Текст книги "Рубиновый рыцарь"

15

– Как она выбралась из башни? – тихо спросил Спархок. – Там только одна дверь и Оккуда запер ее.

– Она не выходила оттуда, – отсутствующим тоном ответила Сефрения. – Я только однажды видела это раньше, – Сефрения горько усмехнулась. – Нам повезло, что я вспомнила это заклинание.

– Но Сефрения, – сказал Кьюрик, – она же была здесь.

– Ее самой здесь не было. Суккубы сделаны не из плоти. Если их посылает человек, то это его дух. Тело Белины по-прежнему остается в башне, а ее дух бродит по дому.

– Значит Бевьер пропал? – мрачно спросил Спархок.

– Как раз нет. Я уже частью освободила его от одержания, насланного Белиной. Если мы будем действовать быстро, то я смогу совсем очистить его разум. Кьюрик, ступай разыщи Оккуду, мне нужно кое-что разузнать у него.

– Хорошо.

– А она не может вернуться? – спросил Спархок.

– Есть способ предотвратить это, но мне нужно поговорить с Оккудой, чтобы быть уверенной. И не говори так много, Спархок, мне надо поразмыслить, – она присела на край кровати и машинально положила руку на лоб Бевьера. Арсианец беспокойно зашевелился. – О, перестань, – сказала она спящему рыцарю и добавила несколько слов по-стирикски. Молодой Сириник тут же затих.

Спархок нервно ждал, пока она обдумывала ситуацию. Несколько минут спустя вернулся Кьюрик с Оккудой. Сефрения встала.

– Оккуда… – начала она, но вдруг замолчала, будто бы передумав. – Нет, – сказала она сама себе. – Есть более быстрый путь. Вот что я собираюсь делать. Я хочу, чтобы ты вспомнил тот момент, когда ты открыл впервые дверь в каземат Белины. Постарайся сосредоточиться на том, что делала Белина.

– Я не совсем понимаю, моя Леди, – сказал Оккуда.

– Понимать и не надо, только сделай это. У нас совсем мало времени, – она что-то коротко пробормотала по-стирикски и потянулась, чтобы дотронуться до середины лба слуги, для этого ей пришлось встать на цыпочки и вытянуть руку. – И почему вы все такие высокие? – пожаловалась она. Некоторое время продержав пальцы на лбу Оккуды, она убрала их и перевела задерживаемое все это время дыхание. – Как я и думала, – радостно проговорила она. – Это должно быть здесь. Оккуда, где теперь граф.

– Думаю, что он все в той же комнате, в гостиной, госпожа. Он обычно читает большую часть ночи.

– Хорошо, – сказала Сефрения и поглядела на кровать, щелкнув пальцами. – Бевьер, поднимайся!

Арсианец принужденно поднялся, лицо его было отрешенно, глаза пусты.

– Кьюрик, – сказала женщина, – вы с Оккудой помогите ему. Осторожно! Не уроните. Флют, а ты ступай в кровать. Я не хочу, чтобы ты все это видела.

Малышка кивнула.

– Идемте, господа, – твердо сказала Сефрения. – У нас мало времени.

– Но все же, что ты собираешься делать? – спросил Спархок, поспешая за ней по коридору – для невысокой женщины она двигалась невероятно быстро.

– Нет времени объяснять. Нам надо получить разрешение графа спуститься в подвал и попросить его спуститься с нами.

– В подвал? – переспросил Спархок.

– Не задавай глупых вопросов, Спархок, конечно в подвал, – она приостановилась и критически посмотрела на него. – Я же тебе говорила, чтобы ты все время имел при себе копье Алдреаса! Изволь возвратиться в свою комнату и взять его.

Спархок послушно развернулся и отправился за копьем.

– Бегом, Спархок! – крикнула ему вслед Сефрения.

Он нагнал их у подножия лестницы в большую гостиную. Граф Гэзек по-прежнему сидел, склонившись над книгой, освещенный мерцающим светом одинокой свечи. В очаге прогорели дрова и тускло краснели уголья, в дымоходе прерывисто выл ветер.

– Вы испортите себе глаза, мой Лорд, – сказала ему Сефрения. – Отложите свою книгу. У нас сейчас есть дела поважнее.

Граф удивленно уставился на нее.

– Я пришла попросить вас кое о чем.

