Текст книги "Герои умирают дважды"

– Я догадываюсь, кто такая Лябу, – сказал без улыбки Кеаль, поглаживая белую гриву лошадки. – Но чтобы понять это окончательно, покажу тебе одного паромщика. Колоритнейший старик! Поехали со мной. На турнир успеешь, если поторопишься.

– Паромщика? – нахмурился Виктор. – Какого паромщика?

– Увидишь. Поехали. Тут недалеко.

Антипов посмотрел на восходящее ярко-желтое солнце и согласился. До начала турнира еще оставался примерно час.

– Так кто же Лябу? – спросил он, разворачивая лошадь.

– Узнаешь! – таинственно ответил Кеаль. – Ты лучше о своих новостях расскажи.

Виктор задумался, с чего начинать – с Плана или с происшествия со вторым предбанником, – и решил идти в хронологическом порядке.

– Я закрыл второй предбанник, – сказал он. – Но там кое-кто был…

Кеаль пришел в восторг, когда услышал рассказ о Софоте. Бог обмана даже пару раз подпрыгнул на бедной лошадке, отчего у той едва не подкосились ноги. Антипов не мог понять, притворяется Кеаль или действительно испытывает эмоции.

– Этот тип всегда старался устроиться, – со смехом сказал бог обмана. – Помню, он долго добивался того, чтобы ему построили храм, наконец запугал каких-то жителей, и они воздвигли большое черное здание, ужасное снаружи, а уж что там творилось внутри! В тот храм никто не ходил, Ролт. Люди боялись даже порог переступать. Если за дело возьмется бог страха, то ничего, кроме страха, не выйдет.

Потом Кеаль рассказал еще одну историю, и еще одну, пока наконец терпение Виктора не истощилось.

– Так мне брать этот софот или нет? – спросил он, когда лошади торопливо взбирались на небольшой зеленый холм.

Кеаль посмотрел на фаворита с удивлением.

– Конечно бери! Глупо отказываться от того, что само идет в руки! В скрытом состоянии его никто не заметит, не беспокойся, а ты получишь очень забавную вещь. Когда к ней привыкнешь, то увидишь. Не думаю, что аватар Софота опасен для нашего мира. Софот и при жизни-то богов был полудемоном-полубогом. Смерть не всех меняет, видишь ли, только лучших.

Антипов кивнул, сдерживая радость. Он заметил, что у него в последнее время появилась страсть к улучшениям. Впрочем, эта страсть в нем была еще в родном мире, но отсутствие средств не позволяло ее реализовать в полной мере. Ах, как он хотел обновлять компьютер каждый год! Ставить новые видеокарты, менять мониторы, покупать топовые материнки и процессоры… увы, прежний мир не позволял развернуться, а вот здесь, когда у Виктора стали появляться артефакты, страсть к улучшениям встрепенулась и вылезла из глубин подсознания. Софот… О софот был бы неплохим добавлением к кольцу и браслету, пусть Антипов еще не до конца понимал возможностей этого существа.

– Есть еще две новости, Кеаль, – сказал Виктор, пытаясь бороться с пагубным желанием немедленно все бросить и поскакать к руинам мельницы. – Синхай… помнишь его? Он тебе сразу не понравился. Так вот, Синхай предлагает мне необычный ритуал, чтобы стать магом.

Антипов в подробностях рассказал о беседе с обитателем подземелья. Теперь Кеаль немного помолчал, теребя гриву своей лошадки. Впереди показался еще один холм, а за ним блеснул изгиб реки.

– Призрачное затмение действительно скоро наступит, – наконец сказал бог обмана, – но этот ритуал… он бессмыслен, Ролт. Я, конечно, в человеческих ритуалах не слишком разбираюсь, но в этом нет никакого смысла. Мне кажется, что он ни к чему не может привести. Такое чувство, что кто-то просто придумал последовательность действий, кажущуюся глубокомысленной. Этот Синхай случаем не шутник?

– На шутника не похож, – честно ответил озадаченный Виктор. – А наоборот – на очень опасного человека. А как он сражается! Мне до такого уровня еще расти и расти.

