Текст книги "Дом восходящего солнца"

Глава 12

– Что такое, все боишься, что нас увидят вместе? – спросил Рэй.

– Боюсь, – не стал отрицать Лагранж.

– Каждый раз мы встречаемся в новом месте.

– Может, так тебе будет понятно, наконец.

– Что понятно?

– Что я не хочу с тобой встречаться, – отрезал Лагранж.

Рэй обвел взглядом парк. Они сидели возле озера Пончантрейн, недалеко от того места, где находилась квартира Рэя. День выдался теплый, дождя не было. Поразительно. На дворе стоял ноябрь, а люди в Новом Орлеане все еще ходили в шортах; кто-то выгуливал собаку, кто-то просто наслаждался хорошей погодой и свежим воздухом.

Бывшие напарники уселись за стол для пикника друг напротив друга.

– Что ты узнал? – спросил Рэй.

Лагранж шлепнул на стол свой дипломат и вытащил оттуда толстую светло-желтую папку. Из папки он, в свою очередь, достал распечатку – страниц двенадцать, не меньше, и пододвинул ее к Рэю.

– Тут все приводы Скуби и все, кто проходил по делу вместе с ним.

Рэй пролистнул страницы и принялся считать имена тех, кого когда-либо задерживали в Новом Орлеане вместе с Майклом Салазаром.

– Четырнадцать, – сообщил Лагранж. – Я подчеркнул тех, кто проходил по тяжким делам.

– Спасибо, – сказал Рэй.

Под каждым именем была основная информация о фигуранте – пол, расовая принадлежность, дата рождения, последний известный адрес. Девять имен были выделены ярко-желтым маркером. Далее шел список обвинений.

– У Скуби было полно друзей, – сказал Рэй и посмотрел на папку, которую Джимми продолжал держать в руках. – Что еще у тебя есть?

– Досье на каждого из девяти, которые проходили со Скуби по тяжким. Я знал, что ты попросишь меня об этом.

– Правильно подумал, – сказал Рэй и потянулся за бумагами.

Лагранж положил руку на папку.

– Это все, Рэй. Я больше не могу тебе помогать. Ты лезешь в это дерьмо все глубже и глубже, а я должен думать о своей семье.

Рэй взглянул ему в глаза:

– У меня нет выбора.

– Ты говорил. Почему? Что ты имеешь в виду?

Рэй рассказал Лагранжу о том, что случилось на стоянке Малыша, о водяном пистолете с мочой, о настоящем пистолете и угрозе Тони.

– Почему именно ты? – спросил Лагранж.

Рэй пожал плечами:

– Они говорят, потому что я бывший коп. Но я думаю, настоящая причина в другом.

– То есть?

– Тони – амбициозный сукин сын. Насколько я его понимаю, он никому и ничему не позволит помешать его продвижению наверх. Если те ребята уехали из города, или потратили деньги, или еще что-нибудь, то есть если все пойдет не по плану, то Тони нужен мальчик для битья.

– И это ты?

Рэй кивнул.

– А если тебе на самом деле удастся их найти?

– Тогда вся слава достанется Тони.

Лагранж подтолкнул папку к Рэю.

– А Тони Зелло ничуть не изменился, как я погляжу. Как обычно, хочет и рыбку съесть, и косточкой не подавиться.

В папке были десять отдельных компьютерных распечаток; каждая аккуратно скреплена степлером. Рэй проглядел первые страницы. Вверху каждой было имя, затем та же основная информация, что в предыдущей распечатке, затем количество арестов. Далее шла подробная информация по каждому аресту.

Досье на Скуби лежало первым. Последний раз его арестовали всего три месяца назад за то, что у него был при себе героин. Обвинение было снято. Насколько Рэй успел понять, обыск был признан незаконным. Гораздо более важным для Рэя был список особых примет, обновлявшийся после каждого привода Скуби, – родинки, шрамы, татуировки и все такое. У Скуби было несколько татуировок, как оказалось, но ни одной в форме паутины. Рэй стал читать дальше.

Он отмечал имя, просматривал описание внешности и переходил к особым приметам. Татуировка в виде паутины на руке нигде не значилась. Двое из фигурантов были черными – Рэй сразу отложил эти файлы в сторону. Повезло ему на номере пять.

