Текст книги "Разбить стёкла теплицы. Книга 2. Воспитание для реального мира"

Глава 39
Записки директора китежской школы Михаила Аникеева

Я размышляю над трудностями детей, с которыми общаюсь, и всё больше ко мне приходит понимание: большинство проблем детей – это проблемы их общения со взрослыми. Современные родители и учителя выживают в нашем обществе: работа, быт. На детей практически не остаётся времени. А потому нет времени на глубокий разговор, совместную прогулку, чтение книг, общее дело. Я понимаю их, я сам директор школы, и большую часть времени трачу на нелепые официальные бумаги, за которыми теряется всякое ощущение жизни и реальности. Я всё это понимаю, но не принимаю.

По сути, душой ребёнка, его внутренним миром не занимается никто, кроме масс-медиа и стихийных дворовых, школьных групп, которые учат не жить, а выживать в этом мире.

Выход из кризиса – школа для жизни.

Педагогический идеал появился внутри нашего школьного коллектива: нужно соединить школу с жизнью. Любая возможность пообщаться с людьми, узнать всё на практике, провести научное исследование и многое другое должно быть реализовано. Походы и испытания, неформальное общение, разновозрастные группы должны быть созданы ради одной цели: ребёнок должен искать свой смысл в жизни и своё место среди людей, чтобы учиться понимать себя и счастье творения своего способа жизни.

Я приехал и начал вести в школе уроки литературы. Оказалось, что преподавание литературы не заканчивается простым комментированным чтением и пересказом. Для развития читательского интереса и понимания произведения мне потребовалось изучать литературоведение, обращаться к истории, понимать философские идеи, знать современников писателя, разбираться в его биографии. Я начал заново учиться, не скрывая от учеников своего незнания. Ученики мне ответили интересом к моим открытиям, к моему новому опыту. Так появился мой первый принцип: чтобы учить других, надо учиться самому, чтобы воспитывать других, надо начинать с себя, чтобы развивать других, самому надо постоянно развиваться. Не всё было гладко и не всё получалось с первого раза. Мне приходилось искать людей, которые смогли бы меня научить тому, чего я не умел. Так я сформулировал второй принцип: чтобы достичь высот, надо создать образ будущего, надо найти свой идеал, и чем недостижимее для тебя идеал, тем больше потенциал развития в стремлении к нему. С тех пор я стремлюсь видеть в людях учителей, которые преподносят мне уроки, и я от этого становлюсь мудрее и сильнее.

Сталкиваясь с проблемами в обучении и трудностями в воспитании, я начинал искать причину этих проблем. Чаще всего она коренилась в личностных трудностях, а не в дисциплине и послушании ученика.

Когда я захотел понять больше о психологии детей, в моей жизни появилось стремление начать самообразование. Это проявилось в чтении литературы по возрастной и общей психологии, монографий по вопросам образования детей с проблемами в обучении и воспитании. Из этой потребности вырос мой следующий принцип: чтобы быть успешным учителем, необходимо понять природу ученика, как можно лучше представить путь его развития. В этом принципе я вижу сплав научных знаний и индивидуального мастерства.

Каждое время создаёт всё более сложные вызовы человечеству. Современный мир изменяется в сторону отделения людей друг от друга: виртуальный мир, городская жизнь, межнациональная рознь. Последним аккордом стало разделение мира взрослых и мира детства. Кризис детства проявляется неспешно, но последовательно нарастая: разница в ценностях детей и взрослых, непонимание, отсутствие помощи и поддержки, нежелание слушать и слышать. В китежскую школу и в сообщество приёмных семей «Китеж» обращались многие семьи, которые не смогли найти общий язык со своими детьми. «Он не благодарен мне за мою заботу», «Перестал учиться», «Грубит и игнорирует меня», «Не хочет читать, работать, только компьютеры и развлечения». Я начал искать выход.

Педагогическому коллективу пришлось отказаться от многих стереотипов, привитых в институте и в школе. Это была серьёзная перестройка и расширение у взрослых представлений о мире. Это обучение и размышление над опытом общения с детьми, который есть у каждого родителя или педагога. А вот это самое сложное.