– Вся история с подземельем мне не нравится, – произнес Кеаль. – Это братство Второй Луны… я думал, что Братство в полном составе истреблено еще во время первой войны магов с людьми. Я их всех хорошо знал. Прекраснодушные братья решили ни к кому не примыкать и получили свое сразу с двух сторон. Ты знаешь, Ролт, что их никто не любил? Они выступали за то, чтобы достойным людям давать Длань, а достойных магов превращать в богов. Причем «достойных» отбирали сами. Нажили себе врагов везде, где только можно! Даже удивительно, как они смогли возродиться. Но этот ритуал… не знаю. Мне бы самому потолковать и с братьями и с Синхаем… Может быть, в коте или в ноже дело?

– Кот обычный, кажется, – ответил Виктор. Оба всадника приближались к реке с низкими берегами. – А нож какого-то ун-Арона.

– Да, – кивнул Кеаль, всматриваясь куда-то вдоль реки. – Старинная вещь. Нож призван отделять отмершие, ненужные части духа. К твоему ритуалу не имеет никакого отношения… разве что у него есть скрытое действие.

– И что мне делать? Проводить ритуал? – спросил Виктор.

– Не знаю, – ответил Кеаль. – Решай сам. Ты мне еще хотел о чем-то рассказать. Быстрее, мы подъезжаем.

Антипов дал себе слово поразмыслить над ритуалом на досуге самостоятельно, а сейчас вздохнул поглубже, чтобы перейти к главному – к Плану.

– Я вчера придумал одну штуку, Кеаль, – сказал он. – Вот представь себе…

По мере того как Виктор говорил, бог снижал скорость своей лошади, непрестанно оглядываясь – то ли чтобы убедиться, что собеседник не шутит, то ли не веря, что такая мысль могла прийти в голову смертного. Наконец Кеаль полностью остановился и слушал, слегка наклонив голову набок. Ветер так сильно трепал его бороду, что она, казалось, вот-вот отклеится, хотя приклеенной и не была.

– …И если все получится, – двигался к концу рассказ Виктора, – то нам уже не придется…

– …Ничего делать, – закончил Кеаль, глядя на своего адепта совершенно по-новому. – Но хватит ли людей? И что будет, если кто-то прорвется?

– Должно хватить, если Арес поднатужится и завербует даже малонадежных, – ответил Виктор. – Какая уже тогда будет разница: надежный или нет? А если кто-то прорвется, то пусть. Куда он побежит? В столицу? Столице будет уже не до него, если у нас все получится!

– А ты делаешь успехи, Ролт! – улыбнулся Кеаль, хотя его глаза оставались отчужденными. Было видно, что бог все еще обдумывает предложенное. – Мне нужно время, чтобы все взвесить. Если в твоем смелом плане не найдется изъяна, то… я тебя недооценивал, Ролт. Ох как недооценивал.

Кеаль отвернулся и вновь поехал вдоль реки.

– Поторопимся, а то ты еще, чего доброго, опоздаешь на свой турнир. И так тебе придется скакать во весь опор.

Виктор последовал за ним, они обогнули небольшой глинистый обрыв, и за поворотом показался старый потрепанный плот с шалашом, сделанным из веток, и бородатым стариком в белых штанах и рубахе, стоящим на плоту как скала и сжимающим в руках шест.

– А вот и наш паромщик, рубаха-парень, – усмехнулся Кеаль. – Подъедем поближе, Ролт. У тебя найдется монетка? Дай ему, порадуй старика.

Виктор немного покопался в кошеле, приближаясь к паромщику.

– Здорово, господа хорошие! – зычно воскликнул тот, вытаскивая шест из воды и укладывая его рядом с шалашом. – Едете на тот берег? Я перевезу!

– Мы на тот берег пока не торопимся, – ответил Кеаль. – Как здоровье, дед?

– Не жалуюсь! – богатырским голосом воскликнул тот и посмотрел на небо. – Эх, будет гроза! Вчерась была и сегодня будет! Вот-вот начнется!

Небо, на взгляд Виктора, было совершенно чистым, без единого облачка.

– Кому будет, а кому не будет, – загадочно ответил Кеаль. – Ролт, заплати ему впрок. Вдруг потом нужно переправиться, а денег с собой не окажется.

Виктор спешился и подошел к паромщику, осторожно ступая по размытой глинистой почве. Рубаха старика была не совсем чистой, местами серой, со следами засохшей грязи, видимо, от касаний шеста, которым он отталкивался от илистого дна.

