Текст книги "Темный соперник"

Она подняла на Ройса глаза.

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Теперь тебе лучше?

Ройс на мгновение задумался.

– Да, твой свет развеял холод в моем сердце, – произнес он после минутной паузы.

Элли почувствовала, что вот-вот расплачется.

Солнце только-только поднималось из-за гор, и было зябко. Но крестьяне начинали выходить из своих домишек, а на лугу уже паслись коровы и овцы. Вскоре Ройс с Элли на руках прошагал мимо первых домиков и общинного колодца. Крестьяне не скрывали своего любопытства, тянули шеи, оглядывались на них. Взгляды всех до единого были прикованы к ее короткой юбке, правда, в глазах большинства читалась жалость.

– Они решили, что ты совсем обнищала и не можешь позволить себе длинное платье, – недовольно пояснил Ройс.

Элли рассмеялась.

– Уж пусть лучше обо мне думают, что я нищая, чем надену платье какой-нибудь горничной из Кэррика!

Ройс вопросительно заглянул ей в глаза.

– Тебе нужны английские и французские платья.

У Элли екнуло сердце.

– Такое, что и на королеве?

– Именно, – подтвердил Ройс и ускорил шаг.

– Ты хочешь нарядить меня в бархат и увешать украшениями? – удивилась Элли.

– Разве я это сказал? – парировал он.

– Признавайся, что подумал! – Впрочем, зачем ей его признания, если она и так знает, что он хотел бы видеть ее в королевском наряде? При этой мысли сердце Элли наполнилось радостью, она даже на минуту забыла, в каком плачевном положении пребывает в данный момент. От избытка чувств она чмокнула Ройса в шею.

– Если будешь так одеваться, подхватишь лихорадку, – со всей серьезностью произнес Ройс. – Надеюсь, Блэквуд подыщет тебе достойный наряд.

Ладно, пусть ищет оправдания, если хочет, подумала Элли. Ее саму переполняло счастье. Увы, длилось оно недолго. Стоило ей увидеть, как перед ними опустился мост, как она вспомнила, зачем они здесь. Ей тотчас сделалось нехорошо на душе.

– Блэквуд знает, что мы здесь?

– Да, прошлой ночью я послал ему мои мысли.

Спустя несколько минут они шагали по мосту. Ни один из них больше не проронил ни слова. Блэквуд-Холл был меньше, нежели Кэррик или Данрок, и главное здание скорее напоминало загородный дом, увенчанный всего одной-единственной башней. Сам хозяин уже поджидал их, стоя на верхней площадке лестницы, рядом с парадной дверью, что вела в дом.

Во время их первой встречи Элли не обратила на Блэквуда особого внимания, тогда ее терзала обида по поводу того, что Ройс был холоден с ней. И вот теперь перед ней стоял высокий, сильный, красивый брюнет. На ее вкус он был даже слишком хорош собой. Они шагнули ему навстречу, и на его губах заиграла еле заметная улыбка, хотя, что, собственно, позабавило его, Элли затруднялась сказать. Блэквуд был в высоких черных сапогах, немного выше колен, темных лосинах и черной шерстяной куртке с зауженной талией. Костюм дополняла короткая пышная юбочка и такие же пышные рукава. Впрочем, юбка не закрывала его бедер, оставляя чресла открытыми. Спереди к лосинам крепилась внушительных размеров сумка, в которой было спрятано его мужское достоинство. Такое Элли видела впервые. Взгляд ее как магнитом притягивал этот удивительный аксессуар, и она никак не могла заставить себя отвести глаза. Нет, конечно, наряд Ройса – короткая рубаха с накинутым на плечо пледом и сапоги – тоже чертовски соблазнителен. Но этот – он не столько прятал от посторонних взглядов главное достоинство своего обладателя, сколько подчеркивал, выставлял на всеобщее обозрение, делал предметом гордости.

– Хватит таращиться. – Ройс даже дернул ее за руку.

– Это что, мода такая? – вслух удивилась Элли, не обращая на него внимания.

– Это называется гульфик. И ты права, англичане обожают выставлять напоказ свое мужское достоинство. Иначе зачем им узкие лосины и короткие куртки?

