Текст книги "ПереКРЕСТок одиночества"

– Добрый день, – улыбнулся я. Прикоснулся к козырьку фуражки двумя пальцами. – Прекрасно выглядите.

– Спасибо, – едва заметно улыбнулась она в ответ. – Добрый день.

– Желаете что-нибудь обменять? Возможно, передать кому-то послание или посылку? Просто поговорим?

– Как красиво и заученно ты говоришь.

– Стараюсь. Так что? Обмен? Посылка? Разговор?

– К тебе причаливал крест Кости.

– Да. Пусть покоится он с миром.

– Ах… – незнакомка не сдержалась, отпрянула, прижала ладонь к губам. – Господи… как?

– Аппендицит, судя по всему. Но под конец он не мучился. Принял наркотики и отошел без мук. Как он просил, я зажег свечу и прочел заупокойную молитву. Вы были друзьями?

– Да… да… – женщина прикрыла глаза руками, всхлипнула. – Он был первый, кого я увидела после того, как сюда попала. Больше десяти лет назад. Он ободрил, утешил, подсказал, как надо тут жить… Господи… из-за аппендикса… бред!

– Таковая жизнь, – вздохнул я. – Соболезную.

– Спасибо.

– Он просил меня передать сумку. Некоему Красному Арни. Не подскажете кто такой?

– Красный Арни? Он там – незнакомка указала пальцем вверх.

И этот мертв? Вряд ли. Скорее, его келья плывет выше нас.

– Намного выше?

– На пару этажей.

«Этажей». Еще одно местное словечко, означающее воздушный слой? Запишу и запомню.

– Спасибо за информацию. Глупо и предлагать, но может, хотите колбасы? У меня немного есть на обмен.

– Смешно.

– Действительно, – согласился я. – Непохоже, что у вас есть проблемы с продовольствием. Вы выглядите организованным человеком.

– Вот это действительно комплимент. Ты удивил меня. Все говорят – Гниловоз, Гниловоз. Невольно начинаешь судить по прозвищу. Я ожидала увидеть грязнулю. Ты приятно удивил. Меня зовут Никой.

– Гниловоз, – улыбнулся я.

– Вот сейчас снова удивил. Зачем держаться за такое… неаппетитное имя.

– Какое уж дали. Мне подходит.

– Насчет сумки для Красного Арни.

– Слушаю?

– Я могу передать ее вместо тебя. Это принятая практика.

– Я вас не знаю, – качнул я головой. – Извините. Передам сам.

– Ты только что заработал еще один пункт моего доверия, – улыбнулась Ника. – Держи.

В ящик со звоном упала золотая монета. Явно не в подарок.

– Кому?

– Ему же. Красному Арни. Скажешь – Ника отдает долг.

– Передам.

– А это в качестве платы за услугу, – в ящик полетела мелкая монетка. – Они здесь котируются. Но только здесь. Не там – ее палец указал вниз.

– Не на земле?

– Верно. Внутренняя валюта сидельцев. Золотая монета стоит тридцать таких. И мой тебе бесплатный совет – на этой высоте редко кому нужна еда. Тут узники деловитые, пропитание получают исправно. И старательно собирают золото и другие ценности. Хочешь зарабатывать на еде – спускайся ниже. Я порой так и делаю. Как у нас говорят – богатое мясо водится на глубине, а вверху только голодные щуки.

– Большое спасибо за совет, – поблагодарил я, забирая из ящика две монеты.

– Не за что, Гниловоз. Еще увидимся. И спасибо за молитву о Косте. Он ее заслужил.

Железная заслонка с лязгом опустилась.

Вернувшись в кокпит, я положил золотую монету рядом с сумкой, предназначенной для Арни. Надо же, сколько людей хочет передать ему деньги. Почему? Интересный вопрос. Надеюсь, однажды получу на него ответ.

Монетка оказалась небольшой. Но меня удивил не ее размер, а выбитый на ней рисунок летающей кельи с обеих сторон. И все. Больше никаких украшений. Только два креста на каждой стороне монеты. Металл светлый, блестящий. Больше напоминает алюминий, чем серебро. Где чеканят эти деньги? Неужели в одном из крестов?

