Текст книги "Зона: перезагрузка. Операция «Альфа»"

Глава 24. Александр

Юго-восточное Подмосковье

Будь Александр человеком, а не Измененным второй ступени класса «паук», он бы сейчас, наверное, ругался на чем свет стоит: причин для этого было более чем достаточно. И угораздило же связаться с ядерной державой, способной в одиночку устроить масштабный апокалипсис, как будто для этого недостаточно враждебных Сеятелей, сторонников Альфы. Страхуй ее теперь, не позволяй врагу применить ее ядерный арсенал для ускорения запущенного уже конца света… А с другой стороны, было бы куда хуже, окажись все пробужденные Источники, например, в Африке, ибо с тамошними бесправными и в основном беспомощными странами и сотрудничать бессмысленно, и повлиять оттуда на какие-либо мировые процессы крайне затруднительно. Так что Россия с ее немалыми возможностями и на удивление адекватной властью, которая сравнительно легко пошла на сотрудничество с умеренными Сеятелями, могла считаться одним из самых удачных кандидатов на роль союзника.

В общем, грех было бы жаловаться, не окажись именно Александр тем самым Измененным, на чьи плечи легла обязанность страховать российскую верхушку. Эта работенка только сначала казалась непыльной, а потом… Пожалуй, Александр предпочел бы передовую на одном из фронтов со сторонниками Альфы, но вот беда – это именно он отличился в Миасской военной операции против Таганайского Сеятеля-Изолянта и Хозяина Топи. Отличился в том числе и успешным сотрудничеством с армией людей. Вот Посвященный и решил, что лучше Александра для этой миссии кандидатуры не сыскать. Лестно, конечно, но… слишком уж хлопотно.

Верхушка государства – понятие широкое. На этом Олимпе полно народу: президент, правительство, Совет Безопасности, в который входят и руководители силовых ведомств, и представители двух палат парламента… Это многовато. За всеми приглядывать – армия нужна. Запереть бы их всех в одном главном бункере судного дня, чтобы носа оттуда не высовывали, и никого к ним не подпускать. Александр знал, что в подобных убежищах есть все средства для того, чтобы жить там довольно долгое время и управлять оттуда страной… Да только всю эту разношерстную публику не заставишь же там спрятаться… Но Александр был прагматиком: порученная ему задача подразумевала два уровня ее выполнения, и если программа-максимум невыполнима, следует сосредоточиться на абсолютно необходимой программе-минимум. А эта программа подразумевала всего три объекта: президента, министра обороны и начальника Генерального штаба. Трое носителей ядерных чемоданчиков. Александру не было дела до будущего отдельно взятой страны, пусть даже власть ее на данный момент сотрудничает с Измененными. Его главной задачей было предотвратить ядерный Армагеддон. Коды запуска ракет имелись только у этих троих, стало быть, именно о них и надо заботиться, а с остальными уже – как получится…

Получилось плохо. Из рук вон. Именно с этими троими. Александр сам не понимал, как он умудрился с треском провалить даже программу-минимум. Враг его опередил, он стал действовать быстрее, чем ожидал «паук». Источник в Рыбинском водохранилище при всей его опасности скорее отвлекал внимание от главного удара, чем наносил его сам: под прикрытием устроенного им хаоса несколько элитных спецгрупп врага проникли в Москву и атаковали именно эти три главных объекта. Логику сторонников Альфы понять было нетрудно: на волне хаоса и смерти легче выполнить изначальную программу Сеятелей, направленную на уничтожение людей. Новое общество проще строить на пепелище старого, чем пытаться это старое изменить. А трудно придумать что-то более эффективное для очистки планеты от чрезмерно расплодившейся доминирующей формы жизни, чем глобальный ядерный конфликт. Грязновато, да, зато быстро и эффективно.

Элитные группы врага состояли из фантомов-охотников и сильнейших боевых Измененных. И Александр проморгал их удар. Начальника Генерального штаба Савицкого взяли дома, тепленьким, а вот президент почти прорвался в бункер судного дня, но, как говорят люди, «почти» не считается. Его неплохо охраняли, однако охрану перебили. Президента и начальника Генерального штаба взяли живыми. Александр догадывался, с какой целью, и догадки эти ему очень не нравились. А вот с министром обороны у врага вышел прокол, ибо тот сумел отбиться с помощью директора АПБР и его команды «лояльных» – в который уж раз враг недооценивает эту структуру и терпит неудачу… Хотя какая там неудача, когда двое из троих носителей ядерных чемоданчиков захвачены и главный бункер судного дня – тоже. Видимо, президента просто заставили впустить туда врага.

