Текст книги "Герои умирают дважды"

Глава 24

С крыши спиральной башни открывался отличный вид на весь замок. Дворяне, расхаживающие по двору, казались маленькими, но их доспехи подчас нестерпимо блестели на солнце.

– Наконец мой человек в столице прислал весточку с почтовым голубем, – сказала Ласана, отворачиваясь, на миг ослепленная яркой вспышкой на шлеме одного из дворян. – Представляешь, Вирета, я это предсказывала! Кругом одно предательство.

– Многие знакомые решили принять участие в штурме нашего замка? – осведомилась доверенная дама, отряхивая темно-синий рукав от серой каменной пыли.

– Знакомые и даже дальние родственники! Ты только представь! – Ласана была неподдельно возмущена. – Все думают, что мой дядя с ними потом щедро расплатится. Как стервятники! Но знаешь, кто меня поразил больше всего?

– Что, госпожа? – Вирета вновь случайно задела серый крошащийся камень.

– Господин ан-Орреант! Неужели он тоже такой, как и остальные?

– А что с ним, ваше сиятельство?

– Мне кажется, что и он меня предал. Другого объяснения нет, Вирета. Просто нет. А я ведь никогда и никого не предавала, ты знаешь. И Ролта тоже… Я была ему преданна. Ты помнишь, как защищала его перед жрецами. Увы, Вирета, мужчины разочаровывают меня все больше. Но хуже того: меня разочаровывают друзья. А я ведь по натуре преданный друг… Ах… Только преданный друг может быть преданным другом.

Подняв облако пыли, «конница» неумолимо приближалась. Сказать, что Виктор обрадовался ее появлению, – значит преуменьшить его чувства. Он, конечно, был хорошим бойцом, но выступить против трехруких пока не был готов.

У Антипова мелькнула мысль, что же теперь делать с пленными. Очевидно, оба мага сдадутся. Но как их конвоировать и куда? Может, просто отдать Менелу в обмен на что-то? Однако Виктор не успел обдумать это как следует: усатый сделал глупость.

Наш герой почувствовал, что одна из опустившихся было булав вновь взлетела вверх. Он едва успел наклониться, и оружие просвистело над головой. Но расклад сил выглядел уже иначе. Внимание противника было рассеянно, а Виктор, наоборот, сумел собраться.

Он вновь ринулся вперед, сознательно пренебрегая отступлением, нужным, чтобы дождаться подхода основных сил.

Новая атака отличалась от предыдущей. Первый же выпад поразил кисть усатого, а второй – предплечье. Маг со шрамом не успел толком отреагировать, чтобы помочь товарищу. Антипов лишь увидел, как напряглись лица противников. Увидел… и выпустил софота.

Нетрудно догадаться, что привело его к этому решению. Он просто изнывал от желания понять, как выращивать это существо и что вообще с ним делать. А сейчас подходящий случай – оба мага явно боялись!

Трехрукие резко отшатнулись, когда увидели появившегося перед ними черного кота. О, теперь это был вовсе не котенок, а целый котище размером с молодую рысь. Его морда напоминала суповую тарелку, а белые глаза – чашечки для кофе. Софот, не моргая, уставился на магов, которые встретили появление нового действующего лица с явной паникой. Впрочем, насладиться их эмоциями Виктору не удалось – подоспел Арес.

Бог, не снижая скорости, буквально смел усатого. Возможно, в другой ситуации тот не поддался бы так легко, но кот и финты Виктора его деморализовали. Владелец софота не смог толком рассмотреть удара копья. Усатый взлетел в воздух и упал на землю мягким безвольным коричневым мешком.

Маг со шрамом реагировал на все с некоторой задержкой. Он отчего-то отбросил булаву, и его Длань устремилась к телу Ареса. Виктор же не стал ждать. В один прыжок он оказался рядом и выбил меч из правой руки мага. Бог войны не стал брать пленного. Он просто-напросто вонзил свое копье в грудь оставшегося противника. Маг отдернул Длань, замер, расширив глаза, и рухнул, как только Арес вытащил копье.

