Текст книги "Разбить стёкла теплицы. Книга 2. Воспитание для реального мира"

Право на свою программу развития

Глава 10
Гипотеза об устройстве сознания

Очевидно, некоторую часть программы будущего развития ребёнок приносит с собой в наш мир из-за грани рождения.

Новорождённый уже знает, как кричать и сосать грудь. А также в нём проявляются весьма индивидуальные реакции на внешний мир. Например, один развлекает себя попыткой ударить ручкой по погремушке, другой предпочитает орать, третий помалкивает и пристально следит за происходящим. Уже в первый год ясно заметен вектор развития, заложенный в основу будущей личности.

Одни дети стремятся ползать и познавать мир, и даже удары о препятствия их не обескураживают. Другие требуют, чтобы мама держала их на руках, и не готовы променять безопасность на свободный поиск.

Но и те, и другие набирают свой личный опыт, который укладывается в их сознание в виде образов действий, проверенных и дальше использующихся почти автоматически.

Ударяясь об углы и стены, ударяясь о плотности человеческих отношений, о наши замечания и наказания, растущий человек обучается видеть то, что может принести физическую и душевную боль.

Первообразы огня, воды, жёстких или острых предметов записываются на самом глубоком уровне нашей личности. Мы даже не нуждаемся в проверке. Знания опасностей уложены в файлы и как бы не осознаются. Мы просто не бьёмся головой о стену и не хватаем пламя свечи рукой. Поверх этих первообразов слоями записываются следующие, позволяющие нам выживать в мире людей: «Проголодался – кричи, накормят», «Стало скучно – зови маму или бей по погремушке руками» и так далее… всю жизнь.

Новый образ укладывается как звено в какую-то цепочку уже собранных образов, создавая часто непонятные нам связи с целым комплексом других образов, приводя ребёнка к неожиданным выводам, порождая надежды, желания и страхи, которые мы просто не можем предусмотреть.

Ребёнок виноват в таком поведении не больше, чем вода, подчиняющаяся универсальным законам физики. Он давит на мир, давит «со всей дури», во все стороны, хаотично. Ребёнок словно бросается на препятствия (материальные или психологические) всем телом, всей своей душой, стремясь заполнить весь объём сознания родителей, всё потрогать, затащить в рот, сломать. А как ещё маленькая личность может убедиться в своих силах и познать мир достоверно, если не задействует все органы чувств?

Эта работа – гарантия выживания в будущем.

Образы предметов и отношений с миром, полученные впервые, захватываются вовне и поступают внутрь, где не просто запоминаются, но укладываются в файлы, связанные между собой, как молекулы белка. Именно эти сложные цепочки образов становятся критерием отбора и оценки всех следующих жизненных событий, то есть, программой!

И наше сознание, и сознание ребёнка наполнены образами, увязанными между собой в единый Образ мира. Фактически Образ мира – это подобие интерактивной модели, которая формируется в сознании ребёнка; вся совокупность образов и программ, отражающих внешний мир и его законы, каждый Образ мира так же неповторим, как отпечатки пальцев.

Он весьма наглядно объясняет, что прежде чем начать действовать в мире, человек разумный проверяет безопасность действий на Образе мира, созданном из тех образов, которые он успел набрать раньше. Туда же помещается и образ себя, то есть образ себя в представлении самого ребёнка. Но если в сознании ещё нет необходимых образов предметов и образов действий, то первая задача для выживания – их набрать.

Например: «Мама всегда подходит по первому крику. Она мне улыбается и кормит меня. Я управляю миром. Я – центр мира. Мир безопасен и создан для игры. Я ничего не боюсь».

Осознание – это условное название процесса записи новых образов целых цепочек в образе мира. Именно механизм осознания отвечает за то, какие образы из окружающей действительности станут частью программного обеспечения жизни, а какие останутся незамеченными или будут отброшены. Иногда дети получают нежелательные образы поведения, и тогда нам необходимо сразу вмешаться, чтобы стереть вирус или изменить интерпретацию образа.

«Моя четырёхлетняя дочка раскапризничалась, я её отругала. Она присмирела, попросила прощения, и мы в знак примирения сели смотреть мультик “Рапунцель”. Там злая колдунья похитила девочку у доброй мамы. И девочка долго страдала, думая, что колдунья – это и есть её настоящая мама. Но, по счастью, всё хорошо закончилось, и девочка вернулась к маме. И вот, досмотрели мы мультик, доченька поворачивается ко мне и на полном серьёзе говорит: “Мама, я поняла, ты колдунья. А где моя настоящая добрая мама?”»

