Текст книги "Умница Эллиот"

Еще могу добавить, что мама собрала все свои пожитки, кроме злосчастной фамильной тумбочки, которая немало ног отдавила на своем веку, и распрощавшись с мисс Хуанитой, перекочевала в Остин, к мистеру Бруксу. Тумбочку она оставила старой мисс в подарок, как возмещение за украденный фамильный сервиз. Как сказала мама, они так и не выпили с ним по чашке кофэ. Но здается мне, она задержится там намного дольше.

Что же касается меня. Мэр предложил нам с Дейлом быть его правой и левой рукой, советниками, проще говоря. Но нам с Дейлом эта тема была не совсем по душе. В котомке у меня за спиной лежала моя негустая часть той суммы, что я выудил из тостера Хоуви, путеводитель « Путешествуя по Америке» и пистолет тридцать восьмого калибра, подаренный Грейди. Дейл правда забрал у меня его, сказав, что « пушки, детям не игрушки».

Мы сели на первый попавшийся автобус до Невады. Нам многое еще предстояло увидеть и узнать, и мне это было по душе. Одним из первых в нашем длинном списке на календаре с полуобнаженной Одри Хепберн, который мне так самоотверженно пожертвовал Дейл, стоял Большой каньон.

Ладно, в общем начал наш автобус только отъезжать со стоянки, и тут в лобовое стекло с треском и звоном влетает какой-то булыжник, а потом наш автобус занесло вбок и мы со всей дури треснулись об фонарный столб.

Мне это все отчего-то показалось до одури знакомым.

В общем, открываются двери и в автобус влезают наш мэр и Грейди, собственной персоной. И задыхаются так, как будто бежали наперегонки стометровку.

– Какого черта вы воротите мой автобус, идиоты?! Вы раскрошили мне все чертово стекло! – пищит с места водитель-коротышка.

– Это все его идея, – задыхаясь говорит мэр, показывая на Грейди.

– Извините, мы ужасно боялись пропустить этот рейс… – шепчет на одном дыхании Грейди.

– И что прикажите теперь делать, неандертальцы хреновы?!

– Я заплачу тебе пятьдесят долларов наличными, попрошу тебя сидеть тише воды, ниже травы и больше никогда не называть меня неандертальцем, понял, недоросток? – шипит мэр.

– Пятьдесят, так пятьдесят, – нервно хихикнул водитель.

В общем, мэр присел рядом с нами, а Дейл его и спрашивает, какого лешего это они вытворяют.

– Спасаем ваши жалкие задницы, дубина. Разве вы, идиоты, протяните хоть день без меня и этого громилы, где он, кстати? – спохватился мэр.

И тут в микрофон раздался голос Грейди.

– Дамы и господа, прошу вас пристегнуть ремни, вас ждет незабываемая поездка, я– Грейди Баррет, ваш водитель на сегодняшний день. Лучший из лучших в штате Техас.

– Нет! Нет! И еще раз нет! – заорал мэр и рванул к водительскому месту.– Какого хрена ты вытворяешь?!

Я надеюсь, вы еще не забыли, какой из Грейди первоклассный шофер.

Мистера Брукса унесло в дальний конец автобуса, а нас изо всей силы вдавило в кресла. Похоже, нас ждала и вправду незабываемая поездка.

Но отсюда начинается уже совсем другая история.

Приключения в Лос-Анджелесе

«Идиоты не переводятся – они совершенствуются».

А. Вампилов

Друзья, вы когда-нибудь бывали на Большом Барьерном рифе? Я уже с большой гордостью могу зачеркнуть этот последний пункт, значащийся на купальных плавках Одри. Достопочтенный вождь племени пама– (нью) нга, мистер «Черепаший панцирь» устроил нам незабываемую экскурсию по коралловому дну ихнего, так называемого « Залива счастья». Это было что-то невероятное. На экскурсию отправилась только наша компания, в которую входили я, Грейди, Дейл и мистер Брукс, наш сумасшедший мэр, если вы еще не забыли.

