Текст книги "Зона: перезагрузка. Операция «Альфа»"

Клай все же решился. Ох, чего ему это стоило! Нет, по сравнению со многим из того, что довелось испытать самому Эдуарду, эти мучения щитовика показались бы детской игрой. Но для не привыкшего к страданиям Измененного, считающего себя высшей расой, да еще с получением своего особого таланта и неуязвимости к большинству человеческих болезней решившего, что теперь обречен на безбедную жизнь, – это было совсем не так. Нет, что вы, никакого злорадства, просто высшей расе пора понять, что даже не за безбедную, а просто за жизнь, за то, чтобы у тебя в принципе было будущее, сейчас приходится бороться и страдать. Не хочешь? Не можешь? Тогда этот поезд в завтра уйдет без тебя, уж извини. А заодно и без тех, кого ты подведешь, подставишь этим своим нежеланием или неспособностью пожертвовать хоть чем-то ради таких высоких ставок. Понимаю, ощущения не фонтан, но кому сейчас легко? Давай же, Клай, у тебя последний шанс…

Взгляд щитовика, всячески избегающий становой жути на полу склада, внезапно увидел другую жуть, на потолке коридора – тонкую, с палец толщиной зеленоватую струйку слизи, бегущую у самой стены. Потом еще одну, посередине потолка… и на стене, и на полу… Четыре, пять… восемь, десять! Склизкая мерзость скапливалась на потолке, тягучими каплями падала вниз, сливаясь со струйками на полу и формируя тело биоморфа. Пока еще небольшое, но, судя по количеству и скорости, с которой бежали струи слизи, тварь за минуту с копейками заполнит собой коридор.

Щитовик пятился и словно загипнотизированный не сводил глаз с этого процесса. Его сковал ужас. А тварь пока тоже не атаковала – может, инстинктивно держалась подальше от стана, к которому, забыв о своем к нему отвращении, уже почти прижался Измененный. Шаг назад, еще… Клай споткнулся и едва не упал, оперся рукой на одну из становых бомб… Боль обожгла руку, словно раскаленное масло со сковородки или струя кислоты. Но эта же боль и отрезвила его, вывела из состояния дурманного ступора, в котором он пребывал все последние минуты. Взгляд на растущую на полу бесформенную зеленую тушу, на бомбу, на тушу, на бомбу.

Жизнь или смерть, Клай, выбор простой, думать тут больше нечего… Из пола, в котором возникла дыра, выпросталось еще одно зеленое щупальце, только уже не тоненькая струйка, а толщиной со взрослого удава, покачалось над полом, слилось с основной тушей, потом появилось еще одно, и еще… Тварь уже полтора метра в поперечнике и продолжает стремительно расти. Скоро биомасса накопится до критического уровня, и она нападет, наплевав на стан…

И тут Эдуард применил запрещенный прием – показал Клаю эту картинку ярко, в красках. Может, не совсем так, как оно будет на самом деле, но близко к тому… И последняя стена колебаний рухнула. С отчаянным воплем Клай наклонился, схватил бомбу в охапку и, шипя от боли, метнул ее в центр слизистой плоти твари.

Эдуард затаил дыхание: сработает или нет? Он, конечно, был почти уверен, но мало ли…

А потом по зеленоватой туше побежали в разные стороны ультрамариновые искры, а вся эта слизистая жуть начала содрогаться, словно в конвульсиях. Ага! Не нравится! В душе Эдуарда поднялась волна ликования: работает его задумка, черт возьми, еще как работает! И пусть нет под рукой детонаторов, без которых становые бомбы – не бомбы даже, а так – полные стана болванки, которыми кого-то другого разве что пришибить можно. Но этот здоровенный слизнемонстр – совсем другое дело. Он, со своей биологически активной кислотно-ядовитой плотью, являвшейся его главным оружием, сейчас капитально подставился. Это создание, чем бы оно ни было, и радо бы не растворять металлическую оболочку и становое содержимое бомбы, но это было не в его власти – плоть предавала казавшееся неуязвимым чудовище и сама впитывала в организм смертельное для него вещество. А уж какая текучесть у стана, можно и не говорить.

Плоти у монстра много, он расползся своей аморфной тушей по нескольким складам и коридорам, но тело-то у него одно, пусть и разветвленное, и по всему ему теперь бежал жидкий стан, растворяясь в биологически активном теле жуткого создания и неся ему смерть.

