Текст книги "Здравствуй, 1984-й"

Глава 11

– Штыба, молодец, важная дата, а давайте устроим общешкольное собрание, посвященное рупору всех комсомольцев – газете «Комсомольская правда»? Анатолий хорошую идею предложил! – воодушевленно произнесла она.

Ясно, опять подарок от комсомола! Зиночка выполняет поручение написать на меня отличную характеристику. Я сразу понял, куда ветер дует. Конечно, все проголосовали за инициативу комсомольца Анатолия Штыбы.

На последних двух уроках по труду мы корпели опять над шахматами, и после окончания уроков Сусана нам зачитал оценки, где у меня неожиданно оказалась четверка. Ни одной четверки за год не было, было штук пять троек. И как так вышло? Да как-как – у Сусаны и так полно косяков, чтобы не делать еще один новый, идя против воли директора. Удалось осмотреть и проводку, вроде все в порядке, но я заметил самодельный обогреватель у трудовика, обмотанный черной изолентой, уже затвердевшей от температуры. Когда все собирались домой, а трудовик вышел по своим делам, я быстро подрезал это устройство, буквально разломав его на куски. Не видел никто, кроме Кондрата, но он лишь подмигнул мне. Сто процентов решил, что хулиганю, а не спасаю школу от пожара. А гореть в помещении есть чему – здесь полно дерева и лаков. В прошлой жизни спасло то, что был день, и пожар заметили сразу. Вечером я услышал новость по телевизору – СССР организует соревнования «Дружба-84», причем диктор подчеркнула, что это не замена Олимпиаде. Эх, жаль, я не помню результаты этих соревнований, не очень интересовался, меня тогда больше футбол привлекал.

Блин! Да твою ж мать! Футбол! В восемьдесят четвертом году, уже скоро, будет проходить чемпионат Европы по футболу. Я в свое время смотрел все матчи, и все их отлично помню. Интересно, а ставки делают на матчи в СССР? А вот этого не знаю. «Спортпрогноз» появился позже, это точно. Совок долбаный – как заработать честному инсайдеру?

В пятницу утром я шел в школу в приподнятом настроении – на следующей неделе у нас последний звонок, потом экзамены и свобода! И даже поставленная директором на место историчка не испортила мне его. Годовые оценки по истории – у меня трояк, а вот Вере Архаровой все-таки поставила пятерку. Я успел проинструктировать всех еще раз насчет днюхи, которую решил начать в час дня, как меня опять вызвал к себе директор.

– Значит так, Штыба, сейчас едем в город в больницу к Виктору Семеновичу. Он тебя лично хотел поблагодарить, – огорошил он с порога.

– Может, мне костюм надеть? – предложил я.

– Не надо, – поморщившись, ответил директор после некоторого раздумья. – Мы уже сказали, что ты простой парень, не балуешь хорошими оценками, но инициативный и справедливый. Твоя идея с «Комсомольской правдой» хороша, и характеристика тебе будет неплохая. Да и халат там дадут, уверен.

Едем на «уазике» в районный центр. Город находится от поселка километрах в шестидесяти, но плохие дороги заставили нас ехать часа полтора. Я даже поспал немного, укачало. В больнице, как и пророчил Николай Николаевич, нам вручили халаты, и мы поднялись на второй этаж в палату к больному. Против ожидания он куковал в помещении не один. Палата была на двоих, но просторная, с умывальником и небольшим холодильником «Минск». Второе место было обитаемо, но соседа не видно в палате. Может, на процедуре? Директор при виде Виктора Семеновича даже стал меньше и говорить стал совсем по-другому – почтительно. А больной выглядел просто героически! Обвязанная голова в пропитанных какой-то мазью бинтах придавала ему вид красного командира, раненного в боях. Рука, согнутая в локте и висящая на повязке, дополняла этот образ. Лицо у дядьки было приятное, светлое, и улыбнулся он мне, как показалось, искренне, совсем погагарински – открыто. Короче, красавец-мужчина лет пятидесяти, может чуть меньше.

– Так вот ты какой, Штыба! – протянул он и добавил, удивив меня до невозможности: – А ведь мой отец с твоим предком вместе воевали в гражданскую.

Это он про какого родственника? Насколько я знаю, фамилия Толика происходит от угольных отходов у нас в области. Так называемый штыб. Близлежащая Новочеркасская ГРЭС работала именно на штыбе – мелкой угольной пыли.