Как там сказала Ника? Внутренняя валюта. Курс к золоту один к тридцати. Хм…

Да, Ника многое вообще сказала. Особенно меня впечатлила поговорка «богатое мясо водится на глубине, а вверху только голодные щуки». И ведь все логично. Вверху могут продержаться только организованные узники. А у таких редко проблемы с алкоголем и уж тем более с едой. И они не станут отдавать хорошие вещи за бесценок. Заработать наверху возможно разве что передачей различных предметов. И если взять стоимость передачи за крестовую монетку, то тридцать передач принесут мне один золотой. Если хоть кто-то согласится разменять ценящееся внизу золото на бесполезных там тридцать серебреников.

Записав все узнанное, раскрыл ведомости и вписал сведения о будущей передачи одной золотой монеты Красному Арни. Невольно глянул на потолок – адресат где-то там, на пару этажей выше. А мой путь лежит как раз туда.

Остаток дня прошел рутинно. Провел тренировку с гирей, хорошенько убрался в коридоре, протер стекла в кокпите. Вымылся и постирался. Хорошо поужинал. Почитал. Позволил себе немного вина. И уснул в кокпите, предварительно прочитав несколько раз молитву. Из сугубо практических побуждений – как мне кажется, молитва ненадолго изгоняет шепот из головы. А мне не помешает хорошенько выспаться.

Глава двенадцатая

Выспаться удалось частично – ночью состоялось две вынужденные побудки из-за причаливаний. Встретился с двумя незнакомцами. С одним вообще поговорить не удалось – чем-то я ему не понравился и, внимательно меня осмотрев, он просто развернулся и ушел. Я препятствовать и окликать не стал. Перебьюсь.

Вторая встреча оказалась куда плодотворней. Обмена или передачи не состоялось, зато неплохо пообщался с нормальным мужиком Данилой, татуированным во всех видимых местах – включая лицо. Тематика тату сплошь «крестовая». Явно начал увлекаться этим уже после попадания сюда. Одет опрятно, трезв. И словоохотлив. Вскоре я знал многое о нем и о здешних реалиях.

Он здесь уже семь лет. Мальчик по сравнению со многими, кто держится здесь несколько десятков лет.

Ему сорок один год.

Третий рычаг дергает регулярно, но изредка пропускает.

Почему? Потому что верит в злопамятность Столпа и всем советует верить в это. Столп как слон. А они пигмеи. Бегают вокруг с копьями. А слон ударит по тем, кто бьет чаще и больнее других.

Сам он с Питера. Васильевский остров. По родному городу скучает до дикости. Если есть открытки с видами Питера – купит. Пришлось Данилу разочаровать. Но учел, что бумажные открытки могут стать неплохим товаром.

Земля внизу?

Там люди живут. Старичье. А по-другому и не скажешь. Живут вроде недолго, но, если во время отсидки копили денежку – живут неплохо. Можно сказать, припеваючи.

Насколько там холодно?

Не экватор точно. И вроде бы случаются дикие похолодания, причем такие, что не птица, а человек при ходьбе в статую ледяную обращается. Выдох Столпа называется. Или же Дуновение Смерти. А может это просто страшилки. Но невольно задумаешься – не лучше ли всю жизнь в теплой обжитой келье провести? Пусть одиночество, зато сытое и спокойное.

А выстрела Столпа не боишься?

Еще как. Так потому иногда и не дергает третий рычаг. Беду от себя отводит.

Монетки крестовые? Недавно появились. Пока популярности не набрали. И вряд ли наберут – кто знает, откуда они взялись? Он сам лично их не берет. И мне не советует. А про курс один к тридцати – тоже кто-то придумал. Наверное, тот, кто эти монетки и наштамповал. Хотя может и неважно, что собирать. Все одно собранное не пригодится.

Почему это?

Дак кто знает, как там встречают внизу? Может, топором по затылку. Вышел ты такой весь старый и улыбающийся – а тебе раз! И череп раскроили. Тут только через гарантии.

Гарантии…

Заслонка закрылась.

Время ночь. Надо спать. А я столько всего нового узнал, что голова пухнет от мыслей. И снова всплывает уже чуть ли не мифический Красный Арни. Какие гарантии один сиделец может дать другому? Впрочем, здесь все перевернуто с ног на голову. Всякое может быть.