– Ну и ну, – улыбнулась Элли, чувствуя, как учащенно бьется в груди сердце. – Я, собственно, очень даже не против.

Ройс косо посмотрел на нее. Когда они дошли до лестницы, Элли подняла взгляд на хозяина дома. Черт возьми, жаль, что здесь нет Сэм. Вот кто бы сразу положил глаз на этого красивого жеребца.

– Он не женат? – шепотом поинтересовалась она у Ройса.

Ройс недоуменно посмотрел на нее. Он явно не понял, к чему она клонит, и потому заглянул к ней в мысли, а когда все понял, то залился краской.

– Не женат и вряд ли когда-нибудь женится. И слава богу, потому что такого распутника надо поискать. Разве что Эйдан ему в этом не уступит.

– Готова поспорить, моя подружка Сэм была бы в его вкусе, – весело сказала Элли.

– Ты забываешь, зачем мы здесь, – хмуро одернул ее Ройс.

– Это почему же? Я помню. Кстати, ты не мог бы поставить меня на ноги.

Ройс выполнил ее просьбу. Было, однако, видно, что он не намерен спускать с нее глаз. Элли поднялась по ступенькам первой.

– Хорошее настроение не повредит. Или же ты предпочел бы, чтобы я весь день хлюпала носом и лила слезы, оплакивая мать?

Ройс ответил ей молчанием.

Блэквуд приветствовал ее улыбкой, а заодно лениво смерил оценивающим взглядом с головы до ног.

– Доброе утро, леди Элли. Я рад приветствовать вас у себя в Блэквуд-Холле.

Элли выдержала взгляд его пронзительных голубых глаз – вернее, не нашла в себе сил отвернуться. Впрочем, ей было понятно: Блэквуд пытается очаровать ее.

– Благодарю и спешу извиниться за то, что мы навязываем вам свое присутствие. Но нам действительно требуется ваша помощь.

Блэквуд еще раз пристально посмотрел на нее и кивком пригласил пройти внутрь. Его парадный зал был обставлен довольно скромно, чем напомнил ей Данрок. Но, несмотря на это, длинный стол был украшен прекрасной резьбой и до блеска начищен воском, а кресла напротив камина обиты бордовой шерстью. Рядом с камином, сияя улыбкой, стоял Эйдан – все такой же красавчик, каким она его видела в последний раз.

– Смотрю, ты времени зря не теряешь, – пошутила Элли.

Эйдан смерил ее жадным взглядом.

– Я прыгнул назад, в прошлое.

Элли поняла намек. Если он перепрыгнул сюда из будущего, значит, провел какое-то время с Жанной. Элли сгорала от любопытства, желая узнать подробности, однако спросить не решилась. Вдруг Жанна и вправду теперь стала другой, куда более приятной в общении.

Эйдан расплылся в улыбке.

– Она пребывает в прекрасном настроении, – произнес он с довольной ухмылкой.

Элли пересекла зал и обняла Эйдана за шею.

– Вчера я отвратительно себя чувствовала. Мне казалось, Ройсу не следует просить тебя, чтобы ты отвлек Жанну.

– Ах, красавица, ведь это же моя королева. Разве ей ответишь отказом? Если ей требуются мои услуги, я всегда готов их предоставить, – сказал он и хитро улыбнулся и лишь потом перевел взгляд на Ройса. – Конечно, все может измениться, если мне повезет и меня полюбит такая девушка, как ты.

Элли посмотрела ему в глаза, а про себя подумала, как жаль, что она не умеет читать мысли. Каково же было ее изумление, когда перед ее мысленным взором предстала весьма красноречивая картина – Эйдан в обществе королевы и еще двух женщин. Она тотчас догадалась, что Эйдан послал ей мысленное сообщение.

– Неужели? – выпалила она, чувствуя, что заливается краской.

Но Эйдан лишь усмехнулся:

– Не кажется ли тебе, что ты хочешь слишком многое знать о моей личной жизни?

Элли дружески похлопала его по руке:

– Спасибо тебе, что выручил Ройса. Иначе бы ему несдобровать.