И мне понадобилось несколько дней, чтобы всё-таки убедить её, что я и есть самая настоящая мама и другой не предвидится».

Мы можем ввести в сознание ребёнка новую информацию, только облечённую в образы, которые воспринимаются как знакомые, узнаваемые и неопасные. Новое должно восприниматься как необходимое дополнение к уже собираемому «паззлу». Новые образы хорошо входят туда, где в сознании имеются как бы пустые места.

Для сознания ребёнка не имеет значения, точно ли предложенный образ отражает реальность, лишь бы он был ярким, новым, убедительным. Надо признать, что это болезнь нашего времени. Когда люди жили в естественной среде, то отсев неточных образов проходил сам собой. Боль была доказательством реальности происходящего.

Мама говорит: «Даня, не трогай плитку: она горячая».

Даня послушно кивает и… трогает. Орёт от боли. Он предпочёл рискнуть, нежели поверить маме на слово. Глупо? Нет. Так природа отстаивает право человеческого существа на самопрограммирование.

Именно на практике каждый из нас получает опыт, который заносит в копилку памяти.

Это так важно, что некоторые дети, даже получив боль, всё равно требуют повторения эксперимента. Даня, по крайней мере, через десять минут подошёл и снова потянулся к горячей плите. Мы уже не возражали. Смотрели с интересом. Дотронулся. Вытаращил глаза от боли и испуга и сунул руку в рот. Смотрит на нас; помимо боли есть и чёткое ожидание: «Накажут за непослушание». Но какой смысл? Он уже получил свой опыт. Теперь можно утешить и заодно напомнить программу: «Видишь, как больно. Ты в следующий раз слушай, что мама говорит». Это не значит, что он будет слушаться всегда. По крайней мере, у Дани тяга к самостоятельности будет перевешивать опасение получить болезненный опыт. Он постигает мир через борьбу и боль.

Но его внутренние природные силы будут толкать его дальше к познанию мира, а боль будет ставить необходимые границы, заставлять вырабатывать образы защиты, изменять себя в соответствии с задачами.

Память о боли – резец эволюции.

Как ещё объяснить малышу, что прикосновение к огню болезненно, особенно когда он ещё не понимает человеческой речи, но уже способен засунуть руку в костёр. Да никак. Вот и придумал создатель самый рациональный способ. Дотронься до огня – испытаешь боль, а боль запишется в твоём теле, чтобы образ огня в сознании связался с обожжённым местом на всю жизнь. Свободное пространство сознания заполняется самой важной информацией о внешнем мире слой за слоем. И самая важная информация – о том, как избежать боли.

Иногда эти связки закладываются вопреки тому, что говорят родители. Этому тоже есть очень простое объяснение. Природа вложила в человеческое существо охранные механизмы в виде потребности ничего не принимать на веру, всё проверять самому. Только проверенная информация действительно надёжна. Так требует природный закон выживания.

Но я не знаю, почему одному ребёнку требуется по нескольку раз перепроверять образ получения боли, а другой всё понимает и делает выводы с одного раза.

Обычно в память заносится только то, что много раз проверено опытом. Кроме того, подумайте, ведь здравомыслящие взрослые тоже очень внимательно пробуют межличностные отношения на прочность и запоминают, чего от кого ждать («с начальником о повышении и не говори», «у соседки и спичек не допросишься», «никогда не женюсь, один раз уже был женат, хватит с меня»). Жизнь научила нас, взрослых, делать глобальные выводы, опираясь на единичные случаи, которые принесли нам чувство неудачи или разочарования.

Очевидно, эта способность нашего сознания закладывалась тоже где-то в первобытном прошлом. Охотник, встретившийся со львом, допустивший промах, но всё-таки выживший, должен был сделать все необходимые выводы с первого раза. Другие особи просто не выживали и, соответственно, не давали потомства. Поэтому и сейчас люди склонны делать обобщающие выводы на основе единичного и часто случайного, но очень болезненного опыта.

Чтобы помочь ребёнку отказаться от привычного образа поведения, мы должны вклиниться в цепочки узнавания, оценки и готовых реакций. Фактически, мы должны изменить связи в Образе мира.

