Текст книги "Утеха падали"

– Мы бы хотели, чтобы вы кое-что передали мистеру Бордену, – продолжил Барент.

– Боюсь, у меня не будет возможности сделать это, пока вы накачиваете меня наркотиками и держите в стальной камере. – Впервые с момента взрыва у Сола забрезжила какая-то надежда.

– Очень справедливое замечание, – согласился Барент. – Мы проследим за тем, чтобы у вас появилась возможность встретиться с ним там, где... э-э... он сам того захочет.

– Вам известно, где находится Уильям Борден? – удивился Сол.

– Мы знаем, где... э-э... он решил действовать.

– Если я встречусь с ним, я убью его, – сказал Сол.

Барент тихо рассмеялся. У него были идеальные зубы.

– Очень сомневаюсь в этом, доктор Ласки. И тем не менее мы были бы вам весьма благодарны, если бы вы передали ему наше послание.

Сол глубоко вдохнул морской воздух. Он не понимал, зачем он нужен Баренту и его группе в качестве посыльного, не понимал, почему ему позволяют руководствоваться собственной волей, не мог даже представить себе, чем может оказаться выгодной им его жизнь после того, как это поручение будет выполнено. Голова у него кружилась, он чувствовал себя как пьяный.

– Что же надо ему передать?

– Скажите Вилли Бордену, что Клуб будет очень рад, если он согласится занять вакантное место в его комитете по выбору членов.

– Это все?

– Да, – ответил Барент. – Не хотите ли закусить или выпить перед тем, как мы расстанемся?

Сол на минуту закрыл глаза. Ногами и ягодицами он ощущал качку. Он еще крепче сжал перила и открыл глаза.

– Вы ничем не отличаетесь от них, – произнес он.

– От кого?

– От бюрократов, начальников и гражданских служащих, которые по воле Гитлера превратились в членов Einsatzgruppen, в эсэсовцев, железнодорожных инженеров, военных промышленников и смердящих пивом сержантов, которые болтали своими толстыми ногами надо Рвом, полным трупов...

Барент на мгновение задумался.

– Да, – наконец промолвил он, – думаю, в конечном итоге, все мы одинаковы. Ричард! Будьте любезны, проводите доктора Ласки к месту его назначения.

Они долетели на вертолете до широкой посадочной полосы на острове и, пересев в частный самолет, взяли курс на северо-запад. В течение часа до приземления Солу удалось поспать. Это был его первый здоровый сон за неделю, не спровоцированный наркотиками. Его разбудил Хейнс.

– Взгляните. – Он тряс Сола за плечо. Ласки уставился на фотографию. Арон, Дебора и девочки были крепко связаны, но еще, видимо, живы. Сняты они были на белом фоне, который не давал возможности определить, где они находились. Вспышка «Полароида» выхватила перепуганные лица и расширенные от ужаса глаза. Хейнс включил маленький кассетный магнитофон. «Дядя Сол, – раздался голос Арона, – пожалуйста, делай все, что они скажут. До тех пор пока ты будешь это делать, они не причинят нам вреда. Следуй их указаниям, и нас освободят. Пожалуйста, дядя Сол...» – дальше запись резко обрывалась.

– Если вы попробуете связаться с ними или с посольством, мы убьем их, – прошептал Хейнс. Двое других агентов спали. – Если будете делать то, что вам приказано, с ними ничего не случится. Понятно?

– Понятно. – Сол крепко прижался лицом к холодному пластику иллюминатора. Внизу виднелись окрестности какого-то большого американского города. В свете уличных фонарей Сол различил кирпичные здания и белые шпили муниципальных строений. Именно в это мгновение он понял, что ни для кого из них уже не остается никакой надежды.

Глава 12

Вашингтон, округ Колумбия

Воскресенье, 28 декабря 1980 г.