Дилан Сильвестр. Имя показалось Рэю знакомым. Пол мужской, белый, двадцать восемь лет. Среди татуировок – паутина на тыльной стороне запястья правой руки. Перед внутренним взором Рэя возник образ – высокий парень, худощавый, с бритой головой.

За описанием шел список арестов в обратном хронологическом порядке – начиная с самого последнего. Последние два привода Сильвестра были за вождение в нетрезвом виде и оскорбление действием. Далее, два года назад, он привлекался за хранение наркотиков с целью сбыта, торговлю наркотиками и незаконное хранение оружия. Все обвинения были сняты, причина не указывалась.

Рэй пролистнул пару страниц. Между задержанием за наркотики и хранение оружия и предыдущим арестом прошло почти четыре года. Тогда Сильвестр загремел за разбой. В досье было сказано, что он был признан виновным и получил десять лет. Учитывая переполненность тюрем и амнистии, он мог выйти на свободу и года через три, что, видимо, и случилось.

Девять лет назад. Еще один арест.

И тут Рэй понял, почему Дилан Сильвестр показался ему знакомым. Обвинение: ограбление. Место задержания: Французский квартал. Офицеры, производившие задержание: Рэй Шейн и Курт Фитцпатрик.

Лагранж прихлебывал кофе из пластмассового стаканчика.

– Помнишь этого парня? – спросил Рэй.

– Какого?

– Дилана Сильвестра.

Лагранж на пару секунд прикрыл глаза, стараясь припомнить. Потом посмотрел на Рэя.

– Я видел это имя, но ничего знакомого, кажется. А что?

Рэй постучал пальцем по описанию внешности.

– У него татуировка.

– Ну и?.. У сотен ребят есть татуировки.

– Но я знаю его, – сказал Рэй. – Курт и я арестовали его однажды. Девять лет назад.

– За что?

Рэй щелкнул по странице.

– Тут сказано, за ограбление. – Он задумался. – Насколько я помню, грабанули какого-то туриста. Угрожали оружием. По рации передали описание внешности преступника. Примерно через полчаса мы с Фитцем увидели этого говнюка-скинхеда. Он спокойно шел себе по Бурбон-стрит. Описание внешности в точности совпадало с тем, что дал потерпевший. И мы действительно нашли у него бумажник потерпевшего. Только оружия не нашли.

– Он его припрятал, – сказал Лагранж. – На всякий случай. Вдруг попадется.

– Мы тоже так подумали тогда. Провели очную ставку, потерпевший его опознал. Но без пистолета мы смогли ему предъявить только ограбление. Не разбой.

– Его признали виновным?

Рэй покачал головой:

– Прокурор признал дело закрытым, когда потерпевший не явился на заседание суда. Потерпевший был откуда-то с севера – Чикаго или Детройт, вроде того.

– Туристы никогда не являются в суд.

Рэй кивнул. Именно поэтому ограбления, совершенные во Французском квартале, почти всегда оставались безнаказанными. Когда он был копом, это страшно его бесило.

– Так ты думаешь, это он? – спросил Лагранж.

– Я знаю, что это он.

– Они же были в масках. Откуда такая уверенность?

– Я не верю в совпадения.

– Ты о чем?

Рэй положил досье на Майкла Салазара и Дилана Сильвестра рядом, быстро пролистал их и открыл на нужных страницах. Потом показал Лагранжу то, что искал.

– Их вместе задерживали за незаконное хранение оружия и торговлю наркотиками. И еще. – Он открыл другие страницы. – Когда Дилан сидел за разбой.

– Ну? – Лагранж все-таки был детективом, что есть, то есть.

Рэй провел пальцем вниз по странице.

– Скуби тоже сидел в федеральной тюрьме.

– За что?

– Хранение наркотиков с целью сбыта. Кокаин. – Он постучал по странице. – И как думаешь, где они оба сидели?

– Это еще не значит, что они вместе ограбили «Дом» на днях.

М-да, острым умом Лагранж никогда не отличался, мелькнуло в голове у Рэя. Страшно подумать, что он теперь занимается аналитической работой.

– Это не все.

– А что еще? – спросил Лагранж.

