Текст книги "Криминалистическая идентификация по мысленному образу и особенности реализации ее процессуальной формы"

Категория вероятности выражает характер знания, которое она отражает. «Вероятность свидетельствует, – отмечает П. В. Копнин, – о степени познания связи явлений, о том, что достоверно нам неизвестно, существует или не существует та связь явлений, которая утверждается в нем». Она, как пишет далее указанный автор, «возникает вследствие недостаточности нашего знания связи явлений на данной ступени развития познания, в этом смысле вероятность в суждении свидетельствует о наличии определенного субъективного момента. Мыслящий человек предполагает наличие связи, в существовании которой он твердо не убежден. Но из этого отнюдь не следует, что вероятность, проблематичность суждения чисто субъективна и не имеет никаких объективных основ, не отражает никаким образом и ни в какой степени объективный мир и связи, существующие в нем. В определенном смысле вероятное суждение также может соответствовать или не соответствовать действительности, а следовательно, быть истинным или ложным»[56]56
  Копнин П. В. Формы мышления и их роль в познании: Дисс…. д-ра философ, наук. М., 1955. С. 47.


[Закрыть].

Развивая приведенные идеи в рамках теории уголовно-процессуального доказывания, Р. С. Белкин и А. И. Винберг обращают внимание на то, что степень вероятности, выражая степень нашей убежденности в реальности существования факта или явления, не исключает возможности противоположного решения. По мнению указанных авторов, вероятность – это неполная информация, возможность противоположного, а достоверность – доказанная невозможность противоположного, т. е. обоснованная, доказанная истинность. Поскольку при любой степени вероятности не исключается возможность противоположного решения, «вероятное знание не может иметь доказательственного значения по делу»[57]57
  Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика и доказывание. М.,1969. С. 206, 211.


[Закрыть].

Таким образом, в рассмотренной ситуации процесс познания не завершается идентификационным результатом. Он ничего не добавляет к доказательственному знанию о проверяемом объекте, оставляя его на уровне результата, достигнутого на первом этапе, т. е. знания о групповой принадлежности объекта. Не имея доказательственного знания, это знание является важным с организационно-тактической точки зрения, т. к. оно позволяет сузить круг проверяемых объектов, позволяет более целеустремленно выявлять искомый объект[58]58
  Домбровский Р. Г. Теоретические основы криминалистики. Рига, 2004. С. 117.


[Закрыть]. Пройдя сквозь «сито» предъявления для опознания, не исключающего возможности того, что проверяемый объект является искомым, оно ориентирует субъектов уголовно-процессуального познания и уголовного преследования на необходимость активизации поиска дополнительных средств изучения проверяемого объекта в целях снятия информационной неопределенности в отношении того, что этот объект является тем самым в плане установления его тождества, а не только таким же, похожим на искомый объект. В то же время оно указывает на необходимость работы и на другом направлении расследования, определяемого задачей глубокой, тщательной отработки версии о том, что искомым объектом может быть другой, не обнаруженный и не представленный для опознания объект.

Анализ определений понятия предъявления для опознания может быть продолжен. Однако вряд ли в этом имеется необходимость, поскольку то, о чем было сказано выше, на наш взгляд, дает представление о недостаточном уровне разработанности затронутой проблемы и типичных ошибках, просчетах и неточностях, которые свойственны рассмотренным и другим формулировкам указанного следственного действия. В обобщенном виде слабые звенья данной логической конструкции выражаются в следующем:

• недостаточный учет процессуальных правил производства предъявления для опознания;

• использование неявных понятий и терминов, нуждающихся в дополнительном пояснении за рамками дефиниции;

• некорректное использование ряда основных понятий теории криминалистической идентификации и учения о криминалистической идентификации по мысленному образу;

• целевая неопределенность идентификационного процесса, обусловленная смешением понятий цели и задач и подменой понятия установления наличия либо отсутствия тождества проверяемого объекта понятием установления его групповой принадлежности имеющим отношение к сходству проверяемого и искомого объектов, но не установлению тождества искомого, следообразовавшего объекта.

Одним из итогов проделанного нами анализа является вывод о том, что в определениях предъявления для опознания совершенно излишни указания на групповую принадлежность, сходство либо различие объектов, поскольку это следственное действие относится к числу идентификационных[59]59
  Названия данного следственного действия, употребляемые законодателем понятия «для опознания», «опознающий», «опознаваемый», уже сами по себе достаточны для понимания того, что указанное предъявление имеет одну цель опознание, т. е. идентификацию объекта, а не что-то иное.


