Текст книги "Умница Эллиот"

– Господин фи… судья, на кой черт оно вам сдалось? – не выдержал я наконец.

– Простите?

– Я говорю о ваших бровях, почему бы вам не избавиться от этих зарослей? Неужели они не портят вам жизнь? Вы знали, что половина людей в этом зале называют вас Дядюшкой Филином, а другая половина – Кустообразным?

Днем позже нас выпроводили за ограду завода с чемоданами в руках, с забавным судейским вердиктом – невменяемость на фоне поствоенного травматического синдрома. Что ж, одно в этих обстоятельствах радовало, а именно – наша служба закончилась на пару месяцев раньше срока и мы снова были вольными птицами. По дороге на вокзал мы с Ахерном очень тепло распрощались, учитывая, что вместе с ним мы прошли огонь и воду, в прямом смысле слова. Он намеревался ехать в Ланкастер. Уверял, что нашел в объявлении славную работенку, но я то отлично понимал, что это лишь предлог вновь увидеться с Фингер.

– Ты отличный парень, Тостер. Не унывай, и оставайся таким же беззаботным, это пригодится тебе в жизни. Но если вдруг все-таки заест тоска, вспомни своего друга Ахерна и его смачный подзатыль – это поможет тебе быстро соорентироваться.

Мы еще раз крепко обнялись и разошлись по автобусам. Я держал курс в Сан-Антонио, с пересадкой в Форт-Уэрте. В автобусе я залег в настоящую спячку. Весь свой неблизкий маршрут, а точнее, все долгие двадцать два часа, я умудрился проспать, как сурок. Вот как нещадно изматывает людей жизнь на заводе. Лишь когда наш транспорт сделал первую большую остановку, я с небывалым усилием разлепил свои зенки, и направился в привокзальное кафе позавтракать. Заказал я себе сэндвич и огромную банку кофе для прозрения. Затем не торопясь, съел все это дело, а когда вышел за двери, чуть было не поперхнулся горячим кофе – мой автобус уже вовсю дул мимо меня своим ходом!

Я машу, значит, руками, подаю водиле знак, что я еще вот, здесь, всеми забытый и кинутый. А тот только искоса на меня глянул и рулит себе дальше – совсем уже от рук отбились эти водители! Следующий такой рейс был только завтрашним днем. И со страха, что мне придется всю ночь ночевать на лавочке в парке, я взял, да зашвырнул камень в лобовое стекло автобуса. Но вскоре об этом сильно пожалел. Автобус правда остановился, как и положено. Я хотел зайти в него, а шофер автобуса как вылетит, да как вмажет мне! Я шмякнулся на землю, а он продолжает меня бить и шпынять. В общем, он отбил мне все ребра, и расквасил нос, и еще Бог знает что.

– Ты что идиот, малыш?! У тебя вообще мозгов нет, или ты на тот свет захотел?! – орет он.

– Вообще-то я и вправду идиот, сэр! – кричу я в ответ.– Только не бейте сэр, я ветеран войны!!

Только зря я это сказал. От такого заявления он только еще больше разозлился и если бы вовремя не подоспевшая полиция, то не знаю, что и было бы.

К автобусу подъехала полицейская машина, потом к нам подошли два полицейских, а один из них подходит к этому бешенному, зацепляет на его запястье наручники и говорит:

– Сэр, пожалуйста пройдемте с нами, – и куда-то его ведет.

Второй полицейский, чернокожий, помог мне подняться и спросил все ли со мной в порядке. Я кивнул, и слышу, как громила рычит на первого полицейского.

– Этот придурок разбил мне лобовое стекло! Этот чертов ублюдок разворотил мой автобус, я здесь ни при чем, вяжите его!

Второй полицейский внимательно так на меня смотрит.

– Это правда? – спрашивает он.

А я только головой тряхнул. Он обходит автобус, смотрит с недоумением на лобовое стекло и идет обратно ко мне.

– Сэр, вы тоже, пожалуйста, пройдите с нами, – говорит он, и тоже заковывает меня в наручники.

Я так строго на него посмотрел, а он мне сообщает:

– Сэр, вы опасны для общественности, пожалуйста, пройдемте с нами.

