Текст книги "Здравствуй, 1984-й"
Автор книги: Дмитрий Иванов
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 13
– Пацан садит себе на загривок девочку, и будем бегать в воде наперегонки. Первому чуток наливаем, и так, пока бутылка не закончится, – и я потряс бутылкой с коньяком.
– А кто не участвует? – моментально понял проблему Горин. – Нас семеро, а девочек пятеро.
– Тянем карты, старшая у пацана и старшая у девчонки – пара, и так далее по убыванию. Две последних – пара из парней, – сориентировался я.
Все загалдели, обсуждая. Бегать особо неохота, но тут вроде как и приз намечается нормальный по пацанским понятиям. Я достал захваченные с собой игральные карты и попросил вытянуть всех по одной.
Несчастную пару без девочек составил старший Фаранов и Колянченко. Верку тащил Горин, чему оба были рады, а мне досталась Аленка. Самый клевый вариант, если для победы – она самая легкая, но я выбрал бы Дианку, той хоть есть чем ко мне прижаться.
Победа, несмотря на гандикап по весу, мне не светила, первым примчался лось Фаранов, да и Колянченко был нетяжелым, вторым, явно желая выпендриться перед Архаровой, прибежал Горин, я был третьим. Аленка, впрочем, не расстроилась и сказала, что я молодец. Наливаю стопочку ее брату, и новая дистанция. В бутылке еще оставалась, когда народу моя забава надоела.
– А пошли танцевать! – крикнула Дианка. – Не зря же я магнитофон взяла.
Кассет принесли всего две, зато обе хитовые. Там была и «хафанана», и «соси мария», и прочие зарубежные хиты на одной кассете и советские песни – на другой. Периодически звучали и медляки. Всем было хорошо, и расходиться не хотелось. Проголодавшись, мы махом смолотили оба Веркиных торта, запив уже газировкой, по причине отсутствия спиртного. Я решил третью бутылку не доставать, и так хватит. Аленка явно запала на меня. Она, несмотря на братьев, прижималась ко мне в танце, а когда танцевала с другими, то держала дистанцию. Впрочем, старший Фаранов уже дрых на одеяле под действием спиртного. Я с удовольствием потанцевал и с пьяной Дианой, и с Веркой, и с Тотминой. Диана так много выпила, что в танце укусила меня за ухо, сказав, что я молодец. Градус постепенно выветривался, да и что мы там выпили? В среднем грамм по сто на человека.
– Пацаны, я знаю, где бухло взять, – неожиданно сказал Похаб. – Брага, правда, малиновая, но уже с градусом.
Я поморщился, брагу эту надо было процеживать, и выглядела она отвратительно. И пить ее не было никакого желания.
– Ну ее, противная она, – поддержала мои мысли Верка.
– А я готов, – в голос сказали Шпитин и Горин.
Короче, компания распалась. Фарановы ушли домой, разбудив старшего брата, браголюбители Ирка с Верой пошли искать приключения вместе с Похабом и Олегами, Колянченко свалил еще раньше – у него и в субботу тренировка, Кондрат утащил Диану, помогая ей нести тяжелый магнитофон. Короче, мы остались втроем – я, Игорь и тихоня Бочкина, причем у той еще хмель не выветрился из башки, так как она глупо хихикала шуткам Игоря.
– Игорян, посиди тут, я домой сгоняю за мопедом, неохота на руках все нести обратно, – попросил я.
– Да я готов! Всегда готов, – пошутил он и продолжил рассказывать анекдоты Маринке.
Дома меня задержала бабуля, а затем бухой отец, изъявивший желание пообщаться с именинником. Вернулся я через час, переживая, что парочка свалила, и оставшийся шмот растащил кто попало. А нет! Парочка сидела на одеяле, и вид у них был подозрительно умиротворенный. Походу, сводил Игорь в кустики Маринку. Да и шут с ними, это их дела.
Дома корову уже подоили, уроков нет, ведь завтра выходной, да и вообще следующая неделя – последняя учебная. Заваливаюсь спать еще немного нетрезвым. А утром меня посетило похмелье! И даже мысль, что еще кому-то хуже, я имею в виду Похаба и тех, кого он напоил брагой, мои страдания не облегчает. Зато их облегчил наш «гриб» в банке. Очень после пьянки штука полезная. Кого похмелье не мучило, так это отца, выглядел он бодрым и веселым.
«Может, я вообще не от него? Что ж мне так плохо-то?» – размышлял я.
