Текст книги "Проклятие египетской жрицы"

– А на чьей же?! Вы психиатру ее показывали? – возмутился я.

– Зачем?! Мы ее сразу же посадили на импортный препарат тамоксифен, благо армия платит, и сделали радикальную мастэктомию. Прогноз был хороший, и никаких причин кидаться под машину не было!

– А какие побочные эффекты у этого тамоксифена?

– Никаких! Это же обычный антагонист женского гормона, эстрогена. Со временем он, конечно, мог сделать ее немного мужеподобной, но согласитесь, это не повод сводить счеты с жизнью!

– А отсутствие груди? – спросила Мишель.

– У нас хорошие японские протезы, и она это знала! Я же говорю, ее возили к протезистам! Так что наша клиника здесь ни при чем!

Она еще о чем-то говорила, но я уже не слушал. В голове закрутились какие-то смутные ассоциации.

«Антагонисты эстрогена создали у Клавдии мужской гормональный фон. Пробивающиеся усики над верхней губой, которые я заметил в прошлый раз, лишнее тому подтверждение. Михаил подхватил вирус от Марго и успел заразить Клавдию. Пока лекарство не забило женские гормоны, вирус спал. Все складывается, но не в эту сторону вела меня первая мысль».

– О чем ты думаешь?! – Мишель пыталась до меня достучаться. – Кино отменяется! Надо ехать к Зинаиде! – она трясла клочком бумаги с адресом.

Мы направились к выходу.

– Семеныч, кончай пиво бульбенить! Закрывай ворота! – раздался сзади крик дежурной врачихи.

– Бегу, бегу, Ляксандровна! – высокий фальцет дворника толкнул мои мысли в правильном направлении.

– Не может быть! – остановился я.

– С вами, учеными, так трудно! – улыбнулась Мишель. – Ну, что на этот раз? Какая гениальная мысль нас посетила?

– Посмотри на этого дворника! Ничего не замечаешь?!

Профессиональный взгляд детектива сразу же обозначил главное:

– Застарелый алкоголик со стертыми вторичными половыми признаками.

– А знаешь, почему?

– У каждого свои причины.

– Нет, не алкоголизм! Почему признаки стерты?

– Расскажи, с тобой так интересно!

– Потому что печень убита. А печень должна разрушать лишний эстроген. У этого дворника избыток эстрогена, отсюда и женоподобный вид! А теперь вопрос на засыпку!

– Давай!

– У кого на нашей станции стерты вторичные половые признаки?!

– У Мезина? – неуверенно произнесла Мишель. – Но ведь он, по-моему, не алкоголик?

– Вспоминая бар Марго, можно было бы и заподозрить! Но нет, он не алкоголик. Он просто принимает эстроген! – победно заявил я.

– Зачем?!

– Есть у меня одно предположение! Здесь в двух словах не объяснишь! Нужен длинный зимний вечер.

– Я согласна! – она на мгновенье крепко прижалась ко мне.

Посещение убитой горем Зинаиды заняло остаток вечера, и мы чуть не опоздали в аэропорт. Вертолет в этот раз был набит до отказа, причем в основном девицами. Марго среди них не было. Иностранцы вопросов не задавали, зато Мишель сразу же сообщила мне на ухо.

– Наверное, отпросилась! – шепнул я в ответ. – Видишь, мы взлетели без задержки, не иначе Леха в курсе!

Что за люди нас стеснили, понять было трудно, но все они как один обращались к нашему пилоту запросто, по имени, и летели, как я понял, на праздник. Столетие Тунгусского метеорита приходилось как раз на понедельник.

«Чему удивляться? – порадовался я за старлея. – Пока мы еженедельно гуляем по городу да квасим в баре, он, поди, тоже в вертолете не сидит!»

Я отметил, что все новые пассажиры были налегке, без рюкзаков и палаток.

«Не удивлюсь, если сегодня ночью на берегу болота появится огромная армейская палатка на двенадцать человек, да еще с полевой кухней!»

Я почти угадал, лишь немного переоценил Лехины способности.

Вертолет, как обычно, встречали комендант и Сеня, но у выхода с базы маячили два солдата с фонарями, рядом с ними лежали груженые волокуши. Сан Саныч знал многих из прилетевших, но не всех, значит, на долю Лехи все-таки кто-то да приходился. Возглавляемая Сеней веселая толпа двинулась в сторону ручья.