Ну, мне не пришло ничего в голову, как взять, да пойти с ним. Тот бешенный водила так и орет на полицейского, пытаясь освободиться.

– Вы не можете меня арестовать! – орет он.– У меня дома жена и пятеро детей!

А полицейский даже внимания на него не обращает.

– Я заплачу вам! Сколько вы хотите? Я отдам вам все свои деньги! – истерит он.

После того, как все уговоры оказались бессильны, этот чудак хватается за сердце и начинает задыхаться.

– Боже, мое сердце! Кажется у меня что-то с сердцем!

Но это он все зря. Я сразу понял, что этих ребят ничем не подкупишь. Поэтому я просто шел сзади и наблюдал, как он зря сотрясает воздух. Тут до водилы видимо дошло, что этих толстокожих ребят даже его треклятое сердечко не возьмет, разворачивается и что есть силы шарахает полицейского по голове. А тот в ответ развернулся и как долбанет его своей палкой. Тот сгоряча аж заплакал, но когда мы поравнялись, он взглянул на меня исподлобья, очень так злобно, и говорит так тихо, чтоб не слышали полицейские, что когда выберемся, он меня на тот свет отправит. Я понял, что попал в крутой переплет.

В общем, нас отвезли в местный участок. Причем мы с водилой сидели рядом, и он каждые пять минут злобно на меня посматривал и скалил зубы. По правде говоря, мы до участка так и не доехали. У машины отлетела какая-то покрышка, и полицейские вышли уладить эту проблему. Только они недооценили меня и этого громилу.

– Слушай идиот, – говорит мне тихо водила, – сейчас настал такой момент, который позволяет нам по быстрому смыться. Забудем пока про нашу ссору и попытаемся обдурить этих дубоголовых. У меня нет никаких детей и жены, но я не собираюсь садиться из-за такого придурка, как ты. Если тебе не нравится мой план, то убирай отсюда свою тупую задницу.

Я только кивнул в ответ. План мне очень даже нравился, правда я не совсем пока понял, в чем он заключается, но догадался, что свобода нам гарантирована точно. Этот громила умудрился перелезть через сиденья со связанными руками, потом положил руки на руль, повернулся ко мне и так странно хитро улыбнулся.

– Уж можешь мне поверить, – сказал он мне.– я в этом спец.

Через минуту я понял, о чем он и поверил ему на слово.

Наша полицейская машина рванула, да так сильно, что я чуть было снова не разбил лобовое стекло, только уже своей башкой. Правда ехали мы как-то странно: то ли шкребли, то ли загребали по дороге. Я выглянул в окно и увидел целое море искр. Тогда-то я и понял, что означает слетевшая шина. У нас просто напросто оторвалось колесо. Я глянул назад, а полицейские сначала просто стояли, открыв рты, а потом ринулись со всех ног за нами. А громила только прибавил газу, и нас понесло точно пулю, выпущенную из ружья. Через пару минут мы уже было расслабились, как вдруг слышим какой-то странный звук по капоту. Один из полицейских все-таки успел зацепиться сзади, а так, как нас заносило по всей дороге, он тоже катался по капоту, как сумасшедший. Тогда этот громила мне орет, чтобы я разбил стекло, у меня ведь это хорошо получается, я его спросил чем, а он мне кричит, чем угодно, хоть своей башкой. Я уже собрался с духом, а он мне орет, что я и в самом деле больной, раз принял его слова всерьез. Тогда я заметил полицейскую дубинку, оставленную на сиденье черным полицейским. Я взял ее, да как долбанул по заднему стеклу. Это было что-то, осколки полетели по всем направлениям. Полицейский заорал благим матом, а я наполовину высунулся, и ударил его, его же палкой по рукам, чтоб отцепился. Но этот хрен обладал невероятной выносливостью и не собирался просто так сдаваться.

– Не-а! – кричит мне водила.– Ты его в морду бей, в морду, слышишь меня?!

Я его прекрасно слышал. Только эта схема была мне не совсем по душе, во мне проснулась жалость. А водила глядит то на меня, то на дорогу и орет: «Бей!»