[Закрыть].

Правильно утверждают Т. В. Аверьянова, Р. С. Белкин, Ю. Г. Корухов, Е. Р. Российская, что опознающий, обозревая предъявленный ему объект, способен «установить только его сходство с образом либо дать отрицательный ответ на вопрос о тождестве»[60]60
  Криминалистика: Учебник / Под ред. Р. С. Белкина. М., 2005. С. 650.


[Закрыть].

В чем же именно выражается данное тождество, каково его конкретное содержание?

Ответ на этот вопрос своими корнями уходит в работы пионеров в области теории и тактики предъявления для опознания, в незаслуженно забытые высказанные ими идеи. Не зря говорят, что новое – это хорошо забытое старое.

Пятьдесят лет назад Г. И. Кочаров пришел к абсолютно правильному выводу о том, что предъявление для опознания имеет своей целью установление, является или нет какой-либо объект тем самым, о котором даны опознающим показания на предшествующем данному следственному действию допросе. Вот что он писал по этому поводу: «Предъявление для опознания – это следственное действие, цель которого – установить, является ли предъявляемый объект тем самым, который опознающий наблюдал ранее в связи с фактами, имеющими отношение к исследуемому событию»[61]61
  Кочаров Г. И. Опознание на предварительном следствии. М.,1955. С. 4.


[Закрыть].

В изданном спустя три года учебном пособии это же следственное действие определялось как «установление тождества конкретного объекта путем предъявления его свидетелю, обвиняемому или подсудимому с целью выяснения, является ли данный объект тем самым, который это лицо знало или наблюдало ранее»[62]62
  Советская криминалистика: Учебное пособие / Под ред. С. П. Митричева, Н. В. Терзиева. М.,1958. С. 382–384.


[Закрыть].

В том же духе высказывались и некоторые другие авторы в тот же период времени[63]63
  Терзиев Н. В. Криминалистическое отождествление личности по признакам внешности. М., 1956. С. 111; Криминалистика / Под ред. С. А. Голунского. М., 1959. С. 319–320; Самошина 3. Г. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. М., 1976. С. 9.


[Закрыть].

Изложенное позволяет сделать ряд выводов, которые следует учитывать при формулировании определения исследуемого понятия.

1. Предъявление для опознания представляет собой самостоятельное, специально выделенное законодателем следственное действие, являющееся процессуальной формой и способом идентификации объекта по мысленному образу.

2. Функциональное назначение предъявления для опознания как процессуального способа доказывания заключается в обнаружении и проверке доказательств относительно исследуемых по делу обстоятельств, входящих в предмет доказывания, путем совершения установленных уголовно-процессуальным законом действий, направленных на проверку версии об относимости обнаруженного материально фиксированного объекта к делу, его персонификацию, установление связи с расследуемым событием или отдельными его элементами, роли в механизме подготовки, совершения, сокрытия и отражения этого события.

3. Информационный потенциал и познавательные возможности предъявления для опознания реализуются на основе создания правовых и тактико-технологических предпосылок, на фоне, в связи, с учетом и под опосредованным воздействием которых осуществляется познавательная деятельность субъекта опознания.

4. В основе идентификации при предъявлении для опознания лежат результаты сравнения признаков образов объектов текущего восприятия, предъявленных для опознания, с признаками образа ранее воспринятого объекта.

5. Сходство идентификационных признаков образа проверяемого объекта с признаками сохранившегося в памяти опознающего образа позволяет ему сформулировать вывод о тождестве проверяемого объекта.

6. Установление тождества не только предполагает наличие сходства одной, но и допускает определенное различие другой части признаков, но в пределах, не разрушающих объективную картину идентификационного комплекса сходных признаков.

7. Отсутствие либо доминирующая недостаточность сходства идентификационных признаков у мысленного образа и проверяемого объекта исключает возможность его опознания.

8. Вывод о наличии или отсутствии тождества вербализируется (переводится в словесную, устно-речевую форму) в показаниях опознающего, сообщающего участникам следственного действия, имеется или нет среди предъявленных ему объектов тот самый объект, о котором он ранее дал показания. При положительном ответе на этот вопрос опознающий указывает на опознанный объект и поясняет, по каким признакам он опознан.