Сделать это можно в момент максимально острого переживания боли или просто жизненно важной информации. Это переживание даёт энергию для «перезаписи файлов», а разум устанавливает новые образы в цепочки реакций.

Осознать – значит пережить новое открытие, точнее, понять и пережить открытие так, чтобы в Образе мира были стёрты какие-то старые связи и в него вошёл новый образ. Иногда появление таких новых связей ведёт к изменению всей программы жизни.

Глава 11
Ви^́дение, или эмпатия

Основа метапедагогики – в признании права ребёнка на собственную программу развития. Но нам полезно её видеть, знать, как она записывается и как защитить её от вирусов, даже тех, которые мы сами в неё и заносим!

К этой программе мы имеем доступ только через сознание, а содержание сознания мы постигаем только в образах.

Чтобы помочь ребёнку с осознаниями, мы должны научиться видеть те цепочки образов, или программы, которые управляют его реакциями. Только видя, что происходит в сознании ребёнка, мы можем помогать ему устранять вирусы из Образа мира.

Родителям надо учиться видеть, распознавать потенциальные программы развития, таланты, склонности и даже возможные ограничения в своих детях, чтобы осознанно выбирать эффективные способы воспитания и не пойти против эволюционных сил, разворачивающихся в маленьком существе.

От родителей требуется войти в резонанс с внутренним состоянием развивающейся личности. Резонанс – это просто слово, которым я назвал ложное эмоционально-физическое состояние, которое отчасти напоминает сочувствие и сопереживание и позволяет ощутить, что сейчас переживает и думает ребёнок. С непривычки вы получите мало удовольствия, тем более, что у самого ребёнка эти состояния могут меняться чуть ли не каждые полчаса. Но это природная данность, закономерность развития «хомо сапиенса», а не попытка разозлить занятых родителей.

Зато вы получите прямой доступ к происходящему в сознании вашего ребёнка и сможете точнее выбирать способы воздействия.

Для того чтобы успешно воспитывать, надо совместить знания о законах развития ребёнка с развитием ваших способностей видеть его Образ мира и моменты осознаний, то есть сознательно участвовать в процессе программирования.

Хотите ввести новый образ? Найдите в сознании ребёнка что-то близкое, схожее по ассоциации, найдите то, что уже понято и усвоено, и вот к этому якорю привяжите новый, незнакомый образ. Нанизывайте один близкий образ на другой, да ещё переплетайте их линиями взаимодействия.

Сначала ваши слова могут и не вызвать особого интереса, живого отклика. К взаимодействию нужно тоже приучать. Так пиарщики пытаются сначала создать в сознании потенциальных покупателей потребность в очередном товаре, который фирма-производитель готовится выбросить на рынок.

– Доченька, чего ты грустная?

– Машка, дура, нравится мальчикам. А меня дразнят.

– Давай отвлечёмся. Чтобы поднять тебе настроение я покажу тебе хорошее кино – «Дьявол носит Prada».

– Хорошо, мама.

В этом лёгком фильме в понятной для любого возраста форме рассказывается, что надо делать девушке, чтобы стать привлекательной. Как надо относиться к работе, к собственному телу, к диете, моде и морали.

– Видишь, доченька, ничего ещё не потеряно. Ты можешь стать суперпривлекательной.

– Да, я поняла. Надо заниматься собой, фигурой, одеваться со вкусом.

– И ты заметила, что зауважали героиню фильма не за модные шмотки, а за трудолюбие и упорство. И вообще, она уходит из модного журнала, так как хочет стать профессиональной журналисткой, чтобы её ценили за умение и талант, а не внешность. Так устроен взрослый мир.

После этого надо поговорить об отношениях в классе, дать дочке излить все свои обиды и не прерывать своими критическими замечаниями. Понять образы, в которых девочка мыслит, понять её представление о ценностях, предложить свою схему действий, основанную на понятных ей словах и поступках. Так в сознании ребёнка сформируется целостная и непротиворечивая картина, которая позволит понимать мир и просчитывать варианты поведения.

Чем больше образов в сознании вашего ребёнка и чем точнее они соотносятся с реальностью, тем легче ему будет находить свой путь в жизни.

Ви́дение – здесь синоним заграничного термина «эмпатия». Впрочем, термин «видение» шире. Это достаточно специфическая способность человека ощущать, понимать мысли и настроение другого человека. Любая мать обладает мощным потенциалом видения в отношении своего ребёнка. Но, в принципе, любой человек может развивать в себе эти качества.

