Текст книги "Криминалистическая идентификация по мысленному образу и особенности реализации ее процессуальной формы"

• предъявление проверяемого объекта для опознания лишь после того, как до этого опознающий дал показания на допросе о признаках объекта, ранее воспринятого им, обстоятельствах и условиях этого восприятия;

• предъявление для опознания объекта может производиться по фотографии при невозможности его опознания в натуре;

• предъявление для опознания не производится в случаях, когда:

– у объекта отсутствуют признаки и особенности, позволяющие осуществить его идентификацию визуальным способом;

– у опознающего имеются физические или психические недостатки, препятствующие опознанию;

– свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый участвовал в процессуальных действиях, в ходе которых он уже воспринимал объект, а также когда еще до возбуждения уголовного дела или в ходе расследования и проведения оперативно-розыскных действий случайно или намеренно имел контакт с объектом и узнал его;

– допрошенный указал на такие признаки объекта, которые с очевидностью позволяют установить его тождество без предъявления для опознания (например, назвал идентификационный номер объекта, совпадающий с номером у обнаруженного технического паспорта на этот объект)[75]75
  См.: Справочная книга криминалиста / Под ред. Н. А. Селиванова. М., 2000. С. 151.


[Закрыть].

Частные принципы разрабатываются применительно к отдельным видам предъявления для опознания. Например, применительно к такому объекту, как человек, можно предложить следующие принципы:

• если для опознания предъявляется живой человек, следователь должен предложить ему выбрать среди статистов то место, которое соответствует его желанию. Место предъявляемого для опознания предмета определяется самим следователем;

• статисты, среди которых предъявляется проверяемое лицо, должны быть подобраны таким образом, чтобы были сходны по общефизическим, половым, антропологическим признакам. Они также не должны резко контрастировать по характеру и состоянию одежды, обуви и другим сопутствующим вещам;

• в случае опознания предъявленного опознающему человека последнему предлагается назвать свое имя, фамилию и предоставляется возможность прокомментировать результат опознания, выразить к нему свое отношение. У него также может быть выяснен вопрос, не узнал ли он опознающего;

• предъявление для опознания в необходимых случаях может быть произведено на месте первоначального восприятия объекта опознающим либо в условиях, максимально приближенным к обстановке данного места;

• после производства предъявления для опознания опознающий и опознанное лицо могут быть допрошены по результатам процедуры опознания и обстоятельствам дела, между ними при необходимости может быть проведена очная ставка. Производство очной ставки между этими лицами до предъявления для опознания запрещается;

• в том случае, когда научные рекомендации по тактике и технологии подготовки и проведения предъявления для опознания человека не соответствуют требованиям закона, следователю необходимо руководствоваться положениями, предусмотренными ст.193 УПК РФ.

Рассмотренные классификации принципов предъявления для опознания отражают тактико-криминалистический уровень подхода к этой проблеме. Он может быть дополнен методико-криминалистическим подходом и к предъявлению для опознания, и к принципам осуществления деятельности, связанной с подготовкой и проведением этого следственного действия. Исходя из этого подхода может быть разработана специфическая система принципов предъявления для опознания по делам об убийствах, о кражах, похищении людей и другим категориям дел. За основу при этом, на наш взгляд, должны быть взяты признаки, во-первых, типичных объектов, которые обычно предъявляются для опознания по той или иной группе дел; во-вторых, типичных ситуаций, складывающихся при их расследовании.

2.3. Основные направления совершенствования правовых и криминалистических основ предъявления для опознания

Криминалистическое учение о следственном действии[76]76
  См. напр.: Криминалистика: Учебник / Под ред. В. А. Образцова. М., 1999. С. 405–413; Следственные действия. Криминалистические рекомендации. Типовые образцы документов. М., 1999. С. 17–24; Протасевич А. А. О новой парадигме следственного действия как объекта криминалистики // Социально-экономические и правовые проблемы Восточно-Сибирского региона на пороге третьего тысячелетия: Материалы науч. – практ. конф., 13–17 мая 1998 г. Иркутск, 1998.


[Закрыть] ориентирует исследователей, разрабатывающих тактические и технологические аспекты отдельных следственных действий, на то, что оптимальными, с точки зрения удовлетворения потребностей следственной практики, могут быть только те продукты научного творчества, которые формируются в результате применения в комплексе ряда подходов к исследуемым объектам. Речь идет об информационном, деятельностном и системно-структурном подходах.