9. Вывод о наличии или отсутствии тождества может быть категорически положительным (да, это тот самый объект), категорически отрицательным (среди предъявленных для опознания объектов нет того объекта, о котором опознающий ранее дал показания на допросе) или вероятным (среди предъявленных объектов имеется такой же, похожий на тот объект, о котором даны ранее показания), т. е. допускающим возможность и тождества, и отсутствия тождества.

Проще говоря, речь идет о процессуальном узнавании или неузнавании опознающим объекта, о котором он ранее дал показания на допросе, пояснив при этом, в каких условиях и при каких обстоятельствах в рамках исследуемого по делу события он когда-то воспринимал этот объект.

10. Категорический вывод означает, что идентификационный процесс, осуществляемый данным субъектом и данным способом, исчерпан. Вероятный вывод служит основой для решения о необходимости продолжения работы по идентификации объекта, но в рамках других процессуальных способов решения соответствующей задачи.

Опираясь на эти положения, предъявление для опознания можно определить как специально выделенную законодателем самостоятельную процессуальную форму визуальной идентификации, реализуемой опознающим путем сравнения признаков хранящегося в его памяти мысленного образа объекта с признаками образов объектов текущего восприятия в целях установления, имеется или не имеется среди них тот самый следообразовавший объект, о котором ранее он дал показания на допросе[64]64
  Данное определение представляет собой уточненный вариант дефиниции указанного следственного действия, которая автором этой работы была сформулирована на первоначальном этапе исследования рассматриваемой проблемы (См.: Егерев И. М., Степаненко Д. Л. Криминалистическое определение понятия предъявления для опознания / Байкальские юридические чтения. Ч. 1. Иркутск, 2005. С. 77).


[Закрыть].

Классификация и систематизация выделяемых видов предъявления для опознания может осуществляться по различным правовым и криминалистическим основаниям.

В зависимости от природы этих оснований могут быть построены относительно независимые системы классификационных конструкций: одна – правовая, другая – криминалистическая.

В то же время возможна и такая систематизация отдельных видов и разновидностей указанного следственного действия, которая строится с учетом правовых и криминалистических критериев в комплексе. Так, В. И. Комиссаров классифицировал предъявление для опознания по семи критериям:

• по субъекту опознания (свидетель, потерпевший и т. д.);

• по объектам опознания (живые лица, труп человека, животное и т. д.);

• по особенностям отображения признаков объекта в окружающей среде (по устной речи, походке, фотокарточке, моделям, частям искомого объекта);

• по условиям организации процесса предъявления для опознания (повторное предъявление для опознания, встречное опознание и др.);

• по органолептическим признакам восприятия и опознания (зрительные, слуховые, тактильные);

• по участникам следственного действия (с участием педагога, переводчика, специалиста и др.);

• по следственным ситуациям и обстановке опознания (конфликтная, бесконфликтная ситуация, опознание в морге, в больнице и т. д.)[65]65
  Тактика следственных действий / Под ред. В. И. Комиссарова. Саратов, 2000. С. 120.


[Закрыть].

С формально-логической точки зрения данная конструкция не может претендовать на статус классификации. То, что В. И. Комиссаров называет классификацией, на самом деле представляет перечень объектов классификации и их отдельных элементов, но без указания оснований, по которым последние выделены. Отдельные виды предъявления для опознания в этой конструкции отсутствуют.

Тот же подход и сходные недостатки демонстрируют в своей монографии В. В. Степанов и Ю. Н. Михайлова. Как они полагают, «необходимо виды предъявления для опознания дифференцировать следующим образом:

1. По объекту предъявления для опознания: а) живые объекты (человек, животные, иные живые существа); б) трупы, части трупов; в) предметы (вещи, материальные явления: участки местности, помещения).

2. По способу предъявления объекта для опознания: а) натуральное демонстрирование; б) опосредованная демонстрация (по фотоснимку, кино-, видеоизображению, посмертным маскам, гипсовым слепкам и т. д.).

3. С точки зрения соблюдения при предъявлении для опознания условий восприятия объекта: а) обязательное соблюдение; б) по усмотрению лица, осуществляющего предъявление для опознания.

4. По способу наблюдения: а) в условиях, восприятия опознаваемым опознающего; б) в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым.

5. В зависимости от последовательного проведения: а) первоначальное; б) повторное.