Случай из жизни

Мой сын ещё не умел говорить, когда случился весьма примечательный случай. Он лежал в кроватке с соской во рту. Я нечаянно бросил взгляд на него и вдруг увидел его глаза. В них отражался некий тревожный вопрос. Я не преувеличиваю. Во взгляде младенца я прочитал и вопрос, и тревогу. Завладев моим вниманием, сын осмысленно перевёл свой взгляд на угол подушки, и я увидел, что там сидел крупный шершень, залетевший в форточку. Каким-то образом Святослав понял, что это насекомое несёт угрозу, и смог позвать меня на помощь.

Я вынужден был убить шершня и со всей серьёзностью, но спокойно сказал ему: «Молодец, хорошо, что ты меня предупредил вовремя. Это было опасно».

Почему-то я до сих пор уверен, что он меня тогда понял и ощутил радость от похвалы и успеха собственной попытки. У меня нет доказательств этому утверждению, так как сам Святослав уже не помнит этого случая.

Но в тот момент я был во внутреннем мире ребёнка, и все его переживания как-то отзывались в моём сознании, можно сказать, резонировали. Так что ошибаться в переживаниях бессловесного младенца я не мог.

Вывод: между детьми и их родителями существует некая тонкая связь, позволяющая воспринимать без слов состояния друг друга.

Афоризм Пруткова-воспитателя

• Откуда взялся канцелярский оборот «неполная семья»? Семья неполная, если в ней отсутствует любовь. Во Франции только половина взрослых заводит детей, находясь в браке. Поэтому, чтобы не обижать другую половину населения, говорят: семья с одним из родителей.

Мой личный опыт наблюдения за детьми свидетельствует о том, что многие из них совершенно неосознанно пользуются «шестым чувством» при взаимодействии с миром и родителями. Они способны входить в резонанс с переживаниями родителей и ощущать наши сомнения, гнев, боль.

Увы, мы просто не можем поверить, что дитя, ещё не овладевшее речью, может нас понять. А оно может!

«Я помню, когда впервые ощутила себя ненужной. Мне около трёх лет.

Мама сидит у окна. Я на полу построила железную дорогу и горжусь собой. Мне нужна её бурная оценка. Но мама занята своим миром и на меня не обращает внимания. Когда я снова переживаю тот момент, то ощущаю боль той трёхлетней девочки – нет способа обратить на себя внимание мамы. Не работает передаточное звено. А за болью приходит гнев. Оказывается, я ощущаю гнев, так как не могу объяснить, чего хочу. Я за это ненавижу именно мать, да и людей вообще. Из меня льётся желание, а выразить его не могу. Мои эмоции тут не помогают, а слов нет. И жжёт в горле от этого воспоминания. В три года так нужно признание, нужна вера, что ты способен что-то менять в мире, а мама не обращает внимания. С тех пор чётко отложилось в сознании: люди враждебны и равнодушны. Я по одной маме сделала обобщение на весь мир. И в школе, и в институте я получала только подтверждения, что верить никому нельзя. И мне страшно жить».

Обратите внимание, удар о препятствие – равнодушие мамы – вызвал целую гамму эмоций, которые стали частью программы, описывающей мир и отношения с людьми. Трёхлетняя девочка не получила вовремя эмоционального отклика от мамы, испытала боль и обиду и сделала поспешный вывод о враждебности мира! И дальше, взрослея, она непроизвольно выбирала из потока впечатлений только те образы, которые подтверждали этот вывод. Тем, кто её любил, она не верила, тех, кто хотел помочь, отвергала.

Поэтому будьте предельно внимательны! Если нечаянно обидели, то не пожалейте усилий, чтобы утешить и заключить мир. И делайте это сразу, не откладывая на завтра. После сна острота обиды уйдёт, на неё наложатся новые образы. Но память о несправедливости может остаться, как дупло в стволе, как тлеющая головешка под пеплом. И эта память о боли будет звучать в душе вашего любимого ребёнка, вызывая впоследствии недоверие и отстранённость.

Не ждите, пока ребёнок вырастет, чтобы начинать формировать его личность и Образ мира. И то, и другое формируется уже с рождения.

Образ мира и опыт усилий

Глава 12
Как воспитать умение опираться на собственные силы

С рождения каждый день в нас впечатываются законы материального мира – аксиомы вроде знания о том, что «прыгнувший в небо кузнечик обязательно вниз прилетит», и о том, что мамой можно управлять посредством крика.