К счастью, русские оказались перестраховщиками, и для запуска ракет требовалась синхронизация сигналов с трех чемоданчиков, но третий вместе с его носителем врагу заполучить не удалось. А еще к счастью – отряду Измененных Александра удалось блокировать врага в бункере судного дня. Ну и третье «к счастью» заключалось в том, что Александр был глубоким пессимистом и всегда рассчитывал на самое худшее развитие событий. Именно поэтому он взял себе в команду нескольких «глушителей» второй ступени, которые умели гасить не только чужие способности, но и сигналы средств связи, а также вообще вырубать электронику. Именно массированное воздействие этих Измененных заблокировало сигналы с ядерных чемоданчиков президента и начальника Генерального штаба.

И вот теперь, когда поначалу вчистую проигранную партию удалось перевести в положение почти пата, можно было подумать на предмет ее выигрыша – шансы еще оставались. Так что Александр взял устройство спецсвязи, выданное ему Посвященным, и набрал код канала министра обороны:

– Вадим Юрьевич, здравствуйте. Я говорю от имени известной вам персоны с Белоярской АЭС. Он просил вам передать, что, пока вы убиваете время, время убивает вас… Да, все верно. Рад, что вы меня поняли… Теперь слушайте внимательно, ситуация сложилась такая…

* * *

Александр не любил полагаться на людей, но в данный момент другого выбора у него просто не оставалось: не мог он сейчас позволить себе распылять силы – все они понадобятся для штурма бункера и освобождения заложников. А табловской базой и тамошними ракетами придется заниматься министру обороны. Собственно, если кому и доверить это направление, то лишь ему: из людей он был одним из самых толковых плюс обладал немодными по нынешним временам качествами – чувством долга и преданностью тем, кому присягал.

При других обстоятельствах Александр, наверное, предпочел бы встретиться лично, но время работало против него: в любой момент фантомы-охотники могли решить, что живыми заложники им больше не нужны, а значит – либо убийство, либо, что более вероятно, вселение… И потом вражеская кукла с лицом президента будет вещать по телевидению на всю страну то, что ему будут диктовать сторонники Альфы. Не так страшно, как массированный ядерный удар, но тоже ничего хорошего. Возможно, при плохом раскладе придется допустить смерть заложников как меньшее из зол, благо на роль лидера нации претендент имеется более чем подходящий… если, конечно, Пахомов справится со своей частью миссии… Ох, и тяжело же верить и полагаться на других, особенно в чем-то важном, но в данном случае иначе никак: самому Александру требовалось заняться другим важным и срочным делом, благо министр обороны дал кое-какую ценную информацию. Собственно, все было готово к штурму, и Александр ждал только завершающего штриха… О, а вот, кстати, и он. Вовремя!

В штаб в сопровождении Измененных Александра вошел высокий импозантный мужчина лет сорока пяти, с угловатым лицом и седыми висками. В глазах его застыл до поры замороженный гнев – невольный гость прекрасно понимал, куда и к кому он попал. И еще бы ему не понимать – директор ФСБ России Андрей Вениаминович Доронин был одним из самых осведомленных людей в стране.

– Здравствуйте, Андрей Вениаминович, – изобразил любезную улыбку Александр. – Спасибо, что приняли мое приглашение.

Доронин хмыкнул.

– Можно подумать, у меня был выбор. От ваших приглашений сложно отказаться… гм-гм… Александр, если не ошибаюсь? Правая рука Посвященного?

«Паук» улыбнулся еще шире, изобразив аплодисменты.

– О, я вижу, что обратился по адресу. С информацией у вас дело поставлено отлично. Если кто и сможет помочь мне в моем затруднении, то именно вы.

– И в чем же оно состоит? – сухо осведомился директор ФСБ.

– Мне нужно попасть в главный бункер судного дня.

* * *

Доронин был человеком дела, так что разговор получился коротким. Объяснения по ситуации Александру, конечно же, дать пришлось, после чего вопросы снялись полностью, и директор ФСБ выразил желание сотрудничать. А помочь он и впрямь мог многим. Во-первых, у него имелся доступ в бункер, во-вторых, он располагал подробными его планами, включая расположение камер наблюдения, и теперь штурмовая команда Александра не рисковала заблудиться. Помимо всего прочего он высказал обоснованное предположение, где могут держать ценных заложников. Ждать дальше было нечего, тем более что для президента и начальника Генерального штаба счет вполне мог идти не на часы даже, а на минуты.

