Текст книги "Разбить стёкла теплицы. Книга 2. Воспитание для реального мира"

Глава 26
Запрет и наказание

Никто не отменит необходимость подчиняться. Мы не всё и не всегда можем объяснить нашим детям, особенно когда их интеллект ещё не заработал в полную силу. Приходится заставлять. Авторитет отца – это и опора, и планка, которую надо достичь, а иногда и преодолеть.

Мальчик не может полноценно развиваться вне сравнения себя с любимым отцом. Девочке необходимо видеть любовь мамы, чтобы самой научиться любить. Так закладывается первообраз нормальных семейных отношений. Мама просто не может не баловать. А вот отец может и не особенно оберегать сына или дочь, но самим фактом присутствия в семье уже создаёт ощущение безопасности.

Родительский авторитет должен быть непререкаем. Его необходимо поддерживать даже угрозой наказания. Пусть это расходится с гуманными представлениями современного общества, зато соответствует человеческой природе.

Пару раз я получал письма от читателей, которые утверждали, что именно у них получилось всё через ласку и духовное воздействие. Я могу только позавидовать, но пока своими глазами не увижу – не поверю.

Запрет – необходимая часть взаимоотношений родителей с детьми. Но пользуйтесь им только в экстренных ситуациях. А вот во всех остальных случаях научитесь обходиться без запретов.

Простите за каламбур, по незначительным вопросам нельзя говорить «нельзя»!

• Ваше «нельзя» должно быть лишено агрессии, вообще каких-либо эмоций. Это просто констатация факта, на которую нельзя обижаться.

• В вашем «нельзя» не должно быть превосходства и, не дай Бог, раздражения.

• Ваше «нельзя» должно быть подобно снежному сугробу, а не удару о каменную стену. Кстати, поэтому в запрете может быть и привкус сочувствия.

«Нельзя выходить на улицу в лёгкой майке. Что ж делать, лето закончилось; мне и самому не хочется надевать тёплую куртку. Будем смиряться, мужчина должен стойко переносить тяготы жизни». Тут уместно и подмигнуть. Как бы вы с ребёнком заодно в борьбе против погоды.

Каким бы добрым вы ни были, вам всё равно всё время приходится что-то запрещать любимому чаду. С моей точки зрения, есть три случая, когда запреты просто необходимы.

Если малыш бросил вашу руку и рванул за мячом под машину, вам ничего не остаётся, кроме как заорать «Стой!» и молиться, чтоб у него сработала привычка беспрекословно подчиняться.

Вот эту привычку тоже надо выработать.

Ребёнок должен привыкнуть немедленно выполнять ваши команды типа: «Не суй руку в кофемолку!», «Не высовывайся из окна!», «Не выбегай на проезжую часть!».

Вторая группа запретов необходима, чтобы спасти ваше имущество: «Не надо пинать телевизор!», «Не размазывай кашу по ковру!» и т. п.

Третья группа запретов нужна, чтобы привить правила приличия, фактически сдать экзамен на то, чтобы тебя приняли в человеческое общество: «Не души кошку», «Не бей девочку по голове», «Не груби маме».

Ваше чадо должно знать: дискуссия по этим вопросам бесперспективна.

Как ввести в сознание ребёнка понятие бесперспективности сопротивления вашему «нельзя»? Отругать? Устроить дискуссию? Выпороть? А то и всё сразу?

Как донести истину, как запечатлеть в его сознании предупреждение, но при этом не нанести травму? Ведь подчас лекарство оказывается хуже болезни.

«Мне в третьем классе нравилась одна девочка, и я не мог этого выразить. Поэтому мы часто с ней дрались. Однажды я перестарался, и она упала на асфальт. Ей было больно, и я очень переживал за неё. Она же мне нравилась. Но её родители сказали моим. А мои устроили надо мной просто суд какой-то.

Орали, что позорно обижать девочек. Отец ремнём заехал. А я же и не хотел обижать. Мы так с ней общались. Я потом никогда родителям о своих увлечениях девушками не рассказывал».

Несправедливость родителей приносит больше боли, чем физическое наказание.

«В пять лет меня мама отругала за то, что я выкопал рассаду, которую она пыталась взрастить на подоконнике. Но это сделал мой двухлетний брат. Он это отрицал, как и я. Поверили ему. Меня отругали. Я обиделся, всей душой переживая именно несправедливость родителей».