Мы не всегда можем заметить, какой новый образ записался в программу, но в наших силах сделать среду обитания более насыщенной, стимулирующей всестороннее развитие.

Это лучшая защита на будущее для нашего ребёнка.

Природная тяга к познанию и расширению границ заставляют ребёнка биться о мебель, падать из коляски, трогать горячее… При этом столкновения с болью показывают ему границы свободы, габариты собственного тела, опасности мира. Если на стадии начального познания мира удалось набрести на успешный образец поведения, то мы его и оставляем в памяти как единственно верный. Так и создаётся в сознании интерактивная модель мира. Её слабость в том, что первообразы как бы кодируют сознание, предопределяя отбор информации и реакцию на неё развитием уже полученных и заложенных в основу первых впечатлений.

В прошлом действие по образцам позволяло нашим предкам экономить силы, необходимые для выживания.

Младенец проголодался – не задумываясь, покричал, добился того, что его накормили…

Так в его сознании формируются цепочки первообразов, которые потом станут основой для формирования жизненной программы.

От того, какие образы случайно врезались в сознание младенца в то время, когда интеллект ещё не проснулся, может зависеть последующая судьба. Одни из нас подстраиваются под изменения в окружающей реальности, а другие изо всех сил пытаются приспособить окружающую реальность к себе.

Образ мира продолжает строиться, уточняться за счёт наслоений опыта всю жизнь. Поступающая позже информация или узнаётся и включается в общую логическую связку, или отбрасывается. Можно весьма условно представить, как простейшие впечатления соединяются в более сложные комбинации, подобно молекуле белка, которая включает по принципу комплиментарности простые молекулы. Комбинации этих образов и определяют неповторимость личности.

Тот младенец, которому удавалось небольшим усилием обеспечить себе еду и ласку, внутренне совершенно уверен, что есть смысл изливаться своей силой и волей в огромный мир вокруг; значит, он будет и дальше искать способы приложения усилий и достижения своих целей.

Знания о первообразах всегда с нами. Поэтому ребёнок, окружённый с рождения заботой, став взрослым, всё равно будет всем своим существом знать, что мир управляем, а препятствия преодолимы.

Чем богаче общение ребёнка с родителями, чем шире и радостнее внутренний мир самих родителей, тем быстрее и гармоничнее будет развиваться ребёнок.

Но именно родители своим неумелым вмешательством могут нанести самый большой вред любимому малышу.

Первообразы хранят знания об опасностях материального мира. Никому из нас не придёт в голову сунуть руку в огонь. Но такой предохранитель стоит только на уровне наших отношений с плотностями материального мира. Ребёнок каждый день сталкивается с незаметными и непонятными для него плотностями человеческих отношений.

И здесь мы, люди, куда больше склонны делать ошибки, так как не понимаем, обо что ударяемся. Или боль, показывающая, что мы предприняли неверное действие, приходит слишком поздно.

«Когда на меня кричали папа и мама, я только внутренне зажимался и выключал свой разум. Так я, конечно, ничего не понимал, но зато и боли не чувствовал».

Чтобы защитить ребёнка от травм, полезно самим научить его правильно падать. Заодно надо заложить в его сознание правильную реакцию на неизбежную боль, связанную с падением.

Нравоучениями не научишь малыша, делающего первые шаги, при падении подставлять руки. Он же не слушает ваших объяснений.

А вот падение и ушиб заставят его более внимательно отнестись к вашим предупреждениям.

Родители могут показать, как подставлять руки, и проследить, чтобы первые падения происходили не на асфальте, а на мягкой траве. Но они не могут заставить ребёнка использовать этот образ действий.

Мы с сыном, как только он научился стоять, освоили игру в мяч. Я взял её из арсенала тренировок, которые использовали японские супермены – ниндзя – для раннего развития своих детей. Игра состояла в том, что мы с сыном поочерёдно пытались сбить друг друга с ног, катя огромный резиновый мяч или кидая подушку. Разумеется, эта игра проходила на мягком ковре. Признаться, силы были не равны. Как правило, падал сын. Но и я поддавался, шлёпаясь на спину под детский заливистый смех. Мои падения были необходимы, чтобы прибавить ему энтузиазма. Тем более что сыну приходилось падать чаще. Так в игре он учился группироваться, выставлять руки, удерживать равновесие. Падал, ушибался и хохотал. Он знал, что это игра. Иногда больно, но весело.

