Текст книги "Повелитель Островов"

31

С каждым ударом сердца Гаррика накрывала ослепительно-белая пелена боли. Затем она сменялась кроваво-красной. В том же самом ритме здания вокруг площади расплывались и снова входили в фокус. Юноша лежал на булыжной мостовой. Это могло бы причинять ему неудобства, если б в его голове оставалось место для таких мелочей.

Рядом стояла коленопреклоненная Теноктрис и нараспев читала заклинания. В небе сияла яркая луна. Облака, прежде закрывавшие ее, куда-то улетучились.

Спина Гаррика, казалось, превратилась в колбасный фарш. Он не мог пошевелиться и только краем глаза видел собравшихся вокруг зрителей. Большей частью это были городские работяги. Один аристократ выглянул из своего портшеза и с удивлением взирал на любопытную картину, пока кучка его слуг и приживальщиков перешептывалась и тыкала в Гаррика пальцами. Лиана с трудом держась на ногах, порылась в складках своего шелкового пояса и обратилась к вельможе с просьбой о помощи.

Зрение юноши наконец стабилизировалось, и он осознал, что лежит перед полукруглыми ступенями, ведущими в графский дворец. Кирпичная кладка сохранилась со времен Старого Королевства, но внешняя отделка подверглась модернизации в более поздние времена.

Подслеповатые окошки нижнего этажа прятались за тяжелыми литыми решетками, в то время как окна второго этажа снабжались арочными и треугольными карнизами, третий был оформлен пилястрами, поддерживавшими плоский выступающий козырек. Над фасадом возвышалась башня, которая являлась не очень удачным подражанием древнему храму.

И венчалось все это золоченой статуей, ярко блестевшей в лунном свете.

Некоторые из нижних окошек светились – здесь проживали и работали графские чиновники. В эти тревожные времена им приходилось засиживаться допоздна.

– Как мы сюда попали? – пробормотал Гаррик (или только подумал?)

Теноктрис продолжала свои песнопения, прикасаясь кончиком своей самшитовой веточки к различным точкам в воздухе рядом с телом юноши. Постепенно боль от ран стала сменяться свинцовым онемением, и Гаррик всерьез забеспокоился – а не впадает ли он в шок?

Они с колдуньей перешли в измерение Стразедона на кладбище, примерно в миле от того места, где сейчас очутились. Все верно, расстояние соответствовало тому, которое они прошли до встречи с демоном. Да и время, судя по луне на небе, совпадало с потраченным в мире черного солнца.

Гаррик не мог определить направление, в котором они переместились. Возможно, тут тоже все было в порядке.

Юноша чувствовал себя совершенно обессиленным, но, видно, пора отдыха для него еще не наступила. Спина, превратившаяся в скопление горящих углей, не давала провалиться в забвение. Очевидно, когти демона несли в себе сильнейший яд, подобно некоторым разновидностям гусениц. Теперь болезнь не даст ему никогда уснуть… он будет вечно пылать в огне, пока не умрет…

Двое слуг с носилками в ужасе остановились посреди улицы. Очевидно, Гаррик со своими спутниками внезапно появился в поле их зрения, как только распалось измерение Стразедона. Махнув рукой на несговорчивого вельможу, Лиана обратилась к носильщикам:

– Эй вы, двое! Положите мужчину на свои носилки!

Передний слуга в испуге рванулся вперед, но его товарищ продолжал стоять столбом. Носилки дернулись, но так и остались на месте. На них лежал груз мокрых шкур, от них нестерпимо смердело.

– Глядите! – сказала Лиана, доставая руки из пояса и пересыпая золотые монеты с одной ладони на другую. Если даже слуги не распознали золото – откуда бы им знать сей благородный металл? – то такое количество монет, пусть даже медных, заворожило их и удержало на месте.

– Отнесите его в «Приют Капитана», – распорядилась девушка. – Вы ведь знаете, где это? Спасите ему жизнь – и получите по сандракканскому золотому каждый!

– Но, госпожа, – промямлил передний носильщик. Они оба были настолько поражены, что даже не догадались поставить свою ношу на мостовую. – Мы должны доставить это сапожнику Чилзену, который живет в Обувном Переулке.

– Идиоты! – подал голос вельможа из портшеза. – На сандракканский золотой можно купить всю лавку Чилзена вместе с его дочерью!