Ультрамариновые искры были уже везде, они опутали всю видимую плоть твари сетью микроразрядов, и она начала засыхать, распадаться и осыпаться грязно-зеленой шелухой.

Эдуард испустил ментальный вопль триумфа: «Так тебе, мразь! Вкусно?! Жри, не обляпайся!»

Монстр пытался отделять зараженную плоть, но безнадежно опаздывал. Все, что появилось возле склада становых боеприпасов, было уже поражено и умирало на глазах. Эдуард надеялся, что умрет и остальное, что гигантская тварь сдохнет раньше, чем ее плоти удастся понизить концентрацию стана до сравнительно безопасных величин. Мысль, что десять килограммов становой взрывчатки – это очень много и такое количество не вдруг и растворишь, слегка успокоила сувайвора и отозвалась в нем злым удовлетворением.

Все, теперь можно было «отключаться» от щитовика, что он и сделал, оборвав канал ментальной связи с Измененным и вернув свое сознание в физическую реальность.

– Лина, с тварью покончено. Бежим к складу, надо доводить дело до конца. Боюсь, времени у нас маловато… Что?

Мрачное, как чертоги Аида, лицо жены наводило на нехорошие мысли. И она не замедлила их подтвердить:

– Правильно боишься – Пятна уже просачиваются! Бежим, чего застыл?! Твою налево, как же достала эта беготня!

Глава 18. Майкл Дикон

США. Центр Годдарда

– Holy shit! – Я в сердцах бью кулаком по липкому от крови, но от того не менее твердому полу.

Кулаку больно, но легче мне не становится. Алекс, док… Слишком много потерь за короткое время. Пора бы привыкнуть – идет война все-таки, да вот не привыкается что-то…

– Мертв? – осведомляется сзади убийственно спокойный голос Кары.

– А ты как думала?! – огрызаюсь я, не оборачиваясь. – Он словил очередь в грудь.

– Жаль…

– Чего тебе жаль? – Гнев сменяется волной тоски, усталости и даже почти апатии. – Твои люди его убили. И Алекса тоже. Так что не надо тут…

– Во-первых, не люди, – она начинает отвечать как профессор на лекции, невозмутимо, тщательно, по пунктам. А мне от этого ее спокойствия хочется схватить лежащую на расстоянии вытянутой руки винтовку морпеха и разрядить Измененной в лицо весь магазин. Но желание пропадает столь же быстро, как и появляется. Глупое потому что. – Не люди, а помешанные, находившиеся под воздействием психотропного излучения. Во-вторых, ими тогда командовал Источник.

– А ты вроде как и ни при чем? – яда в моем голосе хватит на десять гремучих змей.

– При чем, – ни одной нотки раздражения или других эмоций в ее голосе не слышно. Железная дамочка! – Но мной он на тот момент тоже командовал. Чтобы ты знал, у Измененного-псионика не иммунитет к воздействию на разум, а просто высокая стойкость. Это как дамба против наводнения: когда уровень воды поднимается выше нее, она уже не спасает. Враждебный Сеятель подчинил мой разум, вот и все. С тем же успехом можешь обвинять в смерти своих… – она чуть запинается, словно вспоминает забытое слово, – друзей… ну, например, оружие, из которого в них стреляли. И во мне, и тем более в этих солдатах воли было не больше, чем в этой железке. – Кара кивает в сторону винтовки и отворачивается.

Тут она, конечно, права, но логика в подобных ситуациях работает со сбоями и применима не всегда. Когда убивают твоего друга, тебе в первую очередь хочется найти виновного и вышибить ему мозги… Впрочем, в данном случае виновный-то как раз и мертв. Вернее, уничтожен. Сеятель взорван становой бомбой, которая находилась прямо под ним. После такого ни один космический посланец не выживет. А взорвал эту бомбу именно я. Так что убийцы Алекса и дока мертвы – и те, кто стрелял, и тот, кто приказывал стрелять… Эта мысль неожиданно отрезвляет меня. Клокотать внутри не перестает, но периодически поднимающиеся волны ярости хотя бы не туманят сознание и не путают мысли.

Давай, Майкл, вспомни, что ты аналитик. Включай голову и думай, что делать дальше. Ты выжил, когда погибли бы не то что девять из десяти, а девяносто пять из ста или девятьсот девяносто пять из тысячи… Неужели ты сейчас намерен все это просто так профакапить? Не-е-ет, не дождетесь! Майкл Дикон еще всем вам покажет!

