Текст книги "Как брать интервью. Искусство задавать правильные вопросы и получать содержательные ответы"

5
Перед самым началом
Еще несколько соображений перед тем, как перейти к вопросам

Самые важные компоненты содержательного разговора – это знать, у кого и почему вы хотите взять интервью, продумать вопросы, их общую логику и порядок. Но есть и другие элементы – одни менее очевидные, другие более, – которые будут самым прямым образом влиять на качество ответов ваших собеседников.

Давайте рассмотрим мое интервью с бывшим президентом Мексики Висенте Фоксом. Внимание, спойлер! В этом интервью я допустил тактическую ошибку.

Однажды я уже брал у него интервью. Дело было в Сан-Диего, мы встретились в холле отеля. У нас вышла отличная неформальная дискуссия, нашлось много общих интересов. Особенно ценным оказалось, что мы оба с уважением относились к Игнатию де Лойоле, католическому святому и основателю ордена иезуитов. Знаю-знаю, странная точка соприкосновения, но она очень обогатила наш разговор.

Когда наше общение подошло к концу, я предположил, что смогу нанести ему визит в его родном городе Сан-Кристобаль, штат Гуанахуато, Мексика. Там находится его президентская библиотека и семейное ранчо.

– Угощу вас настоящими энчиладами, – сказал он.

Несколько месяцев спустя я явился к нему по заданию журнала San Diego Magazine. Сидел с ним за большим столом для совещаний в кабинете в библиотеке Centro Fox. Мне показалось, я отлично подготовился к интервью. Передо мной была поставлена четкая задача, я знал его историю вдоль и поперек и тщательно продумал последовательность вопросов.

Но Фокс производил впечатление человека, испытывавшего дикую неловкость, даже человека принуждаемого. Ни намека на дружескую волну, накрывшую нас в Сан-Диего. Я чувствовал, что он даже на вопросы мне отвечал не до конца честно. Он что, увиливал? Осторожничал? Я его утомил? Или раздражал? Я никак не мог определить.

Я изо всех сил старался ввести наш разговор хотя бы в какое-то русло. Решившись на импровизацию, я обвел рукой помещение и спросил, какие важные решения он все еще принимает в этом кабинете.

– В кабинете, в котором мы сейчас находимся? – спросил он.

Я кивнул.

– В этом кабинете я никакие решения не принимаю, – ответил он. – Мне даже не нравится в нем находиться. Я здесь только потому, что вы предложили провести интервью здесь.

Вот она, ошибка.

Помните, я говорил, что интервью обычно являются формой вторжения в личное расписание человека? Я предположил, что Фокс будет в кабинете в день, на который мы назначили встречу, вот и предложил встретиться именно там. Еще я решил, что кабинет – более удачное место для процесса видеозаписи: меньше визуальных и звуковых помех. Качество записи будет выше.

Чего я не мог предположить, так это то, как этот кабинет повлияет на поведение Фокса и качество интервью в самом общем смысле.

ЛОКАЦИЯ, ЛОКАЦИЯ, ЛОКАЦИЯ

Место проведения интервью – ключевое обстоятельство, влияющее на его успех. От вас требуется поистине стратегическое мышление, чтобы оно проходило в той локации, которая принесет наилучшие результаты, – и не только с технической точки зрения.

Что важнее всего для риелтора? Ах да, локация, локация, локация.

– Тогда где вы хотите поговорить? – спросил я бывшего президента Мексики.

– Да где угодно! Я люблю гулять. Здесь я как в тюрьме.

Я поднялся и спросил у оператора, Карлоса Солорио, может ли он отключиться от розетки и погулять с нами. Он кивнул.

– Давайте тогда погуляем.