– Не благодари, – сказал бог войны возмущенному Виктору, который не мог взять в толк, зачем убивать потенциально ценный источник информации. – Ты что-то долго добирался. И что это за кот? Он похож на мраморную статую, обтянутую мехом.

Арес резко встряхнул копье, очищая от крови.

– Это мой софот, – ответил Виктор. Его порадовало хоть то, что «кот» наконец заработал. Вот только было неясно, что послужило толчком к росту софота. Страх трехруких? Но люди ведь и вчера пугались. Или должен быть какой-то особенный страх? Пока Антипов не знал ответа на этот вопрос, но собирался выяснить. – Я вообще-то хотел узнать, на кого работали эти двое, – добавил Виктор. – Может быть, их удалось бы как-то использовать?

– И так ясно, на кого работали, – ответил Кеаль, неловко слезая с пони и подходя к убитым. – На Элинию. Это одна из богинь мщения.

Слово «богинь» он произнес таким тоном, словно собирался сплюнуть.

– А эта Элиния в каких отношениях состоит с Зентелом? – тут же спросил Виктор. – В хороших или так?..

– Союзница. Верная союзница, – вновь ответил Кеаль, наклоняясь и снимая с шей поверженных магов одинаковые круглые медальоны.

«Очень любопытно, – подумал Виктор. – Если трехрукие охотились за Менелом, то получается, что Менелу, скорее всего, нужен меч, чтобы убить эту самую Элинию. И она – союзница Зентела… О, мой План скоро украсится новыми гранями!»

– Времени мало, я пришел обсудить твой план. – Арес словно услышал его мысли. – Признаться, мне не по душе предприятия, в которых ставишь на кон сразу все. Но зато нравится, что у нас получается нечто типа Трои, только наоборот. Кстати, твоя графиня отчего-то очень похожа на ту Елену. Я давно замечал, что одинаковые люди приводят к одинаковым обстоятельствам. Ты еще не изменил мнения о собственном плане, Ролт?

Задай Арес этот вопрос еще два дня назад, Виктор рассыпался бы в похвалах своей смекалке. Но сейчас с сомнением покачал головой:

– План-то удачен, но замок нечист. Боюсь, как бы это не повредило.

– В каком смысле нечист? – Арес пронзительно посмотрел на верного адепта.

– Замок с историей. С очень плохой историей. Я, правда, еще не все узнал, но того, что знаю, уже достаточно, чтобы усомниться…

– Рассказывай! – приказал Арес.

– Если история плохая, то она будет длинной, – вмешался Кеаль. – Все плохие истории длинные. А у нас на нее сейчас нет времени.

– Почему? – удивился Виктор.

– А вот посмотри. – Кеаль протянул один из медальонов. – Видишь пятна? Их ровно пять, но четыре сливаются.

Виктор принял небольшой темный железный диск на цепочке и повертел его в руках. По самым краям диска шла разметка, обозначающая стороны света. Чуть ближе к центру, но все равно почти на краю, блестели несколько ярких разноцветных точек. Большинство точек накладывались друг на друга, а синяя точка была отдельно, совсем близко к центру.

– Это маяки, – пояснил Кеаль. – Такая дама, как Элиния, обстоятельно снаряжает своих наемников. Синяя точка означает напарника. Вот его медальон. А четыре оставшихся…

– Означают еще четверых магов? – догадался Виктор. – Точки указывают направление?

– Да. Эти маги могут вскоре прибыть сюда.

У Виктора прежде были сомнения в том, как двое трехруких собрались убивать могучего Менела. Теперь сомнения рассеялись. Шестеро магов справились бы с героем.