С трудом заставил себя заснуть. А едва встал, дал о себе знать третий рычаг. Батареи просят огня…

С некоторым внутренним сопротивлением заставил себя дернуть за рычаг. И помчался в кокпит посмотреть, как там с общим залпом. Оказалось – жиденько. Вчерашний страх еще не отпустил узников. Выстрелов больше, но все равно былого размаха пока не видать. Зато отчетливо вижу несколько крестов, спускающихся на «этаж» ниже. Отсиделись, отмолчались и отправились вниз. Или они осознанно не дернули третий рычаг – я не забыл про «схему ровнолета», о которой рассказал старый пират.

Мелодичный перезвон погнал меня к кормильне, где я забрал наградную пищу. Поев, остатки хлеба отправил сушиться, забрав оттуда уже высохшие сухари и закупорив в банку. Глядя на еду, несколько потерявшей в ценности после изучения ситуации, всерьез задумался о спуске вниз. На верхних этажах нет дефицита в еде. Там сидельцы серьезные, знающие себе цену. Сухари на что-то ценное менять не станут. Просчитав все варианты, решения решил не менять. У меня есть взятые обязательства. И я хочу посмотреть на тех, кого можно считать элитой местного общества.

Едва принял решение – резко успокоился. И вернулся к рутинным делам. Продолжил тщательную уборку, соскребая грязь с пола и стен, выкладывая на стол мелкие находки. Ничего особенного. Кусочки проволоки, несколько пуговиц, пара крохотных шестеренок. Пусть валяются, хотя крайне сомнительно, что они хоть когда-нибудь пригодятся. За работой не заметил, как пролетело несколько часов. Звякнула кормильня, подарившая мне кусок хозяйственного мыла и, что обрадовало и удивило, железные небольшие ножницы.

Ножницы…

Я внимательно их изучил. И сразу понял, что это не фабричная штампованная вещь. Грубая поделка. Но лезвия заточены превосходно. Хороший инструмент для заботящегося о своем внешнем виде узнике. Подстричь волосы и ногти, подровнять бороду. Здесь нет помывок в бане, никто не подстрижет отросшие лохмы.

Еще один довод в пользу подъема, а не спуска. Так, глядишь, выслужусь и мне подгонят бритву…

Остаток дня прошел спокойно. Еще одна тренировка, следом уборка, стирка. Размышление в кокпите над зашифрованными записями на сон грядущий. Долгая молитва, изгоняющая шепот из головы. И спокойный сон. День прошел не зря…

* * *

Судьбоносная встреча состоялась ближе к полудню. Я как раз отдраил кусок стену рядом с перекрестком. И тут долгий звон, лязгнуло, келья шатнулась. Сигнал действия. Сорвал с крючков одеяло, обмотал плечи и шею, сверху накинул клеенчатый плащ, теперь фуражку. И можно спешить на встречу. По пути, глянув в как-то чересчур яркий кокпит и удивленно присвистнул, оказалось, что я многое пропустил, пока драил келью. Земли больше не было видно. Сплошное облачное покрывало. И моя келья летела метрах в ста над ним. Вокруг же, на одном со мной уровне, стало гораздо меньше крестов.

– Добрый день, – заучено улыбнулся я.

За окном на меня строго смотрел мужчина в очках. Черные с проседью волосы зачесаны назад, чисто выбрит, на нем рубашка и брюки с кожаным ремнем. На левом запястье часы в серебристом корпусе. В зубах дымящаяся сигарета.

– Гниловоз, не так ли?

– Все так.

– Добро пожаловать на вершину, мальчик.

Я проглотил «мальчика». Собеседник был старше меня. Ему точно больше пятидесяти, хотя выглядит моложаво и явно занимается своей физической формой. И это произнесенное им «мальчик» звучало очень естественно. На миг вспомнил одного из своих учителей – одного из тех, кто идет в эту профессию по призванию. Тот тоже часто говорил «мальчик», имея для этого слова удивительно много интонаций.

– Это вершина?

– Ну почти. Если и приподнимешься еще чуть выше, все равно опустишься, как бы исправно ты не дергал третий рычаг. Так что – да, это вершина. Здешний Олимп.

– Вам надо что-то передать или обменять?