– Все, что нужно сделать, – это провести параллели. – Рэй загнул один палец. – Первое. Пару дней назад в «Доме» некий ублюдок с татуировкой-паутиной на руке пытался размозжить мне затылок из «смит-вессона» сорокового калибра. – Рэй загнул второй палец. – Дальше. Этот «смит» Винки, оказывается, продал парню по кличке Скуби. – Третий палец. – Скуби – закадычный дружок Дилана Сильвестра. – Четвертый палец. – Дилан Сильвестр был судим за разбой. И последнее. – Рэй загнул большой палец. – У Дилана Сильвестра имеется татуировка в виде паутины на правой руке. Все. Круг замкнулся.

– Это все косвенные доказательства. У тебя.

– Я не собираюсь передавать дело в суд, – перебил Рэй. – Мне не нужны прямые доказательства. Для меня главное – знать.

Лагранж приподнял бровь:

– Значит, ты уверен?

– Уверен в чем?

– Ты сказал, что не веришь в совпадения.

– Ну да, и что?

– Ты уверен, что опознал двоих членов банды, так?

Рэй кивнул.

– Собираешься сказать своим друзьям – итальянцам, что знаком с ними?

– Я с ними незнаком, – возразил Рэй. – Я арестовывал этих парней много лет назад. Вместе мы не пили.

– Ты не думаешь, что тут есть связь?

Действительно, было во всем этом нечто такое, что не давало Рэю покоя. Какая-то постоянно ускользающая мысль. Однако анализировать это «нечто» он не желал.

– Какая еще связь?

– Четыре парня грабят место, где ты работаешь, и двое из них – твои знакомые.

– Я же тебе сказал, они не.

Лагранж поднял руку:

– Ладно, не знакомые. Однако в прошлом ты с ними сталкивался. Затем сразу после ограбления одного из них убивают прямо возле собственного дома. Тебе не кажется, что это странно?

Рэй пожал плечами:

– Не знаю. – Неприятное ощущение усилилось.

– Тогда это просто совпадение, – заключил Лагранж.

– Может быть.

– Ну так иди и расскажи все итальянцам.

– Кажется, они тоже не очень верят в совпадения, – сказал Рэй. – Кончится все тем, что меня подвесят на крючке для мясных туш.

– Ты был хорошим копом, Рэй. Подумай как следует. Какова вероятность, что двое парней, которых ты арестовал за ограбление несколько лет назад, сколотят шайку с двумя другими говнюками и нападут как раз на то место, где ты работаешь, да еще именно в тот момент, когда ты будешь стоять на входе, где тебя и днем с огнем обычно не сыскать?

У Рэя вдруг страшно разболелась голова. Он сжал виски пальцами и почувствовал, что если сейчас же не закурит, то отдаст концы.

– Не знаю.

– А ты подумай, – повторил Лагранж.

Голова гудела. Рэй попытался найти всему разумное объяснение, возразить Лагранжу, но думать получалось плохо. Только в одном он был действительно уверен.

– В любом случае я не верю в совпадения.

Тони открыл дверь кабинета Винни и вошел.

Винни сидел за столом и прижимал к уху телефонную трубку. Он злобно посмотрел на Тони:

– Тебя стучаться не учили?!

Тони замер на месте, как подросток, которого застали с порножурналом в руках.

– Мне выйти и постучаться?

Винни бросил на него свой фирменный взгляд. Видимо, сам он считал его грозным, но Тони полагал, что это просто дико и глупо – Винни выглядел так, будто только что укусил лимон.

Пару секунд Винни сверлил Тони глазами с «лимонным» выражением на лице, потом милостиво махнул рукой на стул:

– От тебя никакой пользы. Надо вернуть тебя на улицу. Долю получать будешь.

Следующие пятнадцать минут Винни продолжал говорить по телефону. Тони знал, что он делает это нарочно, чтобы заставить его ждать. Последние пять минут он уже просто трепался о том, где в Новом Орлеане лучше всего готовят южноитальянские блюда.

Наконец Винни повесил трубку и с силой потер лоб, словно у него была мигрень.

– Какие новости? – спросил Тони.

– Хреновые новости. Не новости, а дерьмо. – Винни показал на телефон. – Этот урод, как его. Ну парень с окраины. У него еще стоят несколько наших автоматов для видеопокера. Да как его зовут, мать его?

– Вы имеете в виду Джорджа?

– Да, Джордж, точно. Час с ним разговаривал и не мог вспомнить, как его зовут. Ладно, не важно. Так вот, его брата прошлой ночью арестовали. Трахался с малолеткой.

– Сколько лет его брату?