Мы провожали их взглядами, стоя у американского модуля. Мишель долго держала меня за руку, не говоря ни слова. У нее был такой несчастный вид, что я не выдержал. Еще в вертолете я никак не мог придумать, как объяснить ей мой предстоящий ночной поход в биоблок, а тут как будто кто-то помог!

– Этой ночью я не могу! Я должен подменить Сеню во время ночной инспекции биоблока. Ты же знаешь, по инструкции комендант не имеет права идти туда один.

– Будь осторожней! – она слегка коснулась моих губ своими и быстро взбежала на крыльцо.

Спустя час мы с полковником направились к биоблоку. Улучив момент, когда мы попадали в поле зрения окна Мишель, я снял Сенин треух и помахал им. Мне показалось, что за ее окном колыхнулась занавеска.

В предбаннике нас ждало два мешка с мышиным комбикормом.

– Вы Марго проверяли каждый раз, как она возвращалась из города? – спросил я, пересыпая старый корм в холщовые мешки, захваченные полковником.

– Каждый! С тех пор как она привезла кальян с китайским опиумом и потом голая бегала по комплексу!

– Я такой истории не слышал!

– Ты много чего не слышал! Начать про нее рассказывать – недели не хватит! Одно слово – генеральская дочка! Мы ведь, когда с Сеней ее голую отловили, сразу поняли, откуда ноги растут! У нее все руки исколоты были. Я одно время даже обыскивать ее стал.

– Таблеток у нее не находили?

– Находил, но наркотиков ни разу!

– Противозачаточных не привозила?

– Возит. По несколько пачек за раз!

– Тогда я знаю, как выманить Мезина в город!

– Как?!

– Марго, как я понимаю, взяли?

Полковник кивнул и улыбнулся:

– Требовала звонка папе! Когда дали ей позвонить, в Питере уже ночь была, да и соединили ее с тюремным коммутатором! В общем, наслушались матюгов вволю!

– Значит, Мезин остался без новых таблеток!

– При чем здесь Мезин?!

– Я подозреваю, что он заразился вирусом! В лаборатории или от Марго, не знаю, но точно заразился! Однако, в отличие от других, он знает, как с ним бороться, и жрет женские гормоны пачками. А противозачаточные таблетки – самая удобная форма этих гормонов. В общей лаборатории эстрогена нет, я проверял, так что старый запас таблеток – это его единственный источник. Если лишить его этого источника, он будет в первых рядах желающих лететь в город! Это ведь почище наркотиков будет. От этих гормонов жизнь его зависит!

А на следующий день произошел инцидент.

Вся база готовилась к празднику. Мишель не вылезала из кухни. Команда генерала носилась на болото и обратно. Всех туристов заставили переставить палатки под деревья, а на освободившихся полянах белилами рисовали посадочные круги для вертолетов. На самой большой поляне соорудили трибуну и поставили шест с российским триколором. Людской муравейник угомонился только к вечеру. Тогда-то Сеня и решил провести испытание праздничного салюта.

Стоит ли говорить, что по роковой случайности одна батарея фейерверков в самый ответственный момент завалилась на бок и несколько петард попало в жилой модуль, аккурат возле окна Мезиных. Стекло разбилось, вспыхнула занавеска.

Ловкую работу Сени с пенным огнетушителем оценили все. Станция отделалась легким испугом, а Мезины – сгоревшей прикроватной тумбочкой с таблетками.

Поздним вечером ко мне зашел полковник и устало сел на Сенину кровать. Хозяин кровати в это время вставлял новое стекло Мезиным.

– Чисто сработано! – улыбнулся я. – Сеня – индеец Меткий Глаз!

– А-а-а, это? – он махнул рукой. – Какой там меткий глаз! Организовали управляемый взрывчик на подоконнике, а петарды так, для прикрытия! У нас проблемы!

– Какие?

– Марго молчит! У питерского племянника листок с ДНК тоже пропал! В издательствах, куда он бумаги дяди посылал, их давно выкинули. В общем, нет вируса! А мы еще Мезина без гормонов оставили. А ну как помрет?! Как мы тогда про вирус узнаем?