А самомнение у собеседника о-го-го. На Олимпе живут боги. Не каждый рискнет сравнить себя с ними.

– Надо. Передать. Большой и тяжелый портфель от Константина. Мое имя Арнольд. Иногда называют Красным Арни.

– Есть посылка для Красного Арни, – кивнул я. – Все верно. Большой тяжелый портфель. Докажите что вы тот, кем себе называете, – и я его передам немедленно. Оплата мной уже получена. Секунду.

Сходив к кокпиту, я забрал портфель и отнес его к прозрачной преграде. Показал.

– Все на месте. Ничего себе не взял. Дело за вами.

– Как? – тонкий палец ударил по вытащенной изо рта сигарете.

Пепел упал в подставленную баночку. Аккуратист. Не сорит в собственном доме. Похоже, собеседник несколько растерялся. Совсем ненамного. Видимо нечасто его здесь об этом спрашивают.

– Подсказать не могу, – улыбнулся я. – Тут уж простите. К сожалению, отправитель скончался, не успев описать получателя. И я не хочу попасть впросак, отдав посылку в чужие руку. Прошу понять правильно.

– Уважаю такую щепетильность, – внимательный взгляд серых глаз прошелся по мне от макушки до пояса. – И такую аккуратность во внешнем виде.

– Благодарю.

– Мы можем просто подождать. При следующих чалках с другими кельями, просто спроси у нескольких сидельцев о том, как выглядит Красный Арни.

– Так и планировал сделать, – признался я. – Даже был шанс. Но я был под некоторым… впечатлением сразу от двух событий – смерть Константина и удар Столпа.

– Понимаю. Ты еще не привык. Хотя тебе и пришлось разрубить на куски своего мертвого предшественника.

– Двух, – дернул я плечом.

– И один был из наших. Тоже внезапная смерть…

«Из наших»… на ум сразу пришла шахматная фигура. И еще одна – та, что была у Константина. Это все больше напоминало некую серьезную организацию. Шахматный клуб… где решались отнюдь не шахматные этюды.

– Надо поторопиться, – я указал глазами на поднятую заслонку. – Скоро ставни опустятся.

– Нет, – тонко улыбнулся все еще безымянный для меня мужчина. – Ты поднялся выше, Гниловоз. Здесь куда больше… льгот и свобод… мы можем продолжать нашу беседу еще долго. Кресты расцепятся за полчаса до того, как раздастся сигнал третьего рычага. Эти полчаса кельям нужны, чтобы занять позицию и никого не зацепить разрядом молнии. Если хочешь прервать беседу – достаточно дернуть рычаг рядом с окном. Ставня опустится, кресты разойдутся.

– Большое спасибо за информацию, – я постарался скрыть свое изумление. И свою радость.

Не зря карабкался наверх, утопая в страхах и сомнениях! Пусть риск. Но долгие беседы с куда более опытными сидельцами – это невероятно щедрый дар от неизвестных тюремщиков.

– Вы уверены? – уточнил я на всякий случай.

– Полностью. Итак… ты беседуешь, скажем, с пятью-шестью сидельцам на твой выбор и как только они опишут мою внешность…

– Ни к чему, – качнул я головой. Опустил портфель в выдвижной ящик, захлопнул его. – Вы тот, за кого себя выдаете. Прошу.

– Уверен? – сигарету тщательно затушили в баночке. Никто не торопился забирать портфель из ящика.

– Да, – ответил я.

– И откуда такая уверенность?

– В свое время пришлось заключить немало опасных сделок. Вольно и невольно набрался специфического опыта, – чистосердечно ответил я. – Забирайте портфель. Вдруг оказия какая с чалкой…

– Как скажешь.

Лязгнул ящик. Портфель перешел к новому владельцу. Со всем своим драгоценным содержимым. Задумчиво взвесив портфель, Арнольд опустил его на пол. И закурил новую сигарету. «Мальборо», – автоматически отметил я. Красные. Самые ядреные. Выдохнув, он задумчиво посмотрел на меня сквозь струю дыма.

Я же, проверив внутренний хронометр, убедился – Красный Арни не солгал. Все предыдущие временные рамки уже прошли. Ставни должны были закрыться. Но этого не случилось. Мы могли продолжать беседу.