Эйдан вновь расплылся в улыбке:

– Если ты прикоснешься ко мне хотя бы еще один раз, мне не сносить головы. – И он жестом указал в сторону Ройса.

Элли не стала даже оглядываться. Она уже неплохо успела изучить своего возлюбленного и потому знала: приступ ревности у Ройса пройдет скоро.

– Не беспокойся, я знаю, как мне управиться с ним. Ты поможешь нам найти Эласед?

– Разумеется. – Улыбки Эйдана как не бывало. – При условии, что она жива.

К ним подошли Ройс и Блэквуд.

– Леди, у меня уже давно имеются соглядатаи и в соборе, и в деревне, и в городе, и даже в замке Моффата, – произнес Блэквуд. В эти минуты он был сама серьезность. – Прошлой ночью Ройс сообщил мне о вашем визите, равно как и о его причинах. Я призвал моих соглядатаев, и большая их часть должны вернуться сюда сегодня вечером. Думаю, от них мы узнаем то, что нам нужно.

Элли была готова расплакаться от досады.

– Но ведь нам придется потерять столько времени, ожидая их целый день!

– Эйлиос, пойми, эти люди подвергают себя опасности каждый божий день, когда они шпионят за Моффатом. Для них не так-то просто взять и выйти за стены его резиденции, – укоризненно пояснил Ройс, а Блэквуд одарил Элли снисходительной улыбкой.

– Но знай вот что. До вчерашнего дня никто ни разу не обмолвился о том, ни вслух, ни шепотом, что во дворце содержится женщина – не то пленница, не то гостья. И если Эласед действительно попала в лапы к епископу, то я уверен, что он держит ее не в замке и не в соборе.

Элли обхватила себя за плечи.

– Но ведь ты только что сказал, что у тебя шпионы в городах и деревнях.

Блэквуд кивнул:

– Это так. Владения Моффата огромны. И ее нетрудно было спрятать в одной из принадлежащих ему деревень. Да и сам город Моффат довольно велик. Злодею ничего не стоило спрятать твою мать в каком-нибудь подвале.

Элли вопросительно посмотрела на Эйдана, затем перевела взгляд на Ройса. Ни один из них не приплясывал на месте от восторга или волнения.

– Ну почему тогда нельзя сказать открытым текстом, что мы ищем ее здесь, в то время как она может быть где угодно? В любом месте и в любом времени.

Ройс легонько сжал ее плечо.

– Если Эласед жива, мы непременно найдем ее.

Элли почувствовала, как ее охватывает отчаяние.

– Но как? Как мы это сделаем, если Моффат мог заточить мою мать в одиннадцатом веке, в двенадцатом веке, в четырнадцатом веке, в шестнадцатом и даже в двадцать первом? Шансы найти ее в этом времени практически равны нулю!

Ей подумалось, что единственный способ узнать, где ее мать, – это согласиться поменяться с ней местами.

– Я никогда этого не допущу! – яростно возразил Ройс, прочитав ее мысли.

Для Элли его реакция не стала неожиданностью, а вот Эйдан и Блэквуд слегка растерялись.

– Если объединить обмен и вероломство, это вполне может дать нам то, что нужно.

– Никогда! – перебил его Ройс. – Ты и вправду думаешь, что мы предложим ему Эйлиос, а затем, последовав за ней к нему в темницу, выясним, где этот злодей держит Эласед? А потом что? Что будет, если мы не сможем ее освободить? Нет! Сначала мы выслушаем твоих соглядатаев и лишь потом начнем поиски. Мы будем преследовать Моффата день и ночь, и он сам приведет нас к Эласед, при условии, что она у него. При условии, что она жива.

– Ты не желаешь прислушаться к доводам, – произнес Эйдан так тихо, что Элли едва не пропустила его реплику мимо ушей.

Она задумалась. Похоже, что Эйдан прав. Ройс не желает верить, что Эласед находится в плену у Моффата, и ей было понятно почему. Потому что единственный реальный способ обнаружить местонахождение матери – это поменяться с Эласед местами. А вот план Ройса – денно и нощно вести охоту на Моффата – может не принести результатов, а сама охота растянется на целую вечность. И если Эласед действительно в лапах у этого исчадия ада, Элли была уверена, что никакой вечности в их распоряжении просто нет.