– Не помрет. Инкубационный период у этого вируса месяца два. Вспомни последних партнеров Марго. От момента, когда они с ней первый раз переспали, до самоубийств полтора-два месяца проходило. Здесь все от количества вируса зависит. Аквалангисты, те, что в бане угорели, три дня беспрерывно в вирусе купались, вот и результат! А что касаемо вируса, так мы его из крови того же Мезина изолируем. Правда, много средств и времени уйдет. Ну, на худой конец, со дна болота добудем!

Полковник заметно повеселел.

– Нравится мне с тобой работать! Умеешь успокоить! Да и идей всегда полна голова. Неужто все кончились?

– Куда мне от них деться! – рассмеялся я. – Вот следующая! У Мезина был доступ к Интернету?

– Конечно, у всей базы беспроводное соединение с модемом на локаторной станции.

– Мне нужно посмотреть сайты в Интернете, по которым лазил Мезин. Может, он информацию о ДНК у себя в электронной почте спрятал или на сервере каком-нибудь.

Комендант не стал убеждать меня, что контролем за посещением Интернет-сайтов не занимается, и вызвал по портативной рации Леху:

– Пришли мне кого-нибудь с ноутбуком!

Через пятнадцать минут я уже просматривал архивы за последние два года. Сначала не было ничего примечательного, но потом один за другим посыпались новостные ленты, и все на одну тему.

Новая Зеландия: киты выбрасываются не берег! Южная Африка: опять киты самоубийцы! Тасмания: семьдесят китов выбросилось на пляж! Сообщениям не было числа: Галапагосские острова, Флорида, Магелланов пролив. Я уже вошел в ритм, когда список посещаемых сайтов неожиданно закончился прошлым годом.

– А где недавние?

– Мезины тогда переехали к американцам, а у них в модуле свои розетки, Интернет идет сразу через спутник. И проверяют их, как ты понимаешь, на другом уровне, – полковник поднял глаза к потолку, – я, конечно, пошлю запрос, но это займет время.

– Ладно, в киберпространстве следов не нашли, вернемся на землю. Он куда-нибудь со станции уезжал?

– Пойду журнал проверю, – полковник сходил в свою комнату и вернулся с гроссбухом. – Так, в Питер два раза ездил. Один раз сопровождал гроб Светлова, другой – полгода спустя. Прошлой осенью в Мурманск летал.

– В Мурманск?! У него там родственники?

– Не знаю, могу проверить.

– Родственники! – я хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну конечно же. В лаборатории его матери должен быть вирус. Мезин ей по почте посылал!

– Это точно? – покосился на меня Сан Саныч. – Или ты просто за государственный счет решил в Питер смотаться?

Вошедший Сеня с удивлением посмотрел на ноутбук.

– У Рикки что-то дома случилось, электронную почту проверяем, – пояснил комендант. – Ладно, ложитесь спать, завтра тяжелый день. – Он забрал ноутбук и вышел.

Я по-настоящему расстроился, что у меня забрали компьютер. Думал, всю ночь по Интернету буду шарить, тем более что уже привык не спать ночами.

– Не переживай! – успокоил меня Сеня. – Со мной поделись, легче станет.

Я полез за разговорником, и через пять минут он уже знал, что моя невеста от меня прячется.

– Нашел, из-за чего париться! Забей! Ты, вон, на Мишель посмотри. Такая девка с тебя глаз не сводит! Язык твой, опять же, знает. А завтра еще и гулялово какое будет! – он закатил глаза. – Живи да радуйся!

Утром я был уже у девки, которая не сводит с меня глаз.

– Микки, ты не проверишь одну вещь для меня?

– Конечно, Рикки! – она расплылась в улыбке.

– Проверь, пожалуйста, по своим каналам, не было ли странных самоубийств в Мурманске прошлой осенью.

– В Мурманске?

– Ну да! Туда Мезин зачем-то ездил!

– Интересно, как он отреагировал на отсутствие Марго? Надо у Сени узнать, где она.

– Менты повязали! – сообщил тот за завтраком. – Не иначе, с наркотиками!

«Сам придумал или комендант научил?» – спросил я себя и посмотрел на реакцию Мишель.

