Текст книги "Умница Эллиот"

– Элиот? Элиот Тостер?!

Я обернулся, а к причалу подплыл какой-то мелкий развалюшный катер и на корме стоит вы не поверите кто! Брут Матуоро, собственной персоной! Я побежал к своему другу навстречу, а он мне что-то кричал, только я не слышал что именно и в последний момент почувствовал, как деревянный настил уходит из-под моих ног, и я снова очутился под водой. Я медленно опускался на дно и наблюдал, как мимо меня проплывают мелкие рыбешки, а затем меня подхватили чьи-то руки и вытащили на поверхность. Надо мной стоял Дейл и сердито на меня глядел.

– И сколько еще раз прикажешь тебя вытаскивать?! – спросил он, уткнув руки в бока.

Скоро к нам подбежал Брут и мы горячо, по братски обнялись. Я спросил его, что он забыл в этой дыре, а он и объясняет, что живет здесь с мамой, бабушкой и прочим семейством. Рассказал, как после моего отъезда из Алабамы, он все же решился сдать недотепу Дженкинса Фелпу, а когда ему стала грозить потенциальная опасность в лице его босса Бигза и всей тамошней братилии, пришлось перебраться обратно на родину. Мечтал отправиться воевать, только его не взяли в армию из-за его дислексии, зато завербовали его младшего брата.

Я предложил Бруту пойти с нами, а он сказал, что не может. Ему нужно помогать отчиму и своему пятидесятилетнему деду справляться с рыбалкой и все такое.

В общем, так мы распрощались с Брутом, оставили его и все его странное семейство и двинули обратно.

И вот сидим мы вечером на какой-то пристани, едим мороженное на развес и думаем, куда податься дальше. Я сказал, что еще не навещал мать, Дейл сказал, что снова возьмется за старое – будет торговать часами. А Селли заявила, что завтра у нее какой-то митинг в Корпус-Кристи и ей обязательно нужно туда явиться. В этот же вечер Дейл двинул обратно в Даллас, теперь он безогласно заслуживал звание человека без определенного места жительства, Селли автостопом до Корпуса, потому что до него от Галвестоуна рукой подать было, каких-то три часа езды, ну а я купил билет до Сан-Антонио, с целью навестить родную маму.

Приехал я туда ранним утром, и к своему великому удивлению застал в некогда переполненном доме одну лишь мисс Хуаниту. Она как раз готовила завтрак и очень любезно предложила сесть с ней за стол. И я конечно же не отказался. Тем более, что у нее имелись некоторые сведения о местонахождении моей мамы.

Я поинтересовался, куда подевались все жильцы, и она рассказала, что вскоре после того, как меня заграбастали в армию, за Уилтоном приехала его тетя и увезла его к своей семье в Лаббок. А мистер Дьюк, после того инцедента около кинотеатра «Ацтек», в очередной раз уволенный с работы, совсем раскис. Мисс Хуанита, состоявшая со стариком в теплых отношениях, сжалилась над ним, и чтоб избавить его от оставшихся общественных работ, организовала ему поездку на ферму своих родственников, в Мексику. Так что все обернулось в лучшую сторону, Уилтон снова обрел семью, а мистер Дьюк доволен, как слон. Он чистит лошадей, доит себе коров, а в свободные от работы часы, катается по городам Мексики и знакомится с местной культурой. Если вы еще не забыли, он на ней помешан. Я очень порадовался за них обоих, правда, прям камень с души.

На стол эта добрая старушка выставила три тарелки, на каждой из которых лежало по сэндвичу с курицей. Я удивился, но не подал виду. Затем она разлила в две кружки кофе из турки и я перевел дух. Наверное с сэндвичем она просто погорячилась, видимо, старческий маразм уже подкрался, или домового небось, решила покормить, здесь, в Сан-Антонио, все повернуты на суевериях. Но, когда я откусил немного сэндвича и отпил немного кофе, мисс Хуанита вдруг хлопает себя по лбу и достает из буфета стакан.

– Совсем уже умом тронулась! Родди ведь нельзя кофе, он становится совершенно несносным! Налью-ка я ему чая с шиповником.

В этот момент я чуть не поперхнулся куском курицы и спрашиваю, о ком это она болтает.