Шериф Бобби Джо Джентри был в ярости. У взятого напрокат «Форда Пинто» имелась автоматическая коробка передач, но Джентри рванул ручку с такой силой, словно вел гоночный автомобиль с шестью передачами. Выехав с окружной дороги на магистраль 1-95, он выжал из сопротивлявшегося «Форда» 72 мили в час и рванул вперед, не обращая внимания на зеленый «Крайслер», пытавшийся сесть ему на хвост, и патрульных штата Мэриленд, старавшихся его задержать. Он перетащил чемодан на переднее сиденье, порылся с минуту в его боковом кармане, затем положил заряженный «ругер» на консоль с приборами и снова зашвырнул чемодан назад. Шерифа переполняла ярость.

Израильтяне продержали его до рассвета, сначала допрашивая в своем лимузине, затем в охраняемой резиденции неподалеку от Роквилла и снова в их распроклятой машине. Он до конца придерживался своей первоначальной версии, пытаясь связать все с чарлстонскими убийствами, рассказал и о Соле Ласки, который охотился за нацистским военным преступником, чтобы свести с ним старые счеты. К насилию израильтяне не прибегали и даже не угрожали ему после единственного замечания Коуэна, но они изматывали Джентри бесконечными перекрестными допросами. Что ж, на то они и израильтяне. Шериф не сомневался в этом... как не сомневался в том, что Джек Коуэн именно тот человек, за которого себя выдает... что Арон Эшколь и вся его семья убиты, хотя никаких доказательств у него не было. Он понимал лишь одно: эти люди ведут большую и опасную игру, и он, чарлстонский шериф, является лишь незначительной помехой в этой игре. Джентри выжал из «Форда» 75 миль, потом перевел взгляд на «ругер» и сбавил скорость до стабильных шестидесяти двух. Зеленый «Крайслер» отставал от него на две машины.

Больше всего после этой изматывающей ночи Джентри хотелось забраться в свою широкую гостиничную кровать и проспать до самого Нового года. Но вместо этого он позвонил из холла отеля в Чарлстон. На автоответчике больше не было никаких сообщений. Он позвонил в свой рабочий кабинет. Лестер заверил его, что для него ничего не оставляли, и поинтересовался, хорошо ли шериф отдыхает. Он ответил, что великолепно и уже успел осмотреть все достопримечательности. Затем Джентри набрал номер телефона Натали в Сент-Луисе. Ему ответил мужской голос. Он попросил Натали.

– Кто ее спрашивает? – проскрежетал голос.

– Шериф Джентри. А я с кем говорю?

– Черт побери, она рассказывала мне о вас на прошлой неделе! Похоже, вы и есть тот самый тупой южанин-полицейский. Какого черта вам надо от Натали?

– Мне необходимо поговорить с ней. Она дома?

– Нет, черт побери, ее нет. И у меня нет времени болтать с тобой, легавый.

– Фредерик, – усмехнулся Джентри.

– Что?

– Тебя зовут Фредерик. Натали рассказывала мне о тебе.

– Хватит молоть чушь.

– В течение двух лет после возвращения из Вьетнама ты не носил галстуков, – продолжал Джентри. – Ты считаешь, что математика ближе всего подошла к понятию абсолютной истины. Ты работаешь в компьютерном центре каждый день с восьми вечера до трех ночи, кроме субботы.

На другом конце провода повисло молчание.

– Где Натали? – повторил Джентри. – Это связано с полицейским расследованием. С убийством ее отца. Ей может грозить опасность.

– Что вы имеете в виду...

– Где она? – рявкнул Джентри.

– В Джермантауне, – раздраженно ответил голос. – В Филадельфии.

– Она звонила тебе после своего приезда туда?

– Да. В пятницу вечером. Меня не было дома, но Стэн передал мне, что она остановилась в отеле «Челтен». Я звонил ей шесть раз и ни разу ее не застал. И она мне так и не перезвонила.

– Дайте мне номер. – Джентри записал его в маленькой записной книжке, которую постоянно носил при себе.

– Во что это она ввязалась?

– Послушайте, мистер Чистоплюй, – вне себя проговорил Джентри, – мисс Престон разыскивает лицо или лиц, убивших ее отца. Я не хочу, чтобы она нашла этих людей или чтобы эти люди нашли ее. Когда она вернется в Сент-Луис, вы должны проследить, чтобы она, во-первых, больше никуда не уезжала, а во-вторых, чтобы не оставалась одна в течение последующих нескольких недель. Понятно?