А она как будто не слышала. В глазах у нее играли смешливые искорки. Было видно, что ее так и подмывает что-то сообщить, но она терпеливо ждет, пока мы закончим трапезу. Сеня проглотил свой омлет первым и убежал в генеральский барак.

– Выкладывай! – засмеялся я. – А то, чего гляди, лопнешь от нетерпения!

– Я тут проверила, как ты просил, все осенние самоубийства в Мурманске, – начала она с таким плутоватым видом, что мне уже заранее стало смешно.

– Прикинь, – продолжала она, взяв с кровати раскрытый ноутбук, – ты оказался прав! Слушай! На полуостров Рыбачий выбросилось морское животное, напоминающее огромного дельфина. Вероятнее всего, это был бутылконосый кит, хотя ихтиологи разошлись во мнениях. Причины, побудившие животное к самоубийству, неизвестны! – тут она не выдержала и прыснула. – Это то, что ты искал? – давилась она от смеха.

– Слушай, родная, да тебя мне сам бог послал, – с чувством сказал я и протянул руку за ноутбуком. – Где ты это нашла? В полицейских сводках?

– Да в каких сводках? – она перестала смеяться и вдруг потупилась. – На сайте «Вечернего Мурманска».

Я поставил компьютер на стол и взял ее руки в свои. Ее ладони были почему-то горячими.

«Наверное, от нагретого ноутбука», – решил я и спросил. – Что случилось?

Мишель глянула на меня исподлобья.

– Ты это просто так сказал или на самом деле? – прошептала она.

«Как много значения женщины придают словам! – отругал я себя. – Вот чтó мне теперь делать?!»

Спас меня полковник.

– Доброе утро Мишель! Переведи, пожалуйста, Рикки, что мне срочно нужна грубая мужская сила! – он бросил на кровать рюкзак.

Я с готовностью вскочил, не дожидаясь перевода.

Мы бодро шагали на болото, и я тащил рюкзак с закрутками Клавдии. Сан Саныч велел Мишель нагрузить рюкзак исключительно банками с огурцами.

– Большое начальство будет истинно по-русски водочку кушать, с огурцами! – подбадривал меня полковник.

Я молча пыхтел. Есть у военной службы и отрицательные стороны. Если бы я оставался финном, вряд ли бы комендант нагрузил меня как верблюда!

– С Мишель нехорошо получилось! – вдруг сказал он.

– Вы о чем? – сбился я с темпа.

– Попрощаться вам не дал.

Я остановился:

– Что значит попрощаться?!

– После мероприятия ты с телевизионщиками сразу полетишь в Братск!

Я попытался возразить.

– Это приказ. Там попробуешь допросить Марго.

– А что она делает в Братске?

– Ты же просил карантин! Там у конторы свое режимное заведение. И папаше-генералу, в случае чего, будет труднее вмешаться. А ты пока подумай, как ее раскрутить! Вирусом своим припугни. Нам она не верит!

– Что же я, в ватнике и болотниках буду ее допрашивать?

– Там тебе любую форму подберут и любые документы выправят. Я уже договорился, – полковник подтолкнул меня в спину. – Если из Марго ничего вытянуть не удастся, полетишь в Питер. Как управишься с матерью Мезина, сможешь отдохнуть. Но чтобы в субботу вечером был в Усть-Илимске как штык! Я специально за тобой вертолет посылать не буду!

На вечерний банкет на базе, как вы понимаете, я не попал, и лишний раз убедиться в кулинарных способностях Мишель мне не удалось.

Глава 16
Все зло от них

Я смотрел из-под козырька офицерской фуражки на свое гладко выбритое лицо. В зеркале стоял бравый морской волк с погонами старшего лейтенанта. Я, конечно, мог попросить и капитанские, но побоялся, что Танюшкин отец не поверит.

Не поверила своим глазам и Марго.

– Морячков у меня еще не было! – встретила она меня, развалившись на нарах.

Но тут же вся подобралась и резко села.

– Опаньки, отмороженный пожаловал! А переводчица твоя где?

– Перевод для вас готовит!

– Какой перевод? – она опешила, не успев сообразить, что происходит. – А ты что, по-русски понимаешь?!

– Перевод не какой, а куда! В зону для предателей Родины!

– Вы что, фээсбэшники что ли?! Так я никого не предавала!

– Правильно, не предавала. Продавала! – я сел на табуретку. – Вы с Мезиным продавали открытие Светлова американцам, за их американские рубли.