– Конечно, мадам.

– Не соглашайтесь так быстро, граф Гэзек. Узнайте сначала о чем я хочу вас просить. В подвале вашего дома есть одна комната. Нам необходимо посетить ее с сэром Бевьером, и также необходимо, чтобы вы сопровождали нас. Если мы будем действовать достаточно быстро, то я смогу вылечить Бевьера и избавить этот дом от его проклятья.

Гэзек перевел озабоченный взгляд на Спархока.

– Я советую вам исполнить просьбу леди Сефрении, мой Лорд, – сказал Спархок. – Вам в конце концов все равно придется это сделать.

– Леди Сефрения всегда говорит загадками?

– Часто.

– Время идет, господа, – настойчиво проговорила Сефрения, нетерпеливо пристукивая по полу ногой.

– Ну что ж, идемте, – сдался Гэзек. Он повел их вниз по ступеням и по коридору. – Вход в подвал вот здесь. – Граф указал на узкий боковой проход. – Идемте, – в конце прохода была узкая дверца. Он достал из кармана камзола ключ и отпер ее. – Нам потребуется свет, – сказал он.

Кьюрик вынул факел из кольца на стене и передал его графу.

Гэзек поднял факел над головой и начал спускаться по крутой длинной и узкой лестнице. Оккуда и Кьюрик поддерживали сонного Бевьера. Сойдя с лестницы граф свернул налево.

– Один из моих предков считал себя истинным ценителем вин, – сообщил он, указывая на пыльные бочонки и бутыли, лежащие штабелями на длинных деревянных полках по сторонам. – Я сам не слишком люблю выпить, так что редко спускаюсь сюда. И совершенно случайно случилось так, что я послал Оккуду сюда как-то ночью и он наткнулся здесь на эту ужасную комнату.

– Вряд ли это будет приятно для вас, мой Лорд, – предупредила его Сефрения. – Может быть вам лучше подождать вне каземата.

– Нет, мадам. Если вы сможете вынести это, значит и я смогу тоже. Ведь это теперь просто комната, а то что случилось здесь – все в прошлом.

– Вот именно это прошлое я и намереваюсь воспроизвести, мой Лорд.

Граф пристально посмотрел на Сефрению.

– Сефрения – адепт тайной мудрости, – объяснил Спархок. – Она много чего может сделать.

– Я слышал о таких людях, – сказал граф. – Но в Пелозии очень мало стириков, поэтому мне никогда не приходилось видеть магических манифестаций.

– Вам можно и не входить, Мой Лорд, – повторила Сефрения. – Это для Бевьера необходимо увидеть воочию все злодеяния вашей сестры, чтобы излечиться от своего одержания. Ваше присутствие как владельца дома здесь необходимо, но в саму комнату вам заходить необязательно.

– Нет, мадам, зрелище того, что случилось здесь когда-то придаст мне решимости для принятия более жестких мер к моей сестре, если нельзя будет ограничиться заключением.

– Будем надеяться, что до этого дело не дойдет.

– Вот дверь в эту комнату, – сказал граф, доставая еще один ключ. Он отпер замок и распахнул дверь. Запах крови и зловоние распадающейся плоти ударило из темного проема.

Граф поднял факел, и Спархок сразу понял, почему эта комната внушала такой ужас. Посреди нее на запачканном кровью полу стояла дыба и устрашающего вида крюки свисали со стен. Он вздрогнул, увидев, что со многих обагренных кровью крюков свисают полуразложившиеся куски плоти. Тут же на стене висели отвратительные орудия пыток, ножи, клещи, зубцы с почерневшими от накала остриями, длинные изогнутые иглы, тиски для пальцев, железный башмак и множество разнообразных хлыстов.

– На это уйдет время, – сказала Сефрения, – но мы должны закончить к утру. Кьюрик, возьми факел и держи его как можно выше. Спархок держи копье наготове – что-нибудь может попытаться помешать нам, – она взяла Бевьера за руку и подвела ближе к двери. – Ну вот, Бевьер, – сказала она ему, – проснись.

Бевьер открыл глаза, заморгал и с удивлением огляделся вокруг.

– Что это за место? – спросил он.

– Ты здесь для того, чтобы смотреть, а не говорить, – ответила Сефрения, и заговорила по-стирикски, быстро двигая пальцами в воздухе перед собой. Потом указала на факел и выпустила заклинание.