Информационный подход предполагает рассмотрение каждого процессуального следственного действия не только как способа собирания и проверки доказательств, но и как процесса информационного взаимодействия следователя с вещными объектами его тактического воздействия (документами, орудиями преступления, следами расследуемых событий и т. д.) и лицами, являющимися носителями и источниками собираемой по делу информации, другими участниками следственных действий (специалистами, понятыми и др.). Данный подход позволяет глубже проникнуть в тактический и гносеологический потенциал следственных действий, выявить и поставить его на службу следствию как при работе с доказательственной, так и ориентирующей, вспомогательной информацией.

Концепция деятельностного подхода исходит из понимания того, что с познавательно-технологической точки зрения каждое процессуальное следственное действие представляет собой целостную систему деятельностного типа (деятельность внутри более широкой системы деятельности – предварительной (доследственной) проверки и предварительного расследования), имеющую изоморфный всем другим типам и видам человеческой деятельности элементный состав. В соответствии с этой концепцией, процессуальное следственное действие можно и нужно рассматривать как систему, элементами которой являются: 1) субъект; 2) объект активности субъекта; 3) цель и задачи деятельности; 4) принципы, средства и методы, используемые для достижения цели; 5) процесс воплощения цели в жизнь; 6) полученный результат; 7) обстановка (социальная, материальная, психологическая, экономическая, микросреда), на фоне и под воздействием которой осуществляется деятельность; 8) пространственно-временные параметры деятельности.

С точки зрения данного подхода, значимым также является рассмотрение процесса осуществления деятельности в качестве динамично развивающейся структуры, состоящей из следующих последовательно осуществляемых видов деятельности: 1) подготовительной деятельности; 2) непосредственного производства следственного действия (производственной или предметной части следственного действия); 3) постпредметной деятельности (заключительного этапа следственного действия).

Системно-структурный подход ориентирует на изучение следственного действия в качестве относительно независимого, автономного системного образования и, наряду с этим, рассмотрение его как элемент другой, более широкой системы. В русле данного подхода может быть реализована идея о целесообразности рассмотрения предъявления для опознания как составной части тактической операции, которую можно назвать «опознание».

Система данной операции складывается из трех блоков: 1) действий по подготовке предъявления для опознания, необходимым элементом которых является допрос лица, которому предстоит выступить в роли субъекта опознания (опознающего), 2) действий, непосредственно связанных с процедурой предъявления для опознания; 3) действий, направленных на изучение, оценку и проверку результатов предъявления для опознания.

Поисково-познавательная деятельность в уголовном процессе как модель имеет две стороны: правоведческую и криминалистическую (следоведческую). «Поэтому достижение целей в уголовном судопроизводстве обеспечивается лишь при условии теснейшего взаимодействия материально-правовых, процессуальных и криминалистических моделей на базе комплексного использования содержащейся в них информации»[77]77
  Подробней об этом см.: Образцов В. А. Криминалистика. Курс лекций. М., 1996; Он же. Криминалистика: модели технологий и средств раскрытия преступлений. Курс лекций. М., 2004. С. 8.


[Закрыть].

В равной мере это положение относится как к поисково-познавательной деятельности в целом, осуществляемой в стадии возбуждения уголовного дела[78]78
  По мнению Л. В. Бертовского, более точным было бы название стадии возбуждения уголовного дела «проверка информации о преступлении». (См.: Бертовский Л. В. Проблемы теории и практики выявления и расследования преступного нарушения правил экономической деятельности: Автореф. дисс…. д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 34).


[Закрыть] и в стадии предварительного расследования, так и к процессу поиска и познания в рамках каждого отдельно взятого следственного действия.

Рассмотренные идеи и концептуальные положения легли в основу проведенного исследования правовых и криминалистических основ предъявления для опознания. Полученные результаты свидетельствуют о наличии оснований для общей положительной оценки уровня разработанности проблемы правового и криминалистического обеспечения указанного следственного действия. Вместе с тем нельзя не заметить, что сложившаяся в этой области ситуация нуждается в серьезном улучшении. Это касается и нормотворческой, и криминалистической деятельности, продукты которых пока еще нельзя назвать совершенными из-за наличия в них, образно говоря, «белых пятен».

