Текст книги "Разбить стёкла теплицы. Книга 2. Воспитание для реального мира"

«Мои родители днём улыбались, а вечерами я слышал их раздражённый шёпот. Теперь я знаю, что они ругались. И уже договаривались о разводе. А тогда я просто пугался. Я как-то чувствовал, что не могу им верить. И выходило, что мне не на кого положиться. От этого было ещё страшнее».

«Мама была сильной, поэтому давила на меня во всём: не вовремя пришла домой, не те у меня друзья, плохо учусь, не помогаю по дому, а если помогаю, то плохо. Я всегда была плохой в её глазах, и во всех моих поступках она видела плохую меня и редко замечала хорошую. Но я была сильная: она давила, а я изо всех сил сопротивлялась. Никому ни разу в детстве не удалось меня поломать, какие бы ссоры ни происходили».

Золотой век абсолютной власти взрослых над детьми давно миновал и не вернётся вновь. Я, например, не считаю, что спартанская система воспитания воинов была неправильной. Просто она не подходит для сегодняшней реальности. Командный стиль воспитания становится слишком затратным из-за сопротивления детей.

У наших современных детей всё явственнее проявляется потребность «самопрограммирования» – понимания происходящего и принятия собственных решений.

Ребёнок верит только тому, что усваивает как личный, эмоционально пережитый опыт. Обмануть ребёнка почти невозможно.

Вы можете предъявить ребёнку себя в качестве поля для получения опыта, свои надежды и открытия как вами выстраданную и понятую правду жизни. Всё остальное будет ложью, которую ребёнок мгновенно распознает… и напугается.

Если основой Образа мира стал опыт переживания радости от достижения цели, познания и побед, то даже неизбежные в будущем разочарования и поражения не смогут стереть общего положительного настроя личности.

А это, как вы понимаете, уже судьба!

Стоит начать ходить и говорить, как приходит осознание наличия в мире множества препятствий и чужой воли.

Мы, взрослые, должны чаще ставить ребёнка в условия, позволяющие ощутить (осознавать он ещё не умеет) возможность и необходимость желать, ставить цели и достигать их. А всё это приведёт к умению осознавать в себе волю и включать её по желанию, преодолевать собственную лень ради удовольствия достижения цели.

Воля – это признание своего права делать свободный (вольный) выбор и решать, куда направить своё усилие. Когда мы говорим «нет воли», мы имеем в виду, что нет сил придерживаться сделанного выбора!

Сохранение постоянного направления внутренней устремлённости личности очень важно хотя бы потому, что на изменение этого направления уходит слишком много энергии.

Только в том случае, когда человек не разбрасывается, а фокусирует свои усилия и способности в едином направлении, только тогда он создаёт поток достаточной силы, чтобы преодолевать жизненные препятствия на пути к цели.

Глава 13
Путь лидера начинается с пелёнок

Фактически ребёнок с рождения занят самопрограммированием. Пробовал, получил опыт, перепроверил, записал в Образ мира.

Насчёт огня, воды, жёстких или острых предметов мы даже не нуждаемся в проверке. Знания об опасностях уложены в файлы и как бы не осознаются. А в более сложных случаях наш успех напрямую зависит от того, насколько точно мы воссоздали мир и себя-любимого в виртуальной реальности. И если мы построили неправильный образ себя или Образ мира, то, выводя свои действия в реальность, мы терпим поражение, а заодно и сталкиваемся с болью – физической, если не разбираем материальных препятствий, и душевной, если не видим границ, очерченных людьми.

В каменном веке такой механизм обеспечивал выживание. Стоило нашему не очень разумному предку один раз дотронуться до раскалённых углей в костре, наступить на ежа, нагрубить вождю племени, как реакция болью записывалась на теле и навсегда исключала риск повторения.

Память копит целые пласты боли, терпеливо дожидаясь, когда для выживания индивиду потребуется именно эта информация! Главное – увидеть и вовремя распознать, а потом незамедлительно принять решение, исходя из аналогий. Ошибёшься или просто промедлишь – съедят!

Но для современного ребёнка такая память – препятствие на пути познания. Современное общество требует развития совершенно иных качеств. Нужно впитывать растущий поток информации, учиться понимать всё более усложняющийся мир взрослых. Зацикливание на своих прошлых неудачах лишает энтузиазма, перекрывает каналы восприятия.

