нового пика. На этот раз семя было таким горячим, что казалось, вот-вот обожжет ее изнутри. Элли начала судорожно корчиться в сладких муках.

Наконец Ройс затих. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, пот градом катился по лицу и телу.

Элли схватила его за плечи и улыбнулась.

– Я люблю тебя.

Его глаза тотчас вспыхнули радостным блеском. Он нагнулся, задрал ее футболку и, опустив чашечки лифчика, потянул зубами за сосок. Элли простонала от удовольствия. Он по-прежнему оставался внутри нее, и его член бешено пульсировал.

Белая энергия.

И в этот момент на нее опустилась новая волна удовольствия, мягкая и нежная, за которой неотвратимо надвигался новый пик. Элли лежала тихо, все ее чувства были объяты огнем, и все равно она услышала его.

Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она зачерпнула со дна своего естества целительную силу и излила ее на него.

Ройс поднял голову, и их взгляды встретились.

Боже, как он нуждался в ее исцеляющей силе! Элли излила на него еще одну пригоршню. Удивление в его глазах тотчас сменилось удовольствием, облегчением и вновь удовольствием. Не сводя с нее взгляда, он возобновил движения, чуть нежнее, но столь же глубоко и решительно. Не в силах сдерживать себя, она вновь воспарила вместе с ним к вершинам блаженства.

Но, даже корчась в сладких муках экстаза, она щедро делилась с ним белой энергией. Ройс снова простонал от удовольствия. Элли же не выпускала его из себя, не отпускала от себя.

Эйлиос?

Голос Ройса каким-то образом проник сквозь темные, плотные облака. Элли вздрогнула. Она сама не заметила, как на мгновение не то забылась, не то потеряла сознание.

Ройс заключил ее в нежные объятия и с тревогой заглянул ей в глаза. Элли нашла в себе силы улыбнуться ему, а про себя подумала: «Боже, что только что произошло, сразу после прыжка?»

– Наверное, я сделал тебе больно? – спросил Ройс.

– Нет, конечно. – Элли нежно дотронулась до его щеки и тотчас поняла, насколько обессилела. Кисть подрагивала, сама рука едва двигалась в плечевом суставе. С другой стороны, чему удивляться, ведь она так щедро поделилась с ним целительной силой, причем на самом пике оргазмов, которых она испытала не один десяток. В эти мгновения она не отдавала себе отчета в собственных действиях, не контролировала своих порывов. Ее рука устало сползла к его шее, затем переместилась на грудь, где легла на льняную ткань рубахи. Ее не удивило, что он по-прежнему тверд как камень и готов к новым подвигам. И она бы с радостью приняла его в свое лоно, если бы не овладевшее ею изнеможение.

– Я не совсем уверена, почему это случилось, но это нельзя передать словами, – прошептала она. – Как ты себя чувствуешь?

Ройс взял ее руку в свою и сжал.

– Ты поделилась со мной целительной силой. Тебе не следовало этого делать. Смотри, как ты ослабела, в то время как во мне силы столько, что хватило бы не на один десяток таких, как ты.

– Просто я хотела… Ты ведь тоже хотел меня. Признайся, тебе ведь понравилось?

Его взгляд тотчас сделался серьезным. Было видно, что он медлит с ответом.

– Тебе следовало приберечь свою силу для тех, кто в ней нуждается, в первую очередь для больных, и, может, быть, для Эласед.

Его слова стали для Элли ушатом холодной воды. Она вздрогнула и попробовала присесть. Ройс помог ей приподняться, и она тотчас ощутила, как в его жилах пульсирует ее целительная сила.

– Я надеялась тебя исцелить, – прошептала она.

Ройс на мгновение задумался.

– Сейчас во мне столько силы, что я без труда могу руками разломать пополам камень, – произнес он и поморщился. – Прошу тебя, больше никогда этого не делай, хорошо?

Элли протянула руку, чтобы погладить его прекрасное лицо. Боже, как ей хотелось, чтобы он сказал ей, что тяжкое бремя вины и раскаяния, которое он носил на своих плечах несколько столетий, наконец, оставило его.

– Просто так произошло. Ты захотел меня, я захотела тебя, и одно повлекло за собой другое.

Ройс одарил ее пристальным взглядом.

– То была La Puissance.

В душе Элли тотчас шевельнулась тревога.

– Кроме шуток, живо признавайся. Мы что-то не то сделали?

– Не знаю, – ответил Ройс и сложил на груди мощные руки. Было видно, что он чем-то не на шутку расстроен.

– Что произошло? Скажи, прыжки во времени всегда так распаляют тебя?

Он ответил ей грустной улыбкой:

– Прыжок распаляет любого Магистра, будь то я или кто-то еще, Эйлиос. Мы теряем власть над своими желаниями. Мое тело возжелало твоего тела прежде, чем я осознал, что происходит. Мое тело хотело отведать твоего тела, хотело отведать твоей силы.

И Элли поняла. Желание после прыжка было своего рода рефлексом, а взять у кого-то силу можно было лишь через соитие.

– Но ведь после нашего первого прыжка ты даже не прикоснулся ко мне. Кстати, и после второго, когда мы прыгнули вместе с Эйданом, он тоже не стал домогаться меня.

– Пусть только посмел, я сразу поставил бы этого нахала на место! – с мрачной улыбкой воскликнул Ройс. – В тот первый раз ты была очень слаба и даже потеряла сознание. К тому же тогда ты не принадлежала мне.

Элли замерла. Боже, понял ли Ройс, что он только что произнес? Элли была почти уверена, что, скорее всего, эти слова сами сорвались у него с языка, потому что он тотчас залился краской и отвернулся он нее.

– Ты можешь держаться на ногах? – спросил он ее участливо. – Сейчас мы с тобой в поместье Блэквуда. Если хочешь, я могу взять тебя на руки. – И он мотнул головой в сторону восходящего солнца.

– Можно мне еще немного отдохнуть?

Ей не хотелось, чтобы он внес ее в зал на руках, как будто она инвалид. Но с другой стороны, она так обессилела, что ноги ее не слушались, и ей вряд ли бы хватило сил самостоятельно сделать хотя бы пару шагов. Интересно, сколько силы она отдала Ройсу? Такой яркой ауры она у него еще никогда не видела.

Элли огляделась по сторонам. Они с Ройсом находились в небольшой роще, что росла на пологом холме. Между стволов берез ей был виден обнесенный стеной замок – он резко выделялся своим красным цветом на фоне окружающего пейзажа. Под стенами замка приютилась деревушка. Вокруг самих стен тянулся ров, в котором плавали лебеди. От такой красоты у Элли перехватило дыхание. Интересно, в какой части Шотландии они находятся?

– Мы находимся к северу от Дамфриз, – пояснил Ройс, угадав ее мысли. И, наклонившись, подхватил ее на руки. Элли вздохнула – сопротивление было бесполезно. Они должны найти Эласед, так что для нее сейчас главное – восстановить силы. Ведь сейчас она не в состоянии сделать даже шаг. Элли обхватила Ройса за шею и прильнула к нему. Он зашагал вниз по склону холма. Вскоре роща осталась позади. Элли было слышно, как мерно стучит в груди его сердце – прямо под ее щекой. Ей тотчас подумалось, как велика ее любовь к нему. Более того, ее чувство сделалось еще сильнее!