Чрезмерно заботливые родители своей тревожностью и сочувствием вселяют в дитя реакцию жертвы.

Представьте, что ребёнок полез на горку. Упал, вскрикнул, родители тут же метнулись на помощь. Обеспокоились, одарили сочувствием. Сочувствие понравилось. Кому не понравится внимание? Так ребёнок соединил в сознании цепочку: хочешь родительского внимания – плачь и кричи, вызывай жалость к себе.

А если родители в следующий раз окажутся недостаточно проворны со своим сочувствием, ребёнок всё равно будет орать, давая себе разрядку и приятное ощущение.

Та энергия, которая могла быть истрачена на продолжение попыток добиться результата, сгорела в бесполезном переживании. А в сознании укоренился первообраз: если цель недостижима, то можно не напрягаться, а орать и жаловаться на жизнь.

Афоризм Пруткова-воспитателя

• Родительская поддержка – слова и жесты, которые использует родитель, чтобы добавить радости и уверенности своим детям. Пример от противного: если ваш ребёнок боится контрольной, то фраза «Ну вот, теперь ты получишь «двойку» и поймёшь, что вчера надо было лучше готовиться», не может считаться поддержкой.

Тот, кто защищает, тот и программирует. Как бы ни хорохорился ребёнок, внутри него живёт потребность сверять свои решения с авторитетом. Сильный лидер, внушающий доверие, избавляет от страха и неуверенности. Хорошо, если это место займут родители.

Добрые, но слабые родители внушают ребёнку страх: «Если они не могут даже меня заставить слушаться, значит, они бессильны и перед другими, более сильными, чем я. Они плохая защита».

Хороший родитель – живой, отзывчивый, открытый родитель.

Для победы над конкурентами или собственной ленью необходима воля. Уверен, что любой успешный предприниматель, политик, чиновник обладает развитой волей.

Но вот приобрести её для своих детей ни за какие деньги нельзя. Воля может вырасти в детях лишь как ответ на столкновения с реальностью.

Изобретатель конвейера и народного автомобиля Генри Форд это осознавал, поэтому его сын зарабатывал свои карманные деньги на бензоколонке. Но на самом деле, волю надо формировать на стадии закладки первообразов.

Первоначально в сознании младенца действует только один вид энергии, назовём его «зачаточной волей». По сути это просто ток жизни, текущий в определённом направлении.

Если ваш ребёнок пришёл в мир с большим количеством энергии, ток сильнее, ребёнок более настойчив в достижении целей: дотянуться до погремушки, доползти до мамы. Этой силой-желанием малыш ощупывает мир. Если бы он мог выражать свои мысли в словах, он сказал бы: «Я не знаю никаких связей, я просто хочу и получаю, и моё желание, как чудо, осуществляется. Это рай».

Все свершается по желанию. Уплотнённое и направленное желание – это уже воля.

Воля пробуждается в дошкольном детстве в игре воображения и мечтах. Кстати, именно поэтому детям так важно играть. Воображаемая ситуация в игре помогает закрепиться формуле «хочу – значит будет».

Без воли в человеческой жизни ничего не творится. Но даже психологи не знают, что она такое.

В учебнике написано: «Воля как бы всплывает в нас из ничего как сочетание всех остальных высших психических функций – эмоциональной памяти, воображения, даже логики».

Практикум для родителей

(…если вы не профессионал, не пытайтесь повторить этот трюк)

Святослав с колыбели воспитывался в безопасной среде посёлка терапевтического сообщества «Китеж». Там никто не топчет цветы, не пьёт водку на детской площадке, не ругается матом. Отсутствие опасности само по себе – опасно. Ребёнку просто неоткуда набирать образы того, чего нужно опасаться.

Когда сыну исполнилось два года, и он начал более-менее свободно передвигаться, я вдруг обратил внимание на то, что мир вокруг него не так безопасен, как казалось с высоты моего роста. Между нашими домами не было заборов, все взрослые воспринимались как добрые соседи, и поэтому ничто не могло удержать Святослава от передвижения в любом направлении. Даже в направлении маленьких прудов, которые были на территории.