– Что, не знаешь про предков? Это плохо. А вот бабушка твоя в курсе. Что же она внуку не рассказала? – попенял бабуле коммунист. – Штыб Семен Митрофанович – твой дед двоюродный. Жаль, рано погиб, но на Кавказе его до сих пор уважают и даже площадь назвали его именем во Владикавказе. Бабка твоя – родная его сестра.

Толиковской памятью вспомнил, что, когда я родился, мама не жила с отцом и дала мне свою фамилию, а потом, в мои года два, они опять сошлись. А вот бабушка моя, Светлана Митрофановна, мне ничего не рассказывала, хотя, если честно, я вообще не интересовался ее прошлым. Видя, что я задумался, Виктор Семенович продолжил:

– Я, когда узнал, кто мне помог, сначала и не поверил, ведь твой дед спас моего отца в свое время! Да и ты молодец, не растерялся – и потерю крови уменьшил, и при сотрясении правильно действовал, – несколько неуклюже похвалил меня он.

– А как вы себя чувствуете? – спросил я, не зная, что и сказать.

– Да уж получше, чем Бубликов, – засмеялся пострадавший, процитировав фразу из популярного кинофильма «Служебный роман».

Мы с директором подхалимски хихикнули.

– Еще хочу сказать спасибо, что заметил яму на обочине, из-за которой я и попал в аварию, а то поползли слухи, мол, я чуть ли не пьяный был, – сказал Виктор Семенович и посмотрел на меня.

– Это от дедушки пахло, с которым мы вас перевязывали, наверное, поэтому и сказали так, – не подвел его ожидания я, проявив настоящую мудрость, и судя по тому, что сопение Николай Николаевича за спиной стало тише, я попал в точку.

Дальше заведующий отделом в Ростовском обкоме КПСС внимательно выслушал мои планы на жизнь.

– Значит, десятилетку не хочешь закончить, – подытожил зав отделом, глядя на сидящего по стойке смирно (вот уж никогда бы не подумал, что так возможно) директора школы. – Есть и другой вариант – вечерняя школа, а потом вуз. С работой и жильем я помогу.

– Неожиданно, – признался я. – Надо дома посоветоваться.

– Ну и отлично, – подвел итог мой благодетель и оставил свой домашний номер телефона в Ростове.

Едем обратно. Я опять заснул, и разбудили меня уже около дома. Директор попрощался, и я потопал к себе, где меня уже потеряла бабка.

– Куда пропал? И кто там тебя привез? – начала допрос она.

– Бабуля, а правда, что твой брат – известный революционер? – вопросом на вопрос ответил я.

В общем, болтали мы до самого прихода отца, который явился поздно и не с пустыми руками, а с ящиком пива!

– Шашлык к обеду тебе приготовят, заедешь ко мне на бойню, заберешь. И вот пиво тебе, как и обещал, – сказал он и пошел спать по причине сильной усталости и опьянения.

Пиво ему оставили в вино-водочном, он заранее договорился с руководством, и сторож вечером отдал ему ящик. С возвратом тары, конечно. Батя редко у них что просил, с его работой ему приносили водку и так, а прочие напитки он не уважал и откровенно игнорировал.

Утром я проснулся от божественного запаха домашних пирогов. Бабуля расстаралась к моему дню рождения. Осторожно, чтобы не разбудить спящего отца, я пробрался на кухню. «Не буди лихо, пока оно тихо», а то с похмела у отца плохое настроение. Бутылок в ящике поубавилось! Минус две штуки! Сто пудов, отец встал ночью и выпил. Надо срочно их увозить или спрятать. Как говорится, «тиха украинская ночь, а сало надо перепрятать». И пиво оказалось подходящее – украинское. Хоть Украина и рядом с Ростовской областью, я такое в первый раз видел и даже не слышал про него в прошлой жизни – «Переяславское». Пустая бутылка пахла медом, но срок годности еще не истек, крепость – четыре с половиной оборота. Сойдет, а девочкам сладкое даже должно понравиться. Бабуля, неодобрительно качая головой, помогла мне поменять этикетки с пива на газировку, которую я купил еще позавчера. Бутылки с пивом стали выглядеть одинаково, но придраться не к чему – ситро и лимонад как есть. А нет, вон еще и парочка тархуна. Газировка же осталась без этикеток. Оставляю бате бутылку пива, остальное складываю в баул и прячу в бане. Сейчас к Кондрату надо заехать, все сразу на место не увезу, а мне еще за Дианой ехать, магнитофон забирать, потом за мясом, затем дрова отвезти, воды и еще кучу всего.