– Сколько живых осталось в здании? – совершенно другим тоном осведомляюсь я, чем вызываю удивленный взгляд Кары.

– Думаю, нисколько, – отвечает она после паузы. – Я уже минуты две не слышу стрельбы, значит, помешанные все перебили друг друга.

– Странно… После уничтожения Сеятеля тебя отпустило. Почему не отпустило их?

– Ты не понял. Между мной и остальными – большая разница. Я Измененная второй ступени. На меня психотропные аномалии не действуют. Если бы мне не нужно было защищать твой отряд и противостоять Сеятелю, я бы могла и вовсе не беспокоиться. Меня подчинил Сеятель. Многих из помешанных – тоже. Это была его маленькая армия. Когда взорвалась бомба, управляющая воля исчезла, но безумие никуда не делось. Оно необратимо – свернутые психотропными аномалиями мозги уже никогда не встанут на место. После взрыва я вернула свободу воли, а солдаты Сеятеля стали агрессивными сумасшедшими.

Вот оно как, значит… Мы стоим в коридоре. Криоблок хоть и оттаивает постепенно без электричества, но там еще очень холодно. По-хорошему, инвентаризацию бы в нем провести и прихватить самое ценное. Но есть дела и поважнее. Я внимательно смотрю на Кару. В моей голове неотступно крутится одна любопытная мысль.

– Зачем ты их убила? Этих двоих морпехов.

– Я же сказала – они безумцы. Опасные и для меня, и для тебя.

– Для меня? А тебе есть до меня какое-то дело?

Кара пожимает плечами.

– Конечно, есть. Мы же союзники, забыл?

– Ты так говоришь, да. Я не понимаю другого – зачем ты пришла в СБ, к Локхарту? Изначально. Ты ведь прекрасно представляла, в какой ад здесь все рухнет, и понимала, что у нашей экспедиции почти нет шансов на успех.

– Догадывалась.

– Тогда почему? Измененные руководствуются логикой и прагматизмом. Они ничего не делают просто так. Ты же ввязалась в гибельную авантюру и рисковала жизнью, оставаясь с нами. Даже когда поняла, что здесь Сеятель… Ради чего?

Кара смотрит на меня с легким прищуром.

– Ты ведь не отстанешь, да?

– Ни за что!

– Прогноз показал, что в этом районе возможно появление сувайвора.

Надо же, ей удается меня удивить.

– Прогноз? Вы умеете это вычислять?

– Не вычислять. Про Измененных-пророков слышал? У нас есть один такой. Он и предсказал.

Ух ты! Все страньше и страньше, как сказала кэрролловская Алиса, попав в Страну чудес.

– А зачем вам сувайворы?

– Не нам. Источнику. Моему. Ему нужен один сувайвор. Зачем, он мне не объяснил. Просто приказал доставить сувайвора к нему. Приказы Источника не обсуждаются, и я немедленно отправилась в район, на который указал пророк.

– А идея собрать всех в СБ и проверять на спецоборудовании была твоя? – спрашиваю, почти не сомневаясь в ответе. Локхарт бы до такого в жизни не додумался.

– Разумеется, моя. Ситуация пошла вразнос, времени было мало, а вероятность, что сувайвор может случайно погибнуть в творящемся безумии, росла с каждой минутой. Приходилось спешить. Но мне повезло, и нашла я тебя достаточно быстро. Я бы забрала тебя прямо оттуда, но прочла в твоих воспоминаниях о «линзе» и решила, что такой препарат будет весьма полезен. – Она вздыхает. – Глупо, конечно. Это был слишком большой риск, я могла все провалить. Но ты молодец, справился. Признаться, я удивлена… Кстати, перед тем как уходить, забери отсюда все запасы «линзы» и крови Измененных заодно. Не зря же мы рисковали.

Я хмыкаю.

– Мы? Ты уже так легко нас объединила в команду? А не подумала, что после всего я могу и не захотеть пойти с тобой?

– Подумала. Но что еще тебе делать? Ваш мир рушится. Ты уничтожил одного Сеятеля с помощью дикого везения, а их еще столько, что… В общем, глупо отказываться от встречи с могущественным союзником. С Источником у тебя будет хоть какой-то шанс. А иначе ты бестолково погибнешь, будь ты хоть трижды сувайвор. Давай, Дикон, решайся. Это война за выживание всего твоего биологического вида. Кем ты хочешь быть в этой войне – пушечным мясом с нулевым или около того коэффициентом полезности или серьезной фигурой с хорошими шансами повлиять на расклад сил?