По правде говоря, поначалу я думал, что на коралловые рифы мы будем добираться с берега. Стоим мы, значит, на каменистом утесе, и мистер этот черепаший вручает нам какие-то бамбуковые хрени, напоминающие чем-то эти резиновые маски, какие носят аквалангисты у нас в цивилизации. Все, как надо, все на месте: прорези для глаз, отверстие для рта, и еще какой-то мешочек с травой в области носа, как объяснил вождь, эта ерунда обеспечит нам запас кислорода под водой.

В общем, я кричу им, что вообще-то плавать не умею, и тут все уже попрыгали в воду, а вождь возьмет, да как отфутболит меня следом, и кричит, что ничего трудного в этом нет.

– Загребай руками и ногами сынок, это совсем не сложно! – орет он мне с утеса.

Нет, только подумать, вот сукин сын!

Короче, пока я летел, то проклинал про себя вождя, этот уродский утес, чертов « залив счастья» и вообще все, что связано с этим островом. А это племя чернокожих стояло вокруг вождя, завывало, гавкало, мычало и еще бог весть знает, чем занималось, в общем картина была еще та.

Упал я, значит, под воду, и начал загребать руками и ногами, как велел мне вождь. И да, черт возьми, это оказалось не так-то трудно. В общем, друзья, так я и научился плавать. Я мельтешил руками и ногами, как последняя лягушка, а как мне понравилось это дело!

Вскоре я освоился, глаза привыкли к воде и я мог спокойно все разглядеть. Но я об этом вскоре сильно пожалел. Первое, что я увидел, была чертова акула. Она неслась на меня со скоростью света и я уже приготовился принять смерть, но эта саблезубая тварь просто сбила меня с ног и уплыла. Какого черта!

Ладно, плыву я дальше и натыкаюсь на мэра. А наш чокнутый мистер Брукс уперся ногами в рифы и изо всех сил пытается выдернуть огромный фиолетовый коралл. Я спрашиваю, какого лешего он вытворяет, а у меня изо рта одни пузыри идут. В общем, оставил я мэра и его бесполезное занятие, и поплыл дальше.

Следующего я увидел Дейла, он что-то там поделывал на самом дне. Я опустился к нему, а он сидит на песке и перебирает какие-то раковины. Ну как, перебирает, поднесет к уху одну такую штуку, потрясет ею, и та, в которой что-то гремит, ложит к себе в брюки, а остальные выбрасывает к чертям собачьим. Короче, я начал помогать ему искать эти нехитрые ракушки, этого барахла везде было полно: на скалах, на рифах, даже в водорослях. В общем, скоро карманы у Дейла переполнились и он начал складывать ракушки к себе за пазуху. Уж не знаю, на кой черт они ему здались, но на то он и Дейл.

В общем, плыл я так, плыл, разгребал водоросли руками, и наткнулся на такую раковину, что у меня чуть глаза не повылазили из щелей. Полметра в ширину, хотите верьте, хотите нет! А посредине лежит огромная жемчужина и сверкает всеми цветами радуги. Короче, я сплавал за Дейлом, а у того глаза на лоб полезли. Этот леший меня отпихнул и начал суетиться вокруг этой нехилой штуковины. И так к ней подплыл, и сяк, и с другого бока заплыл, и сверху над ней поплавал, уж не знал, с какого хода к ней подступиться. Потом хотел уже было взять тот белый камень, что лежал в раковине, а она возьмет, да как захлопнется вместе с его правой рукой! В общем, Дейл ревел благим матом, а потом, когда мне удалось развести створки, он на радостях меня обнял здоровой рукой и куда-то уплыл. Жемчужины в раковине уже не было, этот гад сделал свое дело и улизнул.

Ладно, поплавал я значит еще немного, нашел какой-то большой камень и решил присесть, отдохнуть. Сидел я так, сидел, думал о жизни, о маме, вспоминал Селли, гадал, чего она там поделывает, в общем, о многих разных вещах размышлял, и пока я так размышлял, то совсем не заметил, что меня относит куда-то в сторону. Я смотрю, а камень подо мной, каким-то таинственным образом плывет. Я совсем обалдел, а потом пригляделся повнимательней, а это никакой не камень, а самая что ни на есть настоящая черепаха. В общем, обуздал я эту черепаху и поплыл искать Грейди, уж больно давно я его не видел. Пока я проплывал, мимо меня проносились разные акулы, большие и маленькие, но я их уже особо не боялся, разве что совсем немного.