– Ну ты и спать! Через два часа уже народ придет, – недовольно сказал Кондрат мне, но я не стал спорить, ведь ему батя доверил сегодня свой «Иж-49» с коляской радикально черного цвета.

– На два часа дал, уже полчаса прошло! – бурчал друг, заводя мотоцикл.

Мотоцикл был тяжеловат в управлении для пацана, но Кондрат справлялся. Мотик был чуть ли не тридцатилетнего возраста, и единственной причиной, почему транспортное средство до сих пор может передвигаться, было то, что батя Кондрата большей частью сидел по зонам и не имел возможность ушатать его.

С мотоциклом все оказалось очень просто. Едем сначала ко мне во двор, там грузим пиво, три бутылки моего трофейного коньяка, воду, хлеб, пироги, вилки и прочие тарелки, в основном жестяные и железные мне бабка доверила. Я также взял парочку старых одеял – не сидеть же на земле там? На поляне бревна есть, но охота и поваляться будет. Высаживаю Кондрата в чистом поле, хотя там уже находится мой второй друг – Похаб, чем-то заедающий налитый из термоса чай.

– Так! Сейчас к Диане за музыкой, а потом за мясом. Похаб! Встречай гостей и организуй тут все.

– А чё за костюм у тебя такой модный? – вдруг спросил Похаб.

– Олимпийский. Третьяк подогнал, – пошутил я.

– А что, он ему не нужен? – затупил Похаб.

– Шучу, парни! Шучу. Бабка купила по знакомству. Говорят, что готовили нашим олимпийцам, а те в США не едут.

– А чё за костюм у тебя модный такой? – спросила Диана, повторив слова друга.

– Это ему Третьяк подарил, на Олимпиаду наши не едут, вот он ему и не нужен, – охотно пояснил Кондрат. – Давай, садись в коляску.

– Как это? Олимпиада летняя, а Третьяк же в хоккей играет? Тьфу! Не то спросила. Чего он тебе подарил-то? – требовательно посмотрела на меня одноклассница.

– Да шутит он! Бабка по знакомству взяла, садись уже, – настойчиво попросил я.

Время поджимало – мотоцикл скоро отдавать надо. Связываться с батей Кондрата неохота. Отморозок он, хотя моего батю побаивался и всегда разговаривает с ним вежливо, даже бухой. Конечно! Мой батя – особый случай, здоровый, как горилла, и неприветливый, как цепной пес. И рука, сука, тяжелая.

Глава 12

Мы все успели – и за мясом сгонять, и даже за Верой заехать. Хоть и жила она недалеко от места сбора, а не отказалась сесть в коляску. Выглядела девушка отлично – короткая юбка и белая майка. Кондрат для такого случая даже полихачил. Архарова удивила меня подарком – у нее с собой были два тортика. Один кремовый, второй масляный, с орешками. Не поленилась же с утра сбегать. А и вправду, чего одно мясо есть? Шашлыков было много, ну, не пять килограммов, чуть поменьше, но пахли они восхитительно. Тофик – мастер на это дело, он работал у отца в цеху и делал все как для себя.

Полянка у реки уже заполнялась народом. Любящий пожрать Похаб развел костер, наделал углей и сейчас запекал в них картошку. Картошка была уже дряблая, по причине скорого лета, зато были редис и лук свежий, тоже затаренный явно голодным Похабом. Пока все собирались на поляне, Кондрат поехал ставить домой мотоцикл.

– Зря торопились, батя с утра выпил и спит, а мамка не сдаст ни за что, – сообщил он, вытаскивая из сетки две банки прошлогодних огурцов.

Последней пришла Фаранова с двумя братьями сразу – с семи– и десятиклассником. Оба, кстати, Олеги. Что, фантазии у родителей вообще нет? Итак, из парней была наша троица – Похаб, Кондрат и я, а также Игорь, Саня, оба Олега из одноклассников и два брата Фарановой, многовато Олегов получилось. Плюс пять девочек. Нормально можно поиграть с четырнадцатью участниками. Сразу пиво я не стал доставать, все ждал, когда придет директор, но народ требовал. В конце концов, я плюнул и выдал всем по бутылке пива, и с шашлыком оно зашло на ура.

Пиво оказалось не просто хорошим, а отличным, я такое даже за границей не пил, и оно быстро ударило градусом по молодым девичьим головам. Не пили трое – Аленка, младший Фаранов и Коля. Он спортсмен. Когда градус веселья стал опускаться, я предложил поиграть в «мафию» и сам стал ведущим. С помощью карт выбрали бандитов – аж троих, доктора и Глеба Жеглова. Так я переиначил комиссара Каттани.