* * *

Через три дня Элли забрела на подъемный мост, однако пойти дальше, по дороге, что вела в деревню, не решилась. Вокруг нее высились зеленые склоны гор, а над головой, пронизанный солнечными лучами, раскинулся ослепительно-голубой купол неба, по которому плыли пушистые белые облака. На зеленых лугах паслись упитанные кудрявые барашки, а сам пейзаж словно сошел с пасторальной открытки.

Увы, эта идиллия была обманчивой. Элли зашагала вдоль рва, направляясь вниз, туда, где в стоячей воде столь же неспешно плавали лебеди и утки. К ее разочарованию шпионы Блэквуда не принесли никаких известий – ни о пленнице, ни о гостье Моффата – и теперь продолжили поиски в принадлежащих епископу городах и деревнях.

Ройс вместе с Блэквудом и Эйданом на протяжении всех трех дней и трех ночей следовали за Моффатом по пятам. Тот не покидал границ своих владений. Ночи он проводил в своей резиденции, дни в соборе, где занимался епископскими делами. Элли присела на поросший травой склон и подтянула колени к подбородку. Нет, это просто невероятно, Магистры ведут охоту на демона в сутане! Демона, который притворяется, будто истово служит Богу!

Стоял солнечный осенний день, на удивление теплый, и Элли сняла кофту с длинными рукавами. На ней оставался лишь топик и мини-юбка. Солнце приятно грело ей ноги. Вот только согреет ли оно ее сердце?

Сколько им еще ждать, пока они узнают что-то новое? Прошлой ночью Эласед явилась к ней во сне. Это был страшный сон.

В этом кошмаре мать была одета во что-то полупрозрачное, вроде современной ночной рубашки, и, главное, сидела за решеткой, не то в темнице, не то в клетке. По ее бледному, изможденному лицу струились слезы. Элли проснулась, охваченная решимостью заговорить с матерью, но стоило ей открыть глаза, как видение исчезло. Затем она еще несколько часов пыталась мысленно докричаться до матери, но, увы, безрезультатно.

У Элли не осталось никаких сомнений: ее мать жива. Иное дело, что несчастную Эласед держат в заточении и дурно с ней обращаются. И этому нужно как можно скорее положить конец.

Почувствовав приближение Ройса, Элли подняла взгляд. Ройс отсутствовал с прошлой ночи. Проснувшись, она уже не застала его. Через деревню проскакала пара всадников, и она тотчас безошибочно узнала в одном из них Ройса по его ослепительной, алой с золотом ауре. Про себя она взмолилась, чтобы он принес ей благую весть о местонахождении матери.

У нас нет новостей.

Слезы тотчас подступили к глазам, и Элли крепче обхватила колени, словно это могло помочь ей сдержать рыдания.

Ройс и Блэквуд осадили горячих скакунов рядом со рвом, на берегу которого она сидела. Ройс спрыгнул со своего жеребца и отдал поводья Блэквуду. Элли заставила себя улыбнуться хозяину замка. Ройс тем временем взял с седла плащ. Блэквуд кивнул ей в ответ и поскакал дальше по мосту, ведя за собой второго коня.

Элли осталась сидеть, погруженная в уныние.

Ройс подошел к ней. На его лице читалась не меньшая боль.

– Нам не удалось ничего узнать. Прошу тебя, наберись терпения.

Элли покачала головой:

– У меня его больше не осталось. – Она упорно отказывалась посмотреть Ройсу в глаза. Не хотелось, чтобы он видел ее страдания. Ройс – ее герой, но почему-то ей от этого было мало толку. Даже если они и дальше будут вести поиски, Эласед им все равно не найти. Ну почему он такой упрямый, почему упорно не желает принять предложение Моффата? Даже если это не более чем очередная ловушка?

– Похоже, ты готова возненавидеть меня за все мои старания, – серьезным тоном произнес Ройс. – Ты ненавидишь меня за то, что я оберегаю тебя?