Проблемы субъекта предъявления для опознания и опознающего субъекта. На первый взгляд ответ на вопрос о субъекте предъявления для опознания очевиден. Он как бы лежит на поверхности и доступен невооруженному глазу. Достаточно обратиться к ч. 1 ст. 193 УПК РФ и прочитать, что законодатель относительно субъекта данного следственного действия свою позицию выражает однозначно – им является следователь.

Можно только удивляться тому, как это нормативное положение интерпретируется порой в криминалистической литературе некоторыми авторами. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть один из последних учебников криминалистики. В нем содержится параграф, который называется «Субъекты предъявления для опознания». Начинается текст этого параграфа со следующей фразы: «Субъекты данного следственного действия – лица, вызываемые для предъявления им какого-либо объекта (в том числе человека) с целью его опознания»[79]79
  Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г., Россинская Е. Р. Криминалистика / Под ред. Р. С. Белкина. 2-е изд. перераб. и доп. М., 2005. С. 655.


[Закрыть].

Этот пример является результатом очередной подмены понятий, чем так изобилуют криминалистические описания и рекомендации: на место субъекта следственного действия и вопреки закону и здравому смыслу поставлен субъект опознания, в роли которого выступают «лица, вызываемые для предъявления им какого-либо объекта», т. е. свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый.

Итак, в ч. 1 ст.193 УПК РФ предусмотрено, что предъявление для опознания производится следователем. Если буквально толковать данную норму, напрашивается вывод, что формально ни орган дознания, ни дознаватель и ни даже прокурор не имеют права производить это следственное действие. Между тем предъявление для опознания часто входит в круг неотложных следственных действий, которые осуществляются органом дознания. По смыслу ст. 21, 40, 41, 86 УПК РФ орган дознания и дознаватель может проводить любое следственное действие, а ст. 289 УПК РФ регламентирует производство предъявления для опознания в судебном следствии, и речь идет о полномочиях суда.

Это противоречие может быть устранено путем исключения из текста ст. 193 УПК РФ слова «следователь» (по аналогии, например, со ст. 194 УПК РФ, в которой не содержится указание на процессуальный статус должностного лица, производящего проверку показаний на месте[80]80
  По закону (ст. 194 УПК РФ) проверка показаний на месте проводится в целях установления новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В этих целях показания, ранее данные подозреваемым или обвиняемым, а также потерпевшим и свидетелем, могут быть проверены или уточнены на месте, связанном с исследуемым событием.


[Закрыть]) либо путем добавления к слову «следователь» словосочетания «и другое наделенное соответствующими полномочиями должностное лицо». Для одного из вариантов может быть предложена следующая редакция первого фрагмента ст. 193 УПК РФ: «В необходимых случаях при осуществлении предварительного расследования может быть предъявлено для опознания…». Проект другого варианта того же текста: «В необходимых случаях следователь или другое наделенное соответствующими полномочиями должностное лицо может предъявить для опознания…». (Заметим, что ст. 164 УПК РСФСР «Предъявление для опознания» начиналась со слов: «В случае необходимости следователь…»).

Наряду с этим необходимо устранить и другое противоречие. Глава 26 УПК РФ называется «Допрос. Очная ставка. Опознание. Проверка показаний». В этой главе целесообразно вместо слова «опознание» указать полное название подразумеваемого следственного действия. УПК РФ не предусматривает такого следственного действия, как «опознание» (опознание – это метод, процесс, цель и результат действия). В законе речь идет о «предъявлении для опознания», что и требуется учесть в нормотворческом процессе при внесении соответствующего уточнения в название указанной главы.

Понятие субъекта предъявления для опознания нельзя смешивать с понятием субъекта идентификации, осуществляемой при производстве данного следственного действия. Анализ содержания уголовно-процессуальной модели, отраженной как в действующем УПК РФ, так и в действовавшем ранее УПК РСФСР (ст. 164–166 УПК РСФСР), показывает, что по закону следователь выступает в роли организатора и лица, осуществляющего производство и документирование предъявления для опознания. Однако субъектом идентификации (в данном случае отождествления) он не является. Эта миссия возложена на других участников уголовного производства, а именно – на свидетеля, потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого. Данное положение не всегда учитывается в криминалистических публикациях. Некоторые авторы склонны рассматривать следователя как субъекта данного вида – идентификации. Так, в одной из широко известных работ говорится буквально следующее: «В качестве субъекта идентификации трупа неизвестного лица выступает следователь, который принял дело об убийстве к своему производству. Это обстоятельство важно подчеркнуть, так как роль следователя в исследовании объектов на идентичность иногда необоснованно принижается за счет неоправданного смещения акцента на значение в этом процессе экспертных идентификационных исследований. Между тем, процессуальное положение лица, производящего расследование, не дает оснований для каких-либо сомнений в этом вопросе»[81]81
  Шиканов В. И. Теоретические основы тактических операций в расследовании преступлений. Иркутск, 1983. С. 70


[Закрыть].