Александра слегка удивило то, что Доронин пожелал непременно пойти с ними внутрь бункера и даже поставил это обязательным условием своего сотрудничества. С первым порывом – отказать – «паук» справился. Директор ФСБ выглядел мужчиной крепким, был при оружии и защищен аж двумя пси-блокираторами. Обузой быть не должен, да и внутри поможет ориентироваться. А если он хочет поставить свою жизнь на карту, кто такой Александр, чтобы ему это запрещать? Да и некогда спорить. Так что он пожал плечами и согласился.

«Паук» прекрасно сознавал, что серьезного превосходства в силе над противником у него нет. У врага как минимум четверо фантомов-охотников, каждый из которых сто́ит нескольких боевых Измененных. Александр же не располагал ни одним, правда, у него было чем это компенсировать. Ну и главный козырь – ударный отряд «глушителей» второй ступени. Часть из них, правда, в постоянном режиме блокировала сигналы ядерных чемоданчиков, зато остальные готовы были работать и против живой силы врага, и против электроники. А еще с отрядом шли целых трое иллюзионистов. Этот редкий вид Измененных представлял собой едва ли не единственное средство противостоять фантомам-охотникам.

К бункеру подбирались под прикрытием «глушителей» и иллюзионистов. Первые воздействовали на камеры, вторые – на обычное зрение, которым у врага тоже было кому смотреть. Александр знал, что противник располагает сильными псиониками, которые в данный момент, скорее всего, держат под контролем охрану бункера. Таким образом, отряд как бы превращался в невидимок. Конечно, фантомов-охотников таким не обманешь, но вряд ли они появятся на внешнем периметре обороны – у них и внутри дел хватает.

У входа пришло время действовать Доронину: допуск в бункер осуществлялся по коду и биометрии. Когда же дверь открылась, внутрь рванули первым делом сверхбыстрые под прикрытием «глушителей». В считаные секунды охрана входа была обезврежена.

Александр немного опасался, что поднимется тревога, так как псионики поймут, что с их подопечными случилось что-то нехорошее, но, похоже, сработало правило массовости: когда псионик контролирует сразу нескольких людей, его связь с каждым из них конкретно ослабляется, и тут запросто могло сложиться так, что «отряд не заметил потери бойца». Видимо, так и произошло, потому что никто не примчался останавливать незваных гостей.

Дальше действовали четко по заранее оговоренному плану. Доронин работал проводником, «глушители» продолжали временно вырубать камеры наблюдения по пути, а иллюзионисты маскировали отряд на визуальном уровне. Так что в ряде мест мимо охраны удалось проскочить незаметно. Однако Александр подозревал, что это счастье ненадолго. Героев приключенческих фильмов и боевиков обычно очень настораживают ситуации, когда все идет слишком легко, и, как правило, они в своих подозрениях не ошибаются. И хотя Александр уже не помнил, когда последний раз смотрел кино – это время осталось где-то в далеком и туманном прошлом, – но сейчас его интуиция била тревогу. И ведь как в воду глядел…

Огненные стены возникли сразу и спереди, и сзади их отряда. Двое Измененных Александра превратились в живые факелы, но потом сработали «глушители», и вражеские пироманты сразу увяли. Однако они лишь отвлекали внимание от главного – сквозь огонь стремительно прорвались две полуразмытые, почти прозрачные фигуры фантомов-охотников. Прорвались… и тут же исчезли, зато двое боевых Измененных – фризер и кинетик – на мгновение замерли, а затем развернулись к своим товарищам…

Это была известная тактика фантомов-охотников – по очереди вселяясь в бойцов противника, они вот так, одного за другим, истребляли целые воинские подразделения или боевые группы Измененных. Командуй этим отрядом кто-нибудь другой, а не «паук», сработало бы и сейчас. Но тут они не на того напали. Каждый в отряде, кроме разве что директора ФСБ, был одним из узлов его «паутины», и любое изменение, произошедшее с любым из своих бойцов, Александр ощущал мгновенно и реагировал так же. А приказы его лишь дублировались голосом, а в основном представляли собой мгновенные управляющие сигналы, посылаемые на ментальном уровне. Но самое главное – захват тела любого из узлов «паутины» давал совсем не тот эффект, на который рассчитывали захватчики: полного контроля они не получали. Тело сопротивлялось их приказам, его каждый раз приходилось «ломать» мощным волевым усилием, и «подконтрольный» боец разом превращался в неловкого и неуклюжего зомби, с которым ничего не стоило справиться.