Элли робко подняла глаза. Хотя Ройс настоял на том, чтобы у них были отдельные комнаты, не проходило и дня, чтобы он не посмотрел на нее полным вожделения взглядом, и она была готова по первому зову броситься в его объятия. Увы, его воля оказалась тверже, чем ее собственная – Ройс ни разу не подошел к дверям ее спальни. Элли не сомневалась, что его по-прежнему терзало раскаяние за то, что он попробовал ее силу, но ведь после того прошло несколько дней! Начиная с самого первого утра она уже вовсю лечила деревенских жителей, а значит, ее сила оставалась при ней.

Понимала она и другое – Ройсу страшно признаться самому себе в своих чувствах к ней. Впрочем, в любом случае сейчас слишком поздно что-то изменить. Ничего, подумала Элли, у нее еще будет время заняться их с Ройсом отношениями после того, как они найдут Эласед.

Она медленно поднялась на ноги.

– Так нам никогда не найти мою мать.

Ройс взял под мышку свой сверток. Лицо его приняло суровое выражение.

– А ты бы предпочла, чтобы тебя изнасиловали и убили?

– Прекрати читать мои мысли! – в отчаянии крикнула Элли.

– Ты только и делаешь, что думаешь о том, как тебе поменяться местами с матерью, – возразил он. – Пойми, это безумие, Эйлиос. Эласед никогда бы не согласилась на такое.

– Значит, ты, наконец, признаешь, что моя мать – пленница Моффата!

Ройс медлил с ответом.

– Я заглянул в твои мысли, пока ты спала, – нехотя признался он.

Элли внутренне сжалась.

– Я был вместе с тобой в твоем сне. Да, я полагаю, что твоя мать может быть жива и Моффат держит ее в ловушке.

Элли шагнула к нему.

– Прошу тебя, скажи мне, – взмолилась она со слезами в голосе, – ну почему мы не можем поступить так, как предлагал Блэквуд? Давай притворимся, будто мы готовы пойти на обмен и с помощью этой уловки найдем мою мать? Я сильная, если Моффат сделает мне больно, я быстро исцелю сама себя.

Ройс крепко взял ее за плечо и встряхнул.

– Я никогда не позволю, чтобы ты попала в лапы в Моффату, слышишь? – произнес он, дрожа от гнева. – Я не позволю, чтобы тебя пытали каленым железом, чтобы тебя избивали, чтобы он изливал в тебя свое семя, чтобы потом ты носила в чреве его отродье!

Элли передернуло от ужаса. Перед ее мысленным взором возник образ Бридге.

– Это случилось с твоей женой?

– Да. – Он пристально посмотрел на нее. Взгляд его пылал холодным огнем, словно алмаз.

Элли увидела, как он склонился над женщиной с огненно-рыжими волосами, и ее сердце исполнилось болью. Она увидела, как женщина отпрянула от него, почувствовала ее омерзение, ее ненависть. Увидела, как Ройс пятится назад, как его сердце постепенно одевается в ледяной панцирь, а душу цепко берет в свои когти чувство неизбывной вины.

И неожиданно Элли поняла: она заглянула в мысли к Ройсу! Она положила ему на грудь руки, под ее ладонями громко билось его страдающее сердце.

– Но ведь ты оставил ее, – прошептала она. – Ты благословил ее брак с другим мужчиной.

– Верно, – ответил он. Лицо его по-прежнему оставалось бесстрастной маской.

Элли покачала головой, ее собственное сердце было исполнено сострадания к нему.

– Ройс, скажи, что это лишь мои фантазии, скажи, что она не возненавидела тебя за то, что произошло с ней.

Он пристально посмотрел на нее.

– Возненавидела, еще как возненавидела! И я не хочу спасать тебя из лап Моффата, чтобы ты затем тоже возненавидела меня!

Элли вздрогнула, с трудом сдерживая слезы, и взяла его лицо в свои ладони.

– Я не возненавижу тебя. Я слишком тебя люблю!