6. В зависимости от вида следственной ситуации: а) предъявление для опознания в простой ситуации; б) предъявление для опознания в сложной ситуации.

7. В зависимости от физического состояния лица, предъявляемого для опознания: а) физически здорового; б) с различного рода физическими недостатками (отсутствие руки, слуха, зрения и т. д.).

8. По возрастным особенностям опознаваемого лица: а) взрослый; б) несовершеннолетний.

9. В зависимости от процессуального положения опознающего и опознаваемого: а) свидетель; б) потерпевший; в) подозреваемый; г) обвиняемый; д) подсудимый»[66]66
  Степанов В. В., Михайлова Ю. Н. Научные и правовые основы тактики предъявления для опознания при расследовании преступлений. Саратов, 2003. С. 55–56.


[Закрыть].

Оставим на совести указанных авторов лексические, стилистические и логические погрешности, коими изобилует процитированный текст, и отметим главное. Оно заключается в том, что заявка на дифференциацию видов предъявления для опознания не реализована. Объявленная цель не достигнута потому, что произошла подмена понятий: вместо системы дифференцированных видов предъявления для опознания читателям в основном предлагается подход к классификации отдельных элементов процессуально-криминалистической модели (характеристики) деятельности, связанной с предъявлением для опознания, и к систематизации членов делимого понятия. Рассмотренная конструкция не отвечает требованиям, предъявляемым к построениям систем, поскольку в качестве ее составных частей указаны объекты различного порядка, одни из которых относятся к категории общих понятий (например, объект, предъявляемый для опознания), а другие – к числу частных, более низкого уровня понятий, являющихся элементами первых, например, деление опознаваемых лиц на взрослых и несовершеннолетних.

Кроме того, анализируемая разнопорядковая структура разработана без строго учета положений, содержащихся в ст.193 УПК РФ, хотя в преамбуле к своей разработке ее авторы заверяли читателей, что созданная ими конструкция полностью соответствует закону[67]67
  Там же. С. 55.


[Закрыть]. Свое обязательство они не сдержали по целому ряду позиций, выйдя за рамки установленной законодателем модели предъявления для опознания. Например, в группу объектов, которые, по мнению В. В. Степанова и его соавтора, могут предъявляться для опознания, включены животные, тогда как по закону этого делать нельзя. То же самое можно сказать и о частях трупов, что также не предусмотрено законом.

При всех недостатках рассмотренных разработок В. И. Комиссарова, В. В. Степанова и Ю. Н. Михайловой в них содержится одно важное рациональное зерно: они указывают на то, что путь к дифференциации и систематизации выделяемых видов указанного действия пролегает через его классификацию по признакам, связям и отношениям отдельных элементов уголовно-процессуальной и криминалистической моделей делимого понятия.

Данный подход позволяет выделить применительно к уголовно-процессуальным видам опознаваемых объектов предъявление для опознания живых людей, предъявление для опознания трупов людей, предъявление для опознания предметов. Наряду с этим, применительно к уголовно-процессуальной классификации опознающих, могут быть выделены следующие виды рассматриваемого следственного действия: предъявление для опознания объекта (человека, предмета, трупа) свидетелю, предъявление для опознания объекта потерпевшему и др.; по способу представления: предъявление для опознания объекта в натуре, предъявление для опознания объекта по его фотографии; по кратности предъявления одного и того же объекта тому же опознающему: однократное, повторное, но по другим признакам.

Частные классификации предполагают деление объема понятий элементов, выделяемых при построении общих классификаций. Так, по условиям восприятии опознаваемым лицом опознающего выделяются: предъявление опознаваемого лица в условиях визуального восприятия им опознающего, предъявление опознаваемого лица в условиях, исключающих возможность визуального восприятия им опознающего[68]68
  Предъявление лица для опознания возможно в условиях, когда опознаваемый не видит опознающего (ч. 8 ст. 193 УПК РФ). Существуют различные технические варианты реализации такой процессуальной возможности. В централизованном порядке налажено обеспечение следственных подразделений специальными устройствами для разделения помещения на две части, позволяющими проводить предъявление для опознания в этих условиях. Используется и другой прием, когда, например, опознаваемый и статисты находятся в одном помещении, а видеоизображение первого передается на монитор, установленный в другом помещении, где расположены опознающий и понятые. (См. напр.: Исаенко В. Н. Проблемы теории и практики расследования серийных убийств. М., 2005. С. 155).