Сначала, казалось, ничего не произошло, но немного спустя, Спархок, приглядевшись увидел смутно различимое движение рядом с дыбой. Призрачная фигура постепенно приобретала более весомые очертания, а когда факел внезапно полыхнул ярким белым пламенем, стала видна совсем отчетливо. Это была женщина, и он узнал ее лицо. Это была та пелозианка, вышедшая ночью из земохского дома в Чиреллосе, и в то же время суккуб, возникший над кроватью Бевьера этой ночью. Женщина была обнажена, на лице отражалось ликование. В одной руке она сжимала нож, в другой крюк. Постепенно начала появляться другая фигура – человека, притянутого ремнями к дыбе. Это оказалась крепостная, девочка, судя по одежде, на лице ее застыла маска ужаса и она тщетно пыталась освободиться от стягивающих ее ремней.

Женщина с ножом начала медленно срезать одежду со своей жертвы. Полностью обнажив крепостную, сестра графа занялась ее телом, все время бормоча что-то на чужеземном стирикском диалекте. Девочка пронзительно кричала, а кровавое ликование на лице женщины застыло отвратительной ухмылкой. Спархок с содроганием заметил, что ее зубы заточены до остроты стального клинка. Не в силах больше смотреть, он отвернулся и увидел лицо Бевьера. Арсианец застывшими от ужаса глазами смотрел на Белину, жадно поглощающую сочащуюся кровью плоть несчастной жертвы.

Наконец она покончила с этим, кровь стекала из уголков ее рта и все тело было в алых брызгах.

Затем образы сменились – на этот раз жертвой Белины был мужчина. Он корчился от боли, подвешенный на одном из крюков на стене, а Белина медленно отрезала куски его плоти и жадно поглощала их.

Череда картин, одна ужаснее и отвратительнее другой, продолжалась. Бевьер зарыдал и пытался закрыть глаза руками.

– Нет, – резко сказала Сефрения, отбрасывая его руки, – ты должен видеть все это.

Ужас все продолжался и продолжался, под ножом Белины оказывалась одна жертва за другой. Самым ужасным зрелищем были дети. Спархок не мог вынести его и отворачивался.

Наконец, после вечности крови и агонии все было кончено. Сефрения пристально посмотрела в лицо Бевьера.

– Ты узнаешь меня, сэр Рыцарь? – спросила она его.

– Конечно, – проговорил он сквозь рыдания. – Пожалуйста, леди Сефрения, не надо больше, умоляю вас.

– А вот этого человека? – она указала на Спархока.

– Это сэр Спархок из Ордена Пандиона, мой брат-рыцарь.

– А его?

– Это Кьюрик, оруженосец сэра Спархока.

– А этого человека?

– Граф Гэзек, владелец этого несчастного дома.

– А его? – Сефрения указала на Оккуду.

– Это слуга графа, хороший честный человек.

– Ты все еще намереваешься освободить сестру графа?

– Освободить ее? Никогда! Это просто сумасшествие. Эту дьяволицу ждет самая глубокая яма в аду.

– Сработало, – облегченно сказала Сефрения Спархоку.

– Простите, моя госпожа, – сказал Оккуда дрожащим голосом, – можем ли мы теперь уйти из этого ужасного места?

– Мы еще не закончили. Теперь мы приступаем к самой опасной части. Кьюрик, ты с факелом ступай к дальней стене комнаты и ты, Спархок иди туда же и будь готов ко всему.

Спархок и Кьюрик медленно и осторожно плечом к плечу пошли к противоположной стене, там, в нише, они увидели небольшого каменного идола. Фигура была гротескно уродлива и имела совершенно отвратительную морду.

– Что это? – проговорил Спархок.

– Это Азеш, – ответила Сефрения.

– Он что, действительно такой?

– Приблизительно, хотя весь ужас его не может передать ни один человек.

Воздух перед идолом заколебался и между образом Азеша и Спархоком встала высокая худая фигура в черном балахоне с капюшоном. Зеленый свет из-под капюшона с каждым мгновением становился все ярче и ярче.

– Не смотри на его лицо, – предупредила Сефрения. – Спархок, передвинь левую руку по древку копья, пока не подберешься к наконечнику.