Задний носильщик, который, наконец, понял, что к чему, накренил носилки и вывалил кучу шкур на мостовую прямо под ноги своему товарищу. Они обменялись взглядами и поставили носилки рядом с Гарриком. Затем переложили его с неожиданной осторожностью – эти работяги знали, как обращаться с ранеными.

Теноктрис продолжала свое песнопение, даже когда мужчины подняли носилки с Гарриком и понесли вдоль по улице. Боль внезапно исчезла, а вместо нее в сознание юноши вошла бледная тьма.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Илна ос-Кенсет шагнула из серого чистилища прямо на тенистую улочку, слишком узкую даже для того, чтобы прошел одинокий ослик. К верхним окнам были пристроены деревянные балкончики, с некоторых свешивались толстые веревки с узлами. Таким оригинальным способом наиболее торопливые жители могли входить и выходить из своего жилища.

Один конец улицы упирался в глухую стену, другой заканчивался тесным поворотом. Здания так плотно примыкали друг к другу, что оставалась совсем узкая щель – Илне пришлось протискиваться бочком.

И сразу она оказалась в гуще городской суматохи. День клонился к концу – точнее определить время по видимому клочку неба было трудно, да никого это и не заботило. По улице, мокрой после недавнего дождя, деловито сновали пешеходы и повозки. Там и сям на месте выбитых камней стояли лужи.

Илна могла поклясться, что никогда прежде не видела этой улицы. Судя по некоторым деталям – мощеным улицам, стилю зданий, одежде жителей, – это вообще была не Каркоза. Она поймала взгляд проходившей мимо женщины и обратилась к ней:

– Простите, госпожа…

Та прижала к себе свою плетеную корзину и ускорила шаг. На лице женщины застыло озлобленное выражение.

Илна тоже помрачнела. Да уж, тут вам не родная Барка, где люди приветливы, потому что все давным-давно знакомы и уверены: именно эти лица будут тебя сопровождать до конца жизни.

Девушка пошла по улице, оглядываясь по сторонам. Вот магазин гончарных изделий… А рядом таверна: мостовая перед ней вся в темных пятнах от пивной мути. На глазах Илны мальчонка плеснул остатки из кувшина, чтобы заполнить его свежим пивом. Перед молочной лавкой в качестве вывески стояла маслобойка. С заднего двора раздалось жалобное блеяние овцы, болью отозвавшееся в сердце девушки. Увы, она очутилась в чужом мире, где для нее не было дома…

Ее окружали двух-, трехэтажные дома, попадались и более высокие. Довольно часто в окнах красовались таблички – сравнив единообразные буковки, Илна решила, что это объявления о сдаче внаем.

Она часто задумывалась: каково это – читать? Ей самой не довелось научиться, как-то было без надобности. Для Илны читали другие. Люди всегда выполняли ее желания.

Девушка подошла к бакалейной лавке. С одной стороны от входа, перегораживая тротуар, стояла тележка с репой и пастернаком. С другой был выставлен поднос с апельсинами, накрытый грубой мешковиной для защиты от солнца. У открытого окна восседал хозяин, наблюдавший за своим товаром.

Илна приподняла конец мешковины и начала отделять отдельные волокна. Материал был ей незнаком, но пальцы восприняли образ сухой земли и пучка длинных, как лезвие меча, листьев.

Владелец лавки в этот момент перекладывал яйца в корзинку домохозяйки. Он, не глядя, принял плату медными монетами и поднялся проводить покупательницу до дверей.

– Эй, ты! – крикнул он Илне.

Та никак не отреагировала. К этому моменту ей удалось освободить с дюжину волокон, пальцы девушки начали ловко сплетать нити в сложный узор. Бакалейщик легонько толкнул Илну в плечо. Прохожие начали оглядываться в ожидании скандала, но никто не сделал попытки вмешаться.

– Ты что, дурочка? – все больше распалялся хозяин. – А ну, убирайся от моей лавки, а не то я…

Илна закончила работу. Она подняла свою плетенку повыше, чтоб грубиян мог ее рассмотреть. Мужчина вдруг замолк на полуслове, слова угрозы так и замерли у него на губах.

Из глубины магазина появилась женщина.

– Аррек! – позвала она.

– Что это за город? – спросила Илна голосом холодным, как взгляд змеи. Она продолжала держать в руке собранный узор.

– Это Эрдин на Сандраккане, – ответил хозяин лавки. Голос его звучал до странности безжизненно.