– Возьми, старик. – Антипов протянул целую серебряную монету.

– Благодарствую, господин! – Паромщик низко поклонился и взял деньги. – Перевезу вас, когда пожелаете. И не один раз!

– У нас теперь открыт кредит, – вновь усмехнулся Кеаль. – Поехали, Ролт. Тебе нужно спешить.

Виктор вскочил на лошадь. Он не понимал, какое отношение паромщик имеет к Лябу.

– Прощевайте, господа хорошие! – взмахнул рукой старик. – Помните о грозе! Будет такая, что лучше переждать!

– Кеаль, постой! – Антипов окликнул удаляющегося бога. – Так что насчет Лябу? Ты объяснишь?

– Сам поймешь, – коротко засмеялся тот. – Работай головой, Ролт, у тебя получается. Считай это загадкой, ведь я тут, выходит, единственный умник остался. Бога мудрости нет, он мертв, вместо него мерзкий демон. Хе-хе. Знаешь, когда мудрости нет, то ее замещает обман. Как может, так и замещает.

– Но какая связь между паромщиком и Лябу? – продолжал настаивать Виктор. Он силился понять слова собеседника.

– Обернись, – ответил Кеаль, останавливаясь.

Антипов тоже остановился и обернулся.

– Паромщика видишь? – спросил бог обмана.

– Да.

– И я вижу. Ты видишь, и я вижу. Вот в чем дело, Ролт. Поехали дальше.

Они сейчас ехали не вдоль реки, а поднимались на очередной холм, заросший травой.

– Теперь обернись, Ролт. Видишь паромщика? – снова вскоре спросил Кеаль.

– Вижу, – ответил Виктор.

– Вот то-то. Ты видишь – и я вижу. Поехали.

Они поднялись на самую вершину холма.

– Обернись, Ролт, – опять сказал Кеаль. – Видишь паромщика?

Виктор оглянулся и остолбенел. Внизу под безоблачным небом размеренно текла темно-синяя река, огибая знакомый обрыв. Антипов видел две цепочки следов в траве, оставленных его и Кеаля лошадьми. Все выглядело как прежде, вот только никакого паромщика не было. В том месте, где когда-то был плот, в маленькой заводи плескалась вода. Какая-то серая птица пролетела низко над рекой, высматривая мошек. Паромщика не было.

– Что это значит? – удивленно спросил Виктор. – Куда он делся?

– Все туда же. Ты не видишь – и я не вижу, – сказал Кеаль и добавил с демонстративной тревогой: – Тебе пора. Скачи. Чую, опоздаешь.

Антипов хотел было рассердиться, а рассердившись, спуститься вниз и посмотреть, что случилось, увидеть хотя бы следы от плота, но поднял глаза на солнце и… повернул лошадь мордой к замку.

– Ну что, понял? Лябу ведь тоже исчезла. Но ты скачи, скачи, – подбодрил его Кеаль. – Твоя графиня ждет не дождется очередного подвига. Эх, женщины, все им мало… Любят мишуру: что одежду, что мужчин-победителей… И еще, Ролт, никогда не расставайся с тем кольцом. Ты понял? Вообще не расставайся!

Виктор едва расслышал последние слова. Он несся во весь опор, чтобы не опоздать к началу состязаний.

Глава 20

Когда скачешь на лошади, очень трудно думать. Кто-то сказал, что великие мысли исходят от сердца, но если твои ощущения сконцентрированы на подпрыгивающем заде, то это все меняет.

«Паромщик и Лябу связаны, это факт. – Размышления Антипова все-таки мчались в такт галопу под аккомпанемент ветра, свистящего в ушах. – Но как? Тем, что оба исчезли? Или тем, что я не видел, как они появлялись? И при чем здесь кольцо? Почему его нельзя снимать? Может, отталкиваться от кольца? Все-таки Кеаль – нехороший тип, мог бы объяснить, нашел время загадки загадывать. Или… он это сделал с какой-то целью?»

Виктор был все-таки очень умным человеком, который к тому же постоянно тренировал свой ум. Возможно, если бы дорога до замка была длиннее, то наш герой вступил бы на правильный путь в своих рассуждениях. Но, увы, замок находился слишком близко.

