Текст книги "Опережая бурю"

Глава 2. Крушение

На вокзале, как обычно, людно и шумно. Все куда-то спешили, суетились. Сновали носильщики с тележками, загруженными багажом, кэбмены наперебой рекламировали себя, пытаясь перекричать друг друга. Мельтешили пассажиры, протискиваясь и проталкиваясь вперед. Приехавшие в Фогштиль особо не спешили. Они-то уже приехали. Зато отправляющиеся в путешествие боялись всего на свете: опоздать на поезд, неудобного попутчика, но больше всего их страшили непредвиденные происшествия в пути. Поезд сойдет с рельсов, метеорит ударит точно в их вагон, в их купе или в соседнем произойдет убийство, и им придется задержаться до конца следствия в каком-нибудь захолустном городке. Подобной чепухой пестрели бульварные газетенки, продаваемые тут же на вокзале, и доверчивые обыватели наивно верили во все что напечатано на желтой дешевой бумаге.

Поезд стоял под парами. Белый шлейф дыма окутывал платформу, на которой пассажиры ждали объявления о начале посадки. Вытянутая обтекаемая змея с угловатыми трубами, торчащими над крышей кабины машиниста, будто уши у овчарки, ожидала команды отправления.

Вдоль состава медленно шел высокий пожилой человек в форме железнодорожника и двое неприметных мужчин в одинаковых серых костюмах, пальто и шляпах. Точно братья-близнецы. Только один худой с желтым лицом курильщика, а другой в меру упитанный с круглым лицом, носом картошкой и пышными бачками. Этакий довольный жизнью колобок.

Начальник поезда и дорожные сыщики, призванные охранять безопасность пассажиров, осматривали состав перед отправлением.

Они чинно прошествовали мимо барона, ожидавшего отправления на перроне.

– Экие бирюки.

– Вечно ты, Миконя, всем недоволен, – заметил Карл. – То у тебя сыщики бирюки, то в пиво клятый кабатчик водицы добавил. Ты можешь хотя бы пару часов не ворчать. Это будет как подарок свыше.

– Вечно вы ко мне, барон, придираетесь, – пробурчал в бороду Миконя.

– Да упаси боже, себе дороже, – неожиданно заговорил стихами барон.

Миконя поперхнулся словами и утих.

Карл окинул взглядом свой разросшийся отряд и нахмурился. Хотел отправиться в миссию один с Миконей, а теперь помимо Лоры еще и Дорван Блэк увязался. Ложа Тумана настояла на сопровождении, выкрутиться не получилось. Пока Дорван Блэк ничем не мешал, но Карл чувствовал, что при обострении ситуации он может изрядно спутать планы. Похоже, фогштильские маги имели свои взгляды на судьбы мимикрейторского артефакта.

– Утром в Секретный Магистрат поступило донесение, – сказал Дорван Блэк, – на центральном городском кладбище была найдена разрытая могила. Также обнаружили труп кладбищенского сторожа. Что примечательно, труп был полусъеден. Могила принадлежала…

– Мартину Локирду, убитому магу, – закончил за Дорвана предложение Карл. – У вас появился Неупокоенный. С чем и поздравляю. Помимо псов Фарлонгов, еще и Неупокоенный, в Фогштиле становится неспокойно.

– Я вот не понимаю, если вы предполагали, что убитый маг очнется Неупокоенным, почему не приняли никаких мер, чтобы это предотвратить? – спросила Лора.

– Фогштильцы задним умом крепки, – по-руссийски сказал Миконя, чтобы Дорван Блэк не услышал.

– Мы сделали все что могли. Египетский саван вечного сна. Пентаграммы Быстрого разложения. Все доступные средства перепробовали, – возразил Дорван.

– Не понимаю, почему нельзя было просто сжечь тело, – спросила Лора.

Карл поморщился. Эти прописные истины узнавали на первом году ученичества.

– Если тело потенциального Неупокоенного сжечь, то он все равно вернётся. Только вот не в телесной оболочке, а инфернальным духом, а это намного страшнее.

– И не путайте, барышня, инфернального духа с привидением. Это совершенно разные явления, – заявил Миконя.