– Поговорим? – вопрос задал он, а не я.

Не став изображать размышления, коротко кивнул:

– Я с удовольствием. В голове каша. Буду благодарен за любую информацию.

– Понимаю тебя. Все мы прошли через это. Задавай вопросы, Гниловоз… все в тебе пока нравится. Быстрый, умный, рисковый. Но вот имя твое…

– Предложили – я взял, – снова улыбнулся я.

– И не против? Прозвище можно сменить.

– А почему вас называют именно красным Арни?

– Загар.

– Загар?

– Я попал сюда прямо из бара, расположенного на одном тропическом побережье. Это случилось вечером. А до этого утром я заснул на пляже, и меня хорошенько прожарило беспощадное солнце. Я был красным как вареный рак. И поступил, как ты, когда мне дали прозвище – принял его. Но одно дело Красный… и совсем другое – Гниловоз. Но если тебя это не волнует…

– Ни капли.

– Что ж… спрашивай, Гниловоз. Задавай вопросы.

– Спасибо!

Вопросы…

Первый раз у меня столько времени, чтобы задать столь важные вопросы. А на ум не приходит ничего… безостановочное дерганье за рычаги превратило меня в тупого зомби?

Вот! Рычаги! Нелепая, если не сказать безумная, система…

– Рычаги.

– Хороший вопрос для начала.

– Почему такая странная система? Свет и тепло в обмен на дерганье первого рычага. Движение за второй рычаг. Подъем выше в обмен за третий… Я не понимаю. Почему нельзя было сделать проще? Почему все так сложно?

– Несложно, мальчик. Несложно. Все просто, если взглянуть под другим углом. Заранее прошу прощения за свой стиль изложения. Старые привычки и долгий срок одиночного заключения не могли не наложить свой отпечаток. Верно?

– Полностью согласен.

– Хорошо. Ты молод по сравнению со мной. Но, может, тебе приходилось видеть старые американские фильмы, где герои попадают в отель и вкладывают десятицентовики или четвертаки чуть ли не в каждое устройство? Встроенный массажер в кровати. Телевизор. Даже освещение.

– Я люблю старые фильмы. И видел подобные.

– Хорошо. Это ты и делаешь каждый раз, когда дергаешь за рычаг. Вкладываешь четвертак. И получаешь в обмен свет, тепло, пропитание и частые встречи с другими сидельцами.

– Но… не подходит. В фильмах люди тратили свои деньги. Они платили. А здесь все бесплатно.

– Ой ли? – прищурился Арнольд. – Ты хоть раз пробовал придумать какую-нибудь систему противовесов, чтобы после каждого щелка рычаг срабатывал автоматически?

– Ну… в самом начале привязывал веревку, – вспомнил я. – Рычаг не поддался. Пришлось дергать рукой.

– Вот ты и ответил. Тебе пришлось дергать рукой. Ты заплатил. И получил награду.

– Все равно не понимаю, – признался я. – Не схватываю.

– Ты и есть оплата, – терпеливо пояснил Красный Арни. – Каждый раз, дергая за тот или другой рычаг, ты платишь, хочешь ты этого или нет. Понемногу, но платишь – мелкими монетками, этакими крохотными кусочками, которые отрываешь от собственной жизни.

– Стоп, – поднял я ладонь.

Жутковато и непонятно.

Крохотными кусочками, отрываемыми от моей жизни?

Немного выждав, собеседник грустно хмыкнул:

– А ты как думал? Сам посуди – если все так просто, здесь могли бы сидеть и сами тюремщики, верно? Почему бы не работать вахтовым методом? Подергал рычаги недельку – и ушел в отпуск на месяц. А тебя сменяет другой работяга. Но вместо этого сюда притащили нас – и не в соседнюю страну, а в другой мир! Ты ведь уже понял, что это не наша старая добрая старушка Земля?