Я молчу. Кара безупречно логична и, пожалуй, во всем права. Так почему же у меня стойкое ощущение, что мной манипулируют и манипулировали с самого начала? Почему мне кажется, что всю эту многоходовку она просчитала с того самого момента, как обнаружила во мне сувайворские способности? Просчитала все, даже то, что ее поработит Годдардский Сеятель, а я его уничтожу? Нет, Майкл Дикон, это ты, брат, загоняешься. Так недолго скатиться в паранойю, тем более окружающая обстановка способствует… А даже если все так, почему бы не пойти сейчас ей навстречу? Что там говорил бедняга Алекс? У Сеятелей две группировки, которые воюют друг с другом? Ведь может же быть, что тут мы имеем ситуацию типа «враг моего врага»? Может. Могут наши цели временно совпадать? Вполне. А насчет «манипулирует»… Так ли тебе важна при нынешнем раскладе твоя гордость, Майкл Дикон, мистер большая-шишка-в-АНБ? Может, побудешь немного пешкой при этой леди-псионике, чтобы потом и впрямь сделаться фигурой?

Думай, аналитик, считай шансы! Кто ты и что ты сейчас, в одиночку, без Кары? Да, тебе удалось уничтожить Сеятеля, но признай, что тебе повезло – под другими не будет заблаговременно подложенных бомб. Куда ты пойдешь? Да, ты неуязвим против психотропных аномалий, но много ли ты навоюешь в одиночку? «Панцирь», на который ты надеялся, практически бесполезен – без постоянной подпитки он быстро вырубится, а значит, для роли мобильного пси-щита категорически не годится. Разве что для стационарной обороны подойдет. АНБ разгромлено, где искать твоих боссов – неизвестно, Локхарт – мертв или спятил. Что с президентом – тоже никто не знает. Войска… что войска? Те, кто еще не перебил друг друга под действием аномалий, непременно перебьют, когда аномалии до них доберутся. А они доберутся, можно ставить сотню баксов против цента – Сеятелей хватает что на Восточном побережье, что на Среднем Западе, что в Канаде. Самая могучая держава в мире поставлена на грань полной катастрофы за неполные сутки войны. Пусть ты не знаешь, что задумал союзный Сеятель из Северной Дакоты, зато хорошо представляешь, что будет без него. Так какого черта ты до сих пор изображаешь из себя роденовского мыслителя?

Перевожу взгляд на Кару, которая с терпением каменного сфинкса ожидает моего решения, и задаю последний вопрос:

– До Северной Дакоты отсюда тысяча триста миль, не меньше. И если такое, – киваю на трупы в криоблоке и в коридоре, – творится везде, какие у нас шансы добраться туда живыми?

– По земле – не очень большие. У моего Источника не так много Измененных, чтобы выслать нам отряд на подмогу… – Кара мрачнеет. – Нужен самолет. И пилот.

Я криво усмехаюсь.

– Считай, что только самолет, пилот уже есть.

– Ты?! – изумленно вскидывает брови она.

Киваю:

– Пару месяцев назад сдал экзамен на лицензию ФАА[12]12
  Документ, удостоверяющий право лица на пилотирование летательного аппарата в США.


[Закрыть]. Не спрашивай зачем, нужно было… Что до самолета, у меня возникла идея…

На ее лице появляется легкая улыбка:

– Так ты в деле?

– А что, не похоже?

* * *

Солсбери, штат Мэриленд

Мы едем, подпрыгивая на ухабах. Дорога раздолбана, и ощущение, что совсем недавно. Судя по всему, постаралась артиллерия, а может, даже авиация. О том, кто тут и с кем воевал, стараюсь не думать – своей головной боли хватает. Вокруг полно разбитых и сгоревших машин, кое-где видны трупы. Очередной город-призрак. На нашем пути он далеко не первый и, боюсь, не последний. Но цель уже близка – еще сорок миль, и мы на месте – на аэродроме Уоллопс, принадлежащем Центру Годдарда. Ох, надеюсь, его в отличие от других не постигла печальная участь…

Разумеется, мы хорошенько подготовились. Во-первых, выгребли все ценное из криоблока и загрузили в несколько портативных холодильников для переноски образцов крови. Во-вторых, навестили серверную лабораторного блока. Обмолвка Рихтера о большом аномальном мониторе не ускользнула от моего внимания. Нам повезло в том, что сервер был подключен к мощному бесперебойнику, который мог выдержать до двух с половиной часов без внешнего питания. К счастью, меня как зама начальника ДАД пустили в систему с моим логином и паролем. Запустив программу, я восхищенно присвистнул: аномальный монитор оказался действительно большим – датчики наши ученые расположили на довольно приличной площади и достаточно часто. Бессмысленное, на первый взгляд, занятие в мирное время, зато в военное оно окупилось.