– А я что, не сказала тебе? Совсем из ума выжила. Родриго переехал сюда с год назад. Точнее, его сюда конвоировала полиция из самого Тенесси. Уж не знаю, что он там натворил, но, похоже, Родди снова спутался с плохими ребятами. Когда-то, подростком, он и здесь хорошенько набедокурил и подпортил своей тетке всю репутацию. Был совсем несносным мальчуганом. По совету нашего знакомого психотерапевта, я отправила его подальше от дома, чтоб пресечь все его дурные связи и, так сказать, наставить на путь истинный. Но он и там успел связаться с какой-то шайкой, спасу уж никакого нет на этого гаденыша.

Я не мог поверить своим ушам! Я, сам того не зная, присел завтракать со своим заклятым врагом, благодаря которому, в моей жизни началась полоса сплошных бедствий. Я очень надеялся, что успею позавтракать до того, как он сюда спустится, но мисс Хуанита настояла, чтоб он спустился вниз и повидал старого знакомого.

– Родди, немедленно положи свои игрушки, и спускайся вниз, тут один наш общий знакомый заглянул к нам на завтрак!

– Все мои знакомые, тетя, давно уже за решеткой, передай своему гостю мои извинения, но мне просто необходимо пройти последний уровень танчиков, – раздался сверху недовольный голос.

– Родриго Барсарио Дженкинс! Ты не за решеткой еще только потому, что я состою в хороших отношениях с женой судьи Каррелио. Здесь сидит человек, который видел твои танчики своими глазами и собственноручно прошел через весь этот кошмар, а ты только и знаешь, что просиживать целыми днями за своими бесполезными играми, спускайся вниз немедленно, а не то одним махом пропишу тебе дополнителные сеансы психотерапии, негодный мальчишка!

После этого заявления, ступеньки, ведущие в верхние комнаты, заскрипели, и на пороге кухни возник Дженкинс. Заросшее шевелюрой и густой щетиной лицо, осклабилось в злорадной ухмылке при виде меня. В руках он держал знакомый до одури тетрис, детище самого Уилтона Хааса, грозы обезьян.

– Аааа, явился солдатик. Ну как там Вьетнам?

– Пока стоит.

– А-а. А я вот сижу. Целыми днями сижу, и со слов моей дорогой тетушки только и делаю, что режусь в эти бесполезные стрелялки. А знаешь почему?

Я нервно сглотнул подкатывающий к горлу ком и искоса взглянул на мисс Хуаниту. Та довольно мило хлопотала, заваривая чай с шиповником, и, похоже, даже не замечала враждебно настроенного тона Дженкинса.

– А потому, дубина, что мне сейчас и руку с окна вытащить не разрешают, голубей покормить. У меня, Тостер, сейчас домашний режим, поэтому мне только и остается, что отсиживать свою задницу за этими стрелялками, благо, какой-то малец оставил эту чертову игрушку в моей тумбочке. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, благодаря твоему чернокожему дружку. Две недели мне пришлось покрываться от Бигза и его компании, жить в мусорных баках и коротать ночи на городских свалках с кучей таких же отбросов общества, пока мне вся эта блевотина не надоела и я сам не сдался полиции. За мою голову была объявлена большая награда, потому что я пропалил всю их контору. А ты помнишь наш с тобой уговор, Тостер? Моя совесть чиста, я свою часть выполнил. А вот насчет тебя, Тостер, твоя часть уговора остается под сомнением.

Тут мисс Хуанита, что-то напевая себе под нос, ставит на стол заварник и предлагает нам перед едой сложить руки и помолиться. Дженкинсу ничего не оставалось, как подать мне руку. Причем, пока мисс Хуанита произносила молитву, я ощутил, как острые ногти проткнули мою ладонь изнутри насквозь.

После молитвы Дженкинс потянулся за кофейником, но мисс Хуанита огрела его по руке.

– Но тетя, меня уже тошнит от твоих травяных чаев, упаси меня от этой каторги!

– Родриго, доктор не прописывал тебе кофеин, тебя предписано усмирить, а не поддать газу на новые злодеяния, так что не рыпайся!

Дженкинс покорно наблюдал, как тетушка наливает ему чай из шиповника, и судя по его лицу, мечтал в нем утопиться. А я, под предлогом похода в туалет, пошел промывать под раковиной кровавые царапины, оставленные Дженкинсом.