– Вот это я понял предельно четко, – тут же ответил я. – Едва увидел Столп. И летающие кресты. У нас это попросту невозможно. Разве что все за окном – просто иллюзия, виртуальная реальность. Громадный эксперимент… а мы в нем участники. Или участник только я, а вы все…

– Подсадные утки. Актеры, играющие свою роль. Нагоняющие жути и непонятностей, следящие за твоей реакцией, за твоей волей к жизни. Да. Мне тоже приходило это в голову. И не раз. Но это не эксперимент. А просто страшная каторга, где каждый должен отбыть свой срок. И всем плевать, что ты без вины виноватый. Ты либо продержишься долгие десятилетия и выйдешь отсюда глубоким стариком, либо умрешь, и тебя порубят на куски и выбросят их из отхожего места. Вот и весь твой эксперимент. И в нем только один наблюдатель – он же наблюдаемый. И он же смертник.

– И это тоже приходило мне в голову.

– Значит, ты действительно умный. Иногда лучше всего принять окружающую тебя реальность и действовать ей сообразно. Это азы выживания. Начнешь во всем сомневаться – долго не протянешь. Помни это, Гниловоз. Меньше мыслей – больше действий.

– Я запомню совет. Спасибо.

– Вернемся к рычагам. Ты понял мое объяснение?

– К сожалению, не слишком.

– Поясню проще. Ты и я – каждый из нас находится в большом и сложном механизме. Учитывая наличие оружие – давай назовем кресты танками, хорошо? Летающие махину с энергетическими пушками, палящие по здоровенной ледяной хреновине. Вот это уже не академический язык. Зато емко и понятно, не находишь?

Я молча кивнул. Танки так танки. Сравнение не самое плохое. Хотя я бы назвал кресты летающими крепостями.

– Каждый механизм, будь то танк или часовой механизм, нуждается в топливе. Где-то это сила раскручивающейся пружины. Где-то бензин. А где-то – ты сам. Но не так, как на велосипеде. Совсем не так.

– Там педали – здесь рычажная система, – не согласился я. – Схоже.

– Дергая всего два рычага, ты летишь, Гниловоз! Крути педали как сумасшедший – взлететь сможешь? Велосипед сколько весит? Килограмм десять? Меньше? А наши тюремные кельи? Сколько тонн? И ты веришь, что пара рывков за рычаги способны поднять эту махину в воздух?

– Они и так висят в воздухе, – парировал я.

Мой довод только обрадовал Арни. Он мелко закивал:

– Верно. Кресты левитируют сами по себе даже без узника. Они никогда не касаются земли. До тех пор, пока их не собьют или их механизм не выйдет из строя. Но все равно! Два рывка рычага? Ты серьезно?

– Я согласен, что рычаги – лишь способ запуска механизма, скрытого за кирпичными стенами.

– Да. Это инжектор. Впрыск. Устройство впрыска топлива в механизм. И топлива много не надо. Двигатель экономный. А топливо – это ты сам. Твоя жизнь. Твоя жизненная сила, если угодно. Каждый раз дергая за рычаг, ты передаешь кресту часть себя, Гниловоз. Крест пожирает тебя. Медленно. Откусывает по крохотному кусочку. Берет по капле. Но берет. Ты и есть топливо для несущей тебя адской машины. Своей кровью – образно говоря – ты заряжаешь ее пушки. Своей жизнью палишь по Столпу – а вот тут уже не образно говоря, а как есть. Правда-матка. И это еще одна причина не дергать за третий рычаг – многие узники уверены, что за зарядку орудий крест забирает больше жизни.

– В каком смысле жизни? Мое здоровье?

– Нет. Тут скорее речь о протяженности твоей жизни. Лучше считай в часах. Дернул за первый или второй рычаг – за каждый рывок минусуй по часу жизни. Дернул за третий – потерял день. Безвозвратно. Слышал выражение, что каждому из нас отпущен свой срок?

– Бред! – категорично выразился я, потеряв невозмутимость, ожесточенно потер лоб. – Мистика какая-то! Фантастика!

– А что вокруг тебя? Гниловоз… никак не могу привыкнуть к этому прозвищу… пожалуй, ты первый, кто поднялся так высоко с таким… не самым приятно звучащим именем… ну да ладно. – Что вокруг тебя? Сплошная фантастика! Бред! – Арни разгорячился, закурил еще одну сигарету.

А он не экономит курево. Хотя они должны быть максимально дефицитными. Если кто из узников и притащил с собой пару пачек сигарет – на фоне стресса они должны были выкуриться за пару часов. Достать сигареты нелегко. Арни же курит их одна за другой.