Вывод: не уверены – не наказывайте.

Наказание полезно только тогда, когда создаёт мостик понимания между вами и ребёнком.

Пять лет назад я написал в книге, что наказания бывают полезными и даже необходимыми. Написал… и сам же испугался: как воспользуются моим советом? Ведь среди родителей немало тех, кто просто хочет сорвать на собственном ребёнке раздражение, накопившееся за день.

Надо сначала договориться, какой образ лежит в файлах нашей памяти под биркой «наказание».

Ходжа Насреддин приказал ученику принести воды из ручья. Он дал ему глиняный кувшин и сказал: «Смотри, не разбей». После чего врезал ученику палкой.

«За что? Я же не разбил кувшин!» – воскликнул ученик.

«Когда разобьёшь, какой толк наказывать?» – ответил мудрец.

Был ли удар наказанием?

Некоторые истины, похоже, безопаснее всего записать на боль, введя в самый глубинный уровень сознания.

Но стоит предупредить, что ребёнок – не резиновый мяч. Если ты слишком сильно шлёпнешь по нему ладонью, он не запрыгает, он сплющится, превратится в блин (шутка).

Шлепок?

Категорически нет, если вы таким образом «сбрасываете пар», срываете на ребёнке обиду или раздражение.

Но наказание может быть способом показать сыну или дочке возможный ответ вселенной на их собственную агрессию, лень, безалаберность.

Важно, чтобы связь между поступком и воздаянием была понятна самому ребёнку.

Начнём с того, что порекомендуем вообще отказаться от самого термина «наказание». В «Китеже» мы используем слово «компенсация». Каждое действие, нарушающее гармонию и разрушающее целостность мира, требует компенсации. Сломал – почини, обидел – залечи душевную рану, проявил слабость – пройди испытание.

Физическое наказание как способ воспитательного воздействия имеет богатую историю и географию применения – от древней Спарты до элитных школ Англии середины XX века (возможно, именно поэтому нынешние английские психологи так борются за тотальный запрет шлепков по попам).

Пока идут дискуссии – пороть или не пороть, теряется из виду простая истина: опасны не физические наказания сами по себе.

Мы привыкли считать наказанием шлепок по попе. В некоторых европейских странах за это могут лишить родительских прав. А словами отлупить ребёнка вроде бы можно. Ведь не больно. Больно! Только не телу, а душе.

Словами бывает и во много раз больнее, и куда менее эффективно. Маленькому ребёнку вообще важны не слова, а интонации, то есть ощущение, что родители им недовольны.

«Я в первом классе потеряла пенал с ручками, и мама мне сказала: “Если ты будешь обижать маму, то тебя Бог накажет”. Я понимала, что с пеналом поступила плохо, и в этот момент ощутила неотвратимость мести. Это как-то шло от мамы. Бог был явно на её стороне, её защищал. И я поняла, что мама будет меня прикладывать, как хочет и когда хочет. Казалось бы, у взрослой женщины и так все ресурсы есть, чтобы справиться с дочкой-первоклассницей, я же и так всё понимала и обижать маму не хотела, зачем было Богом пугать?..»

Мудрые говорят: нельзя наказывать, чтобы отвести душу.

Подумайте, зачем вы кричите или шлёпаете. Для того чтобы сорвать зло?

Равнодушные родители, предоставившие ребёнку полную свободу, оказывают ему плохую услугу. Ему необходимы границы. Показывая ребёнку границы свободы, обучая сдержанности и выполнению ваших просьб и приказов, вы даёте ему защиту на будущее.

Но всё надо делать с душой, с любовью!

Равнодушие родителей может быть худшим из возможных наказаний! На другом полюсе – удушающая забота. Крайности сходятся, в обоих случаях скрытым мотивом родителей выступает забота о собственном спокойствии, а не интересы развития ребёнка.

Опасно нежелание родителей понимать собственных детей. Именно отсутствие культуры воспитания и ведёт к насилию, которое может изуродовать весь последующий жизненный путь растущей личности!

Опасны не шлепки по попе, а вирусы насилия и равнодушия, мешающие выживанию, которые закладывают родители в Образ мира своих детей.

«За исключением бабушки, которая меня жалела, я видел только взрослых, которым на меня было наплевать. Взрослые могут только орать или строить тебя».

И всё-таки без разумных запретов и ограничений нельзя воспитывать.