Перед уходом, мисс Хуанита просвятила меня, куда пропала мама, и вручила запечатанный конверт. Я вскрыл его и прочел письмо такого содержания:

«Дорогой мой и любимый сыночек!»

Как, наверно тебе уже доложила наша добрейшая мисс Хуанита, я выиграла деньги в лотерею и решила съездить отдохнуть. Я так устала от одиночества, без тебя я совсем прихворала. Поэтому я купила первый попавшийся билет, и скоро буду отдыхать на острове Оаху. В последнем письме ты говорил, что тебя с твоим командиром отослали на завод в Филадельфию. Значит, к твоему возвращению в Сан-Антонио я уже давным-давно буду дома, отдохнувшая и загоревшая.

П. С. «Передай своему командиру, что он нарушает права о личном пространстве человека. Пусть он со своей рыжей фурией почивает у нее на лаврах, а тебя своими гормональными всплесками не тревожит.

С любовью, твоя мама».

Я сложил записку и подумал, что меня ждут веселые каникулы. Последние деньги, что оставались у меня от мэра, я потратил на билет сюда, а теперь мне еще нужно было, не понять каким образом, попасть на Гавайские острова и вытащить оттуда маму. Она, должно быть, попала в какую-то беду и ей не к кому обратиться за помощью. Мисс Хуанита сказала, что с того самого дня, как мама передала ей эту записку, ее она больше не видела.

И так, в полном неведении о том, что делать дальше, я распрощался с мисс Хуанитой и поплелся обратно на вокзал, усевшись там в полном одиночестве и возле лавочки. А солнце палило нещадно и я решил снять с головы фуражку. И вдруг какая-то женщина проходит мимо меня и кладет мне туда доллар. Я сначала не докатил, а потом проходит следом пожилой мужчина и бросает мне в фуражку несколько монет, и тут до меня дошло, что они с какого-то хрена взяли, что я нищий.

«Черт возьми, до чего я докатился», – подумал я, и вдруг подходит ко мне священник, ложит в фуражку целых три доллара и говорит: «Благослови тебя Господь!» Я заглянул туда, и скажу я вам, Господь меня и вправду благословил. Набралось у меня там предостаточно, чтобы сесть на обратный автобус до Остина. Насколько я помнил, мэр хотел заграбастать меня к себе в советники. А деньжата мне сейчас нужны были, как никогда, для спасения своей мамочки. Я лишь надеялся, что он еще не передумал.

В общем, мои надежды не оправдались. Приехал я наутро следующего дня в столицу Техаса и отправился прямиком искать местную мэрию, или как это у них называется. Правда я ни черта не знал, где эта мэрия находится и двинул к стоянке такси. Подхожу я значит к одной до ужаса знакомой машине – заднего стекла ни черта, капот какой-то помятый, в общем, полное барахло. Я тогда постучал в окошко, а оно открывается и оттуда высовывается наш старый таксист Брэдли и улыбается мне.

– Старина Эл, какого черта ты здесь?! – орет он.

Мне хотелось спросить его о том же, но я лишь поинтересовался, почему он все еще ездиет на этой развалине.

– Шеф собачий наказал, – говорит он, – сказал, что мол не надо устраивать бесплатные автогонки на улицах города! Теперь буду ездить на этой развалине до зарплаты.

– А где мэр? – спрашиваю я.– Он ведь собирался шофером своим тебя сделать.

– А ты что, еще не знаешь? Наш мэр ведь ломанул в бега, после того случая в баре. В общем, он зря тешился надеждами, что заседание совета его поймет и простит. А я теперь загребаю своей колымагой по городу и подумываю мотать отсюда удочки, подумываю о Большом яблоке, – говорит Брэдли.

– Ну если тебе даже на яблоко не хватает, то вот, держи, – я протягиваю ему свои сбережения, заработанные самым нечестным и коварным путем, – купишь себе яблок, больших и маленьких.

– Да я не о фруктах болтаю, кретин! Большим яблоком тут называют Нью-Йорк, дубина ты стоеросовая. А деньги последние лучше себе оставь, уж больно вид у тебя жалкий. Ты если надумаешь со мной в большой город мотать, только скажи, махнем вместе, – подмигнул мне Брэдли.