Антипов подлетел к турнирному полю в тревоге. Вдруг опоздал? Он соскочил с лошади, не заботясь даже о том, чтобы ее привязать или отдать кому-то поводья.

«Успел я или нет?» – Теперь в голове Виктора билась только одна мысль.

Он начал пробираться к огороженной арене, расталкивая толпу простолюдинов. Один крестьянин замешкался – не увидел, кто за ним. Антипов силой развернул его и спросил:

– Меня звали? Ан-Орреанта?

– Э… а… – ответил перепуганный крестьянин.

Виктор отпустил его и подошел к ограде.

– Господин ан-Орреант! – выкрикивал глашатай. – Господин ан-Орреант!

– Здесь! – закричал Антипов и перелез на арену. Он успел в последние секунды.

– Опаздываете, господин ан-Орреант! – Судья попался тот же самый, лысый, который подсуживал Женару.

– Извиняюсь, – сухо бросил Виктор. Он отошел к выдавальщику оружия и, к удивлению присутствующих, начал спешно сбрасывать с себя доспехи. Оставшись в светлой рубахе и коричневых штанах, Антипов взял затупленный турнирный меч и быстро пошел на центр арены – нельзя заставлять публику ждать, она разнервничается и еще, чего доброго, изменит свои симпатии. Толпа ведь непостоянна.

Виктор был уверен в себе, собираясь показать искусство сражения в стиле рапириста. Он очень надеялся, что этот вид состязаний выведет его в безусловные лидеры.

– К бою! – прокричал судья, быстро отходя в сторону. В своей ярко-желтой накидке этот крепыш казался откатывающимся детским мячиком.

Ан-Приа, с которым Антипов уже встречался два раза в предыдущих состязаниях, был весьма посредственным бойцом. Трудно понять, что он делал на турнире, на что рассчитывал. Скорее на то же, что и многие другие: на авось. Вдруг ему повезет и он дойдет до полуфинала или даже финала? Это будет достижение, его скромный ранг в среде местных дворян вырастет. Конечно, у ан-Приа был бы кое-какой шанс, не окажись сильный боец ан-Орреант волею жеребьевки его первым противником.

Услышав сигнал судьи, Виктор сразу пошел в атаку. Он не собирался затягивать этот бой. Изящно уйдя в сторону с линии атаки, он резко отвел меч ан-Приа, чтобы нанести один-единственный укол в туловище. Антипов даже сначала не понял, что означал раздавшийся хруст. Воин продолжал движение, но увидев, что произошло, оступился и на долю секунды замер, пораженно разглядывая эфес тунирного меча, точнее, уже огрызка меча. Ан-Приа тоже поначалу мало что понял. Он пытался развернуться, чтобы предотвратить немедленный проигрыш, и остервенело наобум взмахнул мечом. Это движение оружием, такое безобидное в обычной ситуации, неожиданно достигло своей цели. По касательной меч ан-Приа коснулся рубахи Виктора. Оба противника в растерянности остановились.

– Бой выигрывает ан-Приа! – Судья был первым, кто пришел в себя.

Трибуны удивленно молчали.

Антипов медленно поднес огрызок меча к глазам и сквозь зубы выругался.

– Меч надпилен! – сказал он. – Взгляните. Я требую начать все заново.

Будь на месте этого судьи другой, и будь ан-Приа чуть более благороден, может быть, все обошлось бы. Но судья являлся человеком Женара, а ан-Приа был так огорчен предыдущими быстрыми проигрышами, что хватался за соломину.

– Истинный воин должен быть готов к любому повороту событий, – пыжась от радости, сказал судья. – Турнир служит для того, чтобы выявлять искомую готовность!

Ан-Приа энергично поддакивал.

– Требую расследования и пересмотра боя, – ответил Виктор. Он уже понял, что проиграл: в двусмысленных вопросах последнее слово остается за судьей, а тот нашел хорошее объяснение своему решению.

Сверкая орденом, подошел распорядитель турнира и сразу вник в ситуацию. Он пообещал, что выдавальщик будет допрошен и наказан, но мнения судьи не стал оспаривать ввиду нежелания ан-Приа что-либо менять. Если бы меч поломался без злополучного случайного удара по касательной, то бой был бы остановлен, Виктору вручили бы другой меч, и события пошли бы совсем иной дорогой.