– Да. – Джентри расслышал такую несомненную ярость в голосе Фредерика, которая отбила у него всякую охоту очутиться вдруг в Сент-Луисе рядом с тем типом.

Он собирался поспать и со свежей головой отправиться в путь вечером. Но вместо этого позвонил в гостиницу «Челтен», оставил послание для отсутствующей мисс Престон, договорился о прокате машины – непростая задача в воскресное утро, заплатил по счету, собрал чемодан и выехал в северном направлении.

Сорок миль пути зеленый «Крайслер» держался на расстоянии двух машин позади. Выехав из Балтимора, Джентри свернул на Сноуден-ривер, проехал с милю до шоссе 1 и притормозил у первой же встречной закусочной.

«Крайслер» остановился на противоположной стороне шоссе, в дальнем конце большой стоянки. Джентри заказал кофе с пончиками и подозвал мальчика-разносчика, когда тот проходил мимо с подносом грязной посуды.

– Сынок, не хочешь ли заработать двадцать долларов?

Мальчик прищурился, с подозрением глядя на Джентри.

– Там стоит машина, о которой мне хотелось бы знать побольше, – продолжил Джентри, указывая на «Крайслер». – Если бы ты смог прогуляться до нее и сообщить мне лицензионный номер и все остальное, что тебе удастся заметить, а?

Джентри еще не успел допить кофе, когда мальчик вернулся. На одном дыхании он выпалил свой отчет, завершив его словами:

– Господи, думаю, они меня не заметили. Я просто вытаскивал мусор из урны – я всегда это делаю около полудня. А кто они такие?

Джентри заплатил мальчику и направился в комнату отдыха, где из дальнего коридора позвонил в администрацию Балтиморского портового тоннеля. Руководство в воскресное утро не работало, но автоответчик назвал ряд телефонов на случай неотложных дел. Джентри ответил усталый женский голос.

– Черт, я зря вам звоню, потому что они пришьют меня, если просекут, – затараторил Джентри, – но Ник, Луис и Делберт только что поехали устраивать революцию, а начнут они ее с подрыва портового тоннеля.

Усталость с женщины как рукой сняло, и уже совсем другим голосом она потребовала, чтобы Джентри назвал свое имя. Шериф расслышал гудок, когда она включила записывающее устройство.

– На это нет времени, нет времени! – возбужденно выпалил он. – У Делберта, у него дула с собой, а у Луиса тридцать шесть брусков динамита со стройки – они запихали все это в потайное отделение багажника. Ник сказал, что революция начнется сегодня. Он достал им поддельные удостоверения и все остальное.

Женщина было заикнулась, хотела что-то спросить, но Джентри перебил ее:

– Мне надо сматываться. Они меня пристукнут, если узнают, что я их выдал. Они в машине Делберта... зеленый «Ле Барон» 76 года выпуска. Лицензия штата Мэриленд номер ДВ 7269. Ведет машину Делберт. Он такой с усами, в синем костюме. О Господи, они все с пушками, и вся машина напичкана взрывчаткой. – Джентри повесил трубку, заказал еще кофе, расплатился и двинулся обратно к своей машине.

Он находился всего в нескольких милях от тоннеля, и особенно спешить ему было незачем, поэтому он доехал до университета Мэриленда, объехал Луденское кладбище и медленно прокатился вдоль берега. Из-за немногочисленных машин в воскресный день «Крайслер» был вынужден сильно отстать, но за рулем явно сидел опытный водитель, который не лез на глаза, но и не выпускал «Форд» Джентри из виду.

Следуя указателям, шериф добрался до портового тоннеля, оплатил проезд и, медленно въехав в освещенный тоннель, посмотрел в зеркальце заднего обзора. «Крайслер» даже не добрался до будки транзитной пошлины. За пятьдесят ярдов от въезда в тоннель он был окружен тремя патрульными машинами, черным фургоном без опознавательных знаков и синим пикапом. Еще четыре полицейские машины перекрыли движение сзади. Джентри увидел полицейских с нацеленными винтовками и пистолетами, заметил, как трое пассажиров «Крайслера» энергично машут из окон руками, а потом выжал из своего «Форда» все что можно, чтобы поскорее выбраться из тоннеля. Если его преследовали люди из ФБР, то им потребуется несколько минут на то, чтобы выпутаться из этой ситуации. Но помогай им Бог, если это были израильтяне, да еще вооруженные.