[Закрыть]; по природе предметов, предъявляемых для опознания, можно выделить: предъявление для опознания предметов искусственного происхождения, предъявление для опознания предметов естественного происхождения; по функциональному назначению предметов в механизме преступлений предъявление для опознания подразделяется на: предъявление для опознания предметов, являющихся орудием преступления; предъявление для опознания объектов, являющихся предметом преступлений и т. д.

2.2. Принципы предъявления для опознания

В теории криминалистики формирование системы принципов предъявления для опознания представляет собой слабо разработанную проблему. Анализ научной криминалистической литературы показывает, что эта проблема затронута лишь в работах Н. А. Селиванова, да и то в связи с рассмотрением общих принципов криминалистической идентификации, а не в качестве предмета специального анализа.

Н. А. Селиванов сформулировал два принципа: 1) принцип исключения фактора внушения в отношении опознающего; 2) принцип обеспечения контроля за тем, чтобы мысленный образ идентифицируемого объекта был достаточно отчетлив[69]69
  Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. М., 1982. С. 49.


[Закрыть].

Сказанное не означает, что в криминалистике вообще отсутствуют знания, касающиеся положений, играющих роль принципов указанного следственного действия. Все авторы, пишущие на тему тактики и технологии предъявления для опознания, формулируют правила и другие положения, которые, на наш взгляд, могут быть отнесены к категории упомянутых принципов.

Так, Е. П. Ищенко, говоря о том, что достоверность результатов опознания обеспечивается соблюдением общих правил, вытекающих из требований ст.193 УПК РФ и рекомендаций криминалистической тактики, выделяет некоторые из них, по нашему мнению, имеющих статус принципов предъявления для опознания. В их круг Е. П. Ищенко включает:

1) предварительный допрос опознающего;

2) недопустимость предварительного ознакомления опознающего с предъявляемым объектом;

3) предъявление объекта среди подобных ему;

4) конкретизацию признаков, по которым объект опознан;

5) недопустимость повторного опознания объекта тем же опознающим по тем же признакам[70]70
  Ищенко Е. П. Криминалистика. Краткий курс. М., 2003. С. 174.


[Закрыть].

Этот перечень может быть развит и дополнен другими положениями. К их числу относится большая часть приведенных в одной из работ указаний:

• при наличии нескольких объектов, которые могут быть предъявлены одному и тому же опознающему, они предъявляются по отдельности, но каждый среди не менее двух сходных объектов;

• опознаваемому человеку до предъявления его для опознания необходимо предложить занять по своему усмотрению любое место среди предъявляемых лиц;

• опознающему необходимо предложить осмотреть предъявленные объекты, затем ответить на вопрос, нет ли среди них того объекта, о котором он дал показания, и если имеется, указать на него;

• наводящие вопросы запрещаются;

• если опознающим является потерпевший или свидетель, их необходимо предварительно предупредить об ответственности за отказ и уклонение от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний;

• опознающий должен перечислить признаки, по которым он опознал объект (показания об этом заносятся в протокол по возможности дословно);

• при предъявлении для опознания обязательно присутствие понятых, а в необходимых случаях специалиста[71]71
  Криминалистика. Учебник. 2-е изд. / Под ред. Р. С. Белкина. М., 2005. С. 652.


[Закрыть].

Представляется, что не все отмеченные положения могут быть включены в систему принципов именно такого действия, как предъявление для опознания, поскольку в нее должны входить только те из них, которые отражают своеобразие указанного следственного действия. За их пределы выходят: положение о необходимости недопущения наводящих вопросов; положение о необходимости предупреждения опознающих, когда ими являются свидетели и потерпевшие, об уголовной ответственности за отказ, уклонение от дачи показания и дачу заведомо ложных показаний; положение об участии понятых и специалистов, поскольку эти положения относятся к числу общих правил производства следственных действий, предусмотренных ст. 164 УПК РФ. Правильно поступил законодатель, не упоминая о двух последних положениях в ст.193 УПК РФ, а вот указание о недопустимости наводящих вопросов, зафиксированное в ч. 7 той же статьи, представляется излишним, так как оно включено в перечень общих правил производства следственных действий, перечисленных в ст.164 УПК РФ. По всей видимости, этот недочет необходимо устранить в ходе нормотворческого процесса, направленного на совершенствование ст.193 УПК РФ.