Спархок смутно понял, о чем идет речь, и, когда его ладонь почувствовала стальной холод наконечника, его снова окатило волной небывалой мощи, исходящей из колец.

Ищейка пронзительно взвизгнул и отшатнулся. Зеленое сияние задрожало и начало меркнуть. Шаг за шагом Спархок начал наступать на колеблющуюся фигуру в черном, держа копье перед собой. Демон снова пронзительно завизжал и растворился в воздухе.

– Уничтожь идола, Спархок! – приказала Сефрения.

Все еще держа копье перед собой, он потянулся свободной рукой и взял статуэтку из ниши. Идол казался очень тяжелым и горячим. Спархок поднял его над головой и с силой бросил об пол. Идол разлетелся на сотни мелких частиц.

Откуда-то сверху послышался крик невыразимого отчаяния.

– Сделано, – сказала Сефрения. – Ваша сестра теперь лишена могущества, граф Гэзек. Разрушение образа ее бога лишило ее всех ее сверхъестественных способностей и сейчас она стала такой же, какой была того, как вошла в стирикский дом в Чиреллосе.

– Я никогда не смогу вас достойно отблагодарить, леди Сефрения, – произнес потрясенный граф.

– А это была та самая тварь, что преследовала нас? – спросил Кьюрик.

– Его фантом, – ответила Сефрения. – Азеш прислал его, когда понял, что его идол в опасности.

– Если это был только фантом, значит он не был действительно опасен?

– Никогда не делай больше такой ошибки, Кьюрик. Фантомы, вызванные Азешем подчас бывают еще опасней реальных тварей, – Сефрения с отвращением огляделась вокруг. – Давайте уйдем отсюда. Граф Гэзек, заприте эту дверь навсегда, а потом стоило бы замуровать вход камнем или кирпичом.

– Конечно, – пообещал граф.

Они покинули подвал и вернулись в комнату, где впервые встретили графа. Остальные уже собрались там.

– Что это был за крик? – спросил бледный от страха Телэн.

– Боюсь это моя сестра, – печально ответил Гэзек.

Келтэн с беспокойством посмотрел на Бевьера.

– Теперь можно говорить о ней в его присутствии? – тихо спросил он Спархока.

– Теперь с ним все нормально, – ответил Спархок, – и леди Белина лишена всех ее дьявольских сил.

– Это радует. Мне больше не хотелось бы спать с ней под одной крышей, – Келтэн взглянул на Сефрению. – Как тебе удалось сделать это? Я имею в виду вылечить Бевьера.

– Мы обнаружили, каким способом леди Белина насылает на людей одержание, – ответила она. – В комнате Бевьера я связала заклинание, которое временно противостоит таким вещам. Потом мы спустились в подвальный каземат и завершили лечение, – Сефрения нахмурилась. – Хотя есть еще одна трудность, – сказала она графу. – Этот менестрель по-прежнему на свободе. Он заражен, так же как и, возможно, те слуги, которых вы выпустили. Они могут заразить других и вернуться с довольно большим числом людей. Я не могу оставаться здесь, чтобы вылечить их всех. Наши поиски слишком важны, чтобы так задерживаться.

– Я пошлю за вооруженными людьми, – заявил граф. – К счастью я имею возможность это сделать, а пока велю запереть ворота. Если будет необходимо я казню сестру, чтобы предотвратить побег.

– Вы можете не заходить так далеко, – сказал ему Спархок, вспоминая что-то, что сказала Сефрения в подвале. – Давайте пойдем и посмотрим на эту башню.

– У вас есть какой-то план, сэр Спархок? – спросил граф.

– Давайте не будем ни на что надеяться, пока я не посмотрю башню.

Граф вывел их во двор. Буря стихала. Ливень сменился легким дождем, вместо молний на восточной стороне неба полыхали зарницы.

– Вот она, сэр Спархок, – указывая на юго-восточный угол замка сказал граф.

Спархок взял факел, пересек двор и принялся изучать каменную кладку башни. Это было приземистое круглое строение, футов двадцати в высоту и пятнадцати в диаметре. Узкая каменная лестница вилась вокруг башни к крепкой кованной двери наверху, замкнутой засовами и цепями. Окна напоминали скорее узкие щели-бойницы. В основании была еще одна, незапертая, дверь. Спархок открыл ее и вошел внутрь. Там оказалось что-то вроде кладовой. Короба и мешки были сложены вдоль стен, на всем лежал толстый слой пыли. Однако в отличие от башни комната была полукруглой. Мощные контрфорсы поддерживали каменный потолок. Спархок удовлетворенно кивнул и вышел.