В физическом мире боль от столкновения определяет границы предметов. В мире людей – границы чьих-то ожиданий, прав, справедливости. Они тоже очерчены болью обиды: меня не позвали, меня недооценили, мной пренебрегли.

Важно, чтобы эта реакция не вошла в Образ мира как привычная реакция на вызовы.

Реакция жертвы – это увечье, которое не позволяет добиваться своих целей. Жертва испытывает удовольствие не от борьбы за достижение цели, а от переживания обиды на окружающих.

Ребёнок, привыкший реагировать как жертва, бросает свои силы на то, чтобы найти виноватого. Ещё он может попытаться получить некое извращённое удовольствие, просто рассказав окружающим о своих страданиях и «сорвав сочувствие».

В этой ситуации сочувствовать – означает подпитывать позицию жертвы и помогать человеку стать неудачником.

Глава 27
Ещё раз про обиду

«Я родила не по материнскому инстинкту и решила, что сынишке будет лучше, если он поживёт несколько лет с бабулей! А я зарабатывала на жизнь, делала карьеру, потом выясняла отношения с мужем, потом выяснила и… развелась.

Теперь я вижу, что сын всю жизнь построил назло мне и отцу за то, что нам было не до него. Он даже школу не смог закончить. У него был идиотский план получить в школе больше «двоек», чем все остальные. И он преуспел в его выполнении. А наших советов никогда больше не слушал».

Ответственный за сломанную жизнь юноши вирус называется «обида».

Этот образ действия ребёнок создаёт для защиты и управления миром очень рано, когда ещё не может сознательно оценивать происходящее, поэтому реакцию выбирает инстинктивно. Можно попытаться обидеться на кубики, не желающие сложиться в пирамидку, можно обидеться на стул, о который ударился. Но обиды на предметы мало помогают.

А вот с людьми обида очень действенна, например, когда ребёнок пытается управлять своей мамой. Обидой можно заставить маму реагировать.

Чаще всего обида не помогает достичь результата, но многие дети всё равно не хотят отказаться от этой, казалось бы, бесполезной реакции на удары мира. Дело в том, что при обиде человек получает некое странное удовлетворение от самого переживания.

Иногда родители сами не замечают, что нанесли душевную рану. А дети не говорят – или из боязни, или от того, что не догадываются, как об этом позволено говорить с родителями.

Психологи давно говорили, что человек видит в других то, что осознал в самом себе. Мы так познаём мир, через себя, через свой прошлый опыт, по аналогии. Очевидно, в первые годы по-иному и нельзя. Но вот на стадии разумности нам необходимо пересмотреть все действующие в нас программы и проверить, соответствуют ли названия явлениям. Иначе мы никогда не поймём окружающих нас людей и будем всегда натыкаться на препятствия. А это значит, мы по мере взросления должны обучать наших детей самопознанию, или рефлексии.

Чаще задавайте вопрос: «Что ты сейчас чувствуешь? Почему ты обиделся? Что заставляет тебя так реагировать?» Границы столкновения нашего сознания с окружающим миром определяются болью. Задача родителей – научить ребёнка осознавать эти границы, которые мы ещё можем назвать «оболочкой личности».

Если эти стенки становятся слишком толстыми, то они уже не столько защищают, сколько препятствуют развитию личности.

И тогда необходимо разбивать стёкла теплицы.

Грустный факт, который отказываются принять сторонники современных теорий воспитания: человеческий разум и воля развиваются только в столкновении с трудностями. Но эти трудности должны быть естественными. У личности не должно быть возможности их обходить манипуляциями или обидами. Самый простой способ заставить ленивого и капризного ребёнка увидеть реальность и включить свои спящие силы – забросить его в лес или в горы. Окружающая среда и голод обязательно заставят его включить разум и волю. И тут он захочет изучить науку выживания.

Другой способ. Так же, как безликие природные условия, на сознание ребёнка воздействует коллектив. В сознательном коллективе не помогают ни нытьё, ни манипуляция; приходится отказываться от капризов и обид, которыми было привычно управлять мамой, и вырабатывать в себе качество взрослости, иначе не заслужить одобрения товарищей, не занять достойного места в коллективе. В масштабах детского образа мира это тождественно понятию «не выжить» (секрет педагогики А.С. Макаренко).