– Вот именно. Кстати сказать, Верховный Магистр ложи Тумана лорд Кентервиль вот уже триста лет является привидением. Что совершенно не мешает ему справляться со своими обязанностями, – сказал Карл.

– Не может быть.

– Да, наш лорд Кентервиль, привидение, – подтвердил Дорван.

– Никогда бы не подумала, – нахмурилась Лора. – И что с этим Неупокоенным ничего нельзя сделать?

– Почему нельзя, леди, – сказал Дорван. – Есть методики. Но только в любом случае Неупокоенный должен пробудиться.

– И что, нельзя было кладбище окружить фогштильскими магами, чтобы разобраться с ним на месте? – спросила Лора.

– По всем прогнозам Неупокоенный должен был появиться на пять дней позже. Полный цикл Пробуждения занимает восемь дней. К тому же весь Альбион заполонили псы Фарлонги. Они появляются внезапно. И не хватает магов, чтобы заткнуть все дырки и справиться с этой напастью.

– Фарлонги дикая головная боль. Ситуация ничем не отличается от нашей. Москвитанию и Невскую Александрию заполонили псы. В первое время погибло очень много наших магов. Сейчас вроде управляемся, – сказал Карл.

Перед отъездом на вокзал он выходил на связь с князем Драгомыслом.

Объявили посадку. Дверь вагона открылась, и вышел проводник в красном пальто. Он опустил лесенку, и пригласил пассажиров «занять свои места».

Карл пропустил вперед шумное семейство, состоящее из пухлой мамаши в пышном розовом платье, напоминающем какой-то экзотический цветок, худого джентльмена лет сорока с седыми бакенбардами и видом добродушного бобтейла и двух резвых пацанят с деревянными саблями. Семейка шумная, веселая. Ребята даже при посадке продолжали сражаться на саблях.

За семейством в вагон вошла милая девушка лет восемнадцати в сопровождении чопорной женщины преклонных лет в капоре и изящных очках на морщинистом носу.

За ними в вагон вошел сам барон в сопровождении своей разросшейся свиты. Лора Ом вышагивала точно английская королева. Дорван Блэк ступал бесшумно. Складывалось впечатление, что он стесняется каждого взгляда, брошенного на него, пускай и случайного, потому старается быть как можно незаметнее. Хотя с такой вампирской репутацией это не удивительно. Последним шёл Миконя, за спиной заплечный рюкзак, в руках по тяжелому чемодану.

Купе было с повышенными удобствами. Откидные кресла с подушками, столик со свежими газетами и вазой с тюльпанами, надежно приклеенной к столику. Алые раскрывшиеся бутоны бесстыже демонстрировали всем свою наготу.

– Ну, барин, и тяжеленные же у вас чемоданы, – заявил Миконя, затаскивая багаж в купе.

Он взвалил чемоданы себе на плечи и с ловкостью циркового жонглер закинул их в багажное отделение.

– Все свое ношу с собой. В том числе и наследие предков, – двусмысленно заявил Карл.

Лора Ом отчего-то покраснела.

А Дорван Блэк, как водится, ничего не понял. Потому что разговаривали они по-руссийски.

Расположились с удобствами. Лора Ом тут же устроилась поудобнее у окна и закрыла глаза. Путь неблизкий. Она собиралась вздремнуть. Двенадцать часов в креслах. Еще успеет все наскучить. Дорван Блэк и Карл зашуршали газетами. Правда, без должного воодушевления. Барон утреннюю газету пролистал еще дома, а Дорван Блэк прессой интересовался постольку, поскольку делать больше нечего. Миконя вытащил из заплечного рюкзака толстую книгу «История государства Руссийского», раскрыл ее на первых страницах и погрузился в чтение.

Ближе к вечеру дверь купе резко распахнулась, и внутрь заглянул молодой джентльмен в шляпе с бакенбардами и пышными усами. Увидев, что купе занято, он снял шляпу, поклонился и извинился.

– Прошу прощения, ошибся купе.