Джентри свернул с главной автомагистрали, едва вынырнул из тоннеля, в течение нескольких минут петлял по окрестностям города, но потом сориентировался, увидев клинику Джона Хопкинса, и выехал на шоссе 1, которое вело за пределы города. Машин было мало. Через несколько миль ему встретился указатель поворота на Джермантаун, штат Мэриленд, и он улыбнулся самому себе. Сколько Джермантаунов в Соединенных Штатах? Оставалось уповать лишь на то, что Натали выбрала не тот.

Джентри добрался до юго-западных окрестностей Филадельфии в половине одиннадцатого, а в одиннадцать выехал в Джермантаун. Зеленого «Крайслера» нигде не было видно, если только слежку не подхватил кто-либо другой, более осторожный. Гостиница «Челтен» выглядела так, словно она знавала лучшие дни, но пока не отчаивалась, уповая на их возвращение. Джентри припарковал «форд» в полквартале от гостиницы, засунул «ругер» в карман своего спортивного пиджака и двинулся ко входу. В дверях стояло пять пьянчуг – двое белых и трое черных.

Мисс Престон не ответила на звонок администратора. Назойливый юркий клерк с тремя прядями волос, прикрывавшими лысину, огромным носом закудахтал и отрицательно покачал головой, когда Джентри попросил у него ключ. Шериф показал свою звезду. Администратор снова закудахтал.

– Чарлстон? Он значит тут столько же, сколько любой десятицентовик. Полицейские из Джорджии не обладают здесь никакой властью.

Джентри кивнул, вздохнул, окинул взглядом пустой холл и, резко развернувшись, схватил администратора за грязный галстук на четыре дюйма ниже узла. Он дернул лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы подбородок и нос портье едва не уткнулись в регистрационную стойку.

– Послушай, дружок, – сквозь зубы тихо проговорил Джентри. – Я сотрудничаю здесь с шефом детективного отдела капитаном Дональдом Романо, район Франклин-стрит, дела, связанные с убийствами. У этой женщины могут быть сведения о человеке, который хладнокровно убил шестерых. Я не спал двое суток, чтобы добраться сюда. Так что, мне звонить капитану Романо после того, как я размажу твою морду по стойке, или мы просто решим этот вопрос?

Портье протянул руку назад, нащупал за спиной ключ и отдал его Джентри. Тот отпустил его галстук, и портье от неожиданности подскочил, как чертик в табакерке, потом робко сглотнул, потирая кадык.

Джентри сделал три шага по направлению к лифту, повернулся на каблуках, двумя скачками вернулся к стойке и снова схватил администратора за галстук, прежде чем тот успел увернуться. Подтянув его к себе поближе, он улыбнулся.

– К тому же, сынок, графство Чарлстон находится в Южной Каролине, а вовсе не в Джорджии. Запомни это как следует! Я потом проверю.

* * *

Трупа Натали в номере не было. Не было и кровавых пятен, если не считать нескольких раздавленных клопов под потолком. Никаких записок с требованием выкупа он не нашел. Ее открытый чемодан лежал внизу, в нише под вешалкой, одежда была аккуратно сложена, на полу стояла пара туфель. Платье, в котором два дня назад она вылетала из Чарлстона, висело на плечиках. На полочке в ванной какие-либо туалетные принадлежности отсутствовали, душ был сухим, хотя рядом лежал развернутый и уже использованный кусочек мыла. Сумки с фотопринадлежностями и камеры не было. По аккуратно застеленной кровати трудно было сказать, спала ли Натали накануне ночью. Но, прикинув, насколько исполнительным может оказаться здешний персонал, Джентри пришел к выводу, что, скорее всего, ночью кроватью не пользовались.