– Что за стеной этой кладовой? – спросил Спархок у графа.

– Там деревянная лестница, ведущая из кухни, сэр Спархок. – В то время, когда она еще имела военное значение, можно было принести еду защитникам башни по ней. Оккуда использует ее, чтобы кормить мою сестру.

– А слуги, которых вы выгнали, знают об этой лестнице?

– Только прислуга на кухне, но они мертвы…

– Все лучше и лучше, – кивнул Спархок. – Есть ли дверь наверху этих ступеней?

– Нет, только узкое окошко.

– Хорошо, хоть леди и вела себя не лучшим образом, я думаю не стоит ее заморить голодом, – он посмотрел на остальных. – Господа, – сказал он им, – сейчас мы будем обучаться новому ремеслу.

– Что-то я не понимаю тебя, Спархок, – проворчал Тиниэн.

– Теперь мы на время станем каменщиками. Кьюрик, ты умеешь выводить кладку из камня и кирпича?

– Конечно, Спархок, – с негодованием ответил Кьюрик, – тебе бы стоило это знать.

– Хорошо, ты будешь нашим мастером. Господа, то, что я хочу предложить вам, может показаться чем-то ужасным, но мне кажется у нас нет выбора, – Спархок посмотрел на Сефрению. – Если Белина когда-нибудь выбралась бы из башни, она возможно пошла бы на поиски земохов или Ищейки. Смогли бы они возвратить ей ее могущество?

– Несомненно.

– Мы не можем этого допустить, да и вряд ли кто из нас хочет, чтобы подвал еще когда-нибудь стал камерой пыток.

– Так что вы предлагаете, сэр Спархок? – спросил граф.

– Заложить дверь наверху наружной лестницы. Потом снесем эту лестницу и используем камни, чтобы замуровать дверь в основании башни. Затем мы замаскируем дверь из кухни в башню. Оккуда сможет носить ей пищу, но если менестрелю или тем слугам когда-нибудь удастся пробраться внутрь замка, им никогда не проникнуть внутрь башни. Леди Белина проведет остаток дней там, где она сейчас.

– Достаточно страшную вещь ты предлагаешь, – сказал Тиниэн.

– Ты бы предпочел убить ее?

Тиниэн побледнел.

– Тогда остается замуровать двери.

Бевьер холодно улыбнулся.

– Превосходно, Спархок, – сказал он и посмотрел на графа. – Скажите мне, мой Лорд, какие строения в стенах замка можно использовать, чтобы добыть из них камень?

Граф удивленно посмотрел на него.

– Нам потребуется не так уж мало камня. Нужно, чтобы стена была прочной и толстой.

16

Рыцари сняли доспехи и оделись в простые рабочие одежды, которые дал им Оккуда и тут же принялись за работу. Под руководством Кьюрика они разбили часть задней стены конюшни. Оккуда в большой бадье смешал известку, и все начали переносить камни по витой лестнице к двери наверху башни.

– Перед тем, как вы начнете, господа, – сказала Сефрения, – мне надо увидеть ее.

– Ты уверена в этом? – спросил Келтэн. – Вдруг она еще опасна?

– Вот это я и хочу проверить. Я не могу быть уверенной, пока не увижу ее собственными глазами.

– И мне бы хотелось увидеть ее лицо в последний раз, – добавил Гэзек. – Я ненавижу ее такой, какой она стала, но все-таки когда-то я ее любил.

Граф и Сефрения поднялись по ступеням и Кьюрик отодвинул запоры и снял с двери тяжелую цепь. Граф вынул ключ и отпер последний замок.

Бевьер взял свой меч.

– Разве это так уж нужно? – спросил Тиниэн.

– Возможно, – мрачно ответил Сириник.

– Открывайте дверь, мой Лорд, – сказала Сефрения графу.

Леди Белина стояла тут же, перед дверью. Дико перекошенное лицо ее было мешковатым, шею покрывали морщины, перепутанные волосы тронула седина, а обнаженное тело покрывали уродливые складки. Глаза ее были абсолютно безумны, губы сморщились, обнажая остро отточенные зубы в полном ненависти оскале.