Стихию не изменишь личными усилиями, её просто надо учитывать и вводить её параметры в свою модель мира. Но для того, чтобы осознать это, требуется время, умение думать, а чаще – боль от ударов о реальность.

«У меня был календарь с изображением огромного дерева; на каждой ветке что-то происходило, и, когда я обижался на родителей, я хотел оказаться внутри этого дерева. Туда же я сбегал позже, когда у меня были проблемы с уроками».

Нельзя сбегать! Это путь неудачника. Из нашего мира не сбежишь. Проверено сотнями поколений. Из него выносят ногами вперёд. А вот изменить эмоциональную реакцию можно. Но об этом чуть ниже.

Программирует мамина фраза, особенно сказанная в сердцах: «Ты вся в отца».

И девочка начинает убивать свою женственность. Назло маме. Она начинает носить мужскую одежду и говорить грубым голосом, подражая отцу.

«Я точно помню, как в пять лет решила не быть девочкой. Я суп не хотела есть, и бабушка сказала: “Ты должна быть послушной, ты же девочка. Нельзя разбрасывать игрушки, быть неаккуратной, надевать мятое платье, ты же девочка”. Моё бытие в качестве девочки было сопряжено со столькими ограничениями, что я приняла простое решение – стать мальчиком. Ну, там было ещё и желание сделать это назло бабушке. А лет в девять я эту программу ещё и подтвердила. Надела платье, села в нём как-то слишком вольно, мама мне намекнула, что так сидеть стыдно. Я посмотрела в зеркало – и правда, стало стыдно. Вот это переживание стыда я чётко помню. В этот момент я поняла, что проще не носить больше платьев».

Попробуйте понаблюдать за собой. Вам это поможет понять детей. Когда вы входите в состояние обиды, то вдруг начинают болеть определённые участки тела, прихватывает поясницу или опускаются плечи, першит в горле, холодеет в груди. Словно эмоциональные и мышечные реакции отливаются в уже готовую форму.

Сознание изливает обиду в тело. Тело страдает от душевной раны. Часто душевные раны болят острее, чем телесные. И они также затягиваются коркой, оставляют шрамы на всю жизнь. Поэтому лечить их надо немедленно.

Воспоминание о боли – это незаживающая рана. И так же, как у дерева, любое повреждение ствола со временем вырастает в размерах, превращаясь в дупло, в человеческом сознании раны прошлого могут с годами оказывать всё большее влияние на поведение. Люди называют их душевными ранами. Давно было замечено, что именно их нужно пытаться лечить сразу после получения, пока ещё открыт тот слой сознания. Но если эту рану не вылечить, то следующий слой сознания закроет её сверху, оставляя каверну, капсулу боли, внутреннее дупло. Можно назвать эту рану в сознании вирусом. Само событие забудется, а страх боли останется. Некоторых детей удары судьбы закаляют. Но если таких ран получено много, а внутренних сил у ребёнка мало, то маленькая личность буквально всем телом начинает ожидать ударов. Страх держит ребёнка в постоянном напряжении, лишая спонтанности и подвижности, заставляя наращивать панцирь. Этот панцирь можно научиться замечать по угловатым, осторожным движениям, по тому, как опущены плечи и втянута голова, словно под тяжестью доспехов. Спина при этом бывает жёсткой и напряжённой, как панцирь черепахи, охраняющий слабое внутреннее существо от реальности окружающего мира.

Но этот панцирь на самом деле не столько защищает, сколько тормозит развитие. Но и этим дело не ограничивается. Многие дети выращивают и второй панцирь внутри собственного сознания. Он призван оградить хозяев от внутренних страхов и запретов.

Получается личность, зажатая с двух сторон, похожая на котлету в «Макдональдсе». И судьба её, увы, ничуть не лучше. Для устроения своей судьбы нужны силы. Где их взять, как не в собственном внутреннем мире? А он остаётся заповедной территорией, табу, миром демонов прошлого.

Можно ли убрать панцирь? Да, но это сложная психологическая работа. Проще родителям следить, чтобы у ребёнка не было необходимости его выращивать.

Душевные раны и обиды надо залечивать немедленно, чтобы они не оставляли шрамов и мозолей. Если вы увидели напряжение в физическом теле ребёнка, сделайте массаж. Даже простое поглаживание спины поможет расслабить мышцы. Помогает тёплая ванна, настойка пустырника и добрая сказка на ночь.