– Им нельзя позволить уйти, если они увидят нас или трупы, – тут же сказал Арес, бросая быстрый взгляд на медальоны. – Ни один не должен уйти!

Антипов понимал почему. Каждый из двух могущественных магов был убит одним-единственным ударом. Мог ли это сделать, скажем, Менел? Сомнительно: у него не было копья, точнее, такого копья, которое могло бы сразу поразить хорошо регенерирующего мага. Тогда кто их убил? Виктору казалось, что трехруких очень заинтересует этот вопрос. Если они расскажут Зентелу, то он насторожится, а сейчас это ни к чему. Надо просто спрятать тела и поломать медальоны-маяки.

– Рядом есть овраг, – сказал Виктор. – Можно пойти туда. Лошади по оврагу не пройдут, маги, если сейчас подоспеют, должны будут спешиться. Пеший же далеко не убежит. А если не подоспеют, я схожу в хутор и распоряжусь, чтобы трупы закопали. Медальоны просто сломаем.

Антипов решил, что потом, когда все закончится, он обыщет трупы. Мало ли что еще у них может быть! Хорошие артефакты или даже какие-нибудь письма: диверсанту не следует ничем пренебрегать. Затем жители хутора возьмут себе остальное за труды: деньги, шмотки и оружие. Оружие и шмотки придется припрятать до поры до времени, но хуторяне все равно внакладе не останутся.

– Хорошая мысль, – подтвердил Арес, добивая бьющихся на земле, тщетно силящихся подняться раненых лошадей магов. – Только медальоны поломаешь, когда трупы уберут.

Он был прав. Кому нужно, чтобы маги, встревоженные пропажей маяков, рыскали по округе, рискуя выйти на неубранные тела? Проще бросить медальоны в овраге, трупы закопать, потом вернуться в овраг, уничтожить медальоны и быстро убраться восвояси.

Троица, сопровождаемая смирным белым пони, двинулась к оврагу. Арес шел впереди, слегка помахивая копьем, за ним следовал Виктор, обдумывающий, что и как рассказывать о замке, а в арьергарде двигался Кеаль, запахнувшись в драный серый плащ.

– Рассказывай, рассказывай, – сказал Арес, не оборачиваясь. – Говори, пока идем.

Виктор глубоко вздохнул, отбросил ненужные колебания и начал свою выстраданную повесть. Он ступал по обочине дороги, стараясь ставить ноги там, где росла еще мелкая трава. Слова полились мерно, почти в такт шагам:

– История этого замка началась с Ролаа. Он получил замок по наследству, въехал в него – и вот тут-то произошло самое интересное. Я не знаю в точности, как это случилось, но у меня есть вполне обоснованные догадки. Думаю, что Ролаа спустился в подземелье и нашел там… прекрасно функционирующий предбанник.

– Предбанник? – отозвался позади Кеаль. – Но Ролаа жил лет четыреста назад. Он родился задолго после последней войны между богами и демонами. А предбанники начали появляться не очень давно.

– Я тоже так думал раньше, – сказал Виктор. – Но эта история с предбанниками тянется еще с тех пор. Дело в том, что у Ролаа была лисица – аватар кого-то из прежних богов, теперь уже мертвых. Как у меня – софот.

– Лисица? – Кеаль удивился. – Но лисица-аватар может быть только у… Так вот оно что! Продолжай!

– Именно лисица! – с воодушевлением сказал Виктор, оглядываясь. – Она запрыгивала в Ролаа, появлялась из Ролаа и, похоже, давала ему советы. Скорее всего, эта лисица навела его на мысль прикончить Зентела. Кстати, Кеаль, а чей это аватар?

– Ангеи, богини огня, – неохотно вымолвил тот. – Вот же была редкая стерва!

«Редкая стерва» – это почетная рекомендация из уст бога обмана. Виктор подумал именно так.