И мы пошли мимо выставленных в библиотеке экспонатов, например коллекции богато украшенных сёдел, мимо постеров его кумиров (Леха Валенсы, матери Терезы, Махатмы Ганди, Нельсона Манделы, Марии Кюри и Мартина Лютера Кинга, мл.). Мы остановились у каждого постера, и Фокс объяснил, какое влияние на него оказал каждый из этих людей. Он даже немного продемонстрировал театральный талант, притворившись, что идет по канату, когда перечислял, какие трудности ожидают молодежь, которую заманивают в наркокартели ради заработка. Потом мы вышли на улицу, и он показал мне ранчо, на котором несколько поколений его семьи выращивают брокколи. Из дома, где он вырос, мы прошли в церковь через дорогу и попробовали настоящие энчилады в столовой, в которой он обедал еще ребенком.

Мы с оператором были вольны импровизировать, и интервью получилось замечательное.

Предположим, вы знаете, у кого и для чего будете брать интервью, о чем вы хотите этого человека спросить, и вам уже кажется, что вы готовы к лучшему интервью в истории. Но ведь вы еще не до конца подготовились. Место проведения интервью всегда будет влиять на его качество. Чтобы получить лучшие результаты, продумайте, где лучше его взять. Из всех деталей, связанных с интервью Фокса, я упустил самую главную.

Если вы психотерапевт, вы не выбираете место встречи с клиентом. Вы всегда встречаетесь в вашем кабинете, чтобы избежать нежелательных отвлекающих факторов и триггеров. Но даже в атмосфере кабинета терапевт старается создать такое пространство, в котором клиент чувствовал бы себя в безопасности и не стеснялся быть самим собой.

Об этом мечтает каждый интервьюер – создать атмосферу честности и правды.

Одни журналисты любят брать интервью дома у собеседников, другие – в ресторанах, третьи – в автомобиле, как это делал Джерри Сайнфелд в сериале «Комики за рулем в поисках кофе» (Comedians in Cars Getting Coffee). Кто-то, например Зак Галифианакис, предпочитает брать интервью в студии с парой папоротников. Иногда получается разговорить человека и узнать о нем что-то по-настоящему важное в менее формальной обстановке, когда есть возможность ненадолго переключиться на дорогу или еду. Настоящей золотой жилой может стать поход с собеседником по его делам. Когда вы оба просто сидите один на один и смотрите друг на друга, ваш гость может почувствовать смущение. Если же вы куда-то вместе идете или можно переключить на что-то взгляд, обсуждение обычно выходит на новый уровень. Молчание перестает быть неловким.

Журналист Тед Коновер говорил, что единственное неудачное место для того, чтобы брать у кого-то интервью, – это то, где человек чувствует себя в неестественной среде, например в скучном офисе или конференц-зале[41]41
  Boynton R. S. The New York Journalism. P. 20.


[Закрыть]. Писатель Ричард Бен Крамер не любил брать интервью в гостиных.

«Люди не умеют хорошо разговаривать в гостиной, – говорил он. – Для всех нас это место, где мы сидим, сложив на коленях руки. – Если Крамер оказывался в гостиной рядом со своим источником, он обычно говорил: “А можно мы поговорим за кухонным столом?.. Интервью на кухне получаются гораздо лучше”»[42]42
  Boynton R. S. The New York Journalism. P. 49.


[Закрыть].

Крамер самым главным считал комфорт собеседника, который необходимо было обеспечить до начала интервью. Он рассказывал, что по несколько раз приглашал человека на ужин и ничего не записывал. А потом они приходили в очередной ресторан, и он заполнял заметками сразу несколько блокнотов.

«В определенный момент вам придется приступить к делу. Но только тогда, когда вы оба почувствуете, что строите лодку сообща. Я точно это знаю. Все, что вы рассказали мне во время наших шести совместных ужинов, потрясающе. Но я еще недостаточно хорошо знаю материал, чтобы рассказать историю моим читателям. Теперь вы поможете мне понять его достаточно глубоко, чтобы я мог его пересказать»[43]43
  Boynton R. S. The New York Journalism. P. 48.


[Закрыть].

Когда мы с женой приглашали кого-то к нам в гости на ужин, раньше мы всегда предлагали переместиться из столовой и гостиную, предполагая, что так всем будет удобнее. Но каждый раз, когда это происходило, замирал даже самый оживленный разговор. За столом мы все болтали наперебой. В гостиной моментально начинали скучать. Так мы решили проводить время с гостями за заставленным закусками столом, и оживленный разговор прекрасно шел среди полного визуального хаоса.