Короче, скоро я обнаружил Грейди. Точнее, сначало я обнаружил какую-то песчаную воронку, а нашего громилу в центре всей этой кутерьмы. По всей видимости, он что-то там откапывал. Я подплыл к нему и написал на песке, какого хрена он тут вытворяет, а он показывает мне на какой-то сундук, наполовину увязшем в песке и жестами просит меня помочь ему вытащить этот клад. В общем, вдвоем мы еле как откопали ящик, а он, черт такой, килограмм десять весил. Но это еще полбеды. Захотели мы значит открыть эту громадину, а он, падла, заклинил, и не хочет показать нам свои секреты, Грейди себе только руку порезал и вода вокруг нас окрасилась в красный цвет, что было совсем нехорошо. Этот цвет привлек внимание акул, и этих тварей вокруг нас кружило все больше и больше, устроили тут чертов карнавал!

В общем, они все сужали и сужали круги, и я уже приготовился к наихудшему, но тут вдруг все это акулье отродье куда-то мгновенно испарилось. Нас с Грейди только отпустило, как вдруг над нами нависла какая-то огромная тень. Мы смотрим, а над нами наворачивает круги огромная белая акула, та самая, что вначале сбила меня с ног. В общем, я подумал, что на этот раз беды уж точно не миновать, и тут вдруг на эту белую тварину упало сверху что-то коричневое. Мы с Грейди пригляделись, а это оказывается наш неповторимый вождь. Оседлал это акулье отродье, словно лошадь, а сам улыбается и показывает нам большой палец. А акуле это не особо понравилось и она стала носиться, кувыркаться и биться об скалы, видимо хотела сбросить нашего вождя.

В общем, под всю эту суматоху мы с Грейди решили побыстрей слинять с этого акульего царства, подхватили ящик и уплыли к чертям собачьим. С сундуком плыть было трудно, он все время тащил нас вниз, но в этом деле нам помогла моя черепаха. К поверхности она тащила нас всех – Грейди, меня и ящик.

Короче, выбрались мы на берег, а мэр и Дейл уже дожидаются нас. Дейл перебирает свои ракушечки и что-то там напевает себе под нос, а правая рука у него уже распухла и как-то странно посинела.

– Зачем тебе весь этот хлам? – спрашиваю я его.

А этот паразит меня словно и не слышит, а все напевает себе что-то под нос. А потом он встал, похлопал себя по карманам, ухмыльнулся, и говорит, что боги ему наконец-то улыбнулись.

– С какого это облезлого лешего?! – возмутился мэр.

– А с такого, дорогой мой, любимый мэр, что с этого дня вы должны охранять меня, как какой-нибудь чертов музейный экспонат, потому что во мне столько жемчуга, сколько вы не видели в своем самом страшном сне, какого лешего, да я просто ходячий квант с деньгами!

В общем, мы с Грейди начали ломать головы над тем, как открыть этот подводный ящик. И у Грейди появилась идея. Он встал всем своим весом на сундук, попрыгал и тот развалился. По правде говоря, мы ожидали увидеть несметные богатства или хотя бы какую-нибудь хилую карту с планом места захоронения какого-нибудь клада. Но нас ждал клад из пяти стеклянных бутылей с какой-то жидкостью темно-бордового цвета.

Мистер Брукс так и ахнул, а Дейл расстроено говорит, что он уже было понадеялся немного разжиться деньжатами.

– Тебе жемчуга твоего мало? – раздраженно спрашивает мэр.

– Поспали бы вы пару деньков в коробке из-под телевизора, дорогой мэр, вам бы и этого было мало! – отвечает тот.

Ладно, Грейди решил первым испробовать этого зелья, откупорил бутыль, принюхался.

– Должно быть спиртное, – изрек он с видом знатока.

– Да уж явно не яблочный сок! – говорит мэр, и жадно смотрит, как Грейди поглощает содержимое.

В общем, вылакал Грейди с полбутыли, потом посмотрел на нас затуманенным взглядом, и изрек всего три буквы: « Р. О. М.».

– Восхитительно! – воскликнул мэр.– А теперь ребятки напоите бедного старика, я измучен жаждой.