И собирался было уже уходить, но тут Лора открыла глаза и посмотрела на него заинтересованно. Это остановило джентльмена от скорого отступления, он вновь поклонился и представился.

– Чарльз Твист, журналист.

– Присаживайтесь, господин журналист. Барон Карл Мюнх, руссийский подданный. Госпожа Лора Ом и господин Дорван Блэк, наш сопровождающий. Миконя Питерский, мой секретарь и друг. И просто хороший руссийский человек, – представил своих друзей Карл.

– Позволите? – уточнил Чарльз, присаживаясь напротив барона подле Лоры.

Тесная близость с понравившейся девушкой смутила джентльмена, но он все же переборол в себе стеснительность.

Поезд тронулся с места. Вагоны встряхнуло. Джентльмен сохранял скованную неподвижность, а вот Лора упала к нему на плечо.

– Простите.

– Да что вы, – еще больше смутился Чарльз.

И чтобы как-то замять неловкую сцену, поинтересовался.

– А вы в Хэмпшир по какой надобности? Отдых, работа?

– Скорее второе, – ответил Карл, с любопытством разглядывая джентльмена.

Чарльз Твист определенно ему нравился. К тому же он мог отвлечь Лору от их дела. Пока что от нее никакой пользы, только под ногами путается. Она еще ничем не проявила себя. Лишь показала себя обузой, которую он вынужден был за собой тащить на поводке. А если поводок другому хозяину скинуть, это развлечет девушку, а заодно и ему освободит дорогу.

– Вот и я работать еду. Откомандирован изданием «Таймс» для написания репортажа с ежегодного турнира по аэроскидингу. Вам доводилось слышать об этом виде спорта? Ныне очень модном. В особенности среди молодежи.

– Краем уха, господин Твист. Мне бы было очень приятно, если бы вы рассказали об этом аэроскидинге, – перетянула разговор на себя Лора. – Как говорят у нас, руссийцев, что это за штука, и с чем ее едят.

– С большим удовольствием расскажу вам, госпожа, – воодушевился джентльмен. – Аэроскидинг штука удивительная. Свободное воздушное скольжение на аэродоске. Ее придумал сэр Хэмфри Оливер Дуглас, отставной полковник войск Её Величества. Он очень много путешествовал, и однажды наблюдал изумительное развлечение. Туземцы одного из островов Океании катались на доске по волнам. Прообразом аэроскидинга и стала доска для водного скольжения. Осталось только соединить ее и недавно открытую установку, пропорционально уменьшающую силу притяжения земли. Не помню, как называется этот прибор. Поставить эту штуку на доску, отрегулировать его. Снабдить рулем высоты и провести испытания. А потом подобрать модный дизайн для доски, чтобы запустить ее в производство. Да привлечь внимание к этому виду спорта.

Даже Миконя отложил в сторону книжку, заложив ее пальцем.

– Ишь ты, чего только шайтаны не придумают.

Сам Миконя полагал все эти новомодные технические штучки происками лукавого. Испокон веков человеку дана была сила ума и возможность пользоваться энергиями природ, вот, мол, и нечего поперек Создателя идти. Да пытаться устройство мироздания менять.

– А вот в Каботании, говорят, изобрели другую игру. Баскетбол называется. Прибили два кольца с сетками в разных концах игрового поля. На нем раньше в футбол играли. Одна команда охраняет одно кольцо и нападает на другое. И наоборот. Цель игры забить как можно больше мячей в кольцо с сеткой. Единственное что неудобно. После каждого забитого мяча, приходится этот мяч из сетки лазить вынимать. А кольцо с сеткой высоко висит, так что на поле постоянно дежурит специальный человек со стремянкой. Мячики вытаскивает, – просветил Карл.

– Чего только эти янки не придумают, – фыркнула, демонстративно отвернувшись от барона к журналисту.

Гордая независимая. Всем своим видом она показывала, вы от меня отказывались, да отнекивались. Я для вас обуза, так нате получите и распишитесь. Господин журналист от меня не шарахается в сторону, как от чумной, не сторонится в разговоре. Я ему интересна. Так кусайте локти.