– Откуда мне, мать его, знать, сколько ему лет?! Я даже не знаю, сколько Джорджу лет.

– В смысле, его брат несовершеннолетний?

Винни покачал головой:

– Нет, он взрослый мужик. Джордж говорит, его собственному ребенку почти столько же. – Винни откинулся назад. – Извращенец хренов!

– С мальчиком или девочкой?

– Что?

– Брат Джорджа трахался с мальчиком или девочкой?

– Какая разница? – Винни закатил глаза.

– Да просто эти девчонки. Они иногда так одеваются и мажутся, что им ни за что не дать их лет. Вполне понятно, как парень мог вляпаться.

– Ты что, тоже извращенец?

– Да я просто хотел сказать. Что ему от вас понадобилось?

– А ты как думаешь? Чтобы я вытащил его брата из тюряги, конечно.

– С чего он взял, что вы можете вытащить его брата из тюряги? Такие истории попадают в газеты. Это тухлое дело, незачем вмешиваться в такое дерьмо.

– Эти парни смотрят слишком много фильмов. Они думают, мы всесильны. Как будто я могу любое дерьмо разрулить вот так. – Винни щелкнул пальцами.

– Так что вы собираетесь делать?

Винни пожал плечами:

– Понятия не имею. Эти игровые автоматы в зале у Джорджа приносят нам штуку баксов в неделю. Надо сделать вид, что я как-то шевелюсь, – пусть Джордж будет счастлив.

– Это как?

– Не знаю как. – Винни помахал рукой. – Что-нибудь придумаю. Расскажи мне лучше о Шейне. Что у него там?

Этого вопроса Тони и ждал. Ему было совершенно по фигу, что там происходит с Джорджем или его братом-извращенцем. Да пусть он трахается хоть с девчонкой, хоть с мальчишкой, хоть с собакой! Рэй Шейн и ограбление – вот то, что действительно его занимало. Однако забавно все получается с Винни. Чувак думает, что это его собственная идея. И Тони удается поддерживать в нем нужный ход мыслей.

– У Шейна ничего, – с удовольствием сообщил Тони.

– Что значит – ничего?

– Он три дня искал Гектора. Я ему сказал, чтобы он больше не беспокоился на этот счет. Я сам нашел Гектора. За пятнадцать минут.

– И все испортил.

– Что мне оставалось делать? Дать ему смыться?

Винни грохнул кулаком по столу.

– Поймать его и привести сюда! А не кончать!

– Я не могу привести мертвеца.

Винни ткнул в него толстым пальцем.

– Ты сам и сделал его мертвецом!

– Простите.

Винни вздохнул:

– Что там Шейн нарыл?

– Ничего.

– Почему?

Кажется, удобный момент, подумал Тони.

– У меня какое-то странное ощущение по поводу Шейна.

– Что еще за странное ощущение?

– Мне кажется, он не очень-то старался найти Гектора.

– Почему? – спросил Винни.

– Не знаю. Или он совсем придурок, или.

– Или что? – подозрительно спросил Винни.

Тони пожал плечами. Внутренне он ликовал.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы Шейн стоял на входе?

– Он подменял Гектора.

– Это он так говорит.

– Ты ему не веришь?

Тони воздел руки к небу.

– Это просто странно, вот что я хочу сказать. Шейн стоит на входе, уверяет всех, будто это Гектор его попросил, потом происходит все это дерьмо, и наш маленький Гектор вдруг превращается в Гарри Гудини.

Винни пронзил его взглядом.

– Да, странно. Очень плохо, что мы не можем поговорить с Гектором.

Разговор уходил в сторону. Тони снова попытался вернуться к Шейну.

– Этот маленький прыщавый ублюдок. У него наверняка была причина скрываться. Ты бежишь, если тебя преследуют. Только так. Если все было нормально и так, как Шейн говорит, зачем тогда Гектор прятался? И почему пытался сбежать через заднюю дверь, когда я его нашел?

– Боялся, наверное, – сказал Винни.

– Чего боялся? Сами посудите. Он стоит на входе. Ему надо отлить, но он не решается бросить свой пост. Он просит другого парня подменить его. И просит не кого попало, потому что понимает, как важно охранять вход. Он обращается к охраннику. Потом, пока он в сортире, на казино совершают налет. Если все именно так и было, то Гектор не сделал ничего плохого. Он действовал правильно. Так чего ему бояться?