Мистер Брукс растянулся на песке и открыл рот, а Дейл вырвал у Грейди недопитую бутылку, положил к остальным и говорит мэру, чтоб тот закрыл рот, пока туда не заполз краб.

– Оставим это богатство на вечер, все равно по вечерам на этом треклятом острове делать нечего.

В общем, через некоторое время к нам из воды выходит вождь, и не понять каким образом тащит за собой ту самую акулу.

– Славная была охота, – выдал он, – сегодня вечером мы разожжем чудесный костер и вознесем богу моря великую хвалу за такие прекрасные дары, а затем полакомимся восхитительным акульим мясом.

Тут вождь смотрит на Дейла и спрашивает, что это у него с рукой.

– Да так, о коралл малость порезался, – отмахнулся Дейл.

А черепаший панцирь говорит, что ему нужно срочно выпить ихнего народного снадобья, потому что рука уже из синей превратилась в фиолетовую.

В общем, пришли мы в ихний лагерь и пошли прямиком к отцу вождя, он был у них тут главным старейшиной. Мудрый седой абориген в юбке из обезьяньей шкуры. Этого звали « Гроза обезьян». Короче, в шалаш к старейшине вождь зашел один, а нас попросил подождать у входа. Через некоторое время он вышел, и протягивает Дейлу кокосовую чашку с какой-то странной красной жидкостью. Дейл смотрит на эту непонятную снедь, и говорит, что фиолетовая рука его вполне устраивает, а вождь говорит, что если он не выпьет, то через час руку придется ампутировать, а выражаясь на ихнем языке, просто напросто отрубить. В общем, Дейл со страху выпил все до дна, а потом стал задыхаться, и спрашивает у вождя, что это за дрянь такая. Тот отвечает, что это отвар из крови летучей мыши и фекалий игуаны. Дейл после такого заявления чуть в обморок не упал, а вождь ему кричит, что он пошутил.

– Успокойтесь, дорогой друг, все не так плохо! – говорит он.– Эту кровь мы взяли у самки орангутана во время течки.

Ну, тут у нас у всех глаза на лоб чуть не повылазили, а Дейл взял таки, и грохнулся в обморок.

Ладно, как вы уже наверное поняли, вот так мы весело гостили у вождя племени пама– (нью) нга, на острове Тасмания.

Вечером аборигены разожгли двухметровый костер, на котором пожарили ту самую акулу, а потом начали бегать и плясать вокруг него, восхваляя таким образом морского бога. Мне вся эта дикая пляска пришлась по душе и я решил присоединиться к аборигенам. Я от души бегал, прыгал, мычал, кукарекал, гавкал, мяукал, в общем, веселился я, пока аборигены меня не выкинули из круга, Дейл не дал мне подзатыльник, а мэр сказал, что я веду себя неадекватно. Но я лишь хотел вписаться в обстановку, ей богу!

Ладно, закончили они значит свой дурацкий обряд и пришло время разделывать это акулье отродье. Вождь встал посередине, вспорол копьем акулье брюхо, покопался там, и вытащил что-то большое и коричневое. Затем подошел к мэру и вложил эту дрянь ему в руки.

– Печень – вождю с Большой Земли, – изрек он, и положил мэру руку на плечо, – печень-сила, печень-власть, мы с тобой должны поддерживать два этих статуса, брат.

Вид в этот момент у мэра оставлял желать лучшего. Было непонятно смеется он, или плачет.

– Это… это так благородно с вашей стороны, господин вождь, это такая честь для меня… – лопочет мэр, а сам держит эту печень, как какую-нибудь дохлую крысу.

– Вкуси ее соки дорогой брат, я хочу увидеть, как в тебе разливается сила.

Тут мы поняли, что нашему дорогому мэру уже не отвертеться.

– Знаете, я такой сытый, с утра сжевал какой-то бамбуковый лист и до сих пор не хочется есть, наверное я попробую эту изысканную печень немного позже.

– Один кусочек пойдет тебе на пользу брат, я хочу лицезреть, как ты светишься изнутри от силы, – настаивал вождь.

В общем, мэру пришлось таки попробовать этот деликатес, только, похоже, светилась там далеко не сила.

– О, Господь всемогущий! Я вижу, как свет разливается по твоим венам, вождь с Большой Земли! – кричит настоящий вождь.