– Белина… – печально начал граф, но женщина что-то прошептала, и бросилась на него, выставив вперед руки со скрюченными как когти хищного зверя пальцами.

Сефрения произнесла единственное слово, указав пальцем вглубь комнаты и Белину отбросило назад, словно ей нанесли тяжелый удар. Она отчаянно завыла и попыталась броситься на них снова, но на полпути как будто наткнулась на невидимую стену и навалилась на нее всем телом царапая скрюченными пальцами.

– Закройте ее снова, мой Лорд, – грустно проговорила Сефрения. – Я видела достаточно.

– И я тоже, – ответил граф потрясенно. Глаза его были полны слез, когда он запирал дверь. – Кажется теперь для нее нет никакой надежды.

– Никакой. Конечно, она была сумасшедшей с тех пор, как вышла из того дома в Чиреллосе, но теперь, лишившись своей силы, она совсем обезумела. Теперь она не представляет никакой опасности ни для кого, кроме себя, если только не сумеет выбраться из башни, – голос Сефрении был полон жалости. – В этой комнате нет зеркал?

– Нет, а что это несет какую-то опасность?

– Вообще-то нет, но она могла бы увидеть свое отражение, а это было бы слишком жестоко, – Сефрения задумалась. – Здесь в округе, я видела, растет одна трава, ее сок имеет успокаивающее действие. Я расскажу Оккуде, как готовить его, и как добавлять в пищу. Это, конечно, не излечит ее, но помешает ей нанести себе какие-нибудь увечья. А теперь я вернусь в замок. Дайте мне знать, когда закончите все, господа, – она зашагала по направлению к жилому строению замка, а Флют и Телэн увязались за ней.

– А ну-ка вернитесь-ка назад, молодой человек! – крикнул Кьюрик вслед своему сыну.

– Что еще?

– Ты останешься здесь.

– Кьюрик, но я ничего не смыслю в ремесле каменщика.

– А тебе и не нужно много знать, чтобы таскать камни.

– Ты что, шутишь?

Кьюрик потянулся за ремнем и Телэн тут же поспешил к горе камней за конюшней.

– Славный парень, – заметил Улэф. – Мгновенно оценивает реальное положение вещей.

Бевьер настоял на том, чтобы его пустили к возводимой стене и клал там камни в кладку с каким-то мрачным остервенением.

– Ровнее, – прикрикивал на него Кьюрик. – Мы строим надолго, так что изволь делать работу по человечески.

Несмотря на всю мрачность ситуации Спархок рассмеялся.

– Что-то смешное, мой господин? – холодно спросил его Кьюрик.

– Нет, я просто кое-что вспомнил, вот и все.

– Что ж, тогда расскажешь это потом. А сейчас не стой просто так, Спархок. Помоги Телэну таскать камни.

Стены башни были весьма толсты, так как башня была когда-то частью внешних замковых фортификаций, и дверной проем был достаточно глубок. Они замуровали дверь, а сестра графа дико завыла и билась всем телом о нее. Выложив первый слой, они принялись за второй. Наступило утро, когда Спархок отправился в замок сообщить Сефрении, что с первой дверью покончено.

– Поздравляю, – усмехнулась Сефрения, и они вместе отправились во двор.

Дождь перестал и небо потихоньку расчищалось. Спархок счел это хорошим предзнаменованием. Он подвел Сефрению к ступеням лестницы, обвивавшей башню.

– Прекрасно, – сказала Сефрения остальным, вставляющим в кладку последние камни. – А теперь спускайтесь вниз, я должна закончить вашу работу.

Все спустились и Сефрения тихо запела по-стирикски. Несколько минут спустя она выпустила заклинание и свежепостроенная стена дрогнула.

– Теперь все, – сказала она, – можно разбирать лестницу.

– А что ты сделала? – спросил Келтэн.

Сефрения улыбнулась.

– Вы поработали на славу, дорогой, гораздо лучше, чем вы сами можете себе представить. Теперь стена, которую вы построили абсолютно неуязвима. Этот менестрель и те слуги могут долбить ее самыми мощными осадными орудиями и стенобитными машинами, пока не постареют и не причинят ей никакого вреда.