Девушка решительно, без оттенка признательности, кивнула.

Спросила:

– А где ближайший магазин, торгующий шелком и бархатом?

Женщина приближалась по проходу между полками, вытирая руки о передник.

– У Белтара бор-Холмана лавка в следующем квартале, – тем же отсутствующим тоном сообщил бакалейщик. – На углу улицы и захолюстины.

– Аррек? – произнесла женщина из магазина. Затем подошла и теперь трясла мужчину за плечо – Аррек?

– Покажи мне дорогу, – потребовала Илна, не обращая внимания на женщину. Торговец, как сомнамбула, поднял руку и указал направление.

Илна бросила сплетенные нити на землю и зашагала прочь. Она не очень понимала, что такое «захолюстина», но уж магазин, наверное, не пропустит. За ее спиной женщина что-то возбужденно тараторила, обращаясь к мужу. Тот глубоко вздохнул, как кит, выдувающий фонтан, и неуверенно направился к тележке с овощами.

В отличие от Каркозы, магазины в Эрдине не группировались по гильдиям, а стояли вразнобой. Девушка прошла мимо сапожника, продавца соли и какой-то забегаловки, торговавшей тушеной рыбой. Тротуар перед ней был усеян отбросами и весь лоснился от радужной чешуи. День стоял жаркий и душный. Воздух был насыщен испарениями после прошедшего дождя и запахом гниющих рыбьих голов.

Бакалейщик не удосужился снабдить Илну подробной информацией, да и вряд ли смог бы это сделать при всем желании. Девушка и сама увидела интересующий ее магазин на противоположной стороне улицы. «Захолюстина» оказалась тупичком – таким же, по которому она вступила в Эрдин.

Илна пересекла улицу, умудрившись ни разу не столкнуться ни с пешеходами, ни с грохочущими повозками. Будучи опытной ткачихой, она легко составляла узоры. Вот и сейчас заранее предугадывала, как сложится комбинация движущихся по улице объектов.

Девушка вошла в лавку, над дверями которой в качестве вывески висел кусок диагональной ткани. Несмотря на прочную окраску материи, городская грязь так въелась в сине-коричневый узор, что его почти невозможно было различить.

Магазин специализировался на дорогих тканях в тонкую полоску и клетку, с богатой каймой. Очевидно, это был последний крик моды. Илна приметила такие платья на местных модницах – на ее взгляд, чересчур вычурно. Но о вкусах не спорят…

Продавщица, блондинка с тонкими чертами лица, как раз обслуживала покупательницу – почтенную матрону с властными манерами. Девушка демонстрировала ей один из образчиков тканей, складированных на полках у противоположной стены Прилавок тоже был уставлен рулонами так плотно, что для торговых манипуляций оставалось всего несколько свободных ярдов. Илна оглядела смятые концы материй, свисавших с прилавка.

Наконец она обнаружила то, что искала, – рулон красной материи, засунутый под кипу таких же рулонов, от чего ширину ткани не так-то легко было сравнить с другими образцами. Девушка с трудом вытянула на несколько дюймов заинтересовавший ее рулон. Продавщица мельком взглянула на Илну, но продолжала заниматься своей покупательницей.

На прилавке лежали портновские ножницы, инкрустированные медными лилиями. Проигнорировав их, Илна достала из чехла свой нож.

– Госпожа? – окликнула ее продавщица. – Могу я помочь вам?..

Натянув ткань, Илна отрезала бахрому с краю.

– Мастер Белтар! – закричала продавщица. Удивленная матрона застыла над своей покупкой. – Мастер Белтар!

Из задней комнаты показался мужчина средних лет, чье широкое лицо было покрыто рыжеватой щетиной. В перепачканных чернилами пальцах он сжимал ручку.

– Что вы желаете, госпожа? – обратился он к возмутительнице покоя, проследив за взглядом помощницы.

Разложив пригоршню отстриженных нитей на свободном прилавке, Илна начала переплетать их. Послеобеденное солнце давало достаточно света, хотя это было и необязательно – девушка могла работать и на ощупь. Опомнившаяся дама проскользнула мимо Илны и устремилась к выходу.

– Госпожа! – снова подал голос хозяин. Он успел уже приметить выдвинутый и остриженный рулон. – Что такое вы делаете? Сархад, приведи полицию!