Место проведения интервью призвано внушать источнику чувство спокойствия и комфорта. Но иногда оно служит совсем другой цели. Оно будит воспоминания, о которых в ином случае интервьюер никогда не узнал бы. Я писал книгу о Джоне Полкинхорне, физике с мировым именем, который в возрасте чуть за 40 и в самом пике карьеры физика в Кембриджском университете в Англии решил оставить мир науки и стать англиканским богословом. За последовавшие за этим шагом несколько лет он написал более тридцати книг о связях между верой и наукой. Королева посвятила его в рыцари, назначила членом Королевского общества и президентом Королевского колледжа в Кембридже.

Я несколько часов кряду разговаривал с ним у него дома, но почувствовал, что он начинает уставать оттого, что просто сидит и разговаривает. Складывалось ощущение, что в гостиной своего дома он не так свободно мыслит, как в кофейнях и пабах, как я успел заметить во время нашей первой встречи в США. Поэтому я решил предложить ему каждый день ходить в разные важные места и там отвечать на мои вопросы. Большого смысла в этом он не видел, но доверял мне (или по крайней мере надеялся, что я хотя бы примерно представлял, что делаю). Мы разговаривали в покоях тогдашнего президента Королевского колледжа (он сам был в отъезде, но администратор впустил нас); в комнате для отдыха преподавателей; в профессорской, где было множество закусок и стены были увешаны портретами бывших президентов (забавно было брать интервью у Джона Полкинхорна, сидя под портретом Джона Полкинхорна); в часовне, в которой он принимал святое причастие, когда учился в семинарии; и в пабах по всему городу. А потом он повез меня в местечко под названием Блин недалеко от Кентербери, где он три года служил священником.

Мы разговаривали, шагая хорошо знакомой ему тропой от его бывшего дома к церкви и местам, которые заставляли его размышлять о своей работе в приходе, к алтарю, где он молился.

Каждое из этих мест вызывало в его памяти то, что иначе вряд ли всплыло бы. В часовне мы разговаривали о том, как он стал священником. В церкви в Блине – о людях, которых он покрестил, поженил и похоронил. Он вспомнил одно холодное воскресное утро, когда они собирались покрестить малыша и налили в купель теплую воду. Но, поскольку утро было холодным, когда вода коснулась каменной купели, над ней поднялось облако пара.

«Родители были просто в ужасе, аж отпрянули от купели, – со смехом сказал Полкинхорн. – Явно подумали, мол, Боже милостивый, да они же сейчас нам ребенка обварят!»

Неужели я услышал бы эту историю в его гостиной в Кембридже? Возможно, да. Но скорее всего, нет.

Еще мы прошли через задние корпуса Тринити-колледжа, где он учился и преподавал. Он рассказывал истории о знаменитых студентах колледжа, таких как Эразм Роттердамский или Джон Клиз, о приездах Альберта Эйнштейна и К. С. Льюиса. В первый раз проигнорировав табличку, предупреждающую, что посторонним вход воспрещен, он заметил мою нерешительность и сказал: «Я здесь не посторонний».

Останавливаясь в том или ином месте, он говорил: «Сто лет об этом не вспоминал».

Бинго.

Благодаря ряду интервью в течение нескольких месяцев между нами с Полкинхорном возникло доверие такого уровня, которого мне редко удается достичь. Если вы работаете над статьей в журнал, у вас есть возможность взять одно интервью и в лучшем случае обсудить получившийся материал с источником. Подготовка же к написанию книги позволяет глубже погрузиться в самые разнообразные темы. Может возникнуть связь с собеседником – или даже общие шутки.