Ну, я тогда размахнулся и хорошенечко въехал полицейскому прямо в дыню этой полосатой палкой. Он, кажется, потерял сознание, рухнул на дорогу и прокатился по ней еще метров десять. Я влез обратно в машину и глубоко вздохнул. Наконец-то оторвались. А водила гнал, как сумасшедший и улыбался во все двадцать три желтых зуба.

– Ай да молодец, идиот! Все-таки есть от тебя хоть какой-то прок.

Мы ехали мимо какого-то леса, вокруг было пустынно и безлюдно. Я спросил у водилы, как же нам быть с наручниками. Тот ответил, что разберемся с этим дерьмом, как только появится возможность где-нибудь притормозить.

Затем мы разговорились, и я узнал, что его зовут Грейди, и что по молодости он уже сидел в тюряге за кражу ворованных машин и все такое, а потом одумался и стал шофером. Еще он сказал, что раньше подрабатывал вышибалой в ночном кафе Нового Орлеана, потому него во рту не хватает девяти зубов. Ну, а я рассказал ему про войну во Вьетнаме, про Ахерна, и о том, что держу путь в Галвестон, с целью доставить письма друга его семье.

Тогда я сказал, что у меня уже желудок прилип к спине, время близилось к ужину, а сэндвич с курицей уже канул в никуда. Грейди сказал, что с ним то же самое – он голоден, как людоед, сидящий на диете, и через несколько минут мы притормозили около небольшого кафе с креативным названием « Я Маха». Ну как притормозили – навернулись в канаву. А Грейди сказал, что так оно даже лучше – теперь мы точно в безопасности. Я не до конца понял смысл его слов, но все же помог ему закидать машину листьями полыни и тростника.

Тогда мы направились к кафе, но Грейди остановил меня и сказал, что жратва отменяется, так как он оставил свой бумажник в автобусе. Я предложил ему проштудировать бардачок, может что завалялось, Грейди говорит, что это неплохая идея и пробирается обратно к машине. Он вернулся с десятью долларами, а еще сказал, что взял пистолет. Эта идея была довольно хорошая, как оказалось впоследствии.

Кафе оказалось байкерское. Все в нем соответствовало их тематике, от обеденных сидений в виде мотоцикла, до тяжелого рока, льющегося из колонок. И даже еда там была на любителя. А у стойки стояла барышня с черным ирокезом и такого же цвета губами, на карточке значилось имя Маша. Это вполне объясняло здешнее специфическое название. В углу за столиком сидела целая шайка видных дядечек, с усами и в разрисованных банданах, и без конца буравила нас взглядом. Их можно понять – не каждый день увидишь двух парней в наручниках, решивших перекусить в подобном месте. Изучив невзрачное меню, мы остановили свой выбор на стейке с кровью и двух бокалах пина колады. Это такой карибский коктейль, кто не знает. Я сам его впервые пробовал, Грейди сказал, он ничего.

Чего, однако, нам стоило стянуть с себя это барахло. Наша возня из туалета была на слуху у всего кафе.

– Мылом хорошенько мыль, дубина!

– Потом что?

– Очень аккуратно выдергивай их из этого хозяйства. Нежней, дубина, нежней!

– А это даже приятно!

– Черт, упало, помоги поднять!

– Что мне делать?

– Поддай с ноги хорошенько.

Когда мы, наконец, перевели дух и вышли из туалета, даже эта жуткая барменша глядела на нас, как на двух тараканов. А кучка байкеров у стола сдвинули головы и о чем-то совещались, бросая на нас презрительные взгляды. Грейди, кажется, тоже уловил эти незримые негативные вибрации и предложил побыстрей покончить с едой. В то время как мы на все кафе дружно похрюкивали соломинками, всасывая со дна бокалов остатки коктейля, приплелась мисс ирокез и принесла счет, с каменным лицом выдернув у нас бокалы. Пока мы платили по счетам, байкеры, один за другим, начали вставать со своих мест и, глядя на нас, разминать суставы. Я сказал Грейди, что дело плохо, и мы стремглав выскочили из этой забегаловки.