– Значит, богиня огня… – медленно повторил он. – Что ж… тут все сходится. Итак, Ролаа нашел предбанник, договорился с владелицей предбанника и получил аватар богини огня. Лисица подбила героя готовить поход на Зентела. А надо сказать, что Ролаа был сыном Норо, владыки царства мертвых. Липового владыки, конечно. Этот Норо поначалу неплохо относился к своему сыну, по крайней мере, Ролаа поставил его статую в тайной комнате замка и, вероятно, обращался с просьбами. Когда же Ролаа все-таки выступил против Зентела, но был разбит, то вернулся в замок и спрятался. К тому времени Норо почему-то сильно разочаровался в сыне. Он вошел в свою статую и убил раненого Ролаа. То ли из-за Зентела, то ли из-за лисицы, но сейчас это не суть важно. А важно то, что случилось с предбанником, который, похоже, принадлежал этой самой Ангее, богине огня.

– Ты хочешь сказать, что этот предбанник и сейчас существует? – спросил Кеаль.

– Да! Это – самое реальное предположение, – отозвался Виктор. – Существует! Думаю, что Ролаа предпринял шаги к тому, чтобы спрятать предбанник. Он заложил почти все ходы в подземелье, оставил лишь парочку и приставил верных людей. Ему удалось заманить даже остатки древнего братства Второй Луны себе на службу. Мои выводы основываются на фактах: замок после смерти Ролаа никто не штурмовал, а сам Ролаа не стал бы уничтожать предбанник своей обожаемой покровительницы. К тому же трудно предположить, что тот предбанник исчез, а теперь на его месте вдруг возник новый. Значит, прежний остался там!

– Но новые предбанники, которые ты закрыл, появились недавно, – ответил Кеаль.

– Правильно. Думаю, что это связано с изменившейся ситуацией. Софот мне рассказал, что его только сейчас начали подбивать на то, чтобы он открыл предбанник. Значит, это было кому-то нужно! Но самое любопытное – поведение и происхождение Синхая и других обитателей подземелья. Когда я размышляю о них, меня просто распирает от любопытства.

Они уже почти достигли оврага, когда Арес, зорко вглядывающийся в даль, показал копьем на едва заметные черные точки на горизонте.

– Четыре всадника, – сказал он. – Наши приятели-маги?

– Вероятно, – произнес Виктор.

– Они, они! – радостно отозвался Кеаль. – Кому тут еще быть?

– Через коршуна видно лучше, – сказал Арес после небольшого молчания. – Да, они. Спускаемся в овраг!

Это был большой глубокий овраг, поросший крупным кустарником и даже низкорослыми деревцами. На его дне росла трава и валялись непонятно откуда взявшиеся камни. Спуститься в овраг без риска сломать себе шею можно было лишь в одном, пологом месте.

– Мне нужно, чтобы хотя бы двое всадников спешились и пошли сюда, – говорил Арес, придирчиво оглядывая место засады – небольшую «поляну» на дне, свободную от кустов и деревьев. – С двумя конными я справлюсь, а потом вернусь за пешими. Продержитесь хоть?

Тон бога войны не дышал оптимизмом. На Ролта еще можно положиться, но он не справится с двумя магами-трехрукими. А Кеаль… какой от него прок в таких делах?

– Обижаешь, – с обидой в голосе сказал Кеаль. – Мы справимся. Да и я один справлюсь. Ты хоть знаешь, с кем говоришь? Перед тобой лучший в мире специалист по бою ногами!

– По какому бою? – переспросил Арес, отрываясь от осмотра кустов.

– Ногами!

– Ты-то? – Бог войны даже не пытался скрыть недоверия.

– Я. Конечно же я! Что переспрашиваешь? Если бы ты относился ко мне с почтением, то я бы научил тебя паре приемов. Поспорим, что ты никогда таких приемов не видел?

– Я видел все приемы, – хмуро ответил Арес. – Любого боя. Даже боя ногами.