– О нет, если он, как собаку, посадит тебя на цепь и начнет мучить, то возненавидишь. Возненавидишь лютой ненавистью – меня, твоего героя. За то, что я не смог уберечь тебя.

– Неправда! – с жаром воскликнула Элли. – Я все равно буду тебя любить!

Ройс поморщился и отпрянул от нее.

– Я ненавижу самого себя за то, что произошло. Мне больно видеть страдание в твоих глазах, ведь они должны лучиться радостью, счастьем!

– Мне страшно, – честно призналась Элли.

Ройс взял ее за плечи.

– Понимаю, но мы лишь приступили к нашим поискам. Я не привык кидать слова на ветер. Нам нужно набраться терпения.

– Но где мне его взять, это терпение! Откуда я знаю, какие ужасы он творит с ней сейчас, пока мы с тобой разговариваем?

– Мой тебе совет, держи свои страхи в узде, не позволяй им брать над собой верх! – твердо сказал Ройс и еще крепче сжал ей плечи. – Это только играет на руку Моффату.

Элли почувствовала, как по ее щекам катятся слезы.

– Пойми, мое терпение на исходе, и мне страшно! – прошептала она и погладила ладонями его льняную рубаху. Ройс напрягся, но уже в следующий миг сердце его забилось, словно кузнечный молот. Элли улыбнулась сквозь слезы; ее рука скользнула за вырез его туники и легла на голую кожу, чувствуя, как оно бешено стучит, охваченное волнением.

Но нет, он перехватил ее запястья.

– Наш союз остается под запретом.

– Мне все равно! – выкрикнула она, неожиданно охваченная нестерпимым желанием. Под мини-юбкой по бедрам уже стекала влага, а крошечный шелковый лоскуток стрингов неожиданно начал больно врезаться в набухшую плоть. Запустив свободную руку под подол туники Ройса, Элли нащупала не менее мощную эрекцию, и, слегка поцарапав ноготками разбухший член, пробежала пальцами вдоль раздувшейся вены, что протянулась по всей длине его боевого копья. Ройс издал негромкий стон, однако лицо его посуровело.

– На башне дежурит стража, а на дворе белый день, – хрипло произнес он.

Элли не думала убирать руки.

– Можно подумать, тебя это волнует.

Ройс не шелохнулся, чего нельзя было сказать о его мужском достоинстве, которое дрогнуло в ее руке и подпрыгнуло еще выше. Взгляды любовников встретились.

Элли улыбнулась и шагнула ближе, одновременно привлекая его к себе. Ройс схватил ее ягодицы под куцей джинсовой юбчонкой и кружевом трусиков и, приподняв, вонзился в нее. Элли вскрикнула и обвила его бедра ногами. С губ ее срывались всхлипы и стоны наслаждения. Но в следующее мгновение его губы накрыли ее рот. Он тут же вошел в нее на всю глубину.

Вскоре по его телу пробежала судорога, и он излился в нее. Из глаз Элли брызнули слезы, она тоже достигла пика.

Каким-то образом, не снимая ее с себя и не отрываясь от ее губ, он опустил Элли на землю и накрыл своим телом. В какой-то момент ей показалось, что она не выдержит его тяжести, что ее тело разломится пополам. Однако в следующий миг ее накрыло новой волной оргазма.

– Не торопись, – прошептал ей на ухо Ройс, замедляя ритм. – Давай продлим удовольствие.

Из глаз Элли катились слезы, слезы блаженства.

Движения Ройса сделались совсем медленными, почти ленивыми, он на мгновение затих и затем вновь погрузился в нее на всю глубину.

Корчась в сладких муках, Элли выкрикнула его имя.

– Вот так, – прошептал он, и по его телу пробежала мощная судорога.

Затем они какое-то время лежали тихо. Солнце стояло высоко в небе, но облака отбрасывали длинные тени на поросший травой берег рва. Ощутив на себе вес мужского тела, Элли растерянно заморгала. Ройс подвинулся и лег на землю, однако, бросив взгляд на смотровую башню, приподнялся и одернул на ней юбку.

Элли покраснела.

– Там кто-нибудь есть? – спросила она шепотом.