А мэра нашего похоже сейчас вывернет наизнанку.

– Если… Если распробовать это снадобье как следует, вполне можно есть, – изрек он на одном дыхании.

– О, Великие небеса! Ему понравилось! – кричит вождь, повернувшись к своему клану аборигенов.– Так давайте поддержим нашего гостя!

И тут со всех сторон аборигены начали кричать: « Ешь»! « Ешь»! « Ешь»!

Короче, сожрал наш мэр всю эту дрянь, а Дейл с Грейди поддерживали его с двух сторон, чтоб он раньше времени не свалился в обморок. Затем, под предлогом довести мэра до шалаша, мы втроем драпанули с этого адского пиршества. Довели мы мэра до нашей холобуды, а он повалился на свою кровать из тростника, схватился за пузо и стонет, как резанный.

– Это в моем-то возрасте! Нет, такие вещи в моем возрасте просто категорически не допустимы! Чем я так провинился перед этими бабуинами?

Тут Дейл втащил в шалаш тот самый волшебный сундук с океанского дна и боли у мэра сразу как рукой сняло. Этот паразит тут же приказал Грейди принести ему несколько бутылок для расслабления.

– Для расслабления вам хватит и одной, все-таки как никак категорически недопустимо пить столько в вашем возрасте, – говорит Дейл.

– Хватить умничать! – бросил мэр.– Я недавно подвергся пыткам и теперь имею полное право сиять от моего драгоценного рома.

И только мы все собрались насладиться спиртным, как в шалаш тут же влетает вождь еще с двумя аборигенами. И пока те двое держали нас на мушке, точнее на острие копья, черепаший панцирь отобрал у нас наш драгоценный ром, сложил обратно в сундук, а сундук припрятал себе под мышку и говорит, что у них в общине сухой закон сохраняется уже многие годы и никто не вправе его нарушать, даже чужеземцы.

И он поведал нам одну довольно таки скверную историю двадцатилетней давности. Как однажды, когда вождь был еще мальчиком, к ним наведались два путешественника, ирландских кровей и впервые познакомили их с потрясающей волшебной водой, которая необычайно расслабляля тело и душу на несколько часов. Волшебная вода эта звалась ромом и очень даже пришлась по душе народу племени пама– (нью) нга. Вождю тоже пришлось по вкусу это зелье, и с неделю племя не знало забот и хлопот, выпивая один ящик чудодейственного напитка за другим. Пил вождь, пило и племя. Все без исключения познавали чудесную особенность расслабления – мужчины, женщины, дети и старики. На охоту никто не ходил – копья заржавели, хозяйством никто не занимался – огороды простаивали и зарастали хвощем. Все казалось шло хорошо, пока в один прекрасный день на дне последнего, подаренного путешественниками ящика не осталось лишь несколько бутылей блаженного искушения. Из-за этих оставшихся драгоценностей начался дележ, люди готовы были убить за один лишь глоток этого чудесного зелья. В общем, никто не хотел уступать и внутри племени началась междоусобица, из-за которой полдеревни сгорело, а другая половина была снесена к чертям собачьим. Короче, все закончилось тем, что вождь племени, тот самый, что в обезьяньей шкуре ходит, принял мудрое решение – взял, да выкинул ящик с оставшимся добром на дно « залива счастья», стоя на утесе. А племя готово было за это его самого с утеса скинуть! С того самого дня вождь объявил « сухой закон» и до сего момента никому больше не удавалось увидеть этот прекрасный напиток.

– Дорогой вождь, да тут и думать-то нечего! – засуетился мэр.– Мы лишку разогреемся с ребятами, так сказать для отличного завершения этого прекрасного вечера, а ваш народец ни слухом, ни духом!

– Дорогой мэр, для отличного завершения этого прекрасного вечера, я предлагаю вам пойти с нами и испробовать невероятно нежных тропических гусениц на масле, к тому же мы еще не отдали почести богу земли, – говорит вождь, нахмурившись и скрестив руки.

Тут мэр весь как-то странно побледнел, осунулся и говорит, что гусеницы на масле это конечно заманчиво, но пожалуй на сегодня с него хватит, он сыт по горло, и с ромом мы можем подождать до Большой Земли. А этот хмырь черепаший как-то странно улыбнулся и ушел к чертям, вместе с пятью благословенными литрами.