Тут диспетчер вызвал его по рации и приказал ехать в квартал, как он выразился, «бедняков», забирать двоих забулдыг из бара. Брэдли лишь виновато глянул на меня и пожал плечами.

– У меня сейчас исправительный период и босс отыгрывается на мне, как ему вздумается.

Короче, я снова, по всей видимости, попал в крутой переплет. Я во второй раз распрощался с Брэдли и пошел, куда глаза глядят. В общем, я был в полном неведении, что мне делать дальше. Бреду я по площади, смотрю, а возле лавочки сидит бездомный и попрошайничает. Ну, я подошел к нему и положил в коробку доллар, а бездомный вдруг встает и я вижу, что это мой друг Дейл.

– Эл, дружище! – кричит он.– Какого лешего ты здесь делаешь?!

Короче, рассказал я Дейлу, что должен вытащить маму из беды, а из денег у меня в кармане только четыре доллара.

– Уже шесть! – восклицает Дейл и кладет мне в карман два заработанных доллара.– Дружище, я давно мечтал о Гавайских островах, эта тема мне по душе, вытащим твою мамашу, а потом позагараем.

Я спросил его, как это он собирается туда попасть. А он мне и говорит, что сегодня с порта отходит круизный островной лайнер и что устроил все это какой-то крутой сенатор из Нью-Йорка, в честь женитьбы своей дочурки, и что он много раз уже, таким образом, ездил безбилетником, правда это было не лайнерах, а на простых пароходах.

В общем, если б я знал, что потом будет, я бы никогда в жизни не стал следовать плану Дейла.

Поехали мы на пристань. А там стоит такой огромный лайнер, размером наверно, с Капитолий. В общем, такой красоты я в жизни не видел. Уже вечерело, на всех этажах зажглись огни, и я был даже очень не прочь прокатиться на этой громадине. Только я не до конца усек, как мы туда попадем. А Дейл мне вдруг показывает на какие-то ящики. Целая куча деревянных громадных ящиков, стоявших на пристани. Как раз сейчас, огромный кран поднимал один из них на борт корабля. И пока куча работников крутилась с этим ящиком, мы таки с Дейлом умудрились залезть в другой, такой же громадный. А были мы друзья, в самом прекрасном месте на свете. В ящике с мандаринами.

– Угощайся! – шепнул Дейл и угодил мне мандарином прям между глаз.

– А разве можно? – спросил я.

А Дейл в это время уплетал мандарины за обе щеки, прям со шкурой.

– Пут эшо дохгий, идивот. Так шо жи, – сказал он.

Ну, я и подумал, что ничего страшного не случится, если я и вправду съем несколько мандаринов. И в это же время я почувствовал, как мандариновый ящик отрывается от земли. Дейл сказал мне, что он немного вздремнет, а я стал поглощать мандарины. Я был такой голодный, потому что сэндвич с курицей, съеденный у мисс Хуаниты перед отъездом, канул вникуда. Затем я повалился рядом с Дейлом и тоже уснул.

Проснулся в полной темноте. Видимо нас уже погрузили в трюм, потому что темнота была непросветная. Я похлопал Дейла по спине, чтоб тот проснулся. Он подпрыгнул и ударился башкой о потолок.

– Где мы? – шепотом спросил он.

– В ящике с мандаринами, забыл? – тем же шепотом отвечаю я.

– Да это я знаю, дубина! Я спрашиваю, в какой мы дыре. Почему такая темень?

– Давай выйдем и посмотрим, – предложил я.

– Хорошая мысль, дубина, – шел ответ из темноты.

Он толкнул крышку ящика, но кругом по прежнему стояла темень. Лишь несколько светлых пятнышек виднелось впереди. Мы вывалились из ящика на пол и я старался нащупать Дейла, чтобы не потерять его из виду.

– Какого лешего ты хватаешь меня за задницу?! – вдруг зашипел на меня Дейл.

– Я боюсь тебя потерять, – сказал я.

– Не бойся дубина, трюм не такой уж большой, мы должны продвигаться к тем светлым пятнам вдалеке, видишь?