Думается, что это слишком категоричное и далеко не во всем обоснованное суждение. Отмечая это, мы отнюдь не исходим из того, что следователь никакого отношения к идентификации личности по трупу не имеет. Бессмысленно и не нужно отрицать, что следователь в состоянии опознать труп человека, оперируя при этом его фотографией или описанием признаков внешности, сделанным родными или близкими убитого, но это предварительное, не имеющее доказательственного значения опознание. Оно может пригодиться следователю для обеспечения процессуальной идентификации личности убитого путем назначения экспертного исследования или предъявления трупа для опознания тем лицам, которые в состоянии это сделать. Именно им (судебному эксперту и допрошенному следователем лицу) законодатель и отводит роль субъекта процессуальной идентификации. И никаких оснований у нас для каких-либо сомнений по этому поводу нет и быть не может, как не может быть и у тех авторов, которые не идут на подмену понятия процессуальной идентификации понятием служебного или организационно-тактического узнавания. И наоборот.

Важное значение в научном исследовании проблем предъявления для опознания имеет научно обоснованная классификация субъектов опознания, что создает исходную базу для успешного решения различных задач познавательного и конструктивного характера.

Вопросам теории и технологии классификации объектов познания в современной науке уделяется большое внимание. В значительной мере это связано с осознанием ключевой роли классификаций в любой целесообразной деятельности человека, особенно научной, общее признание того факта, что качество научных исследований в значительной мере определяется эффективностью используемых классификаций.

Научно обоснованная классификация обеспечивает системный подход к другой логической операции – ограничению понятия, т. е. переходу от понятия с большим объемом, но меньшим содержанием, к понятиям с меньшим объемом, но большим содержанием, характеризующими те подмножества, группы и т. д., которые рассматриваются в качестве единиц (элементов, составных частей) делимого понятия.

Они выступают в форме деления объема понятий, а не самих реально существующих предметов, веществ, свойств признаков и других объектов, стоящих за этими понятиями.

Значение правильно построенных криминалистических классификаций трудно переоценить. Они являются необходимым условием эффективного познания изучаемого объекта, служат важным средством проникновения в его глубинные, базисные слои и обеспечения продуктивного движения мысли исследователей от исходного целого к образующим его частям и от них снова к целому для выявления закономерностей, знание которых необходимо для его научного объяснения и описания.

Криминалистические систематизация и классификация только тогда в состоянии обеспечить ожидаемый эффект, когда они осуществляются непрерывно на ряде уровней по принципу от общего к менее общему (от рода к виду, от вида к разновидности, от системы к ее частям и далее к их элементам). Этот принцип выполняет методологическую функцию и при построении всей системы криминалистического научного знания, и при определении конструкций отдельных блоков, разделов, подразделений данной системы[82]82
  Подробнее об этом см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 1. М., 1997. С. 379–400; Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. Красноярск, 1978. С. 7–27.


[Закрыть].

Данные положения распространяются на все виды построения криминалистических классификаций, включая классификацию субъектов опознания.

Родовой уровень данных субъектов представлен в уголовно-процессуальном законе. Как предусмотрено ст. 193 УПК РФ, в их роли могут выступать свидетели, потерпевшие, подозреваемые и обвиняемые. В качестве оснований внутренней группировки указанных категорий лиц могут быть использованы признаки половой и возрастной принадлежности (несовершеннолетние, взрослые, люди преклонного возраста и т. п.), отношение их к гражданству России (граждане России, граждане иных государств, лица без гражданства), к трудовой деятельности (работающие, не работающие), к судимости (судимые, не судимые), к преступной деятельности (ведущие преступный образ жизни, не совершающие преступлений), языку, на котором ведется судопроизводство (хорошо владеющие, слабо владеющие, не владеющие), состоянию физического и психического здоровья и другим основаниям, существенным в тактическом плане. Наряду с этим в данном случае возможна классификация, строящаяся по основаниям, представляющим интерес с точки зрения методико-криминалистического обеспечения предъявления для опознания. Одно из них – связь опознающих с категориями дел, при расследовании которых производится предъявление для опознания.