Воспитание детей в школе строится на вере в то, что воспитать человека может только человек. Сегодня в современном образовании требуют технологий, запланированных результатов, дозированного материала, диагностики этапов, промежуточного и итогового контроля. Университеты готовят не мастеров, а технологов педагогического процесса.

Воспитание забывается и воспринимается как ненужное брюзжание о высоких идеалах циничной молодёжи. Это издержки технологизации современного общества, упрощения отношений между людьми и упрощения задач школы. Но в «Китеже» по-прежнему остаётся главным единственный инструмент педагога – это его внутренний мир. Можно называть это как угодно: личностью, индивидуальностью, мастерством или неповторимым способом бытия.

Для педагогов моей школы вызов кроется в следующей позиции: взрослый человек обычно знает, что он «превосходит» детей; он выступает своего рода «суперменом», готовым разрешить любую трудность, дать правильный совет, выудить нужную информацию. Самая большая трудность в воспитании – перестать быть центром мира, а стать учеником у природы детства.

Как мы развиваемся? Первое и главное направление – ответственность за своё внутреннее состояние. Взрослому трудно согласиться, что его эмоции могут быть разрушительными для детей.

Да и не привыкли взрослые сдерживать эмоции, соизмеряя мощь выплеска с восприятием детей или подростков: «Как ты только посмел такое сказать, сделать, написать, подсказать, посмотреть?» Справедливый гнев рвётся наружу. Испепеляющий взгляд оставляет выжженные пустыни. Мы как боги, мы можем править и вершить судьбы. Только… Пропадает после этого в огне пожара доверие, вера в безопасный мир, вера в себя, надежда на то, что мир управляем и с ним можно общаться и договариваться.

Что можно предложить взамен?

– Печаль по поводу того, что не получилось сделать правильно: «Я думал, что ты сможешь себя остановить, это на тебя не похоже, ты сам не свой…»

– Дать надежду и поддержку: «Ты сможешь исправить, дело мужской чести – принести извинения».

– Показать границы правил и привести к осознанию, сделать активным соратником: «Это наши правила, о которых договорились вместе, ты можешь передоговориться, а можем вместе подумать о том, как изменить будущее. Эти запреты не для того, чтобы сковать твою свободу, а для того, чтобы люди могли жить лучше, дружнее, с уважением и в безопасности. Если бы ты был главным, что бы ты выбрал, какие правила установил?»

– Проявить эмпатию: «Я знаю, что ты переживаешь из-за этого, тебе самому неудобно, ты чувствуешь, что другому плохо».

И снова коллектив педагогов школы находится в поиске, ищет новое решение, общие договорённости для взрослых и детей. То, что не смогу сделать я, не должно быть в требованиях к детям.

Самый простой пример – курение. Дети воспринимают привычку курить как атрибут взрослой жизни, а также как часть стиля общения среди своих сверстников.

Взрослым трудно перестать идеализировать своё детство. Память человека устроена так, что неприятные моменты жизни вытесняются, а хорошие события выходят на первый план. Поэтому иногда взрослые идеализируют своё прошлое. Оказывается, что учителя никогда не обманывали, не прогуливали школу, каждый день делали домашние задания, были послушными, конфликтов с собственными родителями не имели, носили только приличную одежду. В действительности каждому человеку свойственно улучшать, идеализировать свои качества и достижения в жизни. Важно, чтобы мама и папа, педагог сохранили память о себе и периодически вспоминали о своих трудностях в детстве. Это даст больше терпения в ожидании результатов воспитания. Нужно помнить, что все мы люди и меняемся постепенно.

И ребёнок, и подросток вполне способны воспринять скрытые мотивы поступков и слов окружающих взрослых. Дети постоянно проверяют окружающий мир на прочность и истинность, ловят малейшую фальшь. Некоторые наши воспитанники буквально говорили нам следующее: «Какое вы имеете право делать замечания, если у вас самих много недостатков?» Разумеется, взрослые, живущие в нашем сообществе приёмных семей и работающие в школе, неидеальны. Но сами обстоятельства нашей жизни и необходимость воздействовать на детей личным примером заставляют нас стремиться к чистоте сознания и искренности. Забота и любовь в отношениях с детьми важны не менее, чем профессионализм.