Хотя рожей мы сильно похожи – нос, глаза и прочее. Это получается, я таким же кабаном вырасту? До скольки лет растут? Застрелившегося одноклассника Толика я не видел после школы, может, он и раскабанел. Кстати, а из чего он застрелился? Вроде говорили, из ружья, но батя ни разу не охотник. Может, из бабкиной наградной? Так она же ее в сейфе держит, а затвор вообще фиг знает где, да и патронов, она говорила, нет.
– Ба! А чего ты из наградной не стреляешь? Нельзя? – кричу ей во дворе.
– А что ты спросил? – удивилась она. – Захотел пострелять? Так в тир иди или на секцию стрельбы.
– Так спросил, – ответил я, борясь с приступом тошноты.
Черт, время ехать на мотокросс. Или забить на тренировку? А, поеду, проветрюсь. Сажусь на мопед и понимаю, что бак сухой. У нас есть заначка в канистре, но последняя. Да и нет проблем ни с бензином, ни с соляркой сейчас. К любому водиле подойди – тебе нальют чуть ли не ведро, или самому слить можно, автобаза же рядом. Заправляюсь и еду по улице. Тошнота становится еще сильнее, а что будет на трассе? Да ну нафиг, лучше я дома отлежусь. Так и провалялся до вечера, а вечером уже легче стало.
Пока валялся, было время поразмышлять. Мой нежданный бонус в виде мохнатой лапы в Ростовском обкоме КПСС радует, но он, как я знаю, ненадолго. Что еще? Спортивные результаты? Тут пока затык, в будущем – да, можно попробовать. Получить специальность, ту, что я имел в прошлом теле? Да, деньги платили хорошие. Однако лучше самому платить деньги, чем получать. Бизнес типа челнока или ларька? Мелочь это, да и риски – рэкет в будущем никто не отменит. Прицепиться к кому известному и богатому в будущем? Ломает, если честно, да и не понимаю, как. То же самое с разными «фейсбуками» и «амазонами». Да, я знаю, что они выстрелят, а не потяну, я же не айтишник, а геодезист. Вот составить карту или топографический план для постройки разных объектов – это ко мне, много такой работы делал и у нас, и за границей. По Сибири помотался прилично, хорошие связи были в золотодобывающей промышленности, и дамбы, и прочие ГОКи для меня не проблема. Но нет еще этих объектов, тут не заработать, да и месторождений не открыто большинство. Пока их откроют, пока решат разрабатывать. Тоже мимо.
Хлясь! Бью со злости по столу кулаком. Вот я идиот! Я ведь реально сейчас знаю кучу месторождений, более того, представляю и объемы! Да, прямо сейчас еще рано, но вот-вот, и эти сведения будут стоить немалых денег. А жизнь-то налаживается! В таком случае мне образование вообще не нужно, хватит и моих восьми классов. Беру список и набрасываю два десятка названий с примерными запасами золота напротив каждого. Россия, Узбекистан, Казахстан, несколько зарубежных. Для себя решил рассматривать места, которые до девяносто второго года не открыты были. Почему так? А приватизацию никто пока не отменил, а она начнется именно в это время. Следом за этим волшебным словом в голове начали появляться подробности. Я припомнил, когда я получил ваучер и когда продал его, также вспомнил, что общепит был приватизирован еще до ваучеров. Как работал в «комке» и покупал эти ваучеры сам, чтобы тут же перепродать на рынке. Вспомнил про гиперинфляцию девяносто первого и особенно девяносто второго года. Или все-таки заняться торговлей? «Покупать компьютеры за тысячу долларов, а продавать за три тысячи. И на эти три процента жить». Ха-ха. Есть же еще и фальшивые авизо, схема которых проста до безобразия, деньги можно получать вагонами, а не чемоданами. Клиринг в том же девяносто втором проводился между банками не чаще чем раз в месяц. Но и голову там сложить – как делать нечего, да и вообще, не лежит душа к такому обогащению. Хотя, чем оно лучше кражи интеллектуальной собственности, вроде идеи создания социальных сетей?
Возбужденный такими алчными мыслями уснул поздно, но проспать не дала бабуля, которая будить умела не хуже нашего петуха. Надеваю новую рубаху и новые брюки – пора выглядеть прилично.
В классе меня радушно встретили позавчерашние гости.
– Штыба, как сам? – облапил меня Горин, не иначе обласканный Веркой.
Я подсел к Похабу.
– Ну, колись, как вам бражка зашла? – ехидно уточняю у кореша.
– Да ну ее! Мы пить не смогли. Я отлил батиного самогона – нормально зашло.
– Высекли уже? – якобы сочувственно спросил я, зная его отца и мать.
– Я долил в бутыль воды, никто и не заметит, – гордо сказал выпивоха.