Он опустился на край постели и потер лицо – ничего умного в голову не приходило. Единственное, что оставалось, это обойти Джермантаун, уповая на случайную встречу и каждый час звоня в гостиницу в надежде, что портье не обратился в филадельфийскую полицию. Ну что ж, пара часов на свежем воздухе не повредит.

Джентри снял пальто и куртку, лег, положил «ругер» справа от себя. Через две минуты шериф уже спал.

Проснулся он в темноте, не понимая, где находится, с ощущением, что случилось что-то ужасное. Его «Ролекс», подарок отца, показывал 4:35. Снаружи в окно лился тусклый серый свет, но в самой комнате было темно. Джентри пошел в ванную, умылся и позвонил ночному портье. Нет, мисс Престон не появлялась и не звонила.

Джентри спустился вниз, дошел до своей машины, переложил чемодан в багажник и отправился бродите по городу. Он шел на юго-запад по Джермантаун-стрит мимо огороженного изгородью парка. Ему не помешало бы сейчас выпить пива, но бары были закрыты. Серый безрадостный день совсем не походил на воскресенье, но на какой день недели он походил, Джентри тоже сказать не мог. Когда он вернулся к гостинице за чемоданом, пошел легкий снежок. За стойкой стоял уже новый портье – гораздо моложе и вежливее предыдущего. Джентри оформил документы, заплатил вперед тридцать два доллара и уже собрался проследовать за портье в свой номер, когда ему пришло в голову спросить о Натали. Ключ от ее комнаты все еще лежал у него в кармане – может, тот «картофельный нос» не стал никому сообщать об этом, уходя с работы?

– Да, сэр, – откликнулся молодой портье. – Мисс Престон справлялась о звонках минут пятнадцать назад.

Джентри заморгал от неожиданности.

– Она все еще здесь?

– Она поднялась в свою комнату, сэр, но, кажется, я недавно видел, как она входила в ресторан.

Джентри поблагодарил портье, дал ему три доллара, чтобы тот отнес его багаж наверх, и направился к дверям ресторана.

Сердце у него подпрыгнуло, когда он увидел Натали, сидевшую за маленьким столиком в противоположном конце зала. Он двинулся было к ней, но на полдороге остановился. Рядом с ней сидел невысокий темноволосый мужчина в дорогом кожаном пиджаке. Натали смотрела на него со странным выражением.

Джентри помедлил с секунду и пошел к салатной стойке. В следующий раз он посмотрел в сторону Натали, уже сев за столик. Проходившая мимо официантка приняла заказ на кофе. Джентри начал медленно есть салат, искоса поглядывая на Натали.

Там происходило что-то очень странное. Джентри был знаком с Натали Престон меньше двух недель, но ему было известно, какой это живой, импульсивный и подвижный человек. Он научился распознавать все оттенки выражений ее лица, в которых проявлялись особенности ее неповторимой личности. Теперь же он увидел маску, помертвевшую, сомнамбулическую. Девушка смотрела на сидевшего напротив мужчину так, будто была под гипнозом или приняла сильную дозу героина. Время от времени она что-то говорила, и резкие, какие-то неестественные движения ее губ напоминали Джентри его мать, после того как ее парализовало.

Шерифу хотелось рассмотреть лицо мужчины, но он видел лишь черные волосы, пиджак и бледные руки, сложенные на скатерти. Когда мужчина наконец повернулся, он заметил набрякшие веки, желтоватый цвет лица и узкий тонкогубый рот. «Что ему нужно, этому подонку, от Натали?» Джентри взял газету с соседнего стола и стал изображать из себя одинокого грузного коммивояжера, поглощенного поеданием салата. Когда он снова посмотрел на Натали, то убедился, что на нее и ее собеседника обратили внимание по меньшей мере еще двое присутствующих. «Легавые? Фэбээровцы? Израильтяне?» Джентри доел салат, оставил не желавший накалываться на вилку помидор и в сотый раз за день подумал: «Во что же это мы с Натали ввязались?»