Формула выхода из кризисных ситуаций проста. Необходимо работать и изменять позиции учителей, это единственный инструмент, который доступен педагогическому коллективу и поддаётся управлению.

Такая формула привела нас к пересмотру своих позиций и отношения к жизни, у нас появились новые принципы.

Большинство приёмных детей в школе «Китежа» имеют отрицательный прошлый опыт обучения, у многих пробелы в базовых знаниях. Компенсировать такие «чёрные дыры» можно, формируя мотивацию учения, пробуждая желание познавать и накапливать знания о мире, расширять картину мира. Занимаясь обучением детей в школе, мы сделали одно из своих педагогических открытий, которое можно представить как принцип: научить учиться, а значит, пробудить интерес, возможно только тогда, когда ты сам заинтересован. Ярко преподнести знание можно только тогда, когда ты сам испытал интерес и удовольствие от процесса его получения, то есть познания.

В жизни каждого педагога наступает момент, когда он хочет увидеть результат своей работы, ощутить те изменения и новообразования, которые произошли в ученике. Это необходимо для того, чтобы почувствовать вкус своей деятельности, накопить силы для дальнейших поисков и плодотворной работы.

Если педагог не научится видеть результаты своей работы, если он не научится ждать, то рано или поздно его постигнет разочарование в профессии.

Защитить его от этого можно, если руководствоваться следующим принципом: не бывает в воспитании быстрых результатов, нужно научиться терпению.

Этот принцип помогает мне в самых трудных ситуациях, когда мне кажется, что я бессилен изменить отношение ребёнка к чему-либо. Он же спасает меня от потери веры в возможность помочь ребёнку обрести свои силы.

Каждый знает, как тяжело начать педагогическую практику. Проходит много времени, прежде чем ты приобретаешь авторитет, основанный на твоих личных талантах. Приходит время, когда учителю необходимо отбросить формулу: «Я учитель, а ты ученик, поэтому знай своё место». Дети, побывавшие в детском доме, сразу и безошибочно распознают учительско-назидательный тон, который скрывает безразличие к их чувствам, мыслям, делам. Поэтому они платят за него холодностью, безразличием и отстранённостью.

Чтобы пройти сквозь защиту таких детей, необходимо самому быть открытым и заинтересованным, а это возможно только тогда, когда сможешь отбросить все социальные маски и педагогические позы.

Этот принцип мы сформулировали так: общаться нужно, отбрасывая социальные роли, тогда педагог-человек и ученик-человек будут общаться по-человечески. Всякое другое общение приведёт обязательно к отчуждению ученика от учителя.

Наш опыт жизни вместе с детьми говорит, что не бывает «злых» детей, то есть тех, чья природа была бы изначально, с детства, испорчена. Я склонен видеть природу злых поступков детей в недостаточном осознании своих действий и недоразвитии эмпатии. Это позволило мне сформулировать одно положение: ребёнок никогда не делает ничего специально, назло, когда его поступки можно назвать «злыми», всегда есть тому внутренняя причина или внутренний конфликт.

Нам кажется, что такой взгляд на природу ребёнка помогает учителю преодолеть негативные эмоции по отношению к ученику.

Основу отношений между взрослыми и детьми в школе составляют устно заключённые договоры. Договориться можно о чём угодно, главное условие – соблюдать заключённое соглашение. Это учит преподавателей и школьников дорожить словом, которое они дают.

Вот отсюда и возникает следующий принцип: обо всём можно договориться.

И его продолжение: обо всём можно передоговориться. Этот закон позволяет ученику понять важность установленных правил и почувствовать значимость собственного слова.

Хочу поделиться последней парой открытий, которые мы сумели выделить в своей работе и осмыслить. Но они, на мой взгляд, наиболее значимые.