– А вы сами на этой воздушной доске парили? Наверное, просто дух захватывает, как увлекательно, – спросила Лора.

Миконя посмотрел на нее из-под кустистых бровей, фыркнул (ишь ты, фифа, хвост распустила увлекательный) и вернулся к книге. Сколько Карл себя помнил, Миконя каждую свободную минутку проводил с книгой. Любил, конечно, и выпить в корчме с друзьями, и женщин любил, но книга завсегда на первом месте стояла.

– Мне удалось лишь однажды испытать скольжение, – признался Чарльз. – И скажу вам, это удовольствие не для слабонервных. Я долго решиться не мог встать на доску. У меня боязнь высоты, но все же я переборол себя.

– Вы такой смелый и отважный, – заявила Лора, преданно вглядываясь в глаза журналисту.

Терпеть это бесстыжее заигрывание Карл больше не желал. Резко поднялся и, не говоря ни слова, покинул купе. Миконя дернулся было следом, но барон остановил его взмахом руки. Не стоит оставлять журналиста наедине с Лорой. Сиди на месте, прикидывайся веником.

Карл не мог себе признаться в том, что его задевал этот невинный флирт девушки с фогштильским джентльменом. Уж не ревновал ли он Лору к этому франту, журналисту столичному. С чего бы это? Лора Ом, тайный агент на государственной службе, временный напарник и не более того. Но в то же время Карл ловил себя на том, что украдкой любуется её точеной фигурой, очаровательным личиком, чувственными губами, прядкой волос, комично спадающей на глаза. Его тянула к ней, хоть он и не хотел признаться себе в этом.

С этими мыслями Карл и не заметил, как дошел до вагона-ресторана. Уютный маленький ресторанчик, выдержанный в стиле барокко создавал ощущение роскоши. Алый и золотой цвет, доминировавшие в ресторане, обилие лепнины, тяжелых и дорогих украшений и отсутствие пустых столиков – вот первое, что бросилось в глаза Карлу. Однако он все же заприметил одно свободное местечко напротив пожилого господина в строгом костюме и с седыми усами, увлеченно поедающего утреннюю овсянку.

– Свободно? – уточнил Карл.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – пробурчал пожилой джентльмен, не отрываясь от каши.

Карл воспользовался приглашением. К нему тут же подошел официант и предложил меню. Над вторым завтраком Карл долго не размышлял, а заказал омлет с ветчиной, да чашечку крепкого кофе.

– По службе или на отдых?

– Что простите?

Карл не ожидал, что джентльмен с овсянкой заговорит.

– На отдых направляетесь, или служба позвала в дорогу?

– Дела государевы. Дела.

– Вы часом не из Руссии? – поинтересовался джентльмен.

– А как вы догадались?

– Вас выдает легкий акцент. Практически незаметный. У других руссийцев он более выражен. У вас же лишь слабая тень. Мне доводилось бывать на вашей родине. Да. Давно это правда было. Лет этак двадцать назад. Я еще о ту пору состоял на действительной службе в Адмиралтействе. И меня по обмену опытом отправили к вам. Я в Москвитании побывал, да и к вам в Невскую Александрию заглянул. Я почти два года прожил в Руссийской империи. Даже выучил ваш язык. Правда, с тех пор мне не доводилось практиковать его, поэтому все давно забылось. Но одно точно скажу, мне запомнилась ваша страна. В ней есть особый дикий шарм.

Карл внимательно слушал пожилого усача с учтивой улыбкой на устах. Хотя его уже тошнило от подобных высоко-имперских речей. Альбионцы вообще любили порассуждать свысока обо всем. В особенности если это касалось Руссийской империи, главного конкурента на мировой арене.

Усач продолжал отвлеченно рассуждать на тему взаимоотношения культур. О разных, но, по сути, очень близких путях развития Альбиона и Руссийской империи. Карл слушал его вполуха. Он напустил на лицо понимающую маску, этакий внимательный и во всем согласный слушатель, другой для пожилого джентльмена и не требовался, а сам аккуратно прощупал собеседника. И удивился, обнаружив сильное магическое поле, прикрытое вуалью маскирующих чар. Ого! Перед ним сидел очень сильный маг.