Когда мы пробегали мимо стоянки, Грейди остановился и показал куда-то в сторону. Я глянул и сразу понял причину его восторга. Там стоял легендарный черный байк, фирмы монарк, ужасно красивый. Не в какое сравнение не шёл с раздолбанной полицейской машиной, лежащей в придорожной канаве. Видимо в Грейди пробудились старые воспоминания, потому что глаза его заблестели, и он поманил меня за собой.

В этот же момент из кафе вываливается та самая жуткая делегация и Грейди одним броском закидывает меня на сиденье, приказав пристегнуться.

– Грейди, может лучше не стоит!!! – крикнул я.

– Стоит, идиот, или ты хочешь, чтоб эти головорезы нас своими рабами сделали??

Я покачал головой, а Грейди достал из штанов полицейский пистолет и как стрельнет по цепи, которой он был прикован к специальному бетонному сооружению. А один Бугай из толпы увидел, как Грейди запрыгивает на байк и кинулся к нам вместе со всей своей армадой.

– Немедленно слезьте с моей крошки, упыри, или свет не мил вам будет! – прокричал он нам.

Но Грейди в этот момент надавил на тормоза, и байк рванул вперёд со скоростью света, оставив позади байкерское кафе и Бугая вместе со всей его свитой.

Одним словом, лучше бы я послушался Грейди, и пристегнулся сразу, потому что это был не байк, а какая-то формула-1.

Поначалу мне было даже страшно, что мы сейчас вот-вот разобьёмся, но вскоре я понял, что Грейди в общем– то знает свое дело, и расслабился. Мне даже понравилось так вот ехать. Мимо проносились прекрасные пейзажи, дул лёгкий ветерок, в общем, жизнь была прекрасна.

Такими темпами мы проехали весь Форт Уэрт и еще с десяток невзрачных поселений, прежде чем добрались до Остина – самой столицы Техаса. Я здесь никогда не был, и мне было даже интересно здесь остановиться. Гостиница, в которой мы решили заночевать, называлась «Блюз». Скажу я вам, неплохая была гостиница, весьма неплохая. Когда мы зашли в холл, то будто бы попали в сказку: ярко сверкали софиты, играла легкая музыка, некоторые пили шампанское, которое здесь таскали на подносах, некоторые сидели в дальнем конце холла, в мягких креслах, покуривали сигары и играли в карты. В общем атмосфера здесь была ничего себе. Так что хорошо, что мы выбрали именно этот отель. Когда мы вошли, какой-то мужчина в белом фраке подлетел к нам, сказал нам какие номера свободны, а когда Грейди спросил, в честь чего здесь такое празднество, он сказал, что сам мэр города отмечает здесь сегодня свой юбилей. А ещё добавил, что сегодня вся еда подается за счет заведения, так распорядился сам мэр. Тогда мы не теряли зря времени, а устремились в дальний конец холла, где стоял длинный стол, заваленный едой, да такой едой, что пальчики оближешь. Грейди сказал, что он пожалуй чего-нибудь выпьет и ушёл в неизвестном направлении. А я стоял и набивал пирожными рот, как вдруг подходит какой-то низенький, смуглый человечек, с седой шевелюрой, и спрашивает как мне угощение. Я хотел ему ответить, но рот был забит до предела, поэтому я просто кивнул. А он так внимательно смотрит на мою форму и улыбается мне.

– А-а, вы военный, – говорит он, – я уважаю всех, кто воевал во Вьетнаме. Сам бы пошел на войну, но возраст не позволяет. А вы мне нравитесь, может пройдем, выкурим парочку сигар?

Я подумал было, что он того, старый извращенец, или что-то, типа того и клеится ко мне, поэтому открыл свою пасть и сказал:

– Пошёл на хрен!

А этот человечек посмотрел на меня так хитро, а сам улыбается, и трясет передо мной пальцем, словно я в чем-то провинился.

– Я бы мог убраться, но увы, это моя вечеринка.

И тут до меня дошло, что передо мной стоит сам мэр Остина. Я тут же начал извиняться и просить прощения, а он машет руками и смеется.

– Не нужно извинений, мальчик мой, я знаю всё об этой войне и посттравматических синдромах. Вы ещё не скоро привыкнете к нормальному обществу.

– Ну да, – сказал я, хотя понятия не имел, о чём он болтает.