Первое из них родилось из размышлений о том, стоит ли развивать ребёнка, который не проявляет особых дарований. Может, лучше потратить время на более одарённых детей? Как отличить талант, одарённость, гениальность? Как найти талант у ребёнка, которого всю жизнь убеждали в его никчёмности и бесполезности. Здесь спасёт только твёрдая установка учителя: нет бездарных детей, каждый ребёнок – способный и одарённый в чём-либо. Этот принцип помогает не пропустить тот потенциал, который скрыт в каждом человеке, сделать его опорой жизни и самоуважения.

Размышляя над профессиональным кредо, педагоги школы искали фразу, которая смогла бы выразить сумму сформулированных истин, служащих руслом нашей педагогической работы. Завершить свой набор принципов я бы хотел так: педагогом надо быть двадцать четыре часа в сутки, так как педагог – это образ жизни. В этой фразе заключается важная мысль о том, что личностное и профессиональное у учителя неразделимо связаны. Нельзя быть учителем только три урока в день, а затем, вне работы, сбрасывать «маску» педагога и давать себе право «расслабиться». Любой чужеродный образ, который будет создаваться для работы с детьми, рано или поздно проявит свою фальшь. Рецепт прост: надо стараться быть предельно самим собой, изменять себя, работать над недостатками, искоренять пороки, приобретать достоинства.

Личность педагога должна стать инструментом воспитания. Настраивая собственный инструмент, педагог сумеет понять и показать детям, как настраивать себя, как совершенствоваться. Вот поэтому личностное и педагогическое в учителе должно стремиться к гармонии.

Глава 40
Подростковый кризис

Коллективный портрет старшеклассника таков: он груб, скуп на добрые слова, не склонен к откровенности с родителями, но проявляет повышенные требования к их вежливости и уважению свободы своей личности, никогда не берёт на себя ответственность, избегает участия в художественной самодеятельности и вообще отрицает наличие у себя талантов, но постоянно бренчит на гитаре. Революционеры на словах, презрительные ниспровергатели ценностей старшего поколения, наши дети на самом деле не способны на дерзания, не готовы в одиночку бросить вызов собственным слабостям, взять ответственность, проявить заботу, стать надёжными в своём служении добру.

Детство кончается, и наступает время для формирования цельной личности. Изменения происходят сразу по трём направлениям:

• бурный физический рост и половое созревание,

• озабоченность тем, «как я выгляжу в глазах других»,

• и поиск смысла жизни и своего призвания, места в обществе.

Все нерешённые проблемы предыдущих стадий развития вновь выходят на поверхность, но теперь их надо решать сознательно и с чувством свободного выбора. Здоровая целостная личность характеризуется такими качествами, как доверие к миру, самостоятельность, инициативность, стремление стать хозяином своей судьбы.

Если этих качеств нет, то перед вами не «плохой подросток», а подросток с психологическими проблемами, то есть почти больной. Поэтому родители должны проявить особую аккуратность и заботу, помогая юной личности не только увидеть в себе проблему, но и помочь ей с этой проблемой ужиться, не подорвав веру в себя.

Растущее физическое тело доставляет много беспокойства и неудобств. Но ещё больше забот приносит нашему школьнику ощущение границ своего нового общественного тела!

Оно невидимо, но зато очень болезненно ощущает любые «наезды». Размеры общественного тела в детстве определяют договоры с родителями. Но теперь оно расширяется до масштабов класса, двора, улицы.

«Я сейчас студент. Учусь легко, на “пятёрки”, но всё равно воспоминания о школе для меня – психологическая проблема. Меня родители не подготовили к тому ужасу, который представляла из себя школа. Я почувствовал, что такое оказаться в коллективе. Потеря безопасности. Какая там учёба! Мне было конкретно страшно».

Увы, родители, как правило, не успевают заметить новые потребности растущей личности и соответственно изменить манеру общения. Мы так привыкли ощущать себя в обществе, что не понимаем, почему врастание в него наших детей вызывает такой стресс.

Родителям теперь очень трудно влиять на то, что происходит в классе и во дворе, к тому же они часто просто не видят, что действительно требуется для помощи выросшему ребёнку, и делают не то и не так.

«Меня обзывали в классе. Я рассказала маме, но просила ничего не делать. А мама взяла и позвонила родителям девочки, которая обзывалась, стало ещё хуже. Меня в классе подняли на смех. Мама – болтунья. Стукачка».