Опыт прошлых детских неудач и страхов становится опасным вирусом, так как сковывает инициативу и стремление развиваться. «Вдруг высунусь, и снова нарвусь на боль».

«Меня мама потеряла в универмаге. Мы шли вместе, а потом она незаметно для меня пропала. У меня нет ощущения, что она виновата, и я не виновата. Но как-то по-хитрому всё подменилось. Это почти как страх смерти. Пропала мама, и вокруг меня люди-монстры. Они по отношению ко мне монстры, так как я их не знаю, и им всё равно. Теперь-то я знаю, что это неправда, ведь меня отвели к маме. Кто-то позаботился. Но я всего этого тогда продумать и понять не могла. И я поняла, что я пропала. Значит, кончилась любовь. Но любви, значит, и не было. Это не любовь, а обман, раз кончилась.

Это смерть. Страх смерти занял место любви. И он мне прямо говорит: всё бесполезно, ты всё равно умрёшь. Я вся в этом страхе смерти. Противостоять я этому не могу, поэтому и жить заведомо плохо. И люди – идиоты, и любви нет. И даже моими мелкими движениями именно этот страх смерти управляет. Я всё время должна что-то теребить, двигать ногой или рукой. Это тоже от страха».

Самое главное, что могут сделать родители для своих детей, – это выработать у них первообраз победы, почти телесное ощущение, что их желание, воплощённое в последовательность действий и усилий, может привести к результату.

Волевое усилие вырабатывается в столкновениях неосознанных внутренних устремлений, которые с возрастом мы выражаем словами «я хочу», с препятствиями во внешнем мире.

Удар о препятствие заставляет осмысливать происшедшее, обращаться за помощью и объяснением к родителям.

Ваше дело – проследить за тем, чтобы после каждого удара происходило осознание причин и следствий, росла компетенция и отвага. Так вы становитесь защитниками и помощниками.

Мой отец говорил: «Мужчина должен быть сильным, тренируйся». Я понимал, что он говорит, но не мог пересилить естественную лень и безответственное отношение к собственной судьбе. То есть, услышанное не становилось осознанным мотивом для действий.

Даже некий интерес к борьбе и боксу, помню, был. А жажды, реального стремления стать сильным не было. Пока мне банально не набили морду! И был ли иной способ у отца убедить меня в необходимости стать сильным? Я до сих пор не нахожу ответа.

Как сказали бы на Востоке, наши враги являются нашими лучшими учителями.

Только столкновение с реальностью даёт достаточную эмоциональную вспышку, пробуждает поток энергии. Эта энергия, как мне думается, необходима, чтобы вписать полученную информацию в жизненную программу.

Так устроено человеческое существо: оно понимает и реализует только то, что стало по-настоящему необходимым.

Воспитать сильную и сознательную личность можно только в плотном соприкосновении с реальными препятствиями и вызовами.

Мы не можем изменить мир. Но мы можем помогать детям в их нелёгком труде по самопрограммированию, объясняя, интерпретируя, тренируя и развивая способность переносить боль и лишения. Если вы не заполняете сознание ребёнка своими образами, то в дело включится общество – через друзей во дворе, через телевидение и интернет.

А заполнять сознание ребёнка своими образами – значит самому стать самым мощным, авторитетным источником информации для ваших детей, иными словами, активно участвовать в создании у вашего ребёнка полноценного Образа мира.

Глава 14
Ребёнок в три года. Начало постижения мира-общества

Ребёнок растёт, осваивает тело, начинает уверенно передвигаться в мире вещей. Растут его интересы и потребности. И здесь одних только слёз и улыбок начинает не хватать для успешного руководства родителями: не понимают они – то не тем кормят, то не ту игрушку дают.

Приходится осваивать человеческую речь. Обучаясь словам, человеческий детёныш обучается мыслить в соответствии с этими словами, впитывая культурные коды, становясь частью человеческого общества.

У нас по традиции считается, что дети ещё настолько глупы, что не способны понять взрослых.

«Я только теперь поняла, что родители со мной почти не разговаривали. Они ни разу не обсудили со мной тему любви, преданности. Они словно боялись, что я задам вопросы, на которые у них нет ответов!»