Мы все-таки пошли курить сигары. Мэр, его звали мистер Брукс, провёл меня в свой номер люкс, который был настоящими апартаментами. Там было всё для удобства: два телевизора, огромный кожаный диван, казалось, он занимал полкомнаты, роскошный ковер, и большой шкаф с выпивкой. Он угостил меня сигарой и сказал называть его просто, Адам. Затем спросил не хочу ли я выпить портвейна. Я сказал, конечно, все что угодно, только не спиртное. Он как-то странно улыбнулся и подал стакан с жидкостью огненно-желтого цвета. Ну, скажу я вам, мне стало так хорошо, как никогда ещё не было. Я расслабился, и стал нести всякую чушь, насчёт того, что у меня есть миссия, и я направляюсь на юго-восток, к Мексиканскому заливу, чтобы доставить письма семье друга.

Потом мы закурили папиросы, и если честно, меня вообще торкнуло. И я стал рассказывать про всё: про моего первого друга Брута, и про Вьетнам, про Буча, про кафе «Я Маха», про Грейди, и даже про то, как нас забрали в участок, правда я немного отпустил ту часть рассказа, где мы угнали машину.

– Вы полны сюрпризов, мой друг, – говорит мэр.

– Вы даже не представляете, – сказал я.

Мы выпили целую бутыль этого портвейна и совсем размякли. И тут мэр встает, подходит ко мне, кладет мне руку на плечо, и заявляет, что хочет, чтобы я стал его вторым советником. Я же сказал, что с удовольствием пошел бы к нему работать, только мне нужно двигать дальше, и к тому же должность советника мэра не для идиотов.

И в этот момент в наши апартаменты заглянул какой-то длинный очкарик, похожий на крысу, осмотрел меня с головы до ног, а затем обратился к мэру.

– Мистер Брукс, там в зале какой-то человек прервал выступление джазменов и… в общем пройдите, сами взгляните.

Мы прошли и взглянули. На сцене, там, где сейчас должно было идти джаз-выступление, танцевал какой-то человек, а толпа вопила и свистела. Кучка чернокожих ребят с трубами смущенно сбились в углу сцены, наблюдая за этим шизоидом. Спустя какое-то время до меня дошло, что это Грейди, собственной персоной! Видимо он изрядно налакался, потому что он стянул с себя штаны, и кинул их в толпу. Они полетели в нашем направлении и плюхнулись прямо на голову этому очкастому советнику мэра. Мэр так рассмеялся, что пролил на себя шампанское, а советник раскраснелся и засвистел в обе дырки, словно какой-то психопат.

– Сейчас же поднимись и стяни со сцены своего дружка-извращенца! – приказал он мне.

– Не груби моему гостю, Эрик! – сказал мэр. – В конце концов, возможно скоро этот молодой человек станет моим вторым советником.

– Что?! – чуть не задохнулся советник. Сейчас он больше походил на облезшую крысу, которой наступили на хвост. И тут же на его голову плюхнулось что-то, напоминающее вонючую половую тряпку. Это были носки трехнедельной выдержки.

Скоро Грейди остался в одних лишь трусах, так, голышом, и продолжал кувыркаться и прыгать по всей сцене, а мэр наблюдал за ним и восхищениям его не было предела.

– Ай да сынок, ай да молодец! Побольше бы нашей стране таких веселых ребят.

Советник лишь косо посматривал на меня и раздувал обе ноздри.

Я решил больше не пить, только немного шампанского. И после десяти бокалов меня совсем развезло. Я помню все, как в тумане. Помню, как мэр опьянев в конец, решил тоже залезть на сцену, а советник буквально тянул его назад, пока не порвал ему пиджак.

– Мистер Брукс, вы просто очень пьяны. Мистер Брукс, на вас ведь смотрит народ. Мистер Брукс, не делайте этого, утром вся страна будет об этом знать.

Но мистер Брукс его не слушал, а только лишь выпил ещё один бокал шампанского для храбрости, и пригрозил Эрику, что ещё одно слово, и тот потеряет работу, а ещё сказал, что с него новый хлопковый пиджак.