«Во дворе было много дурных девчонок. Я подошла к маме, сказала: “Мама, они меня обзывают, что делать?” А она пошла, поговорила с их родителями, пошли сплетни. Стало во много раз хуже. Она сделала неуправляемым мой мир».

Растущей личности важнее познавать не арифметические действия, а свои права и способы их защиты от сверстников и учителей. И что бы ни происходило на уроке, перед внутренним взором ученика встают не правила орфографии, а мечты о том, как достичь силы и признания среди одноклассников.

Практикум для родителей

Ребёнок пришёл из школы. Он медленно вошёл в дом, понуро опустив голову, плечи безвольно опущены, портфель волочится по полу, у него все силы отняты ужасной перспективой вызвать ваш гнев. Вам уже и так понятно, что он получил плохую оценку. Как вы думаете, имеет ли смысл именно сейчас пытаться вложить в его сознание важные истины про то, что не надо лениться, надо быть внимательным, слушать учительницу и т. д.? Или ещё некоторые родители пытаются «пристыдить»: «Ты меня в гроб вгонишь», «Перед соседями стыдно» или уж совсем заоблачно «Кем ты вырастешь?»

Да плевать ему в этот момент, кем он вырастет, и на соседей плевать, вся энергия уже сожжена ощущением провала и вашим гневом. На понимание того, что происходит, ни сил, ни свободного пространства не осталось, вы ещё добиваете.

Большинство детей, пока им не исполнилось двенадцать лет, не в состоянии нормально объяснить взрослым, что в них происходит. А мы, взрослые, приучены думать о других очень простым способом.

В психологии он называется «отражение, или перенос». Мы судим о причинах поступков наших детей, заглядывая в самих себя: «Если мой ребёнок не делает уроки, это потому, что хочет испортить мне настроение. И всё это означает, что я имею право разозлиться и наказать».

В этой логической цепочке всё неправильно.

Вспомните себя, вы и уроки-то обычно не делали. А от сына требуете. И ведь не делали просто так, по самой главной, всем понятной причине – не хотелось. Что может быть логичнее, с точки зрения маленького существа? Делать только то, что хочется. А для того чтобы он нашёл в себе силы пойти против собственной природы, мы должны его разубедить, найти какие-то очень яркие, понятные доводы.

Не сплошным же насилием вбивать ребёнка в школьный распорядок!

«Мама сказала мне, что моё сочинение – это полный бред. Она имела высшее образование и даже какое-то время преподавала в школе. Где-то в четвёртом классе она открыла моё сочинение и вот так выразилась. С тех пор ни писать, ни говорить публично не решаюсь. И я подумала: «Боже мой, всё пропало». Я безнадёжна, ведь перед тем, как ей показать, сидела, старалась, писала, и вот какой результат! Сейчас мне тридцать лет, а я до сих пор считаю себя бездарностью. Или я просто боялась усомниться в мнении мамы? Ведь меня и наказать могли, если я буду спорить».

И никто не сомневается в том, что мама любит дочку. Но как согласовать любовь с тем фактом, что дочка не соответствует ожиданиям, не может учиться на «пятёрки»?

«Мама, видимо, хотела меня побудить к хорошей учёбе. Но это не работало. А она настаивала. Приходила с работы и рыдала, видя мои уроки. И куда ни плюнь, я оказывалась виновата. И ведь она меня любила, но ничего не могла сделать».

Мама поставила правильную цель – усадить дочь за уроки и научить. Но на пути к этому столкнулась с сопротивлением дочери. Процесс борьбы за хорошую учёбу затянулся и превратился в позиционную войну – бессмысленную и беспощадную. А в этой войне не бывает победителей.

Бывает и наоборот. После жёсткой реакции родителей на плохие отметки некоторые дети, особенно девочки, начинают учиться изо всех сил, чтобы неприятные ощущения больше не повторялись. Другие – и их большинство – начинают просто бояться.

Попытка родителей эмоционально надавить, приказать и заставить редко приводит к ожидаемому результату.