Время механического управления прошло. Методика команд и наставлений уже не позволяет достичь результата. Зато мы можем создать канал любви и доверия, который откроет тайны программного обеспечения каждого, даже самого сложного и закрытого ребёнка.

Детей программируют случайные обстоятельства, случайные реакции взрослых, собственные случайные и часто неверные выводы.

«Папа хотел меня взять в поездку, а мама сказала: “Вдруг у сыночка голова заболит? Что тогда делать?” И я тогда подумал: а вдруг у меня правда голова заболит? И мне стало страшно…»

Одинаково вредны и равнодушие, и попытка «отформатировать» развитие ребёнка под свои программы.

В процессе программирования родители могут и должны участвовать сознательно. Не ковырять в компьютере отвёрткой, а подводить детей к препятствиям, соответствующим их развитию, терпеливо ждать преодоления препятствия и обсуждать полученный опыт, то есть, давать советы и влиять на его интерпретацию.

Сознание ребёнка, подобно волне, исходит из ребёнка в мир, разбегается объёмными кругами, медленным взрывом. Столкнувшись с препятствием, волна отражается и приносит в сознание ребёнка образ того, что её отразило. Этот процесс может дать осознание нового предмета или явления, а может записать в сознание и боль от столкновения.

Но и без боли, похоже, нельзя. Боль выявляет ошибки. Если ты что-то в уме рассчитал, смоделировал некий образ достижения реальности, но, сделав, получил не ожидаемый результат, а боль, значит, что-то было не так в твоём Образе мира или в образе себя. Именно стремление избежать боли заставляет напрягаться и перестраивать что-то в самом себе, вносить изменения в привычный образ действий.

Увы, часто бывает, что боль, предупреждая об опасности, заставляет ребёнка вообще свёртывать познавательную активность.

Одно-единственное событие может показать ребёнку, что настоящий мир не таков, как он привык думать. Мир опасен и жесток. А значит, надо срочно позаботиться о средствах защиты, например, перестать доверять.

«Когда я увидела, что мой пьяный папа бьёт маму, я поняла, что должна рассчитывать только на себя. В этот момент я даже планировала убить папу. Но потом поняла, что меня посадят в тюрьму, и отказалась от этой идеи. Зато я утвердилась в решимости научиться выживать самостоятельно. Я с тех пор никому не верю и ни на кого не полагаюсь».

Добавим к этой истории, что девочка могла неправильно истолковать очень многое из происходящего. Например, что папа, протрезвев, искренне раскаялся и больше никогда не бил маму, что мама и сама воспринимала рукоприкладство как нормальный способ выяснения отношений и даже свидетельство мужниной любви. Да, я, как и вы, знаю, что бить слабого нехорошо. И пить спиртное нехорошо. Но в очень многих российских семьях, увы, и пьют, и ругаются, и руками машут. И хорошо бы, чтоб так больше не было. Но пока это есть, и даже в очень широких масштабах.

Так вот, если бы в тот момент перед девочкой оказалась добрая фея, она бы произнесла что-то вроде: «В старину на Руси говорили: милые бранятся – только тешатся. Твой отец воспитан в старой традиции. Говорить он не умеет, а эмоции как-то выпускать надо. Поругаются, потом помирятся. Это их жизнь. И не надо тебе сейчас делать далеко идущие выводы о том, что мир злой и в нём надо сражаться. Просто тебе с семьёй не повезло, а вырастешь – увидишь, что есть и вежливые, и ласковые люди».

С информацией как с кормлением: есть индивидуальные потребности. Сколько может переварить, столько и надо давать.

Больше нельзя – пойдёт во вред, не переварится. Правда, некоторые дети стараются сделать приятное маме и папе, стремятся соответствовать. И это тоже хорошо. Такое стремление стимулирует развитие воли.

Но следите внимательно: если ребёнок стал плохо спать, если появилась привычка часто моргать или дёргать глазом, если проявляет тревожность, если старается «забалтывать» вас, подвержен смене настроения – значит, перегружен. Надо уменьшить поток впечатлений.

– Мой пятилетний мальчик ревнует меня к чужим детям. У нас несколько дней жила дочь моей подруги, и я за ней ухаживала. Так он потом рыдал, не хотел со мной говорить, и на коже выступили пятна. Что делать?

– Показывать ему свою любовь и не брать других детей.

– Боюсь, он вырастет эгоистом.