Но плевать на его сигаретное расточительство.

Что за история с рычагами?

Она имеет смысл. Стоит подвести теорию под практическое дерганье рычагов – и многое становится понятным. Появляется смысл во всей этой безумной рычажной системе. И раз это другой мир – кто сказал, что здесь должны использоваться технологии схожие с нашими?

Кирпичные стены, крутящиеся шестеренки, удивительная кормильня, бьющие шаровые молнии… все это наводит на мысли о совершенном ином технологическом подходе.

– Это ваша теория? – как можно мягче уточнил я. – Вы пришли к ней самостоятельно?

– Как красиво ты переиначил фразу «не спятил ли ты от одиночества и не навыдумывал ли бреда, Арни?» – хохотнул Красный Арни. – Это не моя теория. Это грустная практика. И узнал я о ней из старых документов и записей. Слушай, Гниловоз. Ты интересен мне. Я вижу в тебе потенциал.

Я никак не прокомментировал это заявление. Остался спокоен. Слушал внимательно. Едва заметно кивнул. И добавил свое любимое:

– Я буду благодарен за любую информацию.

– Столп. Все началось с него, – хрустнул шеей Арни и, затушив сигарету, тут же закурил следующую. – Ты знаешь, что за создание заключено в ледяной толще?

– Похоже на гигантскую медузу. Или на кальмара. Или вовсе что-то неведомое со щупальцами.

– Тут больше подходит последний вариант – что-то неведомое со щупальцами. Громадное и невероятно могущественное. Это существо безымянно. И это существо сотворило этот мир.

– Прошу прощения?

– Сотворило этот мир, – терпеливо повторил Арни. – Да, в голове сразу не укладывается. Но вот эта штука со щупальцами – сотворила этот мир, куда нас с тобой и многих других занесло.

– Там, – ткнул я пальцем. – Во льду заключен бог?

– Нет, – поморщился собеседник. – Оставим религию в стороне. Гниловоз, если подучишься и напряжешься – ты же сможешь в одиночку построить небольшой дом? В пару комнат, с кухонькой, прихожей, кривоватым крыльцом? Сможешь?

– Любой сможет при большом желании.

– Вот и здесь так же. Не суди его мощь по своим возможностям. Это не бог. Просто исполинское могущественнейшее существо, однажды создавшее этот мир для своих нужд. Может, просто так. Или случайно. Я склоняюсь к мысли, что оно создало планету для своего обитания и, возможно, для откладки яиц, или как они там размножаются.

– Создало планету, – повторил я и подавил желание сбегать в кокпит, чтобы посмотреть на плененного создателя миров. – Ладно… в голове не умещается, конечно – но ладно.

– Создав планету, существо ушло по своим делам. Вернулось скоро, по его меркам – через пару другую тысяч лет. Другие мерки времени. Что для нас вечность – для него мгновение.

– И куда ушло?

– Да какая разница? За сигаретами, – махнул рукой Арни и вытащил следующую сигарету из пачки. Щелкнула позолоченная зажигалка, голубоватый огонек неспешно облизал кончик сигареты, поджег. Я терпеливо ждал.

– Какая разница, куда оно ходило? К любовнице, к примеру.

– Понял. Несущественные для нас детали.

– Именно! Главное – однажды оно вернулось. Пробыло здесь пару сотен лет. И снова исчезло. И вновь вернулось через тройку тысяч лет. Или через десять тысяч лет. Для него время течет иначе. Оно провело тут краткий отпуск, порезвилось – и убралось по своим делам. Ничего особенного. Это как ты, когда посещаешь свой собственноручно построенный дачный домик – приехал раз в неделю на участок, проверил все, пожарил шашлычков, убрал палую листву и уехал обратно в город. Вот только ты не заметил, что раздавил небольшой муравейник, чей холмик торчал у самых ворот. Наступил – и пошел себе дальше. Что тебе муравьишки? Ты уже понял, к чему я веду?

– Почти. Неужели… э-э-э… цивилизация?