Лицо Винни напряглось.

– Что ты хочешь сказать?

Тони внимательно посмотрел на своего босса. Кажется, Винни уже дозрел до мысли, что Шейн замешан в этом деле. Теперь время отыграть назад. Пусть Винни сам выскажет все остальное.

– Хотя, может быть, Шейн и прав. Может, это все одно большое совпадение.

– Совпадение, что он оказался на входе как раз тогда, когда все это случилось?

Тони кивнул.

Винни медленно покачал головой:

– Не верю я в такие совпадения.

Старик, конечно, тупит, но, если подталкивать его в нужном направлении, можно добиться того, что надо.

Тони нахмурился, изображая недоумение:

– Что это значит?

Винни провел рукой по лицу.

– Приглядывай за Шейном. Если он сделает хоть что-то, что покажется тебе странным, немедленно приводи его сюда.

– Будет сделано, – кивнул Тони.

Глава 13

Уже пять часов Рэй Шейн сидел в машине и наблюдал за квартирой Дилана Сильвестра на Клоуэт-стрит. Он курил сигареты и пил. Сначала кофе. Потом, спустя несколько часов, кофе с виски. Для разнообразия. В досье на Сильвестра квартира значилась как его последний известный адрес.

За пять часов дверь в квартиру не открылась ни разу. В час дня Рэй, вконец ошалев от скуки и набравшись «Джемесона», решил действовать напрямую.

В голове у него был четкий план. Сильвестр откроет дверь. Поскольку у Рэя оружия нет, он сразу же собьет Сильвестра с ног и обыщет. Потом как-нибудь свяжет его. Жаль, наручников нет. Пригодились бы.

Так, а что, если Сильвестр квартире не один? Ну и ничего. Нет проблем. Рэй прекрасно знал, как с этим справиться.

Он вытащил из бардачка дубинку. Это была плоская штуковина из специально обработанной кожи, расширявшаяся на конце вроде ложки. Конец был набит свинцом. Старая добрая дубинка, которую он носил с собой, еще когда служил в полиции. Тогда это было незаконно. Рэй взвесил дубинку на руке. Унций двенадцать, не меньше. Если кто-то сунется Сильвестру на выручку, он получит по полной.

Квартира Сильвестра была на первом этаже. Наблюдая за домом, Рэй заметил, что люди входят и выходят из здания, но не слишком часто и, как правило, по одному. Не похоже, чтобы здесь торговали наркотиками. Выбравшись из машины, он сунул дубинку в задний карман и пошел к дому.

Чего ожидать, Рэй не знал, но был уверен, что без неприятностей не обойдется. Он немного вспотел от волнения. Еще секунда. Рэй осторожно постучал. Он выучил этот урок много лет назад: если хочешь, чтобы тебе открыли, особенно если это криминальная личность, не барабань в дверь, как полицейский, а стучи аккуратно. Потихоньку.

Дверь распахнулась настежь так быстро, что Рэй даже опешил и на долю секунды потерял бдительность. Он машинально потянулся за дубинкой и вдруг осознал, что стоит лицом к лицу с маленькой, не выше пяти футов, вьетнамкой. Стайка детей за ее спиной носилась кругами и лопотала что-то на своем языке. Вьетнамка почти не говорила по-английски, а Рэй, к несчастью, не знал вьетнамского. После пяти минут объяснений на ломаном английском, жестикуляции и интенсивной мимики Рэю все же удалось выяснить, что никакого Дилана Сильвестра – или парня с татуировкой-паутиной – женщина не знает. Она и ее дети жили в квартире только последние шесть месяцев, а адрес в досье Сильвестра был годичной давности.

Полдня потеряно, подумал Рэй, пробираясь мимо автомобилей, припаркованных на стоянке возле здания полицейского управления. После неудачи с квартирой Сильвестра он вернулся домой, позвонил Лагранжу, попал на автоответчик, оставил сообщение, выпил еще «Джемесона» и растянулся на кровати.

В четыре часа Рэй проснулся. Лагранж не звонил. Значит, опять нужно наведаться лично, подумал Рэй и стал собираться.