Положения, рассмотренные в вышеуказанной работе Е. П. Ищенко, относятся к числу общих принципов предъявления для опознания. Этого нельзя сказать о приведенных ниже положениях.

В них допущено смешение общих и частных положений (к числу последних относится, например, положение под номером два о праве опознаваемого занять любое место среди других лиц, предъявленных для опознания).

Между тем отграничение общих и частных принципов, дифференцированный подход к их систематизации служат одним из условий обеспечения целенаправленности и глубины научных исследований, являются фактором, имеющим важное научное и практическое значение при решении различных задач теоретического и прикладного характера.

Общие принципы предъявления для опознания — это положения, опираясь на которые можно успешно решать задачи самых различных видов подготовки и проведения данного следственного действия. К частным следует относить те положения, которые характерны только для отдельных, а не всех видов предъявления для опознания. В основу выявления, формулирования и систематизации последних должна быть положена классификация понятия «предъявление для опознания», нацеленная на выделение отдельных видов и разновидностей этого действия по различным основаниям и, в первую очередь, осуществленная применительно к объектам и субъектам данного процессуального направления идентификации по мысленному образу.

На этой основе могут быть выделены и дифференцированы принципы предъявления для опознания: живых лиц, трупов людей, предметов. К ним примыкают принципы предъявления для опознания: осуществляемого отдельными категориями опознающих (свидетелями, подозреваемыми и т. д.); отдельных видов и разновидностей опознаваемых объектов (потерпевших, свидетелей, детей, организаторов преступлений, исполнителей преступлений и т. п.).

Деление принципов предъявления для опознания на общие и частные – не единственная классификация указанного объекта. Соответствующие классификации могут строиться с учетом самых разнообразных правовых и криминалистически значимых критериев.

Многолетний опыт разработки и внедрения в следственную практику научных рекомендаций, приемов, методов, методик и технологий убедительно показывает, что потребностям уголовно-процессуальной практики наиболее полно соответствуют такие типовые научно-обоснованные информационные модели, которые являются интегративным продуктом, строящимся на основе комплексного использования результатов правового и криминалистического изучения межотраслевых объектов (преступлений, методик выявления и расследования преступлений, процессуально-криминалистических технологий осмотра места происшествия и т. д.). Однако для того, чтобы такие модели соответствовали критерию оптимальности, процессу интеграции научных данных должен предшествовать дифференцированный подход к изучению объекта, ориентирующий на раздельное исследование его с процессуальной точки зрения и с точки зрения уяснения его криминалистических особенностей. Поэтому, как везде и всегда, и в данном случае, прежде чем объединяться, прежде чем думать о синтезе различных научных знаний, необходимо разъединиться и успешно решить проблему с позиции специфики предметов науки уголовно-процессуального права и криминалистики. Это указывает на необходимость на первых этапах разработки комплексной, интегративной системы принципов предъявления для опознания глубоко разобраться и в принципах уголовно-процессуального порядка, и в принципах их криминалистической природы. С данной точки зрения представляет интерес классификация правовых принципов указанного следственного действия, построенная с учетом функционального назначения информации, заложенной законодателем в ст.193 УПК РФ, т. е. правовой информации.

Правовая информация – это нормативные акты, сведения, которые содержатся в нормах различных отраслей права, а также сведения о различных юридически значимых событиях, фактах, явлениях и связанных с ними процессах и процедурах. Издание государством правовых предписаний, доведение их до сведения адресатов представляет собой процесс производства и передачи информации, которая призвана воздействовать на сознание, а через него – на поведение, деятельность людей. Нормы права выступают в качестве носителя и источника информации о должном, дозволенном или запрещенном поведении субъектов правоотношений, об условиях, при которых это поведение (деятельность) может или должно осуществляться, а также о неблагоприятных последствиях невыполнения установленных требований, правил, принципов[72]72
  Образцов В. А. Криминалистика: модели средств и технологий раскрытия преступлений. М., 2004. С. 62.


[Закрыть].

С учетом этого правовые принципы предъявления для опознания, реализуемые следователем, могут подразделяться на три группы:

1) обязывающие (указывающие на то, что следователю как правоприменителю обязательно нужно делать и делать только так, как указано в законе);

2) разрешающие или факультативные (предоставляющие право совершать какое-либо действие, но не обязывающие его совершать во всех без исключения случаях);

3) запрещающие (устанавливающие запрет на определенные действия, указывающие на то, чего делать вообще нельзя или нельзя делать определенным способом).