Я кивнул, а потом вспомнил, что в темноте меня не видно и сказал: «Хорошо». Так мы продвигались очень медленно, на ощупь. Я полз впереди на карачках и прощупывал руками все, до чего мог дотянуться. И вдруг рука моя нащупала что-то странное, мягкое. Это что-то очень походило на человеческое лицо. Я нащупал рот, нос, глаза.

– Черт, кто это?! – вскрикнул вдруг кто-то.

– А это кто? – спросил я.

– Назови свое имя! – не унималось лицо.

– Я Элиот Тостер, ветеран войны во Вьетнаме и Дейл Брайс, мой друг.

– Лейтенант Дейл Брайс, третий взвод, пехотная дивизия, – вставил Дейл.

– Элиот! Тот самый Элиот Тостер?! – воскликнул кто-то.– Вот так встреча!

– Да кто это? – спрашиваю.

– Мистер Брукс, черт тебя дери! Мэр Остина, а со мной Грейди Баррет.

– Личное секьюрити мэра, Грейди Баррет, – вставил Грейди.

Мэр так и продолжал трясти мне руку, а старина Грейди нащупал меня в темноте и сжал так, что хрустнули кости.

– Привет, дружище! – сказал он.

– Может кто-нибудь объяснит мне, что мэр города и его секьюрити делают в трюме круизного лайнера? – спросил Дейл.

– Лейтенант, вы что, газет не читаете? – спросил мэр.– Я наломал немало дров, отметив свой юбилей, и как могу теперь, скрываюсь от позора вместе со своим секьюрити, который, кстати говоря, беглый преступник и скрывается от закона.

– А почему вы сидите в трюме? – спросил Дейл.

– Да потому, дубина, что мое лицо знает каждый пассажир этого чертова лайнера. Да еще и этот подлый червяк Хоуви, большая шишка из Нью-Йорка. У меня с ним старые счеты. Мы просто планировали уехать туда, где нас никто никогда не найдет.

– А как вы пролезли на судно? – спросил я.

– В ящике с яблоками, мальчик мой, – сказал мэр.

– Значит наш способ был не оригинальный, – мрачно отзывается Дейл.– Ладно, удачи вам, яблочные мальчики, а нам пора двигать.

Мы снова двинулись в путь, на ощупь ступая к этим светлым пятнам. Но не прошли мы и пяти шагов, как нас окрикнул мэр.

– А впрочем, почему бы и нет? В компании двух военных и одного громилы мне ничего не сделается! – сказал мэр.

И это тоже оказалась чистая ложь.

И вот, мы уже вчетвером на ощупь продвигаемся вперед. Шли мы так до тех пор, пока я не налетел на лестницу, а высоко над нами светлели те самые две дырочки. Видимо там была дверь. Мы стали гуськом, очень аккуратно продвигаться наверх, пока не налетели на стену. Дейл отпихнул меня в сторону, ощупал ее, а это оказалась металлическая дверь.

– Кто-нибудь может расшибить ногой эту треклятую дверь? – спросил Дейл.– Может ты, Грейди-громилла?

– Давай сынок, покажи, за что я плачу тебе деньги, – отозвался мэр.

И тут же я услышал ужасный грохот. Дверь слетела с петель и мы оказались на вечерней палубе. Я никогда в жизни не видел столько моря и был просто в восторге. А еще здесь повсюду таскали шампанское на подносах, прям как на приеме у мэра. Никто, по всей видимости, не заметил, как из трюма, напротив, вывалилось четыре человека.

На освещенной палубе, неподалеку, танцевали пары под легкую музыку. Дейл сказал, что он пойдет чего-нибудь выпьет. Где-то я уже это слышал. Мы же с мэром и Грейди решили зайти внутрь. В общем, внутри, куда ни глянь, везде была одна роскошь. Мы оказались посреди огромного красивого холла. Повсюду били фонтаны, играла музыка, короче эта важная шишка из Нью-Йорка устроил для своей дочери незабываемый круиз. Тут мэр заявляет, что он довольно таки проголодался, и не помешало бы чего-нибудь перекусить. А ресторанов здесь было, друзья мои, меренно немеренно. Похоже на этом лайнере располагались кухни всех стран мира. Пока мы с Грейди думали куда лучше пойти, мэр нам предложил вспомнить старое и пропустить по стаканчику сакэ в китайском ресторанчике « Удачи, Будда!»