В конце концов, он все-таки влез на сцену и начал стягивать с себя галстук, а советник взял с подноса бокал и тоже глотнул для храбрости. Я ещё удивился тогда, для чего это он. А он влез на сцену и опять начал уговаривать мэра спуститься, и тянуть его назад. Мэр поначалу отбивался, как мог, при его то состоянии, а советник что-то ему объяснял и размахивал руками. Затем раздался ужасный треск и звон разбитого стекла. Это Грейди разбил пустую бутылку шампанского о голову советника. Советник грохнулся на пол, а люди продолжали рукоплескать Грейди и мэру. Я был рад за своего друга, мне казалось он правильно поступил, защитив мэра. Потому что мэр был, черт возьми, хорошим мужиком.

Пока мы стаскивали советника со сцены, мэр начал запевать «Наш Техас» и весь зал стал ему подпевать. Затем Грейди предложил запереть эту крысу в сортир, где ей и место. Ну, я подумал, решил «хрен с ним» и конечно же согласился. Хотя, как всегда не подумал о последствиях. Мы дотащили его до туалета, а в то время он уже начал подергивать головой и издавать какие-то звуки. Ну, усадили мы его на толчок, а в руки для смеха вложили эту штуку, которой чистят унитазы. Было очень смешно, потому что с этой щетки капало еще что-то коричневое. Мы смеялись так, что у меня пошли слезы. Затем мы его заперли и решили вернуться в зал.

В зале происходило что-то невиданное. Мэр уже успел раздеться до трусов и выплясывал на сцене такие вещи, каких я еще ни разу в жизни не видел. Толпа в зале бесновалась, свистела и аппладировала. А когда мэр спустился, он обнял нас с Грейди, расплылся в улыбке и сказал, что еще никогда не встречал таких отвязных ребят, как мы.

– А ты малый, не промах, – сказал он, обращаясь к Грейди.– Ты ловко отвлек советника, – из тебя бы получится отличный телохранитель, – продолжал мэр, оглядывая Грейди во всех ракурсах.

В общем, как вы уже могли догадаться, с этого вечера Грейди стал личным секьюрити самого мэра города. А так, как у Грейди не было подходящего костюма, точнее в данный момент на нем вообще ничего не было, кроме трусов, мэр сказал, что мы должны съездить и подобрать что-нибудь подходящее. А так, как одежду среди всей этой толпы отыскать было невозможно, то мэр и Грейди решили ехать прямо так, в трусах, а еще попросили меня, чтобы я тоже разделся до трусов, чтобы не сильно выделяться. Ну я согласился, и сделал, как просили, после чего мы втроем вышли на улицу и направились к длинному черному лимузину мэра, но Грейди вдруг остановил нас и предложил поехать в магазин на нашем байке. Мэру понравилась эта мысль, а вот мне не очень, если учесть то, в каком виде и состоянии мы были, относительно той скорости, с которой водил Грейди.

В общем мы решили ехать на байке. Грейди сел впереди, мэра мы усадили посередине, а я умостился сзади, на самом краешке, и ощущение у меня было, скажу я вам! Грейди снова разогнался до скорости света, мэр что-то радостно кричал, ну а мне, скажу вам честно, было совсем не до восторга! Я лишь пытался балансировать на крошечном пространстве между мэром и задней фарой, и надеялся, что мы не врежемся в первый попавшийся столб. В общем, как всегда, мои надежды не оправдались. Мы не врезались в столб, но у нас закончился бензин, и наш байк заглох прямо посреди города. И вот тогда-то мы оказались в полной заднице, можете мне поверить. Мы стояли посреди освещённой площади в одних трусах, а люди проходили мимо нас и смеялись. Еще ни разу в жизни не чувствовал я такого стыда. Тогда мы оставили байк около большого фонтана и решили доехать остаток пути на такси. Подошли мы к первому попавшемуся, Грейди постучал в окно, а таксист высунул голову, осмотрел нас с ног до головы и аж присвистнул. Тогда мэр сказал, что заплатит ему в два раза больше, если тот будет молчать, и что если он сейчас же не отвезёт нас в первый попавшийся магазин мужской одежды, то его секьюрити намылит его кудрявую башку.