– Не стоит, милочка, – остановила девушку Илна. – Этот рулон недостаточной ширины. Вы сильно рискуете своей репутацией, если будете продавать дефектный товар, не помечая его, как это сделала я.

Белокурая продавщица стояла уже у входной двери.

– Подожди, Сархад, – остановил ее Белтар. – Я сам позабочусь обо всем. А ты… пойди подмети лестницу и заднюю комнату.

Глядя во все глаза на хозяина и странную посетительницу, девушка кивнула и скрылась за занавеской. Илна молча вернулась к своему занятию. Красные нити имели грязноватый оттенок и вообще явно не тянули на тот высококачественный товар, которым торговали в лавке Белтара.

– Вы из Судебной палаты? – поинтересовался владелец магазина. – Уверяю вас: если какой-то бракованный товар случайно попал в мою лавку, то я крайне сожалею и готов соответствующим образом уладить это дело…

Илна холодно улыбнулась. Надо же, ей предлагали взятку. Вообще-то в планах она связывала свою коммерческую деятельность с Валлесом. Но вариант с Эрдином не менее интересен.

– Я не имею отношения к Судебной палате, – ответила девушка. – Я здесь для того, чтоб воплотить в жизнь ваши самые смелые мечты. С моей помощью вы разбогатеете. Все, что мне надо, – это пряжа и ткацкий станок. Ну и комната над вашей лавкой…

– Госпожа, – Белтар, казалось, был искренне озадачен, – я не нанимаю производителей, а покупаю готовые ткани. Если у вас есть что предложить мне, возможно, я заинтересуюсь… Но вы сами должны устраиваться с материалами и мастерской.

– Нет, – Илна обратила твердый взгляд на торговца. – Не должна. Поглядите-ка сюда.

Она выложила свой плетеный узор на прилавок. Белтар нагнулся, чтоб получше его рассмотреть. Глаза его сузились, затем он резко отодвинулся, будто наконец поймав изображение в фокус Руки мужчины непроизвольно двигались, как бы пытаясь схватить то, что он якобы или действительно видел перед собой.

– Вот что ждет вас в будущем, – ровным голосом произнесла Илна. – Это и еще многое другое.

Потрясенный Белтар глядел на девушку.

– Кто вы? – прошептал он.

С улицы заглянули пара покупательниц.

– Прочь отсюда! – не оборачиваясь, рявкнула Илна.

– Да, мы закрываемся! – подтвердил торговец. – Вам придется уйти!

Женщины вышли, обмениваясь возмущенными замечаниями Илна подождала, пока не останется наедине с хозяином лавки и затем повторила:

– Я – та, кто собирается озолотить вас. Это все, что вам нужно знать.

Белтар снова ощупал воздух перед собой. Лицо его постепенно приобретало свою нормальную окраску, но капельки пота так и застыли над рыжими бровями.

– Хорошо, – сказал он. – У госпожи Нирари сдается комната, это как раз напротив. Я сниму ее для вас. Таким образом, у вас появится свое помещение, но не в моем доме.

Проворные пальцы Илны разъединили красные нити на два пучка, и узор распался, будто никогда и не существовал.

– Годится, – подвела она итоги. – Мы отправимся туда немедленно. У меня много работы.

Девушка улыбнулась. Белтар же выглядел так, словно он забыл, что такое улыбка. При всем при том выражение лица у него было гораздо мягче, чем у Илны.

2

– Здесь в порту водятся угри величиной с ногу мужчины, – сообщил Сидрас ор-Морр с мрачной уверенностью. – Они не станут трогать живого человека, но только кинь в воду тело и – фрр! Только его и видели…

– Но не такие большие, как твоя нога, Кашел, – весело пропела под ухом Мелли. – И уж в любом случае здесь не было бы столько мусорщиков, если б люди не бросали в море все что ни попадя.

Кашел старался производить как можно меньше шума – греб, почти не вынимая весел из воды. В густом тумане их лодочку практически не было видно, но звуку-то туман не помеха.

– Не удивлюсь, если узнаю, что ты моряк, – сказал посредник. – И это, пожалуй, единственная удача на сегодня. Ты только прислушайся к ним!

С Портовой улицы доносился рев толпы, подобный штормовому ветру. Здесь, внизу, на воде, преобладали низкие звуки, но время от времени меж укрытых туманом дамб и пирсов прорывался дикий вопль звериной ярости.

– Теперь они настроены серьезно, – прокомментировала она. – Но так не может долго продолжаться.