– Пятилетний ребёнок вне этих взрослых оценок. Он ведь не может управлять собой. Просто боится, что потеряет маму.

Этот страх может быть и не осознан самим ребёнком, но проявляется на уровне самых глубоких телесных рефлексов. Словами не переубедишь. Это вопрос ощущений. Мама должна себя вести так убедительно, чтобы ребёнок поверил, что любим и дорог. Может быть, для этого потребуется несколько лет. Потом, по мере развития разума и уверенности в собственных силах, он перестанет так тревожиться. И тогда уже на разумной основе сможет проявлять душевную щедрость. В крайнем случае, когда он дорастёт, можно будет с ним поговорить о достоинствах альтруизма.

Развивайте в ребёнке желание и способность слышать вас. Развивайте внимательность. Это качество можно тренировать на прогулке, в постели, за обеденным столом и даже в ванной. Назовите это испытанием! Назовите весёлой игрой. Главное, чтобы ребёнку было интересно.

Здесь ничего не надо делать через насилие. «Сколько машин во дворе?», «Какие игрушки на столе?», «Какие цветы в вазе?», «Что сегодня изменилось в нашем папе?», «Ты заметил, как наша мама сервировала стол?»…

«Посмотри на картинки. Запомнил? А теперь закрой глаза и опиши, что на картинках. Если не получилось, не беда. Попробуй ещё раз».

И как только хоть что-то получилось – похвалите. У ребёнка должно остаться послевкусие победы. Тогда он на другой день сам вернётся к упражнению.

И скажет: «Мама, а задай мне вопрос: сколько цветов в вазе?» И надо задать, и обязательно отметить успехи в развитии внимательности.

По сути здесь я возвращаюсь к теме «программирования», затронутой в начале книги. Но теперь, я думаю, вы сможете по-новому увидеть сам процесс записи образов в новые слои Образа мира.

Из записей Ирины Т. о воспитании четырёхлетнего Данилы

Помогали на ферме Саше и Сергею. Забыли дома ложку-мешалку, чтобы размешать кашу для козлят. Ради эксперимента решили послать Даню. Саша сказала: «Иди на ферму и найди на полке очень большую ложку. Принеси её нам. Сможешь?»

Даня подумал и выдал: «Я не смогу дверь открыть».

Гениально! Значит, Даня смог продумать весь свой путь до ложки и представил, что может помешать ему достичь цели.

* * *

Делаю мужу укол. Даня сидит рядом, наблюдает, затаив дыхание. Периодически делает суетливые движения, приговаривая: «Давай-ка я тебе помогу, я помочь хочу, давай… (можно вставить всё, что угодно – порежу, уколю, намажу…)». Я сделала укол, и Даня, наклонившись над Лёшкой, интересуется:

– Ну что, Лёша, ты терпишь?

– Терплю.

– Тебе было больно?

– Нет, не больно.

– Молодееец, мусщина! – гордо одобряет Даня.

– Спасибо, Даня, за поддержку, – отвечает Лёша.

* * *

У Дани появился и развивается образ силы.

На днях помогал мне на кухне. Я делала оливье и резала картошку, Данька рядом чистил яйца. Действительно помогал. Я вышла на склад; через мгновение ко мне подходит Даня. Я вижу, что из его пальца течёт кровь. Сын не плачет, а спокойно рассказывает мне:

– Мам, ты ушла, я взял маленький нож и порезался. У меня течёт кровь, видишь, как много. Но я терплю, я молодец.

– Ну вот, Дань, теперь ты знаешь, как можно порезаться ножом. Это твой опыт. Чем я могу тебе помочь?

– Как чем? Зелёнкой помажь и потом пластырь положи.

– Хорошо, я сейчас вымою руки и перевяжу тебе палец.

Но автоматически ещё что-то пытаюсь доделать на складе. Сын говорит, уже немного с дрожью в голосе:

– Мам, я терплю-терплю, вот я какой сильный, но (тут дрожь усиливается) мне больно мама, скорее…

Я тороплюсь обработать руку зелёнкой. Сын видит, что мама управляема и заботлива, поэтому мужественно терпит боль. Я видела, как он делает над собой колоссальное усилие, чтобы не заплакать. Конечно, в глубине души я очень сочувствовала, но внешне оставалась спокойной; я как бы показывала ему, что уважаю его попытку быть сильным.