Первым делом мы посмотрели ближайшие аэропорты – в Балтиморе и Вашингтоне. Черта с два – и сами они, и их окрестности оказались накрыты здоровенными темными пятнами аномалий. Попытка прозондировать пути на северо-восток также не вызвала оптимизма – аномалии качественно перекрыли все дороги туда. Кое-какие разведданные подкинула и Кара – пока она находилась под контролем Годдардского Сеятеля, была подключена к их ментальной информационной сети. И ее сообщение напрочь отбило у меня охоту пробиваться в сторону Филадельфии или Нью-Йорка – эти мегаполисы накрыло фронтом ядовитых ливней, обладающих к тому же высокой кислотностью. Далеко не все дома могли служить укрытием от этой смертоносной дряни. Из мегаполисов началось повальное бегство со всеми сопутствующими: пробки, давка, мародерство. Кроме того, на дорогах появились неведомые твари, которых Кара называла биоморфами. Стаи этих созданий нападали на скопления людей и устраивали кровавую бойню. Кое-где сохранившие боеспособность воинские части пытались дать тварям отпор, но безуспешно – те отличались феноменальной живучестью. Их требовалось буквально на атомы разносить, чтобы уничтожить… Остальные новости были не лучше. В общем, желания лезть в эту мясорубку я не испытывал, так что пришлось искать другие варианты.

Тщательно изучив аномальную карту и записав всю информацию в свою память, прошедшую апгрейд кровью Измененного-аналитика, я и выбрал вариант с Уоллопсом как единственный более-менее реальный. Оставалась одна проблема – как пересечь Чесапикский залив. Мы сунулись было к Гавр-де-Грейс, чтобы обогнуть его с севера, но увидели на горизонте фиолетовые тучи, надвигающиеся от Уилмингтона. Один взгляд на побледневшее лицо Кары избавил меня от необходимости задавать вопросы – похоже, смертоносные дожди льют именно из таких вот облаков. Сделали мы попытку прорваться к мосту у Скидмора, но даже трети пути не проехали – дорогу перерезала черная бездна Провала. Похоже, эта аномалия появилась уже после того, как я посмотрел карту.

Выбора у нас не осталось, и в Эджмире я угнал катер. Ну как угнал – бессрочно реквизировал для нужд АНБ. Когда по стране шагает конец света, юридические нюансы резко теряют свое значение. А высадившись на другом берегу залива, я точно так же реквизировал джип. И вот мы, подпрыгивая на ямах и ухабах, спешим к аэродрому Уоллопс, надеясь опередить движущийся с севера облачный фронт.

* * *

Уоттсвилл, штат Вирджиния

– Стой!

У псионика второй ступени нет власти над сувайвором, но голос Кары звучит так, что я невольно сначала жму на тормоз, а потом уже задаю вопросы:

– Ты что-то почувствовала? Только не говори, что там опять Источник!

– Не Источник. Там… другое.

– Другое… что?

Она молчит. Ловлю ее взгляд и явственно вижу в нем страх. Holy shit! Ну сколько можно, в конце-то концов?! Мало что может так напугать Измененную второй ступени, тем более псионика. Стало быть, проблема серьезная. Очень.

Оглядываюсь по сторонам… Уотсвилл – очередной город-призрак на нашем пути. Все как в других: воронки от взрывов, разбитые стекла, сгоревшие машины… Возможно, военная охрана аэропорта Уоллопс, до которого тут рукой подать, схлестнулась с помешанными или с какими-нибудь мутантами, биоморфами, черт знает с кем еще… Живых я не вижу, а трупов маловато, и это меня беспокоит. Что-то тут не так: не испарились же они, в самом деле! Думай, Майкл, думай! Включай свой мозг аналитика! Может, выжившие сбежали? Куда? На юг бесполезно, там тупик, море. На север – мы бы непременно встретились с беженцами. Может, мертвых похоронили? Вряд ли – тут некому этим заморачиваться. Утащили? Зачем? И тут я понимаю, в чем главный вопрос.

– Где трупы, Кара? – спрашиваю севшим голосом.