Что делать дальше? Предположим наихудший вариант – мужчина со скользкими глазами был одним из них, мозговых вампиров, и испытывал он к Натали отнюдь не сексуальное влечение. Соглядатаи же в ресторане гарантировали ему безопасность. Возможно, кроме них в холле есть кто-то еще. Если они останутся сидеть, а Джентри пойдет за Натали, он тут же засветится. Значит, надо уйти раньше, чтобы увязаться за ними потом – но куда?

Джентри заплатил по счету и вышел за своим пальто в тот самый момент, когда Натали и мужчина поднялись со своих мест. Натали посмотрела на Джентри с расстояния в двадцать футов, и в ее глазах ничего не отразилось – взгляд был пустой, остекленелый. Джентри быстро пересек холл и замешкался у входной двери, делая вид, что он натягивает пальто.

Мужчина подвел Натали к лифту и сделал непристойный жест сидевшему на обшарпанном диване какому-то парню. Джентри решил рискнуть. У Натали был номер 312. Он попросил 310-й. Номера в этой гостинице занимали лишь три этажа. Если человек с мертвыми глазами и набрякшими веками собирался вести ее не в номер, то Джентри потеряет их след.

Шериф поспешно направился к лестнице и, перепрыгивая через две-три ступеньки, понесся наверх. Ему потребовалось десять секунд на то, чтобы перевести дыхание на площадке третьего этажа. Дверь в свой номер он распахнул как раз в тот момент, когда мужчина вводил Натали в 312. Выждав еще с минуту и убедившись, что следом никто не идет, Джентри бесшумно двинулся по коридору. Правой рукой он нащупал рукоятку «ругера», но передумал. Если этот человек был такой же, как оберет Сола Ласки, он ведь мог заставить Джентри выстрелить в самого себя. Если же это обычный человек, Джентри решил, что обойдется без оружия.

«О Господи, – подумал он, – что, если этот человек окажется добрым приятелем Натали и она сама его пригласила?» Но тут он вспомнил выражение ее лица и отсутствующий взгляд – и бесшумно вставил ключ в замочную скважину.

Джентри ворвался в номер, заполнив собой крохотную прихожую, и увидел, что сидящий в кресле мужчина как раз повернулся и открыл рот, намереваясь что-то сказать. Еще он увидел полураздетую Натали и ужас в ее глазах и тут же со всего размаху опустил кулак на голову незнакомца, словно пытаясь вогнать в него огромный гвоздь. Тот попытался встать, но тут же глубоко погрузился в осевшее мягкое сиденье, дважды подпрыгнул и в беспамятстве перевалился через левый подлокотник кресла.

Джентри повернулся к Натали. Блузка ее была расстегнута, лифчик снят, но она не сделала ни единого движения, чтобы хоть как-то прикрыть наготу. И тут же девушку начала колотить жуткая дрожь. Джентри стащил пальто, накинул ей на плечи, и тут Натали рухнула ему в объятия, мотая головой из стороны в сторону, словно хотела стряхнуть с себя наваждение. Когда она попыталась что-то сказать, зубы у нее стучали так сильно, что Джентри едва понимал ее:

– О... Роб... а... а... он... хотел... я... н-н-не... с-с-сделать что... нибудь.

Обхватив девушку за плечи, Джентри стал гладить ее по голове, как испуганного ребенка, одновременно лихорадочно соображая, что же делать дальше.

– О Г-г-господи, меня... с-с-сейчас... в-в-вытош-нит. – И Натали опрометью бросилась в ванную. Ее действительно рвало.

Джентри меж тем склонился над мужчиной, переложил его на пол, быстро обыскал и раскрыл бумажник: «Энтони Хэрод, Беверли-Хиллз». У мистера Хэрода было около тридцати кредитных карточек, билет клуба «Плейбой», удостоверение члена Писательской гильдии Америки и другие документы, указывающие на его связь с Голливудом. В кармане пиджака лежал ключ от гостиничного номера в «Каштановых Холмах». Когда Натали, приведя себя в порядок, со все еще влажным лицом, вышла из ванной, Хэрод начал шевелиться. Затем он застонал и перевернулся на бок.

– Чтоб ты провалился! – вырвалось у Натали, и она что есть силы пнула Тони между ног. На ней были плотные туфли на низком каблуке, и удар был такой силы, будто она намеревалась забить гол в ворота противника. Хэрод дернулся и врезался головой в деревянную спинку кровати.