Мы подумали, что это неплохая мысль. Но как всегда, ошибались. Выбрали мы столик, заказали выпивку, и тут подходит к нам официант, вы не поверите, кто! Мистер Вонг, собственной персоной! Получилось прямо таки какое-то дежавю. Он как нас увидел, весь покраснел и засипел в обе дырки, как самовар.

– А, мистер Вонг! Как поживаете? – спросил мэр, как можно доброжелательней.

И он рассказал нам. Он рассказал, что должен был заключить крупную сделку с тремя лучшими шеф-поварами Китая, потому что его ресторанчик в последнее время терпел крупные убытки. А так, как накануне Грейди испортил его костюм за три тысячи долларов, сшитый по заказу лондонскими мастерами специально для этой сделки, ему пришлось идти на сделку в каком-то занюханном спортивном костюме, вследствие чего, сделка провалилась и теперь он вынужден подрабатывать простым официантом. В общем, итог был по видимому таковым, что во всем был виноват наш Грейди. А мистер Вонг вдруг стягивает с плеча свое фирменное полотенце и начинает лупить им Грейди, куда нипопадя.

– Мерзавец! Идиот! Алкоголик! – орет он на весь ресторан.

Тогда Грейди встает и бросается к выходу.

– Хватайте подлеца! – кричит мистер Вонг.

А весь ресторан застыл и не двигается с места.

– Он не оплатил счет! – визжит Вонг.

И тут же, как по команде, вход загораживают два узкоглазых охранника-мутанта. Но Грейди не здается. Он бежит обратно, опрокидывает Вонга, перескакивает через стол, бросает стул в надвигающегося с другой стороны управляющего и тот шлепается за чей-то стол, мордой в чей-то салат. Стул вдребезги, толпа аплодирует. Мы с мэром потягивали сакэ и тоже аплодировали. Было интересно посмотреть. Вонг тем временем поднялся с пола, заорал во всю глотку, как индеец, и понесся по направлению к Грейди. Наш Грейди быстро соорентировался, схватил со стойки тарелку и зашвырнул ею в Вонга, но тот увернулся. А Грейди зашвырнул еще, и еще, но тот только уворачивался и кланялся аплодировавшим ему зрителям. Тогда Грейди рассердился, видимо от того, что Вонг забрал все внимание зрителей себе, схватил коротышку-бармена, да как зашвырнет им в Вонга. Ну, тут уж и объяснять нечего. Этот коротышка-бармен снес Вонга, а в это время с кухонной двери вышел шеф-повар, посмотреть, что там за шум и это перекати-поле из бармена и Вонга сшибло его с ног, и вся троица закатилась обратно в кухню. Затем под грохот кастрюль и аплодисментов, дверь в кухню закрылась, а Грейди лучезарно улыбался и кланялся в разные стороны, как настоящий актер, черт его дери! Не хватало только красной завесы, честное слово!

– Ай, да молодец, сынок! Это мой Грейди! – сказал мэр и пропустил очередной стакан.

Я хотел было налить себе еще, а бутыль была уже пустой. Подумать только, за такое короткое представление вылакать целую бутылку сакэ. Мне думается, что по большей части помог нам в этом деле мэр. Он уже качался из стороны в сторону и все время икал.

Вернулся Грейди и мы втроем вышли из « Удачи, Будда!» к чертям собачьим. Я сказал мэру и Грейди, что схожу отлить и пошел искать здешний сортир. Надеюсь, этим здесь называлось не то, где мы сейчас плывем, как на плоту у Дейла. Кажется, искал я этот туалет целый час, пока наконец не нашел нужную комнату. На ней висела табличка « Мужская уборная». Ну, я и зашел без особых колебаний. Я ж не знал, что будет потом.

Захожу я значит в какую-то странную круглую комнату с зеркалами, одеждой и прочей дребеденью без всякого намека на туалет. И тут же ко мне подбегает какая-то женщина, осматривает меня с головы до ног, ощупывает мне руки, ноги и прочие части тела и качает головой.

– Думаете, потяните все это? – спрашивает она меня.

– Наверное да, я сильно хочу, – отвечаю я.

Она опять как-то странно качает головой и обходит вокруг меня.

– Вы есть в списках, или доброволец? – опять спрашивает она.