Прежде чем книга была опубликована, Полкинхорн приехал в Штаты с серией лекций. Я решил, что будет интересно создать у него в голове когнитивный диссонанс, и взял его с собой в Музей сотворения и истории Земли в Санти, пригороде Сан-Диего. По задумке создателей в нем выставляются «доказательства» того, что мир был создан за шесть суток длиной в 24 часа, что миру всего шесть тысяч лет, что эволюция – чистая выдумка и что от Дарвина до Гитлера один шаг. Полкинхорн смотрит на все эти вопросы совершенно иначе и не устает это подчеркивать.

Он настолько сдержан и любит держать все под контролем, что я подумал, этот поход его немного взбодрит. Я даже пытался его по-доброму подколоть, когда мы стояли у витрины, демонстрирующей абсолютно гармоничную жизнь динозавров и людей.

– Разве вам не стыдно, сэр? – сказал я, когда мы разглядывали экспозицию, в корне противоречащую всему, во что верит Полкинхорн. – Разве вам не стыдно, что вы ввели в заблуждение тысячи людей, хотя все ответы – вот здесь, перед вами? Зачем было все так сильно усложнять? Ведь все элементарно! – Я говорил это несерьезно, просто хотел немного его поддеть.

Это еще один тип локаций для интервью: место, которое может вызвать чувство дискомфорта. Если вы решитесь на него, вам необходима стратегия и твердое намерение. Не стоит приводить собеседника в место, которое может напугать или разозлить его, а также вызвать у него болезненные воспоминания. Но чувство некоторого напряжения? По-моему, в нем нет ничего страшного, особенно если у меня есть веские причины вызвать его. Ведь никогда не знаешь, какую реакцию получишь.

Существует глубокий стратегический смысл в том, чтобы брать интервью (даже не вполне формальное) там, где собеседник испытывает определенное напряжение. Посещение музея, чье предназначение напрямую противоречит науке, которой служили Полкинхорн, Эйнштейн, Ньютон и прочие, позволило мне быстро перейти к конфликту между верой и научным знанием. Скорее всего, если бы я задал эти вопросы в гостиной, я получил бы не более чем теоретические выкладки. Невозможно было придумать место, лучше подчеркивающее контраст взглядов, чем этот музей. И, несмотря на то что я по-хорошему подкалывал его, я считаю, что локация этого интервью и мои вопросы позволили начать по-настоящему серьезный разговор.

Если вы идете в место, где собеседник гарантированно испытает нечто похожее на стресс, не стоит тратить время на разогрев. Задавайте вопросы сразу. Находясь в пузе у чудовища, бессмысленно говорить о погоде.

Первые два раза, когда я пытался поддеть Полкинхорна по поводу того, что он якобы вводит людей в заблуждение, он вел себя так, будто не слышит меня. Но в конце концов он отвернулся от доски позора, на которой красовались Дарвин, Пол Пот, Геббельс, Менгеле, Гитлер и прочие, и посмотрел прямо на меня.

– Боюсь, моя британская неразговорчивость не даст мне заглотить вашу американскую наживку, – сказал он.

Ну где еще я бы мог услышать такую потрясающую фразу?

Для другой своей книги я брал несколько интервью у бывшего капеллана своего университета. Он был известен как один из наиболее глубоких и интересных мыслителей в нашей школьной истории и проживал в Сан-Диего, будучи на пенсии. Издатель хотел, чтобы я снова поднял некоторые темы из его самых популярных книг и поинтересовался, что он может сказать по этим вопросам теперь, несколько десятилетий спустя.

Мы начали разговор у него дома, в кабинете, в котором он до сих пор работал. Пытались поговорить в гостиной, но только подтвердили слова Ричарда Бена Крамера. В гостиной ничего не получилось. И жена его все время нас отвлекала.

В итоге мы несколько раз встречались по утрам в ресторанчике Denny’s около его дома, но даже там вскоре почувствовали себя в тупике. Все, что я от него слышал, казалось, идет у него от головы. Мне нужно было более глубокое ощущение искренности. Я хотел узнать, что у него в сердце. Поэтому мы сели в машину и поехали в Пасадену. Там мы расположились на сцене, где он, бывало, читал проповеди студентам.