Вот и сейчас Александр, сразу ощутив захват тел своих бойцов, направил им «стоп-сигнал», и фантомы-охотники в этих телах словно в патоке увязли – каждое движение давалось им с трудом. Тут же последовавшая команда «глушить!» была исполнена мгновенно – на противника обрушился мощный пресс, подавляющий все способности, выходящие за рамки обычного. Фантомы, сообразив, в какую ловушку угодили, покинули захваченные тела: пожалуй, впервые их до сих пор безотказная тактика дала сбой, однако и в своей «призрачной» форме они могли нанести отряду большой урон. Но тут подключились иллюзионисты, одной из способностей которых являлась материализация фантомов. Таким образом, бесплотные убийцы обретали плоть и кровь, делаясь уязвимыми. И когда на последнем этапе в бой вступили сверхбыстрые, уже стало ясно, кто выйдет из этой битвы со щитом, а кто на щите. На невероятной скорости они набросились на явно не ожидавших такого поворота фантомов-охотников и нанесли им несколько смертельных ранений. А еще двое сверхбыстрых тем временем перепрыгнули через почти уже погасший огонь, настигли беспомощных под воздействием «глушителей» пиромантов противника и прикончили их.

Этот бой продолжался чуть больше минуты. Отряд потерял двоих, враг – четверых, из которых двое – фантомы-охотники. Результат хороший, да только не время радоваться…

– К заложникам! – скомандовал Александр. – Они же их сейчас убьют!

И отряд, уже не скрываясь, рванул на пределе возможного в направлении, которое указал Доронин. Оставалось только надеяться, что директор ФСБ не ошибся с местом, где держат пленников.

* * *

Держаться! Держаться любой ценой! Только об этом и мог думать Сергей Васильевич Дубровский, президент Российской Федерации. Он уже многократно порадовался, что жена с сыном и двумя дочерьми отбыла на Урал, под защиту Белоярского Сеятеля: там все же безопаснее, да и ни к чему им знать, что происходит с ним. Президент уже не надеялся выжить в итоге этой передряги. Единственный более-менее приемлемый исход для него заключался в том, чтобы постараться не допустить в свое сознание это чудовище и если умереть, то с честью.

Сергей Васильевич лучше, чем кто-либо еще, представлял, как высоки ставки и что сможет сотворить фантом-охотник, вселившись в тело президента России. Во-первых, биометрия президента давала доступ ко многому такому, к чему врага и на пушечный выстрел подпускать нельзя, причем доступ практически неограниченный. А во-вторых, фантом-охотник, взяв под контроль его тело, получал и всю информацию, которая содержалась в памяти президента, в том числе и коды запуска ядерных ракет, и алгоритм реализации директивы одиннадцать, которая представляла собой возможность обойти обязательную синхронизацию трех ядерных чемоданчиков, то есть один из троих обладателей пусковых кодов мог активировать ядерные удары без участия двух других. Директива была предусмотрена на самый крайний случай, а именно гибель кого-то из большой ядерной тройки. Это подарок для врага – ведь у него в руках только двое, ибо министр обороны как-то сумел отбиться.

Сергей Васильевич был полон решимости не допустить этого, даже если придется заплатить жизнью. У любого, кто знает, что собой представляет фантом-охотник, эта фраза могла бы вызвать разве что скептическую усмешку: решимость может быть какая угодно, но ни один человек, если только он не сувайвор, не в состоянии противостоять псионическому натиску едва ли не самого опасного порождения Сеятелей. Президент России сувайвором не был, но возможность защитить свой разум у него имелась. И она никак не была связана с бусинами пси-блокираторов, которые Сергей Васильевич носил постоянно, однако их-то как раз пленители сорвали с него первым делом. Но президенту ядерной державы никак нельзя без козыря в рукаве. И Сергей Васильевич о таком козыре позаботился заранее, когда ставший пророком племянник Сашка выдал ему еще одно предсказание, то, о котором президент не сообщил министру обороны, потому что оно касалось только одного человека – Сергея Васильевича Дубровского.

* * *

Белоярская Зона. Неделю назад

– Вы уверены, Сергей Васильевич? Вам ведь известно, что в этой жизни ничто не дается даром. У всего есть своя цена.

Президент поморщился. Смотреть в пустоту под капюшоном Посвященного было очень непросто, по позвоночнику то и дело пробегал нервный озноб, но глаз Дубровский не отводил.