– Что за вздор?! Чем эти жаренные червяки лучше рома? – возмутился мэр.

– Не волнуйтесь господа, без него сегодня точно никто не останется! – говорит нам Дейл.

Тут правда никто не понял, о чем он болтает.

В общем, как вы должно быть помните, лейтенант Дейл Брайс был у нас великим стратегом, и в этот раз он разработал свой очередной провальный план. А заключался он в следующем. Кто-то из нас, под покровом ночи разбудит вождя и наплетет ему сказочку насчет того, что видел, будто около лагеря ошиваются кочевники, а кто-то, тем временем, в отсутствие вождя проберется к нему в хоромы и позаимствует из хранилища одну бутылочку.

На вторую позицию избрали меня, эта троица решила, что я, видите ли, самое неприметное звено, а все остальное вызвался взять на себя Дейл.

В общем, дождались мы, когда племя закончит свой карнавал, выбрались с Дейлом из нашего тростникового шалаша и направились прямиком к хоромам вождя. Я Дейлу жестикулирую, мол, что я схоронюсь пока в пальмовых зарослях, а он чтоб поторапливался, а Дейл шипит, чтоб я дубина не трепался, он и так все знает.

Ладно, притаился я в общем в зарослях у королевского шатра и жду, что будет. И тут вдруг слышу какое-то странное шебуршание и палатка вся аж заходила ходуном, сейчас того гляди, развалится! В общем, я смотрю, а там похоже настоящий погром творится, из палатки вылетают копья, мотыги и прочая дребедень. Короче, Дейл заорал благим матом, и кричит вождю, чтоб тот его пощадил, это он, Дейл, человек с Большой Земли. Тут вдруг копья перестали летать, а внутри зажегся свет.

– Мальчик мой, я принял тебя за проклятого кочевника! – говорит вождь.– Почему тебе не спится?

А Дейл отдышался и говорит, что мол потому он и здесь, что слышал, будто вокруг его шалаша кто-то ходит и перешептывается, должно быть кочевники.

– Не может быть! – разозлился вождь.– Какой бес привел их сюда в столь поздний час?!

В общем, вождь собрал все свои копья в охапку и двинул вслед за Дейлом и его сказками. А я выбрался из своего укрытия, и как можно тише ступая, двинулся к палатке. Еле как в темноте разыскал вход в шалаш, раздвинул обезьянью шкуру и вошел внутрь. Ну, здесь тьма была совсем беспросветная, хоть глаз выколи! Я не знал, где у них здесь находится выключатель, или что-то вроде того, поэтому пошел на ощупь, ступая очень медленно и аккуратно, чтоб не наделать шуму.

Иду я значит себе, иду, и тут вдруг ни с того, ни с сего на кого-то налетаю. Я совсем ошалел, чуть было не наделал в штаны со страху, и тихо спрашиваю кто это.

– А это кто? – так же тихо спрашивает незнакомец.

– Я Элиот, – говорю я.

– А ты чего здесь делаешь? – спрашивает этот кто-то.

И я вдруг вспомнил, кому принадлежит этот голос. Это был один из тех аборигенов, что накануне приходили с вождем к нам в палатку.

– У меня затекла нога, – вдруг жалуется абориген.

– Поэтому ты сюда пришел? – спрашиваю я.

– Нет, ты просто на ней стоишь! – шепчет он.

Я соскочил с его лапы, начал извиняться, и тут в углу палатки послышалось какое-то непонятное шуршание.

– Кто здесь?! – грозно восклицает абориген, а сам вцепился мне в плечо мертвой хваткой.– Выходи, кто бы ты ни был!

Тут шуршание резко прекратилось и мне стало даже немного не по себе.

– Глаз Ягуара, это ты что ли? – шепчет шуршальщик откуда-то из темноты.

– Крысиный коготь?! – восклицает глаз ягуара.– А ты здесь зачем?

Какого черта?! Похоже, в этом гнусном шалаше сегодня собралось с полдеревни.

– Думаю, по той же причине, что привела сюда и вас, – говорит этот крысиный ноготь.

А голос этого, похоже, принадлежал второму аборигену, что захаживал к нам в палатку. В общем, полная муть.