Стоянка была забита автомобилями, и Рэй не сразу отыскал среди них нужный. Старый, побитый местами «додж» с детским сиденьем сзади. Личное авто Джимми Лагранжа. Действительно, все выглядело так, как Лагранж и говорил. Детектив только на бумаге, который работает в аналитическом отделе, отсиживает на службе с девяти до пяти и вынужден добираться домой на собственной машине.

Лагранж появился в двадцать минут шестого. Вместе с другими служащими, чей рабочий день заканчивался четко в пять, он вышел из здания через двойную пожарную дверь, расположенную возле гардероба, и поплелся к стоянке. Пискнула сигнализация. Лагранж взялся за ручку двери.

– Припозднился ты, – сказал Рэй за его спиной.

Лагранж вздрогнул и обернулся:

– Мать твою! Какого хрена.

– Я думал, ты из тех, кто выскакивает с работы пораньше. Сижу здесь с шестнадцати сорока пяти.

Лагранж схватился за сердце:

– Господи, у меня чуть сердечный приступ не случился. Чего тебе надо?

– Я оставил тебе собщение на автоответчике.

Лагранж открыл левую дверь и бросил дипломат на переднее сиденье. Потом, не глядя на Рэя, уселся за руль.

– Я не перезвонил, потому что нам не о чем говорить.

Рэй показал на детское автомобильное кресло.

– Кто у тебя, ты говоришь? Мальчик или девочка?

Лагранж вставил ключ в зажигание и завел мотор.

– Девочка.

Рэй стоял так, что Джимми не мог захлопнуть дверь. Одной рукой он держался за стекло, другой за крышу.

– Мне нужно знать, где сейчас живет Сильвестр.

Лагранж потянул дверь на себя, но Рэй стоял, как скала.

– Я больше не могу тебе помогать. Я должен подумать о своей семье. Я же тебе еще в прошлый раз сказал, что все.

– Сколько ей?

– Кому? – не понял Лагранж.

Рэй снова показал головой на детское сиденье.

– Твоей дочке. Сколько ей?

– Три года. – Джимми нахмурился. – А что такое?

Рэй немного помолчал, разглядывая своего бывшего напарника.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы она росла без отца.

Лицо Лагранжа окаменело. Он отпустил руль и положил руку на служебный пистолет.

– На что ты намекаешь?

Все, что нужно, – это напомнить человеку о его детях, подумал Рэй. Просто скажи что-нибудь о сопляке с правильной интонацией и в правильную минуту – и люди теряют контроль над собой.

– Мне нужна еще одна услуга, – сказал Рэй. – Потом я оставлю тебя в покое.

– Я задал тебе вопрос, – ледяным тоном произнес Лагранж. Правую руку он по-прежнему держал на кобуре.

– Смотри не нажми случайно на спуск, – предостерег Рэй. – Сомневаюсь, что ты успеешь вытащить эту штуку. А даже если успеешь – что ты собираешься делать? Пристрелить меня?

– Да, если будет нужно.

– За что? У меня нет оружия. Я твой бывший напарник. Мы всего-навсего вспоминаем наше славное прошлое.

– Ты угрожал моей семье.

Рэй покачал головой:

– Ничего подобного. Я просто вспоминаю старые добрые времена. Ты же помнишь старые добрые времена, Джимми? Те самые, когда мы работали во Французском квартале? Мы много чего творили тогда. И против закона шли часто. Но правительство сказало мне, что я искупил свои грехи. А как насчет тебя, Джимми? Ты заплатил за свои грехи?

Лагранж отпустил кобуру и положил руки на руль.

– По всем тем делам уже истек срок давности. Никто не может меня ни в чем обвинить.

Рэй наклонился поближе:

– Не по всем.

Лагранж сглотнул.

– Ты о чем? – хрипло спросил он.

– По убийствам не бывает срока давности.

Лагранж вытер лицо рукавом.

– Я никого не убивал. Никогда.

Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза. Джимми не выдержал первым.

– Мотель «Роуз». Комната пятнадцать, – сказал Рэй.

На Лагранжа было жалко смотреть. Из него словно выпустили воздух, как из проколотой шины.

– Это был несчастный случай.

– Ты задушил ее случайно?

– Я был пьян, – дрожащим голосом сказал Лагранж. Крупные капли пота выступили на его бледном лбу. – Я даже не помню точно, что там случилось.

– Я помню, что там случилось. И помню, где похоронено ее тело.

Лагранж начал слегка задыхаться. Похоже, ему было действительно нехорошо.