– Спокойно, спокойно, – удержал ее Джентри и опустился на колени, чтобы проверить пульс и дыхание лежавшего. Энтони Хэрод из Беверли-Хиллз, Калифорния, был все еще жив, но снова вырубился. Джентри взглянул на дверь. Ни задвижки, ни цепочки на ней не было. Он повернул ключ и подошел к Натали.

– Роб, – задыхаясь, произнесла она, – он владел моим сознанием. Он заставлял меня делать и говорить...

– Все о'кей, – успокаивал ее Джентри. – Нат, нам нужно скорее уходить отсюда. – Он застегнул ее чемодан, помог девушке надеть куртку и перебросил через свое плечо сумку с камерой. – Тут есть пожарная лестница. Ты в состоянии спуститься по ней?

– Да, но почему нам надо?.. – хотела спросить Натали, но он ее перебил:

– Поговорим, когда выберемся отсюда. Моя машина рядом с отелем. Пошли.

Железные перекладины пожарной лестницы обледенели и прогибались под их весом. Когда Джентри преодолевал последние восемь футов, в ночной тишине поднялся такой скрип и лязг, который вполне мог бы привлечь внимание гостиничного персонала, но ни в дверях черного хода, ни в окнах никто не появился.

Шериф помог Натали спрыгнуть на землю, и они быстро двинулись по темной аллее. До Джентри донесся запах снега и гниющих отбросов. Они вышли на Джермантаун-стрит, прошли по ней ярдов тридцать и, свернув за угол, увидели неподалеку «форд» Джентри. Вокруг не было ни души. Пока Джентри включал зажигание и переключал скорость, никто так и не появился из отеля «Челтен». Витрины магазинчиков были темны.

– Куда мы едем? – спросила Натали.

– Не знаю. Главное – убраться отсюда подальше... После мы все обсудим.

Джентри повернул на восток по Джермантаун-стрит и был вынужден притормозить, чтобы пропустить троллейбус, который двигался в том же направлении.

– Черт! – выругался он.

– Что?

– Да ничего, просто я как идиот оставил свой чемодан!..

– В нем было что-нибудь важное? Джентри подумал о смене рубашек и брюк и рассмеялся.

– Да нет... Но уж обратно я ни за что не вернусь.

– Роб, что происходит? Джентри покачал головой.

– Я думал, может, ты мне расскажешь. Натали всю передернуло.

– Со мной такого никогда в жизни не случалось. Я ничего не могла поделать. Как будто мое тело перестало слушаться меня. И сознание – тоже...

– Теперь мы убедились, что они существуют на самом деле, – хрипло проговорил Джентри. Натали как-то неестественно засмеялась.

– Роб, знаешь. Старуха... Мелани Фуллер... она здесь. Где-то в Джермантауне. Ее видели Марвин и его ребята. Прошлой ночью она убила еще двоих из их банды. Я была...

– Подожди-ка, – прервал ее Джентри, объезжая троллейбус и муниципальный автобус. Впереди простиралась пустая улица, вымощенная кирпичом. – Кто такой Марвин?

– Марвин – главарь Братства Кирпичного завода... Он...

И тут страшный удар потряс машину. Девушку швырнуло вперед, она вытянула руки, чтобы не удариться лбом о ветровое стекло. Джентри, выругавшись, оглянулся. К ним стремительно приближался огромный радиатор автобуса. Дав задний ход, автобус теперь разгонялся для нового удара.

– Держись! – прокричал Джентри и выжал акселератор до упора. Но автобус оказался шустрее, и прежде чем их «Форд» рванулся вперед, они получили еще один мощный удар сзади.

Джентри довел скорость до 55 миль, и они, трясясь и подпрыгивая, понеслись по неровным снежным ухабам. Даже сквозь плотно закрытые окна до них доносился рев дизеля. Автобус мчался за ними по пятам.