Кьюрик снова поднялся наверх, наклонился и стал разглядывать кладку.

– Раствор совсем застыл, – сказал он, – обычно на это уходит несколько дней.

Сефрения указала на дверь в основании башни.

– Позовите меня, когда закончите с этой. Здесь очень холодно и промозгло, лучше я пойду внутрь.

На разборку каменной лестницы и кладку стены на месте нижней двери ушла оставшаяся часть дня. Сефрения вышла, повторила заклинание и снова вернулась в замок.

Спархок и остальные пошли в кухню, примыкающую к башне.

Кьюрик занялся изучением небольшой двери, ведущей к внутренней лестнице.

– Ну? – нетерпеливо поторопил его Спархок.

– Не дергай меня.

– Дело к ночи, Кьюрик.

– Может быть ты займешься этим делом?

Спархок замолчал и дожидался окончания размышлений Кьюрика, не произнося ни слова.

Оруженосец некоторое время рассматривал Оккуду, затем окинул перепачканную известкой команду своих «подмастерьев».

– Пришло время поучиться еще одной профессии, сэры Рыцари, – сказал он, – теперь вы будете плотниками. Будем строить шкаф для посуды. Его основанием послужит сама дверь, и она будет открываться вместе со шкафом. Я смогу смастерить потайную щеколду, – Кьюрик немного подумал, склонив голову и прислушиваясь к крикам, доносившимся изнутри башни. – Нам понадобится войлок. Придется обить внутреннюю сторону двери, чтобы не было слышно криков.

– Неплохо придуманно, – заметил Оккуда. – Так как пока я здесь единственный слуга, мне приходится проводить здесь много времени. А слушать постоянно эти крики…

– Но это не единственная причина. Ну да ладно. Принимайтесь-ка за работу, сэры Рыцари. Я сделаю из вас полезных людей, – усмехнулся Кьюрик.

Смастеренный под руководством Кьюрика шкаф оказался сооружением довольно солидным. Кьюрик самолично покрыл его темной краской, отошел в сторону и критически взглянул на новое сооружение.

– Ну вот, – сказал он Оккуде, – провощи его как следует, когда краска высохнет и разотри воск хорошенько. Потом сделай в разных местах несколько царапин и разбросай по углам пыль. И можно ставить посуду. Никто и не узнает, и не подумает, что он не стоит здесь лет сто.

– Отличный у тебя оруженосец, Спархок, – усмехнулся Улэф. – Не хочешь ли ты продать его?

– Его жена разорвет меня на кусочки, – ответил Спархок. – Кроме того мы в Элении не продаем людей.

– Но мы же не в Элении.

– Давайте-ка лучше пойдем в комнату к графу.

– Рано, господа мои, – твердо сказал Кьюрик. – Сначала извольте собрать стружку и отнести на место инструменты.

Спархок вздохнул и пошел за веником.

Убравшись на кухне, они очистили себя самих от пыли и известки, переоделись и отправились в большую гостиную. Граф и Сефрения сидели у огня, занятые беседой, а неподалеку от них сидели Телэн и Флют. Мальчик обучал ее игре в шашки.

– Надо же, вы догадались помыться, – одобрительно заметила Сефрения. – Во дворе на вас смотреть было страшно.

– Но нельзя строить стену, не запачкавшись известкой, – пожал плечами Кьюрик.

– Похоже, будет волдырь, – печально сказал Келтэн, рассматривая свою руку.

– Это первое полезное дело, которое он сделал с тех пор, как стал рыцарем, – сказал Кьюрик графу. – Но, честно говоря, из него еще может выйти какой-то толк, но из остальных…

– А как вы спрятали дверь в кухне? – СПросил его граф.

– Теперь на ее месте шкаф для посуды, мой Лорд. Оккуда кое-что сделает, чтобы он выглядел постарее и заставит его посудой. А обратную сторону двери мы обили войлоком, чтобы изнутри не доносилось никаких звуков.

– Она все продолжает? – со вздохом спросил граф.

– Это будет продолжаться годами, мой Лорд, и боюсь до конца ее жизни, – сказала Сефрения. – Когда крики стихнут, вы узнаете, что все кончено.

– Оккуда готовит нам что-нибудь поесть, – сказал Спархок графу. – Ему понадобится время, а мы, может быть займемся пока хрониками?