Я понимал, что мой запрет «Не подходи к воде – утонешь» не имеет смысла. Ребёнка толкает к получению нового опыта могучий инстинкт. И значит, рано или поздно сын окажется в воде. Сама жизнь поставила задачу вложить в сознание сына образ опасности, исходящей от воды. И такой случай представился. Март – самое интересное время для игры среди луж. Тонкая корочка льда так призывно блестит, ломается под ударами пластиковой лопатки, бегут пузыри. Качаются льдинки. Как тут устоять!

Святослав с двумя девочками постарше играл на берегу небольшого пруда. Я стоял метрах в десяти и пару раз предупредил его: «Осторожно, не упади в воду». Но даже когда я говорил это, я уже чувствовал, что он пропустил слова мимо ушей. Заботливый родитель забрал бы ребёнка домой, подальше от лужи. Но тогда бы он лишил его возможности приобрести бесценный опыт. Я же просто подождал несколько минут, пока Святослав сделает ещё полшага по тонкому льду и свалится в ледяную воду. У берега было сравнительно мелко, да и толстая куртка не дала ему сразу погрузиться в воду. Единственное, чего я не предусмотрел, так это то, что ни Святослав, ни девчонки, с которыми он играл, не сообразят закричать. Я отвлёкся на разговор с кем-то из взрослых, а когда повернул голову в сторону пруда, то Святослав уже дрейфовал в чёрной воде, выпучив глаза от страха. Не помню, как я преодолел эти десять метров, но в следующее мгновение мокрый сын уже оказался в моих руках. Он не орал; ситуация была настолько новой, что он смотрел на мою реакцию и по ней старался понять, орать или не орать, страшно или нет?

Я был подчёркнуто спокоен, но деловит и серьёзен. Мне надо было, чтобы и у него сложилось понимание серьёзности ситуации. Теперь надо было заложить правильную программу в его сознании.

«Я же тебе говорил, что играть у воды опасно. Запомни, никогда не подходи к воде. Без меня ты мог погибнуть. Но теперь всё в порядке». Главное заложено в сознание: вода – опасность. Теперь важно, чтобы пережитый стресс не оставил глубокой раны, а значит, надо отвлечь от переживаний и успокоить: «Ну ничего. Всё уже позади, сейчас мы тебя переоденем. Чайком горячим попоим. Всё хорошо закончилось».

Сын не плакал, не начал заикаться от страха, даже не простудился. Скажете, суровый способ. Зато следующие пять лет я мог спать спокойно. Святослав не потерял жизнерадостной любознательности, но, даже оставленный один, не подходил к пруду. А в семь лет, входя в новую фазу развития и осмысления мира, начал учиться плавать. В одиннадцать лет уже спокойно уплывал со мной в море, не испытывая никакого страха перед водной стихией.

Аксиома. Сознание детей расширяется в тех границах, которые оставляет ему сознание окружающих взрослых! При этом ребёнок, наделённый большим запасом энергии, будет с боем отвоёвывать для себя пространство развития, а слабый – остановится в развитии.

Ребёнок, чьё развитие не было деформировано, всё хочет познать сам. Он привык к тому, что мир вокруг безопасен для него, удобен, а рядом – любящие родители, чья помощь так же привычна, как свет и тепло. Маленькая личность принимает любовь как данность, справедливо полагая, что раз не любят, значит, она этой любви достойна. В этих благоприятных условиях незначительные препятствия укрепляют силы, закаляют волю.

Детский интеллект, эмоции, душа напитываются реальной жизнью. Личность в соответствии со своей внутренней программой растёт, набирается сил и опыта, уверенности в себе и окружающем мире.

К первым социальным достижениям относится готовность ребёнка позволить матери исчезнуть из виду без чрезмерной тревоги или гнева, так как её возвращение предсказуемо.

Если всё шло хорошо, ребёнка не забывали кормить и не бросали одного в мокрых пелёнках, то он и в десять, и в двадцать лет будет подсознательно ощущать, что этот мир – хорошая штука и в нём можно неплохо порезвиться. Не зная страха, он будет за всё браться, легко обучаться, падать и подниматься со счастливой уверенностью, что падение – чистая случайность, а впереди его ждут призы и подарки. Как вы понимаете, с таким сознанием жить легче и веселее.

Ребёнок – существо эмоциональное, но не ментальное. Он видит, запоминает, переживает, даже очень переживает, но он пока не умеет обрабатывать информацию разумом.

Интерпретируем мы – его родные и близкие. А он вынужден верить нам на слово. Именно те, кого он любит (а поэтому доверяет), фактически описывают ему мир, закладывая программу на всю дальнейшую жизнь.