– Смотри, так часто не делай, а то поймет отец, что градус ниже стал.
На переменке ко мне подошел разобиженный Складнев и начал выговаривать, что я его не позвал на днюху.
– Треплешься много, – осадил я приятеля.
Сижу на большой перемене и наслаждаюсь жидким чаем с горячими булочками с повидлом. Я доволен жизнью и собой. Мои друзья уже ушли из столовки, а я не тороплюсь. Тут ко мне подсаживается наш комсорг Зиночка.
– Штыба, твое предложение принято, – фамильярно начала она. – Комитет комсомола школы принял решение наградить тебя почетной грамотой!
– А не слишком жирно? – попытался подколоть ее я.
– Цени! Это мое решение! Повесишь потом дома на стенку, дети будут смотреть и спрашивать, – окончательно рассмешила меня комсомолка, и я чуть не поперхнулся чаем.
– Чего смешного?
– Да детей своих представил, – отмазался я.
Ага, будут смотреть и спрашивать, а чё это за фигня такая – комсомол? Жаль, не помню, когда ВЛКСМ развалился, после ГКЧП вроде. А вот куда имущество делось этой организации и деньги – это вопрос.
– Завтра последние классные часы пройдут, будут из райкома комсомола, не опаздывай и выгляди опрятно, ну вот как сейчас хотя бы, – польстила мне Зиночка.
Вот же зараза. Да шут с ней. Несмотря на завтрашний последний звонок, у нас экзамены будут только в июне, уже висит расписание, и последний из них – алгебра письменно – десятого числа. А в среду у нас классный час с оглашением оценок, а потом торжественное вручение аттестата. Перед уходом с урока ко мне подошла Фаранова и попросила отойти.
– Олежку-старшего батя вчера наказал, меня тоже дышать заставлял. Ты, если он подойдет к тебе, говори, мол, не знаешь ничего, пили только газировку, – попросила она.
– Да ради бога, это и в моих интересах тоже, – пообещал я.
– Какого бога? Ты что, верующий? Ты же комсомолец! – удивилось небесное малолетнее создание.
Я хотел уже опять пошутить, но увидел, как дым повалил из закрытого помещения кабинета труда.
«А вот и пожар подоспел!» – подумал я, уже начиная действовать.
Глава 14
Ногой открываю дверь кабинета труда, которая оказалась не заперта, и вижу очумелого трудовика, пытающегося залить водой место возгорания, которое оказалось под потолком в распределительной электрической коробке. Ой, идиот!
– Стоп! Нельзя тушить водой электричество, – ору ему и выскакиваю обратно в коридор.
Щиток с автоматами рядом, и я выключаю сразу все, не желая разбираться, какой отвечает за кабинет труда. Далее по заранее обдуманной схеме – на пожарную лестницу, хватаю огнетушитель, хвала богам, у Николая Николаевича тут все в порядке. Бегу с тяжелым цилиндром в кабинет и вижу, что трудовик все-таки залил водой место возгорания. Ничего не коротнуло из-за моих действий, но огонь уже охватил часть декоративной отделки деревом стен и потолка. Включаю струю и опустошаю флакон, заливая пожар. За этим меня и застает директор, слоном ворвавшийся на место катастрофы.
После пары минут выговора трудовику Сусане, высказанных в основном с применением нецензурной лексики, а кое-где и сплошняком, без вкраплений, на чистом русском матерном, директор обратил взор на меня.
– Штыба, ты как тут?
– Нормально, стою, с Аленкой разговариваю, вижу дым, забегаю, а тут замыкание, пришлось свет выключить.
– А водой зачем залил? – спросил директор.
– Это я тушил, – гордо сказал Сусана. – А чем его? Дерево уже загорелось.
Николай Николаевич горестно вздохнул и показал мне глазами на трудовика, мол, смотри, с каким идиотом работать приходится.
– И это, Штыба… – он доверительно вполголоса говорит мне. – Сегодня отец Фарановой приходил, ты бы там с ней поаккуратнее был. Я за тебя поручился, мол, парень с головой.
– Да вы что, Николай Николаевич. Мы просто общаемся, да и уезжаю я.
– Ну ты понял! Иди, я этого деятеля еще потерзаю, – вытолкал меня в коридор он.
– Ну, что там? – с жаром спросила упомянутая Аленка.
– Ерунда, пожар потушил! Э-э-э! Куда лезешь? – заорал я на паренька, копавшегося в щитке, не иначе по чьему-то поручению.
– Слушай, Толик, а ты и вправду верующий? Или так сказал? – неожиданно спросила Аленка.