«Я не мог заставить себя готовить уроки, мать после нескольких попыток надавить входила в состояние истерики. Я тут же пугался, ощущал вину и начинал зализывать её душевные раны. Уроки я всё равно не готовил, но зато она чувствовала себя победителем. И так у нас всё текло по налаженному каналу. Уж и мама давно умерла, а чувство вины всегда со мной: и на работе, и дома…»

Страх приходится скрывать от товарищей, да и от себя самого. На это тоже затрачивается энергия и часть внимания. Ещё часть энергии уходит на то, чтобы спрятать страх следующего провала и ожидание неизбежного родительского гнева. Страх, забравший энергию, не даёт ребёнку осознать возможность выхода по новой программе.

Когда у нас мало сил и много неприятных ожиданий, мы очень боимся провала и вместо творческого поиска новых образов действий начинаем действовать только по готовым образцам. А что там, в готовых образцах? Желание не думать о завтрашней контрольной, желание поиграть на компьютере, чтобы расслабиться и отвлечься от неприятных ожиданий провала.

Ужасно нерационально, просто самоубийственно, но очень по-человечески. И никакими наказаниями и криком эти вирусы не стереть.

Это не значит, что за «двойки» надо хвалить. Равнодушие тоже очень опасно. Для многих детей очень болезненно, когда их родители не интересуются тем, что происходит в школе. Я слышал много историй от взрослых людей о своих школьных годах и сделал самый общий вывод: неуспевающему ребёнку нужна поддержка, а не упрёки и тем более наказание.

Гневаться бесполезно. Надо сначала быть уверенным, что ребёнок вас слышит, что он понимает причину вашего гнева, что ваши эмоции не закрыли доступ к его сознанию. Вы ведь хотите, чтобы он осознал свои ошибки, отбросил старые программы (лень, неуверенность в себе, боязнь учителя) и стал любознательным?

Для такой трансформации, то есть для появления новой «программы», направленной на победу и развитие, нужно очень много энергии.

Откуда её взять?

Любовь. А ещё – награда.

После любого напряжения хочется поощрения. Значит, когда дочка или сын, склонившись перед неизбежным, всё-таки выполнят урок, тогда вы должны обязательно подарить им радость. Чтобы маленькая победа восполнила силы и придала уверенности в себе.

Надо любое индивидуальное достижение связывать в сознании ребёнка с радостью. Например, после сделанного урока похвалите, угостите чем-нибудь вкусненьким, сами почитайте вслух. И вам, родители, надо ещё решить, что в каждом конкретном случае может считаться наилучшей наградой – похвала или конфета. Надо разнообразить поощрения и терпеливо ждать, пока ребёнок незаметно для себя начнёт получать удовольствие от собственных усилий и достижений.

«Первые свои четыре класса я был послушным мальчиком и почти искренне считал себя виноватым, когда большая тётя – моя первая учительница – выставляла меня на позор у доски или стучала указательным пальцем мне по лбу. Она постепенно вселяла в меня мысль, что я дурак, я просто не мог учиться из-под палки. Я любил понимать, а не заучивать. Но для того, чтобы понимать, надо больше времени. Вот этого времени учительница мне никогда не давала.

Но меня спасли родители. Они строго следили за моей подготовкой уроков, ругали за «двойки», но никогда не обзывали дураком. Любимые фразы родителей: «Ты же читаешь больше всех, почему ошибки в диктанте?», «Ты же творческий, сделай усилие, сосредоточься». Слава богу, я поверил сильным родителям, а не учительнице.

С помощью родителей мне удалось развить волю и упорство, в десятом классе я спал по пять часов в день. Всё остальное время я готовился к экзаменам: учил во сне, учил, когда чистил зубы, в метро и на перемене.

Я переживал то, что неведомый мне тогда Кастанеда уже окрестил «нерушимым намерением». Воля открыла каналы восприятия, и я выучил то, что было нужно к экзаменам в институт.

И я поступил в Московский университет!»

Такое бывает. Не часто, но бывает. Обычно это связано с общим взрослением. Тогда развивающаяся личность начинает учиться для того, чтобы ощущать собственную значимость и удовлетворить потребность в познании.