Практикум для родителей

Обсуждайте каждый возникший конфликт, показывая правильные, на ваш взгляд, способы взаимодействия. И при этом будьте добрыми, ласковыми, спокойными и внимательными. Всё время.

На обиженных воду возят – гласит народная пословица, но ребёнок, распробовавший горько-сладкий вкус обиды, всё равно продолжает обижаться на весь мир.

«Раз на мою маму можно воздействовать обидой, значит, и на человечество я могу воздействовать тем же способом».

Сколько раз выросшая личность ушибётся о реальность, пока осознает, что капризы и гримасы действуют только на тех, кто её любит.

У младенца ещё нет разума, но есть и тело, и чувства, в которые вписан главный опыт первых двух-трёх лет жизни: «Все мои желания удовлетворяются без усилий с моей стороны. Я делаю родителей счастливыми одним своим присутствием. Я маленький божок, и мне всё дозволено».

А потом иллюзии рассыпаются прахом. То ли родители заметили, что ребёнок подрос, и начали требовать: «Не бегай», «Не кричи», «Помой чашку», то ли родился младший братик, и всё внимание перенесли на него. А может, ребёнок пошёл в школу и получил первую «двойку»…

Но рано или поздно ребёнок вдруг с изумлением узнаёт, что любовь нужно заслужить. За ошибки и проступки ругают, хмурятся, наказывают. И всё это воспринимается как отказ в любви.

А дальше недалеко и до вывода: если не заслужишь, то и любить тебя не будут. Ребёнок, не понимающий, почему к нему изменилось отношение, испытывает ужас перед перспективой отсутствия любви.

Образ «потери божественности» может стать вирусом на всю жизнь.

Проследить его появление можно до момента закладки в детское сознание первообраза, когда родители начинают хвалить только за заслуги.

Один мой взрослый знакомый со слезами на глазах вспомнил, что в пять лет родители забыли на даче его любимый паровозик. И не вернулись за ним. Именно тогда ребёнок сделал вывод, что его не любят и дальше он должен выживать в одиночку! И вся последующая жизнь – в отрочестве, юности – как бы убеждала его в правильности принятого решения.

По счастью, далеко не все дети так остро переживают свою божественность, и, следовательно, их вхождение в мир общественных договоров и обязанностей проходит не так драматично. Например, у меня не было этого кризиса, и не было ощущения «потери божественности». Может быть, потому что родители всегда, сколько я их помню, были и требовательными, и любящими одновременно.

Оторвавшись от родителей, ребёнок неизбежно попадает в общество. И тут он перестаёт быть ребёнком. Теперь не внутренние силы и сознание родителей, а поле общественных отношений начинает формировать его личность. Первоклассник, и тем более подросток, уже живёт не столько в мире физическом, сколько в мире общественных отношений. И для того, чтобы выживать в этом мире, созданном невидимыми ожиданиями окружающих, договорами и запретами, каждому из нас приходилось переосмысливать своё отношение к собственным силам, родителям и обществу.

К этой переделке Образа мира, как и в младенчестве, нас вынуждает боль. Только теперь эту боль испытывает не наша физическая оболочка, а невидимое общественное тело, которому можно причинить ущерб, просто выказав равнодушие, забыв предложить помощь. Больно бьёт брань соседа или коллективное осмеяние со стороны друзей. Во времена моей юности бывало, что и кулаки парней с соседнего двора очень чётко показывали мне границы моего невидимого общественного тела.

Если младенец буквально своим телом познаёт плотности окружающего физического мира, то ребёнок затачивается тем обществом, которое его окружает. И это общество далеко не такое мягкое, как его родители. И на него не действует обида. Но сколько боли придётся вытерпеть, сколько ошибок совершить, пока он это поймёт.

Значит, именно родители должны постепенно разубеждать ребёнка в действенности обиды, объяснять законы общественной жизни, помогать преодолевать трудности общения. При этом надо помнить, что подросток, погрузившись в пучину разочарования в мире, может и не попросить родителей о помощи. Более того, он может перенести все внешние обиды во внутренний семейный круг.

Всегда полезно поинтересоваться: «Почему ты сегодня грустная, дочка?», «Не обидел ли я тебя?», «Чем я могу тебе помочь, сын?»

И если вдруг выясняется, что ваш ребёнок страдает от обиды, то надо садиться за стол с чаем и вареньем в уютном свете лампы и долго беседовать. Говорить по душам, объяснять причину и логику своих поступков, свои намерения, учить ребёнка видеть «правду» взрослого.