Ну, тут уж я совсем растерялся. Я не понимал, что за допрос она здесь устроила, когда мужику просто нужно отлить.

– Доброволец, – говорю я.

Тогда она велела раздеваться и подала мне какие-то растянутые спортивные трусы, казалось, на три размера больше.

– Надень их, – говорит она.

Ну, я сделал все так, как она велела и скажу вам честно, такого странного туалета я никогда в жизни не встречал. Столько процедур, только для того, чтобы справить нужду. В комнате имелась одна раковина, и я решил, что это и есть туалет. Я тогда подошел к ней и стал стягивать трусы.

– Что ты делаешь?! – спрашивает вдруг меня эта дамочка.

– Ты не могла бы отвернуться, а то я сейчас описаюсь! – попросил я ее.

– Ты совсем больной?! – кричит она.– По коридору и налево, тебя там ждут!

Тогда я захватил свою одежду и пошел по коридору, как она велела, только понятия не имел, кто меня там ждет, и зачем, собственно говоря. Я подумал, что больше никогда не буду ходить в туалеты на этих лайнерах. Буду терпеть до самого прихода в порт. Уж все слишком запутанно.

Дошел я до конца коридора, повернул налево и тут же мне в лицо ударил свет прожекторов, я услышал оглушительные крики толпы. Когда я опомнился, и более менее привык к освещению, я обнаружил, что стою на ринге, вокруг меня толпа, все мне аплодируют и свистят, впереди меня стоит судья, а за ним мельтешит кто-то еще.

– Леди и джентльмены! – кричит судья.– Впервые на нашей сцене, человек таких малых габаритов решился на бой со смертоносным Зверем! Это будет незабываемое зрелище!

Тут раздался звук гонга, и я подумал, что зрелище и вправду будет незабываемым. И тут я увидел то, от чего мои колени подогнулись до самой земли. Из-за спины судьи вышел не кто иной, как Бугай, собственной персоной! Он поставил судью в сторонку, а сам двинулся на меня, скаля зубы и хрустя суставами.

Тогда я решил действовать старым добрым способом. Я разогнался изо всех сил и пролетел у Бугая прямо между ног. Зал был просто в восторге, а я лишь подумал, что мне удалось прожить на сцене с этим чудовищем целую минуту. А Бугай в это время снова разворачивается и прет прямо на меня, скаля свои отвратительно грязные зубы. Тут я услышал, как из толпы кто-то мне кричит. Я смотрю, а там мэр. Машет мне руками и чуть не падает на пол. Похоже, он поддал еще лишку. Я кричу ему, где Грейди, а он только машет руками и глупо улыбается. Но тут меня настиг Бугай, я совсем уж было растерялся, сжался в комок, в самый дальний уголок и готовился принять смерть, как настоящий мужчина. Бугай уже собирался меня схватить и вдруг я услышал звук разбитого стекла. Что-то похожее я однажды уже слышал. Я разлепил глаза, а передо мной стоит пьяный вдрызг Грейди, с разбитой бутылкой в руке. Но на этот раз схема Грейди с бутылкой и головой не прокатила. Бугай продолжал стоять там, где стоял. Он начал медленно поворачиваться к Грейди и я понял, что моему другу пришел конец. Я встал и как наброшусь этому Бугаю-головорезу на спину, а он все оттесняет Грейди к канатам и похоже даже не чувствует, что на нем кто-то сидит.

– Не смей меня трогать! – орет Грейди и тычет в него осколками бутылки.

Тогда я начал молотить Бугая по спине, по голове и вообще по всему, а ему хоть бы что. Он взял Грейди за шкварник, а я ему тогда прокусил шею. Бугай зарычал и Грейди шлепнулся обратно на пол.

– Давай Зверь, порви их! – крикнул кто-то из толпы.

Я взглянул, что за подонок там кричал, и чуть было не задохнулся! Почти возле самого ринга стоял этот сукин сын, бывший советник мэра, собственной персоной, и ухмылялся, глядя на меня. Рука у него была на перевязи, и вообще он весь как-то изменился и больше походил не на советника, а на какого-то гнусного хиппи. Лицо, практически все, заросло щетиной, волосы были уже не прилизанны, как раньше, а висели грязными лохмами, а из одежды на нем был какой-то старый затюрханный плащ. Он увидел, что я смотрю на него, помахал мне здоровой рукой и как-то нехорошо так улыбнулся. А во рту у него было целых три вставных золотых зуба. Должно быть последствие нашей последней втречи.