Антипов махнул рукой и направился надевать свои доспехи. Он был весьма раздосадован. Подумать только – единственный бой, в котором у него была полная уверенность, и вот тебе. Насмешка судьбы. Виктор все-таки корил себя за то, что немедленно не отреагировал и не отпрыгнул в сторону. Увы, он не был таким опытным, каким ему хотелось быть.

Проходя мимо трибун, Антипов заметил мелькнувшую фиолетовую шляпу ан-Котеа.

«Как, наверное, радуется этот мерзавец! – подумал Виктор. – Это ведь он все подстроил. Какой шустрый! Он наверняка не собирался портить меч после скандала с копьем. Но быстро сообразил, что если я опаздываю, то могу не успеть проверить меч. Моментально подкупил или договорился с выдавальщиком, нашел кого-то, кто тонко и быстро испортит меч, или подбросил уже готовый… Очень расторопно! У него просто талант делать гадости».

Антипов не испытывал особой злости к Женару. Скорее, даже восхищался чистотой и скоростью проделанной работы. Тут ан-Котеа явно превзошел самого себя. Виктор уважал таких противников.

Наш герой был расстроен, но, будучи в таком состоянии, не сдавался, а думал над тем, как взять реванш, пусть и в другой области. Он забрал лошадь и пошел к замку. Досматривать эту часть турнира уже не имело смысла – нужно позаботиться об иных вещах, если уж подвернулась свободная минута.

Уже около ворот мрачного Виктора догнал слуга, одетый в красно-оранжевую куртку.

– Господин ан-Орреант! Господин ан-Орреант! Вам письмо!

– От кого? – Антипов обернулся.

– От ее сиятельства.

Виктор взял тонкий надушенный лист и развернул его.

«Я относилась к вам хорошо во времена побед, отношусь так же и во время неудачи», – написала графиня.

– Однако! Мои шансы даже выше, чем я думал, – прошептал Антипов. – Ласана – хорошая девушка… Прислала мне утешительное письмо.

– Возьми. – Он заплатил слуге за добрые вести и уже совсем в другом расположении духа вошел в замок.

Энергия вновь забурлила в его жилах. Раз уж так вышло, Виктор собирался на полную катушку воспользоваться тем, что почти все обитатели замка смотрят турнир.

Антипов отвел лошадь в пустую конюшню и пошел в свою комнату. Там, похрапывая и раскинув руки, спал Рикста. Слуга не потрудился даже снять толстую коричневую куртку. Он пользовался своим домашним арестом, тренируя лень.

– Подъем! – богатырским голосом скомандовал Виктор.

– А? Что? Лезут? Големы полезли, да, господин?! – Рикста вскочил и бросился в дальний угол, хватая полено. Его глаза с ужасом смотрели на приземистую кровать хозяина, точнее, на люк, скрытый под ней.

– Успокойся, никто не лезет, – ответил Виктор, пытаясь отыскать факел. – Пойдем со мной. Заглянем в одно место, и если все нормально, ты пойдешь на конюшню приводить мою лошадь в порядок. Конюхи, бездельники, все как один смотрят турнир. А лошадь мне еще сегодня понадобится.

– Ох, я испугался спросонок, – пояснил Рикста, бросая полено на стопку дров. – А как прошло выступление?

– Плохо прошло, – буркнул Виктор. – Женар все-таки меня подловил. Ну, ничего, ничего… Готов? Пошли!

Господин и его слуга двинулись по лабиринту пустынных коридоров. Их шаги звучали гулко, но любопытствующих не было.

– А куда мы идем? – наконец спохватился и спросил Рикста, когда большая часть дороги осталась позади.

– Помнишь карту? – на ходу ответил Антипов, не оглядываясь. – Мы ее так и не нашли, но главный путь я запомнил. Он ведет в спиральную башню. Его-то мы сейчас и проверим. Пока никого нет.

Виктор после своего поражения решил взять реванш на другом фронте и раздобыть нож ун-Арона. Пусть Кеаль говорит, что ритуал, предложенный Синхаем, бессмыслен. Бессмыслен – значит, безопасен. А безопасен – значит, его можно попробовать провести. Вдруг Синхай прав и этот секретный ритуал все-таки сделает Антипова магом?