При этом надо дать, прежде всего, выговориться ребёнку. Даже если вы потом аккуратно разобьёте все его доводы, ему станет легче от того, что его выслушали.

Поддерживающее общение дарит ребёнку витамин радости.

* * *

Семилетний ребёнок изнемог, помогая отцу вскапывать грядки на даче. Взмолился:

– Пап, я больше не могу. Руки и ноги не шевелятся.

– Ладно, – сказал отец, – спасибо за помощь, можешь отдыхать.

– Можно мне пойти на улицу поиграть с друзьями?

– Да, конечно.

И счастливый сын убегает играть в футбол, забыв о том, что его ноги минуту назад не шевелились.

* * *

Для того чтобы начать работу по изменению собственной программы, необходимо много свободной энергии.

У наших детей много энергии. Но она начинает действовать, только когда через неё они могут получить радость и удовлетворение!

Лишили компьютера – компенсируйте потерю источника радости чем-нибудь таким же приятным для ребёнка, например, регулярным общением с вами, совместным просмотром фильмов, прогулкой на велосипеде.

Если в течение дня ребёнок будет получать маленькие радости и ваши поощрения, то его сил хватит даже на то, чтобы признавать свои ошибки и менять своё поведение.

Возможность поговорить с родителями – сама по себе мощная терапия!

Дополнительный бонус от такого общения – растущая уверенность ребёнка в том, что его любят родители.

Практикум для родителей

Переживание обиды (незаслуженной, по мнению ребёнка), бывает ещё более сладким, чем радость победы. И он будет изо всех сил переживать вашу несправедливость, а вы ещё поднажмёте в надежде, что комната всё-таки будет убрана. А ему уже давно не до комнаты. Ваш конфликт из простого непонимания вследствие вашей нечуткости переходит в стадию неприятия родительского авторитета, сомнений в вашей искренности и любви. Если вы будете давить ещё, то душа вашего ребёнка захлопнется, а уборка комнаты станет ещё более ненавистным делом, чем раньше.

Как подстраховаться?

Избегать слишком крутых виражей. Нельзя рушить старый Образ мира, где дитя считало, что радует родителей самим фактом своего существования.

Даже сочтя, что дитя уже подросло, не надо слишком резко поднимать планку требований. Особенно часто эту ошибку совершают отцы: «Он уже самостоятельный, пусть помогает, нечего с ним сантименты разводить». «Сантименты разводить» может и не надо, а вот терпеливо и оптимистично объяснить ребёнку свои новые к нему ожидания просто необходимо.

Пример такого объяснения: «Ты повзрослел, мы видим, что тебе можно доверять. Мы с мамой рассчитываем на твою помощь». Значит, если вы поднимаете планку требований к своим детям, объясните причины этого на семейном совете. Можно даже оформить этот новый статус детей в рамках семейного договора, тогда новые обязанности будут восприниматься как проявление доверия и признание взрослости.

Осознавалка против обиды

«Дорогой сын!

Давай договоримся: ты никогда не будешь обижаться на нас с мамой. Даже когда мама отказывается выслушивать твой рассказ о прошедшем дне. Даже когда я отказываюсь играть с тобой в шахматы или не отвечаю на твои бесконечные вопросы.

Обида – это угроза лишить кого-то своей любви. Ты знаешь, что мы с мамой тебя любим. И вот, когда ты чего-то хочешь, а уговорить нас не удаётся, ты идёшь на крайность: угрожаешь нам тем, что перестанешь нас любить. То есть пытаешься наказать нас отказом от общения!

Теперь подумай, почему так делать нельзя.

Во-первых, мы не заслуживаем этого. Во-вторых, если ты останешься без нас не понарошку, а на самом деле, то ты не выживешь в одиночку. От обиды можно избавиться осознанием.

Вчера ты опять впал в детство.

Помнишь, мама сказала, что пора ложиться спать, а ты хотел смотреть мультики. Сколько раз мы просили тебя по-доброму: «Выключи телевизор!» Своим упрямством ты разозлил меня. Я чуть было не отшлёпал тебя, как бывало в детстве, когда ты капризничал.

Капризами и упрямством ничего добиться нельзя. Проанализируй, что получилось?