– А почему ты шепчешь? – в свою очередь спросил он и улыбнулся. – Стражники – воины Блэквуда, а башни для того и существуют, чтобы с их высоты следить за тем, что происходит вокруг.

Элли состроила гримаску и приняла сидячее положение. Ройс опустился на колени, и их взгляды встретились.

Он был божественно красив в эти минуты, такой сильный, такой мощный, такой мужественный! Элли жадно пожирала его глазами. Боже, как она его любила! Ее сердце было готово выскочить из груди от любви к нему, ее тело буквально таяло в его объятиях.

Ройс встал и подошел к свертку, который снял с седла, после чего вновь опустился рядом с ней на колени и вручил его ей.

Элли замерла.

– Что это? – спросила она, хотя уже знала – он протягивает ей подарок.

– Открой и посмотри, – уклончиво ответил Ройс.

У Элли отнялся дар речи. Подумать только, Ройс дарит ей подарок! Дрожащими руками она взяла сверток и потянула бечевку. Ройс улыбнулся.

Ей не нужно было видеть, что это такое, ее пальцы догадались, что внутри.

Элли убрала в сторону обертку, и ей в руки пролился нежнейший, изумрудно-зеленого цвета бархат. У нее тотчас перехватило дыхание. Она встала с земли, поднимая вслед за собой длинное бархатное платье, украшенное темно-зеленой с золотом тесьмой, на которую были нашиты драгоценные камни. Похоже на топазы и изумруды, подумала Элли и посмотрела на Ройса.

Тот внимательно следил за ее реакцией.

– Тебе нравится?

Элли прижала платье к груди.

– Еще как! Это чудо, а не платье! – И она расплакалась.

– Но тогда почему ты плачешь? – удивился он. – Или оно тебе не по душе?

Элли затрясла головой:

– Я первый раз вижу такую красоту!

– Вот как? – лукаво улыбнулся Ройс.

– Можешь заглянуть ко мне в мысли, разрешаю, – ответила Элли и, бросившись к нему в объятия, чмокнула в щеку. – Спасибо! – И она поцеловала его еще раз.

Ройс рассмеялся. Звук его смеха поразил Элли – грудной и глубокий и вместе с тем такой веселый и звонкий. В следующий миг до нее дошло – до этого она ни разу не слышала, как он смеется!

– Если это платье так распаляет тебя, я куплю тебе еще целую дюжину! – пошутил Ройс.

– Неправда, оно меня не распаляет. Я просто счастлива. Вот и все, – с улыбкой возразила Элли, не выпуская из рук платья.

– Да ты всегда горячая, – негромко произнес Ройс. – И всегда счастлива. Первый раз вижу такую счастливую женщину.

Элли вопросительно посмотрела на него.

– Довольно, красавица, думаю, мы уже вдоволь позабавили стражников на башне, – неожиданно произнес Ройс. – Пойдем-ка лучше в замок.

* * *

Оставшись одна в своей комнате, Элли надела платье и посмотрела на себя в зеркало. У платья был низкий квадратный вырез и высокая талия, подол ниспадал к полу мягкими складками. И самое главное, оно сидело на ней так, как будто было специально для нее сшито. Его цвет тоже был ей к лицу, казалось, Элли вся лучится светом. Впрочем, ничего удивительного, ведь они с Ройсом только что занимались на берегу рва любовью. Или это изнутри светится ее любовь к Ройсу? В одном она не сомневалась – Ройс любит ее так же горячо, как и она его.

И пусть он это отрицает, пусть притворяется, что это не так, но его поступки, его поведение говорили совсем об ином. Сердце у Элли пело. Это платье она сохранит до конца своих дней, как его самый первый подарок. Неожиданно ее пронзил страх, и внутри у нее все сжалось. Она медленно подняла взгляд на зеркало.

Оттуда ей улыбался Моффат.

Элли застыла от ужаса. Сердце испуганно затрепетало в груди, словно птица в клетке. Чувствуя, что вот-вот упадет без чувств, она медленно обернулась. Но нет, позади нее никого не было. И она вновь повернулась к зеркалу. На нее смотрело лишь ее собственное бледное лицо.