– Какого Светлова? А-а-а, того чудака, что с сопки навернулся! Я ни о каком открытии не знаю!

– Вам Мезин делал когда-нибудь уколы? – быстро спросил я.

– Делал, – не успела опомниться она, – года два назад. А почему вам? Я тут одна-одинешенька!

– Повторяю вопрос. Зачем Мезин делал вам инъекции? – я с напором произнес «вам».

На лице Марго появилась ее пошлая улыбочка.

– Гонорею нам лечил. Я тогда от кого-то из ваших офицерчиков триппер подцепила!

Я снял фуражку и положил на стол.

– Больно было? – с сочувствием спросил я.

– Да чему там больному-то быть, – усмехнулась она, – у того офицерчика в штанах шахматный офицерик был.

– Слон, – поправил я.

– Какой слон?

– Фигура шахматная «слон» называется, а не «офицер».

– Слоном там и не пахло! По размеру не больше офицерика! Даже не знаю, где там гонорея могла поселиться?

– Я, вообще-то, спрашивал, была ли инъекция болезненной! – поморщился я.

– Ты знаешь, действительно, укол болючий был! – вспоминая, она потерла ягодицу. – Я думала, он от злости специально старался побольнее сделать. После того случая он презервативов и накупил! Ну, да я тебе с куклой твоей гипсовой уже рассказывала!

«Все течет, все изменяется, – подумал я, – гипс был да весь вышел!»

– Она тоже шпионка, как и ты? – отвлекла меня от приятных мыслей Марго. – Никогда бы не подумала! Такой акцент натуральный!

– Гонорея сразу прошла? – перебил ее я.

– Да нет, через неделю. Мезин у меня кровь на анализ взял и сказал, что еще один укол надо сделать.

– Такой же болезненный?

– Вроде нет. А впрочем, не помню!

– Вы принимаете противозачаточные таблетки? – сменил я тему.

– А ты что, парниша, хочешь развлечься? Так не бойся, у меня спираль, это я, по-моему, уже рассказывала!

С этими словами она откинулась назад и широко развела ноги, обтянутые трико.

– Тогда для кого вы их покупали?

– Сначала сладкое, разговоры потом! – она приподняла свой упругий зад и начала стягивать трико.

– Вы хотите прямо здесь заразить меня смертельным вирусом, чтобы я потом всю жизнь, как ваш супруг, пил противозачаточные таблетки?!

Соблазнительница переменилась в лице:

– С чего ты взял, что Мезин принимал эти таблетки?!

– А вы думали кто?

– Он говорил, что тайком мышей ими кормит, чтобы Стив не разгадал его метод! Они работали с самцами, а на самом деле у мышей был гормональный фон самок.

– Все, что вы сейчас сказали, абсолютно верно, только относится отнюдь не к мышам, а к вашему дражайшему супругу! Извините за нескромный вопрос: когда вы последний раз занимались с ним сладеньким? – я кивнул на ее приспущенное трико.

Она тут же забралась с ногами на нары и прикрылась углом одеяла.

– Я бы советовал вам тоже принимать эти таблетки. Только высокий уровень женских гормонов может подавить вирус. Каждый раз, когда к вам приходят месячные, есть риск, что вирус выйдет из-под контроля, и тогда судьбы Михаила, Иманда, Герхарда и Сереги вам не избежать!

– А при чем здесь они?

– Как при чем?! Это же вы их убили!

Мезина забилась в угол.

– Они сами себя убили! – выкрикнула она.

– Да нет, дорогуша, их убил вирус, живущий в вас! Неужели вы ни разу не задумывались, отчего все ваши любовники закончили жизнь так, как они ее закончили? Пока вы под одеялом боролись с очередной жертвой своих плотских желаний, жертва предыдущая боролась с желанием наложить на себя руки!

Мезина сидела бледная, губы ее дрожали, она не переставая мотала головой.

– Куда вы дели бумаги из секретера убитого вами журналиста? – нагнетал я.

– Я не знаю ни о каких бумагах!

– Кого ты покрываешь? – я встал и навис над ней. – Того, кто в слепой ревности вместо антибиотика ввел тебе смертоносный вирус? Ты была для него подопытным кроликом!