А тут еще издалека послышался какой-то победный клич, а затем мы услышали совсем рядом с шалашом голос вождя, Дейла и еще чей-то вопль. Вот они уже возле самой палатки, и тут мы втроем всполошились, времени на побег уже не оставалось, мы стали метаться по палатке, как обезумевшие крысы и тут вдруг меня кто-то схватил за шиворот, уж не знаю кто это был – коготь ягуара или крысиный глаз, в общем, схватили меня и со всего размаху куда-то шлепнули. И только мы шлепнулись, как в палатку заходит вождь, а за ним и Дейл. А вождь еще тащит за собой какую-то сетку, в ней кто-то барахтается и, по всей видимости, пытается освободиться. В общем, пока мы так сидели в темноте, я чуть с катушек не слетел от страха. А вождь прошел в конец палатки, зажег какую-то лампу и заорал от страха так, будто увидел не нас, а каких-то гоблинов, ей богу! Хотя не знаю, может с гоблинами он вел бы себя проще. Тут я хорошенько огляделся и увидел, что мы втроем сидим на большой двуспальной кровати вождя из бамбукового дерева. Я сижу посередине, а эти два чертовых аборигена по бокам.

– Что за дьявольщина здесь творится?! – кричит вождь, а сам так искоса на нас смотрит.– Что вы втроем делаете в темноте, на моей кровати?

– Не гневайся, великий вождь! – говорит вдруг Глаз Ягуара.– Человеку с Большой Земли показалось, будто в зарослях шуршат чужие племена, ему стало страшно и мы пришли его утешить.

Тут вождь вроде бы отошел, просветлел и говорит, что волноваться более не стоит.

– Одного из них мне удалось поймать, – говорит он, показывая на мешок, – теперь-то мы устроим кочевникам настоящую порку!

Я в недоумении смотрю на Дейла, а этот леший только плечами пожимает. А вождь тем временем развязывает мешок и тычет туда копьем для безопасности.

– Вылезай, подлый кочевник! – требует он.

В общем, кого мы точно уж не ожидали увидеть, так это нашего мэра. А он высунул голову из мешка, тупо уставился на наше собрание и задыхается, как последняя собака.

– Какого черта?!Куда меня приволокли? – спрашивает он на одном дыхании.

– О, Небеса, да это ведь вождь с Большой Земли! – всполошился вождь.– Ради всего святого, что вы делали в кустах дикого винограда, дорогой мэр?!

А наш мэр с горем пополам, кое– как вылез из мешка, отряхнулся и злобно смотрит на Дейла.

– Да так, решил в кои-то веки расслабиться, эта ваша акулья печенка доконала мой кишечник!

В общем, ничего другого от гениального плана Дейла мы и не ждали. И так вот ни с чем, мы втроем вернулись к себе в шалаш, где нас уже заждался Грейди. А этот черт сидит на кровати и драит до блеска свой ненаглядный причиндал фирмы

«Не доверяйте Грейди пистолет». Только мы зашли, он вскочил, и спрашивает нас, как прошла операция.

– Отлично, сынок, если не считать того, что этот чертов черепаший панцирь устроил на меня засаду, а потом еще протащил в мешке метров двадцать! – говорит мэр.

– А ты чего копошился, дубина?! – напустился на меня Дейл.

– Там ведь было темно! – говорю я.– И еще эти аборигены, не понимаю, откуда они догадались, что я приду…

– Да не из-за тебя они пришли, идиот, у этих оглоедов были свои счеты на этот ром! – сказал мэр.

Он прошел к своей кровати и с отчаяния рухнул на нее так, что она развалилась.

– Нужно делать ноги с этого треклятого острова и как можно скорее! – шипит он, копаясь в тростниковом погроме.

А Грейди стоит посреди шалаша, размахивает своей начищенной пушкой и говорит, что, похоже, пришло время принять особые меры.

– Сынок, положи это, а то застрелишь кого ненароком, – встревожился мистер Брукс.

В общем, Грейди так и не пошел применять особые меры и в этот вечер мы остались без выпивки.