Виктор и Рикста остановились в одном из второстепенных коридоров неподалеку от главного трапезного зала.

– Здесь, – сказал Антипов, оглядывая стены из серого крупного камня. – Я точно помню, что напротив этого окна. Держи факел.

Рикста подхватил незажженный факел, а Виктор зашарил руками по булыжникам. Если вход есть, то он должен как-то открываться!

– Смотри, Рикста, нет ли чего подозрительного. У тебя же глаз художника!

– Глаз художника, а голова дурачка, – пробормотал слуга. – И чего меня угораздило влезть в это дело? Устроился бы к кому-нибудь подмастерьем – жил бы в покое и тепле…

– На камни смотри! – цыкнул Виктор. – Ты пошел со мной, а это значит, что судьба тебя не оставит.

Рикста замолчал, хотя был обнадежен весьма слабо. Он тоже начал изучать кладку, но нигде не было видно ни трещин, ни выступов, ни еще чего-нибудь, напоминающего о механизме, открывающем тайную дверь. Виктор осмотрел все, что можно, обшарил руками каждый каменный сантиметр, даже обследовал пол – никаких признаков хода.

– Уф. – Антипов разогнулся и отошел на пару шагов. – Похоже, глухо, Рикста. Если тут что и есть, то мы все равно не найдем. Булыжники одинаковы.

Ему не хотелось прибегать к помощи графини. Необычная просьба одолжить магический нож может ее насторожить. К тому же у Виктора не было удовлетворительного ответа на главный вопрос: откуда он узнал о ноже в кладовой?

– Не найдем, – согласился слуга. – Только не все одинаковы. Везде прямоугольники, а вот здесь и здесь – нет. Слабо заметные, обычные трапеции.

– Где? – Виктор начал выискивать камни, отличающиеся от остальных.

– Да вот. – Рикста показал сначала на один, а потом на другой. Оба булыжника были на расстоянии примерно полметра друг от друга.

– Хм… посмотрим. – Виктор нажал сначала на один, затем на второй. Ничего не произошло. Но когда ладони оказались на обоих одновременно, раздался резкий скрежет.

– Ого! – сказал Антипов, убирая руки.

Кусок стены начал медленно поворачиваться. В воздух взмыло облачко пыли.

– Им лет сто никто не пользовался… – Виктор закашлялся. – Ну-ка, что там?

Когда щель достаточно расширилась, он осторожно заглянул внутрь. Солнце через окно хорошо освещало стены, и прямые лучи падали прямо в ход.

В темноту тянулся коридор примерно в метр шириной. Пол был настолько грязен, что пыль лежала толстенным ковром. На стене слева торчал ржавый рычаг.

– Стой тут, – распорядился Виктор, зажигая факел. – Дверь не годится бросать открытой. Я войду и попытаюсь закрыть, потом открыть. Если не получится открыть, то откроешь ты.

Антипов вошел внутрь и дернул за рычаг. Стена начала со скрипом становиться на место. Когда все успокоилось, Виктор потянул рычаг вверх. Он заметил, что пламя факела колышется. Это значило, что здесь есть вентиляция. Добрый знак!

Вопреки плохим ожиданиям, стена послушно открылась. Механизм работал как надо, несмотря на древность.

– Иди на конюшню, Рикста, – распорядился Виктор. – Я закрою за собой стену, а потом как-нибудь вылезу отсюда. Только если меня очень долго не будет, дай знать Пестеру и Нарпу.

Антипов не стал дожидаться ответа, а скрылся в темноте. Стена за его спиной скрипнула, возвращаясь на место. Виктор остался в полном одиночестве в незнакомом помещении.

Коридор тянулся далеко вперед, стены были сделаны из грубого камня, а пол выложен какой-то плиткой, цвет и рисунок которой казались неразличимыми. Наш герой шел осторожно, оглядываясь по сторонам. Ему совсем не хотелось выйти на очередного голема и быть застигнутым врасплох.

Пройдя несколько метров, Виктор оказался перед выбором: двигаться дальше или войти в полураспахнутую железную дверь справа. Решив все осматривать системно, он сначала заглянул в дверь, а потом вошел в нее, оказавшись в большой запаутиненной комнате.