Помолчав, она добавила:

– А он мне нравится.

– На самом деле я пастух, мой господин, – сказал Кашел, должая трудиться. – Конечно, мне приходилось помогать рыбакам. А для того, кто в шторм выгребал на лодке, доверху груженной рыбой, управление таким яликом, как этот, плевое дело.

– Клянусь Сестрой, это же «Золотой Дракон», если только не его двойник, – пробормотал Сидрас. – Серианские торговые корабли выглядят совершенно невероятно, но при всей своей странности плавают, как утки.

– Подай голос, Кашел, – посоветовала Мелли. – Иначе горцы, несущие вахту на мачте, могут, не разобравшись, выстрелить. Они, конечно, не очень меткие стрелки, но…

И фея заразительно рассмеялась:

– …но ты такая крупная цель!

Юноша оглянулся через плечо и крикнул:

– Джен! Фраза! Это Кашел возвращается на лодке. Не стреляйте!

В тумане послышались голоса, но слов он не улавливал – то ли туман поглощал их, то ли говорили на незнакомом языке. Где-то по воде зашлепали весла – точное расстояние трудно было определить на слух. Но этой ночью вернее ожидать появление врагов, чем друзей.

Сидрас поднялся на ноги на корме, ялик даже не покачнулся. Это был мужчина средних лет, скорее худощавый – насколько мог судить Кашел, большая часть его массы приходилась на мускулы, хотя и жирок просматривался. Он громко закричал. Сначала Кашел подумал – по-сериански, но затем по количеству гортанных звуков понял, что это язык горцев.

Юноша огляделся: его посох лежал тут же, на банке. Правда, Кашел не знал, насколько удобно подобное оружие в схватке на воде, но надеялся на лучшее. До сих пор верный посох не подводил своего хозяина.

В ответ на речь Сидраса с темной палубы «Золотого Дракона» раздался взрыв возбужденных голосов, очевидно, упокоивших посредника.

– Греби спокойно к доку, парень, – сказал он Кашелу, усаживаясь обратно. – у меня всегда припасены зеркальца и пара-тройка стеклянных бус для этих высокогорных каннибалов. А они в знак великой любви, накормят меня печенью своей бабушки.

Кашел преодолел остаток пути и повел ялик к ступенькам дока как раз рядом с кормой корабля. Причал повторял береговую линию и был достаточно протяженным, чтобы крупные морские суда могли швартоваться без боязни сесть на мель. «Золотой Дракон» стоял своим квадратным носом ко входу в гавань, где сигнальные огни обозначали проход между пирсами.

Кашел хотел было справиться у Мелли, действительно ли горцы съели собственную бабушку. Но потом решил, что без этой информации вполне сможет обойтись.

На набережной появились слуги с желтыми бумажными фонарями. Среди них был один из братьев-серианцев – Кашел так и не смог определить, который именно. Привязывая к лестнице швартовы, он услышал гортанную речь горцев, но разглядеть никого из них не сумел.

– Мастер Кашел, мы молились, чтоб вы не вздумали возвращаться сегодня ночью! – воскликнул Фраза. Оказывается, голоса у серианцев все-таки различались. – Подозревали, что нас могут атаковать с моря. Как там, спокойно?

– Там не спокойно, мастер Фраза, – произнес Сидрас, вылезая из ялика. – Даже и не думайте вывозить свой груз лихтерами.6161
  Лихтер (мор. ) – грузовое, главным образом несамоходное, судно баржевого типа, предназначенное для рейдовых и внутрипортовых перевозок.


[Закрыть] Похоже, мой коллега Темо восстановил всех перевозчиков против вас. Потратив на это немалые суммы, между прочим.

– Мой брат дожидается в конторе, – сообщил Фраза. – Может, пройдем туда?

– Да уж, я приехал сюда не любоваться видом порта, – проворчал Сидрас, шагая по направлению к фактории с уверенностью частого гостя. – А если вам интересно, как же нам удалось найти лодку, то могу сообщить: мастер Кашел изобрел весьма убедительный способ.

– Им не следовало плевать на меня, – смущенно пробурчал мастер. – Я им не пес какой-нибудь, чтоб пинать меня и оплевывать.

– Сегодня ночью трем лодочникам пришлось, против ожидания, искупаться в заливе, – рассказывал Сидрас, ловко пробираясь между грузами, складированными во дворе фактории. – Увы они даже не смогли преследовать нас, так как этот парень продырявил днища остальных двух лодок тараном, который служит ему палочкой. Очень впечатляюще!