И тут мне изо всех сил дали под дых так, что я и вправду чуть не задохнулся! Я упал на ринг, а мэр мне кричит:

– Давай, чертов ветеран, вставай и надери задницу этому верзиле!

– Давай, закончи этих негодяев! – орет с другой стороны советник.

– В вас течет бойцовская кровь! – не унимается мэр.– Отделайте этого мерзавца!

– В тебе течет кровь зверя Зверь, задай жару этим сукиным детям! – кричит советник.

Не знаю, сколько бы еще продолжались эти разговорные дебаты, но тут второй раз ударил гонг, и на ринг вышел тот самый тип, которому и суждено было, по всей видимости, сразиться с этим головорезом. Он был меньше Бугая, но вид у него оставлял желать лучшего. Волосы растрепанны в разные стороны, в ухе какая-то серьга, а зубы, как у вампира острые, с двумя резцами по краям. Видимо он специально стачивал их для ринга.

– А вот на ринге и всеми любимый Джо Вампир! – прокричал судья.– Задай им Джо!

В общем, Джо Вампир налетел на Бугая, даже не заметив нас с Грейди, а мы в разгар драки решили улизнуть. Мы по быстрому перелезли через канаты и начали пробираться к мэру, и тут раздался жуткий ор. Похоже Бугаю второй раз за бой прокусили шею.

– Посмотрите-ка! Джо Вампир оправдывает свое название! – кричит судья.

Мы отыскали мэра и пошли прочь из зала. Но не тут-то было. Бугай увидел, что мы собрались улизнуть, зашвырнул Джо Вампира через весь ринг и стал слезать с ринга. А судья ничего не видит, он выпутывает Джо Вампира из связки канатов. Тогда мы всерьез забеспокоились и прибавили жару. Мэр был в невменяемом состоянии и его приходилось буквально тащить за собой. Грейди тогда взял его на руки и понес так. Я смотрю назад, а Бугай раздвигает толпу в сторону и вид у него такой, какого я не видел и в самом страшном сне. Выбежали мы в холл, а этот Бугай за нами по пятам. Тут, откуда ни возьмись, с другой стороны, к нам начали подкрадываться охранники.

И тогда у нас с Грейди родился хитрый план.

Мы разбежались и со всей дури плюхнулись в большой фонтан, вместе с мэром. Не знаю, сколько мы там сидели, но я решил на всякий случай проверить местоположение Бугая. Я высунул голову из воды и увидел его. Он стоял в пяти метрах от нас и вид у него был довольно глупый. Этот верзила вертел головой из стороны в сторону, а тут еще и те самые охранники подошли к фонтану и я снова занырнул под воду.

– Джон, ты не видишь этих ублюдков? – спросил один другого.

– Да вот только что были здесь, – сказал тот, кто назывался Джоном.

В это время запас кислорода у нас троих начал иссякать. Я взглянул на Грейди, у него уже чуть глаза на лоб не лезут, а мэр, тот вообще бил кулаками по дну, приказывая его отпустить, но Грейди упорно продолжал сидеть на нем.

А полицейские все стояли и стояли. И я уже подумал, что сейчас задохнусь, когда вдруг один из них, который не Джон, говорит:

– Черт возьми, Хоуви приказал нам доставить безбилетников живыми или мертвыми, так что пошли искать этих идиотов.

Мэр уже не шевелился и я всерьез за него забеспокоился. Мы вынырнули, и вот что я вам скажу, после этой водной процедуры наш мэр окончательно протрезвел.

– Какого лешего вы меня топите?! – заорал он на весь холл.

Только зря он это сделал. К нам тут же отовсюду набежала куча охранников, а следом за ними и Бугай.

– Арестуйте этого маньяка! – кричит мэр одному из охранников.– Этот верзила преследует нас с самого Остина!

Охранник двинулся на Бугая, а тот подхватил его под мышки, раскрутил и забросил в тот самый фонтан. А тут еще из того самого ресторанчика « Удачи, Будда!» выбегает мистер Вонг и кричит, чтоб нас взяли под стражу.