Видно усач почувствовал, что его считывают. Он внезапно умолк, нахмурился и тут же атаковал. Цепкие нити чужой воли попытались проникнуть к нему в голову. Он тут же выставил барьер, но его незамедлительно сломали. И новый барьер и следующий. Усач ломал защиту с легкостью, словно проходил сквозь картонные стены.

Кто он и откуда? Что ему надо? Это случайное стечение обстоятельств, что единственное свободное место в ресторане оказалось за его столиком?

Мысли мельтешили в голове барона, в то время как он упорно отстаивал свою голову от чужеродного вторжения. Карл потерял счет времени. Сколько продолжалась их невидимая борьба он не знал. Но все это время усач напирал на него, не давая ему возможность для контратаки. Сильный противник с особой незнакомой Карлу техникой. От обычных кукловодов усач отличался также как принц от нищего, но его умение лежало в той же плоскости.

Натиск ослаб так внезапно, что Карл растерялся. И упустил момент, когда усач изменил тактику. Перед глазами поплыли видения. Он увидел себя голого в серой комнате с мягкими стенами, полом и потолком. Куда-то подевался поезд, вагон, ресторан и подозрительно могучий усач, посмевший покуситься на его свободу.

Как он здесь оказался?

Неужели усач открыл телепорт и зашвырнул его в тюрьму. Окружающие его предметы были до ужаса реальными. Непохожи на наведенное изображение. Карл потрогал стену. Плотная и мягкая одновременно поверхность. Если ее протаранить головой с разбега, голове ничего не будет. А с другой стороны ногтями не расцарапаешь и не порвешь. Идеальная могила для заживо похороненных.

При всей реальности происходящего, Карл понимал, что попал в мир наведенной галлюцинации. Усач ловко управлял его разумом, создав внутри его головы обособленный мир, в котором и запер сознание барона.

Идеальная темница для мага. Только из любой темницы должен быть выход. Его не может не быть. Карл медленно обошел комнату, прощупывая каждый сантиметр стен. Ни сучка, ни задоринки, не к чему прицепиться. Все мягкие панели идеально подобраны друг к другу, ни щели, ни просвета. Та же ситуация с полом и потолком. Найти изъян в заклинании не получалось. Значит, так темницу разрушить невозможно. Надо попробовать обходной путь.

Карл атаковал стену заклинаньем «Снежный Таран». Невидимая воздушная масса ударила в стену, но безрезультатно. Новое заклинанье «Ледяной бур». И снова неудача. Ледяное бешенное вращающееся сверло при соприкосновении с полом рассыпалось брызгами. Он попытался воздействовать на клетку антивидением, специальными чарами, разрушающими любое наведенное волшебство, но безрезультатно.

Снова и снова Карл пытался разрушить темницу. Перепробовал массу заклинаний и вместе и порознь, но иллюзия, созданная усачом, оказалась на редкость прочной. Мозгоправы всегда были в большой цене.

Неужели это все. Он навечно заперт внутри себя. Картина вырисовывалась устрашающая. Карл увидел себя со стороны. Молодой мужчина неподвижно сидит за столиком с остекленевшим взглядом и отсутствующим выражением лица. Официант приносит ему заказ, расставляет тарелки на столе, но клиент никак не реагирует. Он пытается заговорить с клиентом и тут ноль эмоций. Такое ощущение, что за столиком сидит кукла, потерявшая контроль кукловода. Растение, а не человек.

Картинка, которую представил себе Карл, оказалась очень яркой и живой. Он попытался уцепиться за неё, не потерять эту реалистичность. И вскоре у него получилось. Он оказался за одним столиком с самим собой. Ушла в небытие комната для душевнобольных с мягкими плитами стен. Осталось только последнее усилие. Он попытался воссоединиться с телом. Несколько безуспешных попыток. И наконец все же получилось.

Первый вдох. Второй вдох. И он ожил.