– Неправда! Он любит меня до безумия!

– Тут ты права, он действительно безумец! Заразив тебя, он убил четырех человек! Но судьба поглумилась над ним. Однажды порвался презерватив! Это ты тоже нам рассказывала! Вспоминай!

Ужас отобразился на ее лице.

– Вижу, что вспомнила! Ведь именно тогда он впервые попросил привезти ему противозачаточные таблетки и стал пропадать целыми днями в лаборатории?

Марго затравленно кивнула.

– Я был в его лаборатории. Он отчаянно пытается вырастить культуру для антител против этого вируса, пока полностью не превратился в женщину! – Я наклонился к ней и прошептал. – Как ты думаешь, когда ему это удастся, он вылечит тебя или будет продолжать над тобой свои эксперименты?!

Я схватил ее за руку и задрал рукав.

– Комендант думал, что ты наркотиками балуешься! А я подозреваю, что это Мезин на тебе свои антитела испытывает!

– Нет! – заплакала она. – Мезин у меня в крови клещевой энцефалит нашел и сказал, что надо курс лечения пройти, а то мозги размякнут!

– Похоже, мозг у тебя уже размяк, если ты не понимаешь, что у тебя только один путь к спасению – узнать, что из себя этот вирус представляет! Куда ты дела листок с генетическим кодом вируса из квартиры журналиста?!

– Неправда! Это был генетический код белка агрессии, который Мезин хочет продать американцам!

– Твой Мезин – хороший сказочник! Где этот код?

– Мезин его сжег, – прошептала она.

– А копии? Не может же он помнить весь код!

– Весь код и не нужен, – Марго отрешенно смотрела перед собой, – он сказал, что достаточно запомнить только праймеры, восемь первых и шесть последних олигонуклеотидов, а по ним можно восстановить всю ДНК белка агрессии, то есть вируса.

«Поездки в Питер не избежать!» – Я выходил от Марго с двояким чувством.

С одной стороны, задача значительно усложнилась: Мезин хорошо застраховал свою монополию на вирус, а с другой стороны, я скоро увижу Танюшку!..

В Пулково у трапа меня встречал заместитель Спиридона, капитан первого ранга Сысоев.

– Почту за честь первым пожать руку! – прокричал он сквозь шум самолетов. – Надеюсь, сибирский вирус от тебя не подцеплю!

«Умеет Спиридон подбирать себе команду! – подумал я, улыбаясь в ответ. – Будет у нас в лаборатории хохмач на хохмаче!»

– Не успел Лев Вадимович на должность заступить, как наш отдел прогремел на всю систему! – на ходу рассказывал он, ведя меня к машине. – Ваш специалист, говорят, раскрыл заговор с инопланетным вирусом! Фээсбэшники пытали нас, кто ты да что ты, а нам откуда знать, мы тебя и в глаза-то не видели! Хорошо командир наш умеет туману напустить. Типа мой ученик, тайное задание, гриф совершенно секретно! В общем, нашему отделу лавры, а тебе внеочередное звание! Адмирал доволен, что Льва Вадимовича к себе сманил. Теперь новую лабораторию под твой вирус дадут! Правда, потягаться с военно-медицинской академией придется. Они кричат, что это вирус Светлова и что именно они должны продолжать его дело! – залпом выдал все новости Сысоев.

– Вирус действительно Светлов открыл, – охладил я его пыл. – Да и разрабатывать пока нечего. Вирус сначала добыть надо!

– Добудем! Сейчас мы в отдел на летучку, потом обед и в Петергоф! Командир сказал, что у тебя времени в обрез.

– Ну ты и кашу заварил, чертяка! – обнял меня Спиридон. – Я тут голову ломал, как тебя без конкурса в штат лаборатории пропихнуть, а ты сам себе дорогу протоптал! Даже не протоптал – бульдозером продрал! Вот уж воистину, спасание утопающих – дело рук самих утопающих!

– Какие у нас полномочия? – сразу приступил я к делу. – Вы понимаете, что Белкину надо сажать на карантин? Волны большие не пойдут? Ректор все-таки!

– У нас хороший волнорез. Операцию «Фаг» курируют на самом верху, так что делай, как считаешь нужным, ты видел последствия вируса своими глазами, тебе и решать!