Хм, ну у нее и вопросы. Зачем ей?
– Правда, мама меня и крестила, – вспоминаю прошлое Толика. – И крестик дома есть.
– Я тоже! И у меня крестик есть! Я его не всегда ношу, но тебе скажу, – несколько сумбурно, запнувшись, призналась она. – Хочешь покажу?
– Покажи, – соглашаюсь с ней, думая: и на фига мне эта ее откровенность?
Аленка потянула меня на пожарную лестницу, ведущую на второй этаж, она обычно закрыта, и свидетелей сверху не приходится ожидать. Аленка расстегивает блузку, пару пуговок всего, и вытаскивает старинный серебряный крестик приличного размера.
– Вот, от бабушки достался, она меня тоже крестила.
Я с интересом заглядываю в расстегнутую блузку и обнаруживаю там грудь в бюстгальтере, может, уже и не нулевого, но и не первого размера.
– Толик! Ты куда смотришь? – возмущается Аленка, но блузку не застегивает и крестик не прячет. – У меня очень маленькая грудь.
Я хотел было сказать, что вырастет, а потом вспомнил, что нет, не вырастет и в восемнадцать, да и еще ранняя смерть у нее! Жить ей осталось лет пять, так как одноклассницу похоронили перед самым моим приходом из армии. Ничего, решил я для себя, попробую ее спасти, хотя и трудно это будет – она почти сразу после школы выскочит замуж и родит девочку, а муж, думаю, не сильно рад будет советам чужого мужика.
Мы попрощались, и я пошел домой, хотя Аленка намекала на «проводить». Дома решил подойти серьезно ко вчерашним мыслям, по-взрослому. Мозги наконец встали на место, и Толик уехал вглубь, а на первое место стало выходить мое взрослое сознание. Взял тетрадку и ручку и стал вспоминать все, что помню из будущего.
Землетрясения:
Спитак – декабрь восемьдесят восьмого.
Нефтегорск – двадцать восьмое мая девяносто пятого года. Дату помню точно, у первой жены там мама жила, которая хоть и не погибла, но пострадала.
Япония – вроде две тысячи одиннадцатый год. Ездил отдыхать в это время с семьей в июне на Черное море, а само землетрясение было весной, плюс там цунами было еще.
Гаити – не помню, но было сильное. И до японского в Индийском океане также было, смотрел фильм про него, дату не помню.
Другие катастрофы:
Чернобыль – весна восемьдесят шестого.
Саяно-Шушенская ГЭС – в районе две тысячи десятого.
Поезд взорвался из-за загазованности в результате прорыва газопровода в районе Башкирии – вроде до девяностого года. Там есть ориентир – за год ровно до этого взрыва был подрыв взрывчатки под Арзамасом, тоже на ж/д. Судя по тому, что я был в армии, дело было в 1988 или 1989 год.
Орлеан топило сильно в Штатах. Дату не помню.
Все. Ничего больше не выдавил из себя. И что? Напишу я японцам или американцам, мол, спасайтесь. Мне поверят? Пустая информация в основном – землетрясений не предотвратить. Дальше занялся политикой. Игры Доброй воли в восемьдесят шестом, ГКЧП в девяносто первом, распад СССР и так, по мелочи. Потом спортивные соревнования. Футбол помню отлично. Бокс, борьбу и прочие единоборства – фрагментно. Но все записываю.
Уверен был, что помню многое, а оказалось, что нет. «Может, все мои знания в башку к Толику не влезли?» – приходит ко мне бредовая мысль. Потом стал записывать бизнес-идеи и, дойдя до две тысячи десятого, бросил это дело. Там все ясно – купить по десять центов, продать по двадцать тысяч в конце семнадцатого, или еще дороже, но позже. Никакой бизнес такого дохода не даст. Год, когда действовало незабвенное МММ, я помнил примерно – вроде девяносто четвертый, а когда продавать, знал – к середине июля. Я в свое время в феврале купил чуток этих акций, а потом в мае продал и корил себя, что рано это сделал. Акции-то дорожали, но брать боялся заново, понимая, что эту лавочку вот-вот прикроют. Заодно выписал еще несколько компаний, без дат, ну и другие разводы на деньги, вроде как почтовые переводы по списку восьмерым, те еще восьмерым и так далее. Было такое одно время повсеместно. Закончил я персоналиями, тупо записывая на всех, кого вспомнил из политиков и бизнесменов, информацию, ту, что мог вспомнить. Кстати, скоро Рейган станет президентом второй раз, а в следующем году к власти придет Меченый – Горбачев.