И в то же мгновение вагон изрядно тряхнуло. Со столиков попадала посуда. Раздался звон бьющихся тарелок и бокалов. На полу образовалась винная лужа, и резко запахло перебродившим виноградом. Официант, обслуживавший соседний столик, нелепо взмахнул руками, словно пытался удержаться за воздух, и, перелетев через столик, упал под ноги полной даме в пышном дорогом платье.

Карл тоже не удержался на месте. Пребольно стукнулся грудной клеткой об столик, столкнул тарелку с омлетом на брюки проклятого усача и завалился на пол.

Тут же попробовал подняться, но новый толчок вернул его в исходное положение.

Вагон заполнился истеричными женскими воплями и ворчанием мужчин. Отчего-то в критической ситуации женщины всегда начинают вопить, впадая в панику, а мужчины ворчат и долбятся в глухую стену в поисках выхода.

Глава 3. Червоточина

Пожилого усатого мага нигде не было. Карл поднялся с пола. Пробиться по коридору через тамбур в свой вагон невозможно. Возле дверей настоящая давка, столпотворение. Дамы и джентльмены, забыв о хороших манерах и воспитании (какие уж тут манеры, когда жизнь на волоске качается), пихали и толкали друг друга, не скупясь на тычки и подзатыльники. Каждый норовил первым протиснуться в дверной проем, чтобы успеть добежать до своего купе.

Раз через двери не выйти, придется, как нормальному татю, через окно лезть. Карл, расшвыривая в стороны встречающиеся на пути столы, бросил в вагонное окно заклинание «Изначалье», возвращающее предметы в первоначальное состояние. И оконное стекло осыпалось песком на пол. Карл, не глядя, прыгнул в оконный проём. На всякий случай заготовил заклинание левитации, но оно не пригодилось. Карл упал на насыпь, перекатился в сторону и с трудом затормозил движение.

Теперь он увидел, что остановило поезд. И увиденное ужаснуло его. С таким явлением Карлу сталкиваться еще не приходилось.

Паровоз и первые два вагона от удара сплющило в гармошку и снесло с рельсов в сторону. На пути поезда оказалась необъяснимая природная аномалия, вихреобразная черная воронка с вкраплениями серого и красного цвета. Словно все, что находилось в этом месте: песок, щебень насыпи, деревья, шпалы, воздух – неведомая сила взмешала жерновами, и получившуюся массу закрутило вихрем.

Воронка перегородила дорогу, нацелившись на поезд. Но почему-то не приняла новую жертву, наоборот оттолкнула ее от себя. Воронка вращалась с чудовищной скоростью, взбивая клубы фиолетового дыма, выбрасываемого в разные стороны точно протуберанцы. Изредка по краям воронки пробегали трещины электрических разрядов.

Карл поднялся на ноги, отряхнул грязь с брюк и камзола.

Дальше продолжать путешествие по железной дороге не представлялось возможным. Надо найти Миконю и всю честную компанию, да решить, как дальше путь держать.

Карл вычислил свой вагон и двинулся было к нему, когда воронка запела.

От неожиданности Карл пригнулся. Она издавала низкий хрипящий звук с металлическим скрежетом, будто две гигантские беззубые шестеренки терлись друг о друга.

Надо бежать к вагону, искать друзей, но он ничего не мог с собой поделать. Воронка влекла его к себе. На ватных ногах Карл пошел вперед.

Воронка напоминала червоточину в ткани пространства.

Карл подошёл уже очень близко, когда она затряслась и выплюнула один за другим три белых кокона. Они плюхнулись в сырую траву неподалеку от барона и задрожали. Коконы были размером с взрослого сенбернара и являлись сосудом неведомой жизни, которая очень хотела выбраться наружу.

Разродившаяся червоточина не предвещала ничего хорошего для пассажиров потерпевшего крушение поезда.

Карл отошел на шаг, другой. Очень осторожно он отступал в сторону поезда, боясь потревожить обитателей кокона. Очень осторожно коснулся ментальным усиком ближайший кокон и тут же дернулся назад. Ощущения не из приятных, словно руками в выгребную яму забрался. Внутри копошились тысячи маленьких черных существ. Кто они, что они, Карл разобраться не смог.