– Вот! Все же я не ошибся в оценке твоего интеллекта. Ты схватываешь на лету. Именно! Пока хозяин отсутствовал – на созданной им планете зародилась жизнь! Возможно, от него самого – плоть от плоти, так сказать. Создание вернулось в первый раз, перевернуло здесь все вверх дном – и убралось – попутно уничтожишь немалое количество живых существ. В то время здесь был период схожий с нашей эпохой динозавров. И оно мимоходом угробило эту ветвь практически полностью. Снова затишье.

Поймал себя на мысли, что Арнольду нравилась эта лекция. Глаза сверкали, поза напряженная, огонек сигареты метается в воздухе вместе с оживленно жестикулирующей рукой. Он прямо оратор, выступающий перед толпой восторженных слушателей.

– Когда создатель мира вернулся снова – кто знает, через сколько тысячелетий – к этому моменту флора и фауна восстановились, эволюционировали. И снова апокалипсис. Миллионы смертей. Бушующие ураганы, сходящая с ума атмосфера. Ад, длившийся несколько веков. И опять… тишина… гигантский монстр убрался восвояси, чудом уцелевшая живность боязливо вылезла из укрытий и начала исполнять главное свое предназначение – плодиться и эволюционировать. А заодно – год за годом набираться ума. В следующее прибытие страшной твари на планете уже имелись разумные. Бегали с копьями и убивали мамонтов. Им удалось частично выжить. И запомнить. Зародились легенды, которые вскоре стали считаться сказками, – ведь чудище ушло, и его не было долгие тысячи лет. Зато сказки стали страшной реальностью в следующее его прибытие – когда на планете была эпоха, сравнимая с двадцатым веком на Земле. Машины, высотные здания, продвинутая наука, разделения на многочисленные государства и отсутствие белых пятен на мировой карте. Здешние разумные – похожие на нас почти во всем – считали себя хозяевами планеты. И каков же был их ужас, когда из космоса явился тот, о ком вспоминалось только в древних легендах, считавшихся мифом. Сказки стали горькой былью. Разрушения повсюду! Хаос! Смерти! Взбесившиеся океаны и атмосфера! О как они пытались достучаться до гигантского монстра – пытались установить контакт, считая его инопланетным гостем. Вот только это был не гость – а истинный хозяин планеты. Которому было плевать на расплодившихся муравьев. Порезвившись, отдохнув, тварь убралась. А чудом уцелевшие разумные поняли – однажды она снова вернется. Обязательно вернется. И надо быть готовыми к ее прибытию, если они сами не хотят стать мифом.

Сделав нарочитую паузу, Арни неспешно затушил сигарету, звякнул крышкой баночки-пепельницы и продолжил:

– Как ты уже понял – у них получилось. Они сумели достойно встретить своего ни о чем не подозревающего Создателя. И с помощью специально изобретенных технологий пленить его в чудовищно огромном ледяном Столпе. Тем самым они обрели долгожданный мир и покой. И твердую уверенность в светлом будущем.

– Да-а-а… – протянул я, не зная как относиться к рассказанной истории.

Живые создатели планет. Почти вечность живущие существа. Но ледяной Столп – вот он, за окном. И это не наша Земля. Тут иной мир.

– Откуда эта информация? – осторожно спросил я. – Не претендую на получение источника. Просто – сведения надежные? Откуда такой массив информации? Да еще столь невероятной.

– В голове такое сразу не уляжется, – понимающе кивнул Арни. – Слишком уж это поперек наших истин. Старайся мыслить масштабней, мальчик. Мысли масштабней. И со временем твоя голова вместит эти знания. А насчет источника – тут нет секретов. Как думаешь, сколько уже веков крутится вот эта карусель вокруг Столпа? Сколько веков мыкаются тут мученики-сидельцы, вынужденные проводить жизнь в узилище? Почему все кресты предназначены только для одного узника?

– Я не знаю. Но очень хотел бы знать. Погодите… они и есть источник? Минувшие поколения узников?

– Верно, мальчик. Это и есть историческая хроника, дошедшая до нас сквозь века. Я собираю информацию по крупинке, проверяю каждый факт несколько раз, прежде чем принять его за истину. И щедро делюсь с теми, кто, как я считаю, обладает достаточным умом, чтобы принять и переварить информацию. Ты выглядишь стойким и целеустремленным. В твоих глазах горит яркий огонек. Ты намерен выжить и получить свободу. Я прав?