Мультик мы всё равно выключили. Ты лёг спать в слезах и обидах. Лишил сам себя вечернего чтения. Мы с мамой тоже были расстроены. Ну и зачем это всё было надо?

Не надо на нас обижаться. Это ты своим поведением вызвал все последствия. Вспомни, как ты себя вёл, что говорил, и постарайся увидеть снова, как развивался конфликт. Очень важно научиться видеть последствия своих действий. Любой взрослый обладает этой способностью.

А тот, кто не может предусмотреть, что последует за его словами или действиями, зовётся дураком.

Знаешь, если наступить на грабли, лежащие на земле, то палка больно ударит в лоб. У нашего народа есть поговорка: дурак наступает на одни и те же грабли дважды. То есть, он не обучается, поэтому всегда нарывается на боль и повторяет свои ошибки. Умный тоже делает ошибки, но он после этого делает правильные выводы и не наступает на грабли во второй раз».

Обида расцветает там, где общение скатывается на эмоциональный уровень. Она так привычна, что мы сами часто и не замечаем её. Родители сами не свободны от обид. И невольно заражают этим вирусом своих детей.

Мама, нахмурив брови и с металлом в голосе, третий раз говорит дочке: «Сколько раз тебе повторять, пора выключить мультики и укладываться спать!»

Дочка изучает мамино поведение, входит в резонанс с её эмоциями и, хмуря брови, в ответ сообщает о своём нежелании подчиняться. Так она учится противостоять маме. Мама угрожает, потом шлёпает или переходит на крик.

Дочка напряжена, испугана, всё её существо ищет выход… и не находит. Мама сильнее. Но накопившаяся энергия всё равно требует выхода. Молния должна ударить. Электрическая батарея, заряженная для боя, требует разрядки. И дочь ударяется в слёзы, в крик, в истерику. Она получила разрядку. Обиделась на маму. И ей стало легче.

Вы сами легко догадаетесь, какой новый образ получения удовлетворения теперь войдёт в Образ мира девочки.

И это не облегчит жизнь мамы. Теперь истерики и препирательства будут частью их повседневной жизни.

А ведь дочка просто боролась за свои права и пыталась раздвинуть границы мира.

И это нормальный процесс. Травматичным его делает мама, которая в эти мгновения перестала думать о дочери, а сама упала на уровень детских обид, пытаясь победить дочь во что бы то ни стало. Это мама разрешила себе разозлиться, выйти из себя и превратить всю ситуацию в повод для скандала и наказания. По-житейски мы её понимаем и сочувствуем. Но отношения с дочкой теперь будут хуже и хуже.

Стоило бы извиниться, всё обсудить за чаем в душевной беседе и показать дочке путём компромиссов и осознаний, какие ещё существуют способы договариваться.

Человек, какую бы жизненную стадию ни проходил, развивается в постоянной борьбе противоположностей, «между ангелом и бесом», через конфликты стремится к синтезу.

И то, что для одного – подсказка или проверка сил, для другого – катастрофа, закрывающая путь вперёд.

Поэтому если вы действительно намерены подготовить детей к жизни, вам надо научиться видеть именно нюансы, по едва заметным знакам понимать, что происходит в душе вашего ребёнка.

К сожалению, у родителей подчас не хватает терпения, да и опыта понять, что на самом деле происходит между ними и детьми. Верх берёт обычная реакция – раздражение: «Какая-то пигалица, которую я же и родила, смеет мне противоречить». Плюс жалость к самой себе: «Я так устала на работе, а она не ценит».

В столкновениях с мамой закаляется характер девочки, которая начинает ощущать собственную силу. Это вроде бы и неплохо, по крайней мере, поможет ей в борьбе за выживание в школе. Но в жертву этому ощущению силы приносится тонкая душевная связь с мамой.

Все эти мелкие стычки приносят боль. От постоянных ударов в эти места шар (волна) сознания деформируется, как деформируются годичные кольца у деревьев, растущих в неблагоприятных условиях.

Чтобы защититься от ударов, внешняя часть сферы сознания начинает терять чувствительность! «Да плевать мне, что там мама говорит. Она меня всегда пилит».

Теперь уже выяснение отношений с мамой идёт по готовым цепочкам образов, почти инстинктивно.

Впрочем, и тот ребёнок, который замахивается погремушкой на маму, требуя конфету, и тот, который безутешно рыдает, добиваясь той же цели, так или иначе пытаются управлять событиями.