Проблема объектов, предъявляемых для опознания. Объект – это то, что противостоит субъекту в его познавательной и преобразовательной деятельности, та часть объективной реальности, на которую направлена его активность[83]83
  См. напр.: Философский энциклопедический словарь. М.1989.


[Закрыть].

Объектами предъявления для опознания являются такие вещного порядка элементы материального мира (люди, предметы и т. д.), которые предъявляются органами дознания, расследования или судом опознающему лицу в целях идентификации объекта, наблюдавшегося им ранее при тех или иных обстоятельствах[84]84
  Цветков П. П. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Л., 1962. С. 10.


[Закрыть].

Как свидетельствуют собранные нами данные, а также результаты исследований других авторов[85]85
  См. напр.: Степанов В. В., Михайлова Ю. Н. Указ. соч. С. 22.


[Закрыть], возможности следователя при предъявлении для опознания на практике трактуются значительно шире, чем это предусмотрено ст. 193 УПК РФ. Работники правоохранительных органов считают допустимым предъявление для опознания ряда объектов, не включенных в законодательный перечень. Почему же так считают и действуют практики? Ответ на этот вопрос во многом определяется тем, как считают и рекомендуют действовать авторитетные ученые.

Проделанный нами сравнительный анализ работ, посвященных тактике и технологии предъявления для опознания, свидетельствует, что разные авторы по-разному решают вопрос о том, какие объекты могут предъявляться для опознания, осуществляемого в процессуальном режиме. При всем различии точек зрения по этому поводу подавляющее большинство авторов в своих рекомендациях выходят далеко за пределы нормативно-правового перечня решения затронутого вопроса.

В пособиях для следователей, учебниках криминалистики и другой учебной и методической литературе сплошь и рядом можно встретить указания на то, что для опознания предъявляются:

• люди, трупы, части трупов, предметы, документы, животные, участки местности, помещения, строения[86]86
  Российская Е. Р. Криминалистика: Курс лекций. М., 2003. С. 243–243.


[Закрыть];

• люди, предметы, животные, трупы или части трупов, помещения, участки местности;

• рукописные тексты, подписи, оттиски печатей[87]87
  Агафонов В. В., Филиппов А. Г. Криминалистика. Вопросы и ответы. М., 2000. С. 87; Криминалистика: учебник. 2-е издание / Под ред. Р. С. Белкина. М., 2005. С. 650–655.


[Закрыть];

• люди, трупы или их части, предметы и документы, животные, участки местности и помещения, строения[88]88
  Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М., 2000. С. 146.


[Закрыть];

• трупы, части трупов, животные, различные предметы, документы, помещения, участки местности[89]89
  Еникеев М. И. Практикум по юридической психологии. М., 2001. С. 474.


[Закрыть];

• люди, животные, птицы, трупы людей и животных, предметы, иные объекты живой и неживой природы[90]90
  Ищенко Е. П., Образцов В. А. Криминалистика: Учебник. М., 2005. С. 289.


[Закрыть].

Анализируя практику предъявления для опознания, некоторые ученые не только без всякой критической оценки констатируют неправомерные действия практиков, но и оправдывают такие действия, подводя под них научную базу.

Примером тому служат следующие положения: «Допустимо предъявление для опознания документов, подписей, текстов, оттисков печатей и т. п. На практике нередки случаи предъявления для опознания участков местности, строений, помещений. Например, когда лицо, изобличенное в совершении серии краж, изъявляет желание показать обворованные квартиры, еще не известные следствию, но не помнит их точного адреса – только местонахождения и может опознать их…. Среди упомянутых в законе объектов, предъявляемых для опознания, не названы животные. Однако в теории и на практике такой вид опознания признается допустимым. Чаще всего оно проводится в отношении похищенного скота, особенно племенного, породистых собак»[91]91
  Криминалистика / Под ред. Р. С. Белкина. М., 2005.


[Закрыть].