Это место открыло в его памяти те потаенные уголки, которые много лет были заперты от него самого. Он начал вспоминать подробности, разговоры, эмоции. Он вспоминал события, которые чувствовал себя обязанным осветить в своих проповедях, например студенческие протесты против войны во Вьетнаме.

Локация очень многое решает.

ВЫКРУЧИВАЙТЕСЬ КАК МОЖЕТЕ

Если вы строго ограничены по срокам или вообще работаете за пределами сферы журналистики, вы не всегда имеете в своем распоряжении такую роскошь, как выбор локации. Врачи и медсестры расспрашивают пациентов в крошечных комнатках с кушетками у стены, ярким искусственным освещением, шкафчиками, набитыми одноразовыми перчатками, иглами и прочими хирургическими принадлежностями. Сидя на кушетке в полупрозрачном халате в окружении инструментов, причиняющих боль, не особо расслабишься. Но если вы задаете правильные, вдумчивые вопросы, то можете помочь пациенту не обращать внимания на обстановку.

Адвокаты часто снимают показания в пустых аудиториях, которые созданы для чего угодно, только не для осмысленных бесед. У меня есть один друг, адвокат, специализирующийся на альтернативном урегулировании споров. Ему приходится проводить консультации в конференц-залах, но с собой на работу он приносит еду, которую жена приготовила ему на обед. Несмотря на то что само помещение выглядит голым и строгим (там даже окон на стенах нет), в нем пахнет супом, домашним пирогом или тыквенным хлебом. Это помогает клиентам почувствовать себя как дома.

Мало у кого из писателей и журналистов есть время и возможность поговорить с человеком в разных обстановках. И все-таки даже в ситуации с журнальной статьей, коротким новостным очерком или поиском фоновой информации для романа место проведения интервью может иметь существенное влияние на качество этого интервью.

Несмотря на ограничения и рамки, в которые вы можете быть поставлены, помните, что все хорошие интервьюеры заранее обдумывают место разговора. Не пожалейте на это времени. Вам нужно найти пространство, где ваш собеседник будет раскован и вся беседа потечет как можно более естественной. Где этому человеку комфортно и при этом ничего не отвлекает? Ищите именно такое место.

Лучшие локации для интервью, которые я сумел найти за все эти годы, – это зал библиотеки, кофейня, парк, машина, просто прогулка где угодно, приемная в больнице и собственная кухня собеседника.

Но случается и так, что место проведения интервью совершенно от вас не зависит и вы лишь один из многих желающих задать свой вопрос. Мы все видели кадры с пресс-конференций, где творится полный хаос и все журналисты просто выкрикивают вопросы. Я вовсе не уверен, что такие мероприятия кому-то идут на пользу, но, если нужный вам человек постоянно увиливает и иначе его невозможно достать, тогда, полагаю, такое людное мероприятие становится последней надеждой.

К счастью, большинство групповых интервью нельзя сравнить с шумной площадкой перед сценой, как нам показывают по телевидению или в кино. Как правило, они следуют определенному порядку. Минус таких интервью, разумеется, в том, что вы не владеете всем вниманием собеседника безраздельно и получаете возможность задать всего несколько вопросов – или даже один. Если такое происходит, тщательно продумайте свое место в зале, чтобы поддерживать зрительный контакт с тем, кому вы задаете вопрос. Сядьте как можно ближе, чтобы чувствовать хотя бы кратковременную связь с этим человеком. Если вы состоите в корреспондентском корпусе Белого дома, вас по праву старшинства пропускают ближе к источнику. Во всех остальных случаях все будет зависеть от вашей возможности приехать раньше других, заранее подготовить хорошие вопросы и занять положение, в котором источник не сможет от вас отвертеться.

Обдумав локацию, не забудьте учесть несколько других важных, но неосязаемых факторов, если вы хотите взять по-настоящему хорошее интервью.