К числу принципов первой группы, в частности, относится указание в ст.193 УПК РФ на то, что следователь обязан предъявлять все объекты, кроме трупа, среди других сходных объектов, количество которых не может быть меньше двух. Примером второй группы принципов служит положение о возможности при наличии определенных условий предъявления для опознания не объекта в натуральном виде, а его фотографии. Положение о запрете повторного опознания объекта тем же опознающим по тем же признакам относится к третьей группе принципов.

Все эти принципы выступают в качестве руководящих начал, которых следователь обязан придерживаться во всех случаях. В противном случае он ставит себя в положение нарушителя принципа законности и производителя никому ненужной продукции в силу возможности признания результатов предъявления для опознания недопустимыми. Этими же принципами должны руководствоваться и участники научных исследований, обеспечивающие своими разработками следственную практику. Однако, зачастую и те, и другие пренебрегают тем, как они могут и должны действовать. Причем первые (практические работники), как показывают данные проведенного нами интервьюирования, полагают, что их действия имеют легитимный характер, поскольку они опираются на научные рекомендации ученых. Такое поведение и его объяснение понять не трудно. Сложнее понять мотивацию тех научных работников, которые своими рекомендациями подталкивают практиков

к нарушению закона. Не будем далеко ходить за примерами. Остановимся лишь на одной из новелл уголовно-процессуальной модели предъявления для опознания в последней ее редакции. Как отмечалось, законодатель запрещает производить повторное предъявление для опознания того же объекта по тем же признакам тому же опознающему. Эта норма нарушается, по данным нашего исследования, в каждом пятом случае предъявления для опознания.

Так, Е. П. Ищенко, вначале констатируя недопустимость повторного опознания объекта тем же опознающим по тем же признакам, правильно отмечает, что независимо от результатов «опознание обычно не повторяют, ибо в противном случае его достоверность весьма сомнительна». Далее он отмечает: «Из этого правила в следственной практике делается три исключения. Имеется в виду следующее: 1) если первое опознание производилось по фото-, видео-или иному изображению, причем недостаточно качественному; 2) когда объект не был опознан умышленно, и опознающий сделал об этом заявление; 3) если имелись обстоятельства, ставящие под сомнение результаты первоначального опознания»[73]73
  Ищенко Е. П. Криминалистика. Краткий курс. С. 174.


[Закрыть].

Автор этого текста не высказывает критику относительно данных исключений из правила. Значит, можно предположить, что считает их допустимыми и рекомендует практикам учитывать в своей работе[74]74
  Данный вопрос более подробно рассматривается в следующем параграфе.


[Закрыть].

Ориентируясь на рассмотренный интегративный подход, отмеченные выше общие принципы предъявления для опознания могут быть дополнены следующими базовыми принципами:

• передача опознающим информации о наличии или отсутствии тождества проверяемого объекта вербальным путем (частными по отношению к нему будут принцип непосредственной передачи вербальной информации и принцип опосредованной передачи вербальной информации через переводчика, когда опознающий не владеет языком, на котором ведется судопроизводство, является немым (глухонемым) либо лишен такой возможности из-за болезни или полученной травмы);

• осуществление идентификации при предъявлении для опознания только визуальным способом (признаки слухового, осязательного, обонятельного, вкусового способов могут учитываться лишь в качестве дополнительных в том случае, когда наряду с визуальным опознающий ранее воспринимал объект еще и иными способами);

• предъявление для опознания только тех объектов, которые ранее опознающим воспринимались визуально, а не иным способом;

• предъявление для опознания только тех видов объектов, которые перечислены в ст.193 УПК РФ (человек, труп, предмет);

• представление возможности опознаваемому и опознающему надлежащим образом реализовать свои права и возможности в процессе предъявления для опознания (например, обеспечение в необходимых случаях переводчика);

• создание условий, исключающих возможность по вине следователя искажения информации, содержащейся в мысленном образе опознающего, перед предъявлением для опознания и в ходе его осуществления (нельзя допускать возможность того, чтобы перед процессуальным предъявлением для опознания опознающий видел опознаваемого в результате несанкционированного следователем визуального контакта между ними, например, во время случайной встречи в коридоре следственного подразделения, а также санкционированного следователем контакта при производстве следственных действий, например, при производстве между ними очной ставки, которая может производиться только после предъявления для опознания;