– Ты сам помог мне ее закопать.

– Сколько ей было, пятнадцать?

– Она была наркоманка и шлюха! – Лагранж постарался овладеть собой. – Нет никаких доказательств. Только твое слово против моего. А ты имеешь судимость.

Рэй покачал головой:

– Ошибаешься, Джимми. Осталось полно доказательств. Взять хотя бы тело. Там теперь только кости, конечно, но они много чего могут рассказать. Потом еще книга записи постояльцев в мотеле. Я уверен, все старые книги где-нибудь хранятся.

Лагранж обмяк.

– Ты зарегистрировался под чужим именем, верно? – продолжил Рэй издевательским тоном. Ему доставляло некоторое наслаждение видеть, как корчится Лагранж. – Ну да, скорее всего. Только это тебя все равно не спасет. Почерк-то твой. Удивительно, до чего дошла наука, верно? – Рэй щелкнул пальцами, как будто вспомнил что-то еще. – О, слушай-ка, а как насчет телефонных разговоров? Как ты думаешь, телефонные счета еще остались? Потому что она ведь, наверное, и домой тебе звонила, да? – Капля пота скатилась по виску Лагранжа. – Так что следов полно, Джимми. Полно ниточек, за которые можно потянуть.

– Тебе тоже есть что терять. Не меньше, чем мне.

– Опять ошибаешься, Джимми. – Рэй указал пальцем на детское автокресло. – Это тебе есть что терять. А мне терять нечего.

Лагранж схватил свой дипломат и вылез из «доджа».

– Дай мне час.

Прошло целых полтора часа, прежде чем Лагранж выложил на стол перед Рэем простой белый конверт. Они сидели в той же самой кофейне для фриков на Кэнал-бульвар. Рэй открыл конверт. Внутри лежали два сложенных и скрепленных степлером листка. Оказалось, что это сообщение о происшествии – автомобильная кража. Взглянув на него, Рэй спросил было, какое отношение это имеет к делу, но Лагранж протестующе поднял ладони вверх.

– У нас с тобой все.

После этого он просто встал и вышел из кафе.

Рэй закурил и внимательно прочитал все от начала до конца. На сей раз официантка не стала приставать к нему насчет сигареты. Закончив читать, Рэй улыбнулся.

* * *

Тони стоял возле телефонного автомата на углу Сент-Питер и Бурбон-стрит и барабанил пальцами по стеклу.

Он взглянул на часы. Было уже восемь.

Тони всегда был нетерпеливым. И ненавидел, когда его заставляли ждать. А эта ситуация была совсем уж невыносимой. Он чувствовал себя так, будто на спине у него была нарисована мишень. Все здесь было как-то не так. Гнилое какое-то дело вообще. А ожидание заставляло его психовать еще больше. Тони посмотрел по сторонам, не следит ли кто за ним.

Час назад, когда он выходил из «Дома», к нему подбежал мальчишка и передал клочок бумаги. Мальчишку Тони знал – ему было лет десять и он был уличным танцором, отбивал чечетку на Бурбон-стрит. Иногда туристы или прохожие бросали ему деньги. Тони сунул парню доллар и велел проваливать.

– Мужчина, который дал мне эту записку, сказал, что вы заплатите десять баксов! – сказал мальчишка, загораживая ему дорогу.

Вот маленький говнюк! Тони нашарил в кармане пять баксов, швырнул их на тротуар и сказал мальчишке, что если он немедленно не свалит, то он, Тони, затащит его на крышу и сбросит вниз. И посмотрит, умеет ли он летать.

Тони развернул записку. На листке, вырванном из записной книжки, было написано: Телефонная будка за «Пэт О'Брайенз». Я позвоню туда.

Когда? Тупой удод даже не сказал, во сколько он собирается позвонить. И зачем, тоже непонятно. С какой стати Тони должен тащиться в телефонную будку? И что это за придурок, который посылает записки без подписи? И какая еще на хрен телефонная будка? Если нужно поговорить, почему нельзя позвонить в «Дом» или на мобильный?

Затем, что мои телефоны могут прослушиваться.

Тони и Рокко прошли через Французский квартал и подошли к телефонному автомату на углу Бурбон и Сент-Питер, недалеко от заведения «Пэт О'Брайенз». Тони все время смотрел по сторонам. Он знал, что пославший записку обязательно будет наблюдать за ним.