ВСЕГДА ПРИЕЗЖАЙТЕ ЗАРАНЕЕ

На какое время бы ни было назначено интервью, помните, что мало приехать просто к нужному часу. Если разговор состоится в кофейне, явитесь заранее и займите относительно уединенный столик. По крайней мере проверьте, что рядом с вами не будет шуметь кофемашина. Если вы предпочитаете столик на улице, проверьте, что над вами не взлетают самолеты из ближайшего аэропорта, а рядом не работают отбойным молотком дорожные рабочие. Если вы договорились об интервью в парке, найдите местечко, где не гуляют толпы дошкольников, не проходят репетиции оркестра или марш протеста. Занятия йогой или пилатесом – это еще куда ни шло. Ахи и охи не так сильно отвлекают.

Если интервью будет проходить в кабинете собеседника, приезжайте пораньше, чтобы оценить атмосферу в офисе. Послушайте, что говорят люди, посмотрите, как они взаимодействуют друг с другом, поболтайте с секретаршей или стажерами. (Они вам могут пригодиться, если понадобится дополнительная информация. Будьте с ними особенно обходительны.) Все это положительным образом скажется на уровне комфорта – и вашего, и источника. Кроме того, если вы приедете пораньше, вам может посчастливиться немного продлить время интервью.

Если мне предстоит интервью в офисе источника, я иногда накануне вечером репетирую поездку, чтобы посмотреть, где он находится, прощупать почву с парковкой, понять, сколько времени закладывать на дорогу.

Если вы опоздали на интервью, что ж, вы создали для себя большую проблему. Вам нужно, чтобы собеседник чувствовал себя в вашей компании комфортно и уверенно. Трудно завоевать хорошее отношение, если источник считает вас бараном. Это непростительно.

ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНИЕ НА ДЕТАЛИ

Обращайте внимание на особенности обстановки. Когда начнется само интервью, какие-то из этих деталей помогут вам выстроить взаимопонимание с собеседником, но особенно не увлекайтесь.

То, как вы проведете первые несколько мгновений (да-да, мгновений, даже не минут) до начала официального разговора, обычно сильно влияет на его качество. Даже если у вас мало времени на интервью, вы наверняка хотите выглядеть профессионалом и вызывать доверие того, с кем собираетесь поговорить. Сдуйте пыль с самых важных своих социальных навыков и будьте как можно более «живым», чтобы ваш источник не чувствовал, будто вы с ним напялили маски «интервьюера» и «интервьюируемого». Постарайтесь, чтобы собеседник не чувствовал себя неловко.

Я обычно комментирую что-нибудь, что вижу на стене: награду за победу в боулинге, фото с огромной рыбой в руках, рисунки детей. Обратите на все это внимание (и обязательно запишите детали, чтобы использовать их в материале), чтобы попытаться разделить чувства собеседника. Когда я увидел Библию на столе Лу Хольца, я спросил, есть ли у него любимый перевод и каков его любимый стих. Вопросы никак не касались моей статьи, да я и ответов не помню, но какую-то общую почву они все-таки для нас создали.

ДИКТОФОН? ЗАПИСИ? И ТО И ДРУГОЕ

Как вы собираетесь фиксировать слова собеседника? Будете вести запись интервью? Или конспектировать от руки? Некоторые интервью совершенно точно надо записывать на диктофон. Я подробно остановлюсь на этом в главе 9, но существует несколько основных правил, о которых вам нужно начать думать уже сейчас. На самом деле все просто: 1) обязательно записывайте; 2) обязательно записывайте; 3) обязательно записывайте. Помните, как в фильме «Почти знаменит» Уильям постоянно воюет со своим старомодным диктофоном? Провода постоянно не хватает, и время от времени аппарат ломается. Тогда он начинает вести заметки на клочках бумаги, от которых нет никакого толка, когда рок-группа начинает обвинять его в неточности.