– О черт! – еще раз выругался Джентри. Дорогу им перегородил разворачивающийся трейлер. Джентри прикинул, не выехать ли на тротуар, но заметил старика, роющегося в урне, и круто свернул влево, на узенькую улочку, скользнув бампером по поребрику. Раздался отвратительный скрежещущий звук, и шериф догадался, что бампер оторвался и теперь волочился следом. По обеим сторонам улочки стояли ряды одноквартирных домов. Вдоль правого тротуара выстроилось кладбище машин без колес, относящихся еще к доисторическим временам.

– Он снова нагоняет! – закричала Натали. Джентри взглянул в зеркальце заднего вида как раз в тот момент, когда огромный автобус, въехав на тротуар, снес два запретительных знака парковки вместе с почтовым ящиком и в облаке дизельных выхлопов рванул за ними по узкой улочке.

– Я просто не могу поверить в это, – сквозь зубы бросил он.

Улица упиралась в заснеженную железнодорожную платформу у подножия холма, дальше, к востоку и западу, тянулись пустые стоянки и складские помещения. Джентри круто свернул влево, услышал, что задний бампер оторвался и надрывно взревел четырехцилиндровый двигатель.

– Они могут догнать нас? – выдохнула Натали как раз в тот момент, когда автобус с разгону въехал на насыпь платформы и в повороте откатился. Джентри удалось увидеть водителя в хаки, круто выворачивавшего огромный руль, и темные фигуры пассажиров автобуса, столпившихся позади, в проходе.

– Они нас не догонят, пока мы не совершим какую-нибудь глупость, – пояснил он, хотя и сам не очень-то верил в это. Тупик... Хотя дорожного знака нигде не было.

– Например, как эта? – тревожно спросила Натали.

– Да, – ответил Джентри и затормозил. Он знал, что «Форду» не преодолеть тридцати футов склона, усеянного мусором. Слева виднелись высокие ворота и ограда, которой была обнесена грязная стоянка. Джентри прикинул, не проломиться ли через ворота, но решил, что это мало чем улучшит их положение. Справа тянулся ряд пустых двухэтажных домов с заколоченными окнами. Стены и двери, как во многих негритянских кварталах, были разукрашены граффити и разными непотребными словами, К востоку тянулась узкая аллея.

Автобус за их спинами развернулся и снова стал догонять их. Водитель выжал ручку скоростей до упора, и махина взревела, как смертельно раненый зверь.

– Бежим! – крикнул Джентри. Он успел взять чемодан Натали, она схватила сумку с камерой, и они со всех ног бросились в аллею. Автобус на полной скорости врезался в левое крыло «Форда». Машина перевернулась вверх тормашками, заднее стекло раскололось, автобус отлетел влево, накренился и въехал правыми колесами на насыпь платформы. Тормозные огни вспыхнули, когда автобус смял ограду и вкатился на замерзшую грязь стоянки. Затем колеса снова заработали, автобус подмял под себя расплющенную ограду, врезался прямо в дверцу «Форда» – и таранил его до тех пор, пока машина не вмялась в поребрик футах в двадцати от той аллеи, где стояли Натали и Джентри, «форд» задел пожарный кран и с оглушительным скрежетом перевернулся. В ночном воздухе остро запахло разлившимся бензином.

– Боже мой, – прошептала Натали. Джентри почти автоматически вытащил свой «ругер» и крепко сжал его в правой руке. Затем покачал головой и снова опустил оружие в карман.

Автобус дал задний ход и выехал на середину улочки, волоча за собой в дизельных выхлопах обрывки искореженного металла. Джентри схватил Натали и потащил ее дальше в темную аллею.

– Кто это? – только и спросила девушка.

– Не знаю. – Впервые Джентри не столько умом, сколько нутром сообразил: эти люди способны на то, что уже испытали на себе Сол и Натали. Он вспомнил, как несколько лет назад читал «Экзорсиста», и теперь понял агностический восторг священника, наблюдавшего за дьявольской силой, которая мучила и уродовала тело и мозг того, кем завладела. Священник доказывал, что раз существует дьявол – значит есть и Бог. Но что же следует из этой невероятной цепи событий? Извращенность человеческой природы? Или то, что какие-то парапсихологические способности, свойственные всем, могут быть доведены до такой степени совершенства?