– Но этих не видел, нет! – продолжал настаивать Кеаль. Он уже не улыбался, как прежде, а смотрел серьезно и даже немного сурово. – Поспорим! Если выиграешь, я тебе подарю меч, который добудет Ролт.

– Это и так мой меч, – сказал Арес. – Его добудет мой верховный жрец!

– Твой или не твой – еще вопрос, – ответил Кеаль. – Но я на меч не буду претендовать, если проиграю спор.

Виктор скромно молчал. У него было свое мнение насчет собственника меча. Он считал, что меч принадлежит ему.

– Согласен! – неожиданно сказал Арес, который, видимо, решил, что проще сейчас выиграть заведомо предсказуемый спор, чем потом пререкаться с Кеалем из-за меча. – Показывай свои приемы.

– О! – произнес Кеаль и обернулся к Виктору: – Вот скажи, добрый Ролт, что главнее всего в бою ногами?

– Не знаю, – пожал плечами Виктор, бросая тревожный взгляд в сторону горизонта, чтобы определить, намного ли приблизились точки. – Я не занимался рукопашным боем.

– При чем тут «рукопашный»? – возмутился Кеаль. – Эх ты, не знаешь простейших вещей! В бою ногами самое главное – это сами ноги. Если у бойца есть хорошие ноги, то он определенно выиграет у того, у кого они плохие!

– Гм, – сказал Арес.

– Сильные, крепкие ноги – это залог успеха. И не надо «гм»! – гнул свое Кеаль. – Я сейчас покажу вам, что такое хорошие удары ногой!

– Показывай уже, – ответил Арес. – И помни: я должен их не знать!

– Не волнуйся, не волнуйся. Моих приемов ты точно не знаешь. – Кеаль почему-то подошел к пони и наклонился.

Бог войны и Виктор переглянулись.

Кеаль ухватил руками за заднюю левую ногу смирно стоявшего пони и… начал ее быстро отвинчивать. Пони же не шелохнулся.

– Удар зависит от ноги! – торжественно сказал Кеаль, размахивая толстой белой ляжкой. – Вот от этой прекрасной ноги! Да я… такой ногой!..

– Тьфу! – сказал Арес. – Я так и знал. Обманул!

– Это делается так! – увлеченно говорил Кеаль, вращая ногу и нанося разные удары. – Вот так! И так! Но самый главный удар ногой – плашмя!

– Когда я уже от него избавлюсь? – задал бог войны риторический вопрос.

– А пони – глиняный? – осторожно осведомился Виктор, потрясенный зрелищем.

– А то! Глиняный и на шарнирах, которые недавно изобрел кузнец из Трилиа, после чего его убили жрецы демонов, – с гордостью ответил Кеаль. – Я двигаюсь вместе с прогрессом! Ну что, Арес, отдашь мне меч? Видел такой прием в бою ногами? Или еще поспорим?

– Скажи, Кеаль, – задумчиво спросил Виктор, в то время как Арес оскорбленно молчал. – А не тяжело шутить раз за разом, век за веком, да еще так, чтобы получалось каждый раз по-новому?

– По-новому невозможно, – серьезно ответил бог обмана. – Первое столетие еще куда ни шло, а потом приходится повторяться. К счастью, старые объекты шуток быстро умирают, а новым-то и невдомек, что все шутки прежние. Так и перебиваюсь.

– Но другие-то боги живут долго, – возразил Антипов. – Как быть с ними?

– С ними вообще просто. Боги шуток не понимают. Ни новых, ни старых. Никаких. – Кеаль выразительно посмотрел на Ареса.

Четверо всадников вскоре подъехали к оврагу. Они были одеты в такие же коричневые плащи. Один из магов посматривал на медальон.