Если вы хотите иметь аудиозапись интервью, вам совершенно необходимо нормальное записывающее устройство. Не менее необходима и рабочая ручка. А лучше не одна. Если одна закончится в процессе, просто представьте, как неловко будет сказать собеседнику, изливающему вам душу: «Э-э, простите, а вы не могли бы одолжить мне ручку?» А еще лучше наточите пару карандашей. Почему карандашей? Кто вообще сейчас пользуется карандашами? Если вы задаете вопросы на улице, идет дождь, снег, изморось или повис туман, ручка на мокрой бумаге писать не будет. Чего не скажешь о карандаше. Интервьюер должен быть готов ко всему.

Но помните: даже если вы записываете интервью на диктофон, заметки вести нужно обязательно.

На своем веку я повидал столько «записанных на пленку» интервью, которые остались незаписанными, были по ошибке стерты, во время записи которых сели батарейки. Интервьюер не может зависеть исключительно от пленки, диктофона или другого мобильного устройства. Запись не передает язык тела, выражение лица, особенности поведения. Это все равно необходимо зафиксировать в заметках от руки.

Но записи нужно вести так, чтобы не прерывать плавного течения разговора. Писать, едва заглядывая в блокнот, – это умение, над которым стоит поработать. Это как танец: бросить взгляд вниз, поднять глаза, чтобы восстановить зрительный контакт, снова взглянуть вниз и записать мысль, снова поднять взгляд, кивнуть и так далее.

Этот навык можно тренировать. Я делю студентов на пары и прошу брать друг у друга интервью, чтобы они учились писать, не прерывая зрительный контакт с собеседником. Его обычно отвлекает не то, что интервьюер время от времени опускает взгляд в блокнот, а скорее длинный, затянувшийся взгляд на него самого. Когда вы делаете записи, не обращайте внимания, если буквы гуляют мимо клеточек. Просто учитесь писать быстро и более или менее четко. Почерк значения не имеет. Единственный, кто должен уметь его расшифровать, – это вы.

Когда интервью берут у меня, я всегда с подозрением смотрю на журналиста, который мало записывает, и начинаю жутко скучать рядом с тем, кто забывает, что мы разговариваем, и занят только фиксированием каждого моего слова.

Ричард Бен Крамер придерживается подобных взглядов.

«У меня в рекламных турах очень часто берут интервью, и я вижу, как это делают, скажем, газетчики, – говорит он. – Они задают вопрос. И стоит вам начать отвечать, как они склоняют головы над блокнотами и пытаются записать каждое мое слово. За сорок пять минут едва ли еще раз взгляд на меня поднимут. Так вот, таким образом вы точно в душу собеседнику не проникнете!»[44]44
  Boynton R. S. The New York Journalism. P. 39.


[Закрыть]

Писатель Лоуренс Вешлер никогда не записывает интервью на диктофон.

«Диктофон фальсифицирует ситуацию в двух смыслах, – говорит он. – Во-первых… стоит его выключить, как вы узнаете от собеседника все самое интересное. Во-вторых, расшифровка – это совершенно ошибочная передача того, что произошло между источником и журналистом. Ведь произошла серия коммуникативных событий… Они включают ваше выражение лица, мою реакцию на ваше выражение (когда я вижу, что вам скучно, интересно или что вы взволнованы и рады), повышение или понижение громкости голоса… Всего этого расшифровка передать не может»[45]45
  Boynton R. S. The New York Journalism. P. 22.


[Закрыть].

Вешлер говорит очень разумную вещь. Можно записать дословно все, что было сказано, но интервью – это гораздо больше, чем просто слова. А как быть с тем, что случается после отключения диктофона? Можно ли пользоваться информацией, которую вы узнали после того, как отложили в сторону диктофон и блокнот? Да. Вы все еще писатель, собеседник – все еще источник. Информация ваша, если только вас не убедили в обратном[46]46
  Подробнее об этом читайте в главе 9.


[Закрыть].

Во время подготовки материала о предвыборной гонке окружных прокуроров я приехал в офис к действующему прокурору, чтобы взять у него интервью. Когда мы закончили, я поблагодарил его, выключил диктофон и отложил блокнот. И тогда он буквально превратился в другого человека, начал страшно поносить женщину, о которой я спрашивал его ранее. Как же он злился, описывая ее! Я медленно потянулся за блокнотом, но, заметив это, он закричал: «Уберите немедленно!»