Первым, что бросилось в глаза, была белая мраморная статуя бога в полный рост. О совсем не Зентела, нет. Статуя сжимала в руках широкий и длинный меч палача. Виктор уже был отлично знаком со здешним пантеоном и без труда узнал Норо – бога царства мертвых. Точнее, демона, который выдавал себя за него.

Прямо за статуей в углу находился громоздкий мраморный куб непонятного назначения, а посреди комнаты и у противоположной стены лежали два скелета.

Первый скелет покоился на полу в ворохе тряпок, которые когда-то были плащом. Его череп был рассечен надвое. Виктор перешагнул через этого покойника и оказался возле второго скелета. Тот лежал на узкой кровати на животе. На нем не было одежды, но зато несколько выщербленных ребер говорили о том, что человек был серьезно ранен в спину.

«Этот умер от ранения, – подумал Виктор. – Первого убили. Интересно, сколько лет назад это произошло? Или веков?»

Однако, присмотревшись, он изменил свое мнение. Один из шейных позвонков лежащего на кровати был расщеплен. Выглядело так, словно человеку отрубили голову. Мысли Антипова приобрели ожидаемое направление. Он был очень любознателен, наш герой. Всегда интересовался любыми происшествиями, а уж мимо тайны вообще проходил с трудом. Желание знать ответ на любую загадку захватывало его, пеленало, как паук пеленает свою жертву. Виктор страдал от невозможности понять предыдущие загадки, а эта лишь подлила масла в огонь.

«Никто не стал бы тащить сюда и укладывать человека с отрубленной головой, – подумал он. – Скорее всего, принесли раненого, а голову отрубили уже здесь».

Вырисовывалась любопытнейшая картина старинного преступления. Раненого добили, а лекаря или доверенного слугу прикончили за компанию – скелет лекаря/слуги лежал на полу. Возникал один-единственный вопрос: почему не убрали трупы? Какое удовольствие хозяевам замка жить под одной крышей с двумя разлагающимися телами?

Виктор огляделся еще раз. У одной из стен стоял стол с кувшинами и горшочками. Видимо, лекарственные снадобья и еда. На немногочисленных полках тоже находилась какая-то посуда. На стене висела небольшая картина, но что на ней изображено, рассмотреть было невозможно: картина была самым зверским образом изрезана. Антипову показалось, что на одном из лоскутов видно нечто, напоминающее пушистый хвост. Впрочем, это могло быть ошибкой. Больше в комнате, за исключением статуи, кровати и мраморного куба, не было ничего.

Впрочем, к концу осмотра терзаемый любопытством Виктор уже знал ответ на вопрос, почему не убрали трупы. По банальной причине: если, кроме раненого и его доверенного слуги, об этой комнате больше никому не было известно.

«Как такое может быть? – спросил себя Антипов, низко нагибаясь над лежащим на кровати. – Если хозяева впустили раненого, то они должны знать, что он тут! Или их тоже перебили? Сомнительно. Зачем хозяевам раскрывать такое чудесное местечко посторонним? А что, если… этот раненый и есть хозяин замка?»

Это было смелое предположение. Сколько человек в замке могут знать о тайных ходах? По сути, лишь владелец, передающий секрет по наследству, и доверенное лицо. Получается, что сейчас Виктор лицезреет одного из древних графов ан-Мереа. Отличнейшее знакомство.

Под ногами Антипова что-то блеснуло. Он нагнулся и поднял золотистую вещь. Сдул с нее пыль и разглядел желтый медальон с гербом, изображающим бегущую лисицу. Герб ан-Мереа! Это подтверждало догадку Виктора.

Он убрал медальон в кошель. Ему не хотелось присваивать себе чужую вещь без необходимости. Антипов был честен в этом смысле (размышления о краже меча не в счет – это диверсионное мероприятие) и намеревался передать или подбросить медальон графине.

Виктор собрался двигаться дальше. Что еще делать в комнате с двумя древними трупами? Он подошел к двери, но вдруг резко обернулся. Холодок побежал по его спине. Антипов вдруг понял, что знает личность убийцы.

Он приблизился к мраморному кубу и внимательно его осмотрел. Как и следовало ожидать, там были отпечатки двух ног. Это вовсе не куб непонятного предназначения, а самый настоящий постамент. Рядом стояла статуя бога Норо. С обнаженным палаческим мечом.