Вот так вот мы добрались остаток пути на такси. Таксиста звали Брэдли и он сказал, что кого-то мистер Брукс ему напоминает.

– Я мэр этого города, баранья ты башка! – сказал мэр.

Только, помойму Брэдли ему все равно не поверил и всю дорогу искоса на нас поглядывал в зеркало заднего вида.

Первый магазин мужской одежды к которому мы подъехали, назывался «Мистер Бегемот», и название это даже очень подходило Грейди. Мэр попросил таксиста немного нас подождать и тогда он заплатит ему сверх нормы. Тот сказал нет проблем, а когда мы забежали в «Бегемот», мэр распорядился, чтобы его секьюрити подобрали положенный костюм. Продавец видимо почувствовал запах перегара, потому что предложил нам прийти завтра, на трезвую голову, а мэр в ответ сказал, что у него завтра деловые переговоры, и у него не будет времени заниматься шопингом.

В общем, продавец подобрал Грейди черный классический костюм и отправил его в примерочную. Минут двадцать его не было, тогда мы решили к нему заглянуть и обнаружили, что он пытается ногой влезть в рукав пиджака. В общем, благодаря общим усилиям, в том числе продавца, мы еле как натянули на Грейди пиджак и брюки, а еще мэр купил ему черные зеркальные очки, чтобы дополнить образ, как он выразился. В общем, мэр достал деньги из трусов, отсчитал две купюры, и сказал, что сдачи не надо. Брэдли все еще нас ждал, хотя мы проторчали там не меньше часа. Мы поехали обратно, а на полпути мэр попросил таксиста остановиться и уговорил нас с Грейди зайти, пропустить стаканчик в какой-то китайский ресторанчик под названием «Пекинский дуэт».

В общем, Брэдли теперь больше походил на наше личное такси, он снова согласился подождать, а мы направились в ресторан. Странно должно быть это выглядело: громила-секьюрити, в роли Грейди и два мужика в трусах, при чем один из них – мэр. Мистер Брукс учел это обстоятельство, стянул с Грейди очки и напялил их на себя.

Так вот, зашли мы в ресторан, в дорогой ресторан. Под ногами был красный бархатный ковер, вокруг столиков суетились молодые китаянки с подносами и в шелковых халатах, а на сцене вели легкий китайский напев мужчина и женщина. В общем, мне здесь понравилось. Только мы зашли, как к нам подбежала китаянка и что-то взволнованно лопочет на своем языке.

– Какого хрена она несет? – спросил меня Грейди, будто бы я знал китайский.

Она сердито взглянула на него, а затем сказала на чистом английском:

– Извините, но вы не можете пройти в ресторан в таком виде, прошу прощения.

Тут мистер Брукс снимает очки и говорит:

– Но я ведь мэр этого чудесного города, это мой секьюрити, а вот этот молодой человек, ветеран войны во Вьетнаме. Вы не можете выгнать таких прекрасных людей.

В этот момент я почувствовал себя довольно глупо, так как ветераны войны обычно не расхаживают по городу в одних труселях.

Девушка немного постояла, подумала.

– Ну хорошо, – сказала она, – стойте здесь.

Через минуту она вернулась и передала нам с мэром какие-то свертки. Мы развернули их, а это оказались китайские халаты, точно такие же, какие носили официантки. Мы одели их, и скажу я вам. Лучше бы я оставался в трусах, потому что ощущение у меня было на редкость идиотское.

Нас усадили за свободный столик и мы заказали саке. Потом выпили и заказали еще. Потом еще. И еще.

А потом подходит к нам официантка, ставит нам на стол поднос, и говорит, что это, мол, за счет заведения. На подносе стояли три пинты пива, а в блюдце лежала целая гора фисташек. Мы сказали «Спасибо» и начали поглощать пиво. Еще через некоторое время подходит к нам какой-то длинный пожилой китаеза, с роскошными черными усами, и таким же роскошным черным костюмом, с бабочкой. Он подсел к нам, представился, как мистер Вонг и сказал, что он хозяин ресторана. И что это он угостил нас пивом. Мистер Брукс опять завел свою песню, что он мэр, я ветеран, а этот громила, его секьюрити.

– У вас великолепный костюм, мистер Вонг, – заметил мэр города, который сидел в шелковом халатике.