Раздался треск. Коконы раскололись, словно перезрелые дыни. Изнутри потекла розовая слизь, и наружу хлынула черная живая масса. Каждая вылупившаяся субстанция состояла из отдельных особей, объединенных в колонию.

Карл перекрестился и потянул шпагу из ножен.

Что за чертовщина здесь творится? Откуда взялась эта червоточина? Что это за коконы? И что надо этим тварям?

Ничего доброго от них ждать нельзя, это и релеванту понятно. Крылатые люди релеванты проживали в секретных резервациях, и об их птичьем уме ходили легенды в народе. Только все это было великим преувеличением.

Субстанции из трех коконов объединились в одну тучу. Какое-то время туча ходила из стороны в сторону, словно кисель в кружке. Точно пыталась сориентироваться на месте, понять, куда ее занесло и что теперь с этим делать.

Наконец черная туча застыла на месте, замерла и внезапно сорвалась с места. Она разделилась на три маленькие тучки.

Карл отмахнулся шпагой раз, другой. Шпага проходила сквозь тучу, словно сквозь масло, не причиняя вреда. Но активность барона задержала тучку.

Карл воспользовался этим. Он отскочил а сторону и метнул в противника замораживающим заклятьем. Тучка покрылась инеем, но подвижность не потеряла. Она разделилась на сотню отдельных особей, и накинулась на жертву. Барон только и успевал отмахиваться от пытавшихся ужалить его черных ос. Там где осы касались его кожи оставались грязные запекшиеся ранки. Там, где осы попадали на одежду, оставались рваные дыры, словно выеденные кислотой.

Карл проигрывал бой. Спасаться бегством бессмысленно. Порождение червоточины не оставят его в покое. Найдут где угодно. Значит, стоять до конца.

Карл замахал шпагой сильнее. Пораженные осы падали на землю черными хлопьями, чтобы через несколько минут вновь подняться в воздух. Но этот перерыв позволил Карлу начитать заклинание. Словно спущенная с тетивы стрела заклинание сорвалось с губ барона. В сущности, безобидное колдовство, но сейчас оно могло помочь.

Любимое развлечение мальчишек, находящихся в ученичестве у волшебников, заклинание «Мальчик с пальчик» сработало. Тучки стали быстро уменьшаться в размерах, пока не превратились в три комка грязи, висящие над землей. Карл сбил шпагой комки на землю, и раздавил их каблуком ботинка. После чего заморозил и сжег первородным пламенем. На всякий случай.

Карл опустил шпагу и утер выступивший пот со лба. Бой с порождениями червоточины дался ему тяжело, но, кажется, бой еще не окончен.

Он обернулся к червоточине и увидел, что она разрослась. Увеличившаяся в размерах воронка проглотила соседние деревья, обглодала рельсы и съела насыпь. Паровоз и вагоны она облизывала со всех сторон, но гнушалась отведать. Что-то отталкивало ее от металла.

Позади послышался шум раскрываемых дверей. Карл обернулся, выставив перед собой шпагу, приготовившись к худшему, но это Миконя Питерский с заплечным рюкзаком пытался выбраться из вагона. Из-за его плеча выглядывала Лора. Она выглядела взъерошенной, напуганной, но решительной. Кажется, они не для загородной прогулки вышли, а помочь ему хотели. Но чем они могли помочь в войне с червоточиной.

Воронку залихорадило. И в это время из окон и дверей вагонов полезли спасающиеся люди. Мужчины помогали вылезать из мертвого поезда женщинам и детям. Окровавленные лица, испуганные глаза. У одного рука повисла плетью, другой подволакивает ногу, а штанина порвана и в крови. Женщины заплаканы, дети притихшие. Они не понимали, что происходит вокруг, почему взрослые сошли с ума.

Как же они не вовремя. Червоточина как раз собиралась разродиться очередным подарком, а за спиной теперь нарисовался балласт. Его не сбросить, не отступить. Любая его слабость, и эти люди погибнут.

Не теряя времени даром, Карл заготовил несколько заклинаний. В пылу боя некогда заклинания начитывать.