С такими рекомендациями никак нельзя согласиться, поскольку они не имеют под собой должной правовой основы. Их авторы не только способствуют нарушению на практике принципа законности, но и занимаются подменой понятий: процессуальные объекты и правила предъявления для опознания подменяются ими общими правилами и объектами идентификации по мысленному образу как более широкими понятиями, охватывающими самые различные объекты и правила непроцессуальной и процессуальной идентификации, в том числе те из них, которые могут применяться, например, при производстве следственного эксперимента или проверки показаний на месте, но не могут применяться при производстве предъявления для опознания. Все это происходит потому, что разработчики критикуемых нами рекомендаций не учитывают принципа обусловленности криминалистических моделей уголовно-процессуальными моделями тех же межотраслевых объектов познания. Чтобы не попасться на удочку необоснованных научных рекомендаций, практическим работникам следует неукоснительно руководствоваться принципом приоритета информации, содержащейся в нормах права, в случае ее конкуренции с информацией, содержащейся в криминалистических моделях – регламентированных законом действий, правил, отношений и других объектов.

Что же предусматривает закон, написанный для исследуемых нами ситуаций?

В части 1 ст. 193 УПК РФ, как и в ст. 164, 165 ранее действовавшего УПК РСФСР, предусмотрена возможность предъявления для опознания только трех групп объектов: человека (лица); предмета; трупа. Ни о каких других категориях объектов в данном случае речь не ведется. Произвольно-расширительное толкование указанной нормы права неизбежно подталкивает практиков к нарушению требований закона со всеми вытекающими из этого негативными последствиями, включая признание доказательств недопустимыми, не имеющими юридической силы. И такие случаи, как показывает изучение практики, носят отнюдь не единичный характер. Удивляться этому не приходится, если учесть, что в некоторых случаях следователям прямо и недвусмысленно рекомендуется намеренно обходить закон, не церемониться с ним, поскольку он отстает от жизни. Подтверждением сказанному служит следующий текст. «В зависимости от объектов, предъявляемых для опознания, выделяют следующие его виды: предъявление для опознания людей, трупов, предметов, животных, птиц, строений и участков местности. При этом следует иметь в виду, что данный перечень не является исчерпывающим, поскольку в связи с появлением новых видов преступлений, новых объектов посягательства, новых способов совершения преступлений может возникнуть необходимость предъявления для опознания иных объектов, не предусмотренных законом»[92]92
  Курс криминалистики / Под ред. О. Н. Коршуновой и А. А. Степанова. Т. 1. СПб.: 2004. С. 622.


[Закрыть].

Объективности ради следует сказать о том, что феномен «заболевания» типа рекомендаций-недоразумений не обошел стороной отдельных специалистов в области уголовно-процессуального права. Тому подтверждение следующая цитата: «Предъявление для опознания – процессуальное действие, которое состоит в предъявлении опознающему какого-либо лица или предмета для установления их тождества или различия с ранее наблюдаемым объектом. Для опознания предъявляют также животных, рукописные тексты, строения, объекты на местности, труп и др.»[93]93
  Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Комментарий / Под ред. В. М. Лебедева. М., 2002. С. 383.


[Закрыть].

Могут ли быть опознаны (узнаны) на процессуальной основе животные, участки местности, строения, квартиры в многоквартирных домах и другие объекты, на которые отсутствуют указания в уголовно-процессуальной (нормативно-правовой) модели предъявления для опознания? Ответ один: да, могут, но не в рамках предъявления для опознания как процессуального действия, а в ходе проведения следственного эксперимента или проверки показаний на месте[94]94
  На эту возможность указывалось еще в работах советских ученых, опубликованных в середине XX в. (См. напр.: Колмаков В. П. Способы собирания и закрепления судебных доказательств // Соц. законность. 1995. № 4. С. 34; Вопросы криминалистики. 1962. № 5. С. 192; Васильев А. Н., Степичев С. С. Воспроизведение показаний на месте при расследовании преступлений. М., 1959. С. 16).


[Закрыть] либо в условиях непроцессуального познания и идентификации по мысленному образу.

Одна из причин того, что рекомендации ученых по поводу объектов, предъявляемых для опознания, вступают в противоречие с законом, связана с потребностями следственной практики, нуждающейся в предъявлении для опознания более широкого круга объектов, нежели перечисленые в ст.193 УПК РФ. Речь идет только о тех объектах, которые объективно возможно идентифицировать визуальным способом. Другой причиной служит нечетко прописанные в законе понятия опознаваемых объектов, что

и способствует их расширительному толкованию. Это, например, касается указания на возможность предъявления трупа. Законодатель не поясняет, о трупах какой группы идет речь: людей, животных или других биологических организмов. Не ясно и то, что конкретно имеется в виду, когда говорится о предметах, предъявляемых для опознания. В связи с этим можно предложить следующий проект данной нормы, который может быть учтен в законотворческом процессе, связанном с совершенствованием текста ч. 1 ст. 193 УПК РФ: «Для опознания могут быть предъявлены люди, предметы и другие объекты, обладающие идентификационными признаками».