Пытаясь унять дрожь, Элли судорожно набрала полную грудь воздуха. Что это было? Неужели Моффат хотел ей что-то сказать?

Эласед в опасности, и так долго продолжаться не может.

От радости Элли не осталось и следа, лишь воспоминания о проведенных в объятиях Ройса мгновениях. Неожиданно ей стало не по себе. Да, она всем сердцем, всей душой любит Ройса, но если он – не желая ставить ее под удар – не согласится на обмен, даже если это не более чем западня, что будет с ней дальше?

Боже, как не хочется бросать ему вызов! Тем более что она поклялась его слушаться. С другой стороны, он ведь не запрещал ей искать Эласед.

Одно Элли знала точно – Ройс не на шутку разозлится, если она поступит так, как считает своим долгом поступить.

Элли подошла к окну и постаралась мысленно представить сатанинское отродье. Перед ее мысленным взором тотчас возникла самодовольная физиономия Моффата, как будто он ее давно ждал, стоя в той самой комнате, которую она уже видела. Правда, он смотрел в окно, которое выходило на юг. Из чего Элли сделала вывод, что Моффат находится к северу от того места, где она сейчас стоит.

Привет, Эйлиос!

Элли попыталась взять себя в руки. Пусть Ройс будет на нее страшно зол, но ведь то, что она делает, – не предательство.

Привет, Тормонд!

В глазах демона промелькнула удивление.

Откуда тебе известно мое имя?

Действительно, откуда? Раньше она его не знала, просто оно само собой всплыло в ее сознании.

Где моя мать?

Приди ко мне, и ты все узнаешь.

Элли напряглась. Она едва ли не кожей ощутила исходящую от Моффата похоть. Вряд ли стоит спрашивать у него, что он намерен с ней сделать. Даже если он не воспользуется ею ради омерзительных постельных утех, то наверняка попытается поставить себе на службу ее целительский дар. В чем, в чем, а в этом сомнений у нее не было.

Я приду к тебе, если ты выпустишь на волю мою мать.

Моффат расплылся в омерзительней ухмылке.

Ах, красавица, это не составит для меня труда.

Лжешь, подумала Элли. Демоны на то и демоны, чтобы лгать и обманывать. Им нет доверия. Довериться демону – значит подставить себя под удар.

Если ты дашь мне слово, если ты сдержишь его, хотя бы на этот раз.

Я даю тебе мое слово.

Элли сделалось дурно. Она была на грани обморока. Боже, она уже почти заключила с демоном сделку. Но что еще она могла сделать? Что могла предложить, кроме самой себя? Тем более что Моффату нужна не Эласед, Моффату нужна она. И одни боги ведают почему.

Спек встретит тебя в полночь снаружи, за стенами замка. Будет ждать с южной стороны. Он приведет тебя ко мне.

Элли на мгновение задумалась. Спек – гнуснейшая личность, и ей меньше всего хотелось бы видеть этого растленного типа рядом с собой. Впрочем, Моффат еще хуже. Но если она откажется идти к Моффату в обществе Спека, то как вообще она сможет что-нибудь сделать? Где тогда ей искать епископа-оборотня? Элли всем сердцем мечтала поскорее найти мать, но мысль о том, что ей придется пойти на соглашение с пособником самого дьявола, вселяла в нее ужас и омерзение. Может, Ройс прав и ей действительно не нужно этого делать?

В следующее мгновение до нее донеслись рыдания матери. Элли вздрогнула, и перед ее мысленным взором возникла жуткая картина – ее мать, обнаженная, сидит на голом каменном полу. Спина вся в синяках. И хотя плачет она от отчаяния, ей приходится терпеть и физические муки.

– Будь ты проклят! – крикнула Элли.

Моффат улыбнулся зловещей улыбкой и немигающим взглядом посмотрел ей в глаза. Еще мгновение, и он исчез.

Элли осталась стоять, объятая невыразимым ужасом. То, что она только что увидела, – страшное свидетельство того, что выбора у нее не оставалось. Она обняла себя за плечи, пытаясь сдержать дрожь.

Боже, она только что заключила сделку с дьяволом.