Сначала всадники не обратили никакого внимания на безоружного человека в белой рубашке и со всклокоченными каштановыми волосами, сидящего на дне оврага. Вновь прибывшие проехали немного вдоль обрыва, сбрасывая вниз мелкие комья земли и однообразно переговариваясь на темы «Куда они подевались?» и «Они должны быть где-то здесь». Затем вернулись, повинуясь словам держащего медальон, и только потом остановились у пологого спуска.

– Эй, малый! – закричал один из магов, обладатель почти белых волос. – А ну, пойди сюда!

Звучный голос выдавал в нем человека, привыкшего командовать. Однако сейчас это не сработало.

– Не могу, – отозвался простолюдин (по виду). – Простите, господа, но не могу. Держу лошадь.

– Какую лошадь? – удивился маг. – Ты сидишь на земле!

– На земле, – согласился малый. – Но здесь большая нора. Туда моя лошадь и шмыгнула. Я едва успел ее поймать за ногу. Вот и держу теперь.

– Бред! – сказал беловолосый. – А ну…

– Подожди, – прервал его второй маг, с красным шнурком, стягивающим волосы. – Посмотри-ка, он вроде действительно держит лошадиную ногу. Вон ведь копыто!

– Там что, пещеры? – спросил беловолосый. – В них провалилась лошадь? Наши люди полезли в пещеры? Если так, то это все объясняет.

– Эй, малый! – снова заорал он. – Там пещеры, что ли?

– Пещеры, ой, какие тут пещеры! – охотно согласился простолюдин. – А у меня, выходит, пещерная лошадь!

– Пойдем со мной, – беловолосый кивнул напарнику с красным шнурком. – Остальные ждите тут.

Оба мага спешились и начали спускаться, бормоча себе под нос что-то о том, за каким таким делом нужно было лезть в пещеры. К простолюдину подлетела пчела, и он, держа одной рукой за ногу лошади, уходящую куда-то вниз, умудрялся другой рукой отмахиваться от насекомого. Маги почти приблизились к нему, как вдруг один из них, с красным шнурком, резко остановился.

– У него ресстр! – сказал он. – У этого крестьянина ресстр! Покрывает все!

Ресстр, защита от магической Длани, не был столь необычным и не стоил дорого, однако простолюдины, как правило, его не носили. Дворяне, воины – да. А простолюдинам он зачем? Если маг захочет, то прибьет смерда что с ресстром, что без ресстра. Конец будет одним.

Похоже, Арес ждал только слов о ресстре. Он вылетел из засады (густых кустов, растущих рядом со спуском) и обрушился на двух всадников. Виктор в точности не рассмотрел, что там происходило. То ли Арес сначала поразил ударами копья лошадей, то ли просто толкнул их, – Антипова интересовало другое, а именно – собственная жизнь.

Двое спешившихся магов оглянулись, и увиденное не позволило им принять правильного решения и прийти на помощь товарищам.

– Вперед! – закричал беловолосый, показывая, собственно, вперед, вдоль оврага. Но проблема с этим направлением была в том, что на пути магов сидел Виктор.

Он вскочил. В одной руке заблестел меч, а в другой – кинжал. Антипов предпочел бы щит, но щит был слишком громоздок, чтобы в экстренной ситуации его быстро извлечь из тайника и столь же быстро надеть.

Эти маги отличались от прежних. Они сжимали по мечу не только в руках, но и в Дланях. Виктор с кинжалом и мечом оказался против шести мечей, два из которых могут атаковать сверху и даже сзади, если слишком приблизиться к противнику. Очень скверная ситуация!

Антипов с трудом отбил первый удар, попятился, едва не споткнулся о злополучную лошадиную ногу, торчащую из ямы, отбил второй удар и отчетливо понял, что ему конец. Шесть мелькающих мечей – все-таки чересчур. Возможно, Менел смог бы продержаться, но Виктор – пока еще не Менел.

Арес явно мешкал: двое магов сумели задержать его. Антипов же каким-то чудом отбивал удары и отступал, отбивал и отступал, каждый миг ожидая, что следующий удар окажется последним.