Груз «Дракона» был упакован в ящики из твердой древесины, не в мешки и плетеные корзины, как привык Кашел. Пожалуй, в Барке сыщется немного зданий, столь же прочных, как эти серианские упаковочные клети, подумал парень. Вслух же он сказал:

– Я вернусь завтра днем и расплачусь за причиненный ущерб. Когда один из этих грубиянов плюнул в меня, я просто вышел из себя. А дальше уж все шло как шло…

Сопровождавшие их слуги с фонарями остались за дверями фактории. Внутри по стенам были развешаны лампы, дававшие столько света, что Кашел лишь удивленно заморгал.

– Не беспокойся, парень, я улажу это дело, – откликнулся посредник, поднимаясь по лестнице. Двигался он довольно тяжело – из-за тяжелого пояса с золотом, который был обмотан вокруг его талии под туникой. – Я знаю всех троих: большую часть года они работают на меня. Что не помешает им надавать по голове и мне, если случится набраться вина и чепухи про дьяволопоклонников. И то, и другое – разлива Темо.

Джен дожидался посредника на верху лестницы и с поклоном пригласил в кабинет. Сидрас учтиво поклонился в ответ. Он остался стоять, пока ему не предложили кресла. Кашел прислонился к стене и улыбнулся секретарю, который в напряженной позе стоял рядом.

Шум толпы на Портовой улице заставлял вибрировать стены фактории. Нечего было и думать покинуть здание сухим путем. Даже предложение Сидраса нанять лодку выглядело сомнительным.

– Ну вы, парни, умудрились досадить Темо не хуже слепня, – усмехнулся посредник.

– Мастер Сидрас, – вздохнул Фраза, – мы с братом сделали попытку реализовать наш груз через Темо. Он повел себя нечестно и пришел в ярость, когда это выплыло наружу. Я вынужден принести вам наши нижайшие извинения.

Сидрас пожал плечами.

– Лично я всегда считал, что Темо выполз из портовых низов, – заявил он. – Но неизвестно, откуда именно. Вот что важно и вот в чем проблема.

Оба брата уселись, сложив пальцы одинаковым образом. Снаружи слышался дробный перестук камней о стену. Кашелу он напомнил звук града на шиферной крыше.

Нимало не заботясь о приличиях, Сидрас подтянул свою тунику и стал распускать тройные застежки на поясе со множеством кармашков. Под туникой он, как обычный крестьянин, носил набедренную повязку, правда, не шерстяную, а из тонкого полотна. Бедра под густой блондинистой порослью были удивительно белыми.

– Я просмотрел ваш список товаров, – сказал он. – Отличный груз, и я был бы рад поработать с ним здесь. К сожалению, при нынешнем положении вещей в Каркозе это невозможно. Мои склады сожгут – на радость Темо – если я только попытаюсь вывезти его из фактории. Этого я не могу себе позволить.

Он кивнул в сторону Портовой улицы.

– Но вот что я скажу: груз следует перевезти в Эрдин, – продолжал Сидрас. – У сандракканцев полно собственных проблем, но они, по крайней мере, не устраивают самосуд над серианцами. До этого дело еще не дошло.

– Вы же знаете, у нас нет посредника в Эрдине, – в голосе Джена прозвучал легкий намек на гнев.

– Знаю, но у меня-то есть, – возразил Сидрас. – Это мастер Латиас, тоже серианец. Его товары находятся под защитой Ассоциации уже в порту.

– Так вы готовы рекомендовать нам мастера Латиаса? – так же настороженно спросил Фраза. – Видите ли, данный господин может быть нашим соотечественником, но не зная его лично…

Сидрас выложил свой пояс на стол с приглушенным звоном, напомнившим далекие колокола.

– Я готов предложить вам золото, господа, – заявил он. – Здесь и сейчас. Вот оно – перед вашими глазами. Скажу честно: это примерно шестьдесят процентов от того, что я дал бы вам в лучшие времена. Увы, сейчас ситуация далеко не идеальная. Это все, что я могу, – принести золото. Провезти товар по улицам – ни сюда, ни отсюда – я не могу.

– Таким образом, вы принимаете на себя риск транспортировки нашего груза в Эрдин, – скорее сказал, чем спросил Джен. Он прикоснулся двумя пальцами к поясу Сидраса, но не поднял его.