– Наступает ночь и глаза открывает мафия! – уверенно говорю я. – Кого она убьет на этот раз?

Трое мафиози открыли глаза и знаками решили, кого убить следующим.

– Город просыпается, и мафия убила нашего доктора Аленку Фаранову, – закончил тур я.

С поиском преступников на первой игре не заладилось, все трое остались живы на этот момент. Убит и Жеглов, и доктор, да и самих жителей осталось немного, всего четверо. Мафиози сами себя убивать не будут, так что если сейчас опять жители убьют не мафию, то мафиози победят. Все выбывшие участники с восторгом следили за развивающейся драмой, веселясь от души. А оставшиеся семь участников отчаянно жестикулируя, пытались выбрать, кого выбить из игры. За этой сценой нас и застал Николай Николаевич, приехавший на своем «уазике» на мой день рождения, и не с пустыми руками.

– Мафия победила! – объявил я, глядя на директора. – Вы убили честного человека.

Победители – Кондрат, Верка и Диана, орали во все горло от радости. А ушлый Кондрат даже на зависть мне облапил обеих девчонок.

– Ух, как у вас весело, – непритворно удивился директор. – Анатолий, там я газировки привез тебе в подарок, идите из машины принесите.

– Похаб, Олег, пошли со мной.

В машине реально были два ящика газводы – моего любимого тархуна со слабым вишневым вкусом.

На правах хозяина положил директору на тарелку мясо и картошку. Редис и лук уже закончились, а мяса много.

Тут же затеяли новую игру, в которой вызвался участвовать и Николай Николаевич. Он сначала поморщился при виде карт, но когда я пояснил, что это для жеребьевки, то просветлел лицом. И надо же такое, что ему выпало по жребию играть за Глеба Жеглова.

– Закрывает глаза мафия и открывает Жеглов! – вещал я.

Николай Николаевич показал на Верку, которой опять досталась, к ее радости, карта мафиози. Киваю головой и понимаю, что сейчас Верку выведет из строя директор и игра закончится. Что ж, что есть, то есть.

– Город открывает глаза, убит наш доктор Олег Фаранов, – даю вводную я.

– Так, я знаю, кто мафия. Это Вера Архарова, а поскольку я – Глеб Жеглов, то предлагаю убить последнего мафиози, вернее, последнюю.

– Что? – завопила Архарова, в которой явно пропадал талант актрисы. – Это я Жеглов! А Николай Николаевич просто житель! Помните, как он убил мирного жителя в первом раунде? Тоже такой же уверенный был. А несчастный Игорь сидит и ругает его.

Игорь, который прекрасно видел, кто на самом деле мафия, а кто Жеглов, несчастным не выглядел. Наоборот, он порывался что-то ответить Верке, но правила запрещали ему говорить. И он был похож на чайник, который кипит и вот-вот отбросит крышку. Народ посмотрел на пышущего паром Игоря – и убил директора!

– Жители убили Жеглова, и опять наступает ночь, и открывает глаза мафия, – произнес я.

Надо ли говорить, что этот раунд был последним? Верку убили вслед за Николай Николаевичем, и город очистился от преступности!

– Какая полезная игра! – похвалил директор, прощаясь с нами. – Вот название зря не сменил. Уж очень это вызывающе выглядит. Пусть будут наши «воры и разбойники».

– Вы сами подумайте, ну откуда в СССР организованная преступность, сиречь мафия? Тут другая легенда – итальянцы не смогли сами справиться с мафиози и позвали на помощь советских сыщиков.

– Вообще да! Нет у нас никакой мафии! Ладно, убедил. С днем рождения тебя, и молодец, что пьянки нет тут, – сказал директор и отчалил.

«Накаркал, сука», – подумал я, доставая коньяк из заначки.

– Ну, за именинника? – весело предложил я, показывая бутылку конины.

Восторженный вопль стал мне наградой, тем более закусь в виде мяса, картохи, огурцов и тортов еще оставалась. Лично разливаю каждому, а девочкам еще и разбавляю один к пяти. Парням говорю запивать, фляга с водой стоит тут же.

Выпили, закусили. Время новой игры, более раскрепощенной. Нет, не «бутылочка», а «крокодил». Вроде интеллектуальная игра, но это смотря какие слова загадывать!

– Я не буду такое слово показывать! – возмущенно смотрит на меня Архарова.

Я написал на бумажке слово «рожать». «Наверное, и правда перебор», – решил я и написал слово «слон».

Вера вышла перед своей командой и начала изображать слона, показывая хобот.