– Избавьте меня от абстрактной философии, господин Посвященный. Так у вас есть средство на постоянной основе защитить мой разум от любых попыток порабощения или я зря трачу свое время?

– Если бы не было, я не вел бы с вами этот разговор. – Тон Посвященного сделался холоднее. – Мое время как минимум не менее ценно, чем ваше. Вы не сувайвор, и сделать вас таковым не в моей власти. Простое переливание крови сувайвора, если человек не имеет соответствующих генетических задатков, не только бесполезно, но и приведет этого человека к смерти. Однако есть способ передать объекту часть сувайворских способностей. Очень небольшую часть, но как раз ту, которая вас интересует. А когда я говорю о цене, то имею в виду не денежные знаки. Мне удалось создать симбионта, способного обеспечить своему носителю ментальную стойкость высочайшего уровня.

– Симбионт? – Сергей Васильевич чуть приподнял бровь. – Он живой, что ли?

– Это искусственный организм, который внедряется в ваше тело и начинает существовать в нем на правах одного из органов.

– То есть вы засунете в меня этого… симбионта, а какие гарантии, что он не сделает меня зависимым уже от вас?

Посвященный пожал плечами:

– Никаких. Только мое честное слово. Но если вы мне не доверяете, то зачем пришли, да еще с такой специфической просьбой?

– Ваша правда… Так что вы там говорили про цену?

– За ту защиту, которую он вам предоставит, вы будете платить своей жизненной силой – ну должен же симбионт откуда-то брать ресурсы. А кроме того, это будет довольно неприятно и даже больно.

– Что, всегда? – у Дубровского пересохло во рту.

– Нет, только когда он работает. И ощущения будут тем интенсивнее, чем сильнее воздействие, от которого ему придется вас защищать. Зависимость прямо пропорциональная. В обычной жизни вы о нем даже не вспомните – он просто внедрится в вашу кровеносную и нервную системы, будет получать снабжение кровью, и ему этого хватит, но стоит вам попасть под пси-воздействие… Без обид, Сергей Васильевич, но возраст у вас далеко не юный, и подвергать организм такому стрессу… Вы можете не выдержать. Поэтому еще раз спрошу: вы уверены?

Дубровский вздохнул.

– Думаю, мне придется пойти на этот риск. Если кто-то или что-то поработит мой разум, это может стать более серьезной проблемой, чем даже смерть президента России.

– Что же, тогда, я думаю, мы сможем внедрить вам симбионта сегодня же. Только мой вам совет – в ваших же интересах не подвергать его серьезным нагрузкам. Не пренебрегайте пси-блокираторами и, главное, постарайтесь избегать интенсивных пси-атак – дольше проживете.

* * *

Теперь Сергей Васильевич мог совершенно определенно сказать, что симбионт работал – усилия фантома-охотника пока успехом не увенчались. А еще президент мог подтвердить и то, что касалось цены, – боль была так сильна, что возникло чувство, будто голову вот-вот разорвет на куски.

Мысль, что для организма такое испытание может оказаться непосильным и вот-вот придет смерть, уже не так пугала. Более того – теперь смерть виделась чуть ли не избавлением от муки. Но Дубровский все равно ни о чем не жалел – решение было правильным. И пусть он умрет, пусть, зато враг не получит того, к чему стремится. Да, начальник Генерального штаба уже под контролем фантомов-охотников, и это плохо, но все же не так катастрофично – по крайней мере у него нет доступа к директиве одиннадцать. Какая ирония! Ведь даже пожелай Дубровский сдаться, прекратить эту пытку и отдать свое тело в распоряжение врага, а там гори оно все синим пламенем – не получится же. Симбионта нельзя отключить, как нельзя отключить сердце или печень. Только вместе со всем организмом. Человек слаб, и его способность терпеть мучения имеет свой предел, но в данном случае Дубровский подстраховался, и этот биологический предохранитель убьет его, но не позволит капитулировать. А самое главное – фантому-охотнику бесполезно говорить: «Прекратите, я все скажу!» Ему не информация нужна, а полный комплект.

Господи, как больно! Когда уже все наконец зако…

И тут началось.

* * *

До нужной комнаты они добежали почти беспрепятственно. Одна короткая схватка с порабощенной псиониками охраной не в счет. «Глушить!» – незамедлительно последовала команда, и на тех, кто находился в комнате, обрушился мощный пресс подавления силы. Он не мог, конечно, полностью «заглушить» фантомов-охотников, мог лишь создать им серьезные проблемы, а вот боевых Измененных врага этот пресс, можно сказать, вырубил.