«Я умру здесь, в овраге, – с горечью подумал он. – А что? Не самое плохое место. В меру живописное, во время дождей наполняется водой, можно представить, что у меня будет посмертный бассейн. Даже у мертвых фараонов не было бассейнов, а у меня будет. Может быть, мне поставят тут памятник, и жители ближайших деревень, рано или поздно забыв, кто я такой, будут приходить сюда по весне, чтобы просить помощи у духа таинственного силача, который легко удерживал лошадь за заднюю ногу. Вот он, венец карьеры: хотел быть магом, а стал поднимателем лошадей. Спасибо Кеалю».

Впрочем, несмотря на безнадежность ситуации, Виктор все-таки успел выпустить софота. Наш герой особенно не надеялся на кота – скорее это был жест отчаяния. Однако кот не подвел. Он появился таким же: размером как рысь, ловкий, лишенный той угловатости, которая была при первом знакомстве с ним. Появился и… сразу же прыгнул на беловолосого. Прямо на меч.

«Хоть на секунду задержит – и то хлеб», – мелькнула разочаровывающая мысль.

Но он оказался неправ. Меч вошел в кота, хотя разрубить напополам не смог. Словно что-то звякнуло. Софот упал на землю, отброшенный ударом, и вновь храбро ринулся в бой. И опять меч вошел в его тело. Звук раздался такой, будто под шкурой припрятана наковальня. Беловолосый с трудом удержал задрожавший меч.

«Как он только не поломался? – успел восхититься Виктор, отбиваясь теперь от одного мага. – Вот это качество!»

Трудно сказать, был ли счастлив Антипов оттого, что на него наседал лишь один противник. Нашего героя успели изрядно потеснить и практически прижать к стене обрыва. Места для маневра не наблюдалось, доспехов не было тоже, зато три меча маячили в опасной близости. Беловолосый сейчас был занят неутомимым софотом, а Виктора по-прежнему отделяла от смерти лишь полоса везения.

Однако, как все полосы везения, она начала истощаться. Удар меча задел ногу Виктора, потом другой удар – предплечье, и наш герой осознал, что третий окажется решающим. Это же понял и противник. Маг даже не стал полагаться на Длань, а в крике, придающем силы, замахнулся – и… Впрочем, кричать не следовало. Скажем в скобках, что кричать вообще неприлично, но в тот момент это было не только неприлично, но и опрометчиво: ведь в кустах пряталось еще одно действующее лицо с рыжей бородой, которое сначала сидело с неподвижностью рояля, но потом решило наконец себя проявить и вмешаться в схватку. Итак, пчела, так и не отставшая от Виктора, постоянно вьющаяся над ним, вдруг решила сменить объект своего увлечения и подлетела к магу. То ли она приняла открытый рот за дупло, то ли ее просто забросило туда, но, так или иначе, пчела влетела, попав сразу же в дыхательное горло, и… маг замолчал. Он моментально покраснел, отступил на шаг, выставив перед собой мечи, и об атаке уже не думал. Его мысли вообще были весьма предсказуемы. Перекройте доступ воздуха любому человеку (величайшему философу или просто футболисту) – и можете биться об заклад, что он, независимо от своей профессии, подумает лишь об одном: как дышать дальше.

Виктор же мгновенно воспользовался паузой. Он буквально выкатился вдоль обрыва, не забыв прошептать «спасибо, Кеаль, и за пчелу!».

«Передышка» оказалась как нельзя кстати, Арес уже спешил. Он расправился с беловолосым, прочно завязшим в бесплодном сражении с софотом, и облегчил страдания человека с красным шнуром ударом копья в спину.

Только тогда Виктор тяжело осел на землю. Его раны кровоточили, хотя и начали затягиваться. Он сильно устал от безумных прыжков и отскоков. Антипов сел, прислонившись спиной к получерной-полуглинистой стене обрыва, и подумал почему-то не о неожиданном спасении (хороший воин редко долго восхищается спасением), а о софоте. Что собой представляет кот? Как ему удалось выжить? Почему его не смог разрубить меч? О, кот был интересен.