Мистер Вонг гордо кивнул головой.

– Да, и стоит три тысячи долларов, сделан специально по заказу лондонскими дизайнерами.

Так мы сидели, болтали, а мистер Вонг заказывал пиво, пинту за пинтой, предупредив нас заранее, чтобы мы не волновались, он все оплатит сам.

И тут, вдруг, после десятой пинты, Грейди как-то странно побледнел, схватился за живот, и как рванет. В общем, он рванул прямо на костюм мистера Вонга за три тысячи долларов большим желтым фонтаном. Грейди говорить не мог, поэтому мэр стал извиняться за него сам. А мистер Вонг машет руками, и что-то лопочет на своем китайском.

В общем, он ушел приводить себя в порядок, а мы втроем продолжали сидеть. Грейди от изнеможения повалился на стол и захрапел, а затем через некоторое время и я отрубился.

Проснулся я часов в девять утра, и в полной мере ощутил, что чувствовал советник, когда его долбанули бутылкой по башке. Грейди продолжал валяться на столе, а мэра нигде не было видать. Тогда я встал и увидел под столом чьи-то волосатые ноги. Я заглянул туда, а там мистер Брукс, собственной персоной, лежит себе в позе эмбриона и посасывает большой палец.

– Вставайте, мистер Брукс, – говорю я, а он перевернулся на другой бок и говорит: – Разбуди меня через час, Левис.

Тут он определенно что-то попутал, а в ресторанчик уже начали входить первые посетители, и тогда мне ничего не оставалось, как пнуть его. Ну, тогда я размахнулся, и как зарядил ему по ноге.

Мэр подскочил, ударился башкой об стол, и спрашивает, где это он, собственно говоря, и что это на нем за халат. Я стал ему все объяснять, а он спрашивает кто этот головорез, что храпит за столом.

– Это ваш телохранитель, – говорю я ему.

Мэр кивнул головой, и как-то странно, нервно улыбнулся.

На улице послышалась какая-то странная суматоха и шум. Мы разбудили Грейди, и уже собрались было уходить, когда я вдруг увидел то, чего опасался с самого того дня, когда мы угнали байк. В дверь ресторанчика протиснулся Бугай, и вид у него был такой, словно он готов был убить первого попавшегося человека. Тогда мы с Грейди развернулись, и быстро двинулись обратно. Мэр спрашивает, куда это мы идем, а мы просто молча взяли его с двух сторон под мышки и тащим за собой, от греха подальше.

Бугай прогрохотал мимо нас, и прямо к стойке бара. Он о чем-то спросил бармена, а тот указал на нас. А в это время мы уже развернулись и драпали к выходу. Когда я оглянулся назад, Бугай так нехорошо улыбнулся, потом повел головой, так, что я услышал хруст суставов, и двинулся прямо на нас. Тогда я сказал об этом Грейди и мы прибавили жару. Но только мы немного пробежали, как перед нами вырастает какой-то китайский коротышка и кричит нам что-то типа:– Джиан! Джиан!

На его значке значится управляющий.

Грейди откинул его в сторону, и только мы собрались выходить, как он снова встает перед нами и опять начинает свое Джиан! Джиан!

– Да чего он хочет?! – крикнул Грейди.

А я смотрю назад на надвигающийся сгусток мести и у меня начинают трястись коленки.

Китаец долго думал, какое же слово еще подобрать, потом вроде бы вспомнил, и кричит: – Деньги! Деньги! Мистер Вонг… говорить… вы деньги за пиво!

И тут до нас дошло в чем дело. Видимо испорченный костюм за три тысячи долларов несколько изменил решение мистера Вонга угощать нас за свой счет.

– Долбанный китаеза! – вскричал мистер Брукс. Он достал целую пачку денег и кинул ее прямо в лицо этому управляющему.– На возьми, сдачи не надо!

Я смотрю, а Бугай уже в паре метров от нас.

Мы драпанули, и уже было открыли двери, как мэр вдруг затормозил и с ужасом смотрит на улицу.

А там, за стеклом, целая куча народу. Все они с микрофонами, в плащах, с камерами и фотоаппаратами.