На днях читали сказку про ведунов. Даня спросил у меня, кто такой ведун. Я сказала, что это очень сильные духом люди, которые ведают, то есть много знают. А после уточнила у него, знает ли он, где находится настоящая сила?

– Да, – уверенно ответил сын, – вот здесь. И показал ладошкой на область сердца.

* * *

Даня подошёл посередине ужина с неожиданным вопросом:

– Мама, а как рождаются маленькие малышки?

Я сказала, что его вопрос очень интересный, и предложила обсудить его вечером. Мне было интересно, вспомнит ли Даня об этом вопросе. Вспомнил. Задал. Когда задавал – сжимался всем телом и корчил рожи. Удивительно, сознание от страха и стеснения сжимается, и вслед за ним сжимается тело. Ещё более удивительно, что безгрешный малыш, ничего не знающий о ханжеском подходе общества к отношениям полов, уже сворачивается в улитку от страха, задавая вопрос на эту тему.

Вообще-то я порадовалась вопросу. Теперь у меня есть возможность заложить в его сознание первообраз любви и родительского долга. Я рассказала простыми, понятными для Дани словами, как появляются дети, а на следующий день показала учебный фильм производства студии ВВС. Подробно рассматривали части тела зародыша на разных стадиях развития. Даня был увлечён, узнал много слов, потом повторял их, задавал много вопросов. Периодически просит снова посмотреть фильм о том, как растёт, развивается и рождается ребёнок.

* * *

Даня стал замечать окружающих, стал быстрее перенимать опыт. И это сразу создало дополнительные проблемы. За столом он теперь берёт пример с Насти и Сони, которые имеют привычку не доедать. Хорошо ест на завтрак, зато почти не обедает и практически не ужинает. Бросает ложку и убегает играть в зал. Я сообщила сыну, что вечером будем смотреть мультфильм «Рапунцель». Даня возликовал:

– Да, я обожаю мультфильмы! Я так хочу посмотреть мультфильм!

Я пояснила, что мультфильм сын будет смотреть только в том случае, если съест всё, что будет на ужине. Даня уверил меня:

– О, я очень хочу есть! Я голоден, как динозавр! Буду есть, как собака бешеная! О как! Я всё-всё съем.

Отчаянно смеялся и шутил. В итоге съел только макароны, а от рыбы отказался, взяв пример с Настёны.

– Фу, я ненавижу эту рыбу, фу, – скорчил рожицу, помахав рукой перед своим носом.

– Свободен, – сказала я.

Вечером все пришли к нам смотреть мультфильм, пришёл сын, и я объяснила ему, по какой причине он не будет смотреть с нами мультфильм.

Даня попытался растопить моё холодное сердце улыбками и заверениями в своей любви. Потом он рискнул заныть. Эту попытку мы с мужем тут же пресекли. После он предлагал другие варианты: можно я здесь поиграю, порисую, просто посижу, но смотреть не буду. Я дала ему возможность выбрать, где он хочет находиться: наверху или играть у себя в комнате. Даня выбрал игрушки и, поникнув головой, медленно поплёлся в комнату.

Пришли Соня и Настя. Даня звал их играть. Девочки оказались чёрствыми к приглашениям и тут же впились глазами в телевизор, а сын, громко топая и причитая по дороге, удалился в свою пещеру.

Пока шёл фильм, с моим сыном происходили удивительные метаморфозы. Его отчаянно мучила жажда, раза три он бегал мимо нас в туалет, пару раз сделал попытку заныть, потом прокрался незаметно и хотел подглядывать (зачем-то с целлофановым пакетом на голове) и, наконец, два раза устроил истерику из-за того, что ему страшно одному в его комнате. Я заставила себя получать удовольствие от этого противостояния. Представила, что это такая игра, которая даёт мне возможность понять сына и воздействовать на его развитие. Потом я вошла в раж: кто из нас победит.

После того как закончился мультфильм и гости разошлись, я ещё раз объяснила сыну, почему же ему не удалось посмотреть фильм со всеми. Настроение у Данилы было послушно-подавленное. Он завил:

– Я не плохой!

– Конечно, ты не плохой, только поступки совершаешь не очень разумные.

Даня улыбнулся, и было видно по нему, что успокоился. Утвердился в мысли, что любим.