В голове Виктора стучал пульс и клубился легкий туман. Вероятно, именно поэтому к нему внезапно забрело одно странноватое соображение. Оно касалось страха.

У всякого страха есть неизведанная глубина. Допустим, человек боится высоты, но ему надо пройти над пропастью. Он начинает себя убеждать, уговаривать и в конечном итоге успокаивается. Ему вскоре кажется, что в высоте нет ничего страшного, он быстро пройдет опасное место, и, если не будет смотреть вниз, ничего даже не почувствует. Настроившись, человек ступает на тропинку и делает первый шаг. Но что это? Еще секунду назад он словно бы и не боялся, внимал голосу разума, а сейчас его ноги становятся мягкими, сердце стучит как бешеное… Куда делись спокойствие и положительный настрой? Страх, запрятанный увещеваниями в скорлупу, вылупляется оттуда как решительный цыпленок. Вылупляется и вновь захватывает человека. Самовнушение, успокоение влияют на поверхностные пласты страха, а глубокие остаются нетронутыми. Их вообще мало что может одолеть. Возможно, лишь неимоверный труд и постоянные тренировки. Так же устроен и софот. Он мягок снаружи, но почти неуязвим внутри. Софот, аватар страха.

– Так что насчет плана, Ролт? – Арес спросил будничным тоном, словно на дне оврага не валялись четыре окровавленных трупа. – Как давние происшествия в замке могут нам помешать?

– И сам точно не знаю, – тяжело дыша, ответил Виктор. Ему стало чуть лучше, перед глазами немного посветлело. – Но буду до тех пор считать, что помешать могут, пока не разберусь во всем. Сейчас не понимаю главного: почему был выбран я? Выбран этим самим «врагом», о котором поведала книга ун-Мусепа. Неужели у «врага» не было других кандидатов? Людей ведь полным-полно, есть и такие, кто подошел бы лучше меня. Из тысяч, десятков тысяч выбран лишь я, да еще с такой скрупулезностью, такой тщательностью этот замысел проводится в жизнь! Ведь один загубленный ритуал чего стоит! А турнир? Я теперь даже подозреваю, что «враг» как-то сумел подбросить мысль о турнире и мече Кеалю!

– Это вряд ли, – с улыбкой ответил бог обмана, но внезапно нахмурился и помрачнел.

– У меня есть кое-какие догадки, почему выбран ты, Ролт, – ответил он после паузы. – Расскажу тебе потом, еще нужно поразмыслить.

– Если бы не случайность, я бы ничего не заподозрил и попался в сети, – сказал Виктор. – Кстати, Кеаль, а как ты догадался о том, что со мной случилось?

– Это как раз просто, – ухмыльнулся бог обмана, собирая с трупов медальоны-маяки. – Я начал сначала – с Лябу. Просто узнал, кто она такая.

– А кто такая Лябу? – оживился Виктор. Его неглубокие раны почти затянулись, он попытался встать, опираясь на небольшое деревце с гладким стволом.

– Актриса, – ответил Кеаль, ломая руками один из медальонов. – Приехала откуда-то с севера.

– Актриса? Приезжая? Что ж, это объясняет, почему она не знала местных обычаев. Но Лябу искренне верила, что она – дочь барона…

Теперь Антипов твердо стоял на ногах. Голова почти не кружилась.

– Правильно, – кивнул Кеаль. – Она ведь часто играла дочь барона. В ее репертуаре была такая пьеска.

– А! – сказал Антипов. – Понятно. Так, наверное, бывает. А паромщик?

– Паромщик – это паромщик. Он ждет грозы.

– Да, – задумчиво произнес Виктор. – Он просто ждет грозы.