– Точно. А вы обеспечиваете погрузку, – уточнил Сидрас. Он поморщился и добавил:

– Я понимаю, что после Темо вам трудно доверять каркозским посредникам. – Он хлопнул ладонью по столу, снова заставив монеты зазвенеть. – Но золоту вы можете доверять.

– Мы доверяем вам, – торжественно объявил Фраза, поднимаясь на ноги. Он что-то скомандовал секретарю на своем языке. Тот вышел из кабинета, громко повторяя распоряжение. – Мы снова загружаем товар на «Золотой Дракон», – пояснил Джен, тоже поднимаясь из-за стола. – Ситуация снаружи становится все серьезнее.

– Это тоже дело рук Темо, – Сидрас встал и оправил свою тунику. – Не знаю, планирует ли он разграбить вашу факторию или просто сжечь дотла, чтоб отвести душу. Я всегда считал его премерзким типом, но думаю, кому-то он по душе.

Посредник кивнул в сторону пояса с деньгами.

– Здесь смешанная валюта. Большей частью – хафтские деньги, но я вынужден был собирать все, что оказалось под рукой. Счет находится в первом кармане, можете проверить.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сказал Фраза. – Если Богиня позволит нам выжить, вы, мастер Сидрас, не пожалеете о своем решении.

В комнату снова вошел секретарь, оставив за собой шум разъяренной толпы. Джен поднял со стола пояс с золотом и передал его помощнику, что-то сказав вполголоса.

– Ну что ж, тогда мне пора домой, – решил Сидрас.

– Может, мне следует… – предложил Кашел, обращаясь как к посреднику, так и к братьям-серианцам.

– Шутишь, парень, – усмехнулся Сидрас, – я же вырос на воде. При случае я не прочь переложить часть работы на плечи такого крепкого юноши, как ты. Но уж веслами работать еще не разучился.

Он ткнул пальцем в сторону корабля, где куча матросов, без всякого намека на дисциплину, зато весело и оживленно, перетаскивала по двум трапам тяжелые деревянные ящики.

– Ты нужен здесь, чтоб благополучно погрузить мой товар на судно. А также для многого другого, если я верно оцениваю настроение толпы снаружи. Только не забывай, что я тебе сказал про угрей.

И Сидрас покинул кабинет. Кашел шагнул за ним вслед, но был вынужден задержаться у дверей, чтоб протиснуть свой посох, не влезавший в дверной проем. Братья о чем-то совещались, низко склонившись друг к другу.

– Господин? – тихо позвал Кашел, спускаясь по лестнице за Сидрасом. Зал внизу пустовал, если не считать четверки горцев, распивавших что-то из деревянных кружек и, судя по всему, не обращавших никакого внимания на шум за дверью.

– Да, парень? – не оборачиваясь, откликнулся посредник.

– Господин, почему вы это делаете? – спросил Кашел. – Мы же с вами договаривались насчет задатка и записки к Латиасу, а не полной суммы в золоте.

– Ну да, договаривались, – подтвердил Сидрас, шагая через суету и неразбериху к заднему выходу из фактории. Ткани и специи хранились в специальных упаковках, хотя, на взгляд Кашела, сундуки могли выдержать самый страшный шторм, который он видел за свою жизнь. – И, конечно, братья приняли бы подобную сделку – они сейчас в безвыходном положении. Но меня подхлестнул тот факт, что они не позволили Темо провести свою махинацию. К тому же, знаешь…

Он махнул рукой в сторону Богини Милосердия и ее демонов-охранников.

– Не то чтобы я поклонялся дьяволу… Но я веду дела с этой парой, а до того – с их отцом, вот уже двадцать лет. И за все время меня ни разу не обманывали – никакого недовеса или второсортной подделки под маркой качественного товара. Думаю, если после смерти Сестра утянет их в свой подземный мир – это ее дело. А мое дело – платить добром за добро.

Двое хафтских граждан вошли бок о бок в освещенный фонарями хаос, царящий во дворе фактории.

– И кроме того, – добавил Сидрас, – возможно, мне удастся уесть этого слизняка Темо и наварить жирную прибыль на предложенной сделке. Любой из приведенных вариантов, даже взятый по отдельности, оправдывает риски, которые я на себя принимаю.

И посредник, а вместе с ним и фея на плече Кашела, рассмеялись, причем совершенно в унисон.