Воронка вращалась все сильнее и сильнее. Внутри нее появилась новая воронка, раскручивающаяся в обратную сторону. Короткие всполохи. Тяжелый металлический шум. И из воронки выпрыгнуло НЕЧТО.

Высокое массивное существо, похожее на богомола, казалось, состояло из множества палок, соединенных друг с другом. Четыре пары многосуставчатых ног, туловище, составленное из пяти брюшных пластин, идеально подогнанных друг под друга, крохотные лапы на брюхе с соцветием острых когтей. Голова – вытянутая коробка с углублением для глаз, которые горели нестерпимым зеленым светом, и провалами на месте щек. Пасть раскрывалась точно бутон цветка четырьмя розовыми лепестками, и наружу вырывался звук, напоминающий шум стравливаемого пара в паровой машине. При этом на голове твари поднимался гребень костяных игл, играющий всеми цветами радуги.

Оглядевшись по сторонам, дитя червоточины устремилась на врага. Карл обрушил на нее заклинание «Молот Земли», увеличивающий силу тяжести в десятки раз. Это весьма сложное заклинание казалось старому барону бессмысленным. Где оно могло пригодится? Разве что кирпичи штамповать. Эффективно, но весьма затратно. И вот оно пригодилось. Внезапно увеличившаяся сила тяжести расплющила страшное насекомое, как ботинок сапожника размазывает по паркету в зеленые сопли таракана.

С одной тварью покончено. Можно и червоточиной заняться. Но не тут-то было. Из воронки показалась одна тварь, за ней другая. Первая и вторая тварь были похожи на ту, что барон размазал «Молотом Земли». Но вот то, что вылезло за ними, больше всего смахивало на раздувшегося паука с хитиновым панцирем, прикрывающим спину. Из него торчали шевелившиеся заросли какого-то кустарника. Впрочем, то, что сначала показалось зарослями кустарника, на деле оказалось подвижными щупальцами. Они служили пауку вместо рук. Помогали хватать жертву и отправлять в пасть, находящуюся на спине.

Карл понимал, что одному ему с ними не справиться. Слишком их много, и передвигаются так, будто им кто-то на хвост пороху насыпал, да поджег для большего удовольствия.

Сюда бы мага-усача из вагона-ресторана в помощь. И куда он запропастился.

Карл метнул в первого богомола заклинание «Кислота Любойфе» и, не обращая внимания, помогло ли лекарство, или нет, переключился на вторую особь.

– Подсоби-ка, девчонка! – прозвучал зычный голос Микони.

И неожиданно возле уха Карла громыхнули револьверные выстрелы.

Один, второй, третий.

Краем глаза он увидел Лору. Обмотанная патронными лентами, она палила с двух рук по ближайшему монстру. Пули выбивали фонтанчики зеленой слизи из палочного насекомого. Тварь выла и кружилась на месте, пытаясь отбиться от назойливых насекомых. Но стальные шершни жалили ее снова и снова.

Неожиданно патроны закончились. Лора упала на одно колено, откинула барабаны и вытряхнула из них стреляные гильзы. Скоро она заправила барабанные патроны готовыми обоймами и продолжила огонь. Тварь даже опомниться не успела.

Пока Лора занималась одним монстром, Карл сосредоточился на другом. Паук пока не представлял опасности. Его щупальца на большом расстоянии не действовали.

Карл и не заметил, как Миконя подобрался близко к червоточине. Пригнулся к земле, плюхнул на насыпь рюкзак, и развязал тесемки. Словно все демоны ада сидели у него на хвосте, и на прощание с родными времени не осталось, Миконя достал один за другим пять чёрных шайб. Размахнувшись, Миконя метнул первую шайбу в голодную пасть воронки. За ней отправились и остальные.

Низко пригнувшись, Миконя бросился бегом за прикрытие перевернутого и покореженного вагона. Только занырнуть успел, как шарахнуло.

Червоточина задышала часто-часто, сокращаясь и расширяясь. Внутри нее завихрилось множество мелких фиолетовых воронок. Замелькали загогулины молний. Словно две враждующие армии сошлись в смертельной битве внутри червоточины. И от исхода этой битвы зависела ее жизнь.