С точки зрения совершенствования закона, правоприменительной, научно-исследовательской и учебно-педагогической практики большое значение имеет построение четкой, целостной, непротиворечивой системы классификации указанных в ст.193 УПК РФ объектов. В этом отношении наиболее ценной представляется многоуровневая система деления объема указанных в законе понятий, непрерывно развивающаяся по принципу от общего к менее общему, от общих классификаций родового уровня к частным классификациям видов и разновидностей объектов[95]95
  В криминалистике уже накоплен определенный опыт реализации данного подхода применительно к классификации документов, орудий преступления и взрывоведческих объектов (См. напр.: Хвалин В. А. Орудие преступления как объект криминалистики и следственной практики: Курс лекций. М., 2000; Андреев С. В. Проблемы теории и практики криминалистического документоведения. Иркутск, 2001).


[Закрыть].

Например, применительно к такому объекту, как человек, может быть построена следующая однолинейная классификация общего порядка по процессуальному статусу предъявляемых для опознания лиц: 1) подозреваемых; 2) обвиняемых; 3) потерпевших; 4) свидетелей. Очередность указанных лиц определена исходя из установленного нами при изучении практики соотношения удельного веса предъявления их для опознания. В этой структуре доминируют подозреваемые и обвиняемые – свыше 80 %, далее по частоте встречаемости идут потерпевшие – около 10 % и свидетели – 2–4% по разным категориям дел.

Данные группы опознаваемых могут быть поделены на подгруппы (виды и разновидности) по половой и возрастной принадлежности, по степени их связи с преступниками (имевшие с последними какие-либо предшествующие преступлениям отношения – не состоявшие с преступниками ни в каких отношениях), по признакам их правовых характеристик (проходившие ранее в каком-либо качестве по уголовным делам – не проходившие, привлекавшиеся ранее к административно-правовой ответственности – не привлекавшиеся, ведущие скрытный преступный образ жизни – не ведущие данного образа жизни) и по другим основаниям.

О том, как развивается на ряде уровней классификация подозреваемых (обвиняемых), можно составить представление, если избрать в качестве основания классификации члена (элемента) деления вначале такой признак, как возрастная принадлежность. По данному основанию на первом уровне классификации выделяются подозреваемые несовершеннолетние – взрослые – лица преклонного возраста. Эти виды подозреваемых могут быть разделены на составляющие по признаку пола на подозреваемых женского – подозреваемых мужского пола. В свою очередь подозреваемые женского пола могут быть разделены на очередном этапе классификации на лиц, находившихся в состоянии беременности, и лиц, не имевших беременность. Далее те и другие могут быть поделены по признаку отношения к преступному опыту на лиц, имевших преступный опыт – лиц, не имевших такого опыта. Внутривидовая группировка выделенных таким способом лиц может быть затем осуществлена по другим основаниям: по категориям дел, по которым они привлечены к ответственности (подозреваются в совершении соответствующих категорий преступлений), по количеству эпизодов преступной деятельности (единственное преступление – серия преступлений), по наличию или отсутствию у них особых примет, по особенностям предметов посягательств и т. д.

В качестве основания первоочередного этапа классификации опознаваемых (построения базовой классификации свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых) могут быть избраны и другие основания, а не только процессуальный статус опознаваемых. Понятие человека как объекта, предъявляемого для опознания, может быть классифицировано по самым различным признакам внешнего облика анатомического и функционального порядка (по росту, наличию либо отсутствию волосяного покрова на голове, строению частей тела, отсутствию отдельных частей тела, походке, отношению к наличию или отсутствию одежды (голый – полураздетый – частично одетый и т. д.); по характеру и содержанию, наличию или отсутствию других сопутствующих вещей (люди в очках – люди, не носящие очки, вооруженный – невооруженный человек); по признакам связи и отношений с другими лицами, с местом совершения преступления, определенной территорией (местный – приезжий и др.); по признаку гражданства и другим основаниям. Вопрос об определении оснований дальнейшей классификации зависит от того, какое из них избрано для начального этапа классификации, от целей и задач исследования, исследуемых категорий преступлений и особенностей типичных следственных ситуаций, складывающихся по делам изучаемой категории.