Виктор осторожно рукавом стер пыль с белого лезвия. Путешественнику по тайным ходам показалось, что в мрамор въелись мелкие коричневые крапинки. Кровь? Даже если нет, Антипов был убежден в своей версии произошедшего. Древний граф ан-Мереа был в особых отношениях с Норо – настолько в особых, что держал его статую в секретной комнате. С графом что-то произошло, и он, раненый, укрылся здесь. Норо же изменил свое отношение к последователю. Он проник в статую, сошел с постамента, превратил мраморный меч в железный (или просто использовал острый мрамор?), убил графа и покинул статую, не потрудившись вернуть ее обратно на постамент. Теперь Виктор не мог отделаться от чувства, что это давнее убийство имеет какое-то (пусть косвенное) отношение к происходящему сейчас. В мире богов и демонов многое взаимосвязано.

Антипов осмотрел комнату в третий раз, а потом и в четвертый. Если нашлись такие любопытные детали, то, может быть, еще что-то обнаружится? Но нет, воображение больше ничего не подсказывало Виктору. Впрочем, того, что он узнал, было вполне достаточно! Конечно, любопытство – это ненасытная печь, но если забросать ее большим количеством дров, этого хватит на некоторое время.

Наш герой покинул комнату и пошел дальше по коридору. Вскоре он очутился в тупике, но на стене был знакомый рычаг. Виктор, не колеблясь, потянул за него. Опять раздался скрежет, и каменная стена распахнулась. Перед искателем ножа был обыкновенный коридор, правда, плохо убранный, что наводило на мысль, что Антипов прибыл на место: спиральная башня убиралась редко и только в личном присутствии графини.

Синхай сказал, что нужная дверь находится на втором этаже сразу слева от лестницы. Виктор не стал закрывать стену, опасаясь, что потом не сможет ее открыть. Он быстро нашел большую винтовую лестницу, поднялся на второй этаж и остановился перед массивной дверью, сколоченной из темного дерева.

Дверь была заперта и отмычке поддавалась плохо. Антипов вспотел, прежде чем сумел справиться с замком. Наконец замок щелкнул, и дверь распахнулась.

Виктор разогнул затекшую спину и шагнул в огромную кладовую. Это была действительно кладовая! Около стен стояли сундуки, полки ломились от шкатулок разного цвета и размера, в углах стояли большие пыльные рулоны с тканями.

«Войдешь – ищи синюю шкатулку на верхней полке. Она должна быть у окна», – вспомнил Антипов совет Синхая.

Вопреки плохим предчувствиям, шкатулка нашлась сразу. Она даже была незаперта. Виктор открыл ее и увидел искомый нож. Правда, этот нож был совсем не таким, как представлял себе наш герой. Светлый, длиной примерно с ладонь, лишенный рукояти, изогнутый, словно серп, он напоминал коготь крупного хищника.

– Если это нож, то я – покойный граф, – пробурчал Виктор, тем не менее пряча находку и возвращая шкатулку на место. – Как этим ножом резать? Им колосья собирать!

Антипов бросил последний взгляд на кладовую и направился запирать дверь. Он не хотел ничего больше здесь брать и намеревался потом вернуть нож.

Путь назад прошел без приключений. Публика еще наблюдала турнир, открывшейся стены никто не заметил, и Виктор с чувством выполненного долга пошел на конюшню. Он собирался сегодня нанести еще один дальний визит: забрать софота с развалин мельницы.

Однако Провидению было угодно, чтобы мирные планы Антипова в очередной раз рухнули. Он вышел из донжона и направился к конюшне, ступая по черной каменной дорожке.

Конюшня, длинное одноэтажное здание с многочисленными узкими окнами, была сделана из камня. Широкие ворота приветливо зияли, распахнутые настежь, словно приглашая войти внутрь, в прохладную темноту. Возможно, Виктор так и сделал бы в поисках слуги, но сейчас в этом не было необходимости. Рикста обнаружился сразу. К сожалению, он сумел удивить. Слуга не прогуливался вдоль ворот и даже не сидел и не лежал на земле, бездельничая. Он просто парил в воздухе. Его лицо профессионального плута было осенено выражением благородного страдания. Рядом с Рикстой, прочно стоя на земле, находился еще один человек.