– Сопли из носа? – предположил один из Олегов.

Если бы глазами можно было застрелить, он бы уже был растерзан очередью из крупнокалиберного пулемета. А так Вера стала показывать уши.

– Чебурашка! – завопила Ирка.

Табыдысь ды-дысь! Очередь из зенитного орудия «Эрликон» убила бывшую подругу. М-да, получалось плохо. А не выпить ли еще раз?

– Девушки, хочу выпить за вас! Вы украсили мой праздник, я такой счастливый, – предложил я тост, который все приняли благосклонно, а парни еще и на ура.

– Теперь покажи слово «поршень», – вкрадчиво шепчу доверчивому другу Кондрату.

Как работает поршень, кто-нибудь помнит? Поступательные движения туда и обратно. Надо ли пояснять, как показал это слово Кондрат, при этом смотря на Верку? На эту красотку смотрели все, но мой друг еще и показывал, что он с ней делает.

– Кондрат! Не смей такие слова показывать. Штыба! Конец тебе, – уже датая Верка кровожадно решила расчленить меня.

– Вера! Клянусь, я этому дебилу слово «поршень» загадал! – ору я, прячась за толстяка Похаба.

– Кондрат, собака ты! Ты чего тут показываешь? – вопила уже заведенная одноклассница.

– Я не тебе показывал, я Колянченко за твоей спиной это показываю, – нелепо попытался отбрехаться Кондрат.

– Ну, ты попал! – злой Саня встал с одеяла и направился к моему другу, явно желая его пощупать за что-нибудь.

Будущий призер чемпионата мира уже сейчас мог отоварить любого, и ему не нужно было для этого бить, как в индийском кино, несколько сотен раз. Если он бил, то вырубал сразу, с одного удара. Но, слава богу, удар он дозировал.

– Стоп! Стоять! Ну ладно, Верка домыслила, а ты куда, Саня? Ты что это на свой счет принял? Сядь и выпей вот, – наливаю ему в стакан коньяка на донышке, разбавив немного водой.

Колянченко смотрит на меня, и мой уверенный голос заставляет его пойти против своих убеждений. Он засосал все, что я ему налил!

– Штыба, ты так сказал, что я в тебе тренера увидел! Тебе полком уже командовать можно! – заявил будущий известный спортсмен.

– Я вообще чуть из трусов не выскочила! – сказала, что думала, уже бухая Дианка под хохот остальных.

Немного о Диане. В моем прошлом она одна из первых потеряла девственность, но будучи умной, не залетела. И вообще к выпуску в нашем классе девочек не осталось – все познали мужчин. «Деревня – сельпо, сельмаг, сельсовет», – как говорил мой папа.

– Диана, тебе ничего надеть не помочь? – ржу я, уже в настроении.

– А зачем? Мы пойдем на речку купаться. Все равно все снимать.

Надо сказать, солнце уже конкретно жарило в конце мая в Ростовской области, но речка, пусть и небольшая – это проточная вода и больше пятнадцати градусов там нет. Однако у нашей речки была так называемая старица – старое стоячее русло, где я ловил превосходных щучек. В ней температура поднималась и до двадцати, и мы начиная с мая купались там каждый год. Идти недалеко, метров триста. Купальники и плавки? На месте разберемся! И, оставив на месте младшего Фаранова, дружной толпой идем к старице. Некоторые разделись сразу, особенно парни, а я не стал. Мой новый спортивный костюм привлекал взгляды, и совсем не сочувствующие или брезгливые, а завистливые и оценивающие, что было для Штыбы внове. Но у речки пришлось раздеваться, и тут я понял, все коварство девичьей части нашей компании. Они все пятеро были в купальниках! Из парней плавки надели Олеги, Шпитин и Горин, плюс Колянченко. Однако остальных это не смущало, да и подсознание мое не противилось. Снимаю костюм и аккуратно кладу его на травку. Дорогой он, я это понимаю и ценю вещь. Черт, трусы маловаты – хозяйство выпирает, но вроде никто не смотрит. А вот кубики мышц всех плавконосцев привлекают девичьи взоры. Я не сильно накачан, хоть сила и есть, и на меня если и смотрят, то мельком.

С визгом заходим в речку, брызгая водой друг на друга. Запоздало мелькает мысль, что пьяными в речке лучше не купаться. А как остановить это безобразие, не знаю, тем более девочки подготовились к купанию. Не можешь предотвратить – значит, надо возглавить!

– Предлагаю новую игру! – кричу я, и все с интересом смотрят на меня, ведь я уже удивил их сегодня новинками.