Директор ФСБ в считаные секунды оказался возле двери и приблизил глаз к сканеру. Красный огонек тут же сменился зеленым, замок щелкнул, и ближайший к двери Измененный изо всех сил рванул ее на себя… чтобы мгновением позже умереть. Размытая туманная фигура фантома-охотника метнулась ему навстречу, призрачная рука проникла в грудь несчастного, чтобы уже там обрести материальность и вырвать ему сердце. Но это стало первой и последней потерей среди атакующих, потому что вновь заработал алгоритм: «глушители», иллюзионисты, сверхбыстрые – и еще один фантом-охотник перестал существовать.

Дальнейшее было трудно даже назвать боем – скорее бойней. Под воздействием ударного отряда «глушителей» боевые Измененные врага оказались совершенно беспомощными против сверхбыстрых Александра, а те показали класс скоростной работы ножами. Вернее, показали бы, будь в принципе возможно увидеть их движения в сверхтемпе. А так по залу управления, в котором, собственно, и держали пленников, словно ураган пронесся, оставив после себя семь трупов с колотыми и резаными ранами.

Александр сразу метнулся к президенту, который выглядел совершенно жутко – краше в гроб кладут. Маленькая привилегия «паука» – возможность понемногу подтягивать жизненную энергию из тех, кто является узлами его «паутины», и при необходимости делиться этой энергией. Тут жизненная сила щедро потекла в Сергея Васильевича Дубровского, удержав его, возможно, на краю бездны, из которой не возвращаются.

– Вы как? – тревожно спросил «паук».

– Жить буду, – с трудом сиплым голосом выдавил президент. – Проверьте Романа… Савицкого, он…

– Я в порядке, – из темного угла выступил начгенштаба. Он выглядел бледным, но в остальном, кажется, здоровым. – Вы подоспели очень вовремя. Еще бы чуть-чуть, и…

– Не думаю, – перебил его Александр, пристально глядя на Савицкого, – что мы вовремя. И что вы – все еще вы.

В глазах «начгенштаба» мелькнула какая-то тень, он тут же выхватил нож и прижал лезвие к своему горлу.

– Никому не двигаться! – мрачно предупредил фантом-охотник. – Поверьте, я в любом случае успею перерезать ему глотку. Сейчас вы меня выпус…

Ему не позволил договорить выстрел и аккуратное темное отверстие, возникшее в середине его лба. Мертвое тело Савицкого еще не успело упасть, а Андрей Вениаминович Доронин, на которого в этот момент никто даже не смотрел, – опустить свой теплый от выстрела пистолет, как туманная фигура лишившегося тела фантома метнулась к выходу. Он не успел совсем чуть-чуть – иллюзионисты сработали четко, придав фантому материальность, а двое сверхбыстрых настигли беглеца и поставили в этой схватке последнюю точку.

* * *

– Что вы наделали, Доронин?! – президент в ужасе смотрел на труп начгенштаба. – Мы еще могли бы его спасти!

– Не думаю, что стоило, господин президент, – сухо ответил директор ФСБ. – Я буквально сегодня утром получил подтвержденные сведения, что Савицкий уже три недели как являлся невакцинированным Измененным. Уверен, что его обновленное сознание более не было связано никакой присягой или чувством долга. Этот иуда даже не сопротивлялся, когда за ним пришли фантомы-охотники, и наверняка успел уже с ними договориться насчет собственного будущего… в обмен на некоторые услуги. В общем, я сделал то, что должен был, господин президент. Отпускать отсюда эту тварь точно не следовало.

Сергей Васильевич скривился так, словно у него внезапно заболел зуб.

– Что за время такое проклятое?! Хотел бы я знать, есть ли хоть один человек, которому можно доверять безоговорочно?!

Директор ФСБ усмехнулся:

– Верить в наше время нельзя никому. Порой даже самому себе… Мне можно[13]13
    Фраза Мюллера из фильма «Семнадцать мгновений весны».


[Закрыть].

Однако цитату не оценили, поэтому усмешка Доронина быстро увяла. А президент повернулся к Александру:

– Кстати, о доверенных людях. Вы знаете что-нибудь о Вадиме Пахомове? Где сейчас министр обороны?

«Паук» вздохнул:

– Скорее всего, в табловском бункере. По крайней мере, я очень на это надеюсь.