Во время обеда кусок не лез мне в горло. То ли волновался перед операцией «Белка» – так я предложил назвать ее на летучке, – то ли успел привыкнуть к стряпне Мишель.

Две неприметные газели подъезжали к университету с тыла, через поселок Тимяшкино. У Танюшкиного дома я попросил притормозить. На цепи лаял Тоби. Жигуленка во дворе не было. Я прошелся под окошками, потрепал холку подросшему псу и вернулся ни с чем. Дома никого не было.

Сквозь лобовое стекло газели надвигались здания университета. Я вспомнил, как чуть больше месяца назад я видел те же здания, только из окна Танюшкиной спальни, и тогда они казались мне непроходимыми торосами.

– Вы кто? – поднялась нам навстречу пухленькая секретарша ректора.

– Капитан первого ранга Сысоев. Северо-западный отдел по борьбе с биотерроризмом. Со мной старший лейтенант Федотов, командир секции вирусологии, и его спецотряд. Прибыли для выемки особо опасного биологического материала!

Я вышел из-за спины каперанга и подмигнул Маришке.

– Федот, да не тот! – пробормотала она ошарашенно.

Когда Сысоев скрылся в кабинете Белкиной, Маришка подскочила ко мне и на глазах у изумленных матросов треснула каким-то журналом по новенькому кителю:

– Так ты спал со мной по долгу службы, чтобы Белкины секреты выведать!

– Конечно, нет! – я отступил назад. – По приказу Родины!

– Убью! – знакомый плутоватый огонек блеснул в ее глазах.

– Смотри! Я при исполнении! Еще один шаг, и мои матросы начнут стрелять!

– Чем?! Голодными глазами? Так они меня и так уже всю изрешетили!

Я глянул на дверь своей бывшей начальницы и приобнял Маришку.

– Ты лучше сядь, – я подтолкнул ее к столу. – Не надо, чтобы Белка связывала наше появление с тобой.

– Шурик, ты кто? Неужели ты не шутил и действительно был на задании?! А те академические отпуска «по уходу за матерью» были вот по этому? – она ткнула пальцем в погон.

Я не стал ее разубеждать. Пусть думает, что провела те сладкие деньки со шпионом. Ведь это так романтично!

Романтические воспоминания прервал шум за дверью. Белкина вылетела в приемную, пытаясь вырвать локоть из крепкой руки Сысоева.

– Маришка, зови охрану! – выкрикнула она.

– Охрана вас уже давно дожидается! – взял я под козырек. – Разрешите представиться, тайный агент отдела по борьбе с организованными расхитителями военных секретов!

Напряженное лицо каперанга расплылось в улыбке. Лицо же Белки… Впрочем, это и лицом-то нельзя было назвать, на ней просто не было лица!

– Это что за маскарад! – взвизгнула она.

– Никакого маскарада! Просто прежде, чем кого-то кидать, надо бы не полениться и выяснить, кого именно вы собираетесь кинуть! ДНК, незаконно полученную вами от гражданина Мезина младшего, сами отдадите или будем обыск проводить?

– Я ни о какой ДНК не знаю! – отрезала она. – Марина Георгиевна, что я вам сказала? Вызывайте охрану и моих заместителей!

– Значит, обыск, – констатировал я. – Вызывайте, Марина Георгиевна, нам как раз понятые нужны!

Белка заколебалась. Я решил ей помочь.

– Может, решим все тихо, по-семейному, и в прямом, и в переносном смыслах? Не забывайте, что здесь замешан ваш сын, а история очень неприглядная.

– По-семейному, так по-семейному! – вдруг взорвалась она, и, оттолкнув Маришку, вырвала у нее из рук трубку.

Набрав дрожащим пальцем номер, она выкрикнула:

– Иннокентия Юрьевича, срочно!

Через полчаса во двор влетел черный мерседес с мигалкой.

– Я зам мэра по образованию! – влетел в приемную энергичный мужчина в сопровождении двух бугаев. – Что здесь происходит?

Мы с Сысоевым лениво открыли глаза. Послеобеденный сон в мягких креслах закончился. Наши матросы тоже не спеша поднимались со стульев.

– Кеша, сколько тебя можно ждать? – Белка снова чувствовала себя хозяйкой положения. – Выставь отсюда этих солдафонов!