Удовлетворенно откидываюсь назад. Не потерять тетрадку бы. Прячу ее под коврик. Судя по количеству пыли под ним, это вполне надежное место, тем более убираюсь в своей комнате я сам.
Утром в новом костюме иду в школу. Настроение приподнятое. С собой ничего нет, даже сменки, а дневники мы еще вчера сдали нашему классному руководителю. По-советски украшенный спортзал намекал на торжественность, а меня так не впечатлил – одни лозунги из украшений. Последний звонок обычно для десятиклассников после экзаменов, но сегодня общешкольное собрание, оно же для всех, кроме восьмых и десятых классов, последнее.
После речи директора первым вызвали меня. Наградили двумя грамотами, одна от райкома комсомола, вторая от школы за доблесть на пожаре. Да, да, я не шучу, так именно и написано в грамоте – доблесть. Народ, в основном мои однокашники, малость офигел от моего героизма, остальным было все равно – меня в школе плохо знали, не звезда я. Потом всех отправили по своим классам для озвучивания оценок за год. Нам пока оценки не говорили, а лишь зачитали ведомости, у кого что выходит, ну и раздали дневники, оценки там стояли карандашом. Собрали два класса вместе и зачитали общую информацию, в том числе и по экзаменам. Со следующего года девятый класс останется один, человек пятнадцать из сорока закончат обучение на восьми классах.
На классном часе прощаюсь с друзьями, хотя смысла в этом нет – еще экзамены же, да и мало кто сразу уедет летом. Смотрю в свой дневник – чуда не случилось, одни трояки почти. Хотя четверка по труду – явно свежий подгон за пожар. Как же так, вы спросите, ведь в ведомостях тройки по всем четвертям? Да подправили уже все, комар носа не подточит, а дневники не хранят в школе. Итого, четыре четверки – черчение, изо, трудовое обучение и физическая культура. Поведение удовлетворительное. Тройки по русскому языку, литературе, алгебре, геометрии, истории, основам советского государства и права, географии, физике, химии, биологии, иностранному языку и музыке. А ведь ни одного урока по иностранному языку и не было у меня в новом теле. Я бы блеснул знаниями, ведь и немецкий, и английский у меня на хорошем уровне. Нет, может, каких советских хитростей я и не знаю и последних инструкций ВЦСПС не читал, но понимать иностранную речь и говорить могу уверенно. Ладно, что выросло, то выросло.
Эта мысль запала в голову, и, придя домой, я стал записывать свои навыки и знания, кроме языков. Бокс, борьба вольная – первый разряд, шахматы – третий разряд, навыки программирования, уж «бейсик» и «фортран» для меня – раз плюнуть, тем более языки простые. Более зрелые, вроде «паскаля» или Си++, знаю уже похуже, но уверен, могу кое-что. Навыки бывалого таежника – приходилось и на снегу ночевать, вернее, на лапах еловых, немного рыбачил, да это ерунда. Ох ты батюшки! В голове куча сюжетов книг и фильмов, знаю, что выстрелит. Вообще не писал про это, да тут и недели мало все описать. Будь что будет, пусть в голове хранится. Анекдоты, приколы, шутки? Мелочовка.
Завтра уже начинаются консультации к экзаменам, правда они не обязательны, и я на них ходить не буду. Первый экзамен пройдет четвертого июня – русский язык.
Утром меня разбудил не петух, а ор бати – с кем-то он там на улице ругался.
– Ба, а с кем он там? – спрашиваю у уже хозяйничающей старушки.
– Друг из тюрьмы вышел, приперся к нам пожить, – поясняет она и добавляет: – Да не пущу я его, хватит и одного алкаша в доме.
Выхожу во двор, осторожно выглядываю на улицу через калитку и вижу расхристанного мужика, уже датого, ростом с отца, но худее.
– Валера, ты меня знаешь, и я тебя прошу – месячишко перекантуюсь, – пытался уговорить он.
– Тьфу, алкаш, – сказал батя, наконец зайдя в дом и, увидев мое невысказанное замечание, мол «сам такой», добавил: – Я хоть веду себя прилично.
Дзинь! Разбилось окно в сенях. Этот гад камень бросил, да так удачно!
– Урою щас, – недоуменно произнес отец и рывком выскочил на улицу.
Урывать не было никакой надобности – бывший сиделец сам упал и расфигачил себе рожу о камни. Да что же такое! Деревня во всей своей красе.
Отец умотал на работу, его потенциальный собутыльник – искать себе приключения, а я решил прокатиться до Галины. Она работала в садике поварихой, что очень удобно – и дочка при ней, и сама там столуется, и часа в четыре, после приготовления полдника, уже уходит с работы.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.