Из-за того что его слова были настолько провокационными и обидными, я решил использовать их в материале. Но, поскольку он не позволил мне их записать, я знал, что он будет отпираться и утверждать, что ничего подобного не говорил. И кому же поверит суд? Мне или самому высокопоставленному сотруднику органов правопорядка в городе? Сев в машину, я собрал воедино все, что он говорил, и решил поработать над своей версией истории доктора Джекилла и мистера Хайда: как он сначала щебетал, как мальчик-зайчик, говоря об одном человеке под запись, а потом обезумел, думая, что интервью окончено.

Алекс Котловиц тоже выступает против записи интервью на диктофон, утверждая, что эта практика делает его «ленивым журналистом». По его словам, «когда вы делаете записи, вы больше концентрируетесь на том, что слышите, думаете о следующем вопросе. Но и с чисто практической стороны процесс расшифровки аудио занимает целую вечность»[47]47
  Boynton R. S. The New York Journalism. P. 147.


[Закрыть].

И все же, если вы решите использовать записывающее устройство, следуйте нескольким правилам:

• Нужно вставить новые батарейки (и взять запасные) или взять с собой только что заряженный диктофон.

• Не забудьте шнур для зарядки устройства и постарайтесь сесть недалеко от розетки.

• Как следует научитесь пользоваться устройством. Я так часто видел, как репортеры приходят на интервью со взятым в аренду диктофоном и тратят непомерное количество времени, пытаясь разобраться, как он работает.

• Научитесь скачивать файл так, чтобы его ненароком не удалить. Без обид.

ОДЕНЬТЕСЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕ

До сих пор мы обсуждали «не связанные с человеком» стороны процесса проведения интервью, такие как локация и технические устройства. Но, прежде чем ринуться к двери навстречу долгожданному собеседнику, запомните еще пару моментов.

Как одеться на интервью? Ответ на этот вопрос тесно связан с ответом на другой, а именно: «Что заставит собеседника серьезно ко мне отнестись?»

Если вы оденетесь слишком буднично, ему может показаться, что вы не относитесь к разговору со всей серьезностью. Если слишком формально – что вы никогда раньше этого не делали и что вы не считываете социальные коды. Обычно для интервью лучше всего подходит стиль «бизнес кэжуал», даже если вы собираетесь задать пару вопросов продавцу магазина принадлежностей для серфинга. Вам нужно произвести впечатление настоящего профессионала.

Я дал этот совет своим студентам, у которых брал интервью великий комментатор Дик Энберг, чтобы выбрать потенциальных стажеров и посадить их рядом с собой в комментаторскую рубку во время игр бейсбольной команды San Diego Padres. Он всегда разговаривал с ними в кофейне в нескольких минутах ходьбы от своего дома. Я предупредил их, что он, скорее всего, будет одет в тренировочный костюм, потому что в кофейню он будет заходить прямо с утренней пробежки. Но это не означает, что им нужно подстраиваться под его образ. Позже он говорил мне, что его всегда впечатлял профессиональный вид студентов.

Если вам предстоит интервью с лицом высокого ранга или чиновником, придется одеться более статусно, чем подразумевает стиль «бизнес кэжуал». Продемонстрируйте свое уважение. Сделайте все, чтобы выглядеть так, будто вы сами там работаете. Если нужно, сходите предварительно в разведку и изучите внешний вид коллег вашего будущего собеседника, чтобы во время интервью в полной мере соответствовать ему.

Я просчитался в этом вопросе, когда однажды договорился о завтраке и интервью с местным высокопоставленным лицом из Сан-Диего. Я знал, что он крупная шишка, и мы условились встретиться в одном кафе, где завтракали сплошь судьи, адвокаты, генеральные директора и прочие важные персоны. Но еще я знал, что он страстно любит бейсбол. Поэтому на встречу я надел старую спортивную куртку в полоску с символикой клуба Minnesota Twins. Думал, так между нами мгновенно установится взаимопонимание.