– Вы, как я понимаю, господин Мезин? – я глянул на Сысоева.

Тот кивнул: мол, продолжай.

– Это даже хорошо, что вы здесь, разговор у нас не для посторонних ушей. Давайте уединимся в кабинете вашей бывшей супруги и решим все полюбовно?

Кеша обвел взглядом комнату, больше похожую на палубу патрульного катера, чем на приемную ректора.

– Здесь гражданское, подведомственное мне учреждение, и попрошу военных очистить помещение!

– Фразу по дороге сочинили? – улыбнулся я. – Сразу видно, культурная столица!

– Что, оглохли? – Белка хлопнула ладонью по Маришкиному столу так, что та аж подпрыгнула. – Выметайтесь отсюда!

– Консенсуса, я так понимаю, не будет? Господин Мезин, вверенное вам учреждение подчиняется федеральным законам?

– Что за вопрос?!

– Я понимаю это как «да». Так вот, – я открыл свою папку и зачитал:

– Федеральная Служба Безопасности делегирует свои права по допросу гражданки Белкиной Галины Афанасьевны, а так же обыску ее офиса, лаборатории и квартиры отделу по борьбе с биотерроризмом, – я протянул документ Мезину. – Означенный здесь отдел мы с капитаном первого ранга Сысоевым и представляем.

Белка выскочила как ошпаренная и выхватила листок из-под носа у Кеши.

– Что?! – не знаю, чему больше поразился Иннокентий Юрьевич: содержанию документа или наглости своей бывшей.

– Вы хотели спросить – за что? – я был сама учтивость. – На сей счет есть другая бумажка. Звучит она так: «За несанкционированное использование в своей лаборатории секретного биоматериала, незаконно полученного с объекта оборонной промышленности».

– Это правда?! – он повернулся к Белке. – Зачем ты меня впутываешь в это дерьмо?! Я публичный человек!

– У них ничего нет! Это провокация! Они ничего здесь не найдут!

У меня похолодело в груди: «Неужели тоже все сожгла и уничтожила?! Может, хоть одна пробирочка с ДНК завалялась?»

К сожалению, не завалялась. Трехчасовой обыск ничего не дал.

– Я же говорила! – ликовала Белка. – А ты, публичный человек, только об имидже своем печешься!

– Ну что же, – почесал я репу, – придется изымать биологического носителя похищенного материала, – я пристально посмотрел на Белку.

От ее веселья не осталось и следа. Она обрушилась на лабораторный стул. Тот жалобно пискнул и медленно покатился на своих роликах. Я догнал ее и, пользуясь относительной уединенностью, тихо спросил:

– Кого вы еще успели заразить после Игнатика?

Ее зрачки расширились от страха. Она еле дышала.

– Товарищ командир, – обернулся я к Сысоеву, который что-то обсуждал с «публичным человеком». – Можно сворачиваться! Переезжаем в особняк гражданки Белкиной Галины Афанасьевны!

Мы молча расселись по машинам. Назад ехали опять через Тимяшкино. И наконец, за этот долгий день удача впервые повернулась ко мне лицом! В Танюшкином доме горел свет, а во дворе стояла семерка.

– Товарищ капитан первого ранга, разрешите провести следственные действия местного масштаба! Здесь до Стрельны рукой подать. Вы начинайте без меня, а я к вам чуть позже присоединюсь.

– С тобой машину оставить?

– Да я сам доберусь!

– Виноградов, Коршунов! – вызвал он по рации заднюю газель – в головную машину, бегом марш!

Потом подмигнул мне:

– Я тебе Коляна оставляю! Как закончите здесь, пулей в хоромы подследственной!

Иннокентий Юрьевич с удивлением следил из своего мерседеса за перемещениями личного состава отдела по борьбе с биотерроризмом.

Когда пыль за машинами осела, я глубоко вдохнул и направился к калитке.

– Отдыхай! – махнул я рукой уже выскочившему было из-за руля матросу.

Я еще не успел подняться на крыльцо, как в доме залаял Тоби и распахнулась дверь.

«Танюшка сердцем почувствовала!» – решил я, и мое собственное сердце забилось еще быстрее.

– Что это вы тут за маневры устроили перед нашим домом?! – Из-за двери показался Николай Иванович в брюках на подтяжках.