– Прекрасная мысль, сэр Спархок, – ответил граф Гэзек, вставая со стула. – Вы простите нас, мадам?

– О, конечно.

– Может быть, вы захотите пойти с нами?

Сефрения рассмеялась.

– Нет, нет, мой Лорд, мне в библиотеке делать нечего.

– Леди Сефрения ничего не читает, – пояснил Спархок. – Это как-то связано с ее религией.

– Нет, – не согласилась она. – Это, мой дорогой, связано скорее с языком. Я не хочу заразиться эленийским образом мышления. Это может помешать мне, когда понадобится быстро говорить или думать по-стирикски.

– Бевьер, Улэф, может быть вы сможете дополнить сведения графа какими-то деталями, – сказал Тиниэн.

Они покинули комнату и спустились по ступеням. Трое рыцарей шли за графом по длинным пыльным коридорам замка, пока не оказались перед дверью одной из комнат западного крыла. Граф открыл дверь и пригласил их в неосвещенную комнату. Он нашарил на большом столе подсвечник со свечой и, выйдя в коридор, зажег ее от факелов. Комната была не так велика, как главная гостиная, но вся уставлена книгами. Огромные фолианты и маленькие инкунабулы стояли на полках, тянущихся вдоль стен и были навалены по углам.

– О, вы много читаете, мой Лорд, – отметил Бевьер.

– Что же еще делать ученому, сэр Рыцарь? Земля в наших местах бедная, и только хвойные породы деревьев хорошо растут здесь, и все это не слишком способствует многонаселенности, – граф с любовью огляделся вокруг. – Вот мои друзья. А теперь их компания понадобится, боюсь, еще больше. Теперь я не смогу покидать этот дом, мне придется сторожить мою сестру.

– Безумные не живут долго, мой Лорд. Сходя с ума, они перестают обращать на себя внимание, – заверил его Улэф. – У меня была кузина. Она сошла с ума зимой, а умерла уже к весне.

– Это так тяжело, надеяться на смерть человека, которого когда-то любил, – вздохнул Гэзек. – Но я уповаю на Всевышнего, да будет во всем воля Его, – он положил руку на огромную кипу несшитых листов пергамента, лежащую на его столе. – Труд всей моей жизни, господа. Давайте приступим к делу. Все же в точности, что мы с вами ищем?

– Могилу короля Талесии Сарека, – сказал Улэф. – Он не добрался до главного поля сражения в Лэморканде. Мы предполагаем, что он погиб где-то здесь, в Пелозии или Дейре, в одной из мелких стычек, если, конечно, его корабль не затонул в море.

Спархок вздрогнул. О такой возможности он никогда не думал. Мысль о том, что Беллиом лежит где-нибудь на дне Талесианского пролива или моря Пелоса холодила его.

– Не могли бы вы немного уточнить, господа? – попросил граф. – К какому берегу озера направлялся король Сарек? Я разбил хроники на части, чтобы внести какой-то порядок.

– По всей видимости к восточному, – ответил Бевьер. – Именно там сражалась в последствии талесианская армия.

– А есть ли у вас какие-нибудь догадки насчет места, где причалил к берегу его корабль?

– Никаких имеющих под собой более-менее твердую почву, – ответил Улэф, – мы делаем кое-какие предположения, основываясь на преобладающих ветрах и течениях, но точность невелика – получается отрезок побережья длинной лиг в сто. Король Сарек мог бы отправиться к одному из крупных портов на северном побережье, но за талесианскими судами почему-то утвердилась дурная репутация пиратов, и Сарек мог, желая избежать подозрений и докучливых вопросов, бросить якорь где-нибудь у пустынного участка берега.

– Это несколько затрудняет нашу задачу, – сказал граф. – Если бы я знал, где король сошел на берег, был бы известен район поисков. А не сохранилось ли у вас, талесианцев, в преданиях или письменно, каких-нибудь описаний Сарека.

– Очень подробных нет, – ответил Улэф. – Известно лишь, что он очень велик ростом, более семи футов.

– Это немного поможет. Простой люд может не знать имени и титула, но человека такого роста они бы запомнили наверняка, – пробормотал граф, углубляясь в изучение своих записей. – А, мог он высадиться на северном побережье Дэйры?