Французский квартал, как всегда, кишел людьми. Туристы – некоторые еще трезвые, некоторые уже теплые – и местные слонялись по улицам в поисках развлечений, болтали, хохотали. Из открытых дверей баров, ресторанов и сувенирных лавок на Бурбон-стрит лилась музыка – джаз, блюз, кейджн и рэп, все вперемешку. Звуки Французского квартала нельзя было спутать ни с чем. Так же как и запахи: «фирменная» смесь ароматов красного перца, соуса «хот кристал», креветок, устриц, соуса «табаско», сэндвичей «по-бой», хот-догов, мочи и блевотины.

Тони понял, что еще немного – и он раскроит кому-нибудь башку. Или попросит Рокко сделать это. Именно в этот момент телефон зазвонил. Тони схватил трубку.

– Кто это? – рявкнул он.

– Как поживаешь, Тони? – спросил его мужской голос.

Голос Тони не узнал. Может, он слышал его раньше, может, нет, но его собеседник говорил так, будто они были знакомы.

– Кто это? – повторил Тони.

– Погоди, не торопись, – сказал мужчина. – Узнаешь, когда нужно будет.

Тони сжал трубку.

– У меня для тебя новости, чувак. Я не из тех, кого можно дергать за одно место. Когда узнаю, кто ты, я отрежу.

– У меня есть к тебе предложение.

Тони глубоко вздохнул и постарался успокоиться.

– Ко мне в кабинет с утра до ночи приходят люди. И все с предложениями. Я не обсуждаю дела, стоя в сраной телефонной будке.

На том конце провода молчали. Тони, устав слушать шуршание и потрескивание в телефонной трубке, не выдержал:

– Какое еще предложение?

– У меня есть для тебя информация.

– И ты за нее кое-что хочешь, так?

– Конечно.

– Какая информация?

– Встретимся у «Толстого Гарри» через час.

– Да пошел ты, – фыркнул Тони.

– Поверь мне на слово – тебе нужна эта информация.

– Я не собираюсь нигде с тобой встречаться. Иди в задницу. Я даже не знаю, кто ты.

– Через час, Тони.

Вот наглый сукин сын! Разговаривает с Тони, словно с лакеем, указывает. Что за информация может быть у этого клоуна? Что такого интересного он может предложить?

– Как я тебя узнаю?

– Не беспокойся, – хмыкнул мужчина. – Я сам тебя узнаю.

– Как? – Тони почувствовал, что по спине его пробежали мурашки. – Мы знакомы?

– Эй, Тони, – вместо ответа, позвал голос.

– Да?

– Оставь свою комнатную собачку дома.

Раздались короткие гудки.

Час спустя Тони сидел за грубым деревянным столом в углу «Салуна Толстого Гарри» на Сент-Чарлз-авеню. Рокко вынужден был остаться в «Доме», и это ему совсем не понравилось.

– Что такое? – завопил он. – Почему? Какой-то непонятный парень, хрен его знает, кто он, хочет вас на что-то подписать, а вы соглашаетесь? Это же опасно! Это засада, наверняка засада!

Что ж, может быть, и засада, но организовала ее не семья. Члены семьи так не действуют. Они не пишут анонимные записки, не звонят из уличного автомата и вообще не разводят такую дурацкую карусель. Обычно это происходит так – Тони знал, он сам проделывал такое дважды. Тебе звонит твой лучший друг и приглашает встретиться, выпить пива, например. Затем вы встречаетесь, и в тот самый момент, когда ты меньше всего этого ожидаешь, что-то слегка касается твоего затылка, и ты понимаешь, что это был твой последний вздох. Затем следует легкий хлопок, и пуля двадцать второго калибра, маленькая, меньше, чем таблетка аспирина, взрывается в твоем мозгу. И свет гаснет. Навсегда.

Оба раза Тони пытался представить себе, каково это. Что чувствует человек? Успевает ли он что-нибудь почувствовать за те доли секунды, даже микросекунды, когда пуля вылетает из дула и проходит сквозь волосы, кожу, череп? Или все кончается тут же?

Тони прислонился к стене. Он заканчивал второй скотч, когда в зал вошел мужчина в джинсах, серой тенниске и синей спортивной куртке. Тони узнал его сразу же. Он понятия не имел, кто придет на встречу, но этого человека он уж точно не ожидал.