Наутро я проснулся, и пока все спали, я сходил в кусты за нашими покоями, а затем стал подумывать, чем бы перекусить. Пошел я значит туда, где вчера у аборигенов было пиршество, но там нашел лишь остатки распотрошенной акулы, над которой плюс ко всему летала стая мух, тогда я решил, что все это не по мне и пошел искать еще чего-нибудь съестного. В общем, бродил я так и вдруг вспомнил про тот самый виноградовый кустарник, в котором вчера наш мэр засел. Пошел я значит туда, но сколько не шарил по нему в поисках ягод, найти мне удалось всего несколько жалких виноградин. Я их сжевал, но есть от этого захотелось только сильней. Что за остров такой! Хочешь подкрепиться, а в радиусе ста километров ни черта тебе, хоть мри с голоду! В общем, пошел я назад и тут еще со всего размаху вляпался босыми ногами в чертову акулью печень, накануне оставленную мэром, вот дерьмо! Никому не пожелаю такого прекрасного утречка, честное слово!

Ладно, махнул я на все это дело, уселся под какую-то пальму, а перед глазами у меня проносятся жаренные утки в сливочном соусе, лазанья и прочая дребедень. Я протер глаза, подумал было, что совсем уже теряю разум от голода и тут вдруг на меня сверху что-то упало, больно ударило по голове, и я отключился. А когда очнулся, увидел около себя кокос и чуть не свихнулся от радости. Да, черт возьми, для меня сейчас этот кокос был восьмым чудом света! Я проплясал от радости вокруг пальмы, а потом пошел в лагерь с большими планами на счет завтрака. Но я рано радовался, друзья, этот кокос был глух и недосягаем для меня как та самая жаренная утка в соусе! Сколько я над этим мерзавцем не суетился, я не мог его открыть. Мотыгой его колотил, дубиной бил, на копье нанизывал, камнем дробил, с дерева кидал, по скалам пинал– все к черту!

В общем, решил я, что так дело дальше не пойдет, и тут выползает из палатки мэр, сладко потягивается и спрашивает, чем бы таким полакомиться с утра.

– Нету ни хрена! – говорю я ему.– Только акула и вот, – и показываю на целехонький гнусный кокос у меня под ногами.

Тут вдруг из палатки вылезает вождь и каким-то странным диким кличем зовет всех своих к завтраку. В общем, весь клан повыбегал из своих палаток, потом это торнадо из чернокожих чуть не сбило нас с ног, пронеслось в сторону кухни и снесло остатки этой акулы, только мы ее и видели, вместе с теми голодными мухами.

Короче, мистер Брукс сказал вождю, что он не прочь съесть на завтрак чего-нибудь посущественнее жаренных гусениц.

– Нам бы мясца, а еще лучше бекончику, с хрустящей корочкой и белой мякушкой.

Я слушаю его, а слюни стекают у меня с подбородка на землю.

А вождек говорит нам, что понимает нас, мы, американцы, не привыкли к ихней пище, затем он выдал нам по копью и сказал, что в трех километрах от лагеря, если идти на юг, мы обнаружим пастбище кенгуру, их мясо, пожаренное на костре, на вкус очень даже ничего и считается у них деликатесом.

В общем, разбудили мы Грейди с Дейлом, вручили им по копью и заставили их пойти с нами, мало ли что ожидает нас в этих тропических джунглях, а вчетвером не так уж страшно. Собрались мы было уже войти в пальмовые заросли, как к нам вдруг бежит вождь и что-то там кричит. Мы уже обрадовались, подумали, что мистер Черепаший панцирь собирается нам помочь в охоте, а он подбегает к нам и вручает мне какую-то желтую тряпку.

– Это костюм кенгуру, – говорит он, – его мы используем для приманки. Пусть кто-нибудь из вас облачится в него, чтобы кенгуру ничего не заподозрили и поимка вам гарантированна!

– Спасибо, вы очень нам помогли, – пробубнил мэр.

А тот лишь предупредил нас, чтобы мы вели себя в джунглях как можно тише, обезьяны, видите ли, в это время ведут себя слишком агрессивно.

Ладно, распрощались мы, идем уже по джунглям, Грейди идет впереди– в одной руке пушка, в другой– копье, мэр семенит за ним, третий иду я, а Дейл замыкает шествие. Шли мы так, шли и тут вдруг Грейди резко остановился, так что мы все налетели друг на друга.